Свидетель Кистяева Марина

Глава 14

Утро началось с «пустыни» во рту. Именно от жажды проснулась Тая.

Ещё не успев открыть глаза и вернуться к действительности, она обратила внимание на другую особенность — тяжесть на животе.

И сразу же пришло осознание того, что произошло накануне.

Годы жизни в опасности и постоянном напряжении приучили Таисию просыпаться быстро. Она не помнила, когда в последний раз нежилась утром в кровати, ленясь вставать.

После того, как её брак разорвали, она всё равно постоянно была начеку. А вдруг… Кто-то, посланный Аэрдом появится в предрассветной заре. Муж приучил её не расслабляться.

Вот и сейчас сработал инстинкт — Тая мгновенно проснулась и зашевелилась, пытаясь осторожно выбраться из-под руки Дарена.

— Тая… спи… рано ещё.

Девушка замерла. Сердцебиение мгновенно участилось.

Сколько раз она мысленно представляла себе пробуждение с другим мужчиной — не с жестоким ублюдком Аэрдом, а с тем, кто к ней будет относиться не с одержимой потребностью брать, но и с желанием давать. От которого она не будет воротить лицо и ждать жестоких прикосновений. И всегда Тая представляла Дарена. Всегда. В голове прокручивала разные сюжеты, что неизменно начинались с нелепой фразы «что было бы»…

И вот ей представилась возможность узнать, исправить.

Комната Дарена была большой и имела огромное панорамное окно. Тая не представляла, как должны были обрабатывать стекло, чтобы оно выдержало яростные порывы ветра и вьюги. Вчера его никто не зашторил, и утренний свет проникал в комнату. Свет был тусклый, солнечной яркости не хватало.

Спать дальше Тая не могла. В идеале она бы не отказалась от контрастного душа, чтобы окончательно прийти в себя и осознать, что произошло, и от бодрящего, вкусного кофе.

Она снова попыталась выбраться, но на этот раз Дарен, что-то сонно проворчав, и вовсе сграбастал её, едва не подмяв под себя.

Отчего-то его поползновения вызвали у Таи робкую улыбку.

— Дарен, я встать хотела бы. Можно?

Последний вопрос был лишним, потому что мужская рука мгновенно потяжелела, и Дарен резко распахнул глаза.

— Начинается…

К чему относилась его реплика, Тая не поняла.

Да и некогда. Потому что Дарен перевернул её в воздухе и уложил себе на грудь.

— Перестань! Слышишь, перестань меня бояться!

Сам говорит, сверкая грозовыми глазами, и губы поджимает.

С Таей снова происходили непонятные метаморфозы. По всем канонам её прошлой жизни, она должна была впасть в ступор и думать лишь только о том, как бы не вызвать раздражения и ещё большего гнева у Дарена. У неё же в голове перемкнуло, потому что единственное, о чем она могла думать, так это о том, что Дарен возбужден.

Уже…

Его эрегированный член упирался ей в попку.

И… страшно не было.

Совсем.

Напротив, легкая истома прокатилась по телу и устремилась к низу живота. Более того, Тая почувствовала, как увлажняется именно там. Как у неё возникает непреодолимое желание поерзать бедрами и не только поерзать. Чуть сдвинуться… приподняться…

Принять в себя.

Тая облизнула губы и сразу же поймала на себе жадный взгляд.

— Тая, — сквозь плотно сжатые губы у Дарена вырвался стон, больше похожий на сдержанный рык.

Который нашёл отклик у Таи. Девушка тяжело задышала и чуть подалась назад, не замечая, как выгибает спину, и её грудь с заострившимися сосками выпирает вперед, словно прося ласковых прикосновений.

На подобный призыв ни один мужчина не в состоянии остаться равнодушным.

Шумно задышав и продолжая удерживать Таисию одной рукой, вторую Дарен направил к соскам-вишенкам, что так и напрашивались на то, чтобы их попробовали на вкус, покатали языком. Стоило ему прикоснуться, как Тая глухо застонала и сильнее прогнулась в спине. Тут уже Дарен не мог оставаться в прежнем положении и подался вперед, распластав руку на спине Таи, не давая ей возможности ускользнуть от него.

Но та и не собиралась.

Она, не веря в происходящее, жадно прислушиваясь к своим ощущениям, к той буре, что возрастала внизу живота, тихо радовалась, готовая смеяться и плакать одновременно.

Она — живая! Как женщина, как человек, способный испытывать что-то, помимо негативных эмоций.

Тая полностью отдалась пробуждающимся ощущениям. Она с затаенной тоской подмечала, с какой нежностью губы Дарена охватили один сосок, потом другой. Как его язык порхал, унося её в те дали, с которыми она только вчера познакомилась. Тая закрыла глаза от удовольствия, не веря, что подобное происходит с ней, что все те ощущения, что рождаются в теле и душе — её. Что мужские руки и губы не мнут, не кусают, не насилуют, а дарят…

Когда с её губ сорвался вскрик, она тотчас услышала:

— Тая, больно?

Отвечать сил не было.

Вместо слов она дрожащей рукой притянула темноволосую голову Дарена к груди, давая понять, что хочет продолжения. Что не может ждать, терпеть.

Он понял её и осторожно приподнял за бедра, чтобы в следующее мгновение опустить на себя.

— Двигайся, маленькая… двигайся сама…

Слова Дарена доходили до неё сквозь пелену, она, скорее, интуитивно поняла, что от неё требуют.

И задвигалась, доводя их обоих до точки кипения.

— Я не знаю, какой ты любишь кофе.

Тая стояла спиной к Дарену, что ловко орудовал ножом, нарезая копченое мясо к завтраку. Не совсем полезно, но вкусно и сытно.

— А что ты обо мне вообще знаешь, Тая?

Если бы этот вопрос прозвучал вчера, девушка бы испугалась до чертиков, и у неё возникло бы лишь одно желание — бежать. Сейчас же она заставила себя посмотреть на происходящее с другой стороны — откинуть прочь прошлое.

Есть только настоящее.

Она обернулась и робко улыбнулась.

— Ты прав. Я была глупой. Более того, я же знала, что у нас не по-настоящему.

Желваки на скулах Дарена заиграли, губы плотно сжались.

— Не по-настоящему… Тая, не говори так больше никогда, хорошо? У меня к тебе всё было серьезно. Очень. И мне жаль, мне чертовски жаль, что три года назад ты это не поняла.

— Прости…

— И хорош извиняться, мы же уже об этом говорили.

— Я стараюсь… Дарен, я стараюсь. Но… Дай мне время. Хотя бы немного. Пожалуйста. Мне трудно перестроится, осознать, что с твоей стороны не будет мести, что мне надо…

— Черный. Без сахара.

— Что? — её брови сошлись на переносице.

— Я про кофе. Ты спросила какой я любви, я ответил — черный, без сахара.

На этот раз её улыбка вышла более раскованной.

— Надо же… Я тоже такой же люблю.

— А я помню. В кафе такое ты заказывала.

Пришла очередь краснеть Таисии. Всевышний, какой же дурой она была. И ничего с тех пор не изменилось.

— Ты очень внимательный.

— Я просто хотел о тебе всё знать, маленькая.

— Мне вдвойне стыдно…

— Ничего, у тебя будет время исправиться. И узнать все мои привычки.

От его голоса по телу разлилось уже знакомое тепло, и Тая на мгновение прикрыла глаза, выдохнув:

— Я обещаю.

Дарен замер, всё его тело напряглось до максимума, приближаясь к стадии трансформации. Его зверь хотел показать себя, и сейчас Дарен уговаривал его повременить. Не время, совсем. Рано ещё. Тая находится в полушоковом состоянии, Дарен даже пришёл к выводу, что она из-за этого частично перестала его опасаться. Он видел растерянность в её глазах.

Его девочка так и не поняла, что произошло.

Тая закончила варить кофе и поставила перед ним чашку с ароматным напитком. Сама села напротив.

— Ты мне объяснишь, Дарен?

— Что именно?

— Что произошло. Вчера, сегодня…

Он отпил глоток и зажмурился от удовольствия.

— Ты здорово варишь кофе.

— Дарен.

Он забавлялся, а она от этого начинала нервничать.

— Допивай кофе и пошли, погуляем.

Он снова ушёл от темы.

— Погуляем?

— Да.

— Но я думала, что, раз метель — из дома нельзя выходить.

— Тая, если бы это было так, я тут рехнулся бы. Несколько месяцев сидеть взаперти, нет свежего воздуха, это уже попахивает домашним арестом. Не волнуйся, не замерзнем, да и метель стихла.

— Тогда я одеваться?

— Давай. Жду.

Тая одевалась машинально, не в состоянии на чем-либо сосредоточиться.

Дарен её уже ждал. Когда она вышла, он её критически оглядел, и оставшись довольным увиденным, кивнул.

— Защитные очки не понадобятся. У тебя запасные перчатки есть?

— Нет.

— Мои возьмешь.

Он помог ей с костюмом. Пока застегивал клепки, несколько раз как бы невзначай прошелся руками по её груди. Тая не сомневалась — он это делал намеренно. Ощупывал её, трогал.

Она не возражала. Напротив, если была бы чуть посмелее, ещё бы подначивала.

Пока слишком рано, да и не умела она кокетничать.

Код он набирал при ней. Тая сама не стала запоминать. Наверное, неосмотрительно. Но для себя она решила — если им суждено начать заново, то не стоит оставлять отходных путей. Тот же Аэрд, гадко усмехнувшись, непременно заметил бы, что она так ничему и не научилась, что её доверчивость и наивность с годами только возросла. Плевать.

Первый вопрос, возникшей у Таи, когда они вышли на улицу был:

— Дарен, если вот это, — она указала рукой куда-то вдаль, — считается на Дизоле затишьем, то что бывает, когда природа лютует?

Они стояли на веранде, на которой ещё пару дней назад Тая устраивалась, в надежде не замерзнуть и хоть как-то укрыться от непогоды. Думала, Дарен не пустит её в дом, и мысленно готовилась принять смерть.

Дарен, выходя, понажимал ещё на панель, и теперь веранда была закрыта по сторонам толстыми стеклами, отгораживающими их от порывистого лютого ветра, что завывал, беснуясь, и от лихих крупных хлопьев снега. Дарен сразу же отнял Таю, прижав её спиной к груди.

— Тебе лучше не знать. Было пару раз… Реально думал, что дом снесет. Пришлось дополнительно укреплять.

Не было видно даже гор. Тая не сомневалась, если Дарен спустится с крыльца и сделает с десяток шагов, то его не будет видно.

Мистический страх перед невозможностью противостоять природе охватил Таю. И вместе с ним пришло восхищение. Красота, открывшаяся ей, казалась хрустальной и невинной.

Снег. И белый покров. Кругом.

Завораживающее зрелище.

Но обманываться не стоило — суровый край не простит даже маленькой слабости, незначительной ошибки.

И среди белого безмолвия уже несколько лет жил Дарен.

— Почему именно Дизоль? — она всё-таки осмелилась спросить.

— Он мне пришелся по душе. Иногда полезно пожить вдали от суеты и людей. Мне понравилось одиночество.

— А тут я…

Его руки мгновенно напряглись и крепче прижали её к себе.

— Ты должна быть в моей жизни, Тая. Неужели этого ещё не поняла? Как бы мы не бежали друг от друга, не сопротивлялись, что-то там себе не думали, наше совместное будущее неизменно.

Тая и не думала вырываться. В его объятиях было спокойно. За стеклами бушует метель, лишь иногда захлестывая на веранду, а в руках Дарена тепло и надежно.

Его сила успокаивала. Ощущение, что ты под надежной защитой, и никто, ни одна душа во всей Вселенной не тронет тебя, не причинит боль, не подставит, не вынудит совершить то, чего ты не хочешь и чему ты отчаянно противишься, надежно обосновалось в душе Таисии.

Она не помнила, когда ей было так спокойно, так хорошо. Тая даже опасалась вести диалог, чтобы случайно не спугнуть установившееся перемирие.

Дарен продолжал говорить:

— Ты удивлена происходящему, я это вижу. Признаюсь, я и сам до конца не верил, что такое возможно. Думал, нам с тобой придется туго в том плане, что я ставил перед собой цель разрушить ту стену, что ты возвела между собой и окружающим миром. Меня категорически не устраивало то, что ты отталкиваешь меня в постели.

— Я не отталкивала…

— Физически — да, но ты отторгала даже мысль о том, что тебе может понравиться секс, потому что твой опыт, — Дарен споткнулся. У него по-прежнему скребло внутри, стоило заикнуться о другом мужчине в постели Таисии, — говорил о другом. А мне важно, чтобы ты меня тоже хотела. Я не хочу тебя принуждать и насиловать каждый раз.

Он не видел её глаз, и Тая была этому рада. Потому что в них снова плескалась боль. Его слова ранили. Они снова показали, чего она лишилась, что она могла быть счастливой и избежать многих трагедий. Тая осознавала, что Дарен непростой. И даже тогда, три года назад, с ним было бы нелегко.

— Спасибо тебе за это, — негромко отозвалась она.

— Я хочу, чтобы между нами не было преград. Не из прошлого, не в будущем.

Его рука сильнее прижала её к груди.

— И то, что мы созданы друг для друга подтвердила привязка. Ты — моя пара, Таисия.

Последним высказыванием он вновь запутал Таю.

— Я поняла, что дело в привязке. Потому что то, что я испытывала ночью и сегодня утром… Такого никогда не было ранее. Извини, но даже с тобой… тогда…

— Я знаю.

— И всё же, Дарен. У меня же была уже привязка, но ничего подобного…

Она не стала договаривать, содрогнувшись от омерзения.

— По поводу твоей якобы привязки от Аэрда у меня имеются мысли. Скорее всего, она не сработала по двум причинам. Первая и уже озвученная — ты предназначаешься мне. Вторая — твоя кровь противилась влиянию Аэрда, ибо, несмотря на то, что ты дала согласие, оно таковым не являлось. Мне непонятно другое — каким образом сукин сын продолжал до тебя дотягиваться. Его нет в нашем мире. Или есть, но он находится куда в худшей дыре, чем Дизоль.

— Я бы предпочла первый вариант.

— А я бы второй. Потому что в этом случае его проще будет достать.

У Таи резко подскочило сердцебиение, громыхнуло так, что заложило в ушах.

— Дарен… не надо… пусть он катится…

— Тая, этот вопрос не обсуждается, — в голосе мужчины снова прорезался металл. — Он тронул тебя. Стал виновником нашего разлада. Подставил меня. Правительство. Мне плевать на их игры, и что они там думают по поводу меня — я не вернусь. Но те, кто посягнул на Мозарри, должны нести наказание.

Умом Тая понимала, что он прав — преступник должен понести наказание. В её случае она могла бы сказать, что Аэрда она больше всего винит в смерти мамы. Если бы не их сволочная семейка, мама была бы жива. Да и папочка, возможно, тоже. Повзрослев, Тая задалась вопросом — не Аарон ли поспособствовал преждевременной кончине родителя? Ведь он был так же одержим мамой, как и Аэрд ей. Только одержимость у них была извращенной.

Тая оборвала себя. Не стоит думать про них. Они того не достойны.

И всё же её сердце сжалось ещё по одной причине.

Она не хотела, чтобы Дарен рисковал собой в борьбе с Аэрдом. Если последний был политическим преступником, шпионом, то пусть Комитет и другие органы власти занимаются его разработкой и выслеживанием. Он достаточно горя принёс ей и её семье, чтобы и дальше его тень омрачала её жизнь.

Тая подняла руку и несмело накрыла ей руку Дарена. Его перчатки были ей велики, зато отлично грели.

— Я порой забываю, что ты Мозарри.

Она сознательно ушла от темы.

Ответил Дарен не сразу. Если бы она задрала голову, то увидела бы, как его взгляд, в котором плескался зарождающийся шторм, не предвещающий его врагам ничего хорошего, устремился вдаль.

— Я и сам, порой, забывал. Особенно в прошлом. А зря.

Глава 15

— Камин? Серьезно?!

— Да.

— Не может быть…

— Да почему же.

Ему хотелось смеяться, видя её недоумение и какую-то детскую радость.

— Не знаю… Я про камины только читала да видела пару раз на голографических изображениях.

— Значит, увидишь воочию.

Ему понравилась её радость. Она имела вкус игривого вина, которым, кстати, он собирался Таисию напоить. Несмотря на то, что они провели день вместе, готовя и отдыхая, он чувствовал, что она по-прежнему напряжена и встревожена происходящим. Вино поможет ей расслабиться.

Она не помнила их разговор про камин.

…Они тусовались в клубе вместе с его друзьями, отмечая новое звание коллеги Дарена. Клуб был оформлен в стиле ретро, и в одну из комнат Дарен утащил Таю от суеты, да и от слишком любопытных и шальных глаз. А также от самого себя, потому что очень уж захотелось набить морду некоторым парням из Комитета, которые слишком пристально смотрели на его девочку. Та же веселилась и ничего не замечала. Позже он будет вспоминать этот вечер, как один из тех, когда Тая была открытой и задорной, искренне наслаждалась происходящим. И бесконечно улыбалась. Он мог понять парней — от улыбки Таи в штанах становилось тесно, в груди щемило. И от того ещё сильнее в нем говорили собственнические инстинкты. Он, приглушенно матерясь, схватил Таю за руку и потащил по узкому коридору, стены которого были обшиты темно-красным бархатом.

— Куда мы идем?

— Сюрприз.

— Сюрприз? Правда? Как интересно, — она засмеялась, а он снова выругался.

И платье на ней слишком узкое, вон как попу с грудью обтянуло. Будет его — будет носить только им одобренные вещи!

Он бывал в этом клубе. Да и собираясь на вечеринку, озаботился отдельной комнатой. Знал, что ему захочется уединиться с Таей. По-другому с его девочкой и не получалось. Тем более, начальство уже обозначило дату новой командировки. Для себя Дарен решил: вернется с Туэла, повезет Таю в родовое имение знакомить с отцом. Хватит женишиться. Пора переходить к решающим действиям.

Открыл дверь выданным ключом и подтолкнул под попу Таю вперед.

— Ой, как красиво.

Её слова с неприкрытым восхищением заставили оглядеться и Дарена. Тот поморщился. Суерри, владелец клуба, мог бы и на реальную обстановку расщедриться, а не на голографические изображение под стиль двухсотлетней давности.

— Да, красиво.

Дарен смотрел на восторженное лицо Таисии, не замечая деталей вокруг.

— А это что? Камин, кажется?

— Да.

— Он же должен гореть?

— Не он сам, поленья.

— Как интересно… Вот бы посмотреть вживую и погреться у его огня…

Эти слова он вспоминал, конструируя дом на Дизоле. Даже спрашивал себя — неужели рассчитывает, что когда-нибудь эта сучка Таисия увидит его апартаменты?