Общий враг Мамонтов Павел

12. Союзники

Вдвоём мы вошли в лес, я снова почувствовал, будто разрываю тонкую плёнку, как тогда, когда я входил на опушку. Отошли мы недалеко, остановились и стали чего-то ждать. Я прислонился к сосновому стволу, проверив перед этим, нет ли на нём смолы, и, не задавая вопросов, принялся «сканировать» окрестности.

Я заметил его сразу – я всё-таки разведчик. Серый силуэт плавно и бесшумно раздвинул ветки в тридцати метрах от меня. В правой руке у меня словно сам собой оказался пистолет, в левой – нож.

– Опусти оружие, Витя, – велел Сэнсэй и что-то гортанно прокричал.

Снежный человек ему ответил таким же гортанным криком. Лика обзавидовалась бы его диапазону.

– Что за херня? – спросил я, но оружие опустил.

Тем временем снежный человек, шедший первым, а за ним ещё один сородич приближались к нам. Первый был не очень похож на снежных людей, которых я видел до этого. Он был покрыт светло-серой шерстью, челюсти не так выдвигались вперёд, и вообще формой лица и головы он напоминал человека, только очень высокого и с мощной мускулатурой. Я разглядел на нём кожаные штаны до колен. Второй снежный человек был больше похож на знакомых мне особей.

– Вот оно, то дело, о котором я тебе говорил, Витя. Это наши новые союзники. Перед тобой Энт Гар, ну так можно произнести его имя на нашем языке. Он глава Священного Места и всего Большого Народа. Это что-то вроде главного священника и политического лидера. Все ему подчиняются до определённых пределов. Можете познакомиться. Они со своими племенами вместе с нами выступят против Южной Колонии.

Когда Энт Гар подошёл, моя голова оказалась на уровне его груди, он протянул мне свою здоровенную лапу. Вот тут я опешил. Мне здороваться с этим… с этой тварью, жать ему руку?

– Сэнсэй? – крикнул я, шокированный.

Лапа снежного человека повисла в воздухе.

– Похоже, твой ученик не слишком радушен, – пробасил Энт Гар.

У меня отпала челюсть.

– Как, ты умеешь говорить? На нашем языке? – едва сумел выговорить я, слегка оправившись.

– Это точно твой лучший ученик? – спросил снежный человек.

Слова он выговаривал не совсем чётко, должно быть, мешали слишком большие клыки, но вполне понятно.

– Послушай, Виктор, – очень серьёзно заговорил учитель. Он назвал меня Виктором, значит, будет учить уму-разуму и говорить об очень важных вещах. – Спрячь пока пистолет, подопри дерево и послушай одну историю.

И Сэнсэй рассказал мне про раскол среди неандертальцев и прочих аборигенов, про союз с демоном, который подмял под себя Южную Колонию и которого Сэнсэй почему-то называл вирусом. Упомянул о том, что неандертальцев, перешедших на сторону Южной Колонии, вооружают огнестрелом.

– Администрация об этом знает? – тихо спросил я.

– Да, скоро об этом объявят всем, но я хотел, чтобы ты первым узнал от наших новых друзей. Что ты на это скажешь?

– А что я могу сказать, друзья так друзья, союзники так союзники.

Я оттолкнулся от дерева и протянул руку Энт Гарту. Моя ладонь полностью утонула в его лапище. Когда я жал руку снежному человеку, я смотрел ему прямо в глаза. Я хотел, чтобы он понял, что я, несмотря ни на что, его не боюсь, но что мы с ним не стали друзьями.

Но, взглянув в его глаза, я понял, что этот вождь всех народов (или как там его нужно величать) лучше меня понимает ситуацию и ненавидит меня гораздо сильнее, чем я его. И союз этот, между Зелёным Городом и нелюдями, – уж никак не дружба, а всего лишь вынужденное перемирие.

Я поздоровался и со вторым снежным человеком, но он не представился.

– Их будут вооружать, – сразу понял я главную тему.

– Да, – кивнул Сэнсэй.

– Понадобятся специальные приклады, может, даже ударно-спусковой механизм придётся переделывать.

– Вы, люди, придумали много разных хитрых машин, – проревел Энт Гар, – но они такие хрупкие.

– В ваших руках они станут ещё более хрупкими, – огрызнулся я. – Ты… вы хоть понимаете, что работа с огнестрельным оружием требует специальных навыков и тренировки. Иначе это будет просто бесполезная растрата ценных ресурсов.

– Нас будут учить, – ответил Энт Гар.

Я с испугом посмотрел на Сэнсэя, тот отрицательно помотал головой. Фух, пронесло! Только учить стрелять снежных людей мне и не хватало.

– А что от меня требуется? – напрямик спросил я.

– Всячески, всеми силами содействовать этому союзу и бороться за его сохранение, – отчеканил Сэнсэй.

– Это будет, слово даю, – искренне ответил я.

На этом мы и разошлись.

13. Общий враг

Вернулся из гостей я около десяти. Лики дома не было. Наверное, ушла на репетицию.

Я принял душ, перекусил тем, что нашёл дома. Пока ел, подумал о том, что за сегодня увидел. Сэнсэй ещё раз меня озадачил, уже когда провожал в лесу.

– Знаешь, Витя, я тебе завидую. Небо, оно еще синее становится, когда к нему приближаешься.

– Опять магические загадки?

– Не угадал, Витя, это не загадка. Скорее личный опыт. И ещё помни, в нашем штабе тоже не дураки сидят.

И с этим оставил меня обдумывать сказанное. Но сегодня у меня уже не было сил думать, и я пошёл спать.

А рано утром меня разбудил звонок телефона. Приказано прибыть в гарнизон на военное совещание. Лика к этому времени уже вернулась. Пока я разговаривал, она, позёвывая, варила нам кофе.

– Думаешь, началось? – с беспокойством спросила она, когда я положил трубку.

– Вряд ли, скорее какой-то инструктаж или типа того.

Я тогда ещё сам не знал, насколько оказался прав.

У синих ворот военной части я встретил Виталика Осипова, одного из самых близких моих друзей. Несмотря на то что он старше меня на год и даже успел мною немного покомандовать, когда я служил у него в подчинении. Сейчас мы оба капитаны. Я ему очень многим обязан.

Виталя заметил меня еще издали, подождал, пока я подойду.

– Здорово, Витя, – сказал он.

– Привет, Виталь, тебя тоже дёрнули?

– Угу, не знаешь, из-за чего?

– Не имею ни малейшего понятия. Ну двинули.

Вдвоём мы прошли стандартную проверку: сначала проверочная коробка, потом сторожевые псы – и оказались на территории гарнизона. Нам нужно было попасть в бункер, а там уже скажут куда идти дальше.

Вход в бункер располагался недалеко от КПП под маленькой, размером с мою кухню, будкой охранника, сложенной из белого кирпича. Когда мы спустились, нас ждал сюрприз. У лестницы в начале узкого коридора стояли, неспешно переговариваясь и зевая, Антон Пряхин и Дима Коломийцев, командиры групп и наши давние друзья.

– Ничего себе! – первым воскликнул я. – А чего вы тут делаете?

– Вас ждём, – ответил Дима и опять широко зевнул. Он был высоченного роста, его квадратная челюсть была как раз у Антона над головой, не зря ему кличку дали «Каланча».

– Что, прям так и сказали? – уточнил Виталик.

– Ага, – кивнул Антон, – пришёл штабист, весь из себя нафуфыренный, сказал: дождитесь Осипова с Ахромеевым, потом вас проведут куда надо.

Ситуация была интересна ещё вот чем. Наши группы прошлой осенью очень хорошо поработали вместе во время подавления бунта. На языке военных это называется: боевые соединения имеют опыт совместных действий. Конечно, любая разведгруппа может работать в связке с остальными, но похоже было на то, что командование решило сделать из наших четырёх групп отдельную боевую единицу. Понятно, не для того, чтобы бухгалтерам было удобнее зарплату начислять.

Тут, как по волшебству, появился адъютант главнокомандующего в новой парадной форме и попросил следовать за ним. Завёл в какой-то боковой коридор, пропустил нас вперёд, запер дверь за нами и снова повёл за собой. Коридор, по которому мы шли, был ниже и уже, чем предыдущие, и довольно тускло освещён, но ни сырости, ни запаха плесени не ощущалось. Адъютант привёл нас к ещё одной железной двери и попросил подождать. Через пять минут на другом конце коридора раздался металлический лязг, а ещё через две минуты мы увидели в свете тусклой лампочки трёх человек, направлявшихся к нам. Первый, в зелёном мундире с синим воротником, с тонкими усами и слегка вдавленным подбородком, представился: майор контрразведки Иван Фирсов. На вид ему было лет тридцать. Остальные просто отдали честь. Они были в обычном армейском камуфляже.

– Товарищи офицеры, – сказал Фирсов сухим голосом и достал из планшета папку. – Перед тем как вы отправитесь на инструктаж, я обязан предупредить, что разглашение малейших деталей увиденного и услышанного вами является нарушением закона Колонии Зелёного Города и карается по всей строгости закона, вплоть до смертной казни. Вы должны дать подписку о неразглашении и о том, что о последствиях вы предупреждены.

Фирсов протянул нам папку с листами, исписанными машинописным текстом. Мы по очереди в них расписались.

– Теперь прошу за мной, только сначала, уж извините, придётся надеть повязку на глаза.

Я хмыкнул, Дима за спиной тихо матюкнулся, но делать было нечего.

Мне накинули на глаза повязку и потянули за руку, я послушно пошёл за своим ведущим. Эхо от наших шагов гулко звучало вокруг. Но, какой толк в повязке, я решительно не понимал, в закрытом бункере без источников света мне всё равно ничего не будет видно. Я же не летучая мышь, чтобы улавливать отражение звука от стен. Вели нас минут десять (подсказывало мне чувство времени), пару раз поворачивали и делали короткие остановки. На что я сразу обратил внимание, так это на постоянно усиливающийся гул и вибрацию пола под ногами. Меня это натолкнуло на некоторые мысли, но я не спешил с выводами.

Наконец раздался скрип открывающейся двери и тихое предупреждение провожатого:

– Осторожно, порог.

С меня сняли повязку, яркий свет резанул глаза. Когда глаза привыкли к освещению, я увидел, что мы находимся в светлом помещении с очень высоким потолком, и отовсюду доносится уже знакомый вибрирующий гул. Ё-моё, я оказался прав – это ТЭЦ, святая святых Зелёного Города! Одно упоминание о том, что ты работаешь на электростанции Города, это уже преступление. Постоянно охраняемый периметр, вход за который – строго по пропускам. Не зря сюда бунтовщики в прошлом году даже не совались. А рядом расположены основные военные заводы Колонии. Вернее, не совсем так, каждый завод у нас разделён на две части. Работа, не требующая высокой квалификации, выполняется в цехах, расположенных в самом Городе, а готовые заготовки уже отправляются на заводы рядом с ТЭЦ.

Я оглянулся на своих друзей: Виталик цепко оглядывал помещение, запоминая каждую деталь, Тоха удивлённо и восхищённо озирался, а Каланча даже рот приоткрыл. Кроме нас и охраны здесь находился мой командир полковник Голубев, Илюха Говоров, начштаба войск Колонии, высокий костлявый парень, и генерал контрразведки Олег Зубарев, немолодой уже мужчина с мелкими, неприметными чертами лица. Он заметно сдал за этот год. Когда мы встречались с ним в последний раз, у него седина была только на висках, а сейчас почти все волосы белые, да и щёки впали. Втроём они стояли у шестиметровой конструкции, напоминающей строительные леса.

– Здравия желаю, товарищи офицеры! – громко поздоровался Голубев, но вид у него при этом был довольно унылый.

– Здравия желаем! – хором ответили мы.

Фирсов тем временем вытянулся перед Зубаревым, доложил что-то, но конкретно что, я не расслышал. Майор говорил тихо, а ТЭЦ ревела будь здоров.

– Сейчас вам объяснят, зачем вас сюда вызвали, – объявил необычно сухим, робким голосом Голубев. Он вообще был сам на себя не похож. – Илья, – обратился он к начштаба, – ну ты уже привык, начинай.

Говоров сделал шаг вперёд и объявил, перекрикивая рёв ТЭЦ:

– Товарищи офицеры, мы с вами находимся в эллинге, это ангар для дирижаблей…

За мной лязгнули ворота военной части, вместе со мной вышел Виталик, Зубарев попросил нас расходиться парами, чтобы не привлекать к себе внимания. И конечно, никому ни слова не говорить о «Молоте» – плане совместного удара Зелёного Города и Факторий по Южной Колонии, часть которого мы только что услышали.

– Посидим где-нибудь? – предложил Осипов.

– Можно.

Надо было всё-таки переварить полученную информацию, жаль, поговорить об этом не получится. Долго думать, куда идти, не стали, пошли в «Спираль», спустились в небольшой ресторанчик в подвале. Следов прошлогоднего бунта там давно не осталось. Заказали тоже не мудрствуя: бифштекс с пюре и по порции абсента.

– Как пополнение? – вдруг спросил Виталик.

– Отличные ребята, я даже приятно удивлён. Очень хорошо подготовленные. Выносливость, стрельба, выучка – всё на уровне. И разные очень. Дополняют друг друга.

– Поэтому и встретились?

– Скорее всего, – согласился я.

Мы ещё выпили. Виталик хитро сощурился, потом вздохнул и всё-таки решился, задал вопрос:

– А чему тебя Сэнсэй недавно учил? Или это тоже секрет?

– Ну не то чтобы секрет, – честно признался я, – но, если вкратце, то магии.

Осипов наклонил голову и задумался.

– Завидуешь? – напрямик спросил я.

– Честно? – Виталик глянул на меня исподлобья синими глазами как-то настороженно. – Если честно, то нет. Магии не завидую. Мне как-то своей уже хватает. И того, что вижу в темноте, и остального.

– Ну, ночное зрение – это не магия, – возразил я.

– Да, понимаю, но всё равно, мне это всё как-то не очень подходит, наверное. Не люблю я полагаться на магию, слишком это всё… другое, что ли. Магия – она по-другому работает, чем то оружие, к которому я привык. Наверное, поэтому к ней не очень хорошо отношусь. Ну и как твои успехи, как уроки прошли?

– Сэнсэй говорит, что я всё схватываю на лету, – похвалился я, – даже Гаврик заметил что-то у меня после этих занятий.

– Ну, Сэнсэй на то и сэнсэй, что отлично всему учит. Вот то, что ты с ним индивидуально занимаешься, – это да. Даже завидую немного.

– За Сэнсэя, – предложил я тост.

– За нашего учителя!

Мы выпили, закусили жареной картошкой.

– Нет, всё-таки это не абсент, – пожаловался Осипов, – обыкновенный самогон. Вот один мой знакомый делает настойку полыни, вот это действительно вещь.

– Да ладно тебе, зато под картошку в самый раз. Но начёт настойки полыни я бы с тобой поспорил.

Мы проговорили ещё полчаса, решили подождать Димку Коломийцева с Антоном: куда ещё они могли пойти, кроме «Спирали», – но никого не дождались. Была идея отправиться их искать, но решили на этом успокоиться и разойтись. Уже наступал вечер. Виталик пожелал мне удачи, я ему тоже. На том и распрощались.

Я бодрым шагом брёл по тёмной улице домой. В голове вертелись разные мысли. Полёт по воздуху – это очень и очень здорово. Я ещё никогда не летал – да что там, никто в Колонии ещё не летал. Интересно, какие будут ощущения? Говоров сказал, что через два дня пройдёт первый пробный полёт. В группе наверняка каждый будет счастлив от такой перспективы. Эх, жаль, Лике нельзя всё рассказать, она бы тоже обрадовалась. Так, стоп. Чтобы сделать дирижабль, придётся наладить производство, значит, и в мирное время они будут летать. На Внешней Земле, по-моему, летали. Тогда решено: как только появится возможность, возьму Лику с собой и мы вместе прокатимся по небу, на самом большом и быстром дирижабле.

Занятый своими мыслями, я не забывал контролировать обстановку. Шорох, донёсшийся из переулка впереди, я сразу расслышал. Затем последовал противный скрип, звук падения чего-то железного и громкий мат. Я нырнул в переулок уже со «стечкиным» на изготовку.

– Слышь, мужик, помоги, – раздался хриплый голос из-за опрокинутого железного ящика, из которого вывалилась гора мусора.

Я обошёл завал, одновременно приближаясь к дальней стене подворотни и увеличивая угол расхождения. Глаза перешли на ночное зрение.

– Ну так чё, поможешь или нет?

В следующую секунду обладатель голоса встал передо мной в полный рост.

– Тьфу, твою дивизию, – злобно сказал я и сунул пистолет в кобуру.

На меня, весело прищурившись, с легким превосходством смотрел Сэнсэй. Его волосы были собраны в хвост, который почти касался драного пиджака.

– Ну поможешь, что ли? Подходи поближе, – тем же пропитым голосом проговорил наставник.

Я послушался, а Сэнсэй тем временем сделал несколько быстрых движений руками. Я ощутил, как нас окутал колокол силы. Наклонив голову, я даже смог увидеть слабое серебристое сияние.

– Ну как маскировка? – уже обычным голосом спросил Сэнсэй.

– Я поражён, нет слов. Это что за маскарад?

– А то, школа настоящая, не какая-нибудь халтура, как в вашей контрразведке. Может, как-нибудь научу.

– Надеюсь, не пригодится.

– А вот это ты зря, воин должен уметь всё, тем более – притворяться другим, становиться незаметным. Впрочем, в этом деле есть учителя и получше меня.

– Кто это? – заинтересовался я.

– А это сейчас неважно. Ты мне лучше расскажи, как перспективка полетать на воздушном шаре?

– Отлично, – воскликнул я, – жду не дождусь, когда смогу всё испробовать.

– Ещё бы, я же говорил, что немного тебе завидую. Полёт – это незабываемо.

– Как, ты тоже уже летал?!

– Конечно, но на Внешней Земле, я еще и с парашютом прыгал.

– А, ясно…

– А теперь скажи, заметил что-нибудь необычное на совещании в эллинге?

Я задумался ненадолго, решил зайти издалека.

– А что было с Голубевым? – спросил я.

– Вот, правильный вопрос, молодец! Голубев был не в себе, потому что всё пошло не так, как он хотел.

– Это что, из-за тактики «улья»?

– Нет, из-за того, что Рогачёв отправил тебя вовсе не туда, куда его просили тебя отправить. Не туда, куда хотел я.

– Полковник мне сказал, что я у командующего на крючке, что он имел в виду?

Сэнсэй вздохнул.

– Не знаю, Витя, Толя мне ничего не говорил. Честно. Но Валерка на тебя рассердился, может, он не доволен тем, что ты слишком плотно общаешься с магами. Считает, что ты можешь подставить весь Союз военных. Кроме того, ему постоянно об этом доносят.

– Даже так?.. – протянул я. – И он верит?

– Если очень хочешь во что-то поверить, то, конечно, поверишь. Валера сильно изменился, даже я уже не могу на него повлиять. Знаешь, хочешь совет, – спросил Сэнсэй, после небольшой паузы, – вытребуй у Рогачёва чего-нибудь. Желательно подороже, и его доверие к тебе на время вернётся.

– Это я попробую, слушай… а Лика, она… ты сможешь её защитить, если ей будет угрожать опасность? Прошу тебя.

Сэнсэй на миг задумался, потом твёрдо ответил:

– Обещаю. Сделаю всё, что смогу.

У меня будто гора с плеч упала, которая давила на меня с тех пор, как Голубев сообщил, что я на крючке у Рогачёва. Я вздохнул с облегчением, вдруг захотелось пошутить, да и утолить любопытство.

– Слушай, а куда ты меня хотел отправить? – придирчиво спросил я.

– Я хотел, чтобы ты отправился в рейд вместе с неандертальцами и снежными людьми. Тебе бы это пошло на пользу.

– Вот ещё, – фыркнул я, – обойдусь и без такой милости.

– Ты лучше слушай и запоминай, что я тебе советую, – жёстко осадил меня Сэнсэй.

– Ну ладно, зато новое задание ничуть не хуже. Как понимаю, нас пошлют в тыл южанам, уничтожать важные объекты. Так ведь?

– Ну да, интересное задание, скорее всего, получится, – задумчиво проговорил Сэнсэй. И резко переменил тему: – А теперь пошли меня по матери, и расходимся.

– То есть как? – опешил я.

– Матом, все слова, что ли, забыл?! Ну давай!

Колокол силы, окружавший нас, растворился. Я на миг замешкался, потом всё-таки выдавил из себя:

– Да иди ты… на хрен! Пьянь! Делать мне больше нечего, со всякими бродягами возиться.

Сэнсэй покачал головой, усмехнулся, но показал рукой большой палец и махнул рукой: иди, мол, отсюда.

Я быстро выпрыгнул из подворотни, сохраняя на лице недовольное выражение, и пошёл дальше. Из-за угла дома ещё долго слышались стук и приглушённые маты. А я по дороге несколько раз проверил – вроде никакой слежки не было.

Уже подходя к дому, я увидел нашу соседку Лену, заходящую в подъезд. Я зашёл вслед за ней и, хотя не спешил, догнал девушку на лестничной площадке.

– Привет, Лен, – сказал я.

Девушка громко вскрикнула, подпрыгнула на месте.

– Вить, ты, что ли? – развернулась Лена, держась за сердце.

– Да, это я, извини, что напугал. Хорошо выглядишь.

– Да хватит тебе. Тут же темно, ничего не видно.

– Я вижу, – после разговора с Сэнсэем глаза так и не перешли с ночного зрения.

– Правда? – В серой мгле я отчётливо видел лицо девушки, которое выражало неподдельное любопытство.

– А можно я тоже узнаю, где ты? – Лена протянула ко мне руку, я взял её, приложил к своей щеке.

Теперь к любопытству примешивалось желание. Глаза Лены сверкнули, она облизнула губки.

– Подожди, – сказал я. Взял Лену за плечи и отвёл немного в сторону, туда, где из окна на крыше лился свет месяца. Точнее, это я сейчас видел, как льётся свет, а для Лены тут было лишь немного светлее.

– Ну как? – спросил я.

– Ух ты, Витя, у тебя зрачки такие большие. И глаза блестят, как у кошки, – Лена взвизгнула точь-в-точь как делала её дочка.

– Да, Лика тоже удивилась, когда в первый раз увидела мои глаза такими.

– А Лики как раз дома нет, – поспешно проговорила Лена и сама испугалась своих слов, потупила взгляд, но положила руки мне на плечи и возбуждённо вздохнула.

Я усмехнулся, не отводя взгляда от смущённой Лены, и ждал продолжения. Ленины ручки прошлись по моей груди, животу и остановились у ремня джинсов. Я видел, как моя соседка закусила губу, когда прикасалась ко мне, её ладошка ненадолго замерла, а потом всё-таки смело нырнула под пояс. Одновременно Лена прижалась ко мне, обняла свободной рукой, но поцеловать в губы не решилась.

– Витя, у меня так давно этого не было, – вдруг робко сказала Лена.

Мне стало немного неудобно, до этого момента я воспринимал всю эту ситуацию просто как веселую игру.

– Ну, раз так, тогда подожди, – тихо сказал я.

Высвободился из её объятий, быстро приподнял её юбку, стянул колготки и трусики. Лена даже опомниться не успела, только переступила ножками, помогая мне избавить её от ненужной одежды, и тихонько вскрикнула, когда я, подняв её за попку, прижал к себе. А через пару мгновений я сам вошёл в неё.

Лена протяжно застонала, обняла меня руками и ногами, почти сразу задрожала и обмякла.

– Ты чего? – удивлённо спросил я, удерживая девушку руками.

– Я же сказала, у меня этого давно не было.

– А, ну что ж, тогда сейчас продолжение, – я начал медленно раскачивать Лену на себе.

Когда всё кончилось, Лена, улыбаясь, отошла от меня и попыталась привести в порядок одежду и волосы, но чуть не упала – её не держали ноги. Я поддержал её за руку:

– Тебе, Лена, полежать надо. Сейчас до квартиры доведу, а там уже в постель ложись.

– Некогда мне, Витя, надо дочке ужин готовить.

– Да ладно, сейчас посмотрю, что из еды у нас есть, накормлю твою дочку.

И с этими словами подхватил Лену на руки и занёс в квартиру.

– Привет, Настя, – весело сказал я девочке.

– Здравствуйте, дядя Витя, ой, а что с мамой? – Девочка взглянула на меня большими синими глазами.

– С мамой всё нормально, но ей надо немного отдохнуть. Сейчас я отнесу её в постель. Ты только маму не беспокой. Хорошо?

– Хорошо.

– Настюх, пойдём ко мне ужинать, я чем-нибудь вкусным тебя накормлю, поиграем во что-нибудь, а потом домой вернёшься. Договорились?

– Ага, – девочка выбежала из квартиры, захватив пару игрушек.

– Давай, Лен, отдыхай, не волнуйся, – сказал я на прощание соседке.

Лика вернулась домой часов в одиннадцать.

– Не включай свет, – попросил я, лёжа в постели. Я читал недавно подаренную Ликой книгу.

– Что такое? Ты ночное зрение, что ли, включил?

– Ну да.

– А что случилось? – Сестра знала, что просто так ночное зрение я не использую. Один раз доигрался в десять лет, неделю лежал с мокрой повязкой на глазах. Не видел почти ничего.

– Да так. С бомжем одним встретился. Подумал, бандит.

– А, – Лика встала коленом на кровать, перекинула ногу и села мне на живот. – А я вот задержалась на репетиции. Сегодня не играли, думала, раньше уйду, но не получилось.

– У Аглаи задержалась? – с намёком уточнил я.

– Кто бы говорил, – сказала Лика, расстёгивая блузку.

Главный демон эгрегора Южной Колонии стоял на крыше самого высокого здания Северных Развалин в абсолютной темноте – ночь была пасмурная и беззвёздная. От самой крыши осталось одно название. Железная кровля давно прогнила и осыпалась, перекрытия не выдержали собственного веса, и часть блоков рухнула внутрь, другие лежали под углом. Само здание накренилось, стены были испещрены трещинами и поросли мхом. На этот раз демон занял тело молодого человека лет двадцати пяти. Крепкого, красивого, с чуть заострённым к подбородку лицом. Он был одет в серую ветровку и обычные джинсы, на глазах, как всегда, тёмные очки. Впрочем, всё это не имело никакого значения, всё равно ночью в Северных Развалинах никто бы на него не стал смотреть. Из людей. А нечисть к нему и не приблизилась бы.

Демон стоял, по-хозяйски поставив ногу на парапет, и смотрел на город вдалеке. Живущие своей жизнью дома и целые кварталы так же отличались от серых обветшалых зданий в районе Развалин, как живой человек от нечисти.

Он ждал. Вскоре рядом с ним появилось белое свечение, которое обрело черты женской фигуры, его опоясали три золотых круга, и наконец проявились черты лица.