Свидетель Кистяева Марина
В тот период, когда он был рядом…
Ничего не замечал.
Или замечал, но был настолько уверен в себе, в своих способностях, власти, что не желал признавать, что девушка, которая увлекла его так, что он намеревался сделать её женой, всего лишь играет с ним?
Она же зажималась иногда, пропадала куда-то мысленно, находясь с ним, от чего он бесновался, ревновал, придумывал себе черте что, едва ли не то, что она думает о другом! Ревность оглушала его, и порой он был жесток с Таей, от чего она, как он думал, обижалась на него. А она — замыкалась. Потому что боялась от него получить «ответку» — ту же оплеуху или что похлеще.
Она не открывалась с ним до конца.
Дарен вошёл в рабочий кабинет, где он занимался исследовательской деятельность, и упал в кресло.
Тая не всегда его чуралась. Он бы почувствовал полное отторжение. Часто девушка сама прижималась к нему, бежала, стоило видеть, как он спрыгивает с бетокара, он ловил её, и кружил. Она счастливо смеялась и позволяла себя целовать.
Отвечала ему.
Робко. Неумело. Несмело.
Но отвечала.
Он хорошо помнил, как раскладывал её на покрывале на траве и целовал. Любовался её раскрасневшимися щеками и мечтал разорвать кофточку, задрать юбку, развести ножки в стороны и языком пройтись по розовой плоти.
Неееельзяяяя…
Тая и сама до него дотрагивалась. Проводила пальчиками по его плечам, шее, лицу. При этом смотрела, как зачарованная. Не моргая. У него в те моменты мелькала опьяняющая мысль, что девочка отвечает ему. Что влюблена и, когда он задаст ей решающий вопрос, она ответит «да».
Теперь ему всё можно.
А ей…
Она рассказывала о своей жизни, словно сидела на допросе. Без эмоций. Перечисляла факты.
Как избивали маму… как заставляли её… как выдавали замуж… как измывались… как…
Дарен шумно сглотнул и закрыл глаза.
…После того, как тебя взяли, меня увезли. Я плохо помню те дни…
Лишь отдельные слова выдавали её состояние.
Она воспринимала его, как чужого.
Более того, когда он встал и направился к ней, она побледнела, стала, как полотно. Голову вжала. Не сомневалась, что он её будет иметь.
Её…
Всевышний, да так сильно дрожала от страха, от ожидания насилия, что даже его зверь возмущенно фыркнул! Черт! Да, он её вчера взял, но он не порвал её! Не сделал больно! Взял максимально осторожно! Да любой мужик на его месте, добравшись до девушки, что искалечила не только его тело, но и жизнь, с не меньшим бы удовольствием пустился в отместку, имел бы её по полной, да так, что та кричала бы под ним не от страсти, а от боли.
Но Тая…
Дарен протяжно выдохнул и провел рукой по волосам.
Дрожит. Его рука. Надо же.
Почему не намекнула даже, девочка? Почему…
Не доверяла. Опасалась. Боялась своих.
Холодная ярость зверя поднялась в душе Дарена. Хорошо, что Аэрд всё ещё жив.
Хороооошоооо…
Они встретятся.
Дарен клянется в этом.
А пока…
Как заставить себя вновь и вновь не прокручивать монолог Таи? Не вспоминать её красивое лицо с бесцветным выражением в нереально синих глазах? Не думать, что она до дрожи боится уже его прикосновений и будет воспринимать их, как нечто, граничащие с расплатой, с его местью. Зажиматься и отвечать, не потому что ей приятно, и она сгорает в страсти, а потому что он от неё это ждет.
И да… Не мучить себя мыслью, что он был не единственным её мужчиной, как бы он этого не желал, не получится.
Недоносок Аэрд получил то, что должно было принадлежать ему.
Только ему!
Тая. Его девочка. Его болезнь. Его страсть.
Лежащая под его врагом, что обыграл его во многих аспектах. Скинул со службы, взял ЕГО девушку.
Дарен заскрежетал зубами.
Более того, этот ублюдок так прошёлся по Тае, что она превратилась в пугливую тень той, что была. Улыбается только губами, подстраивается, на всё согласна.
И ведь будет терпеть! Будет! Чтобы он с ней ни делал. Чтобы ни приказал.
По позвоночнику заструилась огненная волна. Он снова находится на грани оборота. Зверь рвется на свободу.
Дарен распахнул глаза.
Его надо выпустить. Иначе будет хуже.
Глава 9
Себя надо было чем-то занимать.
Тае хотелось пройтись, изучить дом, но она воздержалась от излишнего проявления любопытства. Ни к чему. Её гостьей никто не называл. И несмотря на то, что Дарен призрачно обрисовал ситуацию и как они будут жить, она по-прежнему ничего не понимала.
Разбираться не было сил.
Несмотря на то, что она не подала виду, утренняя исповедь её морально подкосила, выбила почву из-под ног основательно. Рано или поздно, ей всё равно пришлось бы рассказать Дарену, что случилось.
Перебирая скудный набор вещей, Тая снова пожалела, что не взяла большего. Ладно, будем исходить из того, что есть.
Девушка остановилась на удобном домашнем спортивном костюме, волосы заново расчесала и заплела в косу. Отражение в зеркале заставило нанести тон на лицо и немного подкраситься. Ни к чему кому-либо видеть её с несчастным видом, пусть даже и кто-либо будет одним-единственным мужчиной.
Так как Дарен не обозначил круг её обязательств, Тая отправилась на кухню готовить обед. Её очередь.
Таю приятно удивило разнообразие продуктов. Крупы, замороженное мясо, бесконечное множество контейнеров с консервированной продукцией и овощами. И даже была клубника. Настоящая. От вида которой у Таи образовалась во рту вязкая слюна.
— Клубника? Серьезно? Откуда зимой?
— Да. Открой ротик.
— Кистан…
— А ну, не спорь со мной, девочка. Открывай ротик, кормить тебя буду.
Она и забыла, что для семейства Мозарри не существовало запретов и вещей, что невозможно было достать…
Фрукты трогать Тая не решилась. Взяла овощи и мясо, потушит. Дарен не раз ей говорил, что предпочитает «живую» пищу. И тому доказательство то, что он утром сам готовил.
Суета отвлекла Таю, и она немного забылась. У неё в голове нет-нет да всплывала мысль, что она не слышит никаких передвижений по дому, и это не могло не настораживать. Неужели Дарен вышел на улицу в такой буран? Вот что хорошо было слышно, так это завывание ветра, пробирающего насквозь.
Н-да, не хотелось бы сейчас оказаться там, за дверью.
Когда Тая услышала неясный шум, невольно вздрогнула. За то время, что ушло на готовку, успела привыкнуть к тишине. А тут шаги… Тяжелые. Как у пьяного человека.
У Аэрда они всегда такие были, когда он прикладывался к бутылке. Делал он это часто.
Тая как раз закончила нарезать салат и отложила нож от греха подальше. Ей бы в комнату свою прошмыгнуть. Хотя куда тут денешься, в замкнутом пространстве, найдет при желании.
Дарен появился в кухне через десяток секунд и своим появлением вызвал вскрик у Таи. Чтобы не усугублять положение — девушка сама себе зажала рот ладонью.
Выглядел Дарен не ахти. И дело не в спиртном.
На щеке и обнаженном плече красовались длинные кровавые полосы, оставленные несомненно чьими-то когтями. На груди разрастался синяк, тоже внушительный и уже потемневший, приобретающий фиолетовый оттенок. Короткие волосы Дарена были взлохмачены. На лице нечитабельное выражение.
Лишь синие глаза недобро горели.
И да. Запах крови неприятно наполнил кухонное пространство.
Тая смотрела, как движется на неё Дарен. Как нечто непоколебимое, несокрушимое, чему невозможно противостоять. Чего нереально избежать.
Он держал курс прямо на неё. Какой есть — окровавленный, чем-то озадаченный.
Тая сделала шаг назад. Потом ещё один.
И услышала тихое предупреждающее рычание.
Если бы она не знала, что в доме, кроме них никого нет, то подумала бы, что рычит дикий зверь или собака. А, может, она реально не знала? Ну, мало ли что. Но инстинкты, проснувшиеся и обозначившиеся себя с новой силой, сказали «нет».
Звериное рычание исходило от Дарена.
Сразу же вспыхнули кровавым пламенем разговоры про таинственных истинных, про семейство Мозарри, что имело к ним какое-то отношение. Легенды легендами, но они откуда-то берут своё начало?
Тая заставила себя остановиться. Да и отступать в замкнутом пространстве кухни некуда. Рано или поздно всё равно во что-то упрешься.
Дарен продолжил движение на неё. Не вызывала сомнений его цель, и Тая мысленно приготовилась. Если, как вчера, то ещё ладно… Переживет. Но у неё были опасения, что мужчина с трудом сдерживается, практически на грани потери контроля, и это не могло не вызывать опасения.
Всё-таки что-то с этими Мозарри неладное.
— Та-ййй-я…
Его голос вибрировал и звенел от напряжения. И в нем закралась угроза, предупреждение — мужчине категорически не понравилось её поступательная попытка бегства.
— Дарен…
Она хотела, чтобы он к ней не приближался. Чтобы одумался. Пришел в себя. Хотя бы чуть-чуть. Когда мужчина в неадеквате, прежде всего страдает женщина.
Дарен её не услышал.
Шаг.
Ещё один шаг.
И он встал практически вплотную к ней. Прищурившимся взглядом впился в лицо Таи, у той даже кожу стало пощипывать. Сейчас он был другой — и взгляд, и сам Дарен. Нет, от него по-прежнему исходили волны затаенной агрессии, ярости, чего-то темного, опасного. И сейчас они обострились.
— Не смей.
Чего не сметь? Дышать? Смотреть? Двигаться?!
Что?
Дарен поднял руку и опустил её на затылок Таи. Чуть сжал, надавил, сграбастал волосы. Зафиксировал её голову так, чтобы она не могла вырваться, да что вырваться, пошелохнуться.
Он нависал над ней, казалось, став ещё больше, ещё мощнее. От его фигуры веяло холодом, снегом.
И похотью. Мужским неприкрытым желанием. Оно плескалось в его темных глазах, застыло отблеском в глубине, жаждало вырваться наружу.
Он надавил на затылок, одновременно притягивая тем самым Таю на себя, и запрокидывая голову назад. Тая пискнула и невольно уперлась руками в его грудь.
— Не сопротивляйся…
Он сказал это такими низкими рычащими нотами, что она больше не сомневалось — внутри него сидит зверь. Голодный и ужасающий. И упаси Всевышний, он вырвется наружу.
К кому она приехала…
Чьей невестой едва не стала?
Какие тайны хранит Дарен и его семья?
Внутри живота всё скрутилось в узел от какого-то первобытного трепета. От неизвестности, что будоражила и кидала в холодную пучину страха. Жизнь научила Таю быстро подстраиваться под резко меняющиеся обстоятельства, но не в случае с Дареном. Она ещё никак не могла свыкнуться с мыслью, что находится в его доме.
С ним.
В его руках, что сейчас сжимали с увеличивающимся требованием.
— Моя… Ты должна была быть только моей…
От его слов Таю пронзила дрожь.
Они настолько отличались от того, что она слышала за прошедшие сутки, что казалась выдумкой, обманом слуха, иллюзией. Мужчина, что говорил с ней жестко, что ставил её на ступень с «перелётками», который четко указал ей её место, сейчас делал признание столь похожее на те, что исходили от него в прошлом. И как их воспринимать — непонятно. Но та, прежняя Тая, что до сих пор жила в девушке, что не была ещё до конца растоптана, уничтожена, у которой сохранились ещё и другие желания, помимо необходимости выжить, робко подняла голову, желая воскресить в сердце надежду, если не на счастье, то на сносную жизнь, где не будет страха и боли.
Та Тая ещё умела мечтать…
Девушка смотрела, как приближается лицо Дарена, что стремительно менялось на глазах. На нем исчезло ледяное, непроницаемое выражение, и вожделение проявилось со стократной силой. Он больше не скрывал своих намерений.
Тая приказала себе расслабиться. Проверенный способ. Когда слишком напряжена, зажата, бывает больнее. Но положение с захватом волос и откинутой головой не позволяло. Мурашки заструились по коже, свидетельствуя о начинающейся панике. Казалось, что, дурочке, паниковать. Ан, нет, инстинкты, что вбивал Аэрд долгими месяцами, сработали безупречно.
— Не отталкивай… Хуже сделаешь…
Его шепот обжигал. Проходился по её коже раскаленной лавой, оставляя кровавые следы.
Позволял думать, мечтать, что не было этих долгих ужасных лет, наполненных агонией и раскаянием, таким всепоглощающим уничтожающим чувством вины, что в какой-то момент привело к сильнейшей депрессии.
Его шепот пробуждал в ней то, чему нельзя пробуждаться.
Она открывала рот и тотчас его закрывала, напоминая сама себе немую рыбу, что выбросили на берег жестокой рукой. Она однажды видела подобную картину — у одного из друзей бывшего мужа. Что только не придумают, чтобы развлечься.
Когда губы Дарена коснулись её шеи, Тая прикрыла глаза.
Будь что будет, от неё всё равно ничего не зависит.
Его губы заскользили по её коже, оставляя розоватый влажный след. Прелюдия перед основным действом. Главное, как он сказал — не отталкивать.
А хотелось. Очень.
Потому что сердце билось с такой силой, что, казалось, ещё чуть-чуть, и оно выпрыгнет из груди.
И снова послышалось приглушенное рычание, после чего крупная дрожь прошлась по телу Дарена, что прижался к Тае. Она чувствовала его всего. Обнаженную грудь жгло даже через её одежду. А то, что находилось ниже, уже пребывало в полной готовности. Дарен был возбужден. Его бедра впечатались в её, вжались с неимоверной силой, отчего Тая покачнулась, её ноги подкосились, и она, чтобы не упасть, вцепилась в плечи Дарена.
Рычание усилилось.
Тая тотчас шуганулась. Зря тронула…
— Верни.
Всевышний, она ничего не понимала… Запуталась… Почему нельзя говорить нормально? Что куда вернуть?
— Руки верни.
Тая снова стала жадно хватать воздух.
— Дотронься до меня…
Таю, казалось, прошибло током. Откинуло назад, в прошлое, где она уже слышала подобные слова, произнесенные таким же тоном.
Дарен всегда просил, чтобы она к нему прикасалась. Постоянно. Тая стеснялась, да и непринято было в их обществе прикасаться к мужчине, что не являлся тебе законным мужем. За такое поведение могли серьезно наказать.
Но она прикасалась… Робко. Осторожно. Он накрывал её ладонь своей и проводил по коже с большей силой, вдавливая её в себя.
Сейчас же Тая не колебалась. Себе дороже. Вернула руки на его горячие плечи, молясь, чтобы он отцепил ей волосы и перестал тянуть голову к полу.
— Моя…
Тая пыталась устоять на ногах, получалось плохо.
— Я упаду…
Она не договорила. Волосы сразу же отпустили, зато рука скользнула по спине и остановилась на талии, куда опустилась и вторая.
Тая не успела никак среагировать, как почувствовала, что её поднимают в воздух и в следующую секунду опускают на пустой стол.
Дарен навис над ней. Взгляд Таи снова лихорадочно прошёлся по его лицу, что, казалось, даже потемнел. Брови сведены, глаза яростно пылают не то непонятным гневом, не то возбуждением, на висках проступили синеватые вены, кадык несколько раз дернулся.
Тая никогда не видела Дарена в таком состоянии. Даже вчера, когда он понял, кто перед ним.
— Дай мне себя, Тая, дай.
Не то просил, не то приказывал.
Девушка находилась на грани морального срыва. Что он от неё хочет? Она окончательно запуталась. Распластанная на кухонном столе и абсолютно беспомощная.
Дарен тяжело дышал. Воздух вырывался из плотно сжатых губ. Руки он расставил по обе стороны от бедер Таи. И смотрел в лицо девушке.
Она не знала, что ему ответить. Отчего-то ей думалось, что он и не ждет её ответа. Ему он не нужен. Он словно пребывал в каком-то дурмане, в своем мире, недоступный ей.
— Что мне сделать, Дарен? — она всё же пересилила себя и спросила, ибо молчание затягивалось, сгущая и без того густую атмосферу. Проведи ножом по воздуху и останется видимый след.
— Хочу тебя. До дури. Оттрахать тебя хочу… У меня член колом стоит и яйца сводит от похоти… Но я чувствую твой страх, Тая. Ты понимаешь… чувствую твой страх! — он обвинял. Смотрел ей в глаза, не разрывая их невидимого контакта, проникая глубже, чем Тае хотелось бы. — Он разъедает кровь. Вчера думал — рвать тебя буду. Драть так, чтобы ты выла от боли. За своё предательство. За свою ложь. Чтобы корчилась подо мной и молилась. А я наслаждался твоей болью. Своей долбанной местью. Мне хотелось видеть твои слезы и чувствовать твой страх. Я намеревался пить его, как воду. Как воздух горный, что пьянит тут хлеще любого спиртного. Я готовился слизывать твои слезы, как дикий зверь. Сделать их изысканным десертом, — его глаза стали по-настоящему жуткими. В нем бесновалась сама тьма, что рвалась на свободу, поглотить, раздавить всё, что попадется в её досягаемости. — Ты заслужила мою месть, несмотря ни на что… И вот ты лежишь сейчас на столе, и твой страх не вызывает никакого удовольствия. НИ-КА-КО-ГО, мать твою…
Тае захотелось закричать, чтобы он замолчал. Не смел больше ничего говорить, потому что она не желала слушать его признания. Они резали наживую, без анестезии. Вскрывали старые нарывы и сжигали дотла самооборону. Ту хлипкую стену, которую всё же удалось выстроить Тае.
Её крик так и остался безмолвным.
А Дарен продолжал:
— И я понятия не имею, что делать. Одна моя часть велит сдернуть с тебя долбанные штаны, которые я ненавижу видеть на женщинах, и отодрать тебя так, как планировал. Жестко. Глубоко. Как я люблю и хочу. Как того заслуживает девушка, что предала. А вторая… Вторая пробуждает того слабака, что сдувал с тебя пылинки и мечтал сначала назвать невестой, а потом женой. Что планировал сделать тебя самой счастливой во всех известных мирах. Носить тебя на руках и баловать. Который думал, что будет первым и единственным. Единственным, сука ты этакая! А что в итоге?!
Услышав «сука», такое привычное от Аэрда, впитавшиеся в кровь, выработавшее в Тае ненависть, она действовала на чистом рефлексе. Когда-никогда, но всему наступает предел. Страху тоже. Этот предел звенит в голове, руша все барьеры, сжигая мосты.
Тая, глухо зарычав, поджала ноги к груди, сама не понимая, как ей это удалось, и ударила пятками в грудь Дарена.
Позже она поймет, что только благодаря неожиданности, ей удалось пошатнуть мужчину. Тот, явно не ожидал никакого физического отпора и, когда получил удар в грудь, отпрянул. Это позволило Таи соскользнуть со стола и ринуться прочь с кухни, не разбирая дороги и не видя ничего перед собой. Её гнал инстинкт выживания. Перед глазами образовалась пелена из слез. Как результат она врезалась в дверной косяк, благо плечом, но это замедлило скорость.
Да, возможно, Тая бы убежала…
Возможно.
Вопрос в другом — куда?
Сердце заходилось в бешеном ритме.
Мужская рука настигла её быстро. Тая успела выбежать из кухни и сделать пару шагов-прыжков в гостиной.
Её остановили.
— Кудааа…
Это рычания заставило Таю сопротивляться. Где-то в закоулках сознания здравомыслие завопило, чтобы она немедленно остановилась, прекратила. Что в конечном итоге она сделает больно только лишь себе. Что стоящий позади неё мужчина, яростно обжигающий открытую ее шею своим горячим дыханием, намного сильнее её.
А главное — бежать некуда.
Вокруг снег.
И дверь с кодом.
Таю с силой рванули назад, так, что она ударилась спиной о мужскую грудь, казавшуюся в ту секунду вылепленной из камня. Или у девушки настолько обострились все чувства, что происходящее она воспринимала в гипертрофированном варианте?
— Я не сука! — слова сорвались с её губ с глухим рыданием. Тая не заметила, как слезы потекли по щекам. — Я не сука…
Она замерла, зажмурив глаза, которые резало из-за слез.
И приготовилась.
Дарен не сможет оставить её выходку безответной.
Он по-прежнему тяжело дышал, и его член упирался ей в поясницу.
Таю поразило другое — он не ругался, не пытался её скрутить, даже держал как-то аккуратно.
А она дышала через раз…
И вдруг почувствовала легкие прикосновения к обнаженной шее. Точно бабочка опускалась и крыльями проводила по коже, вызывая табун приятных мурашек.
Это было столь неожиданно, столь странно, столь непривычно, что глаза у Таи распахнулись и девушка замерла.
— Ты не сука, Тая.
ЕГО шепот прошелся по её коже электроплетью. Казалось, внутри вздыбилась, взорвалась каждая клеточка, отторгая и не веря услышанному.
Слишком нереально…
Слишком… желанно.
Слишком по-настоящему, искренне.
Отвечать Тая не стала. Не видела смысла.
Стояла и ждала.
Прислушивалась к собственной реакции организма.
Сегодняшнее общение с Дареном напоминали аттракционные горки с сумасшедшими взлетами и падениями. Он требовал, унижал, а в следующую минуту говорил такие признания, от которых её сердце обливалось кровью. И в такие мгновения в голове вспыхивала мысль — лучше боль… Боль привычнее. А что делать с надеждой? С ней сложнее. С ней куда всё тяжелее. И последствия опаснее.
Губы Дарена продолжали скользить по шее Таи, добрались до края спортивной кофты и вцепились в неё зубами.
— Хочу, чтобы ты всегда была доступна, слышишь, девочка?
Она слышала.
И решилась всё-таки ответить:
— У меня мало одежды.
— Значит, в моих футболках будешь ходить. И да… Не убегай больше. Никогда. Не пробуждай во мне те инстинкты, которые я не всегда могу контролировать. А я… я не буду тебя называть сукой. Хотя и хочется…
Глава 10
Он её не тронул.
Не успел.
Потому что раздался вой охранной системы.
Тая зажмурилась, не понимая, что происходит, и откуда доносится этот пронзительный звук.
— Мать твою, — тихо выругался Дарен.
Поразило другое — с каким спокойствием он это сказал.
Точно ничего сверхважного, тревожного не произошло.
— Это охранная система? Я правильно понимаю?
Враз её перестало заботить состоявшаяся ссора с Дареном и его оглушающие признания. Мысль, что кто-то ворвался на территорию Дарена, в его дом пронзила каждую клеточку. Страх быть найденной Аэрдом взорвал внутренности. Она даже не успела подумать, что находится с Дареном, что тот, вероятнее всего, не допустит вторжения в свой дом. Но когда дикое отчаяние завладевает тобой, бьется внутри фонтаном, никакие здравые мысли не могут возобладать.
Тая змеей вывернулась и повернулась к мужчине лицом. Распластала дрожащие руки на его груди, краем сознания отмечая всё же, как он вздрогнул, непонятно от чего.
Читать бесплатно другие книги:
