След черной рыбы Вайнер Георгий

Когда Саматов вышел из дома, Кадыров протирал лобовое стекло своей машины. Тура направился к «Ниве», но Кадыров остановил его:

— Как? Прокурор дал санкцию на арест Мазута?

— Дал! Мазут уже в Красноводском следизоляторе…

— Я чувствовал! Он бандит! Злостный рецидивист и браконьер! — Кадыров словно обрадовался. — Главный враг Пухова был на этом участке! А мне не верили… Вот! Видал? — Он достал из кармана маленький, размером с носовой платок, полотняный мешочек. Сунул Саматову.

Тура взял в руки мешочек, раздернул завязочку — черные сухари с какой-то темной смесью. Принюхался — перец.

Тура чихнул.

— Что это? — спросил он.

— Это здешняя черная метка. Предупреждение о смерти.

— Где ты это взял?

— Взял! — усмехнулся Кадыров. — На веревочке к двери моего дома привязали сегодня. Предупреждают, чтобы я их не доставал. Перед тем, как сожгли Саттара Аббасова, мне тоже такую прислали. Я приносил Буракову. Показывал. Они ведь не на Саттара охотились — на меня. Умар решил, что я в инспекции ночую…

— А что Бураков? — спросил Тура.

— Сказал, что у каждого милиционера десяток таких дома. И у него тоже… Но я им всем яйца поотрываю, прежде чем они до меня доберутся!

— Что за странные у вас здесь обычаи? — усмехнулся Тура. — Черные метки присылают одним, а убивают других.

Тура и Анна шли вдоль берега. Небольшая волна набегала на песок. Место было пустынное. За горизонтом садилось солнце. Анна объясняла:

— Как ни странно, власть здесь дает только одно… Красная рыба!

Тура внимательно слушал.

— Красная рыба — это продукт, без которого вы абсолютно безболезненно обходитесь…

Тура подтвердил это смешком.

— …Но есть люди, для которых икра, осетрина — обязательный показатель принадлежности к элите. Ни одного высокого гостя, человека, который что-то значит, — не отпустят отсюда без красной рыбы. И ни один уважающий себя функционер не поедет отсюда в республику, тем более в Москву, без осетрины или икры! А теперь представь себе положение людей, поставленных на борьбу с браконьерством… Например, вашего друга — полковника Агаева! Для видимости они должны ловить браконьеров, а по существу? Кто будет снабжать осетриной обком, облисполком, их гостей, нужных людей… Родственников? Суд? Прокуратуру, московское начальство…

— А как же эти мероприятия на море…

— «Невод»?

— Вы знаете условное наименование?

— Народ все знает! Даже точную дату. Мне ее говорили сегодня… У нас ведь как обычно делается? Браконьеры получат задание от начальства. И сами все принесут. А когда они откупятся, начальство для вида устроит облаву. С катерами, с вертолетами. Только ловить будет некого!.. В доме у моего бывшего мужа, помню, стояли в подвале огромные чаны. Икра, осетрина…

— Вы разошлись?

— Официально? — она вздохнула. — Нет еще… Он не дает мне развод, боится, чтобы это не отразилось на его карьере.

— Он — из местного руководства? — Она кивнула.

— Он теперь живет не здесь. Но наезжает иногда с проверкой, по оказанию помощи. Скоро опять приедет. У директора Сажевого комбината, у Кудреватых, большое событие: сына женит на дочери предсовмина. Соберется весь бомонд… Ты слышал о нем. Амиров…

— Наш замминистра? Генерал Амиров? — Тура от неожиданности расхохотался.

Некоторое время они шли молча. Анна зашла вперед, загородила ему дорогу, взглянула на него.

— Тебя это останавливает? Мы можем не встречаться, пока он здесь.

— Смешно! — сказал Тура. — Чтобы мы, два взрослых человека, скрывались как несмышленые дети… А то нас увидят и скажут родителям!.. — Он взял ее за плечи. — Плевать. Мы живем нашу собственную жизнь — единственную…

— Я подумала о том, как все осложнилось теперь для нас обоих…

Тура лежал на тахте в маленькой уютной квартирке Мурадовой. Сбоку на подносике стояла традиционная азиатская закуска — орешки, миндаль, изюм, чайник с двумя пиалами. По другую сторону на корточках сидела Анна перед горящими свечами. Круглым небольшим зеркалом Анна ловила изображение свеч и следила за ними. Она была похожа сейчас на маленькую девочку-подростка, поглощенную игрой.

— На кого ты гадаешь? — спросил ее Тура. От неожиданности она вздрогнула.

— На вас.

— Говори мне «ты».

Она отложила зеркало, легла рядом.

— Закрыться бы вот так, — Анна натянула простыню на голову себе и Туре, они оказались словно внутри палатки. Две головы близко друг к другу. — Отгородиться от всего мира… И ни о чем не думать. Только о нас…

Они ехали по городу.

— О чем вы думаете? — спросила Анна.

— Честно? — он улыбнулся.

— Да.

— Я думал о деле Пухова…

— Бедный Тура, — Анна погладила его по руке. — Никто не скажет вам правды. Побоится! Здесь все разуверились. Человек утром жалуется должностному лицу на мерзавца, который потребовал от него взятку, а вечером тот, на кого он жалуется, уже в курсе дела. И расплата грядет!

— У тебя есть хоть один пример?

— Конечно! Хотя, как ты понимаешь, у меня тоже только одна жизнь…

— Я обещаю защитить ее!

Мурадова покачала головой, грустно улыбнулась:

— Ты видел труп этого охотника в морге, которого привезли вместе с Пуховым? — спросила она.

— Сейфуллин? Несчастный случай на охоте?

— Чушь! Это никакой не несчастный случай.

— Бураков произвел проверку. Сейфуллин поехал с приятелем на ночную охоту. На качкалдаков. В темноте качнул лодку, прикладом случайно ударил о днище. Ружье — старое, спусковой механизм изношен. Экспертиза удостоверила. В результате — выстрел…

— Сейфуллина убили! — сказала Мурадова с горечью.

— Закатили ему в лоб полный заряд дроби. На берегу. У метеостанции. Принародно! И свидетели есть! Человек десять, а, может, пятнадцать, которые приехали за рыбой. Но они ничего тебе не скажут.

— Откуда тебе это известно? И про выстрел, и про свидетелей? — Он остановил машину недалеко от Судебно-медицинской экспертизы.

— Все знают!

— В том числе и вдова?

— Конечно!

— Вот ты и попалась, — Тура легко похлопал Анну по руке. — С ней тоже разговаривали. Она даже не намекнула на то, что ее мужа убили!

Анна рассмеялась:

— Господи! Да она боится! Я именно от нее и слышала об этом!

Саматов был сбит с толку.

— Поэтому я и говорю: ничего вы не знаете о здешних трагедиях! Сколько людей гибнет! И все списывают на несчастные случаи!

— Закон всеобщего молчания?

— Конечно! Сейфуллина убили, потому что он знал больше, чем требовалось, и не хотел держать язык за зубами… Ты поговори сам с этим очевидцем…

Анна вышла из машины и пошла к себе.

Дача Садыка Баларгимова не была роскошной — хозяин Берега довольствовался в жизни простым: безыскусный интерьер, немудреная одежда, неприхотливый стол.

Любовница Баларгимова — не поражающая воображение молодая женщина — уложила дочь спать, выключила свет, вышла на кухню.

Садык Баларгимов и его гость — майор Бураков как раз вставали из-за стола. У них шел серьезный разговор, он уже заканчивался.

— …Фамилия-то твоя все равно в допросах упоминается. Как ты не понимаешь! — говорил Бураков.

— Да плевал я на этого Хаджинура Орезова!.. — возмутился Баларгимов. — Подумаешь! Выйдет он на меня из-за того, что два года назад Мазута подрезали! Так Мазуту заплатили! И он сказал, что ничего не знает! Претензий ни к кому не имеет!

— Но фамилия-то твоя осталась! Саматов все равно на тебя выйдет. Или его новый зам, который приезжает. Тоже битый, прожженный… У них одна зацепка. Бинокль и фотоаппарат Пухова подбросил враг Мазута!

— Так пусть она исчезнет! Зацепка! Вместе с делом!

— Легко сказать!

— Ты-то для чего?

— Зачем тебе нужно было подкладывать пистолет именно Мазуту?

Баларгимов зашелся:

— Зачем? Чтоб знал, что хозяину надо отстегивать! Ты же деньги хочешь получать? Хочешь! Большие звезды на погонах носить хочешь? Так? Хочешь рыбку съесть и на хер не сесть… Так не бывает! Запомни! В жизни за все надо платить!

— Да много вы платите?!

— Дочке своей, инвалидке, лекарства покупать из-за «бугра» на валюту хватает?! Ты зачем ко мне пришел? На дачу посмотреть? Или посоветоваться?!

— И то, и другое!

— Так я тебе все сказал! Иди и думай! Все думайте… Да, ладно! Не расстраивайся. Может, выпьешь? — Баларгимов резко сменил тон.

— Нет, нет… Мне на работу! — Бураков никак не мог еще отойти после разговора. — И с Сейфуллиным не чисто! Чье ты ружье бросил в воду, знаешь? Саматов, он все поднимет! Недаром тебя вызвал!

— С Сейфуллиным — мои проблемы. Я знаю, как себя вести!

Говорившие поднялись из-за стола и вышли в гостиную. Впереди, сопя, вытирая со лба пот, шел Бураков.

— Где там его кабинет? — спросил Баларгимов. — Наверху?

— Саматова? — переспросил Бураков. — Да, на втором…

Тура в кабинете сидел за бумагами, когда в дверь постучали.

— Войдите!

— Баларгимов Садык… Меня вызывали по делу Сейфуллина…

В Баларгимове не было ни робости, ни страха. Подвижный, с острыми глазами, не лезущий за словом в карман. Он сел, не спрашивая разрешения.

— Расскажите, как это все произошло с Сейфуллиным… — спросил Тура.

— Да мне его, дурака, самому жалко, — начал Баларгимов. — А как вышло?

Он не успел ответить — в приемной послышался громкий, такой знакомый Туре голос из давешней его, дотюремной жизни.

Гезель что-то ответила. Дверь в кабинет распахнулась и — Тура вздрогнул! — на пороге стоял улыбающийся Силов.

Тура хотел подняться навстречу, но Силов мгновенно оценил ситуацию:

— Все в порядке… — Тихо, чтобы не мешать, прошел в угол к свободному стулу. — Я тут пока посижу…

— А как вышло? — повторил Садык Баларгимов.

Он только на долю секунды внимательным взглядом коснулся вошедшего и снова превратился в грубоватого рыбака, рубаху-парня, которому нечего скрывать.

В кабинете встретились достойные противники.

— Можно, начальник? — он достал сигарету, показал Туре.

— Курите.

— …Пошли в ночь. На качкалдаков. Птица, известно, глупая… — Баларгимов прижег сигарету, затянулся. — …Плывем! Я на веслах, Сейфуллин с заряженным ружьем на носу. Прикурил, как я вот сейчас… Перегнулся, стал мне давать… Ну и качнул лодку! Тут сразу и рвануло!.. Я — в воде! Где Сейфуллин, где лодка…

Тура и Силов внимательно слушали.

— …Отплыл немного, чувствую — дно. Встал! Кричу: «Ты где?»… А темно! Мы ушли метров на сто от берега. Хоть глаза выколи… Где его искать? Сам мокрый. Все у меня утонуло. Думаю: «Э, не маленький! Сам выплывет…» Дрожу! Еле домой добрался. На другой день никуда не ходил. А на второй день прихожу к жене его, спрашиваю: «Сашка дома?» Она: «Нет!»

— Заявили в милицию? — спросил Тура. Баларгимов качнул головой:

— Нет! Подумал: «Может, нажрался с радости, что не утоп. Спит где-нибудь!» Потом уж пошел. Написал объяснение Буракову. Возили на место. Я показал. Там под водой камень. И ружье там нашли. И рюкзак.

— А что с вашим ружьем?

— В рюкзаке осталось. Так и не собрал его.

— Вы член общества охотников?

— Был. Сейчас уж выбыл. Думаю снова вступить… А что этой бабе надо — жене Сейфуллина? На меня что ли бочку катит? Да если б я его уделал, зачем бы я к ней пошел! Она и не знала, что он на охоте, и с кем! Я сидел бы дома, молчал в тряпочку…

Тура спросил:

— Работаете?

— А как же! Осмотрщиком кабеля. На Южном участке.

— Зарплата большая?

— Какая там зарплата! — он махнул рукой. Тура обернулся к Силову:

— Товарищ майор, у вас будут вопросы? — Баларгимов тоже обернулся к Силову. Силов спросил:

— Как вы охотитесь на качкалдаков в темноте?

— Еще лучше! — Баларгимов с любопытством взглянул на него. — Птица ведь не видит. Подпускает совсем близко.

— А как подбираете дичь?

— Так и подбираем. С фонарем. Много, конечно, теряется…

— А фонарь нашли?

— Нет, так и не нашли… Хороший фонарь был!

— У меня больше нет вопросов! — объявил Силов.

— Ну, хорошо, — сказал Тура. — Идите. Если понадобитесь, мы вас вызовем.

Когда Баларгимов вышел, Силов сказал:

— Крутой мужик тебя посетил! За ним, думаю… ого-о… — протянул он. — Лет сто неотбытого срока…

В дверях показалась Гезель:

— Разрешите? Звонили из управления: в городе — заместитель министра прибыл, генерал Амиров, будет лично возглавлять операцию «Невод»…

Тура кивнул.

— Гезель, вот что: пригласи, пожалуйста, офицеров. Я им представлю своего зама…

Церемония представления не заняла много времени. Приглашенные офицеры сразу удалились. В кабинете с Турой и Силовым остались работники уголовного розыска.

Оперативники поздоровались за руку, назвали себя.

— Майор Бураков.

— Лейтенант Орезов…

— Я сейчас разговаривал с Баларгимовым, — глядя на Буракова, объявил Тура. — Он мне очень не понравился. Скользкий тип! Ты проверил — ружья, которые они брали на охоту, состоят на учете?

— Баларгимова — зарегистрировано, — ответил Бураков. Он был спокоен. — Состоит. А Сейфуллина — нигде не значится…

— Я хочу посмотреть на ружья. Пусть мне их потом принесут!

— Есть.

Тура обернулся к Орезову:

— Как с моим поручением насчет Мазута?

— О тех, кто враждовал с Мазутом; сведений нет. Год назад, правда, его порезали. И сильно. При невыясненных обстоятельствах…

Тура мгновенно отреагировал:

— Порезали?

— В больнице даже лежал! Но — кто? за что? — неизвестно…

— А подозреваемые? Были?

— Там, в материале, кем-то выдрано несколько страниц… И в том числе опись дела!

— Странно!

Бураков глядел в сторону.

— Пока все, — Тура кивнул им, отпуская. Бураков и Орезов вышли.

— Валек… — позвал Тура.

Они уже двигались навстречу друг другу.

— Тура!

Они подставили друг другу ладони для традиционного хлопка. Потом обнялись.

— Ты где остановился? — спросил Тура.

— В гостинице… В «Интерконтинентале». Язык сломаешь…

— Я знаю этот «Интертаракан»… Там одни насекомые. Поедем ко мне.

— Но сначала в гостиницу. Я тебе гостинцы узбекские привез. Лепешки, сушеную дыню…

Они направились к выходу.

Разговор продолжили уже в машине — ее вел Саматов.

— Как там у нас? — спросил Тура. — Все в порядке?

— Дом твой стоит заколоченный. В управлении много вакантных мест. Кстати, твое свободно… — Силов посмотрел «со значением».

— Меня уже там, наверное, забыли.

— Ну, это ты зря! Тебя там вспоминают… Со мной даже говорил о тебе новый начальник управления… Ребята привет передают.

Они вышли из машины и направились к гостинице. Перед входом в «Интерконтиненталь» обоих ждал «приятный» сюрприз — встреча с местными путанами.

Две молодые девушки — брюнетка и блондинка сразу же их окликнули.

— Мальчики, какие проблемы?

Они остановились.

— Ноу проблем, — ответил Силов, улыбаясь.

— Тогда, может, вместе отдохнем? — спросила блондинка.

— Тура, ты как? — поинтересовался Силов.

— А что я? Я не против… — подыграл Тура.

— Подружек выберете себе сами…

Она кивнула на стоявшую у гостиницы машину с сидевшими в ней девушками. Поодаль прогуливались два молодых милиционера.

— Кудрявая, с голубыми глазами и белой кожей… — Силов посмотрел на блондинку. — Мне она определенно нравится.

— Но теперь у меня возникла проблема, — сказала та.

— Какая? — удивился Силов.

— Мани-мани… — Она показала пальцами, что считает деньги.

— Сколько?

— Двести пятьдесят…

— Нет вопросов! — заверил Силов. — Сейчас мы с моим другом должны ненадолго подняться наверх. У нас заказана междугородняя…

— Мы тоже отъедем… — Блондинке по какой-то причине это оказалось на руку. — И через полчаса вернемся. Будем ждать вас в машине…

— Ну, это просто чудесно! — заверил Силов. — А, может, подниметесь?

— Нет, нет. Там свои дела…

— А эти вас не беспокоят? — Тура показал на милиционеров.

— Нет! Здесь все схвачено. Чао, мальчики!

Через несколько минут Тура и Силов с чемоданом и огромной сумкой через вестибюль прошествовали вниз, к машине.

Ни девушек, ни милиционеров на площади уже не было.

Тура — в традиционном узбекском халате, в кроссовках, — накрывал на стол. Он резал помидоры, чистил лук. В средине стола возвышалась бутылка водки.

Силов, полулежа на тахте, быстро перелистывал общую тетрадь, которую Тура получил от вдовы убитого Пухова.

— Надо же! «В месяц по самым скромным подсчетам одной только лодкой вылавливается почти десять тысяч голов рыбы!» Триста штук ежедневно! Одной-единственной лодкой… За один рейс 700—800 килограммов!

— Да-а…

— А сейчас вдобавок нерест! Каждая шестая рыба с икрой! Представляешь, сколько денег идет здесь кому-то на карман! Рядовой ездок лодки зарабатывает в день несколько «штук»! У хозяина Берега сотня лодок! Какие же взятки идут наверх!

— Тут такой порядок, — объяснил Тура. — Браконьеры рассчитываются с Верхушкой, а потом те назначают общественную операцию «Невод»! Милиция и Рыбнадзор ударяют с катерами, с вертолетами, только ловить уже будет некого! Вся крупная дичь ушла…

Он оглядел стол, остался доволен работой.

— И в этом году? — спросил Силов.

— Тоже! Операция назначена на следующий понедельник…

— Тебя что-то смущает?

— В область приехал замминистра генерал Амиров. Бывший здешний начальник. В субботу свадьба сына директора Сажевого комбината Кудреватых. Есть и еще празднества… Потребуется много деликатесов — осетрины, икры… и, главное, все торжества до проведения операции «Невод»…

— Значит… Заготовки будут делать сегодня-завтра… В понедельник никто из крупных браконьеров в море не выйдет…