Больница на Змеиной Горе Шнейдер Наталья

*** 29 ***

– И скольким детям достались такие подарки? – Кажется, в голосе Ланса проскользнуло отчаяние, которое Лаути принял за сарказм и сразу нахмурился.

– Вам, господин целитель, они, может, и нехороши, а мы дареному в зубы не смотрим. Питер добра не помнит, я ему прошлый год крышу помог починить, а он моему сыну даже лошадки деревянной не дал, сказал, вырос уже.

Лошадки, может, и не дал, но смертельный «подарочек» до мальчика дошел, хорошо, что отец успел привезти его в больницу. Если кто-то уже выздоровел, болезнь гуляет по деревне – как минимум по двум деревням – не меньше недели, и скоро единичные случаи превратятся в эпидемию.

По двум ли?

– Я не хотел вас обидеть, господин Лаути, – мягко сказал Ланс. – Родственники мальчика раздавали вещи только в своей и вашей деревнях? Из других мест никто поминать не приезжал?

– Нет, родня-то у Питера не ветвистая. Вот и мог бы…

– Спасибо, господин Лаути.

Уже легче. И как же хорошо, что еще не закончилась уборка урожая и никто особо не ездит в гости по родне из соседних мест. Если бы уже началась пора осенних ярмарок – болезнь понеслась бы по округе. Сейчас, может, удастся остановить ее.

– Так я заберу Сэмми?

– Господин Лаути, Сэмми нужно оставаться под наблюдением квалифицированного… – Взгляд мужчины начал стекленеть, и Ланс тотчас поправился: – Горловая жаба – коварная и опасная болезнь, вашему сыну может стать хуже в любое время. Ему следует побыть в больнице, где за ним присмотрят и всегда смогут позвать целителя. Не меньше десяти дней.

Мужчина почесал в затылке, и Ланс добавил:

– И вам следует оставаться с ним.

– А мне-то с чего?

– Горловая жаба – опасная болезнь, – повторил Ланс. – Вы могли заразиться.

Стоит ли говорить ему, что он может стать разносчиком заразы? Пожалуй, нет. Люди подобного склада не верят в то, что нельзя увидеть или пощупать. Вспомнить хоть холерные бунты пятилетней давности, когда в южных деревнях обвинили приехавших на эпидемию лекарей и целителей: дескать те отравили колодцы, потому зараза и пошла. Кое-где не обошлось и без жертв.

– Поэтому вам тоже нужно побыть в больнице десять дней. Если болезнь не проявит себя, вернетесь домой.

– Да вы что, господин целитель, дома-то как десять дней без меня?

– Хлеб сжали. – Это Ланс знал точно.

– А молотить?

– Господин Лаути. Вам нужно побыть в больнице десять дней. Ради вашей и его жизни. Кто привезет вас сюда, если вы заболеете? И кто будет растить ваших детей, если вас не станет?

– Так это еще вилами на воде писано, заболею или нет а работа-то сейчас встанет.

Вот уж правду говорят, пока жареный петух не клюнет… Ланс подавил желание шарахнуть упрямца магией, запереть в палате и подсовывать еду под дверь.

– На всем готовом. Еда, постель и ничего делать не надо, даже из палаты выходить. Заодно и за сыном присмотрите.

Расселять их по разным палатам уже было бессмысленно. Деревенская изба – не городской дом, все в одном помещении, кто на лавках, кто на сундуках, а кто и на печи; отдельные комнаты – изобретение для богатых. Если отец не переболел в детстве, а проверить это невозможно, наверняка уже заразился.

Мужчина почесал в голове.

– А кормежка у вас барская, богатая…

– Три раза в день.

– Эх, – махнул рукой Лаути. – Но тогда жене моей пошлите сказать, а то не поверит. Где ж это видано, чтобы ни за что кормили.

Ланс улыбнулся.

– Значит, мы договорились? Располагайтесь вон на той кровати.

– Ладно уж, уговорили, – проворчал мужчина.

Попрощавшись, Ланс вышел в коридор. Сможет ли Ула отговорить пациента, если он, выспавшись и устав от безделья, решит отправляться домой? Вряд ли… Это в Змеиной Горе старую гоблиншу знали и уважали все от мала до велика, а для чужака она никто. Значит, надо просить мэра отрядить кого-то из живущих в городе орков для охраны. Вот уж он обрадуется…

Еще нужно организовать карантин в деревне, откуда приехали Лаути, и в соседней, где, судя по всему, и появилась болезнь. Написать в Высокие Соколки, чтобы прислали полицейского урядника. Но этого мало. Карантин не вылечит больных. В Высоких Соколках был лекарь – даже не целитель, – но зачем бы ему ехать в деревню и работать бесплатно, рискуя заразиться? У него и оплачиваемой работы наверняка выше головы – только успевай поворачиваться.

Значит, надо ехать самому.

Но если он поедет в деревню, Грейс и Лори останутся без его защиты. Может, не лезть во все это? Помощи его никто не просил, а рядом жена и дочь, которой грозит опасность. Он тряхнул головой, прогоняя паскудную мыслишку.

Сколько еще детей сейчас мечутся в жару или хватают ртом воздух, задыхаясь? Сколько умрет?

Что, если по закону вселенской подлости, именно пока Ланс в отъезде, морос выяснит, где Лори?

Конечно, с девочками госпожа Нерина. Когда они рассказали ей, что за опасность грозит Лори, телохранительница надолго задумалась.

«Я сделаю все, что в моих силах, – сказала она тогда. – Но как сражаться с врагом, о котором ничего не знаешь?»

Ланс тогда пообещал связаться с охранниками, которые пытались изловить недобитую тварь, может, что подскажут, но ответа пока не было.

Он не простит себе, если поедет и без него что-то случится с девочками. И не простит, если не поедет.

«Я только посмотрю, – соврал он сам себе. – Может, я там и не понадоблюсь».

Прекрасно зная, что никаких «может быть» не получится.

*** 30 ***

Никогда не думала, что разговор с разумным может выпить сил больше, чем сложная операция. Господин Флюк оказался на удивление упрямым и несговорчивым.

– Заболеют пацаны или нет – еще неизвестно, – ворчал мэр. – Все в руках пресветлого бога и его святых. Недавно вот был случай черной хворьбы, и ничего, пронесло.

Я сцепила руки на коленях, чтобы не сболтнуть лишнего в горячности. Черной хворьбе подвержены только гномы, а их в городке раз-два и обчелся.

– Да поймите же!.. – взмолилась я.

Мэр поднял ладонь.

– Все понимаю, дорогая госпожа Мон. Но где я вам возьму караульщиков? А кто им платить будет? Городская казна не резиновая.

«Мы заплатим!» – чуть было не выпалила я, но вовремя прикусила язык. Заплатили бы, коли бы жили в городке под своими именами. Деньги найдутся, однако передать их через подставных благотворителей – трудная и муторная задача. Время будет упущено.

– Мэр обладает достаточной властью, чтобы назначить выборного от каждого десятого двора во время эпидемии! Заплатят из королевской казны! – вспомнила я.

Господин Флюк пожевал губами: ему явно не хотелось связываться с прошениями в Медицинский приказ.

– Пустая трата денег и чернил, – изрек он. – Сплошная бюрократия. Ни гроша не дождемся!

Меня захлестнуло отчаяние.

– Да услышьте же меня! – воскликнула я.

И осеклась, натолкнувшись на тяжелый взгляд мэра. Как же до него достучаться?

– Хорошо, можете ничего не предпринимать, – сказала я, вставая. – Извинитесь за меня перед госпожой Флюк за то, что нарушила ваш вечерний покой. Она ведь совсем скоро должна разрешиться от бремени?

Семьи оборотней всегда были многодетными, вот и в семье мэра подрастали трое мальчуганов и две девушки-подростка. Младших сыновей – Руми и Верми – я часто видела в компании Глории и Ника, они вместе носились по улицам, перепачкавшись с ног до головы. Верми как самый младший и неугомонный то и дело менял ипостась. Он частенько шел домой, кутаясь в куртку старшего брата, из-под которой торчали голые ноги.

– Я обязательно передам ей ваши извинения, – пробормотал мэр, задумавшись о чем-то.

И я знала, о чем он размышляет.

– У нее столько хлопот. Мальчишки наверняка снова бегали допоздна. В котором часу вернулся Верми?

– Не далее часа назад…

– Надо же, какое совпадение. А ведь он вполне мог подойти к телеге, на которой везли больного мальчика. Но если нет, то, вероятно, уже завтра повстречает того, кто угостился яблоком. Что же, доброй ночи, господин Флюк.

Я кивнула и направилась к выходу.

– Стойте! – окликнул меня мэр.

Я обернулась, стараясь ничем не выдать волнения. Неужели получилось? Лансу всегда удавалось найти нужные слова, вот только сейчас его здесь не было, пришлось справляться самой. Муж может мною гордиться.

– К утру все будет готово, – буркнул господин Флюк. – Но и вы не подведите. Лечебница готова к приему пациентов?

– Готова. Если успеем вовремя, можно надеяться, что пациентов будет не так много.

Выйдя из дома мэра, я поспешила к пожарной части, где располагалась больница: вдруг понадобится моя помощь? И на крыльце столкнулась с Лансом.

– Как там маленький пациент? – с тревогой спросила я: уж очень сумрачное лицо было у мужа. – Жив?

– Жив, все хорошо.

Ланс обнял меня, коснулся губами виска. Не очень-то верилось в это «все хорошо». Лицо Ланса словно закаменело – так происходило всегда, когда он пытался скрыть эмоции.

– Что случилось? – прямо спросила я.

– Пойдем, по дороге расскажу.

Муж предложил мне опереться на его руку, в ответ на мой вопросительный взгляд поднял глаза на слабо светящиеся окна второго этажа.

– Сэмми не угрожает опасность, госпожа Ула за ним присмотрит. А я…

Он не закончил, нахмурился. Заговорил о другом:

– В деревне Медвежья Поляна, откуда родом Сэмми, и в соседней, в Солнечном Луге, уже началась эпидемия.

Ланс коротко пересказал мне все, что узнал от господина Лаути. Я представила, какой кошмар будет твориться в этих мирных деревушках спустя несколько дней, сколько семей навсегда распрощаются с родными, и ужаснулась.

Схватила Ланса за обе руки и сказала:

– Ты должен ехать!

Я знала все, что он сейчас скажет мне: что он должен защищать меня и Глорию, что морос может отыскать нашу дочь в любой момент. Но у Лори была я и была госпожа Нерина, которая так привязалась к малышке, что, уверена, стала бы защищать ее ценой собственной жизни. А у тех детей не было рядом никого, кто их спасет.

Я накрыла губы Ланса ладонью:

– Молчи. Ничего не нужно говорить! И ты, и я знаем, что у нас просто нет другого выхода. Мы оба давали клятву святому Умберту.

Плечи Ланса поникли, но он больше не пытался возразить. Поцеловал мою ладонь.

– Господин Лаути согласился отдать мне свою телегу. Вернусь сразу, как только смогу. Надеюсь наладить карантин и вызвать целителей из Медицинского приказа. Как только они приедут – я буду не нужен.

Я улыбнулась, хотя на душе скребли кошки. Как я тут справлюсь одна? Но что остается? Справлюсь!

– Не переживай о нас. Я прослежу за тем, чтобы дифтерия не расползлась по Змеиной Горе. Делай, что должно, и возвращайся!

Ланс уехал утром, едва рассвело. Несколько минут стоял, склонившись над спящей дочерью, глядя с такой нежностью, что у меня защемило сердце. Перекинулся парой слов с госпожой Нериной, обнял меня на пороге. Когда за Лансом закрылась дверь, силы оставили меня, и я тяжело опустилась на стул, пережидая головокружение. Я до последней секунды крепилась, чтобы не выдать слабости. Не хватало еще Лансу переживать обо мне и малыше. Ерунда, я просто переволновалась.

Госпожа Нерина принесла мне воды и стояла рядом, положив руку на плечо, дожидаясь, пока я приду в себя.

– Знаете, я раньше не считала целителей полноценными магами, – смущаясь, призналась она. – Всегда чистенькие, аккуратные… Куда им до боевых магов, как с такими в поход отправишься? Но… Вы бойцы, дорогая моя монна Даттон. Бойцы.

*** 31 ***

Утром казалось, что городок вымер: так непривычно пусто и тихо было на улицах, когда я вышла за калитку. У соседнего дома томился молодой орк, подпирая спиной столб: в доме жила семья гоблинов. Мэр сдержал свое обещание.

– Доброе утро, – поздоровалась я с парнем, проходя мимо.

Он в ответ пробурчал что-то неразборчивое и недовольное. Ему явно было не по нраву то, что его выдернули ночью из постели и поставили сторожить чужой дом, да не один: он наблюдал и за соседним, где проживали оборотни.

Я уже дошла до поворота, когда услышала позади себя ругань.

– То есть как я не могу пройти? – сердилась соседка, неожиданно столкнувшаяся с препятствием на выходе со двора. – Мне на рынок надо! Что еще за шутки!

– Приказ мэра, никому нельзя покидать домов, – бубнил орк, как по заученному: видно, не первый раз за утро приходилось оправдываться перед возмущенными жителями. – В городе пидемия!

– Какая еще пидемия? – ахнула женщина. – Что ты несешь?

– Да откуда же мне знать? – в сердцах воскликнул парень. – Болезня! Вон госпожа целительница идет! У нее и спросите!

Но я не стала возвращаться: нет времени объяснять всем и каждому, для чего введен карантин, недовольные всегда найдутся. Меня ждал в больнице маленький пациент.

Совсем без происшествий не обошлось: на соседней улице маленькие гоблинята, спрятавшись за сараем, закидали меня шишками. Меткие, сорванцы! Шипастая шишка угодила в висок, оставив царапины. Отец мальчиков наблюдал за мной из окна тяжелым взглядом, но замечания сыновьям не сделал.

Зато в палате Сэмми меня встретила мирная картина. Господин Лаути храпел, растянувшись на кровати. Ула дремала на стуле, оперев подбородок о ладонь. Говорила ведь я ей располагаться в каморке дежурного: мы там даже поставили кровать. Пациентам точно не станет лучше, если сиделка будет вымотана ночным дежурством. Я покачала головой и, проходя мимо гоблинши, сплела заклинание, снявшее усталость с затекших мышц.

Мальчишка не спал. Играл со щепочкой, которая скакала по холмам – его коленям. Дышал сипло, но улучшения были налицо.

– Привет, Сэмми, – улыбнулась я. – Разрешишь тебя осмотреть?

Ланс все сделал чисто – но кто бы сомневался? Мне осталось лишь чуть подновить заклятие и влить немного магии.

Ула услышала мой голос, встрепенулась, потянулась.

– У нас все хорошо! – бодро доложила она. – Я глаз не сомкнула!

– А теперь идите домой и отдохните.

Я улыбнулась, глядя, как гоблинша недоуменно поводит плечами, а те не ноют.

– Да я как огурчик!

Меня всегда забавляла эта гоблинская присказка, особенно если учесть цвет кожи – такой же зелененький.

– И все-таки я настаиваю, дальше я сама. Жду вас ближе к вечеру.

День начинался мирно. Я на всякий случай проверила запасы лекарств. Ланс закупил зелье, восстанавливающее магию. Надеюсь, не понадобится, а дело обойдется малой кровью.

Я посчитала для Сэмми дозу настоя, ускоряющего заживление тканей. Он, морщась, выпил положенные две ложки.

Скоро появилась госпожа Картер с завтраком: мы с ней заранее договорились, что она станет готовить еду для больных. Явилась в сопровождении орка и первым делом недовольным голосом сообщила, что она законопослушная гражданка и прежде ей под конвоем ходить не доводилось. Орк, который нес котелок с кашей, зыркнул так, словно собирался надеть этот котелок мне на голову.

– Это вынужденная мера, – начала было я. – В город завезли смертельно опасное…

Однако матушка Картер и дослушивать не стала, ушла, не попрощавшись.

Что же, видно, со сладкими булочками для Лори покончено. Но я согласна потерпеть недовольство жителей Змеиной Горы и даже переживу шишки, которыми меня закидали сегодня соседские шалопаи, лишь бы только никто больше не заболел!

Увы, эти надежды не оправдались.

После обеда на лестнице раздался шум, топот ног, в больницу ввалилось семейство оборотней. Родители от волнения не могли связать и двух слов, но объяснения были не нужны. Орк, приставленный следить за домом, нес на руках их сына. Мальчик хрипел, горло раздулось. У людей признаки болезни проявляются минимум через два дня, однако у оборотней из-за метаболизма это происходит быстрее.

– Корри… – пробормотала женщина. – Помогите ему!

– Конечно! Все будет хорошо, – сказала я твердо, обратилась к орку: – Будь добр, положи Корри на кровать, вот сюда, за ширму, и сходи за госпожой Улой.

Отец мальчика обнял испуганную жену, она уткнулась в его плечо. К счастью, мальчика принесли вовремя, я сделала все, что необходимо, и знала, что за здоровье Корри можно не опасаться. Осталось узнать, тот ли это оборотень, который вчера подходил к телеге. Если это не он – дело обстоит хуже, чем я предполагала.

– Вы не знаете, Корри вчера не встречал в городе мужчину и мальчика из соседней деревни? – спросила я у родителей.

Опасность миновала, и теперь можно было поговорить. Женщина закивала:

– Да-да, яблоко принес. Сам не съел. Он хороший, добрый мальчик. Разделил его на всех: братьям и сестричке.

Я едва не схватилась за голову.

– Сколько у вас детей?

– Трое сыновей и доченька, – не без гордости заявил отец.

Я вздохнула.

– Приведите всех сюда.

– Сюда? – переполошилась женщина. – Зачем? Они все здоровенькие!

– Затем, что они могут разболеться в любую минуту! Здесь они будут под наблюдением, я сразу смогу им помочь! – отрезала я.

Помню, в начале практики мне плохо давался такой повелительный тон. Я пыталась уговаривать, объяснять, да только это почти не действовало на испуганных пациентов, изо всех сил сопротивлявшихся госпитализации.

Через несколько минут трое шустрых маленьких оборотней превратили тихую больницу в весьма шумное место. Рорри, Морри и крошечная Зорри, еще нетвердо стоящая на ногах, но уже очень любознательная, залезли во все тумбочки, забрались под все кровати и медленно, но верно подбирались к запертым шкафам с лекарствами.

– Ребятки, идите-ка ко мне, я вам сказочку расскажу! – позвала Ула.

И сорванцы, тут же оставив все дела, расселись у ног гоблинши, а Зорри вскарабкалась к ней на колени. Я снова порадовалась, какую замечательную сиделку мы нашли! Цены ей нет.

Ула рассказывала о заморских странах, о драконах, которые похищали принцесс, о доблестных гоблинах, которые этих принцесс выручали. Зорри притулилась к ее плечу, зевала, дремала, а потом вдруг закашлялась. Диагностическое заклинание подтвердило мои опасения.

– Ула, положи малышку на постель, вот сюда.

Краем уха я услышала, как взвыла – в буквальном смысле – испуганная мать, как расплакался ничего не понимающий Морри.

К вечеру все четверо маленьких оборотней лежали в кроватях. Бледные, осунувшиеся и притихшие. К счастью, я успела подхватить болезнь в самом начале. Но теперь пациентов было пятеро, считая Сэмми. Я постоянно обновляла заклятия, проверяла дыхание и пульс. Смогла присесть лишь поздно вечером, ноги дрожали, а голова кружилась. Удивляло то, что хоть физически я вымоталась, но магия и не думала истощаться. Что за чудо? Но у меня даже толком не было времени подумать об этом, я просто радовалась везению. Ведь если все-таки придется выпить зелья, восстанавливающего силы, отдача будет в разы сильнее: в моем животе растет будущий маг, и он тоже получит дозу.

Маг… В моем животе… Мелькнула какая-то догадка, но я не успела додумать – раскашлялся Сэмми.

Ничего, нужно будет – выпью.

А пока я держалась с помощью любимого средства Ланса – кофе. Хотя это тоже неполезно в моем состоянии.

Родители оборотней сидели в углу тише воды ниже травы. Лишь когда я взяла минуту передышки и налила себе горячего напитка, женщина подала голос.

– Спасибо вам, госпожа Мон, – прошептала она. – Я ведь не верила. Утром сердилась на вас и вашего мужа, последними словами ругала…

Она негромко всхлипнула.

– Вы уж простите меня.

Я кивнула: на разговор просто не осталось сил.

Всю ночь дремала за столом, готовая к внезапному появлению больных. Благодарение святому Умберту – ночь прошла тихо. Утром Зорри открыла глаза и поманила ручкой Улу.

– Казька, – потребовала она. – Дакон! У-у-у!

На завтрак матушка Картер принесла мне горячий, ароматный кофе, не чета той выдохшейся бурде, которой мы перебивались в последнее время. Кофе и булочку. Она прятала глаза.

Не понимаю, как слухи так быстро расходятся по городку. По воздуху передаются, что ли?

Вечером следующего дня я смогла ненадолго отлучиться, чтобы повидать Глорию. Хорошо, что дочь с младенчества привыкла к нашим с Лансом отлучкам из дома, – не переживала и теперь. Только спросила, как там поживает ее друг Корри.

– Выздоравливает, – ответила я и в очередной раз порадовалась, что мы успели установить карантин.

Больше никто не заболел и, надеюсь, не заболеет. Маленькие пациенты шли на поправку. А вот как обстоят дела в Медвежьей Поляне и в Солнечном Лугу? Даже думать об этом страшно! Как там Ланс? Когда же он вернется?

*** 32 ***

Лансу доводилось ездить верхом, доводилось править экипажем, но управлять крестьянской телегой с полуживой лошаденкой пришлось впервые. Даже вожжей дать боязно – того и гляди кляча околеет. Так что нескольких часов в пути до Медвежьей Поляны ему хватило, чтобы поразмыслить.

Каким, оказывается, современным городом был Свиное Копытце! Когда случилась вспышка ботулизма, курьер с письмом в Медицинский приказ прибыл в столицу уже к вечеру, а на следующий день в городок привезли лечебную сыворотку.

Сейчас Ланс послал молодого василиска в Высокие Соколки, где располагалась и курьерская почта, с прошением в Медицинский приказ. В прошении было два пункта: противодифтерийная сыворотка и отряд из особого подразделения Медицинского приказа. Подобные отряды сформировали во время последней эпидемии холеры, выкосившей южные области. Лорд-канцлер рассказывал, какие дебаты тогда разгорелись в сенате: ведь жалованье этим отрядам выделялось из казны, отнюдь не бездонной, причем деньги нужны были сразу и много, а как измерить в золоте возможный результат – неясно. Все же здравый смысл победил, и сейчас Ланс мог надеяться на помощь.

Только надеяться, уверенности не было. Неизвестно, отреагирует ли Медицинский приказ. В прошлый раз прошение подписали граф Даттон и баронесса Райт, инспектор Медицинского приказа. В этот – никому неизвестный господин Мон. За свое инкогнито Ланс не опасался: люди отца знали свое дело, и наверняка в реестре целителей эта фамилия есть, даром что он не намеревался практиковать. Но Ланс почти не сомневался, что отряд ему, может, и пришлют, а сыворотку – нет. Слишком много с ней возни: требуется строго заданная температура хранения, значит, нужны стазисные ящики для транспортировки.

Без сыворотки будет сложно. Конечно, есть магия, но надолго ли ее хватит, когда целитель только один? В прошлом году, когда дифтерия охватила два северных округа, переходя вниз по реке к центру страны, в некоторых деревнях не осталось в живых ни одного ребенка младше десяти лет. Ланс не хотел, чтобы такая участь постигла местные деревушки. За Змеиную Гору он пока был спокоен, Грейс, умница, убедила мэра, и в городке объявили карантин.

Если же болезнь разгуляется в округе, в следующий раз она придет в город из другой деревни. Надо вызнать, откуда явился тот работник, что заразил внука Старого Питера.

Если на это останется время.

Едва телега въехала в Медвежью Поляну, в кузов запрыгнул гоблиненок.

– Дяденька, прокати! И я не скажу Усачу, что ты украл его лошадь.