Песнь крови Райан Энтони

Молодой стражник убежал, торопливо отперев калитку, вделанную в громадные дубовые ворота, а Ваэлин с сержантом остались стоять молча, опасливо меряя друг друга взглядом.

– Я слыхал, ты одолел пятерых подосланных отрицателями убийц в ночь резни аспектов, – буркнул наконец сержант.

– Их было пятьдесят.

Казалось, миновала целая вечность, прежде чем калитка снова открылась и молодой стражник вернулся с подтянутым молодым человеком, одетым в безукоризненную форму капитана королевской конной стражи. Он коротко, оценивающе взглянул на Ваэлина и протянул ему руку.

– Здравствуйте, брат Ваэлин, – сказал он с легким ренфаэльским акцентом. – Капитан Нирка Смолен, к вашим услугам.

– Прошу прощения, что пришлось вас разбудить, капитан, – сказал Ваэлин, слегка выбитый из колеи безупречным внешним видом молодого человека. Все, от блеска сапог до аккуратно подстриженных усиков, говорило о внимании к деталям. Капитан уж точно не был похож на человека, которого только что вытащили из постели.

– Ничего-ничего! – капитан Смолен указал на открытую калитку. – Идемте?

Детские воспоминания Ваэлина о блеске и роскоши не имели ничего общего с интерьерами восточного крыла дворца. Миновав небольшой дворик, он очутился в лабиринте коридоров, заставленных разнообразными пыльными сундуками и картинами, занавешенными холстиной.

– Это крыло используется в основном как кладовая, – пояснил капитан Смолен, видя его озадаченное лицо. – Король получает немало подарков.

Ваэлин шел вслед за капитаном через множество коридоров и комнат, пока, наконец, они не очутились в просторном зале с полом в клеточку и несколькими величественными картинами на стенах. Картины тотчас же привлекли внимание Ваэлина: каждая из них была минимум футов семь в поперечнике и изображала какую-нибудь батальную сцену. Сцены были разные, но центральная фигура оставалась одной и той же: красивый мужчина с огненно-рыжими волосами, верхом на белом скакуне, с мечом, вскинутым над головой. «Король Янус…» Короля Ваэлин помнил смутно, однако не припоминал, чтобы у него была такая квадратная челюсть и такие широкие плечи.

– Шесть битв, воссоединивших Королевство, – пояснил капитан Смолен. – Кисти мастера Бенрила Лениаля. Он писал их более трех лет!

Ваэлин вспомнил рисунки мастера Бенрила в комнатах аспекта Элеры: как подробно все было прорисовано, как вывороченные наружу внутренности, казалось, выпирают из бумаги. Тут подобной отчетливости не было и в помине. Краски были яркие, но не живые, сражающиеся воины выписаны тщательно, но выглядели как-то скованно, как будто они и не сражались, а просто застыли в нужной позе.

– Не лучшие его работы, верно? – заметил капитан Смолен. – Понимаете, он их писал по приказу. Не думаю, что его особенно интересовала эта тема. А видели ли вы его фреску в Большой библиотеке, в память о жертвах «красной руки»? Вот где дух захватывает!

– Я никогда не бывал в Большой библиотеке, – ответил Ваэлин, подумав, что у капитана Смолена, похоже, много общего с Каэнисом.

– А зря. Это подлинная гордость Королевства. Сдайте, пожалуйста, ваше оружие.

Ваэлин расстегнул и снял плащ с четырьмя метательными ножами, закрепленными в его складках, отстегнул свой меч, снял с пояса охотничий нож и вынул из левого сапога кинжал с узким лезвием.

– Хорош! – сказал капитан Смолен, любуясь кинжалом. – Альпиранский?

– Не знаю. Я снял его с убитого.

– Оно будет вас ждать здесь.

Смолен сложил оружие на стоящий рядом столик.

– К нему никто не притронется.

С этими словами он подошел к пустому участку стены и толкнул. Кусок стены отворился внутрь, за ним открылась темная лестница.

– Ступайте по лестнице на самый верх.

– Он там? – спросил Ваэлин. Он-то рассчитывал, что его проведут в тронный зал или какую-нибудь приемную.

– Конечно. И лучше не заставлять его ждать.

Ваэлин кивул в знак благодарности и начал подниматься по лестнице. Масляные лампы, развешанные по стенам, слабо освещали ступени. Смолен захлопнул дверь у него за спиной, и на лестнице сделалось еще темнее. Ваэлин, как и было велено, поднимался по лестнице, звук его шагов по каменным ступеням гулко отдавался в замкнутом пространстве. Дверь наверху была слегка приоткрыта и четко обрисована ярким светом из комнаты за дверью. Когда Ваэлин ее отворил, дверь громко заскрипела, однако человек, сидящий за столом напротив, даже не поднял головы. Он склонился над свитком и скрипел по нему пером, выводя мелкие буквы. Человек был стар, уже за шестьдесят, но по-прежнему широкоплеч. Длинные волосы падали ему на лицо. Некогда рыжие, теперь они поседели, но до сих пор слегка отливали медью. На человеке была простая белая рубаха, с рукавами, выпачканными в чернилах, и единственным украшением на нем был золотой перстень с печаткой на среднем пальце правой руки. На печатке был изображен конь, вставший на дыбы.

– Ваше величество… – начал Ваэлин, опустившись на одно колено.

Король вскинул левую руку, подал Ваэлину знак встать и указал на стоявшее поблизости кресло. Все это – не прекращая писать. Подойдя к креслу, Ваэлин обнаружил, что оно завалено книгами и бумагами. Поколебавшись, он бережно сгреб их, положил на пол и сел.

И стал ждать.

Единственным звуком в комнате был скрип королевского пера. Ваэлин подумал, не заговорить ли снова, но что-то подсказало ему, что лучше помолчать. Вместо этого он принялся разглядывать комнату. Он думал, будто комната аспекта Элеры битком набита книгами, но королевский кабинет ее посрамил. Книги стояли вдоль стен длинными рядами, восходящими почти до самого потолка. Между шкафами стояли сундуки со свитками, часть из них потрескавшиеся и выцветшие от времени. Единственным украшением комнаты служила большая карта Королевства над очагом. Карта частично была покрыта какими-то пометками, написанными мелким быстрым почерком. Интересно, что некоторые пометки были написаны красными чернилами, а некоторые – черными. Внизу, на краю карты, был какой-то список, каждый пункт списка был написан черным и вычеркнут красным. Список был длинный.

– Лицо у тебя отцовское, но смотришь ты, как твоя мать.

Ваэлин уставился на короля. Король отложил перо и откинулся на спинку кресла. Его зеленые глаза ярко и проницательно блестели на морщинистом обветренном лице. Ваэлин поймал себя, что невольно пялится на красные шрамы на шее короля – следы от перенесенной в детстве «красной руки».

– В-ваше величество? – выдавил Ваэлин.

– Твой отец был очень толков, когда речь шла о войне, но в остальном он, по правде говоря, был туп как булыжник. Мать же твоя была умна практически во всех отношениях. Вот сейчас ты выглядел совсем как она, когда смотрел на мою карту.

– Уверен, она была бы польщена, узнав, что вы были о ней столь высокого мнения, ваше величество.

Король вскинул бровь.

– Не надо мне льстить, мальчик. У меня на то слуги есть. Кроме того, ты этого совершенно не умеешь. По крайней мере, в этом ты похож на своего отца.

Ваэлин почувствовал, как вспыхнули у него щеки, хотел было извиниться, но промолчал. «Он прав, плохой из меня придворный».

– Простите за вторжение, ваше величество. Я пришел просить вас о помощи.

– Большинство людей приходят ко мне именно за этим. Хотя обычно они приносят с собой неприлично дорогие подарки и по нескольку часов подобострастно пресмыкаются передо мной. Ты тоже будешь пресмыкаться передо мной, юный брат? – Королевские губы скривились в невеселой ухмылке.

– Нет, – Ваэлин обнаружил, что его трепет стремительно развеялся, сменившись холодным гневом. – Нет, ваше величество. Не буду.

– И тем не менее ты являешься сюда в непристойно позднее время и требуешь от меня милостей.

– Я ничего не требую.

– Однако же ты чего-то хочешь. Интересно, чего именно? Денег? Вряд ли. Для твоих родителей деньги значили мало. Смею предположить, что и для тебя тоже. Быть может, помощи в сватовстве? Ты положил глаз на какую-то девицу, но ее отец не желает видеть в зятьях безденежного мальчишку из ордена?

Король склонил голову набок, пристально изучая Ваэлина.

– Нет, вряд ли. Что же это может быть?

– Справедливости, – сказал Ваэлин. – Правосудия для невинно убиенного человека и для его семьи.

– Вот как? Невинно убиенного? И кем же?

– Мною, ваше величество. Сегодня на испытании мечом я убил человека. Он был невинен, он стал жертвой неправедного приговора, вынесенного лишь затем, чтобы свести его со мной на испытании.

Король перестал улыбаться, лицо его сделалось куда более серьезным, но при этом абсолютно непроницаемым.

– Рассказывай.

Ваэлин рассказал ему обо всем: об аресте Урлиана, о том, что его жену заточили в Черную Твердыню, и назвал имена ответственных за это: Джентиль Аль-Хильза, судья, вынесший приговор Урлиану, а также Мандриль Аль-Унза и Харис Эстиан, два богатых человека, которые рассчитывали нажиться на его смерти.

– А откуда у тебя эти сведения? – спросил король, когда Ваэлин договорил.

– Сегодня вечером меня нашел один человек, которому я доверяю.

Ваэлин помолчал, набираясь мужества, чтобы пойти на риск – он понимал, что без этого нельзя.

– Человек, которому много известно о тех несчастьях, что преследуют отрицателей нашего Королевства.

– Ага. Для члена ордена у тебя весьма необычные знакомства.

– Вера учит нас, что разум человека должен быть открыт для истины, где бы он ее ни встретил.

– Похоже, что и манеру говорить ты тоже унаследовал от матери.

Король вынул из стопки на столе свежий лист бумаги, обмакнул перо в бутылку черных чернил и написал короткую записку. Потом протер перо рукавом, обмакнул его в красные чернила и написал список под черным текстом. В завершение он поставил замысловатую роспись, потом взял свечу и палочку сургуча, подержал сургуч над свечкой, капнул им на бумагу, легонько подул на сургуч и приложил к нему свой перстень.

– Каждый раз, как я ставлю свое имя под такой бумагой, – сказал король, отложив перо, – мне приходится вносить исправления в карту.

Ваэлин снова обернулся к висящей на стене карте и посмотрел на список: черные слова, перечеркнутые красным. «Имена, – понял он. – Имена людей, которых он убил. Должно быть, где-то там и отец Норты…»

– Этих людей я казню, – сказал король. – На основании того, что ты мне рассказал. Суда не будет: королевское слово выше любого закона. Их семьи меня возненавидят, но, поскольку я все равно намерен конфисковать их имущество и оставить их без гроша, это не имеет значения.

Ваэлин встретился взглядом с королем, пытаясь решить, не шутит ли тот, – но нет, это были не шутки.

– Не следует карать семью за преступление всего лишь одного из ее членов.

– Со знатью иначе нельзя. Если оставить родственникам их богатства, рано или поздно они воспользуются ими против меня. К тому же я знаю этих людей и их родню. Гнусные, алчные твари все поголовно. Жизнь под забором пойдет им только на пользу.

– Вы придаете слишком большой вес моим словам, ваше величество. А что, если я солгал?

– Ты не лгал. Пробыв тридцать лет королем, поневоле научишься отличать ложь от правды.

«Королевское правосудие весьма сурово…» – подумал Ваэлин. Согласен ли он мириться с этим? Но, взглянув в непреклонное лицо короля, он осознал, что выбора у него нет. Ход событий был предопределен в тот миг, как он открыл рот.

– А что с женой того человека?

– Да, это проблема. Она ведь нераскаянная отрицательница. Аспект Тендрис, несомненно, постарается вывесить ее на стене в железной клетке. Если она, конечно, не умрет под пытками.

– Но, ваше величество, ведь вы король нашего Королевства и поборник Веры. Вы должны иметь какое-то влияние…

– Должен, говоришь? – На лице короля отобразился гнев, смешанный с усмешкой. – То, что я должен, я уже сделал, – он указал на подписанный им смертный приговор. – Долг короля – вершить правосудие везде, где он может. Я убью этих людей, потому что они нарушили законы Королевства и заслужили такой конец. Что до жены их жертвы, ее преступления выходят за пределы моей юрисдикции. А потому вопрос не в том, что я «должен», а в том, что я могу сделать, если это будет отвечать моим целям. Что ж, Ваэлин Аль-Сорна, объясни мне, каким образом спасение жизни этой женщины послужит моим целям. Ты воспользовался своим именем, чтобы проникнуть сюда. Так больше тебе сказать нечего?

«Матушка, прости меня!»

– Я знаю, что у вашего величества были свои планы на мой счет, до того как отец отправил меня в орден. Если вам угодно, я готов предоставить себя в ваше распоряжение, при условии, что вы дадите свободу жене Урлиана.

Король взял хрустальный графин, стоявший на столе, и плеснул в бокал красного вина.

– Кумбраэльское, десятилетней выдержки. Чем хорошо быть королем – в твоих подвалах всегда будут лучшие вина.

Он предложил графин Ваэлину.

– Не угодно ли отведать?

Голова у Ваэлина все еще болела после давешней попойки.

– Нет, ваше величество, благодарю вас.

– Твой отец тоже не стал бы пить со мной.

Король неторопливо пригубил вино.

– Но он и не пытался со мной торговаться. Я приказывал, он выполнял.

– Верность – наша сила.

– Ага. Отличный девиз, один из лучших у меня. Я сам его для него сочинил, и даже ястреба, как ваш семейный герб, выбрал для него сам. По правде говоря, это было нечто вроде шутки. Твой отец не переваривал ястребиную охоту, в конце концов, это развлечение для знати.

Он отхлебнул еще вина, вытер с губ красную полосу рукавом, испачканным в чернилах.

– Ты знаешь, отчего он ушел со службы?

– Я слышал, будто вы с ним повздорили оттого, что он хотел жениться и узаконить мою сестру.

– А, так ты про нее знаешь? Должно быть, это было для тебя серьезное потрясение. Что ж, это правда: я действительно отказал твоему отцу в разрешении жениться, и он из-за этого рассердился. Но, по правде говоря, я полагаю, что он решился меня бросить, когда мне пришлось казнить своего первого министра. Они много лет были на ножах, но, когда воровство Аль-Сендаля выплыло наружу, твой отец высказался в его защиту, когда никто другой бы не стал. Разумеется, министру пришлось умереть, хотя это была серьезная потеря. Не многие люди разбирались в финансах лучше Артиса Аль-Сендаля.

– Я с детства служил вместе с его сыном, ваше величество. Он так и не смог смириться с мыслью о том, что его отец запускал руку в вашу казну.

– О, он воровал не деньги! Он воровал власть. Власть – ужасно соблазнительная штука, Ваэлин. Но, чтобы ею владеть, ее надо ненавидеть не меньше, чем любишь. Лорд Артис никогда этого не понимал и полностью подчинил свои действия честолюбию. Это угрожало покою в Королевстве, и я его казнил.

– И конфисковали богатства его семьи?

– Конечно! Но позаботился о том, чтобы жена и дочери не остались ни с чем: я все-таки многим ему обязан. Владыка башни, лорд Аль-Мирна, был столь любезен, что взял их к себе и выделил женщине кое-какие земли в Северных пределах – под вымышленным именем, разумеется. Нельзя, чтобы моя знать думала, будто я слабодушен.

– У моего брата заметно полегчало бы на сердце, если бы я мог рассказать ему об этом.

– Да, конечно. Но ты не расскажешь.

Король поставил бокал, встал, постанывая и растирая затекшие ноги, и подошел к карте над очагом.

– Объединенное Королевство! – сказал он. – Четыре фьефа, некогда разделенные войной и ненавистью, ныне едины и верны своему королю. Если не считать того, что все это неправда. Нильсаэль продался мне, потому что устал от войск, каждые несколько лет грабящих его земли. Ренфаэль потерял в бою половину своих рыцарей, и лорд Терос понял, что, если продолжать со мной сражаться, вскоре он лишится и второй половины. Кумбраэль ненавидит и боится меня в равной мере, но Веры они боятся больше, и останутся мне верны до тех пор, пока я не пущу ее на их порог. Вот тебе Королевство, ради создания которого я пролил море крови. А благодаря тебе я бы не дал ему развалиться, когда я умру.

Да, ты прав, у меня на тебя были большие планы. Сын владыки битв и бывшего мастера Пятого ордена, оба к тому же из простонародья. Ты стал бы средством, которое позволило бы мне направить простой народ в заданном мною направлении: не только народ Азраэля, но и прочих фьефов. А если сердца простых людей принадлежат мне, их лорды могут сколько угодно призывать к войне – никто не откликнется на призыв. О да, у меня были на тебя планы, Юный Ястреб!

Он окинул взглядом карту и тяжело, печально вздохнул.

– Но у твоей матери были свои планы. Когда она уговорила аспекта Арлина взять тебя в Шестой орден, она сделала тебя братом, преданным Вере, а не мне.

– Ваше величество, если вам угодно, чтобы я покинул орден…

– Да нет, поздно уже. Всем будет ясно, что ты оставил служение Вере по моему приказу. Если я лишу орден самого знаменитого из его сынов, любви ко мне это не прибавит. Нет, мои планы на твой счет давно похоронены.

Ваэлин попытался найти, что сказать, какой-нибудь аргумент, который обеспечил бы ему поддержку короля. Мысль о том, что жену Урлиана ждут пытки и медленная смерть, была невыносима. Безумные идеи мелькали у него в голове по мере того, как его все сильнее охватывала паника. Он проникнет в Черную Твердыню и спасет ее, братья ему помогут, в этом он уверен, хотя им это, вероятно, будет стоить жизни…

– Знаешь ли ты, что я был не первым? – негромко сказал король. Ваэлин увидел, что он смотрит на короткий список наверху карты. – До меня было еще пять.

Король постучал пальцем по списку из пяти имен.

– Целых пять королей с тех пор, как Варин привел наш народ в эти земли и оттеснил сеорда в леса, а лонаков в горы. И за пять сотен лет ни одному правящему дому не удалось владеть Королевством более одного поколения.

– Принц Мальций – хороший человек, ваше величество.

– Это мой мясник – хороший человек, мальчишка! – рявкнул король, внезапно разгневавшись. – Мой конюх – хороший человек, и тот парень, что выгребает навоз с заднего двора. Мой сын – хороший человек, это правда, но для того, чтобы стать королем, мало быть хорошим человеком. Я рассчитывал, что, когда он взойдет на трон, ты будешь рядом и станешь делать то, чего он не сможет. А теперь все, что я могу – это сделать Королевство достаточно большим, чтобы те, кто захочет его развалить, устрашились бы того, что их погребет под обломками.

Он вернулся к своему креслу и медленно, с трудом опустился в него.

– И потому я составлю новые планы. И ты, брат Ваэлин Аль-Сорна, все-таки послужишь моим целям.

Он порылся в стопке бумаг на столе, достал пачку документов с печатями черного сургуча.

– Аспект Тендрис не оставляет меня своими заботливыми наставлениями и нижайшими просьбами о введении новых мер для борьбы с Неверными. Вот тут, – король взял документ, лежавший сверху, – он предлагает, дабы королевская стража подвергала порке всякого, кто не сумеет по первому требованию прочитать наизусть «Катехизис Веры».

– Аспект Тендрис исполнен великого рвения в своих верованиях, ваше величество.

– Аспект Тендрис – безумный фанатик. Но даже с фанатиком можно торговаться.

Король взял другой документ и зачитал:

– «Смиреннейше напоминаю вашему величеству о регулярно поступающих докладах о том, что Неверные собираются в лесу Мартише в невиданных прежде количествах. Мне из самых надежных источников сделалось известно, что сии суть приверженцы кумбраэльской разновидности богопоклонения, весьма закоснелые в своей ереси. Все они отлично вооружены и, как заверяют мои источники, исполнены решимости стоять насмерть. Со всей возможной почтительностью умоляю ваше величество обратить внимание на мои просьбы и принять необходимые решительные меры».

Король отшвырнул письмо.

– Ну? И что ты об этом думаешь?

– Аспект желает, чтобы вы отправили в Мартише королевскую стражу и выкурили оттуда отрицателей.

– Вот именно! Как будто моим солдатам делать больше нечего, кроме как месяцами таскаться по лесам, где за каждым деревом караулят кумбраэльские лучники. О нет, королевская стража к Мартише и на десять миль не подойдет. Туда отправишься ты.

– Я, ваше величество?

– Да. Я настою на том, чтобы аспект Арлин отправил в Мартише небольшой контингент братьев и чтобы ты был среди них. Как и молодой человек по имени Линден Аль-Гестиан. Тебе это имя знакомо?

– Аль-Гестиан…

Ваэлин вспомнил разъяренного человека, который хлыстом прокладывал себе путь через толпу на той летней ярмарке, где встретил свою смерть отец Норты.

– Я как-то раз встречался с лорд-маршалом, носившим эту фамилию.

– Лакриль Аль-Гестиан, лорд-маршал моего двадцать седьмого конного полка. Способный офицер, один из моих богатейших аристократов. Как и мой бывший первый министр, человек весьма честолюбивый, особенно в том, что касается его сына. Его старшего сына, Линдена.

Ваэлин ощутил, как живот у него стянулся в тугой ком от страха.

– Его сына, ваше величество?

– Прекрасный молодой человек, обладающий множеством восхитительных достоинств. К сожалению, смирение и ум в их число не входят. У этого малого обширный круг друзей, точнее – обожателей и прихлебателей. Ничто так не привлекает людей, как богатство и надменность. На данный момент это любимец моего досточтимого двора, победитель турниров, дамский угодник и отчаянный дуэлянт. Боюсь, все это – довольно скучная семейная история. Молодой человек с юных лет привыкает к славе и успеху и начинает сам верить в то, что о нем говорят, а снисходительность честолюбивого папаши только усугубляет дело. Он, без сомнения, самый популярный молодой человек при дворе, куда популярнее моего собственного сына, который никогда не был особенно одарен по части придворных ухищрений. Меня ежедневно осыпают просьбами дать молодому Аль-Гестиану достойное поручение, возможность проявить себя, встать на путь к славе. Так я и поступлю. Его сделают мечом Королевства и поручат собрать свой собственный полк, который он поведет в Мартише, чтобы выкурить окопавшихся там отрицателей. Увы, я предсказываю, что кампания будет долгой и кровопролитной и примерно через… – король призадумался, – примерно через полгода или около того он, как это ни трагично, встретит свою смерть, попав в засаду отрицателей.

Их взгляды встретились. У Ваэлина скрутило живот от гнева и отчаяния. «Ох я и дурень! – подумал он. – Торговалась мышь с совой!»

– А жена Урлиана, ваше величество? – проскрежетал он.

– О, смею предположить, что аспект Тендрис сделается куда более покладист, когда я расскажу ему о своих планах похода за Веру в лес Мартише, а особенно о том, что в нем будешь участвовать ты. Он от тебя без ума, знаешь ли. Я замолвлю словечко за эту женщину, скажу, что уверен в ее раскаянии, и, при условии, что ей хватит ума промолчать, завтра к вечеру она будет на свободе.

– Мне нужны гарантии, что с нею и ее сыном будет все в порядке, – Ваэлин заставил себя не отводить взгляда от глаз короля. – Если я соглашусь участвовать в этом походе за Веру.

– О, у владыки башни Аль-Мирны наверняка найдется место для еще парочки изгнанников. А в Северных пределах разница между Верными и отрицателями значит куда меньше.

Король отвернулся к своему столу, взял перо и разгладил лежащий перед ним чистый лист.

– В ближайшие несколько дней ты получишь соответствующий приказ.

И он снова принялся писать, скрипя пером.

Ваэлин не сразу осознал, что разговор окончен. Он поднялся на ноги и обнаружил, что голова у него слегка кружится: то ли от гнева, то ли от печали.

– Благодарю, что уделили мне время, ваше величество, – выдавил он и направился к двери.

– Не забывай, Юный Ястреб, – сказал король, не поднимая глаз от бумаги, – мои планы относительно тебя на этом не заканчиваются! Это только начало. Я приказываю, ты выполняешь. Вот сделка, которую ты заключил нынче ночью.

Он поднял голову, встретился глазами с Ваэлином.

– Понял?

– Я прекрасно все понял, ваше величество.

Король еще мгновение удерживал его взгляд, а потом снова принялся писать. Больше он не сказал ни слова.

* * *

Выйдя из стены, Ваэлин увидел ожидающего его капитана Смолена.

– Ваш визит окончен, брат?

Ваэлин кивнул, собрал со стола свое оружие и быстро распределил его по местам. Им владело острое желание уйти отсюда как можно скорее. Ему нужно было побыть одному и поразмыслить. Цена сделки с королем оказалась столь велика, что мысли совершенно спутались. Он шагал следом за Смоленом через множество коридоров, уставленных забытыми дарами, а в голове не переставая крутились последние слова короля: «Мои планы относительно тебя на этом не заканчиваются! Это только начало».

– Вы простите меня, если я расстанусь с вами здесь? – сказал Смолен на углу, за которым Ваэлин узнал коридор, ведущий к восточным воротам. – У меня срочные дела в другом месте.

Ваэлин вгляделся в тонущий в темноте конец коридора, потом обернулся к Смолену и заметил на его лице легкую тревогу.

– Срочные дела, капитан?

– Да-да! – Смолен кашлянул. – Крайне срочные.

Он сделал шаг назад, вежливо поклонился, развернулся и зашагал назад, туда, откуда они пришли.

Ваэлин еще раз окинул взглядом лежащий впереди коридор, и сердце забилось быстрее от легкого ощущения неправильности происходящего. «Засада! – решил он. – Ненадежные у короля слуги». Он подумал было догнать капитана и заставить его пойти вперед навстречу тому, что его поджидало, но обнаружил, что не в силах заставить себя это сделать. Очень уж долгая выдалась ночь. К тому же капитана всегда можно будет отыскать и после. Ваэлин нащупал метательный нож в складках плаща и зашагал вперед.

Он рассчитывал, что на него нападут в самом темном месте, вблизи конца коридора, но ничего не случилось. Никакие люди с кривыми мечами не кинулись навстречу, бросая вызов. Однако в воздухе чувствовался слабый аромат, сладкий, как от цветов в жаркий день…

– Я слыхала, что вы красавец…

Он развернулся навстречу голосу. Нож уже готов был вырваться из руки, когда Ваэлин увидел ее. Девушка, наполовину скрывшаяся в тени. Ваэлин в последний миг ухитрился заставить себя промахнуться, и нож лязгнул о камень в дюйме от ее головы. Она мельком глянула на нож и полностью выступила на свет. Ваэлину уже доводилось видеть красивых женщин, и он всегда полагал, что аспект Элера – самая красивая из тех, кого ему доведется увидеть в своей жизни, но эта девушка была совсем иной. Все в ней, от безупречно-фарфоровой кожи до мягкой округлости лица и пышных волос цвета червонного золота, говорило о совершенстве, не стоящем ни малейших усилий.

– Вы не красавец, – сказала она, подступила ближе и склонила голову набок, разглядывая Ваэлина ярко-зелеными глазами. – Но лицо у вас интересное.

Она протянула руку, вознамерившись погладить его по щеке.

Ваэлин отступил назад прежде, чем ее рука коснулась его лица. Он опустился на одно колено и низко поклонился.

– Ваше высочество!

– Прошу вас, встаньте, – сказала принцесса Лирна Аль-Ниэрен. – Мы не сможем нормально беседовать, если вы будете стоять, уткнувшись в пол.

Ваэлин поднялся, ожидая продолжения и изо всех сил старась не пялиться на нее.

– Прошу прощения, если застала вас врасплох, – извинилась принцесса. – Капитан Смолен был столь любезен, что известил меня о вашем визите. Я подумала, что нам следует побеседовать.

Ваэлин ничего не ответил. Ощущение неправильности никуда не делось. Эта встреча сулила какую-то опасность. Он понимал, что ему следует извиниться и уйти, но обнаружил, что не в силах подобрать нужных слов. Ему хотелось поговорить с ней, хотелось быть рядом с ней. Это побуждение внезапно вызвало в нем глубокое негодование.

– Я собиралась посмотреть сегодня на вашу схватку, – продолжала принцесса. – Но батюшка меня, конечно, не пустил. Однако мне говорили, что бой был весьма впечатляющий.

Ее улыбка выглядела ослепительной и такой безупречно искренней, что Норта бы обзавидовался. «Она рассчитывает, что я почувствую себя польщенным», – понял Ваэлин.

– Ваше высочество, вы чего-то от меня хотите? У меня, как и у капитана Смолена, срочные дела в другом месте.

– О, прошу вас, не злитесь на капитана! Обычно он так добросовестно выполняет свои обязанности! Боюсь, что я его ужасно порчу.

Она повернулась, подошла к стене, в которой застрял его метательный нож, и не без труда выдернула его.

– Я люблю безделушки, – сказала она, разглядывая клинок, проводя тонкими пальчиками по металлу. – И молодые люди все время мне их дарят. Однако до сих пор ни один из них не догадался подарить мне оружие.

– Оставьте его себе, – сказал ей Ваэлин. – Извините, ваше высочество…

Он поклонился и повернулся, чтобы уйти.

– Не извиню, – резко ответила она. – Мы еще не закончили разговор! Идемте.

Она махнула ему ножом и отступила от стены.

– Будем с вами беседовать под звездами, наедине, вы и я. Как будто в песне.

«Я мог бы взять и уйти, – осознал Ваэлин. – Она не сможет меня остановить… или сможет?» Поразмыслив над перспективой сражения с ордами стражников, призванных, чтобы не дать ему уйти, он все же последовал за ней назад по коридору. Принцесса привела его к двери, спрятанной в неприметной нише, толкнула ее и жестом пригласила Ваэлина войти. За дверью обнаружился сад. Сад был невелик, но даже при лунном свете его клумбы поражали своим великолепием. Цветов тут было бесчисленное множество – даже больше, чем в саду аспекта Элеры.

– Видели бы вы его днем! – сказала принцесса Лирна. Она затворила за собой дверь, обогнула Ваэлина и остановилась полюбоваться розовым кустом. – К тому же время к осени, многие мои малютки уже гибнут от холода.

Она направилась к невысокой каменной скамье в центре сада. Ее юбки изящно колыхались на ходу. Ваэлин заставил себя отвлечься, разыскивая на клумбах хоть что-то отдаленно знакомое, и, к своему изумлению, обнаружил россыпь желтых ростков, гнездящихся под небольшим кленом.

– Зимоцветы…

– Вы разбираетесь в цветах? – принцесса, похоже, удивилась. – А мне говорили, будто братья Шестого ордена не смыслят ни в чем, кроме войны.

– Нас учат многим разным вещам.

Она села на скамью и развела руками, указывая на клумбы.

– Ну что, нравится ли вам мой садик?

– Тут очень красиво, ваше высочество.

– Когда я была маленькая, батюшка спросил у меня, что я хочу в подарок на Зимнепраздник. Я росла во дворце, а это значит, что я никогда не оставалась одна, вокруг всегда были стражники, фрейлины, наставники, и я сказала, что хочу такое место, где можно побыть одной. И он привел меня сюда. Тогда это был просто старый заброшенный двор. Я превратила его в сад. Сюда больше никого не пускают, и я это место до сих пор никому не показывала.

Она пристально смотрела на Ваэлина, ожидая реакции.

– Я… это большая честь для меня, ваше высочество.

– Это хорошо. Так вот, раз уж я открыла вам свою тайну, быть может, и вы согласитесь оказать мне ответную честь? Что у вас за дела с моим отцом?

Ваэлин испытывал искушение не отвечать ничего, но он понимал, что просто промолчать нельзя. Ему в голову пришло сразу несколько вариантов лживого ответа, но Ваэлин подозревал, что принцесса унаследовала отцовское умение распознавать ложь.

– Думаю, король Янус не хотел бы, чтобы я обсуждал это с вами, – сказал он, помолчав.

– Вот как? Что ж, попробую угадать. А вы, пожалуйста, говорите, верно ли я угадала. Вы обнаружили, что одного из людей, которых вы сегодня убили, вынудили сражаться. И вы явились сюда просить у моего отца справедливости. Угадала?

– Вам многое известно, ваше высочество.

– Да. Но, увы, я обнаружила, что этого недостаточно. Отец согласился выполнить вашу просьбу?

– Он был столь милостив, что вынес справедливый приговор.

– У-у… – В ее тоне послышалась слабая нотка жалости. – Бедный лорд Аль-Унза! Он всегда смешил меня на балах, он так забавно спотыкался, когда танцевал!

– Ваши теплые воспоминания наверняка послужат ему большим утешением на виселице, ваше высочество.

Ее улыбка исчезла.

– Вы считаете, я бездушная? Может, и так. Знаете, сколько лордов я повидала на своем веку? Улыбающиеся, дружелюбные люди, которые угощали меня сластями, дарили подарки и говорили, какая я хорошенькая. Все они добивались расположения моего батюшки. Некоторых он сослал, некоторым дозволил остаться у себя на службе, некоторых казнил.

Ваэлин сообразил, что и его собственный отец, видимо, тоже был среди тех многочисленных лордов, о которых она говорит. Интересно, он тоже не знал, как себя с нею вести?

Страницы: «« ... 1617181920212223 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Мы думаем, что о Великой Отечественной войне мы знаем все. Или почти все. Знаем о чудовищных потерях...
Москва в 1812 году – оккупирована французами....
Давний враг Великой Империи Глорианский Союз вторгается на планету Шрайх. Идут кровопролитные бои, з...
Умный, талантливый, красивый – Всеволод привык нравиться девушкам и учителям, пользоваться уважением...
Продюсер Руслан Шуравин был в ярости: как она посмела? Жена Дина, которую он сделал звездой, бросила...