Леди Ю Попов Дмитрий

На трибуне Рады 4 февраля бесконечно счастливая Юлия Тимошенко пообещала Украине «чудо». Вера в чудеса была вполне материалистична: только что депутаты с невиданным в истории страны единодушием утвердили ее премьером. Она рвалась в бой.

Проблема, однако, заключалась в том, что война кончилась. Во всяком случае, та война, где они сражались, точно зная имена своих врагов. Настало мирное время, в котором революционный опыт был бесполезен, если не вреден. Украина, облегченно вздохнув (кровь не пролилась!) и разойдясь по домам, ждала от них созидательной работы. Не слишком веря в чудеса, надеялась на исполнение обещаний: реформу власти, возвращение в государственную собственность отдельных незаконно приватизированных предприятий, но главное – изменения климата в стране. Люди, голосовавшие против Кучмы и Януковича, мечтали жить в государстве, где власть была бы профессиональна, честна и откровенна с народом. На Украине это еще называют «европейским путем».

В Европу хотели они все – и Ющенко, и Тимошенко, и новые олигархи, и даже старые. Но образ Европы у каждого был свой. И путь в Европу был порой настолько своеобразен, что не всякий из вчерашних соратников годился в попутчики.

Раскол проходил здесь: оказалось, идеологически многие из них несовместимы. В частности, президент и его премьер. Разногласия, касавшиеся прежде методов борьбы с Кучмой и его режимом, оказались гораздо глубже. Это были непреодолимые разногласия.

Ющенко навоевался. А для Юлии Тимошенко победа на Майдане и пост премьера были только началом схватки с «криминалом», первым шагом к коренному переустройству жизни в стране. Или продолжением той войны, которую леди Ю вела еще на посту вице-премьера четыре года назад. Экономическое наступление, полагала Юлия Владимировна, должно быть быстрым, решительным и жестким. Она была нетерпелива.

В новом противостоянии сошлись две страны – Украина Ющенко и Украина Тимошенко. Политика внушительных слов, но малых дел против политики стремительного разгрома конкурентов. Политика осторожных шагов против политики шагов размашистых, скандальных и целеустремленных. Стиль сдержек и противовесов, все более смахивающий на кучмовский, и стиль масштабного «наезда» на олигархов, слегка напоминающий разборки Путина с олигархами ельцинских времен.

Президент пытался уравновесить политических тяжеловесов. А в результате получил два властных центра в стране. Главным сюжетом в послереволюционной Украине стали отнюдь не попытки реванша новой оппозиции. Оппозиция была растеряна и подавлена. Политическое напряжение день ото дня росло именно в лагере победивших союзников.

Свою лепту вносили все. Люди из окружения Ющенко слишком шумно высказывали недовольство. Люди из окружения Тимошенко слишком громко торжествовали. Сама леди Ю слишком загляделась на себя в зеркало.

На следующий день после утверждения Тимошенко на посту премьера украинские газеты обсуждали вовсе не правительственную программу, а новое платье премьера. Уже на инаугурации президента Тимошенко отказалась от оранжевого цвета и сверкала ангельской белизной одежд. При утверждении премьер-министром на ней было облегающее платье, серый цвет которого символизировал, по всей видимости, готовность к тяжкому повседневному труду на благо страны. Солдатский шинельный цвет платья оттеняли черные кружева на спине. Обнаженные руки были вызывающе затянуты в черный полупрозрачный гипюр.

Наряд Юлии Тимошенко, по обыкновению, расставил акценты лучше любой программы. Изматывающий труд и желание быть в центре всеобщего внимания отличали все семь месяцев ее премьерства. Публику на первых порах это даже вдохновляло: почти никто не обсуждал программу правительства, но все интересовались новыми нарядами «принцессы».

При этом смена цветов не означала смены вех. В ее жилах бурлила все та же «оранжевая кровь», что и в дни Майдана. Вскоре после утверждения на новом посту она вынесла на обсуждение Рады бюджет страны. Предвидя обычный изматывающий торг с лоббистами, Тимошенко пригрозила бывшим коллегам-депутатам демонстрантами, в любую минуту готовыми штурмовать зал заседаний.

Впрочем, «оранжевое настроение» царило поначалу во всех властных кабинетах, и в бой рвался каждый. Главной темой и для президента, и для премьера, да и для всей новой команды стала борьба с коррупцией. Система Кучмы должна быть разрушена. Экономика и государственная власть – заработать по новым, честным правилам. При этом методы проведения в жизнь идеалов Майдана в первые месяцы после победы у всех тоже были практически одинаковые – революционные. Никто еще не забыл вчерашние лозунги. Одним из главных был: «Бандитам – тюрьмы!»

В рамках ударной правительственной программы «Контрабанде – стоп!» Тимошенко создает мобильные отряды силовиков, чтобы навести порядок на границах. В эти отряды, колесящие по стране, входят представители МВД, СБУ и таможни. Они наделены правом останавливать любую машину и проверять таможенные декларации и грузы.

Порой сообщения с информационных лент той краткой эпохи напоминают о временах установления советской власти на Украине. Так, министр внутренних дел Юрий Луценко вводит внутренние войска в Донецкую и Закарпатскую область – для борьбы с бандитизмом. На самом деле все проще. Донецк – вотчина Януковича и Ахметова, Закарпатье – клана Суркиса – Медведчука. С благословения секретаря Совбеза Порошенко его давний бизнес-партнер россиянин Григоришин пытается отобрать у Суркиса самые лакомые куски собственности во всех уголках страны. Григоришин посягает даже на святое – футбольный клуб «Динамо» (Киев). Суды быстро принимают соответствующие решения, и вооруженные спецотряды милиции врываются в кабинеты фирм Суркиса. Но страшнее всех другому олигарху. Виктор Пинчук догадывается, что его империя станет первой мишенью нового премьера. Он ищет защиты у президента.

Новую Украину лихорадит от скандалов. В день назначения правительства проведена тотальная замена губернаторов. Объявлено об увольнении 18 000 чиновников. В первые месяцы заведено 149 уголовных дел о нарушениях во власти. Президент обещает раскрыть все резонансные дела прошлых лет – от убийства Гонгадзе до манипуляций на прошедших выборах. И строго наказать виновных.

Вскоре силовики уже бодро докладывают о 19 262 якобы раскрытых экономических преступлениях. Арестован и заключен в тюрьму глава Донецкого областного совета Колесников: скоро его отпустят, и дело прекратят. Янукович тоже под следствием: он обвиняется в том, что миллиард гривен, изъятых из казны, был переведен в его избирательный фонд. Другой миллиард, если верить прокурорам, украла Администрация президента Кучмы. Ее бывшего руководителя Медведчука вызывают на допросы.

Угроза уголовного преследования обернулась первыми человеческими жертвами уже в первые дни после революции. На своей даче застрелился влиятельнейший министр транспорта Георгий Кирпа, через ведомство которого, если верить обвинителям, бюджетные деньги и перекачивались в предвыборную кассу Януковича. Он же организовывал переброску по железным дорогам тысяч донетчан в Киев на подавление революции. Многие подозреваемые спешно бежали из страны – кто на восток, в Россию, кто на Ближний Восток, в Израиль, а кто на Запад.

Впрочем, вскоре становится ясно, что министр Кирпа поторопился.

Большинство дел обернулось пшиком. Никто из центральных фигур прежней власти так и не предстал перед судом. И не потому, что обвинения лживы, а по той причине, что они слабы. Механизм коррупции достаточно сложен; разматывание подобных дел требует от следователей огромного опыта и мастерства. А традиции отсутствуют, поскольку в постсоветской Украине (как и в советской) прокуратура, лишенная самостоятельности, была верной служанкой Администрации президента (как раньше ЦК КПУ). Кроме того, новая власть тысячами нитей связана с прежними правителями. Прежние и нынешние партнеры по бизнесу находятся по разные стороны баррикад, и практически любое крупное дело об экономических преступлениях времен Кучмы может стать опасным для самих революционеров и их союзников.

Про несчастного Гонгадзе новые власти не забыли, однако главные подозреваемые оказались надежно защищены и от серьезного расследования, и от суда. Кучма, видимо, получил неприкосновенность согласно неким «тайным протоколам» круглого стола в Мариинском дворце, хотя Ющенко и клялся общественности, что никаких гарантий уходящему президенту он не давал. Бывший глава Администрации президента, а ныне спикер Рады Литвин правильно повел себя в дни «оранжевой революции»: он фактически стал союзником Ющенко и главным гарантом легитимности его победы. Поэтому о Гонгадзе его тоже никто не спрашивал.

Конечно, в тоталитарной стране пересажать, а то и перестрелять политических противников для президента – не проблема. Однако в демократическом государстве о расстрелах не может быть и речи. Что же касается дел о коррупции, то они слишком часто рассыпаются в судах. Потому что нужны улики. В итоге перед судом предстают лишь «стрелочники» – исполнители преступных приказов. Ни председатель Центризбиркома Кивалов, ни дирижеры фальсификаций в Администрации президента и в Кабинете министров наказаны так и не будут.

Бессистемная и шумная кампания по борьбе с коррупцией приобретает нелепые и даже карикатурные черты телевизионного шоу.

Новый президент в каждом выступлении говорит о высокой нравственности новой власти. От государственных чиновников и членов их семей он строго требует отказа от предпринимательской деятельности. При этом общество видит: все «финансисты революции» во главе с Порошенко получили государственные посты, но из бизнеса уйти не спешат. В лучшем случае каждый из них формально переписывает свои фирмы на отца, жену или еще кого-нибудь из родни. Как некогда это делала Юлия Тимошенко, уходя из ЕЭСУ в депутаты. Как это вообще принято в элитных постсоветских кругах.

Ющенко нервничает. Порой его заявления совсем уж абсурдны. Например, он публично запрещает чиновникам ходить в баню. Его порыв понятен: так называемые «конюшни» – символ закулисной власти эпохи Кучмы. Редкий случай: тут Юлия Тимошенко полностью солидарна с ним.

Любимым врагом новой власти становится ГАИ. Дело в том, что президент – заядлый автолюбитель, немало настрадавшийся от милицейского произвола. А тут еще, как назло, несчастный гаишник с сиреной и мигалкой неловко выруливает навстречу президентскому кортежу. Обозвав гаишную машину «дискотекой на колесах», Ющенко в тот же день подписывает указ об упразднении дорожной автоинспекции. Страна, которую гаишники достали так же, как и президента, в шоке: а кто за порядком-то на дорогах будет следить?

Вообще после победы Ющенко озабочен тем, чтобы скорректировать свой образ рефлектирующего и робкого политика, доказать свою жесткость и способность к решительным поступкам. Отсюда – скоропалительная ликвидация ГАИ. В этом же – главная цель двух его визитов на недружественный восток страны.

И в Донецке, и в Днепропетровске он кипит гневом и пытается запугать областной актив. Собрав местное начальство, часами ругается, «тыкая» отдельным чиновникам. Речь все о том же – о коррупции старой власти и о высокой морали, воплощенной в лице власти новой. Такого Ющенко страна не знала. И немного оторопела. Зал молчит, угрюмо и с недоброй иронией поглядывая на Виктора Андреевича. Материться Ющенко не умеет. Публично ругаясь, он производит довольно жалкое впечатление.

Освоившись в кабинете Кучмы, президент начал всерьез ощущать себя строгим, но справедливым отцом всех украинцев. Ему дано право карать и миловать. Правда, следует признать, что милует Ющенко гораздо чаще, чем карает, – от собственной природы никуда не уйдешь. Но и здесь доходит до смешного. Президенту докладывают, что где-то на западе силовики перестарались, арестовав по подозрению в контрабанде его старого знакомого, владельца местной гостиницы. Ющенко звонит в областное управление Службы безопасности, представляется и требует освободить задержанного. Сотрудник СБ, полагая, что его разыгрывают, посылает Виктора Андреевича по матушке и бросает трубку. Терпеливый Ющенко, слегка удивившись, вновь набирает номер. Признав, наконец, своего президента, собеседник попадает в больницу с сердечным приступом.

Общество в растерянности наблюдало за судорожными действиями властей. Вольное обращение президента к законом, в том числе и с Конституцией, его готовность прибегнуть к «телефонному праву» уж очень напоминали недавнее прошлое. Все громче звучали сомнения в том, что, начиная революцию, лидеры оппозиции всерьез подготовились к управлению страной после победы. Профессиональной замены для 18 000 изгнанных чиновников не было. Бюрократическое делопроизводство, и при Кучме не особенно эффективное, грозило и вовсе остановиться.

И все-таки главной причиной беспокойства стали отношения во властной команде. Тимошенко не уставала публично клясться в верности президенту. Тот расхваливал профессионализм своего правительства. Однако признаки раскола в новой власти постепенно становились все более заметными.

С самого начала роли распределились так: премьер-министр наводит порядок в стране, президент «парит над схваткой», но остается верховным арбитром с правом решающего голоса в конфликтных ситуациях. Тимошенко днюет и ночует в рабочем кабинете, где для нее даже установлена полевая кровать. Ющенко совершает визиты за рубеж, собирая награды и кредиты. Она разгребает мусор, накопившийся в стране за минувшее десятилетие. Он озабочен восстановлением украинских национальных традиций и символизирует светлое будущее страны. Она, как и все премьер-министры при Кучме, отвечает за провалы и неудачи новой власти. Он – автор самых популярных проектов.

Если речь, например, заходила о многочисленных социальных программах, то принято было говорить о «правительстве Ющенко», а вовсе не о «правительстве Тимошенко».

Социальные программы стоят огромных денег. Где их взять? Ответ премьер-министра прост: необходима глобальная ревизия результатов приватизации при Кучме.

Этот пункт плана Тимошенко больше всего обсуждался в прессе – как на Украине, так и за границей. Утопия обросла таким количеством эмоциональных комментариев и мифов, что постепенно забылось не только то, ради чего затевалась ревизия приватизации, но и сама суть предложений премьер-министра. Критики говорили о реприватизации. Наряду с «популизмом» именно «реприватизация» стала ключевым словом в оценках действий Тимошенко.

Между тем о реприватизации речь вовсе не шла. Речь шла о «дооценке». Идея заключалась в том, чтобы на аукционах определить реальную стоимость предприятий, перешедших при Кучме в собственность десятка финансово-промышленных кланов. Их нынешним владельцам Тимошенко оставляла шанс доплатить разницу между прежней ценой и той, что будет установлена на торгах. Она прекрасно понимала, что речь идет о миллиардах.

Подтверждением ее правоты стал аукцион, на котором уже после изгнания Тимошенко с поста премьера было продано одно-единственное предприятие. Комбинат «Криворожсталь», принадлежавший олигархам Пинчуку и Ахметову, принес бюджету почти $5 млрд. При Кучме завод обошелся зятю президента и «крестному отцу» Донбасса в $900 млн. Заплаченная индийским сталелитейным магнатом Лакшми Митталом сумма превосходила совокупный доход от приватизации за все годы украинской независимости.

А Тимошенко говорила о 3000 предприятий, на которых необходима дооценка.

Конечно, цифра повергла в шок и президента, и либеральных экономистов. Магия числа с тремя нулями надолго овладела Украиной, внушая одним революционное воодушевление, другим – священный ужас. Ющенко поспешил сгладить негативный эффект и, не отказываясь от идеи премьера в принципе, просто-напросто зачеркнул в устрашающей цифре два нуля. Речь шла уже о 30 предприятиях. От правительства он потребовал как можно скорее составить список сомнительных сделок, чтобы снять напряжение в стране.

Такой подход Тимошенко категорически не устраивал. Вообще-то ее три тысячи, как и тридцатка президента, были взяты с потолка. Цифра, заявленная премьер-министром, скорее намекала на масштабы предстоящей работы; сыграли свою роль присущая леди Ю гигантомания и ее расчет на сильный эффект. При этом она требовала всего-навсего внятного закона о дооценке и объективных критериев, позволяющих говорить о законности или незаконности прежних приватизаций. Тридцатка же Ющенко взывала к компромиссу. Президент боялся хаоса и хотел мира.

Призрак глобальной перекройки собственности, в результате которой экономика страны могла оказаться парализованной, страшил и большинство украинских элит. Никто не спорил, что постсоветская приватизация и на Украине, и в России, как и на всем пространстве бывшего СССР, шла криминальным путем. Что многие предприятия были просто украдены у государства в результате сговора чиновников, «красных директоров», новых олигархов и бандитов. Однако либералы предлагали с этим смириться. В конце концов, свой первый миллион любой нынешний миллиардер, включая саму Тимошенко, заработал отнюдь не в белых перчатках.

А премьер-министра пугало другое. Она думала о «финансистах революции» в окружении президента и секретаря Совета безопасности Петра Порошенко. Предполагала, что главная цель их инвестиций в Майдан состояла лишь в том, чтобы устроить не менее масштабный передел (естественно, в свою пользу) собственности в стране, при этом не меняя самой системы и не особенно заботясь о казне. А это был прямой путь назад, к Кучме.

Возможность оставить все как есть Тимошенко даже не рассматривала. Империи Пинчука, группы Суркиса – Медведчука или Ахметова были столпами «системы Кучмы». Не разрушив их, невозможно было изменить страну. Стояние на морозном Майдане лишалось таким образом смысла.

Революция для Тимошенко продолжалась. Для Ющенко она уже закончилась. Разрыв был неизбежен. Репетиция «черного сентября» состоялась уже в мае. Тогда Ющенко впервые прилюдно предложил Тимошенко уйти в отставку.

Позже она не раз повторит, что причина ее изгнания с премьерского поста заключалась в конфликте с бизнес-окружением президента. Дескать, новые элиты срастались со старыми. Кланы Кучмы передавали эстафету молодым олигархам из окружения Ющенко. Она и Турчинов были последним рубежом обороны «идеалов Майдана» во власти.

Конечно, Тимошенко упрощала, сводя конфликт во власти только к этой черно-белой схеме. У премьера и президента вообще были противоположные взгляды на систему управления государством и экономикой.

Умеренный реформатор Ющенко со своими американизированными понятиями о рынке считал ее экономические построения социалистическим бредом. Пожалуй, Виктор Андреевич во многом был прав. Страстная любовь к народу и справедливости нередко принимала у нее весьма причудливые формы.

Но правда и то, что именно она, а не президент, стояла на пути коррупции в стране. За несколько дней до отставки правительства, еще не зная, но уже догадываясь о грядущем расколе, Тарас Стецькив делился с журналистами своими горькими мыслями о власти. «Ющенко по своей природе абсолютно демократичный, украинский, нормальный человек, стремящийся к цивилизованному государственному устройству, – оценивал Виктора Андреевича один из командиров «оранжевой революции», – но вырастал он в старой системе. С моей точки зрения, выбор у президента был. Но этот выбор был между тем, чего он не знает и, следовательно, в определенной степени опасается, и тем… что понятно и поддается прогнозу. Президент выбрал второе».

Команда Ющенко сплошь составляли выходцы из прежней системы, утверждал Стецькив. «Они четыре месяца думали, что делать, а после того, как ничего не придумали, стали возобновлять старый механизм власти. Вот почему в июне опять пошла контрабанда, вот почему начала возрождаться торговля должностями. Они просто не представляют, что власть можно осуществлять другими способами».

Ющенко нервничает, наблюдая, как Тимошенко обходит его на повороте. Ее рейтинг сперва приближается, а потом и обгоняет рейтинг президента. Тимошенко нервничает, боясь отставки и мечтая об отставке, которая может прибавить ей голосов, а может и повредить на грядущих выборах. Рейтинг рейтингом, но Украина уже привыкла видеть их вместе.

Проиграет тот, кто станет инициатором свары. Оба сдерживаются из последних сил. Но столкновение неизбежно.

О состоянии, в котором пребывает Ющенко, свидетельствует случай довольно ничтожный, но показательный. Скандал, словно специально созданный для общего отравления атмосферы и испытания президентских нервов. Проверки этой Виктор Андреевич не выдержал.

В «Украинской правде» был опубликован текст, посвященный Андрею Ющенко – 19-летнему сыну президента от первого брака. Если верить репортерам, Андрей ездил на BMW стоимостью более 100 000 евро, пользовался супердорогим мобильником и с купеческим размахом гулял в элитных ресторанах, поглощая шампанское по $1000 за бутылку.

Ющенко рассвирепел. Ответ его был скор и предельно груб. Как бы пересказывая воспитательную беседу с сыном, проведенную по свежим следам публикации, президент заявил на пресс-конференции: «Я сказал Андрею – учись себя защищать. Покажи счет из ресторана, положи этот счет перед мордой того журналиста, который тебя оскорбил, а потом иди в суд… Тот, кто написал про тебя, не работая ни минуты своей жизни на свободу прессы, сегодня является киллером».

Пресса откликнулась с естественной корпоративной яростью. В обращении, под которым в считаные дни было собрано около 800 подписей, журналисты потребовали, чтобы Ющенко публично извинился перед корреспондентом, а также ответил на вопросы относительно доходов и расходов президентской семьи. Растерянный Ющенко в ответном письме просил не лишать его близких «права на частную жизнь» и отказался принести извинения. Окончательно придя в себя, он все-таки позвонил автору обличительной статьи и покаялся, заверив, что его срыв «был эмоциональным» и что он «вынес из этого урок». Урок заключался в том, что президент «очень серьезно» поговорил с сыном.

Первым не выдерживает напряжения руководитель Администрации президента Александр Зинченко. Шестого сентября, подав в отставку, он собирает пресс-конференцию, где рассказывает о том, как советники и помощники президента «цинично и системно реализуют план использования власти в своих целях». Он не скрывает обиды: «Еще одна причина моей отставки – то, что президент руководит страной, советуясь только с Порошенко». Он очень взволнован и предельно искренен. Позже выяснится любопытная вещь. Хотя прокуроры, проверяя его обвинения, «не найдут доказательств» коррупции, украинский народ в массе своей, согласно опросам социологов, поверит Зинченко. И это станет еще одним, весьма болезненным ударом для Ющенко. Тем более серьезным ударом, что в новой Украине общественным мнением первое лицо в государство никак не может пренебречь.

Начало осени в стране – это уже полноценный кризис, который в течение нескольких дней разносит всю систему сдержек и противовесов, выстроенную Ющенко после победы. Вместе с Порошенко президент убежден, что «провокацию» и отставку Зинченко ему устроила леди Ю.

По сути, уже в тот день, 6 сентября, президент готов отправить ее в отставку, но привычно колеблется. Основная причина: мартовские выборы в парламент, где ему необходимо хотя бы внешнее единство команды. И если бы весь конфликт сводился к спорам вокруг коррумпированности Порошенко, то скандала с повальными отставками можно было бы избежать. Мягко миротворствуя и повышая голос, уговаривая и угрожая, Ющенко сумел бы без особых потерь довести свою команду до парламентских выборов. Беда заключалась в том, что инцидент с Зинченко был следствием, а не причиной раздоров. Это был уже диагноз: воюющие между собой герои Майдана несовместимы друг с другом.

Развязка стремительно приближалась.

Три дня и три ночи в сентябре президент и правительство не работали: отложив все прочие государственные проблемы, они занимались выяснением отношений. Это были дни и ночи бесконечных встреч, совещаний, телефонных разговоров, громких криков и задушевных тихих просьб.

Кадровый компромисс, как его сформулировал президент Виктор Ющенко, выглядел так. Дабы покончить со смутой, он избавляется от Порошенко, Третьякова и главы Таможенной службы Скомаровского, вызывающих идиосинкразию у премьер-министра, а Тимошенко в свою очередь жертвует председателем Службы безопасности Турчиновым и некоторыми другими своими сторонниками на госслужбе, включая генпрокурора Пискуна, которого президент считал «завербованным» леди Ю и впоследствии тоже со скандалом уволил.

Если бы тут Ющенко остановился, то Тимошенко, наверное, пошла бы на компромисс. Но президент не собирался, да и не мог удовольствоваться столь блеклым разменом: он думал о мартовских выборах. На них Тимошенко, согласно его ультиматуму, обязана была пойти вместе с «Нашей Украиной», а в общем предвыборном списке ей отводилась лишь треть кандидатов в депутаты. Мало того, в этот список она не имела право включать никого из тех, кто неугоден президенту: например, Турчинова. Кроме того, Ющенко в случае победы на выборах вовсе не гарантировал ей никаких постов. Ну и, чтобы мало не казалось, завтра же она с президентом должна устроить совместную пресс-конференцию, на которой заклеймят позором «лжеца» Александра Зинченко.

Юлия Тимошенко попросила дать ей ночь на обдумывание. Утром 8 сентября она вошла в кабинет Виктора Ющенко…

Незадолго перед этим леди Ю открыла заседание правительства, и речь ее была коротка. Тимошенко сообщила министрам, что скандал, вызванный заявлением Зинченко, может иметь разные последствия – вплоть до отставки всего Кабинета, а также других высших чиновников. Она поблагодарила министров за работу, и тут в ее голосе зазвенели хрустальные прощальные нотки. Покидая зал, она сказала помощникам, что до вечера они могут быть свободны.

О своей встрече с Ющенко Юлия Владимировна рассказала прессе несколько дней спустя. После того, как пришла в себя после потрясения. Рассказ был душераздирающим.

«Я села рядом с ним, взяла его руку в свою. Я просила президента не разрушать надежды людей и авторитет революции. За двадцать минут до эфира, когда он должен был объявить об отставке правительства, я предложила президенту: давайте сейчас выйдем к прессе рука об руку, вместе. Был момент, когда президент дрогнул в своем намерении… Но тут весь в слезах и соплях ворвался Петр Порошенко… Президент встал, посмотрел, повернулся ко мне спиной и сказал: “Разговор окончен”».

Ющенко уволил всех: Кабинет министров в полном составе во главе с Тимошенко, Петра Порошенко с должности секретаря Совбеза, своего первого помощника Александра Третьякова, руководителя Службы безопасности Александра Турчинова.

Через пару недель, сломив сопротивление Рады, он со второй попытки назначил премьером мягкого и послушного Юрия Еханурова. Революция на Украине ушла в историю, наступила иная эпоха – предвыборная. «Меня остановили на взлете!» – скажет Тимошенко в преддверии новой схватки за премьерское кресло. А Ющенко лишь с угрюмой тоской будет вспоминать те семь месяцев, которые, как станет ясно позже, поставили крест на его политической карьере. Пришли времена смуты, и они снова врозь, как почти всегда, – Ющенко и Тимошенко. Еще не враги. Уже не союзники. Пожалуй, политические конкуренты, едва ли понимающие до конца, в чем суть и смысл их противостояния.

Они поймут это гораздо позже. Когда окончательно разругаются, дискутируя о самом главном. О явных и тайных схемах поставок газа из России.

Глава 20
Русский газ

В 1991 году Юлия Тимошенко приняла решение, определившее всю ее дальнейшую судьбу. Послушай она на том долгом совещании в «Терминале» своих сотрудников, выбери любую из возможностей, которые обсуждались после того, как стало известно о новом налоге на видеопрокат (торговля вещами оптом и в розницу; общепит; строительство шопов…), и все, буквально все в ее жизни, сложилось бы иначе. Тимошенко выбрала русский бензин, а потом русский газ. Выбор оказался роковым.

Под ласковое шипение газа Юлия Тимошенко превратилась в «принцессу» и олигарха, взяла под контроль четверть украинской экономики и приколола на грудь орден Варвары Великомученицы. Она стала героиней украинского глянца, светской львицей, «женщиной ценой в 11 миллиардов долларов». Газ превратился в навязчивую идею, в лекарство, в наркотик. Газ не отпускал ее из страны, когда партнеры по бизнесу давно поняли, что пора уносить ноги. Он гнал ее в политику. После «оранжевой революции» русский газ стал причиной одного из главных ее конфликтов с президентом. А после изгнания из власти подарил спасительную предвыборную тему. Русский газ принес ей богатство, славу и счастье. Русский газ загнал ее в тюрьму.

В отношениях с Ющенко газовая тема впервые возникла, когда до первой отставки Тимошенко с поста премьер-министра оставалось еще два месяца.

Тринадцатого июля 2005 года председатель Службы безопасности Украины Александр Турчинов передал президенту пакет документов о деятельности швейцарской фирмы «РусУкрЭнерго».

Формально весь туркменский газ, который по трубам «Газпрома» перекачивался к украинским границам, покупала именно РУЭ, а потом уже перепродавало его Украине. Годовой доход от нехлопотной операции доходил до $700 млн. Официально владельцами РУЭ числились австрийская фирма Raiffeisen Investment и российский Газпромбанк. Задача 70 следователей СБУ, мобилизованных Турчиновым, состояла в том, чтобы выяснить, кто в реальности стоит за этими фирмами. Имелась информация, что газовые миллионы распределялись между семьей Леонида Кучмы и несколькими обитателями газпромовских и кремлевских кабинетов. Но была и другая информация. Главный стратег «РусУкрЭнерго» Дмитрий Фирташ проводит спешные рокировки и, заручившись согласием российских партнеров, заводит в фирму новых владельцев: людей из ближайшего окружения президента Ющенко.

Юлия Тимошенко лучше многих понимала, как функционировал газовый бизнес в эпоху Кучмы. Этот бизнес Леонид Данилович любовно называл «президентским» и одергивал всякого, кто без его санкции пытался прикоснуться к заветной трубе. Год за годом Леонид Данилович договаривался с Россией и Туркменией о дешевом газе, прилюдно обещая старшему брату вековечную славянскую дружбу, а Сапармурату Ниязову – любовь и уважение украинского народа, отлитые в бронзе памятников туркменским поэтам на киевских площадях. Ну, а утомительные для общественности детали президенты и их советники обсуждали за закрытыми дверями. Речь шла о распределение газовых прибылей.

Для обслуживания этих прочерченных за закрытыми дверями денежных потоков и создавались посредники вроде РУЭ. Схема была простой, удобной и выгодной всем. Украинские потребители получали необходимый газ, а президенты и их окружение могли не страшиться нищей старости. Покупая газ по смехотворной цене $45 за кубометр, посредники гнали его к западным границам Украины, продавая там по европейским ценам. И даже оплата транзита газпромовского газа осуществлялась не деньгами, а голубым топливом, исходя из той же смехотворной цены. Короче говоря, схема была золотым дном. Хватало всем: чиновникам, бандитам, бизнесменам. Единственная проблема заключалась в том, что генетическая болезнь украинской экономики – патологическая зависимость от русского газа – год от года прогрессировала. Зато вместе с экономической зависимостью крепла вековечная славянская дружба. Она теперь была вознесена на самый надежный в новые времена постамент: на забитый деньгами сейф швейцарского производства.

Вороша наследие Кучмы, Юлия Тимошенко понимала, на что поднимает руку. Отказ от наработанных схем означал переход на рыночные цены. Отдавала она отчет себе и в том, какие испытания обрушатся в этом случае на страну: перед ней были примеры Балтии и Польши. Там отказ от унизительной зависимости стал возможным лишь благодаря единству общества, готового ради перестройки экономики померзнуть одну зиму, а потом платить за отопление квартир немыслимые прежде цены. Тимошенко верила, что сможет мобилизовать Украину, еще не утратившую ни «оранжевой энергии», ни веры в вождей революции.

Но окончательный выбор оставался, конечно, за президентом.

Листающему досье СБУ Ющенко было не по себе. Он просчитывал все варианты перехода на рыночные цены и видел, что исходные позиции сегодня еще хуже, чем при Кучме. Надежда на освобождение от газовой зависимости была не только в коренной перестройке собственной экономики, которая требовала времени и огромных затрат. Необходима была дальнейшая диверсификация поставок нефти и газа. Нефтяные и газовые скважины бурились на постсоветском Востоке. Кроме Туркмении следовало вступить в диалог с Казахстаном, Азербайджаном, Узбекистаном. Между тем авторитарные правители этих бывших советских республик были всерьез напуганы «оранжевой угрозой». Москва обещала им защиту от цветных революций.

Объявлять России экономическую и дипломатическую войну за возможность поэтапного поднятия цен? В этой войне у Киева было несколько сильных аргументов. В первую очередь, конечно, украинские газопроводы, по которым Россия гнала свой газ в Европу. Кроме того, право российского Черноморского флота на пребывание в Севастополе. Можно было напомнить Кремлю и о том, что на Украине находятся две радиолокационные станции, построенные еще в советские времена и стратегически важные в системе российских ПВО. Однако Ющенко боялся войны. Он видел перед собой замерзающие украинские города и останавливающиеся заводы. А также толпы рабочих перед закрытыми проходными. Советники и эксперты предупреждали: шоковая терапия обернется внутриполитическим кризисом.

Ющенко так и не выступил с заявлением о «РосУкрЭнерго». Скандальное дело тихо умерло, не добравшись до суда. Зато подал голос Петр Порошенко. После очередных допросов и обысков Службы безопасности, продолжавшей свое расследование, он заявил, что «СБУ сама представляет угрозу государству» и нуждается в коренных изменениях. Вместо газовой войны бывшей метрополии окружение президента объявило войну команде премьера. А руководитель СНБО Петр Порошенко засобирался в Москву на переговоры с «Газпромом».

Сигнал президента Юлия Тимошенко поняла однозначно: старые схемы остаются в силе. Меняются лишь те, кто их строит и распоряжается средствами.

К тому времени знала она и конкретные имена. Следователи Турчинова внимательно изучали связи фирмы «Петрогаз», делового партнера РУЭ, с братом Виктора Ющенко Петро. А Госфинмониторинг обнаружил, что, после того как государственные деньги за газ перечисляются на счета РУЭ, значительная часть их уходит в адрес неких офшорных фирм. Одна из этих фирм неосторожно засветилась, оплатив аренду частного самолета для Петро Ющенко, когда тот сопровождал брата во время визита в Вашингтон.

Вскоре названия фирм, имена их явных и тайных владельцев, а также головокружительные цифры денежных переводов на офшорные счета узнала и вся страна. Сначала от журналистов, потом от политиков. Скандал растянулся на много лет.

В 2006 году вопрос о «Петрогазе» и Петро Ющенко на заседании Рады поднял член фракции СДПУ(о) Игорь Шурма. Депутат потребовал от СБУ и прокуратуры провести расследование деятельности «РосУкрЭнерго». А спустя два года, в разгар очередного российско-украинского газового кризиса, лидер украинских коммунистов Симоненко с парламентской трибуны уже бил наотмашь: «Нет никаких сомнений в том, что одной из главных внутренних составляющих сегодняшнего газового кризиса стали именно финансовые интересы “семьи” Ющенко, которая со своими подельниками из клана Могилевичей – Фирташей через печально известные компании “РосУкрЭнерго” и “Петрогаз” вот уже несколько лет подминают под себя газовый рынок Украины… Учитывая режим полного содействия со стороны Ющенко для “РосУкрЭнерго” и его совладельца господина Фирташа, можно только догадываться, какие откаты поступали на счета президентской семьи и каковы масштабы этой коррупции».

Виктор Ющенко связь с «РосУкрЭнерго» категорически отрицал. Его брат Петро подал на Симоненко в суд, обвинив в клевете. Лидер коммунистов ответил иском против президента, желая в судебном порядке установить истину. Слушание дела в разных инстанциях затянулось на долгие годы.

Зато не скрывал свою преданность Виктору Андреевичу руководитель «РосУкрЭнерго» Дмитрий Фирташ. В том же 2008 году, если верить материалам, опубликованным порталом Wikileaks, он попросил аудиенции у американского посла Уильяма Тейлора. И в разговоре подчеркнул, что «верно служил» президенту Ющенко в качестве неофициального советника во время газовых переговоров с Россией и политического кризиса в ходе «оранжевой революции» 2004 года. Признал он и связь со знаменитым Семеном Могилевичем, одним из «крестных отцов» русской мафии, которого уже много лет разыскивала ФБР. Фирташ рассказал послу, что нуждался в одобрении Могилевича, чтобы начать свой бизнес. «Посторонние», сетовал он, до сих пор не могут понять, что происходило в период беззакония, которое царило на Украине после развала СССР.

В депеше, отправленной в Госдеп, Уильям Тейлор сухо констатировал: аргументы и заявления Фирташа направлены на защиту собственных интересов, он видит в Тимошенко угрозу своему бизнесу…

В первую годовщину «оранжевой революции» в ноябре 2005 года Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко опять плечом к плечу стояли на сцене Майдана. Президент Украины и уволенный им премьер-министр обнялись, однако глядели в разные стороны. Бывшие союзники и соратники вообще предпочли бы не видеть друг друга в этот день. Но деваться было некуда – праздник. Один на всех.

Праздник былого единства давал старт предвыборному марафону, где каждый из них был только за себя. При этом уже стало ясно, что большинства голосов не получит ни «Наша Украина» Виктора Ющенко, ни «Блок Юлии Тимошенко». После сентябрьской отставки правительства рейтинг Януковича, казалось, навсегда ушедшего в политическое небытие, стал стремительно расти. К ноябрю в победе его «Партии регионов» не сомневался уже никто. Борьба между двумя героями Майдана шла за «серебро». Тимошенко мечтала о возвращении в премьерское кресло. Центральной задачей стратегов ющенковской «Нашей Украины» было не допустить ее во власть. Янукович со злорадным интересом следил за разборками в стане своих противников. Они сами выстилали ему дорогу к победе.

Поэтому главным аттракционом праздничного Майдана стали вовсе не холодные объятия Тимошенко с Ющенко, а само появление леди Ю на знаменитой площади. В белом струящемся пальто, с оранжевым шарфиком на шее, она вплыла на Майдан над головами толпы, скандирующей ее имя. На трибуну к окаменевшему президенту и запнувшемуся при виде этого зрелища премьер-министру хрупкую «оранжевую принцессу» на широких плечах внесли двое охранников. Так мужской кордебалет в черных фраках вносит на залитую софитами сцену венской оперетты свою примадонну. Так, сверкая блестками невероятных нарядов, появляются на бродвейских подмостках героини мюзиклов.

Свой 45-й день рождения Тимошенко отпраздновала в Днепропетровске, куда отправилась прямиком с Майдана. Предвыборное шоу набирало обороты. Она посетила дом своего детства, школу, в которой училась, родной университет. Были трогательные воспоминания и торжественные речи, старые учителя и юные школьницы, слезы, счастливый смех, объятия, букеты цветов в хрустящем целлофане. Постаревшие одноклассники терпеливо поджидали кортеж черных машин. Рядом с ними ослепительная леди Ю, выпорхнувшая из «мерседеса», смотрелась вечно юной дивой. Ученице 8-го класса школы № 75 Юлия Владимировна при большом скоплении телекамер и умиленных зрителей уложила свою знаменитую косу. Потрясенная девочка поклялась журналистам не мыть голову, к которой прикасались добрые руки экс-премьера.

Темой предвыборного шоу Юлии Тимошенко поначалу стала любовь, которую символизировало алое сердце – эмблема ее блока. Плакат-календарь наступающего года, где опальный экс-премьер в пушистом белом свитере держал в руках хрупкий росток, обещал, что «весна придет». Понятное дело, речь шла о выборах, назначенных на 26 марта.

Отрезвление пришло вместе с первыми результатами социологических опросов. Оказалось, что эффектный старт предвыборной кампании не принес тех дивидендов, на которые она рассчитывала. Ей изменил политический нюх: она выбрала какую-то чересчур опереточную роль. Стало очевидно, что эти выборы не выиграть одной лишь энергией любви.

В конце концов на помощь пришел все тот же русский газ. Перелом случился под Новый год. В те дни мир вновь тревожно следил за телевизионными сводками из Киева.

Месть – это блюдо, которое подают холодным. Ровно год президент России терпел и ждал. Он терпел свой позор, все эти нелепые поздравления Януковичу, победу революции, медленный разворот Украины в сторону Европы. Владимир Владимирович помнил тайный смысл русской народной считалки-загадки «А и Б сидели на трубе» и ждал зимы. Зимой он готовился взять реванш за все свои провалы.

Речь вроде бы шла о переходе на рыночные отношения в межгосударственных расчетах за российский газ, о чем так мечтала Тимошенко в дни своего премьерства. По логике «Газпрома», однако, это означало повышение цен почти в пять раз. Рыночная риторика никого в мире не убеждала. Все знали, что в газовых разборках с бывшими сателлитами Кремль преследует и политические цели. Стремясь поставить на колени слишком уж независимых и много думающих о себе и о Европе. Желаете на Запад – платите по европейским ценам! Не можете? Тогда милости просим к нам, на Восток. Договоры, заключенные с Кучмой, были слишком уж хороши для новой власти.

На экранах телевизоров руководители «Газпрома» в прямом эфире перекрывали кран газопровода на российско-украинской границе. Комментаторы рисовали мрачные перспективы. Новостные хроники напоминали фильм ужасов.

Зашедшие в тупик российско-украинские переговоры буксовали несколько недель. Однако в ночь на 4 января, когда кран газопровода был уже завинчен, Западная Европа близка к панике в связи с недопоставками газа, а Ющенко зажат в тиски, вдруг нашлось странное решение. Киев с Москвой заключили рамочное соглашение. Оператором поставок российского газа на Украину становилась компания «РусУкрЭнерго». Цена газа повышалась не в пять раз, а только вдвое. При этом «РусУкрЭнерго» объявлялась монопольным поставщиком и туркменского газа, который тоже дорожал в два раза. Кроме того, контракт на прокачку газпромовского газа по территории Украины становился частью общего договора, что было огромной потерей для украинской стороны.

Договор вызвал вздох облегчения в Европе (поставки восстановились в прежних объемах) и политическую бурю в Киеве. Против Ющенко и правительства Еханурова объединились самые разнообразные политические силы, еще год назад казавшиеся непримиримыми врагами. Парламент проголосовал за отставку Кабинета.

А самым неистовым критиком газового договора стала бывшая «газовая принцесса».

Соглашение, заключенное в Москве, было, по мнению Тимошенко, предательством государственных интересов Украины. (Это слово – «предательство» – ей потом припомнят, когда она заключит с Путиным свой эксклюзивный договор.) Схему продажи газа она назвала коррупционной, а зарегистрированную в Швейцарии фирму «РосУкрЭнерго» – «кормушкой для воров». Юлия Владимировна напоминала о расследовании СБУ, о том, что за швейцарским трейдером стоят украинские и российские чиновники, а также откровенные бандиты. Словно и не подозревая о личной заинтересованности Ющенко в бизнесе Фирташа, она предлагала президенту разорвать подписанные соглашения, забыть старые обиды и поручить лично ей возглавить украинскую делегацию на переговорах в Москве.

Анализируя новый газовый договор, эксперты в большинстве своем подтверждали правоту Юлии Тимошенко. Поспешно подписанное соглашение действительно таило массу стратегических опасностей для украинской экономики, а значит, и для независимости страны. Юлия Тимошенко в те дни вновь обрела себя. До сих пор ее предвыборной кампании не хватало остроты и ярости. Теперь она вновь оказалась в своей стихии. Русский газ надувал ее паруса и рейтинги.

С любовью как символом предвыборной кампании отныне было покончено. На плакатах пиарщики штаба БЮТ вместо розы мира вложили в руки леди Ю самурайский меч. А 30-минутный фильм о ней так и назывался: «Юля. Последний самурай». На другом плакате стремительная Тимошенко управляла ревущим мотоциклом.

Ну а сама леди Ю отправилась в народ. За три месяца она провела более трехсот митингов. По сто митингов в месяц. Она посетила все без исключения регионы страны, не делая при этом различия между областными центрами и захолустными городишками, куда ранее не ступала нога киевского политика. Порой число слушателей не превышало пары сотен. А иногда на встречу с ней выходили, как на западе страны, целые города. Она выступала на заводах, на съездах врачей и предпринимателей, в детских домах и школах. Однако больше всего ее тянуло под открытое небо, на промозглые городские майданы. Остановить ее не могли ни дождь, ни снег. Она куталась в шубу, но не признавала ни шапок, ни шляпок. Каждый избиратель имел право вживую увидеть ее уложенную нимбом косу.

Как и год назад, она не стеснялась в выражениях. Януковича называла «монстром». Его «Партию регионов» не партией, а финансово-промышленным кланом. «В списке Януковича не просто судимые люди, но и те, кого разыскивают по уголовным делам, те, кто убивал… – утверждала она. – Янукович разбухает от рейтингов не потому, что научился читать и писать. Это “оранжевая” команда вырастила такого монстра». Последняя фраза звучала особенно справедливо и самокритично.

Она рассуждала о сговоре «старых и новых кланов» во властной элите страны: «Наша команда возле президента хотела вырвать клыки кланам, не дать им обрасти мясом. Но была вторая группа, которая провела теневую амнистию Кучме. Уже через месяц старые и новые кланы вместе завтракали и обедали, а через полгода назначали новых членов правительства».

К концу предвыборного марафона она сорвала голос. На одно из редких интервью на общенациональном телеканале пришла с температурой 38,9 °C. Появились даже сообщения, что пресс-служба БЮТ прекращает публикацию тимошенковских фотографий, чтобы не пугать поклонников изображением красного простуженного носа «принцессы» и ее малиновых от перенапряжения глаз.

В эти предвыборные недели ей удалось немыслимое. Тимошенко преломила настроения электората в свою пользу. Она убедила миллионы сограждан в том, что верна идеалам Майдана, причем только она одна. Мощный финишный спурт ознаменовался победой леди Ю в ее вечном противостоянии с партией власти. Она опять смешала все карты.

Вообще говоря, на этих выборах в Верховную раду оказалось много победителей. Формальным лидером парламентской гонки стал, как и ожидалось, Виктор Янукович – его «Партия регионов» возглавила список с 32 % голосов. «Блок Юлии Тимошенко» отстал почти на 10 %. Зато он стал первым в 14 регионах страны, включая столицу. «Наша Украина», чуть недобрав до 14 %, замкнула тройку призеров. Наконец, по сумме завоеванных голосов «оранжевые» (БЮТ, «Наша Украина» президента Ющенко и социалисты Мороза) опередили Януковича, как и полтора года назад на президентских выборах. Благодаря бешеной энергии Юлии Тимошенко у него удалось отбить даже часть избирателей на востоке и юге.

Теперь вслед за украинскими избирателями свой выбор предстояло сделать президенту. Он должен был назвать имя нового премьер-министра. А как его назвать, если Ющенко не желал видеть рядом с собой никого из них – ни Тимошенко, ни Януковича?

Причины были разными.

Тимошенко? Если исходить из политических приличий, то их союз по-прежнему выглядел идеальным. Она «своя», с ней связаны самые романтические воспоминания о борьбе с Кучмой и победе на Майдане. Но… он физически не в состоянии сработаться с Юлией Владимировной. Безответственные журналисты пишут, что он унижен этой женщиной, которая в сто раз мужественней и решительней его. Ему плевать, что они пишут. Куда важнее другое: Тимошенко – это опять война. Это каждодневные разборки с обиженными ею олигархами, кланами, политиками, депутатскими фракциями. Это новая газовая война с Россией, разрыв договоренностей, которых худо-бедно удалось достичь. Бесконечные дискуссии о переделе собственности, немыслимые в стране, которая до сих пор находится в состоянии вялотекущей гражданской войны между Западом и Востоком. Это абсолютно непредсказуемая жизнь, а он больше всего ценит в политике покой и опрятную стабильность.

Янукович? Полная противоположность пассионарной «принцессе». Спокойный, предсказуемый, зависимый от своих хозяев в Донецке и Москве, очень солидный товарищ. Тугодум, наподобие Ющенко. Ни одной своей идеи, если не считать совершенно искреннего убеждения в том, что зимой 2004 года у него украли президентское кресло. С ним можно сработаться, тем более, что о правилах игры надо будет договариваться не с Януковичем, а до поры до времени с Путиным и всегда с финансистом «Партии регионов» и хозяином Донбасса олигархом Ринатом Ахметовым. Но… это непристойно. Это позор. Это предательство. Народ, выходивший на Майдан и готовый драться за то, чтобы Янукович навсегда остался в оппозиции, воспримет его назначение с неприкрытым презрением к президенту. Или хуже того: с равнодушным презрением.

Он боялся обоих. Ведомый Янукович и отвязанная леди Ю – оба мечтали стать могильщиками на его грядущих политических похоронах и, произнеся подобающую траурную речь, встать во главе страны. Янукович мог удушить его в крепких шахтерских объятиях, Тимошенко – в объятиях страстных. Оба были хуже.

Он не мог назначить Тимошенко. И не мог назначить Януковича. Зато, придравшись к довольно сомнительным процедурным нарушениям, президент мог попытаться распустить парламент и объявить новые выборы. Однако это решение представлялось наихудшим. Новые выборы сулили «Нашей Украине» провал.

Сначала истекли 60 дней после отставки правительства, отпущенных главе государства на утверждение премьера. Потом еще 15 дней, когда он имел право поразмышлять над кандидатурой председателя Кабинета. Настал август: страна, избравшая парламент, по-прежнему жила без правительства. Тянуть дальше было нельзя.

Как рассказывали очевидцы, в тот исторический августовский вечер на украинском государственном телеканале с нетерпением, переходящем в истерику, ждали нарочного из Администрации президента. Нарочный с записью телеобращения Ющенко прибыл в 8 часов вечера. Ходили слухи, что записей было две: на одной из них президент заявлял премьером Виктора Януковича, на другой – объявлял о роспуске Рады и призывал нацию сохранять спокойствие. Час спустя после прибытия гонца с Банковой поступил приказ: никаких текстов не зачитывать.

Время двигалось к полуночи. Виктор Андреевич Ющенко молчал. Украина мучилась тяжелой бессонницей. Парламент не расходился, депутаты приготовились бодрствовать до утра. Журналисты бесцельно бродили по фойе госучреждений и по киевским улицам. Наконец, самых счастливых среди ночи позвали в зал президентских пресс-конференций.

Президент назвал имя: Янукович.

Глава 21
«Должна сидеть за решеткой!»

В кабинет премьер-министра Украины Юлия Тимошенко вернулась в декабре 2007 года. Позади был очередной изнуряющий предвыборный марафон, новое шаткое большинство «оранжевых» в Раде, а перед глазами маячил все тот же Ющенко, угрюмо размышлявший над вечным своим вопросом: Тимошенко или все-таки Янукович?

Роман Виктора Андреевича с Виктором Федоровичем был недолгим. С бульдожьим упорством месяц за месяцем глава правительства отвоевывал все больше и больше президентских полномочий, и в апреле 2007 года Ющенко, по-настоящему испугавшись, распустил Раду. Новые выборы, прошедшие 30 сентября, принесли победу БЮТ и президентскому блоку НУНС.

Победа привела в тупик. Президент окончательно осознал, что все было напрасно: попытка возвыситься над украинскими элитами при создании «Универсала национального единства» в 2006 году, который леди Ю отказалась подписывать, разгон Рады, новые выборы. Все тот же шахматный столик стоял посреди Украины, и одинокий Ющенко заново расставлял фигуры, но, если из игры выходила Тимошенко, он видел перед собой до боли родное лицо Януковича. А если приходилось расставаться с Януковичем, то за столик усаживалась Тимошенко.

«Взаимонеприятие Ющенко и Тимошенко имеет корень, как у саксаула, уходящий в землю если не на двадцать метров, то на семь лет, – комментировал ситуацию еженедельник «Зеркало недели», наблюдая, как мечется загнанный в угол президент. – Склад обид, накопившихся у обоих политиков, не подлежит инвентаризации, а размер амбиций – урезанию. Терпеливое, почти мученическое молчание Тимошенко в процессе формирования коалиции вряд ли обманет Ющенко, ибо душа Юлии Владимировны вся в зарубках, как календарь Робинзона Крузо. Поэтому вполне логично ожидать от нее после премьерского голосования ответной реакции за порчу душевного имущества. Но это не новость».

Подержав паузу и тяжко вздохнув, Ющенко назначил премьером свою вечную соратницу. А что оставалось делать?

Второй срок во главе Совета министров Юлия Тимошенко посвятила неустанной, изматывающей, беспрерывной, как всегда, работе, а также укреплению личной власти и уничтожению противников.

Прежде всего, речь шла о Януковиче. Размышляя вслух о предшественнике, леди Ю опять не жалела ни красок, ни эпитетов. По ее словам, те 16 месяцев, в течение которых Виктор Федорович возглавлял правительство, были отмечены «мошенничеством и воровством в самых крупных масштабах». Он сам и его чиновники ушли из власти, «прихватив 10,2 млрд гривен… и если все эти гривни взять в купюрах, это более ста тонн денег. Для этого нужно поезда строить, чтобы их перевезти… они воровали $60 в секунду без перерыва на сон, еду и отпуск».

Возможно, это была серьезная политическая и человеческая ошибка – так отзываться о главном своем конкуренте. Вне зависимости от того, хорош он или плох, патологический вор или обыкновенный украинский чиновник. Это было нерасчетливо.

Впрочем, винить ее в том, что она как никто умеет плодить врагов, обрушиваясь на них с той же силой и страстью, с какой выводила революционные толпы на Майдан, пожалуй, бессмысленно. Убавь у нее хоть каплю темперамента, этой способности бешено любить и ненавидеть – и выйдет совсем другой человек. Проживающий иную, более спокойную жизнь, без этих немыслимых взлетов и падений, правительственных кабинетов и тюремных камер, побед и катастроф.

Характер диктует стиль политического общения – и тут ничего не поделаешь. Тот, кто против нее, – всегда заведомо человек в лучшем случае глупый, а в худшем – подлец и бандит. В итоге беспощадность Тимошенко в ее каждодневных «кулачных боях» с конкурентами оборачивается ответной враждой. Конкуренты становятся врагами, образуя нечто вроде клуба ненавистников Тимошенко, и ряды их пополняются непрерывно, и входят в этот клуб люди самые разные, иногда более ни в чем не согласные друг с другом, кроме неприятия леди Ю. Типа Виктора Ющенко и Виктора Януковича.

Размышляя на эту тему, Дмитрий Выдрин утверждал, что Тимошенко «нарушает базовый принцип отличия Украины от России», ибо «украинская элита никогда не сжигала мосты, оставляя пути для диалога, возможности для компромисса и альянса». Корень зла политолог видел в провинциальном происхождении, поскольку Тимошенко «не ощущает того, что с молоком матери впитывала какая-нибудь женщина, выросшая в профессорской семье в Киеве. Ей не повезло. Это не вина, а беда. Она не понимает, что мужчины разделяют понятия оскорбления и унижения. Оскорбление смывается: кровью, деньгами, в конце концов сексом. Унижение не смывается ничем… Я говорил ей: “Юлия Владимировна, бейте их по лицу, но никому не плюйте в лицо”. Она куче мужчин наплевала в лицо».

О тяготах провинциального происхождения, якобы накладывающего отпечаток на жизнь, можно и поспорить. Бывает, и в интеллигентных семьях вырастают хулиганы, а в деревенских – интеллигенты. Порой из провинции в столицу приезжают порядочные, честные люди, а в столичных семьях вырастают беспринципные интеллектуалы, готовые служить любому режиму. Однако Дмитрий Выдрин безусловно прав в другом. Сжигать мосты и расправляться с оппонентами Тимошенко умеет великолепно.

Зато в отношениях с народом, с избирателем, с любимыми провинциальными бабушками, голосующими за нее, она совсем другая. Мягкая, сострадательная, стремящаяся убедить, а не обидеть. В политике это еще называется популизмом, но все-таки нет сомнений в том, что в проявлении своей любви Юлия Тимошенко столь же искренна, как и в проявлении ненависти.

Вернувшись в кресло премьера в 2007 году, она ставит перед собой еще одну, самую главную задачу: использовать пост премьера в качестве трамплина на грядущих президентских выборах. Ради этого уже в январе 2008 года ее Кабинет утверждает проект программы с недвусмысленным названием «Украинский прорыв: для людей, а не для политиков». Ради этого она жестко добивается исполнения своего предвыборного обещания: выплатить каждому вкладчику погибшего вместе с нерушимым Союзом Сбербанка СССР знаменитую «юлину тысячу» – из расчета 1 гривна за один советский рубль. Ради этого почти не комментирует разразившуюся в августе краткую и жестокую российско-грузинскую войну. И покуда Ющенко обнимается в Тбилиси с президентом Саакашвили, она молчит, не без оснований ожидая, что Путин в соседней России оценит ее сдержанность. Или хихикает, встречаясь с Владимиром Владимировичем, когда тот называет Виктора Андреевича «мазуриком». Ради этого якобы не склонная к компромиссам Тимошенко совершает поразительный шаг: начинает переговоры о создании коалиции с «Партией регионов». Из этого ничего не выйдет, Янукович боится ее и не доверяет ей. Он никогда не простит ей былых унижений, но цель у леди Ю другая, и этой цели она достигает с легкостью. До конца 2009 года президент Ющенко уже не пытается отправить ее в отставку.

Оказывается, она умеет не только воевать на баррикадах и пользоваться популистскими средствами для достижения локальных побед. Закаленная в политических баталиях, она стала стратегом, способным просчитывать комбинацию на несколько ходов вперед. И если бы Тимошенко ограничилась только этими ходами, понемногу оттесняя на второй план неповоротливого Януковича (а Ющенко уже был неизбираем), то на президентских выборах 2010 года у нее были бы все шансы на победу.

Но ограничиться этим она не могла. Поскольку была уверена, что должна исполнить то, что давно уже считала своей исторической и почти священной миссией.

Не прошло и трех месяцев после ее назначения премьер-министром, как леди Ю отправилась в Москву, где встретилась с Владимиром Путиным и руководством «Газпрома». А вернувшись в Киев, заявила: «Мы наметили четкий план сбрасывания с Украины ярма “РосУкрЭнерго”». Именно в этом и состояла ее миссия: уничтожить фирму Дмитрия Фирташа. «Этот путь не будет простым», – заявила она в тот же день журналистам. Однако ясного представления о том, какими каменьями и шипами устлан «непростой путь», у нее, скорее всего, еще не было.

Анализируя визит Тимошенко в Москву, секретариат Ющенко заявил ни больше ни меньше как о «государственной измене премьер-министра». Ссылаясь на материалы спецслужб, обвинил ее в тайных договоренностях с Путиным. Якобы за закрытыми дверями она обещала российскому премьеру содействовать интересам российского бизнеса на Украине, продлить срок пребывания российского флота в Севастополе и не активничать при вступлении Украины в НАТО. Взамен Путин гарантировал ей поддержку на президентских выборах. По версии окружения Ющенко, интересами Украины Тимошенко расплачивалась за свои политические амбиции. В сущности, это был тот самый приговор, который через несколько лет зачитает судья Киреев в Печерском суде города Киева.

Чем же была на самом деле ее война с «РосУкрЭнерго»? Сторонники Тимошенко видели в ней борьбу с теневой экономикой, желание премьер-министра раз и навсегда прикрыть «кормушку для воров». Противники предполагали, что леди Ю всего-навсего готовится к президентским выборам и, уничтожая РУЭ, прикрывает предвыборную кассу Ющенко, а штаб Януковича лишает одного из главных финансистов. Но ни та, ни другая версия, даже если обе были правдой, не объясняли ни слепящей ярости, с которой ринулась в бой леди Ю, ни ее безрассудной готовности заплатить практически любую цену за уничтожение фирмы, которая являлась, по сути, реинкарнацией ее собственной ЕЭСУ.

Было ли зерно истины в обвинениях Ющенко? Если исключить формулировку «измена родине», то, скорее всего, да. Тимошенко раньше других поняла, что договариваться о русском газе надо исключительно и лично с Путиным, больше просто не с кем. Очевидно ей было и то, что к настоящей войне за газ не готовы ни вконец разругавшиеся украинские элиты, ни разочаровавшиеся в своих вождях украинцы, а значит, ни о какой мобилизации по польскому или балтийскому сценарию мечтать не приходится. Наконец, строительство «Северного потока» в обход Украины, поддержанное Европой, лишало Киев главных аргументов в дискуссиях с Москвой. Оставалось плюнуть на обвинения президентского секретариата и лететь в Москву, где, глядя на Путина очарованным взглядом, тихим воркующим голосом торговаться за каждую точку и запятую в новом договоре. Понятно было, что идти при этом придется на очень серьезные уступки, в том числе и не имеющие ровным счетом никакого отношения ни к газу, ни вообще к экономике. Но никакого выбора у Тимошенко, как она полагала, не оставалось. Особенно если она хотела покончить с «РосУкрЭнерго», на 50 % принадлежащего российской стороне.

А ситуация между тем обострялась.

Летом 2008 года «Газпром» заявил о грядущем повышении цен. Вместо $180 за тысячу кубометров платить предстояло $400. Эта цифра звучала как смертный приговор экономике Украины. Времени на переговоры оставалось все меньше. При этом в серьезности угроз «Газпрома» сомневаться не приходилось: в сентябре россияне подняли цену для европейцев до $500.

Прорыв случился 2 октября.

В тот день российская и украинская стороны заявили о подписании правительственного соглашения из семи пунктов, тут же окрещенного журналистами «Меморандумом Тимошенко – Путина». Представляя московские договоренности, леди Ю торжествовала: «Была угроза, что с 1 января Украина получит газ по $500. Думаю, что мы полностью убрали эту угрозу». И хотя новая цена в тексте соглашения не разглашалась, близкие к переговорам эксперты с облегчением сообщали о $270 за тысячу кубометров. Сама Тимошенко позже назовет цену $235.

Праздновала она в те дни и другую победу, не менее для нее важную. Пункт номер два «Меморандума» навсегда исключал РУЭ из схемы поставок газа на Украину.

Подписание договора наметили на 31 декабря.

А 8 октября на украинских телеэкранах появился усталый президент. Ющенко был предельно серьезен: «Началась попытка демонтажа Украины и наших ценностей. Баланс власти. Национальная безопасность. Политический курс. Язык. Это все стало мишенью специальных договоренностей. Демократическую коалицию, убежден, глубоко убежден, разрушило одно – человеческая амбиция. Человеческая амбиция одного человека». В этом своем обращении к нации президент объявил о роспуске Верховной рады и внеочередных выборах. Он полагал, что настала пора выкинуть Тимошенко из премьерского кабинета, как год назад Януковича.

Не учитывал он при этом одного. Что у леди Ю было время подготовиться к такому сценарию. Не успел президент закончить свое обращение к соотечественникам, как БЮТ обжаловал указ о роспуске Рады в суде. Тимошенко и ее сторонники действовали быстро и слаженно. Уже 10 октября Окружной административный суд Киева приостановил действие указа президента, а на следующий день Центральная избирательная комиссия объявила о своем согласии с доводами судьи Келеберды. Что оставалось делать взбешенному и одновременно растерянному Ющенко? Уволив судью Келеберду, а потом ликвидировав и сам Окружной суд Киева, он вынужден был смириться с тем, что выгнать Тимошенко пока не в силах.

Зато он все еще мог сорвать газовые переговоры премьер-министра с «Газпромом». Этим своим правом он и воспользовался. Отозванная из Москвы Тимошенко позже со сдержанной яростью скажет: «Переговоры… были сорваны тем, что, к сожалению, украинские политики пытались сберечь “РосУкрЭнерго” как теневого коррупционного посредника…» Путин откликнется с нескрываемым презрением и удовлетворением от самоубийственной свары в «оранжевом» стане: российской стороне, скажет он, не дают напрямую заключить контракт с НАК «Нафтогаз Украины». Украинские политики борются не за цену на газ, а «за возможность сохранить тех или иных посредников, для того чтобы использовать получаемые дивиденды в личных целях».

Чувство презрения и разочарования испытывали в те дни многие. На Украину вернулся стыд за свою страну. Те, кто постарше, вспоминали свои чувства, когда с пленок Мельниченко зазвучал голос Кучмы. Тогда стыд гнал на улицу, а мечта об «Украины без Кучмы» была мечтой о честности, чистоплотности и достоинстве власти… Теперь же «оранжевые» вожди на глазах всего мира месяц за месяцем полоскали грязное белье, одержимые одним-единственным желанием: уничтожить друг друга.

Между тем это был еще не конец. Своего пика конфликт Ющенко и Тимошенко достиг в феврале 2009 года. К тому времени премьер-министру все-таки удалось подписать договор с Россией. Но после фиаско декабря 2008 года и очередной «газовой войны» с Россией у нее практически не оставалось козырей, и Путин продиктовал ей совсем иные условия, чем в октябрьском «Меморандуме».

Договор был, мягко говоря, не самым удачным.

Очевидец рассказывает, как 10 февраля Юлия Тимошенко выступала на Совете национальной безопасности и обороны, отчитываясь о подписанных документах. В течение часа президент Ющенко поносил «кабальный» контракт. Затем предоставил слово премьер-министру, добавив, что в ее распоряжении 15 минут. «Газовая принцесса» уложилась в 15 секунд. «Это не заседание Совета национальной безопасности, а шабаш, который прикрывает коррупцию. И хочу предупредить: если своим решением СНБО возвратит “РосУкрЭнерго”, оно будет обжаловано в суде. У меня все», – высказалась Тимошенко. «Юлия Владимировна, благодарю за содержательный доклад», – подвел черту президент.

Потом они долго ругались между собой: Ющенко, Тимошенко, первый заместитель главы «Нафтогаза» Диденко, руководители внешней и военной разведки. «Подписанное вами соглашение – это капитуляция. Вы – бездари!» – бушевал президент. Пока отчитывались шефы спецслужб, леди Ю вышла на крыльцо секретариата президента и сообщила прессе, что высшее начальство намерено вернуться к коррупционным схемам. Когда она вернулась, о ее словах уже знали все собравшиеся. Полемика обострилась до предела. Ющенко заговорил о «грязной игре», о «жажде аннексии» и о том, что «платить за эту авантюру будет вся Украина». «Юлия Владимировна, вы регулярно воровали тот газ, а теперь поучаете, как избавиться от коррупционеров?! Вы на коррупции построили отношения в парламенте! У вас все держится на взятках! И если не заплатите своим партнерам в Верховной раде, если они не купят себе очередной “лексус”, то они к вам, простите, жопой повернутся!»

Внезапно слово взяла Инна Богословская, приглашенная на заседание в качестве главы следственной комиссии парламента. Обозвав Тимошенко «воровкой и мошенницей», она произнесла главные слова: «Госпожа Тимошенко… должна сидеть за решеткой!» Как в воду глядела.

Депутату Богословской леди Ю ничего не ответила. А вот президенту порекомендовала одно: «Идите в суд, Виктор Андреевич! Ваша прокуратура, ваше СБУ – если есть нарушение закона – открывайте уголовное дело!»

Но Виктор Андреевич не хотел идти в суд. Ни в начале 2009-го, когда был уверен, что все суды куплены Тимошенко, ни полтора года спустя, летом 2011-го, когда ушедшего в отставку президента вызвали в суд в качестве свидетеля. Дважды он проигнорировал повестку. В первый раз причину можно было, хоть и с трудом, назвать уважительной: экс-президент проводил отпуск в Париже. На вторую повестку он просто никак не откликнулся. Прокуроры даже пригрозили ему штрафом в 500 гривен, а в случае, если он откажется вновь, пообещали доставить в суд принудительно. Пришлось согласиться.

Конечно, Ющенко понимал, как отнесется общественность к его показаниям против Тимошенко. Собственно, все это уже было, еще в «дореволюционные» времена. Леди Ю в качестве обвиняемой, Ющенко в роли прислужника власти. Знаменитое «письмо трех», опубликованное сразу после ареста Тимошенко в 2001 году, под которым поставили свои подписи тогдашние руководители страны: президент Кучма, председатель Верховной рады Плющ и премьер Ющенко. В нем говорилось, что «кучка отщепенцев» и «политических деградантов» будоражит народ, пытаясь «сбить Украину с пути реформ». Что эти люди – «фашистская клика», что нет у них «ни чести, ни совести». Меж строк легко читалось, что самая бесчестная и бессовестная среди всех – Юлия Тимошенко.

«Чего заслуживает мужчина, предавший женщину?.. Несомненно, презрения. Этого заслуживает и Виктор Ющенко. Видать, для него портфель премьера важнее, нежели честь». Эти слова бывшего политзэка Левко Лукьяненко довольно точно отражали общественные настроения в 2001 году. Но эти настроения поменялись, едва стало известно, что Тимошенко не осуждает Ющенко, а сам он прилагает немало усилий, чтобы вытащить ее из тюрьмы…

Допрос продолжался больше часа.

Показания бывшего президента были убийственны для Тимошенко. Говоря строгим языком протокола, Юлия Владимировна обвинялась в том, что при заключении договора с премьер-министром России Путиным она превысила свои полномочия. Ющенко полностью подтвердил обвинения. Если же отвлечься от протокола, то сказать можно и по-другому.

Остатками своего авторитета Ющенко в тот день поддержал Януковича в его расправе над Тимошенко. Отправил в тюрьму ту, без которой никогда бы не стал президентом Украины. Были ли у человека по имени Виктор Ющенко основания для этого? Более чем достаточно. Имелись ли у экс-президента убедительные аргументы против подписанного договора? Безусловно. Но было во всей этой сцене в Печерском суде и иное измерение: историческое. Тот образ, который, глядя в зеркало, так мечтал сохранить для потомков невезучий украинский экс-президент, – образ «совести нации», «украинского Гавела», – окончательно померк 17 августа 2011 года.

Тщательно подбирая слова, свидетель рассказывал о женском коварстве и вероломстве. О том, как долго, муторно, но небезуспешно шли ценовые переговоры между Киевом и Москвой. Как руководитель украинского «Нафтогаза» Олег Дубина, встречавшийся с Ющенко, утверждал, что российская сторона готова договориться о цене на газ на уровне $250, причем «было ощущение, что цену можно снизить до $235». О том, как, перехватив инициативу, в Москву отправилась Тимошенко, хотя Виктор Андреевич лично просил ее не вмешиваться в эти дела. Как она вернулась, подписав соглашения и отказавшись проинформировать президента о новой цене. «Цена на газ – отличная!» – цитировал Ющенко ответ леди Ю на его настойчивые расспросы. «Когда я попросил дать прочитать мне контракт, Тимошенко отказалась, – продолжал свой рассказ экс-президент. – Но потом, когда Юлия Владимировна поехала на якобы очередные переговоры с Путиным, на факс в Администрацию президента чудным образом пришел документ. Как мы потом увидели, это был газовый контракт, в котором была указана цена $450». Почти в два раза больше, чем ожидали украинские переговорщики.

Тимошенко и ее защитники не задали свидетелю ни одного вопроса. «Ющенко не давал показания, он провел лекцию для участников судебного процесса», – чуть позже прокомментирует этот эпизод один из адвокатов подсудимой. А «газовая принцесса» отреагирует еще суше. «Я не хочу, – скажет она, – чтобы на всеобщее обозрение выносили личную неприязнь между экс-президентом и экс-премьером».

Когда Ющенко, покидая суд, выехал из внутреннего двора судебного здания, его машину забросали яйцами.

Глава 22
Зэк и тюремщик

Приговор Юлии Тимошенко зачитывали 11 октября 2011 года. Роль Фемиды в этом процессе досталась Родиону Кирееву. Черная мантия, очки в тонкой оправе, младенческие щеки – всем внешним обликом своим 31-летний судья напоминал постаревшего Гарри Поттера. В карьере Киреева тоже было нечто сказочное: еще полгода назад он работал в Киевской области, как вдруг указом президента Януковича был переведен в столицу. В тот самый Печерский районный суд, где через пару месяцев ему поручили вести главный политический процесс в стране. Выносить вердикт по делу Юлии Тимошенко.

Родион Владимирович заметно волновался. Волнение проявлялось по-разному. В непроизвольном подергивании правой брови. Во взгляде, постоянно направленном куда-то вниз и вбок. В неуверенной, иногда невнятной речи.

Теперь Киреев читал приговор, и почти с самого начала, едва он назвал Тимошенко виновной в причинении ущерба компании «Нафтогаз Украины» в размере 1,5 млрд гривен, стало ясно, что ее посадят. Юлия Владимировна выслушивала приговор сидя, сообщив еще в начале процесса, что «встают перед судом, а не перед фарсом». С подчеркнуто безучастным видом леди Ю читала что-то в «айпаде», глаза за стеклами очков были непроницаемы.

Она проиграла. Причем проиграла не сейчас, а полтора года назад, когда в феврале 2010-го были объявлены результаты второго тура президентских выборов. По сути, ей тогда опять удалось невозможное. Отстав от Януковича в первом туре на 10 % (Ющенко, набравший чуть более 5 %, ушел, как говорится, в историю), Тимошенко последним неимоверным усилием сократила разрыв до 3 %. И все-таки окончательные цифры, объявленные украинским Центризбиркомом, зафиксировали катастрофу. За нее проголосовало 12 млн украинцев. Тех, кто предпочел Януковича, оказалось почти на миллион больше.

Борясь до последнего, она еще пыталась оспаривать результаты выборов. Подала иск в Высший административный суд Украины, настаивая на пересчете и утверждая, что сторонники Януковича, как и в 2004 году накануне Майдана, допустили целый ряд нарушений закона. Суд не принял ее иск к рассмотрению. Она отозвала жалобу, сказав напоследок: «Пусть лучше не будет никакого решения суда, чем заведомо сфальсифицированное». Ну, а все остальное, включая Гарри Поттера с его очками, мантией и приговором, сочиненным на Банковой улице, было лишь следствием того, главного в ее жизни поражения.

Анализируя причины проигрыша на выборах, профессионалы позже пожимали плечами. Мол, что это была за предвыборная кампания, сплошная «каша из месседжей». Кандидат Тимошенко представала то скромной труженицей, то звездой какого-то гала-концерта. Самая же большая проблема заключалась в том, что впервые в своей жизни она шла на выборы не в качестве непримиримого оппозиционера, а как власть имеющая. И этот новый костюм сидел на ней непривычно плохо.

Началось все с расставленных по стране билбордов с лаконичной фразой: «Вона працює» – «Она работает». Премьер-министр рапортовала о победах: «Знищено газову мафію – Вона працює», «Пенсії без затримок – Вона працює», «Відроджено авіабудування – Вона працює». Изображение и имя Тимошенко на билбордах отсутствовали. Предполагалось, что избиратель не только догадается сходу, кто такая «вона», но и примет второй, скрытый месседж: дескать, пока прочие красуются на плакатах со своими поднадоевшими физиономиями, Тимошенко не до фотосессий. Покуда все они, оппозиционеры и бывшие соратники, путаются под ногами, воруют, болтают и бездельничают, она вкалывает, не отвлекаясь на демагогию. Мир сотрясают кризисы, олигархи зажимают зарплаты, Ющенко ругается с Россией, Янукович заигрывает с Путиным, а она каждый день с утра до ночи трудится на благо украинского народа.

Леди Ю творила большую политику, как бы свысока поглядывая на давно отставленного Януковича с его оппозиционным критиканством. Беда, однако, заключалась в том, что критика конкурента была и оправданной, и действенной.

Осенью 2008-го мировая экономика столкнулась с финансовым кризисом. Юлию Владимировну обвал рынков застал врасплох. Сперва Тимошенко даже объявила на всю страну, что на Украине никакого кризиса нет и не будет. «Вона» ошибалась: кризис больно ударил по стране. И ответственность за это легко было, не вдаваясь в подробности, взвалить на премьер-министра.

На Украине началась война билбордов. Она работает? Поглядите на итоги ее работы! «Вона працює, Україна – голодує», «Вона працює, народ – бідує», «Вона працює, гривня – девальвує»… И наконец шедевр пародийного предвыборного креатива: «Вони – кака, Вона – цяця».

Отбив первую атаку, Янукович уверенно набирал очки в предвыборном марафоне.

Кандидат в президенты, он теперь был уже не преемником ушедшего в политическое небытие Кучмы. Он был сам по себе – спокойный, неторопливый господин, крепкий хозяйственник, перековавшийся из функционера советского типа в политика, не чуждого идеалам демократии. У него имелся план: навести порядок в экономике. Возродить страну, которую «оранжевые» вожди довели до ручки. Вернуть благополучие в украинские семьи. Помириться с Россией, с которой насмерть рассорился недальновидный Ющенко. На фоне разодравшихся героев Майдана Янукович смотрелся убедительно, весомо, зримо. Вы тогда погорячились, как бы говорил он, обращаясь к соотечественникам, поверили бог весть кому, отвергли меня, но я не злопамятен. Теперь я приду и спасу вас.

Через руки Януковича в те дни прошли десятки, если не сотни икон, евангелий и псалтырей, которые он раздаривал приходам по всей стране. Кандидат не вылезал из храмов. На его тяжелом лице играли отблески свечей. Он солидно крестился и сперва неумело, а затем все более ловко кланялся. Под благостные песнопения из памяти избирателей улетучивались бесконечные оговорки и откровенные глупости малограмотного «проФФессора», над которыми они еще вчера смеялись до слез. Обещая вытереть слезы всем обездоленным, Виктор Федорович смеялся последним. В клубах ладана подзабылись и обе ходки Януковича, и позорные статьи, по которым он сел, и кровавые донецкие войны 1990-х. Политические обозреватели заговорили о «новом Януковиче», поумневшем и закалившимся за годы честной борьбы в парламенте.

Между тем, вопреки текстам, украшавшим билборды, «вона» в те дни не только работала. «Вона» зажигала с украинской попсой. Если за спиной кандидата Януковича поблескивало золото иконостасов и к престолу он шел под пение церковных хоров, Тимошенко блистала на подмостках под душераздирающие песни украинских поп-звезд. Ее доверенными лицами стали Ани Лорак и Наталья Могилевская (обе еще недавно агитировали за Януковича), репер Потап, Руслана, Тина Кароль, Ирина Билык… Да практически все, кто хоть раз покорял вершину украинских хит-парадов, были мобилизованы штабом Тимошенко.

К зиме из Северной столицы подоспела «тяжелая артиллерия». В Киев по приглашению украинской подруги прибыла сама Алла Борисовна Пугачева, чтобы после десятилетней паузы возобновить знаменитые «Рождественские встречи». Что это был за концерт! В зале Дворца спорта собралась вся киевская элита. Пели: юморист Максим Галкин и балерина Анастасия Волочкова, вечно юный и женственный Борис Моисеев и Верка Сердючка в окружении наряженной в милицейскую форму подтанцовки. Вокруг неотразимого, как принято считать, Филиппа Киркорова увивались украинские красавицы, включая Руслану в умопомрачительном наряде из красного латекса. Но на колени Филипп встал не перед Русланой, а перед леди Ю, одетой во все белое. Галантный Николай Басков, исполняя свою новую песню «Женщина в белом», как будто заранее знал, в чем явится королева праздника, а потом спрыгнул в зал, приглашая Юлию Владимировну на танец. В финале Тимошенко поднялась на сцену и обняла Пугачеву, вызвав бурю восторга в публике.

Впрочем, главным аттракционом той предвыборной свистопляски стала даже не Алла Борисовна, а бенгальский тигренок-альбинос по имени Тигрюля.

Дебютировала Тигрюля на сцене детского фестиваля «Черноморские игры». «Следующий год – год Белого Тигра, – обратился к премьер-министру ведущий, – пусть она принесет вам удачу!» Тигренок был размером с большую кошку, пушист и немного растерян, но, когда Тимошенко взяла его на руки, попытался ее ударить. «Сделаю своим советником по борьбе!» – рассмеялась кандидат в президенты.

С билбордов, календарей и обложек школьных дневников тигренок-альбинос агитировал за Тимошенко. Тигрюля вместе с кандидатом в президенты, Тигрюля без кандидата и Тигрюля без кандидата, но с косой на голове возвещала о скором приходе года Белого тигра. На одном плакате Тигрюля разевала пасть, на лицо Тимошенко, стоявшей рядом, была нанесена боевая раскраска, а внизу красовалась подпись: «За Украину пасть порву!»

Однако штаб Януковича грозная Тигрюля не испугала. Было объявлено, что Тимошенко подтасовывает факты. Это Янукович, а не она родился в год Тигра; значит, ему, а не ей грядущий год сулит исполнение желаний. А вот Тимошенко родилась в год Крысы, и из ТигрЮли стараниями пиарщиков «вона» вмиг превратилась в КрысЮлю. Настоящим Тигром был объявлен ТигрЯник! Добивая конкурентку, хотя отчасти и противореча своим пиарщикам, Янукович заявил журналистам: «Я живу по православному календарю, а не по китайскому».

Весь этот попсовый предвыборный балаган не имел никакого отношения ни к экономическим программам, ни к геополитическим предпочтениям обоих кандидатов. В угаре праздника, за которым стояли какие-то совсем уж заоблачные бюджеты, подзабылось, что речь идет о вещах очень серьезных. Что на избирательных участках решается судьба страны, и выбор между двумя кандидатами определит вектор развития Украины как минимум на пять лет. Политтехнологии окончательно добили в тот год реальное содержание политики.

По-настоящему искренним с журналистами кандидат Янукович был, пожалуй, один раз. В тот день его спросили, не хочется ли ему ответить на очередные нападки премьер-министра. Виктор Федорович холодно оглядел публику. «Ему очень часто хочется ответить Тимошенко», – сказал он, медленно выговаривая каждое слово. Но делать он этого не будет, чтобы не отвечать в таком же стиле. Впрочем, ответ последует непременно, пообещал Янукович журналистам. Когда? Наберитесь терпения.

Как известно, Донецк порожняк не гонит. Обещал ответить – и ответил. Инаугурация нового президента прошла в конце февраля. А уже в конце апреля новый премьер-министр заявил, что в результате действий правительства Тимошенко государство потеряло 100 млрд гривен, в связи с чем Тимошенко должна нести уголовную ответственность. Предвыборные песни и пляски закончились.

Судья Киреев уже три с половиной часа бубнил текст приговора, когда Юлия Тимошенко вдруг встала со скамьи подсудимых. Нет, она не прониклась уважением к этому суду, просто почувствовала необходимость высказаться. Перебивая растерявшегося председательствующего, она заявила, что по ее делу проведена экспертиза Датской Хельсинкской группы, которая обнаружила лживость обвинений и политический заказ. Тимошенко сказала, что никто не сможет «унизить ее честное имя – ни Янукович, ни Киреев». Несколько перегибая палку, леди Ю вспомнила про 1937 год в сталинском СССР: она сравнивала свою судьбу с судьбами миллионов репрессированных. Еще Тимошенко говорила о том, что жалеет Януковича, который «вычеркивает себя из будущего Украины», ибо он слаб, а она сильна и ни на минуту «не прекратит свою борьбу». На фоне неумолчно бормочущего по бумажке судьи и треска фотовспышек ее голос звучал очень громко: «Я буду с вами! Мы построим Украину – сильную, европейскую!»

Между прочим, это важный вопрос: кто сильнее – узник или тюремщик? Немолодая женщина в одиночной камере или государство, которое обрушилось на нее всей мощью своей правоохранительной системы? Ответ вроде бы очевиден.

Однако речь идет о Юлии Тимошенко, и тут с предсказаниями торопиться не следует.

В первые недели суда, когда леди Ю еще была на свободе, решимость власти привлечь Тимошенко к ответственности казалась многим свидетельством силы. Вероятно, с ними пришлось бы согласиться, если бы суд ограничился условным сроком. В этом случае Тимошенко была бы лишена права участвовать в политической деятельности, но не стала бы мученицей. И Янукович, который, безусловно, контролировал суд, не выглядел бы мучителем и палачом. История Украины могла бы двинуться по иному пути.

Почему же Виктор Федорович все-таки ее посадил?

На сей счет существуют разные мнения. Эксперты изучают незатейливую личность президента Украины и склоняются к мысли, что Янукович так сильно ненавидит свою соперницу, что просто не способен на рациональные поступки, когда речь заходит о ней. Собственно, он еще со времен Майдана мечтал отомстить ей за все свои унижения – и вот мечты начали сбываться. Обещаешь в своей предвыборной программе «бандитам – тюрьмы»? Пожалуйста, только сидеть будешь ты! Кроме того, ненависть соединяется у него с патологическим страхом. Ну, а к этому добавляется еще и полное отсутствие европейского опыта – и самоубийственный коктейль готов. Скорее всего, Виктор Федорович даже не предполагал, какую цену придется платить ему, а вместе с ним и Украине, за детскую радость увидеть Юлию Владимировну за решеткой.

Киевский политолог Алексей Гаран допускает также, что кто-то из окружения Януковича «очень умело сыграл на его чувствах». Гаран даже не исключает, что это могли быть «российские спецслужбы или приближенные к Януковичу российские лоббисты», и тут открывается простор для конспирологических схем. Ибо слабый, проклинаемый оппозицией украинский президент, как некогда Кучма в разгар «дела Гонгадзе», не в состоянии эффективно отстаивать независимость своего государства в дискуссиях с восточным соседом, что и могло быть целью спецоперации «Посади Тимошенко». Об отношениях с Западом и говорить нечего: они испорчены вконец, и это тоже очень скверная новость для Януковича. В Европе его уже сравнивают с Лукашенко.

Родион Киреев заканчивает чтение приговора: «Суд заявляет, что в ходе рассмотрения дела не заметил раскаяния в поведении Тимошенко… приговорить к 7 годам заключения». Дочь Женя прижимается к маме, та целует ее в висок. Тысячи людей на улице выражают солидарность с приговоренной, самые отчаянные дерутся с милицией. Тысячи, но не сотни тысяч, как некогда на Майдане. Тимошенко увозят – отбывать срок.

Страницы: