Обещание героя Стрейн Алекс

Глава 11

— Включи фонарь.

— Батарейки почти совсем сели, — устало проговорила Дениз, но послушно нажала на кнопку.

Тусклый свет едва разгонял мрак вокруг.

— Надо взять из другого фонаря.

— Я уже их поменяла, — терпеливо напомнила Дениз.

— Черт, я не могу все время сидеть в этой кромешной темноте… Зажги свечу…

— Пока батарейки совсем не сели, я не буду этого делать. У нас должен быть свет в нужное время.

— Интересно, что ты считаешь «нужным временем»?

Дениз предпочла не отвечать на этот вопрос и просто выключила фонарь.

— Нам нужно еще раз попытаться выбраться отсюда, — сказала она.

— Конечно, никаких проблем… Ты, наверное, владеешь искусством телепортации.

— Твоя язвительность сейчас совсем не к месту. Нужно просто попытаться копать в другую сторону, — запредельно спокойным голосом сказала Дениз.

— Куда копать, Дениз? В глубь горы? Конечно! Надо копать, тогда мы пробьем эту гору насквозь и вылезем с другой стороны! Куда копать и зачем? Все ходы завалены!

— Интересно, откуда такая уверенность? Ты что, уже успел это проверить?

— Я не желаю давать волю глупым, безосновательным фантазиям.

— Я не фантазирую, я пытаюсь что-нибудь придумать, а не просто сидеть и ныть!

— Что толку в этих бредовых идеях? Нужно было сидеть внизу, а не лезть на рожон…

— Сам бы сидел внизу! — не выдержала она.

— Это моя работа! А вот ты зачем напросилась? Тебя что, на аркане тащили в эту пещеру?

Ты всего лишь туристка и это были совсем не твои проблемы!..

— Я врач, — из последних сил стараясь говорить спокойно, напомнила Дениз, — и решила, что моя помощь может понадобиться. Она и понадобилась!

— Я вполне мог бы и без тебя справиться!

Это было уже слишком, и Дениз так сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Чтобы не сорваться, она стала считать про себя, выравнивая дыхание и желая только одного — чтобы Крис замолчал. Всего лишь полчаса назад она с точно такой же силой желала совершенно противоположного, с упорством поддерживая то и дело угасающий разговор, не желая сидеть в полном молчании.

Сначала они просто разговаривали, старательно выбирая нейтральные темы, но Криса постепенно обуяло раздражение, с каждой минутой нараставшее. Его голос, ставший напряженным и сварливым, выводил Дениз из себя, но она постоянно напоминала себе, что не должна поддаваться на провокации. Полчаса — и вот они уже похожи на петарды, готовые взорваться по любому поводу.

Что ж, их реакции были вполне предсказуемы. Замкнутое пространство, темнота и безвыходность ситуации заставляли натянутые нервы звенеть, раздражение подступало, обволакивало и подталкивало едва ли не ненавидеть всех и вся. Первую стадию они уже прошли: деланное спокойствие, попытки оптимистично взглянуть на собственное положение и надежда на избавление. Может быть, не очень скорое, но неизбежное.

На второй стадии, в которой они сейчас и пребывали, доминировали раздражительность и отчаяние. А если следовать этой теории до конца, то третьей — и последней! — стадией станет апатия. Они смирятся с неизбежностью и впадут в прострацию, дожидаясь неотвратимого финала с покорностью приговоренных к казни или неизлечимо больных людей…

Хотя до полного отчаяния и апатии они пока не дошли, но уже почти растеряли надежду.

Криса злили увещевания Дениз, которые он назвал «попыткой уйти от действительности», Дениз сходила с ума от его обвинений и внезапных вспышек раздражения. Иногда ей казалось, что Крис перестает контролировать себя и вот-вот от отчаяния и злости замечется по их крохотной темнице. А скоро ситуация ухудшится. Это произойдет, когда закончится анальгетик и она не сможет сделать Крису обезболивающий укол. Что она тогда будет делать? Господи, как ей пережить это и не сломаться?! Еще немного, и она тоже начнет тихо сходить с ума.

И тогда никакая боль на свете не сможет спасти ее рассудок.

— Дениз, ты меня слышишь? Не сиди истуканом!

— Я не желаю участвовать в этой перепалке, собрав последние силы, холодно заявила она. — А если тебе невмоготу молчать, можешь ругаться сам с собой сколько захочешь. Только смотри не перестарайся…

После этих слов установилась зловещая тишина.

— Дениз… — заговорил Крис через несколько минут, показавшихся ей бесконечно долгими.

Она ожидала чего угодно — от очередной вспышки раздражения до каменного молчания на все оставшееся у них время. Только этого она не ожидала: его тихого голоса, полного муки и раскаяния.

— Прости, Дениз. Я не хотел этого говорить…

Я чувствую себя просто ужасно из-за того, что обидел тебя. Я хочу сказать, что ты самый лучший врач на планете.

— Грубая лесть, как правило, не достигает цели. Нужно действовать более тонко, — сварливо ответила Дениз, поддерживая его попытку примирения.

— Учту на будущее. Только к моим словам это не относится, они вовсе не являются лестью. Ты замечательно быстро расправилась со мной…

— Справилась, — поправила она.

— Я так и сказал.

— Конечно, — не стала она спорить.

— Я был похож на психа, — в новом приступе самобичевания пробормотал Крис.

— Скорее, на капризного пациента, нуждающегося в небольшом нагоняе. Мужчины вообще гораздо прихотливее женщин и хуже переносят стрессы и боль.

— Это потому, что у женщин болевой порог ниже раз в десять, чем у нас. Поэтому наши страдания от одинаковых травм несоизмеримо сильнее. И психика у нас слабее…

— Хорошее оправдание скверному характеру, ничего не скажешь…

— Ты больше не сердишься?

— Я и не сердилась, Крис, я все понимаю…

— Спасибо…

— Как ты себя чувствуешь? — Дениз на минутку включила фонарь, чтобы осмотреть повязку. — О, батарейки совсем сели…

Свет был тусклым, красноватым и совсем не разгонял мрак вокруг. Но даже это слабое свечение казалось ей таким необходимым и бесценным, что Дениз содрогалась при мысли о том, что скоро они останутся в кромешной тьме.

На повязке проступило огромное бурое пятно. Крис откинулся назад и тут же отпрянул.

— Проклятые камни!.. — Он выругался и тут же извинился:

— Прости… Не выключай фонарь, Дениз… Эта пещера такая маленькая…

Дениз крепко сжала губы, чувствуя, как сердце сжимается от нового приступа безысходности.

— Все будет хорошо, Дениз, мы обязательно выберемся, даю тебе слово…

Крис смотрел на нее, и его глаза казались совсем черными. От его взгляда у нее мурашки бежали по спине.

— Хорошо, — дрожащими губами пробормотала она.

— Иди сюда, — глухо сказал Крис.

Он потянул ее к себе, и Дениз послушно передвинулась, прислоняясь к его боку.

— Теперь можешь выключить фонарь…

Она выключила.

Крис держал ее ладонь, крепко сжимая пальцы. Дениз передвинулась еще и положила голову на плечо Криса. Их вздохи синхронно прозвучали в темноте пещеры.

— Как ты думаешь, сколько мы уже здесь находимся?

— Не знаю. У меня даже нет никаких версий…

— Мне кажется, что мы сидим здесь целую вечность… — пробормотала она.

Напряжение стало уходить, и глаза Дениз слипались от подступившей усталости и сонливости.

— Поспи немного, — глухо предложил он.

— А ты?

— Я тоже постараюсь заснуть…

— Хорошо… — пробормотала она и тут же провалилась в глухую черную яму тяжелого сна.

Дениз ничего не снилось. Она просто впала в тяжелое и беспросветное состояние, которое с трудом можно было назвать сном — скорее забытьем! — а потом медленно и неохотно из него выплыла. Вокруг была кромешная темнота, и Дениз несколько секунд пыталась сообразить, где находится. Почему кругом так темно и чьи руки сжимают ее в объятии?

Память вернулась скачком, и Дениз резко качнулась, пытаясь сесть, и эти руки тут же разжались и поддержали ее. Дениз потерла лоб, потом глаза и шумно выдохнула:

— Ох, Крис!..

— Как спалось?.. — раздалось прямо над ухом.

— Хорошо… — смущенно пробормотала она.

Дениз расправила плечи, чувствуя ноющую боль во всем теле, и подумала о том, что Крису пришлось держать ее, пока она спала. — А тебе удалось поспать?

— Немного.

— Думаю, ты говоришь не правду… Ты долго держал меня?

— Это единственное, чем я мог тебе помочь.

Ты так горестно вздыхала во сне, даже всхлипывала, пришлось покачать тебя немного…

Дениз почувствовала, как загорелись щеки.

— Спасибо… Как нога?

— Болит, — коротко отозвался он, и Дениз стала ощупью искать свою сумку.

Света фонаря едва хватило на то, чтобы осветить место укола. Осталось всего две ампулы, на одну инъекцию… По облегченному вздоху Криса Дениз поняла, что анальгетик подействовал.

— Теперь твоя очередь спать, — сообщила она ему.

— Хорошо, — покорно отозвался он и добавил:

— Только сидя я спать не смогу. У меня ужасно затекли ноги и спина. Жаль, кровать здесь не предусмотрена…

— И подушки нет… — сварливо добавила Дениз.

Крис завозился, вытягиваясь на полу, и тихо застонал, расправляя спину и плечи, вытягиваясь во всю длину. Дениз почему-то очень хорошо представила его потягивающимся, и эти кряхтящие звуки и шорохи вызвали в ней лавину противоречивых чувств и ощущений. Внутренности завязались тугим узлом, в животе стало холодно, а щекам горячо.

— Положи голову мне на колени, так будет удобнее… — слабым голосом предложила она, ругая себя за свою непроизвольную реакцию.

На несколько секунд все замерло, словно Крис в темноте превратился в камень. Осязаемое всей кожей напряжение повисло в воздухе.

А потом раздался сдержанный выдох и резкий шорох. Его ладонь осторожно нащупала ее колени. Это прикосновение заставило Дениз вздрогнуть, а Крис подтянулся, и на месте его ладони оказалась голова. Он еще немного повозился, пристраивая больную ногу, а потом затих.

— Ты само милосердие, Дениз.

— Это всего лишь ответная любезность. Должна же я как-то отблагодарить тебя…

— Раз уж на то пошло, то не помассируешь ли мне виски? Я слышал, что это избавляет от головной боли, которая уже сводит меня с ума…

— Конечно. Одной любезностью больше, одной меньше…

— Буду твоим должником, Дениз.

— О, не стоит беспокоиться…

Ее ладони легли на лоб Криса, а потом тонкие пальчики стали осторожно массировать виски.

— Мм… как хорошо… — глухо пробормотал он.

— Головная боль уже прошла?

— Нет, только слегка отступила… но уже гораздо лучше… У тебя золотые руки…

Он нащупал ее ладонь, потянул к себе и, прежде чем Дениз поняла, что он хочет сделать, поцеловал центр ее ладони, потом запястье и опять ладонь.

— Что ты делаешь, Крис? — пролепетала Дениз.

— Благодарю тебя за избавление от боли. Мне жаль, что я оказался таким беспомощным.

— Ты не беспомощный! — Ее голос неожиданно зазвенел. — Как только тебе это в голову пришло? Ты же спас меня!

— Не спас, а всего лишь оттолкнул.

— Ты закрыл меня собственным телом, так что не надо преуменьшать значение собственного поступка.

— А ты знаешь, что грубая лесть, как правило, не достигает своей цели? — напомнил он Дениз ее собственное высказывание.

— Это вовсе не лесть, Крис, я говорю совершенно серьезно. Ты сильный и стойкий. И ты настоящий герой…

Ее голос стал мягким и звучал негромко и успокаивающе, а ладонь непроизвольно, независимо от воли Дениз, поглаживала его волосы в такт словам, перебирала густые пряди.

— Спасибо за эти слова, Дениз…

— Судя по твоему тону, тебе очень даже приятно слышать это, — поддразнила она, краешком сознания удивляясь тому, что страх и отчаяние на время куда-то отступили, а она оказалась способной испытывать обычные человеческие чувства.

— Очень, Дениз… — согласился ой. — Как там дела с моей ногой?

— Все хорошо…

— Не надо меня успокаивать, Дениз, просто скажи мне.

— Я не успокаиваю! Я говорю правду, Крис, — тихо сказала она, — если придет помощь… То есть если она придет быстро, — стремительно и неловко поправилась Дениз, — то врачи сумеют спасти твою ногу.

— А иначе сепсис? Гангрена? Сколько у меня времени в запасе?

— Я не могу сказать. Все будет видно на месте.

— Сколько?

— Не знаю. — Она невольно повысила голос, ужасаясь тому, что интонации Криса звучат слишком инертно для заинтересованного лица, а она больше старается убедить себя, чем его. — Я надеюсь, что у нас еще есть время… И ты тоже должен надеяться. Ты должен держаться, Крис, пожалуйста…

— Спасибо, ведь это единственное, что нам остается: надеяться…

Дениз промолчала. А что она могла сказать?

Что они обречены? Нет! У них должна оставаться надежда…

— Здесь очень мало места… Слишком мало пространства и воздуха.

— Только не говори мне, что страдаешь клаустрофобией. В первый раз вижу спасателя, или как там это у вас называется, страдающего этим недугом.

— Спасатель, которого самого нужно спасать, — хмыкнул Крис. — Ты же ничего обо мне не знаешь… Может быть, я воспитываю таким образом свой характер.

— О Боже, я все-таки надеюсь, что это не так…

— Ну хорошо, нет у меня никакой клаустрофобии. Я просто так сказал. Мне что, надо было изумиться беспредельными размерами этого склепа?

Дениз вздрогнула. Зловещее слово повисло в воздухе, ширясь и разбухая, как вязкий клейстер. По спине Дениз заструился холодный пот.

— Извини, — пробормотал Крис, — я не хотел.

— Ничего, — с огромным трудом выдавила она и вдруг сорвалась:

— Крис, ну зачем ты это сказал?! Все было так хорошо… Ну почти хорошо! Думаешь, мне легко? Я всего лишь слабая женщина…

— Извини! Не знаю, как это вырвалось…

— Ладно, забыли… — Дениз несколько раз глубоко вздохнула, выравнивая дыхание. — Съешь немного шоколада, он успокоит твои нервы.

— Что?

— Шоколад снимает стресс, разве ты не знаешь? Там содержится лецитин…

— Не хочу…

— Не хочешь и не надо… Тогда просто поспи… Ты же хотел спать?

— Ну да…

Крис умолк, а Дениз, чтобы успокоить собственные нервы, положила в рот дольку шоколада. Во рту стало приторно сладко и вязко. Очень хотелось пить, но воды осталось всего несколько глотков.

Дениз, — тихо позвал Крис, — я, конечно ужасный эгоист, но не сердись на меня.

— Не буду, — пообещала она.

Крис затих, а через несколько минут по его равномерному дыханию Дениз догадалась, что он уснул. Ее пальчики осторожно погладили лоб, а потом колючую щеку. Она закрыла глаза и вызвала в памяти его лицо, суровое и красивое. У него красивый рот… Дениз вдруг поняла, что ей хочется исследовать кончиками пальцев все его лицо: погладить скулы, очертить линию носа, провести по контуру губ… Она поняла, что ей захотелось это сделать с той самой минуты, когда разглядела его по-настоящему в своем бунгало. Этот древний женский позыв, желание смягчить жесткую складку у губ, добиться того, чтобы лицо разгладилось и смягчилось. Мягкая женственность в противовес его твердой мужественности… Чтобы не поддаться наваждению, Дениз быстро отдернула руки и сжала ладони в кулаки.

Глава 12

Кажется, Дениз опять задремала, а очнулась из-за стона, в котором ясно слышалась мука.

Голова Криса заметалась, он застонал громче, скрипнул зубами… — — Крис. Пожалуйста, проснись… — Дениз потрясла его за плечо. Он вскрикнул и крепко схватил ее за руку. — Крис, это я, Дениз… Тебе приснился страшный сон, все уже в порядке…

— Да, страшный сон…

Он хрипло дышал и не думал отпускать ее руку, только немного ослабил стальную хватку.

Потом он пошевелился и тут же снова застонал, на этот раз от боли.

— «Нужно сделать укол…

Крис сел. Дениз услышала его тяжелое дыхание и приглушенное ругательство, выдавленное сквозь зубы.

— Это последняя инъекция?

— Что?

— Дениз, я спрашиваю, это последняя инъекция?

— Д-да, — дрогнувшим голосом ответила она.

— Значит, мои дела плохи, — спокойным голосом подытожил Крис.

Дениз не сочла нужным ответить. Она поставила шприц и ампулу, потом при тусклом свете фонаря долго набирала лекарство в шприц. Так же молча она сделала укол и снова села, прижавшись спиной к каменной, топорщащейся углами стене.

Почувствовав, что ее бьет дрожь, Крис подвинулся к ней и снова нашел ее руку.

— Не надо, Дениз, успокойся…

— Я н-не м-могу… — стуча зубами, отозвалась она.

Слишком близко отчаяние подобралось к ней.

Она вдруг испугалась, что будет дальше. Ему будет больно, очень больно, а она не сможет помочь. У нее нет средств, чтобы избавить его от этой боли…

— Все будет хорошо, Дениз…

— Не будет… — пробормотала она. — Мне страшно!..

— Не бойся… Я знаю средство, которое немного успокоит твои страхи…

Говоря это, Крис одной рукой обнял ее за плечи, а другой прижал ладонь Дениз к своей груди, туда, где часто и гулко билось его сердце, и начал нежно поглаживать тонкое запястье.

Его размеренные, повторяющиеся движения были подобны перебиранию четок, они действительно успокаивали своей ритмичностью. Так же, как мерные и сильные удары его сердца. Дениз чувствовала крепкие мускулы под своей щекой, дыхание Криса шевелило волосы на виске.

— Крис…

— Что?

— Ты был прав, мне уже лучше. Спасибо тебе.

— Я рад, что хоть чем-то смог помочь…

— В хорошую же переделку мы попали…

— Да. — Его рука сжалась чуть крепче.

— И фонарик сдох…

— У нас еще есть свеча, — отозвался он.

— А как же воздух? Ты думаешь, мы можем позволить себе такую роскошь?

— Сюда поступает воздух, мы не задохнемся…

Это было бы проще всего. Под действием угарного газа человек впадает в забытье, словно засыпает… Все кончается довольно быстро и безболезненно… Дениз с ужасом отогнала эти мысли.

— Поговори со мной, Дениз.

— Что ты хочешь услышать?

— Обо всем… Расскажи, где ты живешь, чем занимаешься?

— Я живу в Миннеаполисе, работаю в окружной больнице, — послушно начала она. — У меня маленькая квартирка, в которой я почти не бываю. Моя жизнь — это моя работа, мои пациенты и Лори, моя кузина и подруга в одном лице, которая считает своим долгом время от времени вытаскивать меня из рутины будней и возит развлекать… — Прикосновения Криса стали отвлекать Дениз, мешая сосредоточиться на рассказе. — Крис… — Она подняла лицо и вдруг испугалась, услышав странный звук. — Что?..