Свидетель Кистяева Марина

Глава 18

Тая бросилась к нему. Всхлипывая и одновременно зажимая рот ладонью.

— Дарен… Дарен…

Он сжал её в крепких руках и прижал к обнаженному телу.

— Ну что ты… что ты…

— Я так напугалась.

— Тебе ничего более не угрожает.

— Я за ТЕБЯ испугалась!

Она вздернула кверху личико, и он утонул в синеве её глаз. Даже замер, не до конца осознавая смысл услышанного.

Он тонул в синеве её глаз, и слова доходили через некий туман. Уже одно то, что она бросилась к нему, прижалась всем телом, ища защиты, доверилась, для него значило неимоверно много.

Он гладил её по спине, одновременно жадно втягивая её запах, и не мог надышаться.

— Дарен… Тебе надо… надо в ванную… ты же замерз…

Только сейчас Дарен обратил внимание, что его немного колотит.

— Ерунда.

— Нет. Пойдем в ванную, — посмотрела на него из-под прикрытых ресниц и выдохнула: — Пожалуйста.

Он не мог ей противиться, да и сам понимал, что, несмотря на его хорошее здоровье, рисковать не стоит.

— Если только ты меня помоешь.

Тая быстро-быстро закивала.

Она успела подхватить скинутое им одеяло, торопливо его засунула в гардеробную и поспешно вернулась к Дарену.

— Пойдем?

А он не мог сдвинуться с места. И причина была не в обморожении, как могло показаться.

— Тая, с тобой всё хорошо?

Девушка остановилась, перестала тянуть его за руку.

— Да.

— Точно?

— Да, Дарен, пойдем, прошу!

Он улыбнулся и последовал за ней. Она суетливо налаживала систему подачи воды, он стоял, прислонившись к стене, и наблюдал за Таей. Он ожидал истерики, вопросов, чего угодно, но не её заботы о нем.

— Готово.

Здесь, на Дизоле, Дарен распорядился установить консервативную систему водоснабжения. Ему нравилось после прогулок на морозе несколько минут полежать в теплой воде, в этом была своя философия. Ему хорошо думалось в воде.

— А ты?

— Что я?

— Ты обещала меня помыть.

— Я с этой стороны, — он с удовольствием наблюдал, как легкий румянец коснулся её щек.

— Нет. Со мной. В воде.

Тая колебалась пару секунд. Потом, смущенно улыбнувшись, принялась раздеваться.

Он сам себе напоминал человека, что не пил и не ел несколько суток, дорвавшись до красоты её тела, не мог утолить жажду. Смотрел и не мог насмотреться. Тая видела, как он пожирал её глазами и, если вначале испытывала неловкость, то, спустив трусики и перешагнув через них, выпрямилась, отчего её соски гордо стали торчать.

— Я поняла, почему перестала бояться и почему вчера… с тобой испытала оргазм, — она говорила тихо, но он слышал каждое слово, ловил любой оттенок речи. — Из-за привязки, правильно? Потому что мы с тобой пара. Настоящая.

— Я рад, что ты это поняла.

Тая снова улыбнулась и уже более смело взглянула на него.

— Я сожалею, что раньше…

Дарен прервал её, взмахнув рукой.

— Не надо, маленькая, ни к чему. Не хочу особенно сейчас ворошить прошлое. Ты мне «грозилась» искупать, согреть… И, если ты не хочешь, чтобы я промерз ещё сильнее…

Они опустились в ванну одновременно, зайдя с разных сторон.

Таисия пока отказывалась анализировать происходящее и то, что с ними случилось за последний час. Столько событий, столько эмоций!

Главное — Дарен в порядке. Рядом с ней.

А то, что она видела…

Тая на мгновение прикрыла глаза, погружаясь в душистую воду, в которую ранее добавила кристаллизованные ароматные частички, придающие воде приятный запах и образующие пену. Тая снова подумала о том, что в доме Дарена было всё продумано до мелочей. Он учел абсолютно всё.

Как только Дарен опустился в ванну, раскинув руки по бортам, Тая не удержалась и прильнула к нему.

— Прости, я, наверное…

— Ничего не говори.

Он плотнее притянул её к себе, устраивая на груди. Девушка доверчиво расположилась на ней, попеременно, то кусая губы, то одергивая себя и успокаивая.

Им обоим необходима тишина. Каждый из них это понимал, поэтому никто не спешил говорить. Тая откровенно наслаждалась уютом сильных рук и с затаенным наслаждением прислушивалась, как бьется сердце Дарена. Ей нравилось находиться рядом с ним. Более того, сейчас, когда постепенно отступал шок, приходило осознание того, что произошло.

Чего стоит её пробуждение. Когда она открыла глаза и не увидела никого — ни Дарена, ни проклятого Аэрда. Позже она поймет, что и действие препарата, введенного бывшим мужем, на неё возымело кратковременный эффект, она очнулась слишком быстро. Тогда она вскочила и кинулась из комнаты, не зная ещё куда бежать. Знала лишь, зачем — найти Дарена. Её вели когтистые следы, оставленные Аэрдом. Коридор, гостиная, прихожая. И распахнутая дверь.

Таисия надолго запомнит развернувшуюся перед глазами картину — обнаженный Дарен, спокойно стоящий на фоне абсолютно белого пейзажа и сгорбившийся Аэрд, истекающий кровью и черной гнилью.

Дарен жив! Это раз.

А два… Драки не было, но с Аэрдом что-то происходило. Тая даже не хотела знать, что. Ублюдок получил по заслугам.

И лишь в ванной к ней пришло всепоглощающее чувство свободы. Пряной и одновременно бодрящей. Она подкралась незаметно, вливаясь в сознание Таи дозировано.

Аэрд мертв.

Не будет больше навязанных им кошмаров.

Не будет преследований.

Теперь она предоставлена самой себе.

Хотя…

Дарен сразу же уловил момент, когда Тая подобралась и напряглась у него на груди.

— Аэрд мертв.

— Да, девочка, ты избавилась от него.

По стечению обстоятельств, они думали про одно и тоже. И если Тая готова была кричать от восторга, от счастья, то Дарен мрачнел.

Передышка закончилась.

Он по-прежнему её удерживал на своей груди, но заговорить пришлось:

— Я догадываюсь, о чем ты думаешь, Таисия. Что если бы вчера мы не совершили привязку, то ты сегодня оказалась бы абсолютно свободной девушкой, вольной, наконец, выбирать свою судьбу. Смогла бы улететь, начать новую жизнь.

Он не мог не заметить, как втянула голову в плечи Таисия, и приглушенно выругался.

— Проклятье, Тая, ну, что ты… Черт! Мысли скачут с одной темы на другую. Я вроде пытаюсь сказать, что твои кошмары закончились, и что я готов тебе организовать военный корабль, и одновременно меня раздирает на части от мысли, что я снова тебя потеряю, — она сжал девушку сильнее, растопырив пальцы на её плече. — Всё так быстро произошло, что я сам не могу собраться с мыслями и свести концы с концами. С одной стороны, я понимаю, что обязан дать тебе свободу, даже, несмотря на привязку. Потому что ты столько перенесла, что… Заслужила быть свободной. С другой, ты, наконец-то, стала моей! Тая, понимаешь, МОЕЙ! И я…

Он замолчал — тонкая ладонь Таисии опустилась на его руку, и длинные девичьи пальцы осторожно сжали его.

— Дарен, можно… Можно, я скажу?

Он шумно сглотнул.

— Естественно. Говори.

— Мне трудно, да и я, наверное, так же, как и ты, буду скакать с мысли на мысль, но, надеюсь, ты меня поймешь. Ты сейчас заговорил о свободе, признаюсь честно, меня только что посетили аналогичные мысли… даже странно немного, — она выдавила из себя улыбку, в душе радуясь, что Дарен полностью не видит её лица. Ей необходимо выговорится, иначе она сойдет с ума от всего того, что творится у неё внутри. Видимо, кто-то свыше, наблюдая за ними, решил, что именно сегодняшний день для них станет днем «икс». — Но… Дарен, я… Я не хочу никуда уезжать, и если ты мне позволишь остаться…

Мужские объятия стали жестче, сильнее, дыхание за спиной прерывистее.

— Три года разлуки не прошли даром. Не проходило и дня, чтобы я не сожалела о том, что не смогла перебороть себя, свой страх, свои комплексы и не рассказала тебе о заговоре. Ты бы избежал неприятностей, да и моя судьба… Я не могу сказать, были бы мы вместе, и как сложились бы наши жизни, но сейчас я хотела бы попробовать…

Горячие губы обожгли плечи Таи, заставив её замолчать. Прикосновение не носило сексуального характера, выражало теплоту и нежность.

— Мы были бы вместе, — ответил Дарен на её слова. — Я бы никуда тебя не отпустил. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что периодически тебя пугал своей страстью, ревностью, какими-то требованиями. Но, Всевышний, Тая, я сходил по тебе с ума. Мне всегда тебя было мало. Хотел видеть тебя постоянно. И сейчас слышать, что ты никуда не хочешь улетать, что не будешь меня просить тебя отпустить — дорогого стоит. Потому что я не знаю, как бы поступил. Я говорил уже об этом. Скорее всего, да, отпустил бы, но, спустя какое-то время, нашел бы тебя и начал всё заново. Тем более, ты поняла, что мы — пара. И друг без друга не сможем. Нас тянет друг к другу… Нас толкают друг к другу… Тая…

Тая зашевелилась, выбираясь из его рук, и перевернулась к нему лицом.

— Отпустил бы? — с сомнением переспросила она.

— Да.

Он не врал.

— Я давил на тебя в прошлом, не хочу сейчас. Если ты со мной — то по доброй воле. Потому что так хочет твоё сердце.

Тая задрожала и, чтобы скрыть нервозность, потянулась за мочалкой. Мыться в ванне Дарен так же предпочитал по старинке. Она щедро налила душистого, терпкого жидкого мыла и дотронулась мочалкой до груди Дарена, не глядя ему в лицо.

— С того момента, как я переступила порог твоего дома на Дизоле, градус наших отношений и разговоров повышен. Я чувствовала себя предательницей, ты — жаждал справедливой мести. И какой же для меня был шок, когда ты от неё отказался.

— Я взял тебя против воли в первую ночь.

Тая покачала головой и двинулась с мочалкой к мужскому животу.

— Было неприятно, но терпимо, — мышцы живота Дарена дернулись, а с губ сорвалось приглушенное рычание. Тая интуитивно подалась назад и всё же посмотрела ему в лицо.

И едва не задохнулась, увидев на нем раскаяние.

— Дарен…

— Мне очень жаль. Если бы ты только знала, как я сожалею. Зная, что тебе пришлось пережить, я причинил тебе боль.

Рука девушки перестала двигаться.

— Главное, чтобы ты не причинял мне её в будущем.

Она сама не верила себе — она могла произнести нечто подобное! Она вела диалог с Дареном на равных. Они фактически обсуждали ИХ совместное будущее.

— Я люблю тебя, Тая, и клянусь, что никогда по доброй воле не сделаю тебе больно.

Семь месяцев спустя…

— Ты их видел?

— Конечно, видел!

— Я тоже! Тоже!

Таисия захлопала от восторга в ладони и снова, взяв у Дарена киротост, поднесла его к глазам и устремила взор к горам.

— Дарен, они уходят в горы.

— Вижу.

— О, точно. Я всё время забываю, что твоё зрение намного острее моего. Их двое или трое? Я никак не могу рассмотреть.

— Двое взрослых особей и детеныш.

— Детеныш… какая прелесть…

— Это ты прелесть, маленькая.

Таисия фыркнула, забавно сморщив носик, и Дарен, как всегда, «подвис» любуясь ей.

Зима отступила, ушла, чтобы вернуться уже через пару тройку месяцев. На Дизоле весна и лето короткие, осени тоже фактически нет. Эти времена года и не ощущаешь, лишь летом солнце поднимается над горами, и даже кое-где появляются проталины с серой землей.

Дарена волновал комфорт пребывания Таи на Дизоле. Он вчитывался в её эмоции и мимику, но ни разу не ощущал и не видел, чтобы девушке было тоскливо, и чтобы она рвалась в большой мир. После того, как мертвая зона закончилась, и возобновилась связь, они весело проводили время, заказывая Таисии одежду. Она — для повседневной жизни, он — для ночной.

— Я это не надену, — Тая качала головой при виде очередной развратной шелковой комбинации. А у самой глазки уже горели от предвкушения.

— А если я попрошу, — отвечал он ей охрипшим голосом, уже представляя, как будет снимать с неё белье. Или оставит на ней.

Естественно, она надевала всё, что он ей покупал. Каждую ночь. Потому что ей самой это нравилось.

Жизнь становилась комфортнее.

Постепенно они учились доверять друг другу и разговаривать. Самым сложным оставалось их совместное прошлое, где один давил, вторая принимала это давление, ибо не могла иначе.

— Ты мне нравился… Очень, но…

Её признания резали без ножа, вскрывали старые нарывы. Он слушал молча, не перебивал, лишь раз за разом медленно наслаждался болью в сердце, потому что заслужил её.

Тая открывалась постепенно, становилась с каждым днем ближе и ближе. Уже не стеснялась первой проявлять инициативу и с готовностью откликалась на его ласки.

Настоящим сюрпризом для него стало её увлечение ибрасами.

— Расскажи всё, что о них знаешь.

Выслушав его, она сама начала исследование. Копалась в литературе, выуживала толики информации о них и с готовностью делилась своими соображениями.

— Из тебя бы получился неплохой исследователь. Тебя надо познакомить с моим кузеном — Борисом.

— Познакомь.

Одно единственное слово, а в нем снова всколыхнулась темнота. Ревность привычно выпустила когти.

Но Дарен уже знал, как с ней бороться. Прижать к себе покрепче Таю и почувствовать отклик в её теле.

— Я ревновать буду, — пробормотал он, уткнувшись ей в затылок.

— Не стоит, мы будем говорить только об ибрисах.

— Обещаешь?

— Хорошо, не только об ибрисах.

Он наигранно возмущенно зарычал.

— И о тебе тоже.

— Обо мне?

— Конечно, надо же мне узнать, каким шалопаем ты был в детстве.

— Эээ! Я не был шалопаем! Я был серьезным мальчиком.

— Вот-вот, я и узнаю.

И тут Дарена накрыло — она подтрунивала над ним. Шутила!

За это он готов был согласиться на что угодно. Её смех, её беззаботное настроение, её улыбка. Знать, что она счастлива рядом с ним.

Она могла часами наблюдать за ибрасами. Что удивительно, те, вероятно, приняв их за своих, дав молчаливое согласие на проживание на Дизоле, начали появляться куда как чаще. Даже летом, когда сугробы измельчали, они двигались, не скрываясь.

Вот как сегодня.

Тая едва не пищала от восторга, наблюдая за ними.

— Ты только посмотри, какие они красивые, Дарен!

— Не могу с тобой не согласиться.

Ибрасы впечатляли даже его. Сильные, гордые, одинокие. Он не сомневался, что им ещё предстоит познакомиться ближе. Возможно, в предстоящую зиму.

Дарен обнял Таю со спины, притягивая её к себе.

Его руки скользнули с плеч и остановились на животе. Два дня назад случилось чудо, о котором он не смел мечтать. Тая забеременела от него. Он пока ничего не говорил своей девочке, потому что сложно было объяснить свои чувства. Он просто знал. Он точно почувствовал, когда в её хрупком теле зародилась новая жизнь. Пройдет совсем немного времени, и забьется сердце ИХ ребенка.

От этих мыслей у Дарена кружилась голова, и хотелось сжимать Таю сильнее, хотелось взять её на руки и никогда не спускать. Выполнять любую её просьбу, любой каприз.

Как же он много ей должен.

Разобравшись в ситуации, он больше себя винил в том, что произошло три года назад.

Но теперь у них впереди десятилетия жизни, чтобы исправить то, что натворили, что не договорили.

Таисия положила ладонь поверх его рук и негромко спросила:

— А ты когда мне скажешь о своем звере?

Он ожидал какого угодно вопроса, но не про свою вторую ипостась.

Напрягся.

Со зверем всё было… сложно.

Он хотел предстать перед Таей, хотел, чтобы она к нему относилась так же, как и к Дарену. Чтобы не боялась. Чтобы приняла его. Чтобы он мог красоваться перед ней. Оберегать. Защищать.

— А ты когда мне скажешь о своей любви ко мне? — вторил ей мужчина, пытаясь уйти от неудобного ответа.

— Я люблю тебя.

Её слова слетели с алых губ легко, непринужденно.

Не вызвали и толики сомнений в их правдивости.

Чувствуя, что не хватает воздуха в груди, что там, где билось его сердце, сейчас заполыхал костер, Дарен решительно и одновременно максимально осторожно развернул Таю к себе и заглянул ей в лицо.

Тая выглядела безмятежной и счастливой. Она стояла рядом с ним и улыбалась. Её синие глаза излучали теплоту, поблескивая в лучах летнего солнца.

— Тая.

У него не хватало слов.