Обещание героя Стрейн Алекс

Глава 1

Дениз нежилась на солнышке. Просто лежала на белом горячем песке под жаркими лучами и ни о чем не думала. Впервые за два года она не принадлежала никому, кроме себя и этого горячего солнца. За два дня ее кожа успела приобрести красивый персиковый оттенок. Кожа Дениз была очень тонкой и белой, поэтому — увы и ax! — загорала она с большой осторожностью, не позволяя себе «солнечных излишеств». Стоит немного переусердствовать — и Дениз превращается в подобие вареного рака, к вечеру покрывается волдырями, словно весь день провела в зарослях ядовитого плюща, а еще через пару дней кожа начинает слезать пластами, как с линяющего пресмыкающегося… Это она уже проходила и больше подобной ошибки не допустит! Так что ультрафиолет — только малыми порциями, с применением защитных средств.

Потом купание и отдых под огромным пестрым зонтом…

Предвкушение незатейливого отдыха, как и неспешный ход мыслей Дениз, были прерваны самым варварским способом: всего в нескольких ярдах от нее раздался громкий мужской крик.

Дениз напряглась и медленно приподняла голову. Ее медлительность была сплошной демонстрацией. По спине Дениз прошла невольная дрожь, а глаза, скрытые за стеклами темных очков, панически обежали доступное взору пространство. И тут же небывалое облегчение затопило все ее существо. Нет, это не он! Не этот орущий мужлан, который вчера едва не довел ее до нервного срыва.

Второй день акклиматизации давался Дениз нелегко. Она выбралась из бунгало очень рано, пока Лори сладко спала, и направилась к пляжу.

Впрочем, ее чаяния были напрасны: ненасытное солнце уже успело прогреть воздух, песок и все остальное. Итак, невзирая на ранний час, солнце нещадно палило, воздух был влажен и к тому же практически лишен кислорода, а едва заметный ветерок просто перемещал горячие массы, совершенно не создавая даже видимости прохлады. И от жары, влажности и резкого перехода из холодной снежной зимы в солнечное лето с невероятно яркими красками Дениз как бы немного одурела. Немудрено, что соображала она тоже медленнее, чем обычно. Как перегревшийся компьютер!

Первым делом Дениз, конечно, полезла в воду. Она мечтала лишь об одном — освежиться — и совсем не обращала внимания на некоторые странности, которые происходили на берегу. Для начала ее постигло невероятное разочарование: вода была такой теплой, что Дениз еще больше раскисла. А потом ее слух полоснула острейшая бритва чьего-то яростного крика. Едва Дениз успела понять, что орут на нее, как невесть откуда оказавшийся перед ней мужчина буквально выволок ее на берег. Он бы выволок ее за шкирку — если бы таковая у нее оказалась! Дениз даже не успела — да и не смогла бы, наверное! — воспротивиться, как оказалась на берегу, а незнакомец продолжал орать и даже пару раз тряхнул ее за плечи.

Он был в такой ярости, что едва не топал ногами от злости. Дениз молча высвобождалась из его стальной хватки, судорожно пытаясь придумать, куда она сейчас побежит за помощью.

Уж очень он напоминал ей буйно помешанного пациента, сбежавшего из специальной клиники.

— Отпустите меня! — тоненько и жалобно воскликнула она, в конце концов осознав тщетность своих попыток, и он внезапно замолчал, продолжая буравить ее темными, полными ярости глазами, а потом крепко выругался.

Дениз еще не приходилось слышать столь витиеватого и крепкого выражения, и ее шею, уши, лицо стал заливать румянец.

— Ты хоть слово слышала из того, что я тебе говорил? — сказал он таким голосом, что ей стало очень страшно. — Сегодня купаться запрещено, повреждена сетка, понимаешь? Посмотри-ка на воду!

Ей показалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не назвать ее «тупоголовой кретинкой» или еще кем-то в этом роде. Дениз застыла в растерянности, силясь понять, что он от нее хочет. Потом осторожно посмотрела на прибой, потом чуть дальше и обомлела. Конечно, он не зря метался по берегу и надрывал голосовые связки: она увидела плавник акулы. Небольшой акулы, так себе — метра полтора в длину. Но, чтобы лишиться руки или ноги, и этой полутораметровой красотки вполне хватит. Серая хищница плавала сейчас в том самом месте, где пару минут назад находилась Дениз, и выглядела весьма и весьма разочарованной. Дениз отчетливо видела ее в кристально чистой воде.

— Это же акула — вскрикнула она, качнувшись к незнакомцу, и он даже застонал прямо у нее над ухом.

Наверное, от безысходности. От резкого движения ее очки свалились, и он наклонился, поднял их и протянул Дениз. Взглянув на ее лицо, он вдруг застыл, замешкался, а потом сунул очки в ее безвольную руку и сказал с еще большей злостью, глядя прямо в ее расширившиеся от страха глаза:

— А я что говорил! Повреждена сетка, огораживающая зону отдыха. Сегодня ее починят, акулу отловят… — Он говорил грубо, с нажимом, а она продолжала молча и испуганно таращиться на него, хлопая ресницами. — И завтра можете купаться, сколько влезет! — в сердцах добавил он.

Щеки Дениз запылали еще сильнее. Она растерянно огляделась и обнаружила несколько туристов, с нескрываемым интересом наблюдающих сцену с ее участием. Хорошо, что час был довольно ранний и берег не кишел отдыхающими. Ей стало еще более неловко, и от этой неловкости и, едва не плача, она набросилась на своего спасителя.

— Почему же тогда нет никакого предупреждения?

— А это что, по-вашему? — ответил он вопросом на вопрос и указал куда-то вбок.

Предупреждение было. На четырех языках, написанное огромными красными буквами. Ее румянец стал таким густым, что еще пару минут, и она просто сгорит заживо!

— Я не видела… Простите…

И от запоздалого страха, своей медленной акклиматизации и пережитого потрясения Дениз задрожала мелкой дрожью. Он шумно вздохнул, помолчал, а потом, осведомившись напоследок, доберется ли она до своего бунгало, что-то буркнул — наверное, попрощался, и зашагал вдоль берега прочь.

Дениз долго переживала, почти целый день, и осмелилась выбраться из домика только к вечеру. И вот сегодня, когда она почти справилась с собой, когда успокоились ее взвинченные нервы, частично улеглось чувство вины, этот крик опять напомнил ей о пережитых очень неприятных минутах.

Конечно, кричал не вчерашний незнакомец.

Молодой мужчина в ярко-красных шортах-плавках что-то прокричал красотке в пестром купальнике, а потом оглушительно захохотал и весьма довольный собой отправился куда-то вдоль полосы прибоя. Он-то был довольный, а вот его громкий крик снова взбудоражил Дениз, напомнив о вчерашнем инциденте.

Дениз поморщилась, ощутив новый приступ неловкости, и досадливо посоветовала себе успокоиться и взять себя в руки. Все равно ничего исправить уже нельзя! Она взглянула на часы — ей осталось всего пять минут солнечных ванн.

Она снова легла и закрыла глаза. Еще пять минут, и она пойдет купаться — но не в море — боже упаси! — а в бассейн. Потом приляжет в теньке и подремлет полчаса. А может быть и час.

Ближе к вечеру, когда жара начнет спадать, она снова позволит себе немного солнца, а еще позже, когда непроглядная южная ночь накроет остров, зажжет звезды на черном бархате неба и оденет гостиничный комплекс в разноцветные неоновые огни, она с Лори, своей кузиной, отправится на дискотеку «размять старые кости и немного расслабиться».

Лори, как всегда, наденет что-нибудь «сногсшибательное», а Дениз — по традиции и в противовес легкомысленной и рисковой Лори — простое и непритязательное. Вроде неброской блузки с коротким рукавом и юбки на два пальца выше колена. Потом будут кавалеры, желающие проводить Лори до их маленького бунгало, и жаркий рассказ кузины о достоинствах и привлекательности очередного нового знакомого. И Дениз, вернувшейся в гордом одиночестве, снова будет отведена роль этакого охладителя, набившего руку и язык в усилиях остудить пылающие чувства Лори. А еще ей придется противостоять новым попыткам кузины устроить Дениз знакомство с «очень милым молодым человеком». Дениз никаких знакомств категорически не желала и с завидным упорством и постоянством отвергала попытки Лори устроить ее, Дениз, личную жизнь. А уж особенно ей не хотелось никаких романтических увлечений в этом отпуске, который она решила посвятить исключительно себе, любимой: отдохнуть и набраться сил. В отличие от своей кузины Лори, которая и организовала этот незабываемый тур, Дениз не грезила о незабываемой встрече с мускулистым красавцем, который раз и навсегда перевернет всю ее жизнь.

— Дениз? — раздалось прямо над ней.

Дениз лишь успела уловить неуверенные и почти просящие нотки в прозвучавшем голосе.

Ее покой снова нарушен! И снова ее окликнул мужчина! Нет, только не это! Если это опять проделки Лори, то сегодня ее кузина нарвется на очень серьезный разговор, потому что больше терпеть это «сватовство» она не намерена!

Дениз резко села и уставилась на мужчину, стоящего рядом и заслоняющего от нее солнце.

— Дениз, неужели это правда ты? — Голос все такой же немного смущенный.

Правда ли это она?! Вполне возможно, если это не идиотская и очень несвоевременная ошибка. Дениз внезапно ощутила озноб. Этот человек звал ее, но не как скучающий донжуан, желающий познакомиться, а как некто знакомый, до конца не уверенный в том, что она — та самая Дениз, которая ему нужна.

Дениз пыталась разглядеть мужчину, однако у нее ничего не получилось. Он стоял против солнца, а ее глаза закрывали темные очки с очень густой тонировкой. В попытке разглядеть незнакомца Дениз сдернула очки. Заодно и он как следует разглядит ее и поймет, что ошибся.

Потому что у нее нет и не может быть знакомых мужского пола на этом курорте! Дениз категорически не желала видеть знакомых — давних или не очень — и надеялась именно на это, когда соглашалась на предложенный Лори маршрут. Она выложила за этот тур уйму денег, все, что скопила за пару лет, отказывая себе в отпуске и удовольствиях и лелея мечту о южных странах, о пляжах с белым рассыпчатым песком, о набегающих теплых волнах, о голубых лагунах и пальмах…

— Это все-таки ты! Дениз, привет!

— Простите?..

Она изо всех сил всматривалась в незнакомца. Солнце было как раз позади его головы. Взъерошенные волосы светились наподобие золотистого нимба, а лицо, наоборот, оказалось в тени.

Он чуть отклонился, и солнечный луч, обогнув его голову, врезался Дениз прямо в глаза. Дениз беспомощно заморгала от этой атаки.

— Простите, разве мы знакомы?

Он присел, приблизил к ней свое улыбающееся лицо и весело заявил:

— А как же!

Дениз несколько секунд всматривалась в его черты, знакомые до боли и незнакомые одновременно. Его улыбка на почти дочерна загоревшем лице была ослепительно белоснежной и очень, очень довольной.

— Дениз Мартин, вижу, что поставил тебя в весьма затруднительное положение. Я так сильно изменился?

— Марк! — завопила она.

Дениз накрыла такая чистая радость от этой встречи, что она тут же вскочила. Он не торопясь распрямился.

— Марк Эванс, я не видела тебя столько лет, а ты хочешь, чтобы я тебя сразу же узнала!

Он захохотал, раскрыл ей объятия, и она кинулась в них.

— Я все думал, ты это или не ты. И вообще, возможно ли, чтобы ты приехала в такую даль?

Что ты здесь делаешь, Денни? — спросил Марк, когда после бурного всплеска чувств она отстранилась и стала его рассматривать.

— Возможно, возможно! И что, по-твоему, я могу здесь делать? Я в отпуске! — Дениз стало так легко, что она едва не воспарила в нагретом воздухе. — А ты напугал меня.

— Напугал? С каких это пор ты стала трусихой?

— Вовсе я не стала трусихой. Просто я не желала ни с кем делиться своим свободным временем. Но ты… то есть я хочу сказать, это относится ко всем, кроме тебя. Я ужасно рада тебя видеть, Марк.

— Я польщен. — Марк скорчил забавную гримасу. — Я тоже ужасно рад тебя видеть. А где…

Жан? Он с тобой?

Вот она и шлепнулась на землю. Марк продолжал улыбаться, а улыбка Дениз увяла. Но слегка — для расстройства не должно быть никаких причин. И голос ее прозвучал совершенно спокойно и чуть-чуть отстраненно.

— Нет, Жана здесь нет. Мы больше не вместе… Расстались два года назад.

Улыбка тотчас слетела с его губ, а лицо Марка даже слегка вытянулось от удивления.

— Вот как? Прости, Денни, я не знал…

— Ничего страшного! — слишком беззаботно провозгласила она.

Конечно, он не знал. Они не виделись три года, не созванивались и не писали друг другу писем. За это время утекло столько воды, что если ее собрать, то получится еще один Тихий океан. И удивление Марка было вполне понятным — он уехал, когда у них с Жаном был «медовый месяц», а любовь казалась такой всеобъемлющей, огромной и бескрайней, что ей не было видно конца и края. Такой огромной, что она должна была гореть в сердцах долгие годы ровным и бездымным пламенем. Но огонь вспыхнул так ярко, что «топлива» едва хватило на несколько месяцев, не говоря уже обо всей оставшейся жизни. Огонь прогорел — буйно, бесконтрольно, оставив после себя только пепелище, пустыню. И злой ветер разочарования давно разметал серый пепел по уголкам потерянных душ и потушил последние теплящиеся искры. Сейчас Дениз часто ловила себя на мысли, что сомневается, был он вообще, этот неистовый пламень любви, или ей ненароком померещилось. Этакая игра распаленного воображения…

— Ты здесь давно?

Она оценила попытку Марка переменить тему, благодарно улыбнулась и с облегчением перевела дыхание. Ей не хотелось сейчас ничего объяснять, не хотелось воспоминаний.

— Уже три дня. Первый день оказался просто ужасным: я дышала как рыба, выброшенная на берег. Так и просидела целый день около кондиционера, боясь высунуть нос из бунгало. — Дениз попыталась непринужденно посмеяться над своими недавними страданиями. Правда, не слишком успешно. — А вот теперь, как видишь, слегка адаптировалась, даже отважилась на солнечные ванны. Удивительно, что мы встретились на этом пляже. Как ты меня заметил?

Марк рассмеялся.

— Никак. Я узнал, что одна из туристок носит до боли знакомое имя. Дело в том, что администратором здесь работает… одна, — он запнулся, — моя знакомая… она мне сказала, что здесь мои соотечественники. Американцы не слишком частые гости на этих курортах, вот я и решил полюбопытствовать, нет ли знакомых. А увидев в регистрационном журнале твое имя, не мог поверить своим глазам. И я немедленно отправился выяснить, это ты или твоя полная тезка.

Дениз усмехнулась.

— Ну а теперь-то ты веришь собственным глазам?

— Теперь верю. Господи, как же я рад тебя видеть!

— Я тоже очень рада, Марк.

— Денни, извини, но сейчас у меня очень мало времени. Давай встретимся вечером и сходим куда-нибудь, выпьем вина, поболтаем. Я не очень ломаю твои планы?

— Нет, конечно нет. Только я здесь не одна.

Мы вдвоем с кузиной — помнишь Лори? Вечером мы собирались на дискотеку, но у меня теперь есть прекрасный повод отказаться…

— Не нужно ни от чего отказываться. Я захвачу приятеля, чтобы твоей кузине не было скучно, и мы отправимся на дискотеку. Когда намечен выход? — светски осведомился Марк.

— В девять. Мы живем вон в том бунгало.

Марк проследил за жестом Дениз и кивнул.

— Замечательно. Мне пора, меня уже ждут. — Он помахал кому-то, находящемуся за спиной Дениз. — Это Крис, мой коллега. До вечера, Денни, пока!

И он коснулся ее щеки легким, как прикосновение перышка, поцелуем. Конечно, на правах старого друга!

Дениз проводила Марка взглядом. Солнце слепило глаза, и она снова надела темные очки.

Марк несколько раз останавливался, оглядывался и махал ей. Она тоже помахала ему, как бы закрепляя данное обещание встретиться вечером. Наверное, Марк был единственным человеком, с которым Дениз чувствовала себя в абсолютной безопасности и согласилась бы пойти куда угодно. И по иронии судьбы она встретилась с этим единственным человеком здесь, вдали от родины. Сегодня будет чудесный вечер, приятный и немного грустный. Они будут вспоминать события давно минувших дней, старых знакомых, делиться новостями и рассказывать о своей жизни. В общем, будут делать все то, что положено старым и добрым друзьям после долгой разлуки. Нелегко будет втиснуть три года в один вечер!

Марк ушел уже довольно далеко, а Дениз все наблюдала за ним. Вот он приблизился к высокому мужчине, стоящему почти в полосе прибоя. Среди пестрых купальников, сари, шорт, ярких маек, топиков и тому подобной пляжной одежды он почему-то выглядел одиноким и мрачным. Из-за дальности расстояния Денни не могла разглядеть его лица. Просто ее удивила демонстративная отчужденность, даже какая-то чужеродность праздным туристам.

Она не выносила демонстраций, какими бы причинами они ни были вызваны: подчеркиванием индивидуальности, созданием особенного образа или важностью возложенной миссии.

Ее это всегда раздражало. И еще она ощутила укол странного беспокойства. Как назло, в голове опять всплыли подробности вчерашнего неприятного инцидента, но Дениз быстро одернула себя. Не хватало, чтобы вчерашний грубый напористый мужлан с жилистыми руками, выволакивающими ее на берег, и стальными пальцами, впившимися в нежную кожу, мерещился ей на каждом шагу! Дениз даже вчера очень внимательно рассматривала бармена, заподозрив беднягу во всех вышеперечисленных преступлениях. Только потом, убедившись, что это не он, облегченно вздохнула и отошла от стойки, оставив беднягу мучиться догадками по поводу ее пристального взгляда. И опасениями, не его ли разыскивает по всему миру Интерпол.

Дениз усмехнулась и посмотрела на часики.

Время приема солнечных ванн давно истекло, и Дениз только сейчас осознала, что плечи немного горят. Вот теперь и купание отменяется, нужно срочно бежать в бунгало и мазаться специальным кремом — между прочим, собственного изготовления. Дениз подхватила полотенце, часики и крем для загара и направилась в сторону там и сям раскиданных по берегу небольших, но очень уютных бунгало. Пятизвездочный отель «Шератон» был мечтой любого туриста. Хотя «отель» — это не совсем правильно, скорее гостиничный комплекс, напоминающий небольшую малазийскую деревушку, но «начинка» маленьких домиков самая что ни на есть современная и удобства представлены по высшему разряду. Райское местечко! И кусочек этого рая стал на десять дней ее собственностью.

Приняв душ, Дениз смазала плечи, спину и все, что хоть чуть-чуть покраснело, кремом собственного изготовления, состав которого держала в строжайшем секрете, выпила сока. И все это время ее мысли занимала неожиданная встреча с Марком. Несколько минут общения не содержали ровным счетом никакой информации — одни эмоции. Дениз ничего не знает: как он попал сюда, где пропадал столько времени и что здесь делает. Ну что ж, им предстоят не только долгие воспоминания о старых добрых временах, но и обмен множеством новостей. Их разделяли три долгих года, которые изменили их и их жизнь, но одна постоянная величина все же осталась: они по-прежнему друзья. И Денни была очень рада этому. Вечер в обществе Марка? Замечательно!

Дениз достала из шкафа платье, которое уж и не надеялась надеть. Платье было легкомысленное и вызывающее. Шифон, органза, немного бисера и стразов, и огромные разрезы. Летящее, невесомое, полупрозрачное, это платье было настоящим вызовом, и Дениз до сих пор не понимала, что толкнуло ее на это легкомысленное, но дорогостоящее приобретение. И как его, интересно, оценит Марк? Дениз осторожно, как великую драгоценность или ветхий раритет, который от времени мог рассыпаться, разложила платье на кровати и призадумалась, чем ей заняться до вечера. Лори отправилась играть в гольф, но Дениз любые виды отдыха на такой жаре казались верхом безрассудства. По крайней мере, пока она не адаптировалась к местному климату полностью. И поэтому она, поразмыслив, решила отправиться в оздоровительный центр. Дениз слишком давно не ухаживала за собой, а вечерний выход «в свет» был как раз тем стимулом, что толкнул ее на это посещение. После массажа и косметологических процедур Дениз, чувствующая себя на все сто, отправилась на поиски Лори.

Глава 2

Искать кузину ей не пришлось, Лори оказалась «дома». Она нежилась в огромной ванне, полной душистой пены. Дениз и сама была не прочь погрузиться в ароматную пену. Дома у нее совсем не было времени принимать долгие душистые ванны, тонуть в белоснежных горах пены, лениво взбивать их рукой, чтобы они падали, как огромные снежные хлопья. Дениз ненавидела зиму, но эти хлопья казались совсем безобидными. Она решительно поборола искушение. К тому же на сегодня это было бы явным излишеством.

— Дениз, я видела твое платье! — прокричала Лори, выныривая из пены. — Ты что, куда-то собралась? Ты забыла про наши совместные планы на вечер?

Заранее обвинительный тон Лори говорил о том, что, если даже планы Дениз и успели измениться за несколько часов, пока они не виделись, Лори это совершенно не волнует. Потому что она, Лори, пойдет на эту дискотеку раз уж она так решила, и потащит туда Дениз раз уж та обещала. Не в правилах Лори было изменять свои планы.

— Нет, дорогая, я не передумала, — поспешила Дениз успокоить воинственно настроенную кузину, пока та не разошлась. — Знаешь, кого я сегодня встретила?

Заинтересованная Лори вынырнула из пены.

На ее рыжих волосах висели белые хлопья.

— Кого же, Дениз?

— Помнишь Марка Эванса?

— Марка Эванса? — Лори нахмурилась, припоминая. — Не того ли Марка Эванса, у которого Жан тебя увел?

— Лори, меня никто и никуда не уводил, — подчеркнуто строго заявила Дениз, раздосадованная подобной трактовкой. — Марк всегда был только моим другом. И вообще, я бы не хотела…

— ..Чтобы я лезла с этими дурацкими воспоминаниями, — закончила за нее Лори, нисколько не смутившись. — Так это тот самый Марк? А что он здесь делает?

— Я и сама не знаю. Мы нежданно-негаданно встретились на пляже, а потом Марк пригласил провести вечер вместе.

— Так это платье для него! — тут же догадалась Лори. — А я-то уж думала: куда ты собралась? Раньше, бывало, наденешь потертую майчонку…

— ..Да задрипанную юбчонку! — неожиданно развеселившись, подхватила Дениз. — Перестань, Лори. Платье просто дань условностям, и ничего больше. — Лори пренебрежительно фыркнула, не поверив ни единому слову Дениз.

— А что мне теперь делать? Я не желаю быть третьей лишней, но и не хочу отправляться на дискотеку одна. Ты же знаешь, что я терпеть не могу ходить куда-то одна.

— Тебе и не придется, — успокоила ее Дениз. — Марк обещал прихватить кавалера и для тебя.

Он сказал, что захватит приятеля.

— Какая предусмотрительность! — ехидно восхитилась Лори. — А может быть он мне не понравится, этот его приятель?

— Понравится, понравится. Давай вылезай из ванны, пора собираться…

Дениз собиралась долго и тщательно, будто на самое настоящее свидание, а не на встречу со старым другом. Тщательно уложила волосы, слегка подкрасилась, окунулась в облако любимых духов. Лори бормотала что-то вроде: «Ой, неспроста все это…» — но Дениз не обращала на нее внимания. Она-то прекрасно видела, что Лори уже здорово заинтригована предстоящим знакомством. Это было самое что ни на есть свидание «вслепую», а Лори обожала сюрпризы. Это свидание, несомненно, могло их принести.

Мыслями Дениз вновь завладел Марк и их неожиданная встреча.

Как оказался Марк на этом острове? И почему именно сейчас он явился из прошлого и встряхнул ее душу и покрытые пылью времени воспоминания? Она забыла почти все: как он выглядит, как улыбается и какой он вообще, ее давний и верный друг Марк Эванс. Три года назад Дениз видела его в последний раз, а потом он уехал. Прислал единственное письмо на первое после их расставания Рождество с жизнеописанием своих невероятных приключений. И фотографию, на которой он, в легкомысленной рубашке ужасной расцветки и в бермудах столь же пестрой раскраски, стоит в обществе двух идеально сложенных красоток невиданной красоты. Кажется, одну он представил в своем письме подругой.

Муж Дениз долго восхищался красотками, хохотал, читая описание приключений Марка и смешных ситуаций, в которые Марк попадал из-за незнания местных обычаев. Марк всегда умел писать искрометно и весело, так, что жизнь казалась простой и веселой. И приятной. А Дениз только делала вид, что тоже веселится. Ее ужасно раздражали комментарии Жана и то, как он пристально изучал красоток на фото, и она, как ни старалась, ничего не могла с этим поделать. Дениз не желала признаваться самой себе, что испытываемые ею чувства весьма смахивают на ревность. И еще на душе было как-то тягостно и тоскливо, словно она потеряла что-то важное, что-то сделала не правильно…

По рассеянности Дениз едва не начала тереть правый глаз — дурацкая привычка, с которой она долго и безуспешно боролась, — но вовремя вспомнила о наложенном макияже.

Сегодня Марк был один и ничего не сказал о своей подруге! — вдруг пронзила Дениз мысль.

Он пригласил меня, но как отреагирует его…

Дениз напряглась, пытаясь вспомнить имя его подруги, и не смогла. Что-то такое же экзотическое, как и внешность этой девушки… Ниема.

Имя всплыло откуда-то из глубин памяти. Ниема, девушка лучшего друга. Ее друга и друга Жана, потому что Марк был их общим другом, другом семьи, которой уже два года официально не существует. Неожиданное появление Марка напомнило об этой, давно не существующей семье глухой, полузабытой болью.

— Денни, очнись, в дверь стучат! — Лори выразительно помахала перед лицом Дениз ладонью.

Дениз, у которой отчего-то кровь прилила к щекам, умоляюще взглянула на кузину.

— Открой, пожалуйста, Лори. Лори пытливо и остро посмотрела на нее, потом пожала плечами и отправилась открывать.

Дениз слышала, как соседняя комната наполнилась голосами: Лори щебетала что-то приветственно-радостное, Марк басил что-то в тон, и в этот дуэт вплетался еще один незнакомый голос приятеля Марка.

Пора! — жестко приказала она себе и двинулась на эти голоса. Дениз помедлила, задержавшись в проеме арки, и тут Марк заметил ее. Он повернул голову, замер на пару секунд, а потом широко улыбнулся, но его глаза как-то странно вспыхнули.

— Дениз, привет! Замечательно выглядишь. А это Скотт.

— Очень приятно. — Дениз кивнула высокому и широкоплечему Скотту. — Мы готовы, так что можно идти…

— Какие у нас планы на этот вечер? — поинтересовался Марк, когда они вышли из бунгало.

— У нас незатейливые планы, — тут же отреагировала Лори. — Сначала ужинать, а потом веселиться.

— Прекрасно! — восхитился Марк, словно ничего более замечательного он в жизни не слышал, и повлек за собой Дениз.

Они ужинали в небольшом ресторанчике.

Марк уговаривал ее попробовать местную кухню, но Дениз так и не решилась на подобный эксперимент. Лори оказалась смелее и теперь вовсю нахваливала местные деликатесы. Как-то незаметно их четверка распалась, и парочка Лори — Скотт была занята только друг другом и почти не обращала внимания на Марка и Дениз.

У Дениз было большое подозрение, что Лори в этот самый момент мечтает, чтобы пары окончательно разделились и отправились развлекаться каждый в свою сторону. По виду Скотта можно было судить, что он не против такого развития событий. Дениз решила внести ясность.

— Лори, мне не очень хочется на эту дискотеку… — О, так жаль…

Плутовка Лори закусила нижнюю губку и вполне правдоподобно изобразила огорчение.

Скотт тут же сообразил, что к чему.

— Лори, могу я предложить себя в качестве сопровождающего вместо вашей кузины?

— О, я даже не знаю… Я не очень затрудню тебя?

— Конечно нет, Лори!

Девушка больше не заставила себя упрашивать и поднялась из-за столика.

— Пока, Денни, увидимся…

После исчезновения сладкой парочки за столиком установилось молчание. Марк рассматривал Дениз так пристально, что она смутилась.

— У меня что-то не так?

— Что?

— Ты так смотришь на меня, словно со мной что-то не в порядке…

— С тобой все хорошо, — медленно проронил он, и для Дениз куда-то исчез посторонний шум и все люди, сидящие за соседними столиками.

— Тогда в чем дело?

— Я очень давно не видел тебя. Ты почти не изменилась. Только стала еще красивее.

— Марк, перестань, ты меня смущаешь.

За легким, ничего не значащим кокетством она пыталась скрыть нарастающую неловкость от взглядов Марка и его слов. Сто лет никто не делал ей комплиментов подобным тоном. Нет, даже тысячу лет… Все вокруг показалось Дениз ненужным и каким-то ненастоящим, словно плохие декорации: и люди, и этот маленький открытый ресторанчик…

— Прогуляемся, — предложил Марк в ответ на ее мысли, и Дениз послушно поднялась.

Они медленно пошли по дорожке, потом свернули и как-то незаметно оказались на пляже. Дул легкий бриз, шевеля почти невесомое платье Дениз и теребя ее тщательно уложенные волосы. Марк молчал, Дениз молчала тоже, а проказник-ветер уже вытащил несколько локонов из сложной прически и принялся с ними играть.

— О чем ты думаешь, Марк? — тихо спросила она.

Громкий разговор почему-то казался Дениз чем-то неприличным, почти кощунственным, как громкий смех под сводами храма.

— О нашей неожиданной встрече, — так же тихо отозвался он. — О годах, которые пролегли между нами. И о том… Что я не должен был тогда отдавать тебя Жану!.. — вдруг выпалил он-с такой тоской в голосе, что Дениз резко остановилась.

— Что ты говоришь, Марк? — спросила она полуизумленным, полуиспуганным шепотом.

— Это правда, я был глупцом. Ведь я нашел тебя первым.

Дениз попыталась рассмеяться, но этот натужный, не правдоподобный смех застревал в горле, царапая его. Марк взглянул на нее исподлобья.

— Почему ты смеешься?

— Прости, я… Просто хочу узнать, как давно ты ведешь с собой этот странный разговор. Никто никого и никому не отдавал. Мы были просто друзьями.

— Иногда я думал, что ты все время играешь… Потом понимал, что ты сама искренне веришь в то, что говоришь…

— Я не понимаю, Марк.

— Конечно, ты не понимаешь, Денни. Если хочешь знать, я уже четыре года веду сам с собой этот странный разговор. И я не могу взять в толк, почему я всегда боялся сказать тебе о своих чувствах. Ты всегда считала меня лишь своим другом, но это было не так.

— Не так? — тупо переспросила она, страшась того, куда может завести этот разговор, и не имея понятия, как можно исправить ситуацию.

— Не так, Дениз, — тихо ответил Марк и зашагал вперед.

Еле передвигая ноги, она двинулась следом.

Ей следовало немедленно бежать, как бы неловко и странно это ни выглядело, но она продолжала идти за Марком, как привязанная, а в голове кружились сумбурные мысли и обрывки воспоминаний. Дениз все помнила так отчетливо, словно это было вчера. Их первую встречу четыре года назад. Почти что целую вечность назад!

Они встретились на какой-то студенческой вечеринке, куда Дениз затащила одна из ее подружек. Дениз чувствовала себя белой вороной, ужасно стеснялась и прикидывала, как ей выбраться из шумной толпы с наименьшими потерями. И тут появился он — Марк Эванс: шесть футов обаяния и радушия. Белозубая улыбка, теплый блеск голубых глаз, светлые волосы, длинные, как у пилигрима, и романтичные, как у Робин Гуда. Неизвестно, как он попал на эту студенческую вечеринку, ведь сам он не имел никакого отношения к медицинскому университету. Дениз тогда не думала о том, с кем он пришел и чьим знакомым, приятелем или родственником является. Просто так получилось, что Марк сразу обратил на нее внимание, немедленно подошел знакомиться, а спустя всего полчаса они уже покинули эту ненужную им вечеринку и бродили по полупустым дорожкам студенческого городка. Они разговаривали. Точнее, говорила она, а Марк слушал. В тот раз как-то незаметно для себя Дениз рассказала ему о своих занятиях, о родителях, об увлечениях и даже о своей любимой кошке, оставшейся в доме родителей. Марк был непревзойденным слушателем — внимательным, сочувствующим, сопереживающим. А она доверилась ему с первых минут, хотя всегда была чересчур осторожной, даже подозрительной.

Они стали встречаться, но не так, как встречаются влюбленные. Их развлечения были немудреными и невинными. Бесконечные прогулки с длинными разговорами, веселые пикники, бейсбольные матчи с непременными огромными пакетами попкорна и шоколадными коктейлями, вечерние киносеансы в полупустых кинотеатрах. Марк любил «ужастики», а Денни их терпеть не могла. Но об этом она разумно умалчивала и ходила — потому что Марку они нравились. В самом начале фильма она крепко зажмуривалась и держала Марка за руку.

Дениз даже не догадывалась, что Марк именно из-за этого и тащит ее в кино: чтобы сидеть рядом с ней, смотреть на ее лицо с зажмуренными глазами, освещенное сполохами света с экрана, и держать ее, и чувствовать, как она тычется в него носом, когда из динамиков неслись особо «страшные» звуки. Он так и не сумел вовремя сказать нужных слов, а дальше сделать это казалось все труднее и труднее.

А потом появился Жан, вернувшийся из Европы после года стажировки в какой-то престижной клинике. Жан, лучший друг Марка.

Дениз узнала, что Жан окончил этот самый медицинский университет, в котором она сейчас грызла гранит науки, несколькими годами раньше. Он был лучшим на курсе и редкостным умницей, от которого таяли строгие преподаватели: талантливый, немного рисковый, напористый. Искушенный, очаровательный и дьявольски красивый. Кого винить, что она сошла от Жана с ума? Их роман закрутился подобно бешеному торнадо, и после нескольких встреч ничего нельзя было вернуть назад.

Марк сразу все понял и даже умудрился сделать вид, что так и должно было случиться. И отошел в тень. Он никогда и ни в чем не упрекал Дениз, ни разу не дал прорваться своей ревности и боли. Он стал идеальным другом.

Другом Дениз и… Жана. Марк помогал ей во всем, исполняя роль едва ли не доверенного лица и «жилетки», в которую можно было поплакаться в любое время. Марк был почетным гостем на их свадьбе. И даже Жан признал его право находиться рядом с Дениз. Он был абсолютно уверен в своем друге. И не ошибся в нем.

Марк остановился у кромки воды, не замечая, что волны намочили ноги. Лучше бы он тогда сорвался. Наорал на нее, послал к черту, закатил дикую сцену ревности, а потом бы умыкнул ее и… Может быть, тогда благодаря подобной вполне естественной реакции в противовес его совершенно неестественному спокойствию, с которым он воспринимал все происходящее, она смогла бы все понять… Понять и вернуться к нему…

— Марк… — Дениз остановилась за его спиной. Свет фонарей не достигал этого кусочка пляжа, но она чувствовала, что он очень напряжен. — Марк… Я в чем-то виновата перед тобой?

Она услышала резкий выдох, почти что тихий стон, и прикрыла глаза.

— Нет! — хрипло выговорил он.

Да, сказала сама себе Дениз, только сейчас внезапно и окончательно прозрев. Она вдруг вспомнила все, что так упорно «не замечала».

Внезапный отъезд Марка и его странно блестевшие глаза. То, как он решительно взял ее за руки и отодвинул от себя, когда провожавшая его Дениз потянулась попрощаться в аэропорту.

Марк даже не сказал точно, куда едет, словно боялся, что она его будет искать, только отрывисто пообещал писать. Юго-Восточная Азия — весьма расплывчатый адрес, но тогда она не стала уточнять, потому что Марк выглядел немного странно. А потом было то письмо на Рождество, и молчание на три года, за время которого все успело перемениться…

Через некоторое время после отъезда Марка отношения Дениз с Жаном дали трещину. Сначала почти невидимую, потом различимую глазом, потом эта трещина увеличивалась с пугающей быстротой, пока не наступило время, когда Дениз показалось, что еще немного, и они, возненавидят друг друга лютой ненавистью. Вся любовь Жана стала казаться ей выдуманной. Она запрещала себе думать об этом, но все чаще ей казалось, что на поверку чувство Жана оказалось вовсе не любовью, а соперничеством с Марком. И, когда Марк исчез, вместе с ним исчез этот стимул соперничества. Не стало Марка — и все погасло.

— Марк, тебе казалось, что ты увлечен мною, — тихо сказала Дениз после целой вечности молчания. — Поэтому ты и уехал…

— Мне не казалось! — резко бросил он, не оборачиваясь. — И мои чувства не имели ничего общего с каким-то пресловутым «увлечением»!

Я решил уехать, потому что это показалось мне наилучшим выходом. Я искренне верил, что переболею и все пройдет. А что я должен был делать? Схватить тебя в охапку и умчать в дикие прерии?

— В пампасы было бы надежнее… — невесело пошутила Дениз.

— Вот именно… — Марк как-то сник и уже тише добавил:

— Знаешь, Денни, несмотря на все, что я чувствовал, я всегда знал, что ты не можешь принадлежать мне. Просто не можешь, и все. Как будто твоя дружба была единственным пределом, вершиной, которой я мог достичь. А дальше все, провал или глухая стена, но никакого прогресса. Ты все время как-то ускользала, даже в те дни, когда еще не было Жана…

Нужно что-то срочно делать, что-то говорить! — подумала Дениз. Но в голову ничего не приходило, и тогда она выпалила.

— А где твоя подруга?

— Мы расстались, — просто сказал Марк.

— Прости, я не знала… — Дениз осторожно коснулась его плеча, и Марк медленно повернулся.

— Это было очень давно…

— Марк, давай… Давай не будем больше разговаривать. Пожалуйста…

— Хорошо. Давай просто молча гулять. Как мы это часто делали раньше.

Глава 3

— Расскажи мне о себе, как ты жила все это время?

Дениз казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Марк нарушил это вязкое молчание, полное смуты, неловкого чувства вины и печали. Дениз тихонько выдохнула. Кажется, Марк успокоился.

— Мы с Жаном были женаты год. Наша совместная жизнь с самого начала была отнюдь не идеальной. То меня, то его не было дома целыми суткам. Я доучивалась, у меня впереди была бесконечная интернатура, поиски себя, попытки как-то отличиться, выделится из мне подобных… — Она усмехнулась. — Я оказалась весьма честолюбивой, мне нужна была карьера. А Жан хотел, чтобы я была идеальной женой: сидела дома и ждала мужа с работы. Мы спорили обо всем: о моем месте в его жизни, о моей работе, даже о методах лечения. Нет ничего хуже, чем дома говорить о работе. Но, так как мы оба врачи, избежать этого было очень трудно. А Жану было трудно удержаться от того, чтобы не учить меня и не указывать постоянно на мои оплошности. Меня это здорово злило. Мы иногда ругались. Сначала редко, потом все чаще, и раздражение и недовольство все накапливались… Наверное, поэтому чувства стали постепенно угасать. Сначала почти незаметно, потом пропасть становилась все шире и глубже… Пока мы не пришли к логическому завершению наших отношений и решили цивилизованно расстаться. Глупое слово — «цивилизованно», ничего общего с вкладываемым в него обычно смыслом. Но в конце концов все получилось наилучшим образом. Его пригласили в престижную частную клинику. И Жан просто исчез с моего горизонта, тихо и почти незаметно… — Дениз замолчала.

— А ты?

— Мне предложили место в окружной больнице, в хирургическом отделении.