Дело дважды неразведенного Гарднер Эрл
– По указанию Хастингса вы подготавливали еще одно завещание?
– Да, сэр.
– Было ли оно подписано?
– Нет.
– Хочу обратить ваше внимание на подписанное завещание, – начал Гамильтон Бергер. – Я предъявляю вам копию завещания, подписанного Гейрвином Хастингсом. В качестве свидетелей выступали вы и Элвина Митчелл. Согласно этому документу все имущество завещается Минерве Шелтон Хастингс. Это именно то завещание, которое вы называете юридически оформленным?
– Да.
– Пожалуйста, расскажите Высокому суду об обстоятельствах, при которых проходило подписание этого документа.
– Мистер Хастингс пришел ко мне в офис. До этого он попросил меня подготовить завещание, что я и сделал. Затем документ передал Хастингсу. Он прочитал и подписал его в присутствии Элвины Митчелл и меня. Мистер Хастингс заявил, что это его последнее завещание, и попросил нас расписаться в качестве свидетелей. Что мы и сделали в его присутствии.
– Что вы скажете о другом завещании, которое не было подписано? – спросил Гамильтон Бергер.
– Гейрвин Хастингс намеревался подготовить другое завещание, по которому основную часть своего наследства оставлял в пользу обвиняемой, Аделлы Хастингс. Однако в отношениях между ними возникли трудности, и завещание не было подписано. Хочу сказать, что я подготовил два или три проекта завещания, но возник вопрос о том, какую часть имущества передавать Аделле Хастингс. Он хотел оставить часть наследства наиболее преданным сотрудникам своей фирмы, которые много лет работали вместе с ним. Пока решался этот вопрос, Гейрвин Хастингс пришел к выводу, что его брак оказался не таким, каким он его предвидел. Поэтому он предложил своей жене, обвиняемой по делу, уехать в Неваду, прожить там шесть недель, необходимых для получения развода. Насколько мне известно, расставание было полюбовным. Однако в связи с разводом возникла необходимость выработать соглашение. Предполагалось, что Хастингс выплатит своей жене определенную сумму денег в течение десятилетнего периода. Еще одна сумма будет оговорена в завещании. Поскольку эти суммы подлежали согласованию, Хастингс попросил меня пока не готовить окончательный текст завещания.
– Таково было положение дел непосредственно перед убийством Хастингса? – спросил Гамильтон Бергер.
– Да.
– Это заверенная копия. А где оригинал завещания? – спросил Бергер.
– Оригинал вместе с заявлением передан в суд по утверждению завещаний. Минерва Хастингс, распорядитель наследства, претендует на утверждение судом этого завещания. Как адвокат, я представляю ее интересы.
– Я прошу Высокий суд принять эту копию завещания в качестве вещественного доказательства, – заявил Гамильтон Бергер.
– У вас нет возражений, мистер Мейсон? – спросил судья Фейллон.
– Я не знаю, ваша честь. До решения этого вопроса я хотел бы подвергнуть свидетеля перекрестному допросу.
– Хорошо, – согласился судья Фейллон. – Приступайте.
– Элвина Митчелл – ваша секретарша? – спросил Мейсон свидетеля.
– Да, – ответил Бэннер.
– Она здесь, в зале суда?
– Нет, ее здесь нет.
– Разве? – выразил удивление Мейсон. – В качестве свидетеля она расписалась на завещании. Вы считаете, что она не должна давать показаний?
– Повестки в суд она не получала.
– В этом случае, – сказал Мейсон, – я прошу Высокий суд вызвать Элвину Митчелл. Я хочу допросить ее.
– Несомненно, – заявил Гамильтон Бергер, – учитывая показания этого свидетеля, завещание достаточно подтверждено, чтобы приобщить его к делу в качестве вещественного доказательства. Если адвокат возражает, потому что это вещественное доказательство не имеет отношения к рассматриваемому делу, это одно дело. Что касается подлинности документа, то она доказана. Высокий суд уже заявлял, что рассмотрение вопросов о подтверждении завещания не входит в его полномочия. Я уже говорил о том, что подлинность завещания должным образом доказана.
– Я имею право, – вмешался Мейсон, – изучить этот документ досконально, так сказать вдоль и поперек. Это, если позволит сказать Высокий суд, совершенно необычный документ. Документ составлен в пользу жены, которая заверяла завещателя, что она официально развелась с ним.
– Этого в показаниях нет, – заявил Гамильтон Бергер. – Завещание было подписано тогда, когда о разводе не было речи.
– Я хочу, чтобы это фигурировало в показаниях, прежде чем дать согласие считать завещание вещественным доказательством, – сказал Мейсон.
Судья Фейллон посмотрел на Гамильтона Бергера.
– Это необычная ситуация, – сказал он. – Очевидно, перед нами завещание, составленное еще до женитьбы Гейрвина Хастингса на обвиняемой. По нему все состояние остается в пользу женщины, с которой завещатель развелся. Вы можете объяснить это, мистер Бергер?
– Думаю, что это объяснимо, – начал Гамильтон Бергер. – В то время эта женщина еще не была разведена. В принципе она никогда не разводилась с Гейрвином Хастингсом. Но я не думаю, что мы сейчас должны вникать в это.
– Что ж, – сказал судья Фейллон, – если этот документ приобщается к делу в качестве вещественного доказательства и обвиняемая хочет предварительно выяснить все относящиеся к нему факты, я, несомненно, поддерживаю защиту. Поэтому объявляется тридцатиминутный перерыв для того, чтобы защита могла вызвать по повестке Элвину Митчелл в суд. Итак, встречаемся через тридцать минут.
– Моя секретарша не может в это время уйти из офиса, – сказал Бэннер. – У меня очень важные дела, поэтому нужно, чтобы кто-нибудь был в конторе.
– Вы закончили свои показания, – заявил судья Фейллон. – Вы можете вернуться к себе. На рассмотрении суда находится очень важный вопрос. В процедуре подписания данного завещания просматриваются определенные особенности, и суд предоставит защите возможность их выяснить.
– Мистер Мейсон может исследовать лишь вопрос о подписании завещания, а не об обстоятельствах, связанных с этим, – заявил Гамильтон Бергер.
– Мы рассмотрим этот вопрос, когда подойдем к нему, – сказал судья Фейллон. – Суд делает перерыв на тридцать минут. Защита может направить повестку Элвине Митчелл и пригласить ее сюда. Если через тридцать минут она не появится, будет объявлен еще один перерыв.
Судья Фейллон встал и вышел из зала заседаний. Бэннер подошел к Бергеру и стал что-то шепотом обсуждать с ним.
Обернувшись к Делле Стрит, Мейсон сказал:
– Делла, у меня есть идея.
– Какая?
– Позвони в офис, – сказал Мейсон, – и попроси Герти взять такси и приехать сюда. Когда она прибудет, пусть сядет не со зрителями, а здесь, справа от меня. Пусть она возьмет с собой стенографистку, и они сядут там, где я сказал.
– Судья Фейллон позволит это? – спросила Делла.
– Да, он разрешит, – ответил Мейсон. – Я попрошу его об этом.
Пол Дрейк протолкался к Мейсону и сказал:
– Перри, почему Аделла Хастингс самолетом летела в Лас-Вегас в понедельник вечером?
Нахмурившись, Мейсон сказал:
– Я не знаю, Пол. Из ее рассказа я понял, что она уехала в Лас-Вегас на автомобиле. Она, очевидно, сделала это после визита в Вентуру, где вела переговоры о приобретении дома. Приобретению этого дома она, очевидно, придавала большое значение. Именно поэтому в ее сумочке оказалась большая сумма денег. Она хотела заплатить наличными, чтобы закрепить сделку. Почему ты спрашиваешь об этом, Пол?
– Я выяснил, что приготовил для тебя окружной прокурор, – сказал Дрейк. – То обследование сотрудниками торговой палаты чартерных рейсов в Лас-Вегасе действительно имело место. Они хотели выяснить, сколько всего таких рейсов прибывает в Лас-Вегас, сколько в один вечер, сколько они доставляют пассажиров и вообще, насколько важна эта чартерная служба.
– Продолжай, – попросил Мейсон.
– По повестке они вызвали свидетеля, – сказал Дрейк. – Это пилот по фамилии Артур Колдуэлл. Он вылетел из Лос-Анджелеса в половине шестого вечера в понедельник с женщиной на борту, которая заказала самолет по телефону. Она сообщила, что хотела бы полететь в Лас-Вегас, попросила подготовить самолет, чтобы он мог подняться в воздух сразу же по ее прибытии в аэропорт. Позвонила она в два часа дня. Особенно настаивала на готовности самолета к вылету.
– Если она так спешила, почему бы ей не вылететь раньше? – поинтересовался Мейсон.
– По теории обвинения, – продолжал Дрейк, – это Аделла приходила в твой офис, затем она встретилась с Симли Бейсоном и попросила его выкрасть у тебя револьвер, который она нечаянно оставила в своей сумочке. У нее не было времени, чтобы поехать в Лас-Вегас и возвратиться в Лос-Анджелес, поэтому она заказала самолет.
Мейсон задумчиво прищурился.
– Делла Стрит и я вылетели из Лос-Анджелеса чуть позднее, Пол. На двухмоторном самолете.
– Тот тоже был двухмоторным.
– Мы летели почти сразу за ним, – сказал Мейсон.
– Но вы отстали настолько, что твоя клиентка успела войти в дом, сделать себе выпивку, раздеться и принять ванну, – заявил Дрейк.
– Я исходил из того, что кто-то вылетел в Лас-Вегас, чтобы забрать револьвер Аделлы и заменить им револьвер, с помощью которого было совершено убийство. Далее…
– Именно так же, – прервал Мейсона Дрейк, – думает и обвинение. Однако они считают, что Аделла убила Гейрвина Хастингса из его револьвера, затем она полетела в Лас-Вегас, взяла свой револьвер, положила его в свою сумочку, а револьвер, из которого убила своего мужа, хотела выбросить в надежде, что его никогда не найдут. Однако обвинение считает, что она так спешила, что нечаянно оставила сумочку в твоем офисе, а обнаруженный револьвер являлся оружием убийства. По их мнению, ее единственный шанс состоял в том, чтобы взять револьвер из своей квартиры, попросить Симли Бейсона утром проникнуть в твой офис и произвести замену.
– На основании чего Колдуэлл производил идентификацию? – спросил Мейсон.
– По фотографии, – ответил Дрейк. – Они пририсовали на фотографии твоей клиентки темные очки, и Колдуэлл сказал, что женщина на фотографии похожа на пассажирку, которая летела с ним в Лас-Вегас. Они также разрешили ему заглянуть в комнату, где находилась обвиняемая. Ты же знаете, как полиция устраивает подобные опознания, Перри.
– Что еще ты обнаружил, Дрейк? – спросил Мейсон.
– Тот адрес в Карсон-Сити, – сказал Дрейк. – Элен Дрексел, дочь подрядчика Харли Дрексела, является другом Коннела Мейнарда. За домом на своем участке ее отец построил небольшое бунгало. Это помещение не сдается постоянным жильцам и является идеальным местом для лиц, которые прибыли в Неваду на шесть недель, чтобы оформить развод.
– Поэтому вполне естественно, – продолжал Мейсон, – что Коннел договорился со своей подругой Элвиной Митчелл, и она направляла на жительство в это бунгало знакомых ей людей. Если Минерва жила там, чтобы получить развод, она, должно быть, в то время уже была дружна с Бэннером.
– Или с его секретаршей, – добавил Дрейк.
– Это означает, что Бэннер все это время представлял интересы Минервы и поэтому имеет отношение к созданию ситуации, когда Хастингс думал, что он развелся, а на самом деле был двоеженцем и имел, не зная этого, законную жену.
– Теперь посмотрим на дружбу Элен Дрексел и Элвины Митчелл, – сказал Дрейк. – В тот понедельник Элен приехала в Лос-Анджелес на семейной машине, чтобы сделать некоторые покупки. Поскольку в таких случаях она всегда встречалась с Элвиной Митчелл за чашечкой кофе и поскольку наша стоянка находится где-то посередине между торговым центром и офисом Бэннера, она припарковала здесь свою машину и пошла за покупками. Этот факт не имеет никакого отношения к убийству, но тем не менее он представляет интерес как своеобразная связка между разными событиями.
– Я тоже так думаю, – сказал Мейсон. – Спасибо за информацию, Пол. Я все это хорошенько обдумаю и сделаю соответствующие выводы.
Глава 15
Когда судья Фейллон после тридцатиминутного перерыва занял свое место, окружной прокурор Гамильтон Бергер сказал:
– С позволения Высокого суда обвинение намерено вызвать свидетеля, который опознает обвиняемую. Когда свидетель видел обвиняемую, на ней были темные очки. Поэтому для соблюдения справедливости как по отношению к свидетелю, так и обвиняемой необходимо, чтобы обвиняемая была в очках, когда свидетель увидит ее здесь, в зале, в первый раз. Я хотел бы просить Высокий суд рекомендовать обвиняемой надеть темные очки и не снимать их в процессе судебного заседания.
– Я сомневаюсь в справедливости этой просьбы, – покачал головой судья Фейллон. – Личное опознание – это та область, в которой допускается слишком много ошибок. Если мы будем настаивать на том, чтобы обвиняемая надела темные очки, это будет равнозначно просьбе к грабителю надеть маску, чтобы свидетель мог его опознать.
– Хотел бы с разрешения Высокого суда заметить, – сказал окружной прокурор, – что опознание проводится с учетом голоса, манеры поведения, ведения разговора, формы головы, а не только внешности подозреваемого лица. Поэтому я думаю, что моя просьба справедлива.
Судья Фейллон продолжал качать головой, но затем поймал взгляд Мейсона.
– Мы совсем не возражаем, чтобы обвиняемая надела темные очки, – сказал Мейсон, – при условии, что все другие свидетели наденут темные очки во время опознания.
Лицо Бергера засветилось.
– Так вы не возражаете?
– Совсем наоборот.
– Это разумно.
Судью Фейллона все еще одолевали сомнения.
– Я думаю, что адвокат ставит свою подзащитную в очень опасную ситуацию. Суд знает немало примеров, когда опознавали не имевших отношения к делу лиц. Поэтому суд продолжает считать этот метод, по крайней мере, недостаточно надежным.
– Мы не возражаем против этого, – вновь заявил Мейсон и сделал жест рукой. – Пусть все наденут темные очки.
– Хорошо, – сдался судья Фейллон. – Всех находящихся в зале заседания свидетелей прошу надеть темные очки. У кого очков нет, прошу на время покинуть зал. Вызывайте вашего свидетеля, мистер Бергер.
Мейсон повернулся к обвиняемой.
– Наденьте темные очки, Аделла, – сказал он.
Гамильтон Бергер сидел в своем кресле и благодушно улыбался.
Один из помощников что-то пошептал ему, и Бергер заявил:
– Мисс Митчелл на несколько минут задерживается. С тем чтобы не терять время, мне хотелось бы допросить другого свидетеля.
– У нас нет возражений, – заявил Мейсон, – если суд приступит к допросу Элвины Митчелл сразу же после ее появления в зале заседаний, а допрос свидетеля обвинения будет прерван.
– Я согласен с этим, – сказал окружной прокурор. – Прошу вызвать Артура Колдуэлла.
Свидетельское место занял Артур Колдуэлл, крепко сбитый, стройный мужчина лет тридцати пяти.
– Ваше имя Артур Колдуэлл, вы летчик и выполняете чартерные полеты из Лос-Анджелеса? – спросил Гамильтон Бергер.
– Да, сэр.
– Заказывала ли у вас в понедельник четвертого числа чартерный рейс из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас какая-либо женщина?
– Да, я доставил ее в Лас-Вегас и обратно.
– Как долго она пробыла в Лас-Вегасе?
– В целом немногим больше часа.
– В котором часу вы вылетели?
– Мы вылетели из аэропорта Лос-Анджелеса в пять часов тридцать минут вечера. Самолет был заказан ранее в тот же день по телефону. Я полностью заправил его и ждал пассажира.
– Были ли какие-либо особенности во внешнем виде человека, арендовавшего самолет?
– Да, сэр, были.
– В чем они заключались?
– Несмотря на то что большая часть полета проходила в темное время дня, пассажирка ни разу не сняла свои темные очки.
– Я хотел бы попросить вас оглядеть собравшихся в зале. Не видите ли вы здесь женщину, которая заказала самолет?
– Если позволит Высокий суд, – вмешался Мейсон, вставая, – мы возражаем против такого метода проведения идентификации. Идентификацию можно проводить только в составе группы женщин одинакового возраста и наружности.
– Конечно, – сказал судья Фейллон. – Однако речь идет о надежности идентификации, а не о возможности ее применения. Я думаю, что мнение защиты вполне правомерно. Если обвинение собирается провести идентификацию именно таким образом, я сниму возражения.
Дверь открылась, и в зал заседаний торопливо вошла Элвина Митчелл.
– Если позволит Высокий суд, – сказал Мейсон, – я хотел бы, в соответствии с договоренностью с окружным прокурором, начать допрос Элвины Митчелл, которая только что вошла в зал заседаний.
– Хорошо, – ответил Гамильтон Бергер, – я уважаю договоренности.
Бергер подождал, пока Элвину Митчелл приведут к присяге, и сел на свое место. Затем он сказал:
– Ваше имя Элвина Митчелл, вы работаете секретаршей у адвоката Хантли Л. Бэннера, не так ли?
– Именно так, сэр.
– Вы уже давно работаете у него?
– Около семи лет.
Бергер с копией завещания в руках подошел к свидетелю.
– Это фотокопия документа, который является последним завещанием Гейрвина Хастингса, подписанным им в присутствии вас и мистера Бэннера. Вам знаком этот документ? Это ваша подпись?
– Да, сэр. Это моя подпись.
– Все трое из вас присутствовали, когда подписывался этот документ?
– Да, сэр.
– Вы, как свидетель, его тоже подписали?
– Да, сэр.
– Можете приступать к перекрестному допросу, – пробурчал Бергер.
– У меня есть здесь темные очки. Не будете ли так любезны надеть их? – попросил Мейсон.
– Почему я должна это делать? – с подозрением спросила Элвина Митчелл.
– Потому, – ответил Мейсон, – что обвиняемая в темных очках и в соответствии с достигнутой договоренностью с окружным прокурором свидетели тоже должны быть в темных очках.
– Но со мной такой договоренности не было, и я не собираюсь надевать темные очки.
– Одну минутку, – вмешался судья Фейллон. – Я не вижу причин отказываться. Или, точнее, я не видел оснований для возражений, когда стороны обсуждали такую договоренность. Это необычная ситуация. Разве вы как-нибудь пострадаете, если наденете темные очки?
– Я уверен, что свидетель готова надеть темные очки, – заявил Гамильтон Бергер. – Совершенно очевидно, что мистер Мейсон намеревается сбить с толку свидетеля, который только что покинул свидетельское место и…
– Мистер обвинитель, не вижу необходимости в вашей реплике, – сказал судья Фейллон. – Свидетель, пожалуйста, наденьте темные очки.
Элвина Митчелл неохотно надела очки и повернулась к судье Фейллону.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – А теперь посмотрите на меня.
Элвина Митчелл повернулась лицом к Мейсону.
– Вы уверены, что именно это завещание вы засвидетельствовали? – спросил адвокат.
– Да, уверена.
– Вы возражаете против ношения темных очков, когда вы находитесь на свидетельском месте? – продолжал Мейсон.
– Я возражаю против приказа надеть темные очки, – вспыхнула она. – Я не собака, чтобы мною командовать.
– Тогда снимите их и отдайте моей сотруднице по приему посетителей, – сказал Мейсон, повернулся спиной к свидетельнице и пошел на свое место.
Элвина Митчелл резко сняла очки, сделала несколько уверенных шагов по направлению к столу адвоката и протянула очки Герти. Затем она быстро пошла к выходу, немного задержавшись в дверях.
– Мистер Колдуэлл, займите свидетельское место, – попросил Гамильтон Бергер.
Пилот подчинился окружному прокурору.
– Если Высокий суд позволит сказать, мистер Мейсон высказал возражение против моего вопроса, которое было не принято, и я…
– Я снимаю свое возражение, – сказал Мейсон. – Сейчас совершенно ясно, что имел в виду окружной прокурор. Я не считаю, что справедливо проводить таким образом идентификацию, но пусть свидетель ответит на его вопрос.
Колдуэлл начал говорить, с большой осторожностью подбирая слова:
– Женщина, сидящая рядом с мистером Мейсоном, являющаяся обвиняемой по делу, очень напоминает пассажирку, которая заказывала самолет.
– Можете приступать к перекрестному допросу, – сказал Бергер.
– Это та же женщина или нет? – спросил Мейсон. – Можете ли вы поклясться, что именно обвиняемая заказывала ваш самолет? А может быть, это сделала женщина, которая только что была на свидетельском месте?
Колдуэлл задумчиво потер подбородок и сказал:
– Я не совсем уверен.
– Одну минутку, – сказал Мейсон. – Я хотел бы задать мисс Митчелл еще один вопрос. Пусть бейлиф догонит ее и вернет обратно. Она еще не должна была уйти слишком далеко.
Судья Фейллон задумчиво посмотрел на Мейсона и сказал:
– Господин бейлиф, попытайтесь вернуть мисс Митчелл.
Бейлиф быстро покинул зал заседаний.
Посоветовавшись о чем-то шепотом с Аделлой Хастингс, Мейсон повернулся к Колдуэллу:
– Ваша пассажирка не снимала очков?
– Нет, сэр.
– При полете как туда, так и обратно?
– Да, сэр.
– Поэтому ее глаз вы не видели?
– Нет, сэр.
– Несколько минут назад на свидетельском месте вы видели женщину, секретаршу мистера Бэннера, не так ли?
– Да, сэр.
– Вы видели ее в темных очках?
– Да.
– Она похожа на вашу пассажирку?
Свидетель немного поколебался, а потом сказал:
– Увидев ее, я понял, насколько трудно опознать женщину, которая носит темные очки. Мисс Митчелл очень похожа на ту пассажирку. Теперь я понимаю, что почти невозможно опознать молодую женщину подобной комплекции, в темных очках. Я также заметил, что голос мисс Митчелл очень похож… Могу я услышать голос обвиняемой? Это помогло бы мне составить свое мнение.
– А оно у вас еще не сложилось? – спросил Мейсон.
Поколебавшись немного, Колдуэлл ответил:
– У меня было почти твердое мнение. Ранее у меня была возможность посмотреть на обвиняемую, когда она была без очков. Тогда я сказал, что, если бы она была в темных очках, я смог бы ее идентифицировать. Когда я увидел ее в темных очках, я был уверен, что это она. Однако при появлении мисс Митчелл, особенно когда я услышал ее голос… Ее голос звучит так же, как у той женщины, что летела со мной до Лас-Вегаса и обратно. Я в растерянности.
Бейлиф вошел в зал и сказал:
– Ваша честь, я не смог ее догнать. Увидев меня, она бросилась бежать по лестнице и смешалась с толпой. Я потерял ее из виду.
– Вы потеряли ее! – воскликнул судья Фейллон. – Разве вы не могли различить ее в толпе?
– Конечно, я различал ее, но не мог догнать. Она убегала так быстро, как могла. Она ведь моложе меня, – сказал бейлиф. – Я просил прохожих остановить ее, но сделать это не удалось.
– Я думаю, – сказал судья Фейллон, – что нам следует отложить заседание до десяти часов завтрашнего дня. Тем временем я попытаюсь разгадать эту загадку. Прошу адвоката защиты и окружного прокурора зайти ко мне сразу же после закрытия заседания.
Глава 16
Судья Фейллон снял свою мантию, повесил ее на вешалку в шкаф и повернулся к окружному прокурору:
– Как вы все это объясните, мистер Бергер?
Стараясь не показывать своего негодования, Бергер заявил:
– Это просто очередной фокус мистера Мейсона. Свидетель Элвина Митчелл испытывает страх перед публичным появлением в переполненном зале суда. Используя это, мистер Мейсон запугал ее настолько, что обратил в бегство, и сейчас он собирается использовать положение, чтобы создать благоприятную ситуацию для своего клиента.
Судья повернулся к Мейсону.
– У вас есть собственная теория? – спросил он.
– Да, у меня есть некоторые мысли.
– Прошу вас садиться, господа, – сказал судья Фейллон. – Ну, мистер Мейсон, что у вас за теория?
– Гейрвин Хастингс был убит во сне, – сказал адвокат.
Судья Фейллон кивнул.
– Я исхожу из предположения, что моя клиентка невиновна, – продолжал Мейсон.
– К такому допущению я присоединиться не могу, – вставил Бергер.
– Продолжайте, мистер Мейсон, – вмешался судья Фейллон.
– Если моя клиентка невиновна, Гейрвина Хастингса не могли убить ночью, иначе она услышала бы выстрелы. Очевидно, его убили после того, как она ушла из дома рано утром, чтобы позавтракать с Симли Бейсоном. Это означает, что смерть наступила где-то между шестью и восемью часами утра. Женскую сумочку с револьвером, с помощью которого было совершено убийство, кто-то оставил в моем офисе днем. По телефону какая-то женщина заказала самолет до Лас-Вегаса и вылетела туда в понедельник в половине шестого вечера. Бэннер закрывает свой офис в половине пятого. Многие юридические конторы заканчивают работу как раз в это время. Поэтому можно выделить три периода активности: утром перед открытием офисов, днем в обеденное время и вечером после работы. Это означает, что действовал человек, работающий в каком-то офисе и не желающий, чтобы кто-то заметил его отсутствие. Имеются два револьвера. Один был у Гейрвина Хастингса, другой у Аделлы Хастингс. Аделла никогда не интересовалась номером своего револьвера, однако можно предположить, что Гейрвин отдал ей тот, который он купил в последнюю очередь. Убийство было совершено с помощью первого револьвера, и он находился в сумочке Аделлы. Это означает, что кто-то пробрался в апартаменты Аделлы и забрал револьвер до того, как полиция произвела там обыск. Сумочку украли у Аделлы в Лос-Анджелесе, когда она, поехав на встречу со своим мужем, остановилась, чтобы купить сигарет. Это было сделано лицом, знавшим ее привычку носить темные очки и стремившимся получить ключи от ее квартиры.
– Но зачем этот некто полетел в Лас-Вегас в воскресенье ночью, использовал ключи от ее квартиры и выкрал револьвер? – спросил судья Фейллон.
– Это было необходимо, – ответил Мейсон, – так как этот некто не знал, что убийство будет совершено в запланированное время. Он не был уверен, что Аделла рано утром уйдет на встречу с Симли Бейсоном. Этот некто предполагал, что так может случиться, но уверен не был. Этот человек выкрал сумочку Аделлы, в воскресенье вечером сделал дубликат ключей, что были в сумочке, и ждал, пока Аделла уйдет из дома, оставив Гейрвина спящим. Затем он тихонько пробрался в дом Гейрвина, хладнокровно убил его, дважды нажав курок и всадив две пули в голову спящего человека. Затем этот человек положил револьвер, с помощью которого был убит Гейрвин, в сумочку Аделлы Хастингс и оставил ее в моем офисе, организовав дело таким образом, что у моей сотрудницы не появилось сомнений, что это была Аделла Хастингс.
– Почему нельзя было сделать это до обеда? – спросил судья Фейллон.
– Потому что физически этот некто не мог сделать этого до обеда, – ответил Мейсон. – Это один из основных принципов моих рассуждений.
– Почему? – спросил судья Фейллон.
– Давайте разберем условия, необходимые для совершения убийства. Убийцей мог быть только человек, знакомый с делами фирмы, хорошо знавший порядки в доме Хастингсов, и он должен был где-то работать.
– Вы исходите при этом из тех трех временных периодов активности, о которых упоминали? – спросил судья Фейллон.
– Вот именно, – ответил Мейсон.
– О, послушайте, ваша честь, – вмешался Гамильтон Бергер. – Это снова те же фокусы.
– Подождите, мистер Бергер, – остановил окружного прокурора судья Фейллон. – Я выслушал вашу версию, но меня очень заинтересовали рассуждения мистера Мейсона.
Читать бесплатно другие книги:
