Общий враг Мамонтов Павел
– Конечно. Разведка и дозоры вперёд высланы?
– Конечно, – снежный человек явно передразнил мои интонации. У этой кучи мяса в бараньей шкуре, оказывается, есть чувство юмора. – Выходим. Бежим?
– Да.
В погибшем отряде нелюдей было семьдесят бойцов. Мы их всех и увидели. На зелёном поле груда трупов, по форме напоминающая прямоугольник, от которой исходил жуткий смрад. По телам ползали мухи и прочие мерзостные насекомые. Обычное зрелище побоища, которое за пару дней не успели прибрать.
– Обстреливали с четырёх сторон. Отряд не успел ответить, их сразу и положили. Стреляли, скорее всего, из пулемётов, – высказался Гром, задумчиво потирая небритые щёки.
Обе моих группы ожидали, построившись в боевом порядке, пока воины ТохА обследовали округу и разбирали груды тел. Старший отряда нелюдей стоял рядом с нами.
– Что предлагаешь? – рыкнул он Грому.
– Прежде всего надо определить точки, с которых вёлся огонь.
– Мы уже ищем.
– Отлично, ТохА, – сказал я. – Всё, что найдёте: гильзы, обрывки одежды, – не трогайте, а позовите нас. А мы пока здесь прикинем, как произошёл бой.
Снежный человек кивнул.
– Не хочешь своих парней под пули подставлять? – спросил Загорный, когда ТохА ушёл.
Я пожал плечами.
Позиции, с которых стреляли, мы нашли. И гильзы тоже, по полторы сотни двенадцатого калибра на каждой позиции. Скорее всего, от «Утёсов». Ну о двенадцатом калибре можно было и раньше догадаться, глядя на тела убитых с оторванными конечностям, практически снесёнными головами и разорванными туловищами. Стреляли с четырёх точек, сектора обстрела по сорок пять градусов друг к другу, то есть получился такой смертельный прямоугольник. Союзников застали врасплох, они ничего не успели сделать, даже из колонны перестроиться. Расположение стрелков было грамотным, а вот сама стрельба – хреновой. Пули летели не кучно, а широкой россыпью, множество впилось в землю, наверняка столько же ушло в воздух.
Лента к «Утёсу» на пятьдесят патронов, значит, соединили подряд три ленты и открыли огонь. Стреляли только из пулемётов, примерно с пятисот метров, но кроме пулеметчиков были ещё нападавшие, те, кто потом собирал оружие уничтоженного отряда.
На позициях, откуда вёлся огонь, остались гильзы, обрывки ленты, капли крови – скорее всего с трофейного оружия. Но вмятин от стоек тяжёлого пулемёта не было. Судя по следам в траве, на наших союзников напали тоже нелюди, но вот куда потом они делись? Я, в принципе, могу поверить, что неандерталец или снежный человек прёт на себе в одиночку станковый пулемёт, но после этого должны остаться характерные вмятины на земле. Каким бы мастером скрадывания ни был стрелок, он свой вес с грузом изменить не может. Но никаких отметин не было, более того, все следы пропадали в ста метрах от побоища. Совсем. Хорошо хоть гильзы остались, иначе я бы подумал, что тут замешана магия. На мгновение представил: чёрные «Утёсы» левитируют в полуметре над землёй и стреляют. Отдача от выстрелов каждый раз отбрасывает их немного назад. Ленты кончаются, пулемёты разворачиваются и улетают, а неандертальцы идут собирать трофеи.
Тьфу, что за ерунда в голову лезет? Вряд ли хоть один телекинетик сумеет пистолет в воздух поднять, а уж стрелять из него? И вообще, зачем пользоваться магией, чтобы стрелять из пулемёта, когда с этим может справиться даже неандерталец. Тут что-то другое.
Нелюди совершали над своими павшими сородичами обряд погребения, Гаврик с интересном наблюдал, а я – нет, хотя видел такую церемонию впервые, я думал. Мы же прилетели сюда по воздуху, значит, южан тоже могли так забрать. Теоретически – да, практически – вряд ли. Магические способы перемещения отметаем сразу. Во-первых, если бы Гаврик или Туман что-нибудь такое почувствовали, они бы предупредили. Во-вторых, о магических способах перемещения по воздуху я ничего не знаю, но если такие существуют и наши маги не в состоянии их распознать, то противопоставить такому врагу мы ничего не можем и сражаться дальше бесполезно. Версия, прямо скажем, бредовая.
Технические способы тоже не подходят. Даже если у южан оказались воздушные шары, они выгрузили десант, тот устроил засаду и погрузился обратно на шары, всё равно должны остаться следы.
Что ещё? Другой вариант – это очень сильные маскировочные амулеты, скрывающие следы врага. Да вот только, чтобы обмануть нелюдей, следопытов от природы, подобные амулеты должны быть примерно такой же силы, что и перемещающие человека в пространстве. То есть возвращаемся к тому же выводу: сражаться дальше бесполезно, молим о пощаде.
Что ещё? Магия, воздушные полёты… Я топнул берцем. Если магию отметаем, остаётся земля. Вроде бы, я слышал, южане когда-то воевали с земляными обезьянами и розовыми крысами, которые были размером со сторожевого пса. Будто в ответ на мои мысли, из травы на меня вылетел суслик, от удивления встал на задние лапки, свистнул и шмыгнул обратно.
А если правда южане в прямом смысле слова под землю провалились? Однако подземные фортификации очень долго строятся, подготавливаются, а главное, маскируются. Но… если предположить, что мы оказались в районе с подобными укреплениями…
– Гром! – крикнул я. – Беги к ТохА, скажи, чтобы немедленно организовывал круговую оборону.
Я успел почти вовремя: только нелюди зашевелились, отбегая подальше от побоища, как те из них, кого оставили сторожить выявленные позиции, упали, срезанные короткими очередями.
– Дымовухи! – крикнул я и сам бросил вперед пару дымовых шашек. Но, прежде чем дымовая завеса скрыла меня, я разглядел других нелюдей, непонятно откуда взявшихся, но в уже знакомых нагрудниках и шлемах.
Я приказал «Силуэту» включиться, посмотрел в бинокль на врагов, увидел, как один неандерталец встал на четвереньки, а другой поставил ему на спину короб тяжелого пулемёта. Этакий станковый пулемёт в исполнении нелюди. Вот я дурак, мог бы сразу о таком способе стрельбы догадаться!
Тут меня накрыло облако дымовой завесы, и я подумал о том, что пулемёты в полукилометре от цели ставят вовсе не для брачных игр неандертальцев.
Дробно бухая, заработали «Утёсы». Четыре штуки, с четырёх сторон, как и в предыдущий раз. Я распластался не земле, как испуганная лягушка, и слушал, как, басовито ревя, пролетают над моей спиной пули или с глухим стуком впиваются в землю где-то рядом. Двенадцатый калибр – это смерть. Двенадцатый калибр – это без вариантов, даже если пуля попадёт в конечность. Может быть, если бы у меня было время, я бы начал лихорадочно закапываться в землю сапёрной лопаткой. Но времени не было совершенно, всё решали секунды, поэтому сразу после начала обстрела я крикнул:
– Игла, Медяк, уничтожить пулемёты!
И сам полез вслед за Ингой из дымовой завесы. Тупая мужская упёртость – я командир группы, должен лежать и командовать, а не переться за снайпером с одним автоматом. Но Игла – женщина, стыдно за ней прятаться! А за мной так же осторожно поползли остальные разведчики.
«Утёсы» уже не стреляли длинными очередями, нападавшие поняли, что неожиданно расстрелять никого не получится, и били короткими, выцеливая отдельных бойцов. В основном тех нелюдей, кто, лёжа на земле, пытался отвечать из ПК. Пятьсот метров для пулемёта Калашникова не такое уж большое расстояние… для опытного стрелка.
Я выставил прицельную планку автомата на нужное деление, переключил на одиночную стрельбу. С пятисот метров из автомата я запросто попадал в ростовую мишень, только неандерталец, который, сидя, палит из пулемёта, – ни хрена не ростовая мишень.
Игла тем времен быстро отползла от основной группы, прицелилась. Хлёстко выстрелила СВД – один раз, второй. Левый пулемёт замолчал. Игла тут же сменила позицию, по тому месту, где она только что лежала, сразу начал работать другой «Утёс». Я, с трудом различая через прицельную планку пулемётчиков, начал стрелять одиночными выстрелами. Так же вели огонь другие разведчики. Второй «Утёс» дал длинную очередь куда-то совсем мимо и замолчал. В бинокль я увидел, что первый номер расчёта, тот боец, который стрелял, поднялся в полный рост, а второй номер взвалил пулемёт на плечи и побежал назад. Игла ещё раз выстрелила, второй номер упал, а из травы поднялись с десяток неандертальцев и принялись палить кто куда. Видимо, так они прикрывали отступление пулемётного расчёта. И в самом деле, один из нелюдей поднял упавший пулемёт, попытался убежать, опять хлопнула эсвэдэшка, и неандерталец упал. Другой неандерталец заревел, замахал рукой и метнулся назад в траву, остальные последовали за ним, плюнув на тяжёлый пулемёт. Тут ТохА встал в полный рост, держа свой ПК на уровне пояса, и за пару секунд расстрелял всю ленту.
Ни одна из его пуль не попала в цель. А наше войско уже поднималось и бросалось в погоню за отступающими. Вообще, нам крупно повезло: если бы «Утёсы» стояли за два километра, то хрен бы мы их из винтовки достали. С другой стороны, такие хреновые стрелки вряд ли в кого-нибудь попали бы с такого расстояния.
– Подъём, ребята! – крикнул я. – Пропускаем нелюдей вперёд. Бежим за ними, прикрываем. Вперёд не лезем.
Я посмотрел в сторону. Игла, лежащая в траве, подняла руку, показала большой палец.
Наши союзники гнали неандертальцев метров пятьдесят. Пока те буквально не провалились сквозь землю. Семь неандертальцев, которых я преследовал вместе с нелюдью и своей группой, нырнули в лаз, вырытый в земле. Один из снежных людей, бежавших с нами, подошёл к лазу поближе.
– Уйди от норы! – крикнул Веня.
Но снежный человек всё равно склонился над тёмным круглым зевом, направил туда автомат. Очередь снизу ударила в голову. Снежный человек покачнулся и упал точно в дыру.
– Не подходите к лазу, придурки, все от прохода! – закричал Веня.
На этот раз его послушались. Но один из советников нелюдей решил проявить инициативу – кинул гранату в отверстие, а потом нагнулся и выстрелил в него несколько раз. И тут же сам схлопотал очередь в грудь, отлетел назад, рухнул в траву. К раненому подбежал Загорный, проверил пульс, потом глянул на нас и скрестил руки крестом: мол, отгеройствовал.
– Ну не приближайтесь к норе, – Веня чуть не плакал, – командир, скажи им, чтобы они круговую оборону заняли.
– В круг! В круг, быстро! – заорал я что есть мочи. – Залечь и начать окапываться!
Нелюди неохотно, но начали выполнять приказ, моя группа всё сделала моментально.
– Теперь объясняй, – спокойным тоном обратился я к Вене.
– У них могут быть запасные лазы, чтобы по подземным проходам к нам в тыл выйти. Нужно предупредить…
– Предупрежу, чтобы везде у нор охрану организовали. Делать-то что дальше? Ты же, я вижу, уже понял, что к чему. Придумал, значит, что-то?
– Придумал, командир, не переживай, ты, главное, проследи, чтобы наши парни не расслаблялись, а я уж тут разберусь.
Сказав это, Веня встал, поднял несколько камешков с земли, осторожно подобрался ко входу под землю и начал их туда бросать. Потом вынул из кармана зеркальце и пустил солнечный зайчик в чёрную дыру. Я с минуту поглядел на эти манипуляции и пошёл проверять, как обустроились другие бойцы на остальных позициях.
– Подрывное дело требует внимания, спокойствия и усидчивости. А главное, терпения, – спустя два часа говорил Веня, прикручивая взрывчатку к детонирующему шнуру.
Удивительно было слышать от него такие слова, потому что Веня обычно производил впечатление редкостного раздолбая. Но, если дело касалось мин, гранат, разной взрывчатки и того, как с их помощью можно угробить ближнего, его было не узнать.
– Готово, – сказал наш сапёр, прямо-таки любовно отрезая излишек шнура. – Теперь понесли всё это к норе.
Веню слушали я, Туман, Гаврик, Загорный, ТохА и пара его воинов. По знаку вождя эти двое нелюдей подхватили восьмиметровый детонационный шнур с двумя зарядами взрывчатки, прикреплёнными на разной высоте, и понесли его к одной из обнаруженных нор.
Мы нашли ещё три лаза, кроме тех четырёх, через которые ушли пулемётчики. И сейчас направлялись к тому из них, в районе которого Гаврик и Туман почувствовали живых. Под землёй, естественно.
– Вот смотрите, парни, в чём суть, – сказал Веня.
Я, Загорный, маги и ТохА с воинами внимательно слушали.
– Если эти норы делали профессионалы, а я думаю, что это так, то, скорее всего, дно наружного хода гораздо ниже боковых ответвлений, ведущих к главным жилым галереям. А ещё там на самом дне наверняка есть насыпи, за которыми можно прятаться и вести огонь в случае чего. За ними даже граната не страшна. Поэтому что мы делаем? Я с помощью зеркала примерно определил, где начинаются боковые туннели, напротив них повиснет первый заряд. Второй будет висеть повыше. Хитрость-то в чём, – Веня улыбнулся, довольный вниманием и своим временным превосходством над остальными. – Когда я крутану машинку, верхний заряд взорвётся чуть раньше, чем нижний. Взрывная волна второго взрыва отразится от пороховых газов первого заряда и уйдёт дальше вниз, по галереям, создавая зону избыточного давления. А это, сами понимаете, мозги через уши и другие естественные отверстия. Только желательно, чтобы мы одновременно две норы подорвали.
– Ну посмотрим, – довольно скептически отозвался Загорный.
Веня махнул своему напарнику, ожидавшему его знака в пятидесяти метрах от него, рядом с ещё одной норой и с таким же шнуром и пакетами пластиковой взрывчатки в руках. По сигналу они вдвоём опустили заряды на нужную глубину, а потом быстро отбежали метра на три к подрывным машинкам.
– Ну, поехали, – сказал Веня и крутанул диск.
Из норы с грохотом вылетело облако чёрного дыма. Я, сидя на траве, почувствовал лёгкий толчок, будто под землёй ударили громадным молотом, за моей спиной вырвался фонтан земли. Мне в капюшон упали комья грязи и мелкие камушки.
– Ну, что я говорил? – самодовольно заявил Веня. – У них есть запасные ходы для атаки с тыла.
– Это ясно, теперь туда надо дымовые шашки бросать? – спросил я, вытряхивая грязь из маскхалата.
– Ага, ещё желательно, когда дым рассеется, слазить внутрь. Проверить, есть ли живые. Гаврик, ты чувствуешь живое под землёй?
– Не знаю, трудно что-то почувствовать, – ответил маг.
Я посмотрел на ТохА, тот кивнул:
– Мы проверим.
– Тогда пошли к другим норам, – сказал я, поднимаясь.
Работали мы до вечера.
Веня истратил всю взрывчатку, но зато были зачищены практически все норы. Никто не сомневался, что в степи ещё полно таких туннелей. Здесь южане десять лет назад воевали с розовыми крысами, так что система подземных ходов была и вправду очень развита.
Вечером объявили отбой, мы выставили охрану возле незачищенных нор, заминировали их и начали готовиться ко сну.
Всё произошло, когда я уже заворачивался в плащ-палатку. В свете костров я увидел, как неандерталец тянет за руку… человека!
Неандерталец тащил его за собой, как щенка, потом поставил на колени, приложил нож к уху. Это не был переход в «форсированный режим», но в голове у меня что-то взорвалось, я прыгнул и вмиг оказался лицом к лицу, точнее, к свирепой роже неандертальца и рычал не хуже его самого.
– А ну отпусти его, выродок, – сказал я тихим клокочущим от гнева голосом.
Неандерталец не испугался, даже не убрал костяной нож от уха южанина, как будто считал, что так и надо. С боков подскочили ещё двое его сородичей, наглые, уверенные, что их здесь много и со мной они могут сделать все что угодно.
«Ну, суки, только попробуйте, – в бешенстве подумал я, – с ножом и пистолетом я вас троих в любом случае положу. В разгрузке у меня ещё три гранаты, эх, есть где осколкам разгуляться!» – с весёлой яростью заключил я.
– Говори, откуда этот южанин.
– Этого южанина, – заговорил неандерталец справа, – мы вытащили из норы. Он наш! Не лезь, человек!
Я взглянул на пленного. Худощавый парень лет восемнадцати, лицо зеленоватого оттенка, этого не могла скрыть даже налипшая грязь. Взгляд потерянный, в ушных раковинах запеклась кровь.
– Он пленный и поступает в моё распоряжение для допроса.
– Он наш! – возразил неандерталец.
– Я тебе сейчас мозги наружу выпущу!
Сказал вслух и надавил взглядом. Ну, хочешь поиграть, давай посмотрим, кто кого.
Нелюдь стиснул челюсти, сжал кулаки, я уже чувствовал, куда он хочет бить, – приготовился. Сзади послышался негромкий лязг – это подошли ребята из моей группы. Тут все неандертальцы напряглись.
– Что тут творится? – прокатился над полем раскатистый бас.
В свете костра появился ТохА и рыкнул что-то ещё. Неандерталец справа рыкнул в ответ. ТохА опять зарычал. И тут я сообразил, что это речь, – звуки были наполнены смыслом. При других обстоятельствах я бы, пожалуй, удивился: язык неандертальцев был певучим, довольно красивым, хоть и слишком низко звучащим для человека – но не в этой ситуация.
– ТохА, мы уничтожили пулемётчиков, – рявкнул я. – Мы придумали, как выкурить из-под земли врага. Этот пленник по праву наш! А если они не согласны, то считаю до трёх, и посмотрим, кто из нас прав. Если, конечно, эти пни болотные до трёх считать умеют.
Неандертальцы зарычали, а вот губа у ТохА дёрнулась, и я просёк, что это была улыбка. Похоже, я попал в точку. Впредь надо иметь в виду, что неандертальцы и снежные люди не так уж между собой ладят.
– Виктор прав, – прорычал ТохА, в его устах моё имя звучало… мощно. – Люди имеют право на этого человека. Отпустите его.
Неандерталец убрал нож, указал толстым пальцем на ТохА, что-то рыкнул. Вождь ответил, на этом они и разошлись.
– Поднимите его, – сказал я своим парням, – Туман, Гаврик, проверьте – нет ли у него привязок к кому-нибудь.
Коля и Гром подняли южанина с колен, наши маги провели с ним необходимые процедуры. Он оказался не связанным с демоном.
– Всё чисто, – сказал Гаврик.
Я подошёл к пленному, щёлкнул перед ним пальцами, чтобы тот сфокусировался на мне. Пленный отреагировал, но фокусировать взгляд получалось у него фигово – глаза сильно косили.
– Ты меня слышишь? Слышишь?! – крикнул я, стараясь кричать по слогам. – Понимаешь, что я говорю?
Южанин закивал.
– Как зовут?
– Горохов Кирилл! – крикнул в ответ пленник. Своего голоса парень явно не слышал.
– Меня зовут Виктор. Ты наш пленник, Кирилл, – сообщил я, дополняя свои слова жестами. – Тебя никто не тронет. Но если ты попытаешься сбежать, я тебе горло перережу. Понял?
Горохов согласно закивал головой.
– Отведите его к стоянке. Дайте что-нибудь от контузии, если попросит, то и еды какой, а так пусть спит.
– Сделаем, – сказал Сашок.
9. Старая знакомая
Следующим утром группа поднялась с рассветом. Я вдохнул полной грудью свежий воздух, пахнущий росой и травой. Невдалеке Коля и Рикки жарили на костре каких-то грызунов. Я подошёл к ним, мне протянули палочку с насаженным на неё «блюдом». Я с хрустом вгрызся в поджаренное свежее мясо – надоели эти консервы.
Разведчики один за другим просыпались. Те, кто пришёл из дозора, наоборот, ложились, пытаясь урвать лишние полчаса сна: когда есть возможность отдохнуть – отдыхай. Один из бойцов Грома разминал плечи Вовке Орлову: кто не бегал весь день в броне и с автоматом, а потом не дежурил в этой же экипировке полночи, не знает, как затекает спина. Словом, в лагере текла самая обычная жизнь во время рейда.
Нелюди тоже занимались своими утренними делами. Кто-то готовил еду, кто-то чистил оружие, старались не мешать тем, кто ещё спит.
Через час прилетел воздушный шар. Привёз взрывчатку, а заодно новости.
– Ну удачи, Веня, – сказал я на прощание и похлопал сапёра по плечу.
Командование предписывало ему с напарником остаться и вместе с нелюдью выкуривать союзников южан из-под земли, а мои группы получили приказ выдвигаться к городу Южному – столице вражеской Колонии.
– Спасибо, командир, тебе тоже. Очень приятно было с тобой работать.
– А уж мне как приятно! – засмеялся я. – Ну всего доброго!
– Давай, землекоп, взорви их всех на хрен, – сказал переминающийся Коля, обнял и приподнял Веню над землёй.
Когда все попрощались, группы отправилась в путь. А пленного южанина переправили к основным войскам на воздушном шаре.
Первые десять километров мы бежали с особой осторожностью, опасаясь нарваться на южан, которые могли прятаться под землёй. Но затем Туман заверил, что подземных туннелей под нами больше нет, и мы немного ускорились.
Пробежка доставляла огромное удовольствие. Большую часть дополнительного снаряжения мы использовали, поэтому передвигались, считай, налегке, местность удобная для бега, без преград и с хорошим обзором, погода отличная. Лето ещё не сменило весну, поэтому даже в полдень было нежарко и дул прохладный ветер. А враг… Что касается состояния дел у южан, Гаврик весь день передавал полученные из штаба сообщения о том, сколько их сдалось в плен и какие населённые пункты заняты союзниками. Раненая нога меня не беспокоила, утром перед выходом снял швы. Рана была чистая и почти полностью затянулась. Повязку на руке я ещё прошлым вечером снял. В общем, дела налаживались.
К первому поселению южан мы вышли во второй половине дня. Называлось оно, кажется, Васильковое, точнее название было не узнать, потому что поселение было оставлено жителями и сожжено. Мы внимательно осмотрели территорию вокруг пожарища на предмет засад, а потом устроили привал. Часов в пять двинулись дальше. Вечером увидели в небе дирижабль, на борту которого золотыми буквами красовалась надпись: «Аполлон», – старый знакомый. Дирижабль держал курс на северо-запад, то есть возвращался из столицы Южной Колонии. Гаврик связался с ним по амулету – узнать обстановку. Ему передали, что впереди конвоев противника не замечено, и пожелали удачи, Гаврик сказал спасибо.
Ночью разбили лагерь. За первый день мы прошли километров сорок – я решил парней не слишком утомлять.
С рассветом продолжили рейд, через два часа вышли к ещё одному городку южан – Долгостепенному, тоже оставленному, но не сожжённому. Мои бойцы два часа осматривали городок, но в дома не заходили, чтобы не нарваться на оставленную мину.
Долгостепенный заметно отличался от тех поселений южан, которые я видел, когда ездил к южанам с посольской делегацией. Тогда во время коротких остановок санного поезда и ночёвок в гостиницах я обратил внимание на какую-то противоестественную чистоту, что ли. В помещениях царил прямо-таки неестественный порядок. А ещё чувствовался специфический запах, какой-то неживой. Как в госпитале. Нет, это не был запах крови, хлорки и разных лекарств, но и ничем человеческим тоже не пахло.
В этом же городке уж чего-чего, а бардака хватало, скорее всего потому, что люди уходили в спешке. Самая широкая улица была истоптана скотиной и загажена навозом, в смеси песка, глины и коровяка отпечаталось множество следов – людей, животных и телег. Повсюду валялись какие-то вещи, тряпки, осколки посуды и прочий мусор. Ставни и двери распахнуты настежь. А в остальном – обычное поселение, которое совсем недавно в спешном порядке покинули жители. Вместе с тем оно заметно отличалось от крепостей Зелёного Города. Во-первых, перед стеной не было ни рва, ни вала, а над частоколом была натянута одна нитка ржавой проволоки. Во-вторых, за стеной располагалось десятка два крепеньких домиков, сложенных из больших глиняных блоков – именно блоков глины, а не кирпичей. Стыки между ними были заполнены соломой. У нас всё строится из дерева, даже мостовые, если есть такая возможность. Но на этом отличия не заканчивались.
Стены домов на главной улице были покрашены белой краской, а фасады покрыты узорами алого цвета. Некоторые я узнавал: одни я видел на памятном концерте в Южном, другие – в тетрадке, которую передала мне Аглая: дома покрывались узорами не просто так. Идя по улице, ты оказывался словно внутри огромного растянувшегося на целый квартал орнамента, состоящего из отдельных домов-фрагментов.
Внимательно осматривая землю, чтобы не нарваться на растяжку, я заглянул в распахнутые ставни одного из домов. Увидел здоровенный шкаф с раскрытыми дверцами и пустыми полками, очень старый, но крепкий, наверняка сработанный ещё на Внешней Земле. Мебель в комнате была неказистая, сделанная уже в нашем Мире, всюду были разбросаны вещи.
На полу у окна валялись детские игрушки: куклы, цветные кубики и прочее. Наверное, родители выбросили, чтобы место в телеге не занимали.
– Командир! – отвлёк меня от осмотра Викинг. – Иди сюда, Акын нашёл кое-что интересное.
Ещё одной странностью Долгостепенного, а может, и других городов Южной Колонии, было то, что в его центре не было никаких зданий, а только вытоптанный пятачок метров двадцать шириной, в середине которого стоял столб с рупором. Правда, сейчас столб был повален.
– Это радиоточка, – пояснил Саша, – через неё по утрам и вечерам передавались из столицы сообщения.
– Вы за этим меня позвали, что ли?
– Нет. Пойдём туда, – Загорный указал на небольшой домик, выходивший на площадь, у окна которого я заметил Акына и Викинга, наставивших внутрь автоматы.
Я заглянул в дом. Посередине комнаты на полу сидел небритый худощавый мужик и раскачивался, как маятник, что-то бормоча.
– Он так всё время себя ведет, пока мы за ним наблюдаем, – сказал Акын, прозванный так за непривычный разрез глаз. – На оклики не реагирует. Мы думали сначала его просто грохнуть, но решили, может, пригодится.
– За Гавриком или Туманом послали?
– Уже.
Пока ждали мага, Акын предложил:
– А может, верёвкой или кошкой зацепить и вытащить? Если этот мужик на мине сидит, то она взорвётся, а если нет, то всё нормально будет.
Внутрь, понятно, никто заходить не рвался.
– Ага, – ответил Викинг, – а если у него граната за пазухой или ещё что-нибудь помощнее. Пристрелить его, и всех делов.
Тем временем подошёл Туман. Быстро просканировал домик и его обитателя.
– Чисто, – сказал маг, – серьёзной привязки к эгрегору нет.
Я подобрал с земли камешек, швырнул его в голову бормочущему мужчине, тот вдруг отреагировал.
– Мне приказали остаться, – заговорил он, – он приказал мне остаться, приказал остаться… хозяин…
– Эй, мужик, ты кто? – крикнул я.
– Он приказал остаться, принцепс приказал мне остаться, он… – На меня взглянули шалые, испуганные глаза.
– А где все остальные?
– Они ушли, ушли все, а я остался, принцепс приказал мне остаться…
Честно говоря, я уже не ожидал услышать внятного продолжения объяснения, однако кое-что услышал:
– Над нами пролетало большое облако, потом прибежали солдаты и люди. Они говорили, что их бомбило облако. Они сказали, что сейчас сюда придут зелёные, будут убивать всех подряд. Все ушли, а я остался, хозяин приказал мне остаться.
Дальше опять началось невнятное бормотание.
У меня на плече заработала рация:
– Командир, в доме у западных ворот нашли три трупа.
– Гражданские?
– Да, уговорили их всех вроде из дробовиков.
– Наверное, некоторые южане не только бормотали, что надо остаться, – усмехнулся Коля.
– Остаться, остаться! Принцепс приказал мне остаться, – вдруг встрепенулся южанин, встал и пошёл к нам.
Одиночный выстрел над головой – и южанин с обиженным выражением лица сел на прежнее место и закачался.
– Слушай, Туман, если он не зависит от эгрегора, тогда что это? – задал я вопрос.
– Шизофрения, скорее всего, или типа того.
– Тогда, может?.. – Викинг провёл ладонью по горлу.
– Да необязательно, может, отойдёт или к хозяйству его приспособят.
– Если будет кому возвращаться, – мрачно сказал я.
– Это ты зря, командир. Весь скот южане с собой забрали, лето скоро, трава уже поднялась хорошая. Найдут какой-нибудь ручеек и переждут. Не зима всё-таки. А поля они уже засеяли, – как всегда рассудительно, добавил Загорный.
– Ну, может, ты и прав, всё, парни, выходим из города, двигаемся дальше.
Разбудило меня странное ощущение, будто по моему затылку ползает жучок. Я открыл глаза и увидел перед собой белую фигуру женщины, которую опоясывало несколько искрящихся золотых ленточек.
– Привет, Оля, или как там тебя на самом деле зовут, – прошептал я еле слышно.
– При-ивет, Ви-итя, – громким высоким голосом ответила женщина в белом сиянии, уже знакомо растягивая гласные. Я не удивился, что сидящий недалеко дозорный (это был Орлов) не услышал и не увидел её.
Ведьма, которая меня затащила на ублюдочный концерт в Южном, где мне пытались промыть мозги и где чуть не остался навсегда.
– Что тебе здесь надо? – так же шёпотом спросил я.
– Да вот, почувствовала, что ты рядом, решила повидаться, – в полный голос ответила ведьма. – Ты далеко зашёл, думаешь, и дальше будет всё так же весело? А, Ви-итя?
– А что изменится, ведьма? Мы сделали уже самое главное, скоро тебя сожгут и по ветру рассеют.
– Оши-иба-аешься, Ви-итя. Вы подошли к самому логову хозяина, здесь его сила вдесятеро больше. Скоро вы почувствуете это.
Жучок на моём затылке превратился в многоножку, рыскающую в волосах. Я вспомнил все уроки Сэнсэя, сконцентрировал внутреннюю энергию, но на вид старался казаться расслабленным.
– И за этим ты ко мне прибежала, ведьма? Сказать, какие вы сильные, что скоро вы нас разобьёте? Ой, я не могу, сейчас умру от страха.
– Зря смеёшься, Ви-итя, скоро ты сам во всём убедишься. Почувствуешь его силу.
– Не пугай меня, ведьма. Я уже видел вашу силу там, в крепости, – насмешливо сказал я. – А помнишь как я тебя сделал в Спортзале, гордость свою не потеряла, когда драпала?
– Замолчи, – прошипела Ольга. – Ты не знаешь, как меня из-за тебя наказали.
Тут я искренне удивился: эта обвиняет меня, что я не дал себя убить, после того как она убила моего друга, а вместо этого победил её. Вот бывают же… существа. Ведь раньше она была человеком… наверное. А «многоножка» на затылке всё злее впивалась мне в кожу.
– Надо же, ведьма, – сказал я удивлённо, – может, мне ещё и извиниться перед тобой. Кстати, кто был тот урод, которого я вырубил у крепости источников, как он себя чувствует?
– О, ты столкнулся с самим хозяином единства. Эгрегора по-вашему. За то, что ты сделал, должна сказать тебе спасибо. Хозяин почувствовал твою силу и стал мягче ко мне относиться, хотя раньше очень корил за то поражение в Спортзале.
– А чего он сам не явился?
Опять смех.
– Вы с ним ско-оро встретитесь.
– Трусит твой хозяин. Ну пускай только сунется к нам, мы его отправим обратно в преисподнюю, или откуда он к нам явился.
– Напуска-аешь на себя храбрость, Ви-итя. Напра-асноо.
– Ну почему же?
С трудом различимое в белом свечении личико нахмурилось.
– Не получается? – ласково спросил я.
Маска удивления на мраморном лице.
Я рванулся, оттолкнувшись лопатками от земли, распрямился, как пружина, и схватил светящуюся фигуру. Схватил не только руками, но и внутренней силой. Ведьма завизжала. В руки впились тысячи игл, как если бы их надолго связали, а потом ослабили путы. Я стиснул зубы, зашипел, превозмогая боль. Очертания женщины смазались, фигура превратилась в белый столб. У меня было ощущение, что я пытаюсь удержать водяной поток, гейзер, бьющий из земли, дёргающийся из стороны в сторону. Тело словно пронзило электрическим разрядом, по одежде и волосам побежали искры. Я постарался плотнее прижать к себе извивающийся, как огромная змея, белый столб. Меня снова ударил сильный разряд тока, я отлетел в сторону, раздался громкий треск и женский крик.
Придя в себя, я с трудом поднял голову, тело ломило так, будто меня боевыми жестами били всю тренировку. Над тем местом, где я пару минут назад боролся с ведьмой, висела прозрачная дымка. Ко мне подбежал Гаврик, помог подняться. Дал попить из своей фляги, к моему удивлению, там оказалось белое вино, правда разбавленное.
– Что случилось, командир?
– Старая знакомая приходила, – ответил я, отхлёбывая вино, и рассказал, что произошло. – Как думаешь, я убил её?
– Вряд ли, – ответил маг, водя надо мной руками. – Цел, командир. Повезло тебе крупно, могло насмерть убить.
– Ты меня недооцениваешь, – сказал я и подмигнул ему – не он ли ещё недавно говорил мне, что уроки Сэнсэя изрядно повлияли на меня.
– Витя, что делать-то нам? – спросил, подойдя ко мне, мой заместитель. Он обратился по имени, а не как обычно – командир. Это значит, он очень взволнован.
Я посмотрел на Загорного, улыбнулся.
– А ничего, Сашок. Если бы они могли нам что-то серьёзное сделать, то уже сделали бы, причем по-тихому. Так что пока спим, а утром уходим. До наших осталось всего ничего.
10. Логово врага
Бункер принципиата Южной Колонии.
Зал совещаний
Демон Алгэрси уткнулся в чёрный стол и лупил кулаком по его поверхности.
– Предатели, подлецы, ничтожные твари, – неразборчиво рычал демон, вцепившись зубами в кулак. – Трусливые слизни! Ничтожества!.. Они понимают только язык силы. Как же я могу удержать единство вместе с такими ничтожными. Они не понимают своего счастья отдавать силу мне, чтобы быть причастными к моему единству.
Читать бесплатно другие книги:
