Свидетель Кистяева Марина

— Дарен… Дарен… — её сбивчивое дыхание рвано вырывалось из груди. — Ты же не отдашь меня… Не отдашь…

Мужчина нахмурился.

— Кому я тебя должен отдать?

На его лице выступили синеватые прожилки. Тая, если бы не находилась в столь отчаянном состоянии, непременно обратила бы на это внимание. Сейчас же всё, что происходило вокруг — туманом стелилось мимо.

Лишь звук сигнализации имел значение.

— Аэрду… Умоляю, не отдавай… Я…

— Это не Аэрд, — прорычал в ответ Дарен и легонько тряхнул её за плечи, пытаясь привести в порядок. — А ну-ка, посмотри на меня, Тая! Посмотри, я сказал! Прямо в лицо! В глаза! А теперь ещё раз послушай, что я скажу — это не Аэрд!

— Но…

Она продолжала сомневаться — страх был сильнее.

— Никаких «но»! Ни один военный корабль не пересекал пространство.

Дарен видел — Тая не верит ему. В её глазах загнанность зверька, недоверие.

И мольба…

Что рвала сердце в клочья.

Неожиданно?

Да…

Её страх всё больше и больше не нравился ему. Он пробирался под кожу, и разъедал кровь кислотным раствором, добираясь до костей, что сейчас находились на грани повторной трансформации.

— А ну, пошли.

Решение пришло быстро.

Если он собирается жить с Таей под одной крышей — а он именно это и собирается, и плевать на то, что его продолжало рвать от ревности и от воспоминаний, от того, что прошлое раз за разом возвращалось, и не было пока возможности избавиться от него и хоть как-то примириться. Приходилось кардинально подстраиваться под обстоятельства, менять привычный уклад жизни.

Ради неё…

Всегда всё ради неё…

Он схватил её за руку и быстро потащил за собой. Тая вскрикнула, но послушно не пошла, фактически побежала за ним, едва успевая перебирать ногами.

— Дарен…

— Сейчас сама всё увидишь!

Спорить с ним она не стала. Сердце билось в груди так отчаянно, что сама Тая слышала его стук. Оглушающий. Болезненный.

Дарен её повел в крыло дома, где она ещё не была. Подошел к стене и нажал на светящуюся на панели комбинацию, открывающую смежную дверь, что бесшумно отъехала в сторону. После чего вошёл в комнату, ведя следом растерянную и встревоженную Таю.

Комната представляла собой нечто, похожее на наблюдательный пункт. Аппаратура с множеством непонятных для Таи кнопок и дисплеев с мерцающими экранами. Большие консоли с мигающими сигналами. Тая скользнула взглядом по ним, не понимая, зачем Дарен привел её сюда.

Он, приглушенно выругавшись, подошел к одной из консолей и набрал комбинацию, что мгновенно выключила визжащую сигнализацию, режущую слух и играющую и по без того натянутых нервах Таи.

— Так, а теперь смотри.

Дарен дернул девушку в другую сторону. Он по-прежнему крепко сжимал её руку, не желая выпускать.

Он подвел её к большому экрану и, снова нажав на кнопки, активировал его.

На нем отображалась территория перед домом Дарена.

Первое, что бросилось в глаза Тае — метель. Снег не падал, валил непроглядной стеной. Большими хлопьями. К этому добавлялся и ветер, что вьюжил снежный покров, кидая хлопья из стороны в сторону, зачерпывая из сугробов пригоршни и кидая их в небытие. Казалось, за буйством природы невозможно что-либо разобрать. Лишь пики заснеженных гор изредка просматривались.

Сначала Тая ничего и не видела. Стояла рядом с Дареном, готовая заплакать от облегчения. В одном он оказался прав — не было никакого военного корабля, никто не нарушил воздушного пространства. А, значит, её бывший муж далеко. И пока никто её не сдал, не сообщил ему её местонахождения. Тая не сомневалась, несмотря на то, что Аэрд оказался предателем и сейчас был в опале, разыскиваем многими структурами и Комитетом, у него остались сподвижники, те, что продолжали с ним поддерживать связь, сотрудничая со вражескими организациями. И помня его одержимость Таей, она не сомневалась — рано или поздно их встреча состоится. Как бы девушку ни прятали. Она давно не строила лишних иллюзий. Просто верила, что встреча состоится позже, и у неё уже будут силы, чтобы противостоять. А, возможно, и найдется защитник.

Но если никто не прилетел, от чего же сработала сигнализация?

Возможность здраво рассуждать медленно возвращалась к девушке.

Выброс адреналина в кровь давал о себе знать, и слабость обрушилась на Таю. Инстинктивно она навалилась на Дарена, стоящего рядом. В данной ситуации в нем она видела свою опору.

Тая продолжала смотреть на экран. Если Дарен его включил специально для неё, значит, хотел что-то показать. Но что?

Метель?

Не сходится. От метели не срабатывает охранная сигнализация, тем более, на Дизоле, где каждый год наступает мертвая зона, и свирепствует погода.

Тогда что?

Тая приказала себе собраться. Раскислась совсем. Ничего уже не соображает, видит лишь только один негатив.

Так. Экран. Метель. Снова метель… Ветер. Передвигающиеся сугробы.

— Дарен, — выдохнула она и невольно подалась вперед, уже напрягая зрение по максимуму, всматриваясь в экран. — Дарен, скажи, что я… не сошла с ума. И сугробы… Они что — двигаются? Это же от ветра, правильно?

Рука, крепкая, жилистая, с новыми тату, обвила её за талию, и теплое дыхание коснулось волос.

— Всё правильно, Тая.

Его голос звучал намного спокойнее, чем ранее, что не могло не порадовать Таю, добавив толику спокойствия в её душевное состояние.

— И это не сугробы.

— Совершенно верно.

Тая снова всмотрелась. Снег, горы, сугробы…

И легкое едва заметное передвижение кого-то.

— Тогда кто это? — спросила она едва слышно.

— Это ибрасы.

Загадочное слово «ибрас» ничего не сказало Тае.

— Никогда о них не слышала.

— О них мало, кто знает. Если и есть какие-то упоминания, то скорее, относящиеся к вымыслу, суевериям. Да и многие ученые считают, что ибрасы — вымерший вид.

— Они огромны, правильно? Животные, маскирующиеся под снежные валуны?

— Возможно.

— Возможно?

— Да. Я пока за ними тоже лишь наблюдаю.

Тая неосознанно откинулась на спину Дарена, продолжая смотреть на экран. Новость о том, что Дизоль обитаем, никак не отразилась в ней. Возможно, из-за того, что она больше боялась одного человека, чем каких-то загадочных ибрасов, о которых, как выясняется, и толком-то никто не знал. Внушало спокойствие и то, как ровно на их появление отреагировал Дарен. Значит, он знает, как им противостоять.

А вот следующая мысль снова всколыхнула кровь Таи.

Они с Дареном разговаривали. Более того, он поделился с ней ценной информацией. Не оставил в недоумении, в тревоге. Разъяснил что к чему, успокоил.

И теперь ей оставалось понять, почему он так поступил.

Или… не стоит?

Зачем гадать? К чему…

Дарен для неё стал ещё большей загадкой. И тут горечь полоснула по душе.

А знала ли она его когда-нибудь… Стремилась ли узнать…

— Они опасны, Дарен?

Тая, смущаясь перед самой собой, с тоской призналась, что ей нравится ощущать тепло, исходящее от мощного тела мужчины. Сейчас его близость её нисколько не напрягала, напротив, дарила успокоение.

Какой диссонанс. Они бросаются из крайности в крайности. То он готов её рвать, она готова бежать, то он впускает её в свою жизнь, а она наслаждается его близостью.

Близость тоже бывает разная. Бывает физическая между мужчиной и женщиной. Та сторона, что для Таи на данный момент ассоциировалась только с неприятными ощущениями. С ожиданием надвигающейся катастрофы, унижением. И другая близость, что рождалась от робких, несмелых прикосновений, настолько нежных, что они сразу пробирались в душу и расцветали там огромными букетами.

— Пока сказать не могу.

Дарен подался вперед, так же всматриваясь в экран.

— Но мне они интересны.

— А часто происходит так, что они подбираются близко к твоему жилищу?

Она хотела хотя бы приблизительно знать уровень опасности.

— Большинство в мертвую зону. У меня есть основания считать, что они в остальное время находятся в гибернации. По крайней мере, я не наблюдал движения вокруг.

— Интересно, какие они…

— Думаю, со временем узнаем.

— Дарен, а чего они хотят? Вот, например, даже сегодня. Если сработала сигнализация, значит, они подобрались близко.

— Нет, Таисия. У меня сигнализация рассчитана на большой диапазон.

— Оооо.

Последние слова немало успокоили Таю.

— А можно ещё один вопрос, Дарен?

— Спрашивай.

— Ты же… мог не допустить приземления беспилотника, я права?

Его красивые полные губы изогнула насмешка.

— Мог.

— Почему допустил?

— Это ещё один вопрос, Тая.

— Извини.

Она снова стушевалась, отвела взгляд. И сразу же услышала приглушенное ругательство.

— Да что б тебя, Тая! Что б тебя!

Дарен снова схватил её столь резко, развернул к себе и вжал с такой силой, что она готова была поклясться, что её косточки жалобно хрустнули.

— Ты всегда будешь отступать, стоит мне немного надавить, оборвать тебя? — яростно прошипел, обдав горячим дыханием.

Тая опасливо подняла глаза кверху.

— Дарен, я…

— Кто тебя ТАК сломал, девочка? Кто? Мать вашу! Это уже не в какие рамки не лезет! Где та девушка, что не боялась противостоять мне и перечила по каждому удобному случаю? Мягко, но отстаивала своё мнение? Где, Тая?

Они оба знали ответ на все его вопросы.

— Спасибо за обед. Было вкусно. И странно в том плане, что мне вечность никто не готовил.

Таисия встала, чтобы убрать посуду.

— Пожалуйста. Я рада, что тебе понравилось.

Дарен откинулся на спинку стула и молча наблюдал, как она хлопочет по кухне.

Маленькая. Красивая.

И до чертиков забитая.

Когда миновала буря у него в груди, поутихли страсти, зверь спрятал кровавый оскал и затаился в ожидании следующего взрыва, Дарену удалось успокоиться. Он не говорил, что полностью взял самоконтроль в руки, для него сейчас это было непосильной задачей, ибо один запах Таи сводил с ума и периодически опрокидывал его на лопатки.

Как ни горько было признаваться, но Тая на него по-прежнему действовала особым образом.

Ему удалось внушить себе мысль, что она в его доме. Заперта с ним в ограниченном пространстве, фактически полностью зависит от него. Чего греха таить, эти шальные мысли радовали его, тешили эго. Рисовали в воображении одну картину за другой, где он имел Таю во всех возможных и невозможных позах.

И где она ластилась к нему…

Вот на этом его фантазия и обрывалась. Потому что реальность со всей дури обрушивалась на голову, а перед внутренним взором вставали её или напрочь пустые, ничего не выражающие глаза или наполненные диким, первозданным страхом.

Она боялась его из-за своего предательства — раз. Тут всё понятно.

Что совершенно непонятно и столь же очевидно — она в принципе боялась сексуального контакта. Зажималась так, что хотелось её хорошенько встряхнуть, чтобы она вынырнула из кокона прошлого и увидела, что рядом с ней не бывший ублюдок-муженек, а он, Дарен.

И вот тут-то и получался замкнутый круг.

От него она тоже не ждала ничего хорошего.

Всё нутро Дарена разрывалось надвое. Одна сторона требовала мести, как он и озвучил Таисии. Вторая… хранила любовь к этой девочке. Даааа… Ни хрена ничего не изменилось. Он всё ещё дурел по ней.

Особенно учитывая то, что узнал.

В каком свете теперь представало её предательство.

И ещё одна мысль царапала сердце. Выпускала длинные, острые когти и медленно проводила ими по нему.

Таисия, что помимо воли стала предательницей, уже понесла наказание. Жизнь пришибла её так, что девочка до сих пор дышать свободно не может.

Летела в Дизоль, непонятно к кому… К чужому мужику, что, естественно, пользовал бы её на славу.

Стоп.

Вот просто стоп!

Иначе сейчас снова ярость впрыснется в кровь и понесется по жилам.

Дарен смотрел, как Тая моет посуду. По старинке, руками. Стоит к нему спиной, молчит. Она вообще мало говорит, если он её не спросит, молчит. Не смеется, улыбается натянуто, и то лишь тогда, когда хочет его задобрить.

Он всё видел. Всё понимал.

И легче от этого ни хрена не становилось.

Его девочку ломали. Не долго, но качественно. Профессионально.

— Почему ты не доверилась мне? Не сказала, что твои родственнички надумали меня подставить? Ты же не была с ними заодно. Почему не попросила у меня защиты?

Спина Таи мгновенно напряглась. А потом тихое, рвущее на клочья признание:

— Потому что ты был военным.

Он готовился услышать что угодно.

Но не это.

— Тая, причем тут моя профессия?

— Притом, что Аарон и его сыновья… Они же тоже военные. Я росла в их доме. И видела беспредел, что они творили. Знала многое, что не положено знать маленькой девочке. И во мне невольно засело убеждение, что все военные — зло. Что нет среди вас… среди них порядочных людей и…

Она замолчала, втянула голову в плечи.

К нему не повернулась.

Решила, что за своё признание её по головке не погладят.

А Дарену отчаянно захотелось подойти и обнять её. Прижать к себе. Поцеловать в затылок.

Что… что он в прошлом делал не так, что этой малышке не удалось в нем распознать защитника… мужчину, на которого можно и нужно положиться… что не обидит, не ударит… не изнасилует… не заставит плакать кровавыми слезами… что…

— Ты глубоко заблуждаешься, Тая. Среди военных, наоборот, много порядочных людей. Твои бывшие родственники как раз исключение.

Тая неопределенно пожала плечами.

— Не знаю… Тот же маршал… Он подставил меня, отправляя к тебе.

Вот с этим не поспоришь.

— Они выбирали между тобой и мной. Я оказался для них важнее, — немного грубовато бросил Дарен, сжимая под столом кулаки.

Как он не пытался говорить с Таей отстраненно, эмоции всё же не удавалось контролировать. Какую бы тему не завели — всё скатывалось к одному.

К прошлому. Где был он ослеплен своей жаждой получить Таисию в единоличное пользование и ни хрена не замечал ни своего давления на неё, ни давления других.

К настоящему. Где Тая боялась собственной тени, жила с неразорванной привязкой, мучилась кошмарами и смотрела на него из-под опущенных ресничек, улыбалась сквозь слезы и пряталась.

Она один раз улыбнулась искренне. Когда пыталась познакомиться с хозяином дома, не зная, кто он на самом деле.

Больше — нет.

Не заслужил, видимо.

— Да, я знаю. Они бы хотели тебя, наверное, вернуть.

Она закончила мыть посуду и теперь вытирала её, чуть повернувшись к нему. Ставить посуду в ящик, не поворачиваясь, будет проблематично.

Таисия после обеда немного разрумянилась, что несомненно добавляло ей очарования.

На мгновение у Дарена созрела иллюзия, что они — счастливая семейная пара. Его женщина накормила вкусным обедом, хлопочет на кухне. А он за ней наблюдает. Любуется. Наслаждается одним её присутствием. Запахом. Её тихим голосом. Улыбкой.

Отсутствие улыбки и разбило иллюзию.

Не жена она ему.

И он ей…

Мужчина, что не смог когда-то завоевать, влюбить. Не смог сделать так, чтобы дышала им. Восхищалась. Доверяла.

В горле скопилась горечь.

— Я не вернусь, — жестко бросил он.

Его служба в Комитете — вопрос закрытый. Пока он вообще не планировал возвращаться на большую землю. Если когда-то и рассмотрит этот вопрос вновь, то, однозначно, придет к отцу и начнет заниматься семейным бизнесом. Только так.

Люди, что предали его и с улыбкой на губах открыто наслаждались его болью во время пыток, не заслуживают более его доверия и уважения. Информацию, что скинул им ублюдок Аэрд, они даже не удосужились основательно проверить. На хрена, когда можно пустить под расход зарвавшегося, как они считали, отпрыска Мозарри, и получить повышение. А как же! Раскрыт мировой заговор! А то, что доказательства сшиты белыми нитками и трещат по швам — второстепенно! Главное — поднять шумиху.

Те, кто пытали его, выведывая от него детали сотрудничества с враждебными расами, рассчитывали, что он рано или поздно сдастся и подпишет все документы, что они подготовили для его разоблачения. Они уже грезили о новых звездах на подшиве. И… обломались. Кровь избранных сработала безупречно. С Дарена едва ли кожу не сдирали, но он молчал. Ни слова не сказал.

Разобрались.

Да, всё выяснили.

Требовалось-то всего пара-тройка дней.

Но приказ был отдан.

И Дарен о нем знал.

Значит, не так уж он был важен своему государству, раз поспешили.

Всё в прошлом. Ни к чему вспоминать. Ему необходимо было пройти эту школу жизни, чтобы многое понять, переосмыслить. Взять тайм-аут.

Дарен знал — в империи отца, нет, в империи семейства Мозарри его ждет место. Всегда. И рано или поздно, он его займет. Поэтому ни о каком возвращении на службу в военный Комитет более речь не шла.

Маршалы решили с ним примириться, и только. Иметь в недругах наследника Мозарри — невыгодное дело.

Противнее всего то, что в игру вмешали Таисию. Снова.

Как же это низко — с помощью беззащитной, потрепанной судьбой девушки решать свои проблемы. Отвратительно и гнусно.

Отец воспитывал Дарена в уважении к женщинам. Внушал ему мысль, что они слабые, беззащитные. Они должны их оберегать, защищать, те в свою очередь дарить любовь, семейную ласку и быть полностью покорны воле мужчины. Всё просто. Так казалось Дарену три года назад. И ему, дураку, невдомёк было, почему Тая отводит взгляд и часто зажимается.

Нет, чтобы говорить чаще. Улыбаться ей, позволить узнать его больше. Он вел себя, как и большинство… военных — напором, считая, что уже одним своим вниманием, ухаживанием одаривает девушку, и та должна быть априори счастливой.

А вон как оно вышло…

Его самоуверенность и форма сыграли против него.

Таисия поставила последнюю тарелку на полку и повернулась к нему, уперевшись поясницей в столешницу.

— Ты хочешь жить и дальше на Дизоле? — негромко спросила она.

Он заметил, что она отводит взгляд. Не смотрит ему в лицо. Проклятье, ещё одна царапина по его самолюбию.

— Мне тут комфортно.

— Было до того, как не прислали меня… Извини, — она снова пожала плечами, испытывая очередной дискомфорт от общения с ним.

Дарен поднялся. Не было больше сил смотреть, как она зажимается.

Их разделяло всего несколько шагов. Он сегодня столько раз к ней приближался, то пытаясь защитить от неизвестной угрозы, то в жажде получить желанное, сводящее с ума тело. Никогда в жизни его не раздирали столь кардинальные противоречия. Сомнения часто возникают, это естественный процесс, от этого никуда не денешься.

Всё, что касалось Таи, не поддавалось с его стороны никакому логическому объяснению. Он одновременно хотел вышвырнуть её на улицу к чертям собачьим и навсегда забыть её имя, забыть о самом её существовании, и одновременно его сердце заходилось от щенячьей нежности — она в его доме, рядом, протяни руку и сможешь дотронуться до кожи, снова ощутить, насколько она бархатиста.

И если бы он знал, что к нему прилетит именно ЕГО Тая, и его спросили: ждал бы он её? Встретил бы иначе?

Ответ был один.

Да.

Он бы ждал её.

Черт побери, он бы секунды считал до встречи с ней, несмотря на то, что в его сознании она по-прежнему оставалась предательницей, сукой, что играла с ним, с его чувствами. Он бы вынашивал план мести, который разрушился бы от первых её кровавых слез.

Кстати. Про кровавые слезы. Вовремя про них вспомнил.

Он остановился, отзеркалил её жест, присев на край стола и скрестив руки на груди.

— Тая, как получилось, что твой муженек сделал между вами привязку? Ты давала согласие?

Таисия побледнела, хотя, казалось, куда уже больше. Ни одной кровинки не осталось.

— Давала. После того… — она протяжно выдохнула. — Дарен, он…

— То, что он тебя насиловал, я понял. Бил?

Она мотнула головой.

— Редко. Пощечины в основном.