Ставка на любовь Линден Кэролайн

Глава 7

Когда Уэстмарленд очнулся, было темно. Осторожно приоткрыв глаза, Роберт вздохнул с облегчением, оттого что комнату освещала лишь лампа. То ли благодаря полумраку, то ли ему помог продолжительный сон, но он почувствовал себя настолько лучше, что смог оглядеться.

Было слишком темно, чтобы в деталях разглядеть убранство незнакомой комнаты, но зато он увидел ее. Леди Джорджиана сидела в кресле, стоявшем подле кровати, и, подперев щеку рукой, спала. Раздавался храп, но маркиз был уверен, что этот звук исходит не от нее.

Его невеста.

Он смотрел на спящую девушку, силясь извлечь хоть какие-то воспоминания из своего все еще затуманенного сознания. Леди Джорджиана очень красива, однако маркиз не мог припомнить, как попал в этот дом, откуда приехал и зачем, так же не мог припомнить, где познакомился с этой девушкой, как ухаживал за ней, как танцевал и целовался с ней, как сделал предложение. Возможно, их помолвку организовали родители?

Нет. Он ни за что не согласился бы на такой брак.

Эта мысль застала его врасплох и поразила до глубины души. Что ж, значит, он хотел жениться на этой девушке, и чувство было взаимным. Доктор сказал, что она провела возле его кровати три дня.

Он все смотрел на леди Джорджиану, когда она вдруг открыла глаза. С мгновение они молча взирали друг на друга, потом девушка сказала:

– Вы проснулись… Как себя чувуствуете?

– Вроде бы неплохо. – Маркиз сжал пальцы и чуть пошевелился, пытаясь размять затекшую шею.

Джорджиана вскочила с кресла, поправила подушки и помогла ему принять более удобное положение:

– Так лучше?

– О да… – От нее так приятно пахло… апельсинами? Маркиз откашлялся и попросил: – Не могли бы вы объяснить, что произошло?

Девушка опустилась на краешек кресла.

– Вы так ничего и не вспомнили?

– Я пытаюсь.

Особенно Роберту хотелось вспомнить то, что связано с ней.

– Я не знаю, что именно произошло, – медленно проговорила Джорджиана, пожав плечами.

– Ну хоть что-то же вам известно?

Девушка глубоко вздохнула и, опустив голову, словно рассматривала что-то на своем подоле, начала:

– Я каталась верхом в сопровождении грума, когда услышала шум на дороге…

– Нет, до этого, – перебил ее маркиз. – Это ваш дом?

В том, что этот дом не его, Роберт был совершенно уверен.

– Нет, Осборн-Хаус принадлежит семье моей подруги. – Леди Джорджиана взглянула на него из-под пушистых ресниц, словно ожидала его реакции. – Это в Дербишире. – И снова выжидательный взгляд.

Маркиз беспомощно повел плечом: эти названия ни о чем ему не говорили. А должны бы, раз здесь находится его невеста.

Вздохнув, Джорджиана сложила руки на коленях.

– Хозяйка дома леди Уинстон недавно родила и не смогла принять участие в сезоне в этом году, поэтому я приехала ее навестить. Здесь чудесно. Как я уже говорила, мы катались верхом, когда услышали шум. Грум отправился взглянуть, что происходит, и обнаружил на дороге вас – окровавленного, без сознания. Грабители сбежали – Адам спугнул их выстрелом.

– Сколько их было? – спросил маркиз.

– Мы видели двоих, но, возможно, их было и больше.

Роберт расстроился: что это с ним? Стареет, что ли? Да когда такое было – с ним не только справились, но и избили до полусмерти. В общем, гордиться нечем.

– Осборн-Хаус оказался ближе, чем деревня, поэтому вы здесь, – добавила девушка.

Маркиз сдвинул брови, насколько позволяла саднящая кожа.

– Почему же вам на ум пришла деревня, раз вы гостите здесь?

Джорджиана растерянно заморгала и не сразу нашлась что сказать.

– О… Я не сразу вас узнала. Ведь вы были в крови…

– Разве я приехал не для того, чтобы вас навестить?

– Очевидно, для этого, – произнесла она язвительно, – но я вас не ждала, поэтому была ошеломлена вашим появлением!

Ага. Сюрприз. Маркиз улыбнулся. Да, это ему понравилось.

– И часто я так делаю – устраиваю вам сюрпризы?

– Постоянно, – еле слышно пробормотала Джорджиана.

Это маркизу тоже понравилось.

– Доктор сказал, вы спасли мне жизнь.

Девушка закатила глаза.

– Скорее грум Адам.

– А еще – что вы ухаживали за мной с того самого дня, как меня сюда привезли.

Девушка вскинула брови.

– Хотите другую сиделку? Без проблем! Или я могу позвать доктора…

– Нет-нет! – Роберт оставил попытки вытянуть из нее хоть что-то полезное и схватил за руку, когда она попыталась встать. – Я предпочитаю видеть рядом вас: он слишком много и громко говорит.

Джорджиана замерла, когда его пальцы коснулись ее руки, а потом тихонько рассмеялась.

– Вам повезло, что спали и не слушали его болтовню на протяжении трех дней.

– Он вполне может уехать – опасность миновала.

– Если вам удастся его уговорить, милорд.

Роберт вдруг осознал, что продолжает держать ее за руку, и это было очень приятно. Перевернув ее кисть ладонью вверх, он погладил нежную кожу запястья.

– Мы и раньше общались так… официально?

– Э… что, простите?

– Мы с вами, Джорджиана.

Она высвободила руку.

– Мы… э… да, в некоторой степени. Этого требуют приличия.

Приличия. Роберт нахмурился. Как же ему не нравилось это слово!

– Мы очень строго их соблюдаем?

Ему не верилось, что они даже не целовались. А уж что касается рук, наверняка он ласкал их – такие нежные и мягкие.

– Очень, – натянуто произнесла Джорджиана.

– Тогда, может, пора сделать послабление? – Он одарил ее улыбкой искусителя. – Я после таких серьезных ран попросту не в силах строго соблюдать приличия.

Вместо того чтобы улыбнуться в ответ или выразить согласие, девушка побледнела.

– Как это? Вы о чем?

– Не пугайтесь: мы просто перестанем вести себя так утомительно благопристойно. Например, начнем называть друг друга просто по имени?

Губы девушки приоткрылись, и она еле слышно произнесла:

– Хорошо, Роберт.

Из ее уст его имя прозвучало как-то необычно, и ему показалось, что его звали как-то иначе… Роб! Да, именно так!

– Лучше называйте меня Роб.

– Но это неправильно! – воскликнула Джорджиана.

– Называть будущего мужа по имени? – Маркиз заставил себя открыть глаза. – Почему?

– Ну… мы всего лишь помолвлены…

– И как давно?

Девушка поджала губы и гневно посмотрела на мужчину.

– Как давно? – не собирался сдаваться он.

– Два года, – пробормотала Джорджиана. – Даже два с половиной.

Как могло случиться, что два года жизни у него напрочь стерлись из памяти.

– Почему так долго?

Он попытался приподняться, но она положила руки ему на плечи, заставляя лечь. Роберт подчинился, но все же повторил свой вопрос, хотя ему были безумно приятны прикосновения ее теплых нежных рук. Лучше уж думать о них, чем о своих ослабевших членах.

Сдвинув брови, Джорджиана, чтобы скрыть смущение, принялась поправлять одеяло.

– С моим братом трудно договориться.

Значит, вот в чем причина! Оставалось только удивляться, как он сумел продержаться так долго и не сошел с ума. Джорджиана такая красавица! Так почему, черт возьми, она так чопорна? Может, она вовсе не хотела выходить за него замуж? Не слишком приятно, конечно, но если она все же приняла его предложение, значит, еще не все потеряно. Если до сих пор ему не удалось завоевать ее сердце, то все еще можно исправить.

– Я все улажу, как только поправлюсь, – пообещал Роберт, – независимо от того, насколько сложно договориться с вашим братом.

Джорджиана покраснела, или ему это показалось? Трудно определить в тусклом свете лампы.

– Уверена, что спешить не стоит! Состояние вашего здоровья…

– Два года – это слишком. Просто не по-джентльменски заставлять девушку ждать так долго. Простите.

Джорджиана подняла на него изумленный взгляд. Роберт кивнул, и голову тут же пронзила боль. Глаза сами собой закрылись, и он устало вздохнул.

– Отдохните, – произнесла девушка тихо.

Мужчина снова взял ее за руку.

– Простите, – пробормотал Роберт, – но я ничего не могу поделать: веки будто свинцом налились и не дают открыть глаза.

– И не надо.

Мгновение поколебавшись, Джорджиана взяла его руку в свои, и он медленно прижал их к груди. Душу ему грела мысль, что, когда проснется, она опять будет рядом.

Сейчас он мог надеяться только на нее.

На следующий день Джорджиане пришлось ненадолго выйти в сад, куда ее отправила Китти. Уэстмарленд проснулся в куда более приподнятом расположении духа, нежели накануне, смог сесть на кровати, чтобы поесть, а потом изъявил желание вымыться. Помогать ему остался старший лакей Ангус.

Джорджиана очень надеялась, что короткая прогулка пойдет ей на пользу и поможет не сойти с ума.

Прошло четыре дня с момента нежелательного появления маркиза в Осборн-Хаусе. Его память так и не восстановилась, зато состояние здоровья улучшалось день ото дня. Объявив, что отныне пациенту ничто не угрожает, доктор Элтон откланялся, и это стало прямо-таки благословением. Этот господин так громко и много говорил, что заставить замолчать его мог разве что только сам маркиз.

Прогулка не помогла. Джорджиана так и не перестала думать о маркизе Уэстмарленде. Было странно называть его Стерлингом, но, слава богу, он попросил обращаться к нему по имени, и ей просто повезло, что его тоже звали Роберт, как и ее жениха.

Конечно же, Уэстмарленд не знал, что и Стерлинга ей хотелось называть по имени после того, как они станут мужем и женой. Такое обращение не было принято в свете, но все подруги Джорджианы были очень близки со своими мужьями, и она мечтала о таких же отношениях в браке.

Когда она предложила Стерлингу называть его по имени, тот лишь рассмеялся и сказал, что пусть называет так, как хочет. В словах же Уэстмарленда сквозила какая-то надежда, что ли…

Может, она ошибается и этот джентльмен вовсе не лорд Уэстмарленд? Уж больно он не похож на высокомерного, взиравшего на окружающих свысока маркиза, которого она встречала в Лондоне. Тогда он напоминал ей скучающего тигра, появлявшегося в обществе в поисках добычи. Что, если она ухаживает за совершенно незнакомым мужчиной? Мысль об этом ободряла Джорджиану, поскольку она совершенно не знала, как обращаться с таким лордом Уэстмарлендом – благодарным, доброжелательным и обаятельным.

Неужели судьба сыграла с ней злую шутку? Если окажется, что сейчас в доме Китти лежит обычный благородный джентльмен, просто поразительно похожий на маркиза, значит, она напрасно лгала и изворачивалась.

– Джорджиана, – раздался голос у нее за спиной. – Наслаждаешься солнцем? – Китти остановилась рядом с подругой, подставила лицо солнечным лучам и глубоко вздохнула. – Представляю, как ты по нему стосковалась после стольких дней взаперти.

Джорджиана улыбнулась: ведь ее никто не принуждал сидеть в комнате рядом с раненым.

– Как же иначе?

Китти сочувственно коснулась руки подруги, хотя и не сомневалась в ее бесконечной преданности возлюбленному.

– Знаю. Ради любимого можно вытерпеть все, что угодно. Я на все готова ради Чарлза.

Джорджиана с трудом удержалась, чтобы не усмехнуться.

– Кстати о Чарлзе… – Китти понизила голос, и Джорджиана заметно напряглась. – Сегодня утром я получила от него письмо. Он опять играл: делал ставки, каких не мог себе позволить, – проигрался в пух и прах и поставил на кон собственный дом.

О господи! Интересно, что сделает Китти, когда узнает всю правду?

– Значит, Чарлз скоро будет дома? – спросила Джорджиана таким тоном, словно очень на это надеялась, хотя на самом деле до смерти боялась чего-то подобного.

– Нет. – Лицо Китти приобрело жесткое, нагонявшее жуть выражение, и она устремила взгляд на уток, плескавшихся в пруду посреди сада. – У него дела в Лондоне. Мистер Джексон прислал для него инструкции. – Губы Китти изогнулись в кривой усмешке. – К тому же он наверняка понимает, какой устроил тут переполох, и надеется переждать бурю подальше отсюда.

Слава богу…

– Как это похоже на мужчин, – беззаботно произнесла Джорджиана. – Устроить светопреставление и устраниться.

Китти рассеялась.

– Хорошо, что у тебя есть чувство юмора, – пригодится, когда вы с лордом Стерлингом поженитесь. Вообще-то я пришла сказать, что он просит принести его одежду. Люси выстирала что могла, но его рубашка безвозвратно испорчена. Хочешь, пошлю Ангуса, чтобы он посмотрел, есть ли в его вещах другая?

Джорджиана не могла допустить, чтобы кто-то копался в вещах маркиза: там могло оказаться что-то такое, что указало бы на то, кто он на самом деле.

– Нет-нет, – возразила она поспешно, – я принесу сама. Только вот зачем рубашка, если ему еще нельзя вставать?

Китти улыбнулась.

– О, дорогая, как много тебе еще предстоит узнать о мужчинах! Вот, например, мой Чарлз: чем хуже себя чувствует, тем решительнее рвется прочь из постели, словно его совсем ничто не беспокоит, но, с другой стороны, легкая простуда сразу превращает его в тяжелобольного. Думаю, лорд Стерлинг просто слегка обалдел от пребывания в четырех стенах.

– Да он с трудом час без сна продержаться может.

– Может, тебе с ним поговорить? Я слышала, он просил Ангуса вывезти его на улицу в кресле.

Можно подумать, что в доме Китти имелось такое! Даже в таком состоянии Уэстмарленд оставался высокомерным и представить не мог, что у кого-то нет кресла на колесах. Джорджиана вздохнула и напомнила себе, что отныне это ее крест: она сама взвалила себе на плечи эту ношу и теперь вынуждена ее нести. Девушка решительно развернулась в сторону дома и сказала, надеясь, что Китти примет нотки раздражения в ее голосе за беспокойство:

– Я с ним поговорю.

Только вот в ее комнате вещей маркиза не обнаружилось, и на мгновение ее сердце едва не остановились. Если Ангус забрал их и отнес маркизу, тот уже наверняка роется в сумках, и одному богу известно, что там найдет… Надо все осмотреть: возможно, служанка или камеристка Надин куда-нибудь их переложили.

После нескольких минут лихорадочных поисков Джорджиана действительно обнаружила сумки под столом. И тут ее словно окатили ледяной водой.

О господи! Как она могла забыть, что Надин знает Стерлинга в лицо! Она пока не заходила в комнату раненого, но если вдруг увидит его, то обман раскроется.

Джорджиана закрыла лицо руками. Что ж, придется поговорить с камеристкой, пока та все не испортила. С каждой секундой необходимость лгать все больше отравляла ей существование.

Девушка набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. Пока причин для беспокойства нет, так что можно заняться вещами. Джорджиана расстегнула пряжки, сунула руку внутрь сумки, и ее тотчас же охватил стыд, смешанный с каким-то греховным любопытством.

Вещей было не много: смена белья и одежды, изрядно помявшихся после долгого пребывания в сумке. Девушка отложила в сторону чистую рубашку, но потом подумала, что маркизу потребуется и белье. Не в силах справиться с сердцебиением, она мгновение колебалась, потом сказала себе, что глупо переживать из-за кусков шелка и льна, и смело достала из сумки носки и панталоны. Если бы Джорджиана не солгала, этим занимался бы слуга.

Бросив взгляд на закрытую дверь, она принялась за вторую сумку и обнаружила пистолет, небольшой кожаный несессер, а также папку с письменными принадлежностями, из которой выпал небольшой нож для бумаги. Джорджиана удивилась: вот уж неожиданность! Вроде Уэстмарленд не из тех, кто станет утруждать себя написанием писем. И все же папка занимала в его багаже довольно много места. Здесь же обнаружился дневник, но его открыть она не решилась. Заметив выглядывавший из тетради лист бумаги, Джорджиана хотела вложить его обратно, но поняла, что держит в руках закладную на Осборн-Хаус.

Ее сердце забилось так, что едва не выскочило из груди. Значит, маркиз действительно ехал сюда, чтобы забрать у Китти дом. Вся ее враждебность к маркизу, утратившая было силу перед лицом смерти, пробудилась к жизни вновь. Ах, негодяй!

Итак, ее главная задача теперь – нарушить его планы, особенно после того, как едва не утонула во лжи ради его благополучия: не отходила от постели и старательно исполняла роль любящей невесты. Джорджиана свернула документ вчетверо и спрятала в стопке собственного белья чулок, где уже хранилось кольцо с печаткой.

Больше ничего интересного в седельных сумках не оказалось. Находившейся в них одежды хватило бы всего на несколько дней – следовательно маркиз был абсолютно уверен, что этого времени достаточно, чтобы вышвырнуть Китти с семейством из дома, хотя сам здесь жить явно не собирался… если, конечно, следом за ним не прибыл бы багаж.

Джорджиана тут же представила, как у крыльца Осборн-Хауса останавливается экипаж и оттуда вываливаются пьяные приятели маркиза, которые непременно захотят увидеть, как он тут устроился. И тогда он наверняка все вспомнит. Китти тут же снимет со стенки ружье и перестреляет всех до единого, а потом возьмет на мушку свою подругу Джорджиану. О господи, но почему такие мысли не пришли ей в голову раньше?

– Вам не нужна помощь, миледи? – вдруг раздался за спиной голос Надин.

Вздрогнув от неожиданности, девушка порывисто развернулась.

– О господи! Напугала. Зачем подкрадываться ко мне сзади?

Надин удивленно заморгала.

– Я не подкрадывалась! Ангус послал меня узнать, нашли ли вы одежду лорда Стерлинга.

– Нашла, как видишь. – Джорджиана подхватила с пола стопку одежды за исключением нескольких вещей, которые отложила в сторону, и отдала камеристке. – Это нужно отутюжить: вещи в ужасном состоянии.

– Да, миледи.

Присев в реверансе, девушка скрылась за дверью, а Джорджиана прижала подрагивающие пальцы к вискам. Дело принимало скверный оборот. Нужно было срочно решить, как быть с Надин и что делать с закладной, а еще продумать план на случай появления друзей маркиза, но прежде всего следовало понять, как выбраться из болота, в котором добровольно увязла.

От всех этих мыслей Джорджиане захотелось немедленно вернуться в Лондон и спрятаться под крылом у своей верной наставницы леди Сидлоу: в данный момент девушка совершенно не чувствовала себя способной управлять собственной жизнью.

Глава 8

Джорджиана постучала и, услышав приглушенное приглашение войти, распахнула дверь комнаты, которую отвели раненому, но остановилась как вкопанная на пороге, раскрыв от удивления рот. Уэстмарленд встал с постели, уцепившись за одну из опор кровати, бледный, с трясущимися от напряжения руками и каплями пота на лбу, в голубом халате. И все же при виде девушки лицо его осветила торжествующая улыбка.

– Доброе утро, дорогая.

– Вы его подстригли! – воскликнула Джорджиана, заметив Ангуса.

Уэстмарленд провел рукой по волосам.

– Сначала мы пытались их отмыть и расчесать, но это был сущий кошмар – проще подстричься.

В груди Джорджианы зародилось какое-то странное ощущение. Длинные волосы, открывавшие лоб и спадавшие беспорядочными прядями, подчеркивали суровые линии подбородка и носа маркиза, с ними он выглядел надменным и хищным, словно один из ангелов Люцифера, а сейчас, когда волнами обрамляли лицо, они делали его моложе, мягче и… трогательнее.

И к тому же – святые небеса! – маркиз оказался гораздо выше, чем помнила Джорджиана, с широкими мускулистыми плечами.

– Вам не нравится? – спросил маркиз, глядя на глупо таращившуюся на него девушку.

Та встряхнулась, приводя себя в чувство. Да пусть делает что хочет: стрижется, вешает в ухо серьгу или наряжается Генрихом Третьим. Ей все равно. Маркиз нисколько не изменился, и никогда не изменится.

Джорджиана пожала плечами и, проигнорировав его вопрос, спросила сама:

– Почему вы встали? Доктор Элтон…

– К черту доктора! – Роберт набрал в грудь воздуха, согнул руку и отпустил опору. Он заметно покачивался, но стоял без посторонней помощи. – Мне пришлось встать, чтобы не сойти с ума.

Этого еще не хватало! Если даже лежа в постели, он причинял немало хлопот, то что будет теперь? Джорджиана передала Ангусу одежду, которую держала в руках.

– Мне сказали, что вы захотели переодеться, но я считаю, что рано вставать: вон еле стоите еще.

– Возможно, вы правы, – согласился маркиз.

– Тогда, прошу вас, ложитесь в постель, а то, не дай бог, упадете и поранитесь еще сильнее.

Роберт поджал губы и обиженно буркнул:

– Я же с ума сойду! Неужели нельзя выйти в сад и немного там посидеть. – При виде кислого выражения ее лица он едва не расхохотался. – Ну пожалуйста, дорогая.

Девушка посмотрела на Ангуса, старательно избегавшего ее взгляда: все вокруг полагались на нее, потому что считали будущей женой раненого.

– Если хотите, – тяжело вздохнула Джорджиана и вышла из комнаты.

Когда в дверь опять постучали, маркиз был чисто выбрит и одет, и вроде бы ему надлежало выглядеть как тот высокомерный и хладнокровный Уэстмарленд, которого Джорджиана знала в Лондоне, но, к ее разочарованию, совершенно на него не походил. Роберт, как мальчишка, неуверенно улыбнулся.

– Ну как теперь – получше?

Несмотря на бледность и многочисленные синяки всех оттенков и ссадины, маркиз действительно поражал своей красотой.

– Вам следовало остаться в постели, – сварливо повторила Джорджиана.

– Я причиняю множество неудобств, верно? – виновато улыбнулся Роберт.

«Вы даже себе не представляете сколько».

– А уж на улицу выходить и вовсе не стоит.

– Всего на несколько минут! – взмолился маркиз и, придерживаясь за стену, подошел к Джорджиане, взял ее руку и поднес к губам. – Если переживаете, пойдемте со мной. Обещаю вести себя хорошо.

В этот момент из-за угла появилась Китти и, заметив воркующих влюбленных, широко улыбнулась. Захваченная врасплох, Джорджиана смутилась и не успела убрать руку. Поцелуй оказался очень приятным, потом маркиз легонько сжал ее пальцы и тотчас же отпустил.

– Как я могу отказать, когда вы так галантны?

– Рада видеть вас на ногах, лорд Стерлинг, – приветствовала гостя Китти.

По лицу Роберта пробежала тень, но ответил он все же вежливо:

– Спасибо за гостеприимство, мадам. Приношу свои извинения за причиненные неудобства. Вот захотелось полюбоваться вашим садом: люблю проводить время на свежем воздухе.

Джорджиана взглянула на него из-под пушистых ресниц: маркиз шутит? При его-то образе жизни свежий воздух? Как любопытно. А как же балы, попойки, игорные заведения? Днем он отсыпался, чтобы иметь возможность бодрствовать по ночам.

– Конечно, – тепло улыбнулась Китти. – Джорджиане это тоже пойдет на пользу – ведь и она просидела в четырех стенах! Позвольте Ангусу вам помочь.

Маркиз в нерешительности замялся.

– Может, леди Джорджиана позволит мне опереться на ее руку…

– Ну смотрите! – рассмеялась Китти. – Уверена, она вам не откажет: ее преданность и отвага достойны восхищения!

Лучше бы Китти занялась ребенком или составлением меню, вместо того чтобы подталкивать ее к Уэстмарленду… вернее, к Роберту, Робу, хоть ей и претило называть его так.

Глаза маркиза радостно вспыхнули, и Джорджиана поняла, как ему не терпится покинуть комнату.

– Я ее уговорю. – Маркиз заговорщически подмигнул Китти, и та кокетливо улыбнулась, глядя на подругу.

Джорджиана предложила ему руку, но когда он сделал первый шаг, тяжело опершись на нее, та едва не рухнула под его тяжестью.

– Может, вам все-таки взять с собой Ангуса… – начала Китти.

– Нет-нет, мы справимся, – поспешил заверить ее маркиз, хотя Джорджиана ощущала, что тело его сотрясает дрожь.

Она инстинктивно придвинулась ближе, и вместе они медленно двинулись в сторону сада.

К тому времени как они спустились по лестнице, его рука уже лежала у нее на плечах, а когда подошли к двери – на талии. Джорджиана чувствовала, каких усилий стоил ему каждый шаг, но он не жаловался и от этого ей было легче ему помогать.