Общий враг Мамонтов Павел
– Спасибо за похвалу.
– Надеюсь, вы не пожалели о таком пополнении.
– Нисколько. Но не из-за этого ли на меня взъелся Рогачёв?
– Всё может быть, – маг пожал плечами, – но вот мы с вами, Виктор, и подошли к главной теме разговора.
– Да, вы правы, – задумчиво проговорил я. – Скажите, Алексей, а… вам известны все детали той проблемы, которую мы с вами должны обсудить?
– Нет, я знаю обо всём только в общих чертах.
– Хорошо, давайте начистоту, Алексей. Может, оно и к лучшему, что сейчас вы глава Профсоюза, а не Борисов, с ним я бы не стал так откровенно разговаривать, как с вами. А как он, кстати?
– Лучше, несколько раз приходил в себя. Наблюдается положительная динамика.
– Понятно. Так вот, Алексей, скажу вам начистоту, но не как разведчик – главному магу Профсоюза. Как частный человек частному человеку. Вы понимаете?
– Да.
– Так вот, я понятия не имею, как решать ту проблему, о которой мы сейчас говорим. Но ничего отдавать вам не собираюсь и сотрудничать с вами, прямо скажем, не горю желанием. Но мне хотелось бы узнать, что может случиться после того, как то, о чём мы говорим, будет обнародовано, использовано, не знаю как точно выразиться…
– Я понял вас, Виктор. Я тоже буду с вами откровенен.
Вы абсолютно правы. Профсоюз магов к этому вообще не должен иметь никакого отношения. Это ваше, как вы правильно заметили, личное дело. Личный выбор. Может, на него повлияет то, что Рогачёв хотел угробить вас там, в столице южан.
– С чего вы взяли?
– Ну подумайте, Виктор. Рогачёв послал группу спасать южан, когда узнал, что именно вы нашли потайной лаз. Впрочем, если угодно, не будем об этом. Но, если мы говорим как частные лица, значит, я не представляю интересы Профсоюза магов, а вы – Союза военных. Но это ещё не значит, Виктор, что вы отстаиваете интересы магов.
– А чьи интересы тогда я отстаиваю? – язвительно поинтересовался я.
– Интересы Зелёного Города, – спокойно ответил Бахрушев. – Подумайте, Виктор, в войне с Южной Колонией пролилось много крови, неужели вы хотите, чтобы она пролилась зря?
– А что, уже доказано, что кровь пролилась зря?
– Нет, не доказано. Но обратить пристальное внимание на те факты, о которых мы знаем, стоит. Поэтому я прошу тебя подождать, – маг очень легко и органично перешёл на «ты». – Через два дня Администрация проводит Общий Совет Зелёного Города, где будут кроме префектов председатели всех Советов и Союзов Колонии, я прошу тебя быть там, пропуск ты получишь. И ещё хотелось бы видеть на совещании твоего наставника. Сэнсэя.
– Это от меня не зависит.
– Понимаю. Но надеюсь, мы поняли друг друга?
– Да.
– Я могу быть уверен, что ты выполнишь мою просьбу?
– Можете, – со вздохом ответил я, – я сделаю для этого всё, что от меня зависит.
– Я рад, Виктор. Искренне рад. Ну что ж, до встречи.
Маг встал из-за стола и протянул мне руку.
– До встречи.
«Ну вот, с одной проблемой разобрался, другая навалилась. Теперь я выступаю против Рогачёва в союзе с магами. Как ни крути, всё равно нехорошо получается», – думал я, бредя домой.
С севера долетел порыв ветра, принёс запах пепла и ещё какой-то гадости. Я фыркнул, ругнулся про себя: дворники совсем обленились! Настроения это не прибавляло.
«И Сэнсэя нет», – пришла мысль.
Я стиснул зубы, изнутри опять пришла боль.
«Нет рядом!» – мысленно добавил я.
Самое плохое, что я остался один со своей проблемой, без всякой поддержки. Совсем один! Иду против своих. Как на это отреагируют разведчики и наёмники? Всё же Рогачёв военный, глава Союза военных, и, по сути, сейчас самый сильный человек в Колонии, и понятно, магам это не нравится. Многие мне не простят, если я подставлю генерала. И ребят бы, главное, не подставить, они всё-таки за меня впряглись, хотя были вовсе не обязаны. А ещё Лика, ей бы только это всё не навредило! Нет, очень нужна помощь, без Сэнсэя не обойтись. Его уважают, к нему прислушиваются.
Занятый своими мыслями, я и не заметил, как пришёл к дому. Губы сами растянулись в улыбке, все тяжёлые мысли вылетели из головы. Лика, родная, как же я по тебе соскучился!
Я вихрем взбежал по лестнице, открыл дверь. Лика уже ждала меня в прихожей, просто подошла без слов, обхватила ладонями лицо, поцеловала быстро в губы, щёки, глаза, а потом опять в губы – долго, жадно, страстно…
Виктор проснулся среди ночи, приподнялся на локте, посмотрел на сестру: она спала, лёжа на боку, подложив ладошки под голову. Виктор видел всё её тело сквозь одеяло, но ночное зрение здесь было ни при чём. Лика будто светилась изнутри, Виктор различал всё: полусферу груди, плавную дугу талии, идеальный изгиб бёдер, стройные ноги, согнутые в коленях.
Веки девушки слегка вздрагивали, алые губы были приоткрыты. Сестра почувствовала взгляд брата. Открыла глаза, ничего не говоря, протянула руку, обняла за шею Виктора, притянула к себе и крепко поцеловала. А потом они соединились… Виктор чувствовал тело Лики, как своё собственное. Они были единым целым, её удовольствие было его удовольствием. Виктор целовал Лику долгими, сочными поцелуями, будто пил её, а она его. И это длилось и длилось, пока волна счастья не накрыла их обоих, унеся куда-то в бездну. Придя в себя, Виктор был ещё с Ликой. Она так же «светилась» изнутри. Сестра улыбнулась и снова поцеловала его в губы. Виктор закрыл глаза, отдаваясь во власть ощущений. А потом они снова были друг с другом…
Это была их последняя ночь.
Виктор Ахромеев
Я проснулся лёжа на животе. Лика гладила мне спину: шрамы на лопатке. Ей явно нравилась моя идея с огненными татуировками. Будто услышав мои мысли, сестра сказала:
– Ты молодец, что это придумал. Со шрамом на бедре тоже так сделаешь?
– Да, наверное, – я поморщился, уловив упрёк в словах Лики.
– Здорово. Получается, будто у тебя внутри огонь.
– Знаешь что, – я посмотрел на нее через плечо. Лика наклонилась ко мне ближе. – Это у тебя внутри огонь. Я это точно знаю.
– Пошляк, – Лика засмеялась, забарабанила кулачками мне по спине. – Ну ладно, мне надо идти в театр. Я постараюсь пораньше вернуться.
– Отлично.
Лика быстро собралась (всё это время я смотрел на неё, знал, что Лике это нравится) и ушла. Только она покинула квартиру, зазвонил телефон. Вежливый голос представился лейтенантом контрразведки и попросил зайти в их отдел. Повесив трубку, я даже испытал что-то вроде облегчения: конец неизвестности.
Кабинет, в котором встречал меня Фирсов, разительно отличался от того, в котором я сутки назад беседовал с Бахрушевым. Светлый, просторный, Т-образный стол со множеством кресел, во главе которого сидел контрразведчик. Я сел на ближайший к майору стул. Фирсов не встал меня поприветствовать, только постучал тонкой папочкой по столу и сказал:
– Проходите, садитесь.
– Добрый день, товарищ майор.
– Здравствуйте, Виктор Александрович.
Я хмыкнул, но сделал вид, что не обратил внимания на обращение ко мне как к гражданскому.
– Товарищ майор, можно узнать, с какой целью меня вызвали?
– Это дело, конечно, имеет отношение и к вам, но прежде всего касается вашей сестры Лики Александровны.
Я напрягся, Фирсов, произнёсший всё это деловым, официальным тоном, только сейчас посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся, взгляд у него был уверенный и чуть надменный.
– Дело вот в чём, – невозмутимо продолжил он и раскрыл папку, – два месяца назад некая гражданка Швабрина была задержана за незаконное предоставление магических услуг. На допросе она показала, что ваша сестра, Лика Ахромеева, покупала у неё некие запрещённые материалы, которые используются в запрещённых магических практиках.
Я немного расслабился, теперь многое становилось понятно: и совет Голубева, и отношение контрразведчиков ко мне в последнее время, и даже некоторые странности в поведении Лики, на которые я не обращал внимания.
– Ведьма врёт, – сказал я, – мою сестру полгорода знает. Ну поймали ведьму, и, чтобы приговор себе смягчить, она начала плести всякую ерунду, вспомнила про Лику.
– Дело в том, – продолжил контрразведчик, спокойно выслушав меня и демонстративно поглядывая в папку, – что гражданка Швабрина показала, что во время совершения сделки произошёл конфликт и сделка сорвалась. В результате конфликта был убит один из её подельников, убит Ликой Александровной.
– Ведьма врёт, – упрямо повторил я.
Майор ещё раз улыбнулся и невозмутимо продолжил:
– В ходе следствия на месте преступления были обнаружены семь гильз калибра 7 62, выпущенных из пистолета марки Т Т. Как позже установила экспертиза, пистолет зарегистрирован на вашего отца, Александра Ахромеева, и в данное время находится, по доверенности, у вашей сестры, Лики Ахромеевой. Как показал опрос свидетелей, у Лики Александровны на момент преступления алиби не было. Более того, официант ресторана, в котором она ужинала в день преступления, сообщил, что в тот вечер от нее пахло порохом.
Ситуация резко усложнилась, но всё-таки была ещё не критичной.
– Ну допустим, – смирился я, – моя сестра собиралась приобрести нечто не совсем законное. Ну та ведьма попыталась её обмануть. Ну убила Лика какого-то бандита, попытавшегося напасть на неё. Что в этом такого? Зелёный Город стал от этого только чище.
Фирсов опять ухмыльнулся, закрыл папку:
– Видите ли, Виктор Александрович, какая странная ситуация получается. Ваша сестра интересуется незаконной магией, убивает бандита, который торгует опять-таки запрещёнными магическими предметами. И в тот же день она посещает Аглаю Борисову, находящуюся под домашним арестом, и после ее посещения арестованная сбегает из-под стражи.
«Ах, вот он, куда клонит!» – подумал я и сжал кулаки.
– Ну что, Виктор Александрович, я думаю, вы понимаете, что произошло? Я обязан принять меры.
«Сука, тварь! Специально, урод, меня провоцирует! – с ненавистью подумал я. – С каким удовольствием я бы сейчас проломил голову и свернул шею этой наглой сволочи. А он сидит, сука, и улыбается. Знает, что я ничего не сделаю. Не боится, даже охрану не вызвал, а взять бы сейчас, плюнуть на все правила и грохнуть этого майора, а потом сбежать из Администрации – и будь что будет!»
Но я все-таки подавил ярость, превратил её в холодный расчётливый гнев. И тоже улыбнулся контрразведчику, но не так, как он мне. Моя улыбка скорее походила на оскал. Майора, похоже, всё-таки проняло. Я спросил:
– Зачем я вам нужен?
– Вы – контрразведке? – Фирсов сделал вид, что не понял вопроса. – Я просто подумал, что вы должны знать, что происходит с вашей сестрой. Вы же всё-таки разведчик, причём один из лучших.
«Суки, – думал я между тем, слушая его вполуха, – специально ведь дали день и ночь, чтобы я с Ликой встретился. Чтобы потом было больнее расставаться. Поэтому и не стали брать меня на въезде. Значит, я зачем-то ещё им нужен, не только чтобы документы вернуть. Эх, Лика, Лика, что же ты ещё натворила, любимая? Ведь это правда, что ты магией балуешься. Что же теперь делать?»
– …С нашей стороны, можно сказать, это дружеская услуга, – выдернул меня из размышлений голос Фирсова. – Вы понимаете, разведка и контрразведка должны сотрудничать друг с другом. Вот сейчас мы и узнаем, как обстоят дела с вашей сестрой. Андрей!
В кабинет вбежал запыхавшийся парень с перепуганным лицом. На нём была серая гражданская куртка, которая, как я отметил по привычке, немного оттопыривалась слева. Судя по реакции майора, вид парня был для него неожиданностью и очень ему не понравился. Он привстал:
– Что?
– Игнат Львович, Ахромеева… она…
Лика возвращалась с репетиции, неторопливо шла по тротуару, рассеянно глядя по сторонам. День был хороший, погода отличная: солнце ярко светит, тепло, на небе ни облачка, изредка прошелестит слабый ветерок. Лика замечталась. Вдруг путь ей преградил невзрачный человек в серой куртке.
p>«Поклонник», – подумала она.Еще один человек подошёл сзади, а третий оказался справа и нежно так взял за локоток. Ещё один человек встал за спиной. Ощутимо пахнуло магией.
– Лика Александровна… – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал преградивший ей дорогу.
Девушка не дала ему закончить фразу.
Стоящий сзади и не заметил, как на уровне его паха ладонь Лики нарисовала в воздухе замысловатый знак, похожий на криво сплетённую паутину, который вспыхнул зелёным цветом. Контрразведчик запрокинул голову, задёргался в судорогах, изо рта у него поползла пена. Оперативник, стоявший сбоку, ничего не успел сделать. Он держал девушку за левый локоть, но кисть руки была свободна, и Лика быстро сложила пальцы в специальном жесте, будто два раза что-то выжала. Контрразведчик отпустил её, изогнулся назад под немыслимым углом и рухнул на мостовую. Третий из задерживавших девушку, что первым обратился к певице, сделал шаг назад и потянулся к кобуре, но Лика оказалась быстрее – она выбросила вперед сложенные вилкой пальцы и одновременно что-то звонко выкрикнула. Человек закричал, схватился за голову и тоже упал.
Почти сразу девушка повернула голову и бросила заклинание в мага. С начала схватки прошло не более десяти секунд. Маг отбил слабенький удар Лики и готовился нанести ответный, более мощный, чтобы наверняка взять её живой. Лика не стала вступать с ним в магический поединок, нырнула рукой в сумку, выхватила ТТ и семь раз выстрелила. Ни разу не промахнулась. А потом, быстро оглядевшись, бросилась бежать.
Виктор Ахромеев
– Да вы в своём уме?! – заорал Фирсов, вскакивая. – Вы что устроили?
– Только сейчас доложили, – ответил бледный парень.
– Где они сейчас?
– Двое в морге.
– Я еду!
– Майор, – вмешался я, когда, наконец, вышел из ступора. То, что я услышал, не укладывалось в голове, казалось каким-то кошмарным сном. – Разрешите я с вами поеду.
Секундное колебание.
– Давай, – ответил майор.
– Ну что я могу сказать, – невозмутимо говорил патологоанатом в зелёном резиновом переднике. – В первом случае – тяжёлое поражение нервной системы, если бы я не знал конкретно, что случилось, то мог бы предположить отравление нервно-паралитическим газом. Насколько я могу судить, произошла критическая деформация позвоночного столба в результате резкого размягчения костных тканей, что и привело к летальному исходу. Точнее без экспертизы сказать не могу.
– Да, кстати, что там с нашим магом и старшим группы? – спросил Фирсов у Андрея, тоже прибывшего вместе с нами.
– Маг жив, состояние тяжёлое, семь пулевых ранений всё-таки, но стабильное. Врачи говорят, выживет. У старшего группы инсульт, но тоже опасности для жизни нет.
Я слышал их как сквозь вату, а сам всё смотрел на трупы, лежащие на каталках. Я смотрел и не верил в то, что произошло. Как такое могло случиться. Что теперь делать? Лика, моя любимая… А может, это всё постановка, подстава? Может, Фирсов всё придумал? Да нет, непохоже. Что же теперь делать?
– Я не при делах, майор, – будто кто-то толкнул внутри, чтобы я сказал эти слова.
Фирсов скривился.
– Понимаю. Верю. Задерживать я тебя сейчас не стану, но пока посажу под домашний арест. Сдай оружие.
Всё ещё как во сне, я вытащил «стечкин». Андрей взял его у меня, спрятал под куртку.
– Можешь идти, – сказал майор.
14. Трудное решение
Ничего не ощущая, ни о чем не думая, вяло перебирая ногами, я доплёлся до дома. Там уже шарили контрразведчики. Плевать. Я улёгся на диван и глядел в потолок. Один из следователей обратился ко мне, показал толстую тетрадь, видимо ту самую, которую Лика купила у ведьмы. Зелёную тетрадку с записями Аглаи я спрятал вне дома. Я расписался в протоколе изъятия, и контрразведчики ушли.
Сестры не было, и даже Баська куда-то пропал. От Лики не осталось даже запаха. Я попытался представить, что больше не увижу ее, и вдруг стало так страшно, что я не смог больше об этом думать. Лика… как же так? Внутри было так больно, так тоскливо.
– Лика, что же ты наделала, сестрёнка, – тихо проговорил я.
Три часа я пролежал на диване, потом встал. Мышцы заныли – просили работы. Я растёр лицо и попытался разозлиться. На себя, на ситуацию, на то, что сижу тут и скулю, как не знаю кто. Я прыгнул под самый потолок и приземлился посередине комнаты. Крутнулся волчком, разбрасывая во все стороны удары, под конец высоким махом ногой сбил невидимого противника.
Я замер, тяжело дыша, в боевой стойке, состояние морального онемения немного отступило, но ударная зарядка помогла не так сильно, как хотелось. Вместо бесчувствия начало приходить ощущение одиночества. Я остался один, Лики рядом не было, Сэнсэй куда-то пропал. Все мои друзья – разведчики и наёмники, я пошёл против них. И остался один. Со мной только моя группа, друзья, которые доверились мне и которых я не имею права подставить. Что же делать? Где свои, где чужие? За кого сражаться?
Я сел и принялся решать, что же делать.
Ни одна мысль в голову не приходила. Пользуясь тем, что мне стало чуть полегче, я направился к шкафчику, в котором хранилось несколько бутылок абсента и пластинки для «полётов», но… замер в полушаге. Опять стало страшно – инстинкт самосохранения прорвался сквозь пелену тоски. Если я сейчас притронусь к алкоголю или наркотикам, то всё… мне конец!
Я вышел на кухню, умылся.
– Лика… сестрёнка… – сказал я, глядя на убегающую воду. Потом посмотрел в окно на Северные Развалины. Ряды серых, заброшенных домов с обвалившимися стенами и крышами. Пейзаж идеально гармонировал с тем, что творилось у меня в душе.
Внутри пульсировала боль. Лики не было рядом. Рядом не было той, которую я больше всего любил в этом Мире. Казалось, будто вырвали ту часть меня, ради которой я жил…
– Хватит ныть, с ней всё в порядке, – рявкнул я сам на себя. – Она жива! Она не могла умереть. Они ей ничего не сделают! Надо думать, как её вытаскивать. Как снять с себя этот чёртов домашний арест. Кто может помочь? Голубев, Сэнсэй?
При мысли о наставнике я опять скривился от боли, но взял себя в руки.
«На них надеяться нельзя, – продолжал я размышлять, – тогда кто? Рогачёв? Он может помочь… Но я знаю, что он потребует в обмен на помощь. А может, это и правда подстава? Нет, непохоже… Зачем Рогачёву всё так закручивать, если он не может показать, что Лика у него в руках. И ещё… не обманывай себя, Витя, ты знаешь, что Лика умеет колдовать, владеет магией, но ты всегда закрывал на это глаза. Не хотел видеть очевидного».
– Явная тайна, – хмыкнул я вслух.
Ситуация не прояснилась, но мне стало чуть легче.
Лика, запыхавшись, с колотящимся сердцем, на ватных ногах прибежала в домик, где пряталась Аглая. Подруга с тревогой смотрела на Лику, которая ввалилась к ней с ошалевшими глазами и рухнула на полуразвалившийся диван, но ни о чём спрашивать не стала. А Лика, приложив руку ко лбу, лежала молча и пыталась отдышаться. На неё навалилась жуткая слабость, началась сильная дрожь – реакция на выброс силы. Девушку колотило, как в лихорадке, её бил озноб. Лика закуталась в покрывало, пытаясь согреться, но всё было бесполезно.
– Я сейчас, – только и сказала Аглая, быстро разобравшись, что случилось с подругой. У неё, пусть и неопытной ещё волшебницы, уже имелся опыт борьбы с подобными состояниями.
Через пять минут Лика пила специальный коктейль из кофе, какао и набора разных стимуляторов и витаминов. Очень калорийный и быстро восстанавливающий силы. Плюс к этому Аглая попробовала подкачать подругу своей энергией, но не слишком усердствовала: у Лики царил разброд в энергетических каналах, чужой поток сил мог только всё испортить.
А Лика, завернувшись в покрывало, пила горький обжигающий напиток и думала о том, что с ней случилось. Если не считать её состояния и ситуации в целом, Лике всё понравилось. Ей понравилось использовать свою силу, она почувствовала свою мощь. Она упивалась властью над собой и над человеческой жизнью.
В этот момент Лике очень пригодилось бы услышать слова отца о «драконе внутри», но Александр Ахромеев никогда не разговаривал с дочерью об этом. Зачем?
Лика отставила кружку, скинула покрывало, расправила плечи.
По телу разлилось ощущение какой-то эйфории. Удовольствие от своей силы, от превосходства над другими, радость победы.
Но тяжёлая реальность не дала надолго нырнуть в грёзы.
– Аглая, помоги мне.
– Я помогу.
Тут только Лика заметила, что подруга непривычно тихая и спокойная. Сидит не двигаясь, смотрит на неё таким… вдохновенно-застывшим взглядом и чуть-чуть улыбается.
– Я натворила много нехороших дел. И попала в большую беду, – продолжала Лика. – Мне нужна твоя помощь. И надо встретиться с братом. Сейчас это не получится, но потом… Слушай, в Город вернулись много магов, твоих знакомых. Можешь к ним обратиться, чтобы они организовали мне встречу с Витей, а мы с ним вместе что-нибудь придумаем?
– А зачем?
– То есть как?
– Зачем всё это, Лика? Эта глупая возня, она не нужна никому. А я уезжаю. Уезжаю туда, где мне будет хорошо. На юг. А поехали вместе с нами, Лика!
– Ага, ты что, издеваешься? – вскинулась Лика. – Я тут распинаюсь перед тобой о своих проблемах! С кем ты хочешь ехать? На какой к бесу юг?
– С тем человеком, о котором я тебе рассказывала.
– С факторцем?!
– Нет, с моим знакомым. Поедешь с нами?
– Аглая, очнись!
Лика встряхнула девушку за плечи.
– Я уже очнулась, Лика. Я никогда не смотрела на мир так ясно и открыто, как сейчас. Я всё поняла. А до этого я спала. Вот смотри, чему меня научил мой знакомый.
Аглая соединила ладони ракушкой, напряглась. Между ними вспыхнул зелёный свет, который оформился в звезду со множеством лучей, а она превратилась в белую розу. Свет погас.
Аглая протянула Лике цветок. Та взяла, ошарашенная, и молча села на диван. Пальцы ощупывали стебель цветка, кожа чувствовала шероховатую поверхность, острые шипы. Но вдруг цветок рассыпался серебряной пылью.
– Ну как, Лика, тебе нравится? Он мне сказал, что скоро я смогу создавать настоящие цветы, которые будут долго жить. Поедёшь с нами?
– Не знаю, Ага, мне надо поговорить с Виктором, – грустным, тихим от удивления голосом сказала Лика.
Виктор Ахромеев
Ночь прошла беспокойно, я почти не спал, но ничего толкового не придумал. Утром опять накатила тоска, прижало аж до боли. Лики рядом не было.
– Где же ты, сестрёнка? – прошептал я.
Чтобы немного отвлечься, я выглянул в окно. Да, стерегли меня не очень сильно, пара бойцов у подъезда, и всё. Ни в квартире, ни на лестничной клетке никого не было. А может, считали, что мне незачем и некуда бежать? Отчасти они правы. Вдруг в дверь позвонили.
– Открыто, – крикнул я. Похоже, у контрразведчиков всё-таки появились ко мне вопросы.
Я ошибся.
Настюха вбежала, раскинула ручки, обняла меня.
– Дядя Витя! – Звонкий голосок разнёсся по комнате. – Мы к вам в гости пришли, давайте поиграем во что-нибудь. Или посмотрим что-нибудь.
– Не сейчас, Насть. Хорошо?
Вслед за ней вошла Лена, в руках она держала глубокую тарелку, накрытую полотенцем.
– Здравствуй, Витя, к тебе можно?
– Да, – сухо ответил я.
– Вот, Витя, – Лена немного замялась, – я тебе пирожки принесла. Будешь?
– Давай, – ответил я, только чтобы не обижать соседку.
Лена откинула полотенце, я взял один пирожок, машинально откусил, проглотил, как кусок картона, не чувствуя вкуса. Настя тоже схватила пирожок из тарелки, уселась ко мне на колени. Держит пирожок двумя ручками, ест и смотрит на меня доверчиво глазищами своими. Я погладил её по голове. Чудо синеглазое. Я за неё отвечаю и за Лену. И за весь Зелёный Город, чтоб его…
Я дождался, пока Настя доест свой пирожок.
– Лена, спасибо большое, было, правда, очень вкусно, – я аккуратно снял Настю с колен и посадил на диван. – Только сейчас мне очень надо идти, не хнычь, Насть, я скоро вернусь.
Я поднялся, посмотрел на Лену, так и оставшуюся стоять, тарелку с пирожками она поставила на стол, перед этим подстелив салфетку.
– Лена, я сейчас уйду по одному важному делу, присмотри тут, если… – Я осёкся. И вправду, зачем кому-то следить за пустой квартирой? – Нет Лена, ничего не надо. Спасибо тебе. Спасибо тебе за всё. Будь счастлива.
Я обнял девушку и поцеловал её в лоб.
– А я? – спросила Настя.
Я быстро поднял девочку и тоже поцеловал, подбросил на руках, она звонко засмеялась.
– Ты правда вернёшься? – спросила Лена – взгляд у неё был застывший и испуганный.
– Я постараюсь.
На лестничной площадке меня уже ждали. Двое.
– Не надо, капитан, – попросил один.
– Не провоцируй, возвращайся домой, капитан, – сказал другой.
Пришлось применить против них один из трюков Сэнсэя. Я провёл вниз руками расходящиеся линии от пары бойцов вниз. Взгляд охранников стал рассеянным, я осторожно проскользнул между ними и выбежал из подъезда. А там уже побежал во всю прыть.
На входе в Администрацию меня снова остановили: пропуск, который обещал мне Бахрушев, я так и не получил.
– Стоять! – рявкнул один из дежурных, выбрасывая руку вперёд.
– Ты что, ослеп? Не видишь, кто я?! – заорал я, решив сделать ставку на наглость. – Срочное донесение в Совет Администрации. Пропустить быстро!
– Да вы кто, вообще?.. – на мгновение растерялся караульный.
– Ты, мудак, не зли меня! – прорычал я и сверкнул перед его носом своим удостоверением.
Не знаю, что подействовало – моё удостоверение и «огненные» татуировки, мелькнувшие из-под рукава, или то, что Бахрушев, возможно, предупредил, что я могу прийти, но дежурный открыл дверь, и я, прыгая через три ступеньки, влетел по мраморной лестнице, покрытой ковром, на второй этаж Администрации.
А вот у дверей зала, где собрались префекты Колонии, председатели Союза военных, Профсоюза магов, Профсоюза рабочих, Совета окраин и Совета пришлых, меня охрана явно узнала и действовала более решительно. Двое охранников моментально и синхронно засунули руки за пазуху форменных курток, но их остановил окрик:
– Стойте! – В просторный холл из одной из боковых дверей вышел маг Глеб. – Он со мной, пропустите его.
– Этот человек должен находиться под домашним арестом, что он тут делает?
– У него важное заявления, пропустите его, – парировал Глеб и добавил с издёвкой: – Хотите задержать меня? Давайте.
Охранники нервно одёрнули края курток, но руки от пистолетов убрали.
– Пошли за мной, – сказал мне Глеб.
Мы вошли в зал заседаний. Там уже собрался Общий Совет Колонии. Просторное помещение, конусный потолок, яркая люстра, кремовые стены с декоративными подсвечниками, высокая кафедра и круглый стол, за которым разместились высшие чиновники Колонии. И в этот зал меня провёл за собой, как какого-то трусливого сопляка, не кто-нибудь, а маг. Какой позор! Глава Союза военных генерал Валерий Рогачёв не соизволил меня даже заметить. Голубев вздохнул и посмотрел с жалостью, Зубарев одними губами прошептал: «Предатель». Около командующего разместился Говоров, он притворился, что удивился, увидев меня; рядом с ним сидел Виталик, который вообще не понимал, что происходит. Он-то что здесь делает? Вот кто был действительно удивлен. Прости, друг, так надо.
В зале тем временем бушевали страсти.
– Вот то, о чём я говорил! – прокричал Бахрушев, вскакивая с места. – Доказательство измены!
– Это подделка, – уверенно парировал Рогачёв, – что бы ни было в этих документах, это подделка.
– То есть вы уже знаете, что там написано? – ехидно поинтересовался Глеб.
– Слушай, ты, щенок! – прорычал командующий.
В зале поднялся возмущённый гул. Все перебивали друг друга, только два человека сохраняли молчание: новый лидер Профсоюза магов и глава Союза военных.
– А можно хотя бы узнать содержание документов? – вдруг пискнул начальник Совета пришлых. На него мигом уставились десятки глаз, наступила тишина.
– Виктор, – шепнул у меня за спиной Глеб.
Я в полной тишине обошёл стол, под пристальными взглядами подошёл к чиновнику, разбирающемуся с людьми, попавшими к нам с Внешней Земли. Открутил крышку цилиндра и вытряхнул ему в руки бумаги. Он тут же погрузился в чтение, потом передал документы главе Совета окраин, а тот, ознакомившись, – далее по кругу. Когда очередь дошла до Рогачёва, он только презрительно фыркнул:
– Я не буду читать это подделку и отвечать на вопросы, связанные с ней, не собираюсь. Кто поручится за подлинность этих документов?
– Подлинность можно проверить, – вмешался Бахрушев.
– Ага, два раза. Кто вот это вот, – небрежный тычок в разложенные листы, – сюда доставил? Ты кто такой, Ахромеев? Капитан, полагаю уже бывший капитан, предавший свой Союз. Да вы знаете, кто его сестра, в чём она замешена, да и наверняка он вместе с ней. Сладкая парочка! – Генерал маслено улыбнулся.
Я дёрнулся – слышать эти слова было… больно.
– И этот человек, опозоривший звание офицера, смеет обвинять меня в незаконных связях с Южной Колонией? Да не смешите меня!
– Кто я такой, здесь всем известно, и, если понадобится, я за всё отвечу. А вот, что ты собой представляешь, генерал, надо ещё разобраться! – с вызовом бросил я.
Читать бесплатно другие книги:
