Свидетель Кистяева Марина

Глава 11

Она ждала от него главного вопроса.

Того, что не мог не последовать.

— Даешь согласие?

У Таи подкосились ноги, благо она стояла у кухонной панели, и можно было опереться.

Тая смотрела на протянутую руку.

И никак не могла осознать то, что прямо сейчас происходит здесь, на кухне.

Время остановилось. Замерло. Закристаллизовалось. Воздух вокруг стал настолько густым, что, полосни по нему ножом, встретишь сопротивление.

Дарен предлагал невозможное — он собирался заменить одну привязку другой.

В Комитете пытались, даже фактически очистили её кровь от крови Аэрда. Но никто не давал сто процентов гарантии.

— Ты знала, на что шла, — было ей сказано.

О, да, она знала! Шикарный выбор — или сойти с ума, или позволить одному мерзавцу сделать тебя своей. На тот момент Тая настолько ослабла морально, что готова была на все. У каждого человека есть предел. У неё оказался он невысоким.

Там же, в Комитете, ей объяснили, что до конца разорвать брачную метку, привязку по-другому, может лишь только другой мужчина. И то, если он будет обладать большей ментальной силой, чем предыдущий.

Тая рыдала каждую ночь. Сначала прозрачными слезами, потом кровавыми, когда Аэрд пытался проникнуть к ней в сознание, пробраться в сновидения, чтобы снова провести по очередным кругам ада.

— …моя… только моя… навсегда… убью, растерзаю… но никому не отдам, поняла?

Эти слова возвращались к ней снова и снова, раз за разом. В памяти, во снах. Лишали её покоя и надежды.

Но то, что собирался сделать Дарен…

Как такое возможно?

Ладно, она. С её стороны как раз всё понятно. От отчаяния пойдешь на что угодно, лишь бы освободиться от ненавистного человека.

Но он…

Он же свяжет свою жизнь с её.

Ему это зачем…

— Тая.

Голос, вибрирующий, с нотками раздражения заставил её вернуться в реальность, где мужчина, что когда-то обещал сделать её своей невестой, смотрел на неё выжидающе. Если бы Таисия не находилась в столь растрепанном, взвинченном состоянии, она бы заметила, как синие мужские глаза потемнели. Как в них появилось то, что Тая фактически никогда не видела — страх быть отвергнутым. Некая робость, не присущая мужчинам, которую они стараются прятать всегда, не выказывать, потому что это сделает их слабыми в понимании окружающих.

Тая зажала рот рукой, боясь в очередной раз разрыдаться. Если так будет и дальше продолжаться, то Дарен с ней перестанет общаться, она только и делает, что дрожит, боится и плачет.

— Ты, наверное, потом… когда встретишь свою женщину… разорвешь привязку… — она начала говорить, особо не вникая в суть. Ей необходимо было в своем понимании хоть как-то логически обосновать поступок Дарена. Для чего он решил ей — девушке, что предала его, подставила, лишила карьеры — помочь? Причем, кардинально. — Я не буду против… Всё, что скажешь сделаю… я…

— ТЫ-ДАЕШЬ-СОГЛАСИЕ?

И опять Тая ничего не заметила.

А у Дарена на лице проступила синеватая роспись, узоры, что змеями вились под кожей и появлялись в мгновения наивысшего напряжения. Выдавая его причастность к избранной расе, к тем, что когда-то пришли в этот мир первыми и перекраивали его под себя. Его корежило изнутри, ломая кости.

Он сдерживался.

Потому что так было надо.

Тая медленно кивнула.

— Я… да… даю…

По странным стечениям обстоятельств, кем-то задумано было выше, что ни один мужчина на их планете не имел возможности привязать к себе девушку без её устного согласия. Нейроны блокировали любое насильственное проникновение. Стоило же вслух произнести одобрение, как всё, блок смещался.

И вся ты становилась доступна для мужчины.

Для его влияния.

Привязка изначально подразумевала брачную связь. Защиту, что давал мужчина своей спутнице, оберег. Уже потом, когда люди осознали, как трудно её разрывать, и под каким давлением оказывались сами женщины, её стали использовать всё реже и реже. Проще жить, давая обязательства на бумаге, чем меняя жизненно важные настройки в организме.

Дарен протяжно выдохнул.

— Отлично.

Так как Тая по-прежнему не дала ему свою руку, он взял сам.

— Спа… спасибо, Дарен.

Она не могла смотреть ему в лицо.

А зря.

Иначе бы увидела много интересного.

Дарен аккуратно прижал её к себе, и Тая не без удивления отметила, что мужчину сотрясает мелкая дрожь. Что с ним? Заболел? Тревога полоснула по сердцу. Девушка хотела уже было спросить, в чем дело, но услышала, как Дарен ещё раз протяжно выдохнул и овладел собственным физическим состоянием, потому что дрожь сошла на нет. Странно…

Но Тая была слишком поглощена тем, на что дала согласие, чтобы анализировать происходящее с Дареном.

— Пошли. В гостиной будет удобнее.

Глава 12

Сегодня Таисия будет спать под его защитой.

Эта мысль всепоглощающим теплом пронеслась по венам.

Дарен лично отнес бессознательную Таю к СЕБЕ в комнату и уложил в СВОЮ кровать. Ему было позарез важно знать, что она спит именно там. На том месте, где и он. И когда он придет в спальню пару часов спустя, то сможет притянуть девушку к себе, нежно прижать и втянуть в себя её неповторимый, выворачивающий наизнанку запах, делающей его слабым и влюбленным.

Дарен плеснул себе виски. Выпил. Повторил.

Голова сразу захмелела.

Процедура забрала много сил, как у него, так и у Таи. Когда девушка потеряла сознание, приводить в чувство он её не стал. Пусть отдохнет. Ей это необходимо.

Вспомнил её затравленные глаза, полные ужаса, и рука невольно потянулась к бутылке. Дарен одернул себя. Напиться, заглушить собственную боль — не выход. Чего он добьется, нажравшись в хлам? Притупит воспоминания, что терзали его? Вину, что внезапно нахлынула и отказывалась отступать?

Горькая усмешка искривила красивые черты лица мужчины.

Та, которая его предала, теперь вызывала у него, помимо одержимой влюбленности и дикой страсти, ещё и чувство вины. Как такое могло случиться? Оказалось, легко. Достаточно было только рассказать свою историю.

Дарен опустился на стул и сжал голову руками.

Три года его девочка находилась в аду. Терпела насилие от чужого мужчины и сражалась за свою жизнь, пытаясь выбраться из паутины, что сплели вокруг неё.

А он?..

Дарен привык всё анализировать и сейчас невольно погрузился в прошлое. В те дни, когда с него живьем сдирали кожу и пытали с особой жестокостью. К «особому» отделу особое отношение.

И он, и те, кто его пытали, знали — он выживет. Не подохнет от боли, не захлебнется в крови. Но они не знали другое — его сердце покрылось льдом, и вот оно стало очень ранимым.

Едва выдержало.

Справилось.

Что двигало его в те дни?

Дарен не понимал причин предательства Таисии. Он был уверен в своей девочке. Черт побери, он собирался привезти её к отцу и сделать предложение! Назвать своей женой, подарить ей весь мир и больше! Он надышаться на неё не мог. Налюбоваться. Закрывал глаза и видел, как трепещут её реснички, как приподнимаются уголки её роскошных, сладких губ, когда она задумчиво смотрит за горизонт. Он без ошибки мог по память восстановить её парфюм, её личный запах.

Он был настолько уверен в её ответе, в том, что скоро введет её в свой дом, что не замечал многих вещей. И тогда, когда его швыряли окровавленного в делайк — о, да, он тоже побывал в капсуле моделирования, которая на него совершенно не подействовала, и в которой он, напротив, отдыхал — он снова и снова, в сотый, в тысячный раз задавал себе вопрос — почему?

Мать вашу, почему?

Чем он её не устроил? Внешность не уродская, физическая подготовка позволяла ему защитить её, отбить от любых хулиганов, богат опять же. И тут такая подстава.

Он спрашивал себя потом, когда оклемался, и мог адекватно мыслить. Вот если бы она вошла в комнату и повинилась — он бы простил её? Если бы она опустилась на колени и всё рассказала? Заплакала и умоляла бы простить его, как бы он поступил? Глаза ещё плохо видели, поэтому воображение работало в удвоенном режиме. Он, как наяву, видел её темные волосы, закрывающие лицо и едва ли пальцами не чувствовал влагу на её щеках.

Он бы её простил. Потом. Обязательно простил. А сначала бы хорошенько отхлестал по мокрым щекам или даже бы побил. Не сильно, но чтобы она запомнила и начала его бояться. Он дал бы ей понять, что с ним шутки плохи. Что впредь ей придется подстраиваться под него и быть покладистой, ублажать его и его желания.

Дарен мысленно снова и снова прогонял эту сцену.

Но она не пришла.

И он приказал себе забыть предательницу.

Сейчас же те его мысли вызывали у него отвращение. Побил бы Таю… Заставил её ублажать его прихоти. Вызвал бы в ней страх перед собой.

Всё это проделал с Таей другой мужчиной. И вот она, как сломанная кукла, как забитый котенок, боящейся собственной тени, шарахается от незначительного шороха. Боится спать по ночам, потому что к ней снова и снова приходят кошмары.

И да, она готова его ублажать. Делать всё, что он скажет. Как хочет. Молчать и повиноваться.

«Кистан… Дарен… Не бей меня только… Пожалуйста… Я лягу под тебя… И в рот… как ты хочешь… Только не бей… Прошу… Пожалуйста…»

Он и не собирался бить. Ему хватало и её страха перед его местью. А вышло вон как… Её страх прошелся по его нервам, проник в кровь, отравил её. Вернул, выдернул из глубин бессознательного то, что было похоронено, запечатано, забыто три года назад.

Нежность. Желание защитить. Дать покровительство.

И если вначале ему ущемленное самолюбие даже порадовалось, что Таисия испытала боль, что ей досталось физически, то сейчас он уже продумывал, как взломать мертвую зону и выйти на людей, служащих его семье. Ему необходима информация про её бывшего муженька. Вся информация.

Дарен намерен собственноручно разобраться с ним.

За всю ту боль, что ублюдок причинил Тае. За страх перед мужскими прикосновениями.

Дарену по-прежнему была глубоко неприятна мысль, что Тая досталась ему после кого-то. Он был собственником, до корней волос. Ему необходимо было знать, что женщина, которую он собирался назвать своей — только ЕГО. А вышло вот как.

После врага. После предателя их государства.

Мало того, что тот смог её заполучить, так он сделал всё, чтобы Тая ничего не чувствовала, кроме страха. Теперь Дарен понимал, почему она зажималась, не отвечала ему, готовая терпеть и делать всё, лишь бы он не начал мстить. Она до сих пор считает, что у него есть план мести, который он начнет воплощать в любую минуту.

Даже, несмотря на привязку.

Дарен усмехнулся вторично и всё же налил себе ещё.

Тая. Его маленькая девочка. Его личная «перелетка».

Его суженая.

Какая ирония судьбы. Тая дышала через раз, опасаясь, что он приведет в действия угрозы взять её жестко, а он, как последний идиот, думал, что его сердце разлетится на хрен на куски, когда ждал её ответа на предложение перепривязать Таисию.

ОН! Наследник империи Мозарри! И она, разведенка, несостоявшаяся невеста, предавшая его.

Дарен прикрыл глаза.

Кого он обманывает?

Её? Возможно.

Себя не имеет смысла.

Боль Таи — его боль. И ему необходимо её вытравить из них. Вернуть ту Таю. Которая, как оказалась, пусть и не доверяла ему на сто процентов, но по крайней мере не вздрагивала от того, что он приблизился достаточно близко, не зажималась от его прикосновений, не таких смелых, как ему хотелось, и которые он может себе позволить сейчас. Но она, черт побери, отвечала! Отвечала! Он чувствовал запах её возбуждения, вдыхал его, кайфовал. Готов был им дышать постоянно. Его торкало от осознания, что Таисия испытывает удовольствие от его прикосновений.

А сейчас…

Вчера лежала под ним, кусая губы до крови. Естественно, ни о каком возбуждении не шло и речи. На пути Дарена попадались девушки, которым нравилась боль. Которые кайфовали, когда их хлестали по щекам и пороли ремнем по попам. Дарен пару раз играл в подобные игры. Не сказать, что они пришлись ему по вкусу, но порой для разнообразия можно и такое применить. Тая же была другой. Ей требовалась нежность, забота.

…не прошу помощи… не прошу защиты…

Её слова, вонзившиеся в самое сердце. Вроде бы вчера ему и по херу было на них, они ни коем образом не должны были его волновать, а взволновали. Он хотел, мать вашу, чтобы она нуждалась в нем! Льнула к нему! Искала его прикосновений!

Дарен сжал челюсти с такой силой, что послышался неприятный скрежет.

Решение дать ей свою привязку пришло естественно. Он не мог допустить, чтобы она и сегодня плакала розовыми слезами. Дарен не сомневался — Аэрд будет её искать. Он бы искал. Несмотря на то, что кто-то пытался бы разорвать его связь с бывшей женой, которую он не намеревался отпускать. Так и тот. Поэтому Дарен поступил верно.

Хотя…

Кого он обманывает?

Он воспользовался ситуацией!

Загнала Таю в угол. Фактически так и было. Или он, или Аэрд.

Сегодня она выбрала его.

Руки непроизвольно сжались в кулаки.

Сегодня и навсегда.

Его привязку разорвать невозможно. Ибо он Мозарри. Избранный.

Отец рассказывал ему о их роде с раннего детства. Готовил. Посвящал. Объяснял, почему они не такие, как девяносто девять процентов людей. Так и было. Мозарри более сильные. Более мощные. Они — не просто люди.

И их привязка иная.

Когда Дарен был маленьким, он не понимал, почему отец не женится второй раз. Маму убили, спустя несколько дней после его рождения. Темная история. Повзрослев Дарен понял, что пытались убить и его, но у ассасинов что-то пошло не так, и они облажались. К сожалению, успели нанести смертельные ранения маме. Спасти её не удалось.

Отец сделал маме привязку, и клятву ей он тоже дал. Любить только её одну.

И любил.

До сих пор.

Нет, у него, как и у любого мужчины, имелись любовницы. Красивые, шикарные, мечтающие примерить фамилию Мозарри. Отец не обижал их, был щедр. Но ни одну ни разу не пригласил в их дом.

Дарен ничего не сказал Тае о том, что его привязку разорвет лишь только его смерть. Никто иной. Даже его отец не в состоянии сделать подобное.

По телу прошла огненная волна, настоящая лава.

Дарен, ты хотя бы понимаешь, что теперь Тая стала ТВОЕЙ?

Эта мысль взорвала сознание.

Его, не потому что он может взять её, когда ему заблагорассудиться и как заблагорассудится. Не потому что они оказались запертыми на Дизоле, и её преподнесли ему в качестве извинений.

А потому что она ответила «да».

Дарен прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание, которое стало слишком резким. До него самого только начало доходить, что произошло.

Её «да»…

Долгожданное.

Прозвучавшее не так, как он планировал когда-то и тем более не в том месте, но всё же прозвучавшее. Перевернувшее их мир.

То, как было даже утром или в обед, уже не будет сегодня ночью.

Она ЕГО.

Наконец-то.

Осталось дело за малым.

Доказать собственной памяти и зверю, что месть более не имеет смысла — раз. А два… Два — это поменять мировоззрение Тае.

Научить её доверять ему. Сделать то, что он не сделал в прошлом.

И это будет, пожалуй, самое трудное и важное испытание в его жизни.

Тая спала.

Он пришёл в спальню и остановился у кровати в нерешительности. Сердце бешено колотилось в груди, готовое вырваться. Или разорваться на тысячи осколков. Дарен вообще не помнил, когда в последний раз испытывал такие противоречивые эмоции, выводящие его на грань контроля. Выворачивающие нутро.

Таисия в его кровати… спит… ровно дышит… без кошмарных сновидений…

Она спала, свернувшись клубочком, положив одну руку под раскрасневшуюся щеку.

Милая. Нежная. Нереально красивая.

С растрепавшимися волосами, с синяками под глазами от бессонных ночей и нервотрепки. С искусанными губами. Тут они уже оба постарались. Он, когда остервенело её целовал, желая выпить её сладость до дна. Она, когда переживала, тушевалась, морально пряталась от него.

Кончики пальцев зажгло от желания прикоснуться к ним. Провести по нежной коже. Убедиться, что они такие же мягкие, как он помнил.

— Приоткрой ротик.

— Кистан…

— Приоткрой…

— Перестань… прошу… я стесняюсь…

— А я хочу.

Его большой палец опустился на её нижнюю губу и чуть надавил.

Дыхание Таисии участилось, а глаза распахнулись так широко, как только было возможно. Девушка замерла. Она сидела на пятках, напротив него, под высоким деревом. Дарен вывез её на пикник. Он не видел Таю неделю, улетал на задание, и его рвало на части от тоски по этой маленькой девочке. Прилетел, быстро в штат, сдал задание и к ней. Гнал бетокар на пределе его возможностей, выжимая по максимуму. К ней… к ней…

Она ждала его. Бросилась, обняла. Прижалась.

— Полетели.

Он бы набросился на неё там, на полосе. Нельзя было — народу много. Если прижмется к ней даже в поцелуе, рискует подставить Таисию и обеспечить ей неприятности. А он не мог допустить подобного.

Она послушно села в бетокар, и, пока они летели, оба молчали.

Молчали, и когда он раскидывал плед и доставал корзину с провизией, с деликатесами и дорогим вином. Тая в его компании практически не пила, за что он уважал её ещё больше.

Когда она изящно опустилась на плед и посмотрела на Дарена, у него окончательно сорвало крышу. Да и у какого нормального голодного мужика её не сорвет, если желанная девушка фактически стоит перед ним на коленях, а её лицо находится в области его ширинки, в которой стало безумно тесно? Его член налился кровью, стал каменным, причинял ощутимый дискомфорт, до ломоты в яичках.

Дарен смотрел на губы Таи и сходил с ума. А та, как нарочно, облизнула их. Увлажнила. Кончик языка мелькнул и скрылся, а у Дарена возникло чувство, что его швырнули о каменную стену. Жестко дали в под дых. Он как наяву увидел этот язычок, обводящий головку его члена.

И не удержался.

Грохнулся перед Таей на колени и надавил на губы.

Как же в тот момент ему хотелось ворваться внутрь её влажного горячего рта! Не языком… О нет…

— Кистан…

— Молчи, маленькая, молчи.

Он пугал её. Подсознательно чувствовал, что своими некоторыми выходками, требованиями, высказываниями вводил её в ступор. Но и она была не маленькой, должна была понимать и видеть его голод!

Его дикую жажду.

Его палец скользнул между губ… Вот так… вот так…

Дарен присел на корточки.

Это было выше его сил…

Выше…

Он протянул руку, не замечая, как подрагивают пальцы, и дотронулся до губ спящей Таи. Как когда-то, вечность назад.

Её дыхание было ровным, едва ощутимым. Оно коснулось его кожи и обожгло. Дарен судорожно сглотнул, точно его мучала нестерпимая жажда. Так и было в какой-то степени.

Он был голодным. Смертельно голодным. Жажда тела, ответной реакции от Таи терзала его похлеще любой пыточной камеры. И сдерживать вожделение становилось с каждой секундой труднее. Особенно видя, что Тая находится рядом.

Дарен нажал большим пальцем на нижнюю губу девушки, и та послушно приоткрылась.

Всевышний, как же Тая сексуальна! Она понимает, как действует на него? Как его колотит от одного её вида.

И он её обязательно переоденет в свои футболки. С завтрашнего же дня, чтобы иметь возможность постоянно любоваться её стройными ножками и шикарными бедрами. Не говоря уже о доступности к её телу.

Его палец скользнул внутрь горячего ротика, и в этот момент Тая распахнула глаза.

Синие-синие.

Как и у него.

Две половинки одного целого. Только как же поздно они, вернее он, это понял.

Тая моргнула и замерла. Попыталась сжать губы, но, почувствовав его палец, снова разомкнула их.

А Дарен, как зачарованный, как плененный, смотрел в синеву её глаз и не мог насмотреться. Тонул и не желал выныривать.

Но вздрогнул всем телом, когда почувствовал, как язычок Таи коснулся его пальца. Робко. Осторожно.

Прошелся по фаланге и…

Тая осторожно принялась его посасывать.

А у Дарена возникло ощущение, что его скинули с набравшего высоту бетокара, и он пошёл в свободное падение без страховки.

Простое прикосновение… И такой эффект.

— Мне… мне тебе минет… надо сделать?

Надо.

Не хочу.