Укрощение дракона 2. Дракон нашего времени Ардо Маргарита
Я рассмеялась.
— Они не здесь, они в интернете. Передаются со спутников.
— Что такое спутники? — спросил Иррандо.
— Летают такие большие штуки вокруг Земли, и информацию передают.
— Но откуда они знают, что нужно именно тебе? — не унимался он.
— Я же запрос посылаю, — встряла Светик.
— Как?! — округлил глаза принц. — Ты молчишь. И никаких ритуалов не делаешь. Нет ни голубой, ни зелёной, ни даже фиолетовой магии!
— Хм… — моя подружка замялась и глянула на Славу с надеждой.
— Ир, не запаривайся, — просто сказал тот. — Это техномагия. Ты же не знаешь, как ваши жрецы магичат?
— Нет.
— Ну, и у нас не все знают. Но техномагией пользоваться могут все без разбора. Купил вот такой телефон или компьютер и юзай. За связь только плати вовремя.
Иррандо покачал головой:
— Такая бездумная растрата сил природы. В других мирах магию дают только избранным.
— Считай, что у нас демократия, — улыбнулась я.
— Что такое демократия? — озадачился мой муж. Ох, и сложно ему у нас!
— То же самое, что феминизм, но и для мужчин, и для женщин.
Ребята захихикали от моего объяснения.
— Но это же хаос и безобразие… — пробормотал Иррандо. — Так вся планета разрушится!
— К счастью, видишь, мы все живы. И даже вполне довольны. Небо на месте, земля тоже. — Я обняла мужа и поцеловала в щёку. — Не переживай, родной. Да, наши миры очень отличаются. Но везде живут люди. По-разному, но живут. Я почти привыкла к Аллес. А ты, возможно, привыкнешь к моему миру. Хотя если мы скоро переместимся домой, тебе вообще не нужно знать все эти подробности.
— Я должен знать, — упрямо сказал Иррандо, — это твой мир. А я твой муж. Как иначе я научусь понимать тебя, Анрита?
Мне стало так приятно, что я вся покрылась мурашками и приложила его руку к своей щеке.
— Какой же ты милый! Но в любом случае всего не успеешь… Иногда можно и не понимать, должна же быть в женщине какая-то загадка? — повторила я слова песни из старого фильма и показалась себе ужасно мудрой.
Иррандо обеспокоенно взглянул на меня и ответил:
— Нет. Не нужно загадок. Никаких загадок и тайн. Я категорически против. Из-за них только споры и ссоры. Если бы мы не поссорились с тобой после приёма у короля, ничего бы этого не случилось.
Светик живо обернулась с переднего кресла.
— Знаешь, Ир, а я не понимаю, что плохого случилось? То, что Анин отец узнал, что его дочка живая и здоровая? И, наконец, перестал быть похожим на привидение с чёрным от горя лицом? Или то, что она дома побывала, что её увидели те, кому она тоже дорога? Я, например. Думаешь, мне всё равно было, куда пропала моя подружка?
— Не надо, Свет, — испугалась я, что Иррандо обидится.
Но она не унималась.
— Может, тебе у нас и не нравится, но мы так живём! И Аня тоже. Её, кстати, спрашивали, хочет ли она оказаться в чужом мире? Уверена, что нет!
— Да, ты права, — хмуро ответил мой принц. — И я знаю, что она скучала. Всё, что ты говоришь, Света, не плохо. Даже наоборот. Но плохо то, что моей жене и ребенку угрожает опасность, и я не обладаю достаточной властью, чтобы защитить их. А это моя обязанность.
На это Светику ответить уже было нечего.
— Всё, что ни делается, всё к лучшему, — вздохнула я. — Даже если сразу это и не понятно. Всё будет хорошо, ведь да, Иррандо?
— Да, — ответил он и накрыл горячей ладонью мою.
Славик припарковался у двухэтажного розового здания с кованой вывеской и сказал устало:
— Выгружаемся.
Оказавшись в выделенной нам отдельной комнате, я первым делом принялась чесаться — невыносимо зудели живот и грудь. Вроде бы рано им ещё расти! Хотя кто его знает, как развиваются драконята. Меня охватило волнение, и я спросила мужа:
— А скажи, милый, — тронула рукой живот. — Малыш в каком виде родится: в драконьем или человеческом?
Иррандо тихо рассмеялся и обнял сзади.
— Обычный будет ребенок. На вид совсем человеческий.
— А как же драконья сущность?
— До десяти лет можешь быть спокойна.
— А потом? Вдруг я не справлюсь с ним потом?
— Если у малыша будут достойные воспитатели, как предлагал король Дорризоэн, всё будет хорошо. К тому же у тебя есть я. А теперь надо попросить служанок этого дома принести горячей воды, чтобы тебе стало легче. Или тут тоже есть волшебные ванные с горячими фонтанами?
— Есть.
Душ и, правда, помог. Но меня одолел новый зуд: слова Иррандо о том, что ему хочется понимать мой мир засели в голове. Мне и самой ужасно хотелось показать мужу, как живут люди у нас, и что здесь, на моей родной Земле, тоже есть много хорошего. Краснодар я знала неплохо. Столько раз тут бывала проездом и даже на каникулах, с мамой.
— Пойдём, погуляем, — сказала я с хитрой улыбкой.
— Твой папа предупреждал, что мы не должны попасться полиции, — ответил Иррандо. — Нам следует быть благоразумными и остаться здесь.
— Да нет, смотри, у тебя есть кепка, мы её натянем пониже, наденем очки от солнца, которые мы купили на базарчике. — Я подтянула мужа к зеркалу. — Глянь, так тебя даже я не узнаю. А кольчугу оставим.
— Анрита, — мягко сказал он. — Не стоит. Тем более, пока есть опасность, кольчуга должна быть на мне.
— Но ведь жарко же!
— Значит, мы просто останемся здесь и предадимся сну, как наш хороший друг и твоя Света.
Я насупилась. Он поцеловал меня в лоб, а я расплакалась, будто меня обидели. Я как лучше хочу, а он, а он… Я уже размазывала слезы по щекам, с упоением рыдая. И только взглянув на мужа и увидев его страшно растерянное лицо, я поняла, что совсем перестала контролировать свои эмоции… Но как их контролировать, когда они, когда он…
— Ты не понимаешь меня! — всхлипывала я. — А сам говорил, что хочешь! А еще я хочу мороженого. И креветок. И нормальной едыыы…
— Хорошо, хорошо, — забормотал он. — Мы пойдем. Только не плачь…
— Деньги возьми у Славы, — сказала я, улыбнувшись сквозь слезы. Никогда не пробовала чего-то добиться плачем, и вообще осуждала девчонок, которые так делали. А теперь, а теперь… и я заревела снова, осуждая саму себя.
— Уже бегу, Анрита, — совсем испугался Иррандо. — Только не плачь. Тебе нельзя волноваться… Мы сейчас пойдём.
И через полчаса мы уже были в самом центре Краснодара, на улице Красной. Гуляли среди молодежи, роллеров, велосипедистов и семейных пар. Я с мороженым, Иррандо в очках от солнца… Самый красивый на свете! Сначала я не поняла, отчего все вокруг было украшено, почему дети бегали с шариками, а пожилые люди вышагивали с цветами. Из динамиков лилась музыка, народу было, как на демонстрации. Я взглянула на растяжку над ныне пешеходной проезжей частью и увидела: «Мир! Труд! Май!» Радостно захлопала в ладоши и воскликнула:
— Боже, Иррандо, как нам повезло! Ведь сегодня Первое мая! А я и забыла! С праздником!
Глава 20
Это было странно, это было классно: мы с моим принцем, как обычные люди — гуляем, глазеем, смеемся, болтаем, сидим в кафе на веранде, на мягких диванчиках, с развевающимися на ветру шторками. Тепло и приятно, как в Москве в июне. Пахло яблоневым цветом. Удивляли роскошью тюльпановые деревья и сакура. Ярким ковром цветов расходились в стороны от аллей газоны.
— У вас тоже красиво, — заметил Иррандо.
— Конечно. Ты ещё всего не видел! У нас ничуть не хуже, чем на Дриэрре.
— Верю тебе.
— Надо было только Светика с собой взять, — сказала я. — Неудобно получилось.
— Она хотела спать и спит. Очень удобно. На кровати, — хитро улыбнулся муж.
— Она тебе не нравится?
— Как тебе сказать… Визжит громко. Драконов боится. И, по-моему, она феминистка.
Я захихикала.
— Неа, ты ещё рьяных не видел.
— Упаси Святое Око! — закатил глаза Иррандо. Потом спросил: — А что это за солидный мужчина в униформе?
— Кубанский казак.
— Очень похож на одного из драконов в нашем полку.
Наевшись, как следует, и удивив официантку нашими аппетитами, а свой кошелёк суммой счёта, мы пошли гулять дальше — к Театральной площади. Народ, кстати, туда стекался активно, наверное, ожидалось что-то зрелищное.
— Девочки, а что будет на площади? — спросила я у девчонок-подростков на роликах.
— Ой, а вы не знаете? Армин Ван Бёрен выступает.
— На площади? — обалдела я.
— Ну, да. Бесплатно. Какой-то спонсор подарок городу сделал. Не помним кто.
— Ого! — и я обернулась, счастливая, к мужу: — Ура! Вот это нам повезло! Посмотришь, что такое настоящий драйв! А потом уже будем вашими гуслярами наслаждаться. Пойдём, скорей!
На площади было настоящее столпотворение. В глубине у театра возвышалась огромная сцена прямо-таки голливудских масштабов. Народ пребывал, стекался с разных улиц. По периметру расположились казаки на лошадях и без, а также отряды полиции.
— Вот только от этих будем держаться подальше, — указала я на них пальцем. — Жалко, что в центр не пройти.
— Ну отчего же… — Иррандо стал аккуратно, но успешно пробиваться сквозь гущу молодёжи к сцене.
Вот когда порадуешься, что у тебя не просто муж огромного роста и с подобным разворотом плеч, а дракон-огнеборец. Он увеличил температуру тела, и люди сами расступались, оглядываясь и не понимая, откуда идет такой жар. Я тоже чувствовала себя так, будто меня ведёт за собой за руку мощная тепловая пушка. Но к жарище мне уже не привыкать. И вообще, у всего есть две стороны.
Иррандо с любопытством глазел на людей. Надо же, его не смущали мало одетые девушки, сплошь в открытых маечках, джинсах и даже шортах. Неужели привык и смирился?
— Я люблю увеселения, — со сверкающими глазами обернулся ко мне Иррандо.
Ещё бы! А то я не знаю! Как он танцевал на нашей свадьбе! И на балу потом, и на плясках на ярмарке. Кажется, танцы и праздники — это то, что он любит больше всего! После меня и полётов, конечно.
Небо темнело по ускоренной программе. Все вытягивали шеи к сцене с нетерпением: ну, когда же, когда?! И вдруг металлическая громадина сцены, похожая на здоровенный инопланетный корабль, начала сверкать диагоналями голубых огней под громыхающие ритмы. А в центре зажглась гигантская буква «А».
Иррандо сжал мою руку и пробормотал восхищённо:
— Магия Ока.
— Угу, световые эффекты.
Света становилось всё больше. По конструкциям стали расплываться голубые волны, и на сцену выбежал музыкант. Полыхнули факелы перед ним.
— О, он тоже заклинатель огня! — радостно отметил Иррандо.
Ну, пусть. Ему, наверное одиноко быть здесь такому одному. И я кивнула.
Ритмы нарастали. Парень на сцене, крошечный отсюда блондин, колдовал над пультом, который возвышался посредине, как трон на пьедестале. Звуки разбушевались, они обрушивались на толпу, сминая энергией и драйвом. Светомузыка тоже. С густыми сумерками вспышки на сцене казались ещё ярче. Прожекторы освещали море людей то зелёным, то красным, то голубым. Творилось что-то невообразимое.
Народ возле нас приплясывал, прыгал, задирал руки вверх, подпевал и бесился. Иррандо с расширенными от изумления и восторга глазами смотрел на представление, и вдруг начал пританцовывать в такт — чувство ритма у него всегда было отменное — и прокричал:
— Мне нравится, Анрита, мне нравится! Это так… так… Вау! Как ты говоришь!
— Ура! Вот что значит наш мир! Это драйв! Это ритм, понял?!
— Понял! — перекрикивал он динамики с горящими глазами.
Диджей переключился на медленную композицию, полились фортепианные аккорды. На экране на заднике сцены появился ролик с танцующей полуобнаженной девушкой. Люди закачались в такт. А мой принц наклонился и жарко поцеловал меня:
— Ты такая же невероятная, как твой мир, Анрита! Я люблю тебя!
— И я! Мой дракон!
От волнения и эмоций у меня пересохли губы. Я достала из рюкзачка Кока-Колу и глотнула.
— Дай и мне этого напитка, — попросил муж. — Очень хочется пить.
Я протянула бутылку, он выглушил её залпом.
— Сладкая. Пузырьками в нос бьёт, — удивился Иррандо, посмотрел на южное, сине-фиолетовое небо и вдруг рассмеялся. Сбросил на землю кепку, швырнул кому-то на голову очки. — Я хочу всё видеть! Я хочу танцевать! — поднял над головой руки и пропел ужасно громко, с драконьим ревом: — Аррэо! Аррэо!
Я с недоумением взглянула на мужа.
— Иррандо…
Он повернулся ко мне, и в ярком свете прожекторов я заметила, что белки его глаз стали радужными и светящимися неестественно, почти стеклянно. Он улыбался… слишком широко.
— Так хоррошо, Анррита-а-а! — пропел он. — Аррэо!
— Не надо, Иррандо.
— Аррэ-э-эо! — он мотал головой в такт музыке. — Я люблю тебя! И всех! Аррээо!
Боже, он что пьян? От Кока-колы? Как кот от валерьянки?!
От него резко полыхнуло жаром, все попятились, освобождая пространство и давя друг друга. Даже я. Иррандо оттолкнулся от плиты, подпрыгнул высоко-высоко, как акробат и… превратившись в дракона, полетел выше. Народ ахнул. Я тоже. Что он творит?!
Светорежиссер не растерялся, и все прожекторы от сцены сошлись на сверкающей, как шёлк, шоколадной коже дракона с красным гребнем. Тот танцевал и проделывал невероятные воздушные номера под ультра-современное техно. Все тут же решили, что это шоу, и задрали, как по команде, смартфоны вверх — снимать.
— Аррэо! — пропел Иррандо.
Перед сценой снова полыхнули факела. И он, с упоением полетел солдатиком вверх и выпустил из пасти огненную струю.
— Ооо, — послышалось со всех сторон.
— Аррэо! — пропел в такт песне дракон и сделал в воздухе петлю Нестерова.
— Аррэо! — ответила ему толпа. И Армин Ван Бёрен — в микрофон, словно так и было задумано: — Аррэо!
Вот тебе и шоу-бизнес…
— Иррандо! — выкрикнула я.
Так он меня и услышал. Танцор диско, блин. И тут меня окатило, как холодной водой, если же он сейчас в человека обратится, будет голым! И зачем я уговорила его переодеться в одежду, «как у всех»?! Ой, голова садовая…
Дракон тем временем летал фигурно, переворачиваясь то на спину, то на бок, рисовал в воздухе знак бесконечности. Народ заходился в восторге.
— Аррэо! — пели все. Потом — Анрритааа! — Вслед за драконом.
Да-да, знаменитый Армин Ван Бёрен тоже. Надо же, и не закашлялся… Крутой, он ведь точно знает, что это не часть шоу. Хотя его, наверное, предупредили, что «в России по улицам медведи бродят», ну а где медведи, там и драконы. Боже, о чём я думаю! Делать-то что?!
Полиции вон сколько! Между прочим, некоторые с автоматами…
Аж в животе похолодело. Тем временем дракон взмыл высоко-высоко вверх и вдруг… прямо в воздухе превратился в человека. Голого. Благо, было очень высоко… Но я-то знаю! Вокруг ахнули и засвистели. Чёрт, он же разобьётся! Я не выдержала и, подпрыгнув, полетела к нему — спасать. Вспышки тысяч камер сообщили мне об эпическом провале нашего тайного побега. Через две секунды весь мир будет твиттерить, ютубить и вконтактить. Но даже опозорившись перед всеми, Иррандо останется моим мужем! Любимым, маги его задери! И я стрелой летела к нему, пока он, счастливый, падал, расставив руки. Я уже была близко, как он вдруг сделал кувырок и снова обернулся в дракона. Да твою ж мать!
— I wanna dance![1] — прокричал Иррандо почему-то на английском.
Со сцены ему вторили. Снизу тоже.
Да, ё-моё, это шоу! Он сделал сальто в воздухе назад и вперёд. Я подлетела к дракону, прямо к морде и прорычала:
— Прекрати сейчас же, Иррандо!
Он расхохотался.
— Так весело, так весело, Анрита! Давай танцевать вместе! I wanna dance! Love is in the air![2]
Да почему английский?! Амулет сломался, что ли?
— Твоя любовь сейчас улетит и не вернётся, лорд Лонтриэр! — грозно рявкнула я. — Ты — дракон Королевских войск! Прекращай позориться!
— I wanna dance! — и закрутил меня в танце.
Нет, ну надо же, чтобы от простой Колы так вштырило! Пришлось пойти на хитрость.
— Ой, мне плохо… ребенок… — и я начала закатывать глаза.
— Анрита!
— Анрита! — орала в ритмах техно снизу толпа. Прикольно, кстати… Если б не полиция…
Я сделала вид, что теряю сознание. Дракон ахнул, выдохнув облачко пара, и тут же подхватил меня бережно. Я слабо показала пальцем в небо:
— Туда… Жарко… Надо на ветерок, на свежий воздух… к звёздам…
Поверил. Обеспокоился. Ракетой Томагавк полетел вверх. Все выше и выше, унося меня в лапах прочь от грандиозного представления. Ветер начал обжигать холодом.
— Лучше?
— Ещё выше… — пробормотала я.
Блин, хоть в стратосферу, лишь бы протрезвел! Хорошо, что он горячий, а то в сосульку превращусь! И дышать тут почти нечем.
— А теперь? Анечка, Анрита, тебе лучше? Достаточно холодно?
Так, голос изменился… Открыла один глаз: ага, радужки вернули нормальный цвет, фух! Так и знала, что поможет. Всё-таки приятно, что любит даже в невменяемом состоянии.
— Да, теперь лучше, — сказала я, открывая уже оба глаза и прекращая симулировать. — Теперь летим прочь от огней, от города. Приземляемся где-нибудь в поле и звоним Славику.
— Зачем? — не понял Иррандо.
— Затем, что надо срочно делать ноги из Краснодара. Хорошо, что темно. И что тут истребители не охраняют город, как столицу. Уже подбили бы!
— Ооо, — вдруг дошло до протрезвевшего мужа, — ооо!
— Ага, вот тебе и «ооо», — буркнула я. — Звезда ты моя. Хоть бы на бутылках писали: «Драконам не давать!» Полетели скорее в тепло. Я сейчас околею.
— Прости, Анрита, — Иррандо переключился на внешний обогрев.
Я хоть дрожать перестала.
— Да ладно, это я сама виновата…
Дракон потупил глазки, его щёки стали цвета тёмного шоколада.
— Мне так стыдно…
— Не парься, — вздохнула я. — Зато если портал не откроется, мы точно знаем твоё призвание в моем мире.
— К-какое? Ш-шут морморовый? К-клоун? — бедный Иррандо аж заикаться начал.
— Нет, шоумен. У тебя здорово получилось. До того момента, когда ты туда-сюда обращаться в воздухе стал. Я даже не знала, что ты так умеешь…
— О, Святое Око! Ты теперь оставишь меня, как недостойного?
— Нет, не оставлю. — И я хмыкнула, а потом улыбнулась во весь рот. — Я лучше поищу контакты Армин Ван Бёрена и поеду с тобой в мировой тур.
Мы приземлились в густую траву непонятно какого поля. Вокруг пели сверчки и пахло степью. Тишина. Ночь. Звезды. Романтика. Дракон виноватый рядом. Такой няша…
Я полезла за телефоном в рюкзачок, с трудом нашла мой новый «заменитель» Айфона и шоколадный батончик. Глянула на мужа и засмеялась:
— Интересно, а что будет, если ты съешь Сникерс?
Глава 21
Мы шли по полю. Подлетали немного и снова шли. Луна жёлтым шаром светила над ещё не колосящимся ковылем и пышными травами, нежными цветочками и дикими тюльпанами. Мы договорились со Славиком, что как только выберемся к дороге и поймём, где находимся, перезвоним ему. Но так было хорошо только вдвоём, рядом, так долго этого не было, что хотелось гулять хоть всю ночь. Звёзды сияли низко, большие, яркие — совсем не такие, как в Москве.
— А я уж думал, что и небо у вас тусклое, — проговорил Иррандо. — А оно такое же, только луна одна…
— Это только в городах, из-за смога от машин звёзд почти не видно.
— Понятно. Запахи интересные, пряные и легкие одновременно.
— Да.
Мы вышли к берегу какой-то речки, обросшему камышами. Чёрная вода плескала, отражала лунную дорожку. И было чудо, как тепло.
— Давай поплаваем? — спросила я, думая, что может быть, это единственный раз, когда нам доведется поплавать, как обычным парню с девушкой на моей родной земле. И ужасно захотелось это сделать с Иррандо, пусть так, в неизвестной речушке, но обязательно нагишом.
— А она не такая же грязная, как возле твоего университета? — обеспокоился Иррандо.
— Вот и проверим! — весело крикнула я, спугнув задремавшую на плавуне утку.
И, сбросив с себя джинсы, рубашку и белье, сбежала к мосткам. Лягушка спрыгнула резво от меня подальше.
Иррандо обернулся в человека, убедился, что кроме сверчков и желтого зрачка полной луны на нас никто не смотрит. И пошёл за мной осторожно. Плеснула рыбка. Иррандо повел носом, принюхиваясь к незнакомым запахам. Я спустилась по деревянной лесенке к воде. Попробовала. Ничуть не холодная. Окунулась, вздрогнув от освежающей прохлады. Речка приняла меня бережно, ласково касаясь тела. Так чудесно было — казалось, вдалеке, окаймлённая кустами полоска реки сливается с небом, таким же иссиня чёрным и бесконечно добрым, распахнувшим свои объятия Земле, миру и нам.
Иррандо подплыл ко мне.
— Аня…
Я молча коснулась его губ губами, он обхватил меня руками и я замерла от счастья — как же это хорошо, когда кожа к коже! И степь, и небо, и цикады. Нежность расплескивалась через край, дотрагивалась до нас маленькими серебристыми рыбками, всплесками прохладной воды. Внезапно она стала теплее, я обернулась и увидела сияющие в свете луны глаза любимого. Мой волшебный дракон! Нигде с ним не замерзнуть!
Без слов и предисловий мы слились друг с другом, истосковавшиеся до поцелуев и объятий, до ласк, до супружеского единения и одного на двоих блаженства. Наконец, мы выбрались на мостки, голые и совершенно счастливые. Легли на тёплое дерево. Ветерок пробежал по мокрой коже. Я поёжилась, Иррандо обнял меня и увеличил излучаемое тепло, от него даже начал исходить парок. Лежа на сильном плече мужа, я вздохнула:
— Хорошо.
— Да, — тихо ответил муж. — Хорошо везде, где мы вместе. Давай больше не ссориться?
— Давай. Никогда.
— Если я забуду, ты скажи мне: «Я люблю тебя, хоть ты и зарвался, дракон Коро!»
Я тихонько засмеялась:
— Договорились. А если я устрою безобразие, ты скажи: «Я все равно люблю тебя, невоспитанная разбойница из страшного техномира. Перестань дурить, а то снова искать тебя придется».
Иррандо прыснул в ответ:
— И вовсе твой мир не страшный. И, как выяснилось, местами совсем не техно. Как здесь.
— Да.
Я придвинулась к нему. Звёзды сияли серебряными чешуйками, словно зеркальные карпы, выныривающие из тёмной глубины неба, чтобы взглянуть на нас. Луна медленно катилась к западу, продвигаясь к дымчатым пятнышкам облаков. Прекрасная, задумчивая, но она была одна, а нас — двое… Точнее, нет. Уже трое… И какая разница, в каком мире быть счастливыми?
Пока мы с Иррандо приобщались к радостям земной жизни, пока папа выкручивался, как мог, в особом отделе ФСБ, маркатаррский колдун, точнее, его треть, постоянно меняющая формы, сидела в столовой у Семён Семёныча и ела. В шикарной квартире с двухуровневой гостиной стояла вонь и раздавались чавкающие звуки. Пришелец с рычащим именем Арргарр в результате ракетного обстрела никак не мог обрести стабильную форму. И периодически растекался в лужицу лавы, собирался то в котоподобного монстра, то в голову без темечка, то в кучу мусора. Но с каждым килограммом еды, кажется, всё больше начинал себя контролировать.
Бизнесмен с несчастным видом смотрел на прожженную в палисандровом паркете дыру, или в огромный плазменный три-Д телевизор, клацая по каналам; или на жену, окутанную зелёным облаком магии. Обычно сварливая Милана заткнулась от одного булькотящего щелчка страшилы и теперь молча носила кастрюлями борщ, вареную картошку, спагетти, колбасу палками, буженину, мраморную говядину, булочки с маком, жареные рёбрышки, разогретые полуфабрикаты и замороженные…
«Скоро кончатся все запасы из двустороннего холодильника и морозильной камеры», — подумал Семён Семёныч и потянулся к флаеру с доставкой пиццы и осетинских пирогов.
На втором этаже было тихо. Сын, играющий в наушниках в Доту, кажется, и не заметил в доме странностей. Вот когда порадуешься, что отпрыску ничего, кроме компьютера, не нужно. А говорят, что не бывает в плохом хорошего…
Первое отчаянье бизнесмена прошло, коньяк и виски помогли справиться с нестерпимым запахом свалки. Или просто начал привыкать. Живут же как-то бомжи, и не кривятся…
К утру вонючая дрянь разрослась и перестала распадаться на кляксы и жижу, Милана сварила перловую кашу в ведре, выудив мешок крупы «на чёрный день» из шкафа на лоджии, а в голове директора торговой фирмы уже начали складываться варианты сотрудничества, особенно учитывая тот факт, что злое вонючее зло уже знало реквизиты всех подрядчиков и партнеров, о чем периодически сообщало после смачной отрыжки. Со сленгом, иногда с песнями.
На вопрос, откуда, Арргарр рычал:
— Чаррры избрранницы.
К счастью, Семён Семёныч рык пришельца уже стал разбирать вполне сносно. Осталось только найти рычаги-методы воздействия.
Читать бесплатно другие книги:
