Беглецы (сборник) Долинго Борис

14.ЗАПИСИ ДЖИЛАУНА

До самого возвращения группы майора они болтали, купались и нежились под тёплым солнцем. Договар и Конмаун завели споры на политические темы; у них было много сходных отправных соображений, но хватало и разногласий. Бронит и в меньшей степень Чехотер подключились к спорам, поэтому дискуссия получилась достаточно оживлённой. Поэтому когда исчез мусор, сваленный кучкой на берегу, никто не обратил внимания, а сам факт исчезновения послужил дополнительным поводом для выдвижения невероятных гипотез.

Майор и его спутники вернулись только к обеду. Первым шёл Формаун-старший, за ним с растерянным видом плёлся майор Малваун, а замыкали цепочку Лавар и Ниморулен. Сидевшие на песке люди бросились навстречу.

— Ну, что там?

Увидев совершенно здоровых капитана Договара и Прило Бронита, подбегающих к ним, разведчики остановились как вкопанные.

— Ну, вот ещё загадки, — пробормотал Наконт Формаун, разводя руками.

— Это как же, капитан Договар, — севшим голосом сказал майор. — Кто вас… вылечил?

— Если бы знать, господин майор! — радостно ответил капитан, добавляя даже «господин». — Я бы очень хотел поблагодарить этих врачей. Засыпали калеками, а проснулись абсолютно здоровыми!

— И знаете, — вставил Бронит, — я тоже чрезвычайно этому рад.

Формаун переглянулся с сыном и кивнул.

— Мы тоже рады, — сказал он. — Кстати, из этой же серии, мы уж думали вас удивить: у Ниморулена полностью затянулась рана на голове и у меня тоже, в том месте, где долбанул майор. — Наконт искоса посмотрел на Малвауна.

— Действительно, из той же серии, — согласился Овево. — Ну, а что там, на станции?

Майор Малваун, не отвечая, подошёл к тюкам, достал термос с прохладительным напитком и припал к нему.

— Мы нашли записи Джилауна, — просто ответил Наконт Формаун. — Передающая мачта установлена его группой, а эти записи говорят о непонятном… Но давайте по порядку.

Он сбросил заплечную сумку, и все уселись в тени рядом с майором, который молча тупо смотрел на пустой термос. Ниморулен прислонился спиной к одному из ящиков и закрыл глаза.

— До самой станции мы добрались без приключений, — начал Формаун-старший, — единственное, путь очень трудный, в гору, местность сильно пересеченная, и времени мы потратили больше, чем предполагали. Не видели никого и ничего особенного, кроме диких зверей, которые и не думали нас трогать и не пугались совершенно. Майор пристрелил одного, но совсем зря, не стоило. Ни людей, ни каких-то следов разумной деятельности по пути нам не попалось. Сама станция — пустое здание, где стоит автоматический передатчик и система управления антеннами мачты. Оборудование старое, как раз времён Джилауна. Никого и ничего — пусто. Правда, интересная вещь: посадочная площадка, та, что мы видели с воздуха, никакого специального твёрдого покрытия не имеет, но не зарастает. Столько лет, а она чистенькая!

— Может быть, — предположил капитал, — в своё время они обработали её чем-нибудь, внесли что-то в почву?

— Майор тоже выдвинул такое объяснение, — усмехнулся Формаун, — но вряд ли, столько лет, ну да, собственно, это не так-то важно. Очень странно с питанием приборов, мы поискали, откуда станция получает энергию, и что же? Питающий кабель от распределительного блока уходит прямо в скалу, на которой стоит станция.

— Но там, наверное, установлен реактор? — спросил Овево.

— Реактора в скале нет, — ответил Наконт, — скала монолитная. И кабель не входит в отверстие в скале, а пе-ре-хо-дит в скалу, понимаете? Мы отбили кусочки потроды по краю, и там видно, что вот тут, — Он показал рукой, — сам кабель, а вот здесь — уже просто скала, непонятным образом переходящая в кабель. Но самое главное, конечно, вот это!

Формаун достал из сумки плоский, широкий пластиковой футляр, в котором лежало несколько листков бумаги.

— Он лежал на приставном столике у пульта на станции.

Формаун взвесил футляр на руке и протянул капитану:

— Это записи Джилауна, наверное, последние записи, какие остались. Прочтите сами.

Капитан щёлкнул замочком и вытащил сделанные от руки записи. Овево, Чехотер и Бронит сгрудились вокруг него.

— Так, — сказал Договар, — написано на интеркосмолингве.

Он, секунду думал, а потом откашлялся и начал читать вслух.

«Я, Мирт Джилаун, находясь в здравом рассудке, оставляю настоящие записи накануне нашего отлета с этой планеты в день двенадцатого фальтара три тысячи пятьсот сорок четвёртого года по летоисчислению Силонта.

Открытие в моей исследовательской лаборатории возможности проникновения в параллельную вселенную, о чём давно делались чисто умозрительные предположения, привело к ещё одному открытию, которое должно, я уверен, изменить путь развития цивилизации на Силонте и других мирах нашей вселенной, с которыми мы имеем контакты и которые входят в Организацию Объединённых Цивилизаций и Галактический Пакт. Возможно, при этом придётся признать, что все мы движемся по дороге, кончающейся тупиком.

Сможет ли мы двинуться вслед за здешней цивилизацией? На этот вопрос сейчас ответить невозможно. Потребуются годы и годы, десятилетия, если не столетия исследований, взаимных контактов, и нам прежде всего придётся изменить свою психологию. Определённо, без этого ничего не достичь.

Я уверен, что вскоре сюда придут отряды исследователей, с ними вернёмся и мы четверо, впервые ступившие на землю этого необыкновенного мира: Элт Пилар, Наконт Коронаун, Фарин Дрокар и я, Мирт Джилаун. Мы твердо решили, что наша жизнь отныне будет посвящена только одному: пониманию нашим народом основы психологии здешней цивилизации…»

— Слушайте, но о какой цивилизации идёт речь!? — воскликнул Овево. — Где её следы?

— Подожди, — остановил Прило, — а тебе мало радиоактивного заражения и наших с капитаном шейных позвонков?

Капитан продолжал чтение:

»…Сейчас мои товарищи спят, а я решил написать эти строки. Что-то заставляет меня сделать это, что — не знаю. Мы должны вернуться благополучно: координаты выхода из Чёрного Пятна, и режим «прохода» дублирован в центральном вычислителе нашего корабля, так что ошибок быть не должно. Но кто его знает? Однако я не сомневаюсь, что, если с нами случится что-нибудь, то сюда придут другие. Им я адресую свои записки, краткие сведения о том немногом (и очень многом), что мы успели увидеть и понять здесь.

Существование на планете цивилизации — факт сам по себе не представляющийся чем-то сверхъестественным. Ведь более, чем за четыреста лет полётов в пространстве мы установили контакты со многими населёнными мирами. Не удивительно, что и тут, в «параллельной вселенной», существует разум. Удивительно то, какой он. Разум на этой планете, которую сами существа называют Айтано, совершенно не похож на те формы разума, с которыми мы имели дело до сих пор, нам будет очень трудно понять его.

Поразительно, что люди этого мира гуманоиды, настолько похожи внешне на нас и большинство народов, какие мы знаем в своей вселенной, при таком различии путей развития. Почему при всей схожести, если не сказать идентичности физических свойств наших миров высшая форма жизни развивалась здесь иначе? Вообще говоря, иначе — не то слово, у нас нет подходящей терминологии. Надеюсь, пока нет.

Чтобы понять всё, происходящее тут, нужно, прежде всего, отбросить догматический подход к сути вопроса, часто свойственный нашему мышлению, признать, что те нормы, принципы и основы развития жизни, разума, общества, которые мы определили как исходные стандарты для всего, подчеркиваю — всего Мира, только частный случай развития Мира в целом. Мы постоянно говорим, что Природа бесконечна в своём разнообразии, но почему-то полагаем, что за этим разнообразием скрываются уже известные нам общие законы развития материи и разума или просто некое их продолжение. Только сейчас я почувствовал какой-то намёк на понимание того, что бесконечный Мир действительно бесконечно разнообразен, разнообразны пути его развития, предугадать которые невозможно.

Хорош ли мир, в который мы попали? Возможно, и тут есть свои недостатки. Однако мне он пока представляется царством гармонии Разума и Природы, местом, где эти две формы существования материи не противопоставлены друг другу, а находятся в органичном единстве, о котором мы не можем и мечтать, которого мы никогда не достигнем при нашим подходе к решению задач, стоящих перед нашей цивилизацией.

Мы, оказавшиеся тут, не поняли ещё и тысячной доли мудрости существ, называющих себя айтано. Но хочу сказать: чтобы можно было понять этот мир, этих людей, прежде всего, попытайтесь представить себе разум, который с первых же дней своего возникновения инстинктивно — иначе пока сказать не берусь — не противопоставлял себя природе, окружающей среде, а упорно шёл к единству с ней, не переделывал природу «под себя», как поступаем мы, а стремился слиться с ней, как бы стать самой Природой, осознающей себя в разумной форме.

Я, безусловно, упрощаю суть явления до степени, доступной мне самому. Представить и понять всё это до конца нам будет сложно, очень сложно, но я уверен — возможно. И я надеюсь, что день, когда люди нашей вселенной смогут сравняться с людьми Айтано и других здешних планет, наступит, хотя и не скоро.

Войдите сюда с желанием понять и с чётким осознанием факта, что путь этого народа правильнее нашего, что несмотря на космические корабли, ядерную технику, мощное оружие — одним словом, все атрибуты цивилизации, отсутствующие здесь в нашем понимании, этот народ ушёл неизмеримо дальше нас. Отбросьте ложную гордость! Взгляните объективно на принципы и мораль развития нашей и остальных, известных нам, цивилизаций. Этот принцип состоит в постоянном потреблении от природы и, видимо, его кризис не за горами. Здесь всё иначе, всё! Другая наука, другая культура, другая мораль. По нашим понятиям, например, здесь нет сострадания, но здесь нет ущемлённых в чём-либо, их никогда и не было, насколько ми поняли.

Можно ли представить подобное? Нам многое придётся менять в себе, если мы захотим понять этот мир. Возможно, кое-кого он испугает, кого-то обратит в бегство, а у кого-то вызовет злобу. Но сразу хочу предупредить, чтобы не возникла тщетная надежда завоевать этот мир силой оружия: воевать с этим народом в нашем понимании невозможно!

Я заканчиваю писать, скоро рассвет, и мы стартуем, точнее — айтано доставят наш корабль непосредственно к точке «выхода». Мои товарищи просили меня не оставлять подобных записей, как плохую примету, что мы можем не вернуться, поэтому я не хочу, чтобы они видели меня с пером в руке.

Я уверен в благополучном возвращении в нашу вселенную, но мало ли что может случиться? Даже айтано не знают будущего, но и они считают, что было бы ужасно — знать что-то заранее. В одном же я уверен полностью: мы несём нашим народам небывалое открытие!

Мирт Джилаун,

доктор естественных наук

Центра Космических Исследовательской Силонта, руководитель группы «Пятно»,

12 фальтар, год 3544»

Капитан закончил чтение и посмотрел на сидевших рядом с ним людей.

— Н-да, — протянул Овево Конмаун, — а доктор-то не зря опасался: того, что все они будут уничтожены, не предвидели даже эти, как их, айтано…

Чехотер почесал затылок.

— Уж больно сложно представить себе такое, — сказал он, — чтобы высокое развитие сочеталось с отсутствием техники…

— Джилаун ведь пишет, что нам трудно это представить! — воскликнул Лавар. — Тут цивилизация совсем не нашего типа!

Капитал Договар усмехнулся:

— Как уже говорил Прило, то, что мы с ним оба чудесном образом исцелились — лучшая справка об их уровне развития.

— Конечно, — подхватил Лавар, — а радиоактивное заражение!

— О чем тут говорить! — кивнул капитан. — По-моему, теперь сомнений в реальности этого «другого» мира быть уже не должно, а, господин майор? — Он посмотрел на Малвауна. — Или вы всё надеетесь, что из-под земли вырастет взвод ваших солдафонов и генерал Лирон в придачу?

Майор, пока читали письмо, вытащил сигарету и сейчас курил, глубоко, с остервенением затягиваясь. В душе у Малвауна царило смятение. Сколько раз за последние дни перед ним вставала надежда на продвижение по службе и повышение звания, и в который раз всё рушилось. Сейчас он уже понимал, что все надежды, что их забросило на окраинную планету в пределах владений Имперской Республики, на то, что где-то рядом окажется пограничная база пошли прахом. Но примириться с тем, что всё кончено! Да ещё этот сосунок смеётся — у Малвауна потемнело в глазах.

Он швырнул сигарету в ближайший валун с такой силой, что окурок рассыпался искрами, и вскочил. На мгновение злоба и отчаяние совершенно помутили его рассудок.

— Издеваешься?! — закричал майор, выхватил пистолет и трижды в исступлении нажал на спуск.

Капитан инстинктивно вскинул руки, как будто хотел закрыться от пуль, но выстрелов не последовало. Малваун продолжал давить на спусковой крючок ещё и ещё, но курок только сухо щёлкал. Чехотер, Овево, Лэвар и Наконт Формаун на мгновение опешили, а потом вскочили, чтобы броситься на майора, но тут раздалось лёгкое позвякивание: на верхнюю плоскую сторону лежавшего рядом ящика со снаряжением один за другим подали пистолетные патроны.

Казалось, патроны падают, возникая прямо из воздуха. Их упало ровно двадцать штук, столько, сколько находилось в обойме армейского пистолета системы «император-три», который держал в руках майор. Один патрон откатился к краю ящика и упал на песок.

Все застыли на месте. Несколько секунд майор очумело смотрел на кучку патронов, затем хихикнул, швырнул пистолет в сторону и осел как подкошенный, обхватив голову руками и раскачиваясь взад и вперёд.

— Ого… — пробормотал Наконт Формаун.

Капитан Договар провёл ладонью по лицу и глубоко вздохнул.

— Как будто второй раз родился! — сказал он; Формаун кивнул.

— Если уж всё считать, — усмехнулся Прило Бронит, — то третий раз.

Чехотер выбрал из аптечного ящика пару таблеток и подал их майору.

— Примите, господин майор, — сказал Корути с явной неприязнью в голосе.

Малваун, ни на кого не глядя, взял таблетки. Овево Конмаун открыл рот, явно собираясь что-то сказать, и вдруг замер, уставившись широко раскрытыми глазами куда-то через плечо Лавара. Все невольно повернулись в направлении его взгляда.

15.ВСТРЕЧА.

По кромке пляжа у самой воды, направляясь к лагерю, шли два человека — мужчина и женщина. Они подошли к стоявшим в замешательстве людям и остановились в нескольких шагах, приветливо улыбаясь. Даже майор поднялся на ноги и сейчас стоял, вместе со всеми разглядывая незнакомцев — хозяев этого мира.

— Здравствуйте! — мужчина и женщина говорили на правильном языке Силонта. Растерянные в конец люди пробормотали ответное приветствие.

Всем бросилось в глаза, что незнакомцы были одеты в обычные лёгкие пилотские комбинезоны. Капитан пристально вглядывался в их лица. У него скользнула мысль, что, возможно, никакая это не «параллельная вселенная», а прав майор, и где-то рядом находится база Космического Флота Имперской Республики, и эти двое оттуда, но тут же Договар понял, что всё не так. Он просто почувствовал. Кроме того, даже, если не вспоминать чудесного исцеления, это не могли быть люди с Силонта: там капитан никогда не видел таких лиц.

Странности в чертах не было никакой, все пропорции привычные, обычные человеческие лица, очень красивые, но что-то в них говорило, что люди эти не принадлежат ни к одному из народов в пределах и вне Имперской Республики. Больше всего Договару эти лица напоминали лица с картин древних художников, сейчас так не рисовали. В них была та же жизнь, сила, чистота и ясность взгляда, и вместе с тем что-то неуловимое, загадочное, что, казалось, и не скрыто вовсе, но ускользает от понимания потому, что создатель знал очень много, а тот, кто взирает на эти лица просто не готов к понять всё то, что он знал.

— Вы! — вдруг с надрывом крикнул майор Малваун и так неожиданно, что все вздрогнули. — С какой базы? Номер эскадры? Что всё это значит?

По лицам незнакомцев скользнули улыбки.

— Не стоит так волноваться, — сказал мужчина, — ваших баз здесь нет, и баз нашартмаков или ещё кого-то тоже, — добавил он, опережая готовое сорваться с губ майора, восклицание. — Всё, о чём вы читали в записях, взятых на станции — правда, мы именно те, о ком пишет ваш доктор Джилаун. То, что он понял о нас, истолковано им довольно своеобразно, но можно считать, что в коротких записках Джилаун отразил положение вещей достаточно точно. Пусть вас не обманывает наш внешней вид: мы не всегда такие, хотя, можно сказать, это наше основное или исходное состояние. Общаемся мы тоже, как правило, иначе. Ну а одежда, — Он кивнул на свой комбинезон, — это лишь для того, чтобы выглядеть как можно более привычно для вас. Мы пришли, мы полагаем, что настало время.

— Может быть, мы присядем, чтобы поговорить? — спросила женщина.

— Да, — кивнул мужчина и бросил быстрый взгляд на капитана: — У вас ведь принято вести серьёзные разговоры сидя?

Договар несколько заторможено кивнул, и на песке неожиданно появились десять простых стульев, расставленных правильным кругом.

— Прошу вас, — Мужчина жестом пригласил садиться.

Капитан несколько нетвёрдым шагом направился к стулу — ему казалось, что он бредит. Встретившись глазами с Наконтом Формауном, по его обескураженному лицу он понял, что и Наконт переживает нечто похожее.

— Ну и ну, — пробормотал Овево Конмаун.

Когда сели все, включая майора, рот которого по-прежнему был перекошен в гримасе, мужчина сказал:

— В нашем лице вы столкнулись с цивилизацией, которая при всём подобии физических свойств наших планет и миров развивалась совершенно иначе. Разумеется, вы можем сказать то же самое.

Его спутница слегка повернула к нему голову; мужчина на мгновение замолчал.

— Да, я прошу прощения, — Он улыбнулся, — за то, что не представился. У нас есть имена, но в силу определённых причин представление при встрече в вашем понимании у нас отсутствует: просто у нас все знают всех. Так вот, мою подругу зовут Кара — звукосочетание для вас вполне привычное, а меня Арт. Вдвоем мы появились для большей наглядности, чтобы было ясно, что в исходных данных наши народы чрезвычайно схожи.

Капитан Договар посмотрел на Мару. Она сидела в совершенно обычной позе, положив ногу на ногу и слегка улыбаясь. Капитану вдруг вспомнилось его ночное видение. «Она это или нет?» — мелькнула мысль. Кара взглянула в глаза Договару и, продолжая улыбаться, кивнула.

«Боже», — подумал капитан, « они что же, видят нас насквозь…»

— Прошу прошения, Договар, — сказал Арт, — но вы не совсем правы. До конца мы вас не понимаем. Мы свободно воспринимаем ваши мысли, импульсы к поступкам, — именно поэтому мы смогли помешать майору выпустить в вас по меньшей мере половину обоймы его пистолета, но, так сказать, «насквозь» мы вас не видим. Из-за этого нам сложно понять, в чём же разница между двумя цивилизациями. Кстати для майора Малвауна, — Арт повернулся к майору, который сидел, уставившись в песок под ногами, — скажу, чтобы он, в случае, если у него возникнут мысли стрелять в кого-то, попусту не тратил нервы и эмоции, а также наши усилия. Даже если удастся выстрелить, результата вы, майор, не достигнете: то, что ваш аналог медицины развит у нас достаточно высоко. Я несколько отвлёкся, — продолжал Арт, взглянув на Кару. — Попробую рассказать вам суть дела вкратце. До того, как в нашу вселенную проникла экспедиция Джилауна, мы и не подозревали о существовании вашего мира. Хотя после того, как контакт состоялся, мы узнали о вашей вселенной уже многое. Это лишний раз доказывает бесконечность возможностей познания и разнообразие развития. Наша наука, как и культура, развивалась совершенно иначе, хотя, повторяю, физическая и биологическая сходность наших миров оказались поразительными… Как вы понимаете, я стараюсь пользоваться вашей научной терминологией и применять ваши понятия.

— Но… — начал было Формаун-старший.

Арт кивнул:

— Я постараюсь объяснить всё по порядку. Вы хотите спросить, откуда мы в такой степени знаем ваш язык? Сейчас, сейчас, — Он сделал вполне человеческий жест рукой. — Когда здесь появился корабль Джилауна, нам, как вы, думаю, уже догадались, не составило большого труда общаться с ним и его спутниками. Разговаривать так, как сейчас, мы тогда не могли, а устанавливали непосредственный мысленный контакт. Но для вас, как мы поняли, более удобно общаться при помощи речевого аппарата. Должен сказать, что между собой мы общаемся иногда и голосом.

Арт обвёл взглядом сидящих людей и улыбнулся:

— А вообще, — сказал он, — я могу видеть, что все из вас представляют себе разницу между нашими цивилизациями чисто механически: во многом похожи, но несколько отличаются. Постарайтесь всё-таки осознать, что это не так, мы очень похожи внешне, но совсем иные. Вот у вас, — Он кивнул на Наконта Фррмауна, — вертится на уме вопрос: почему у нашего народа в процессе эволюции не исчез речевой аппарат, если имелись другие средства коммуникации, более эффективные? Ответить вам я не смогу. Как я уже говорил, наша наука, так же как вся наша жизнь шла совсем иными путями, и многих научных подходов, существующих у вас к проблемам познания, у нас просто не было. Например, мы не занимались в вашем понимании вопросами эволюции. Надо сказать, что даже односторонний, так сказать, контакт, дал нам очень много и открыл направления для работы мысли, о которых мы сначала тоже не подозревали. Вполне возможно, если бы Джилаун сумел обнародовать отчёт о своей встрече с нами, у вас могло бы начаться движение в подобном направлении. Естественно, это потребовало бы огромного времени, но важно было бы начать.

— То есть, вы знаете, что же происходило после того, как Джилаун покинул вас и вернулся? — быстро спросил капитан Договар, опережая Арта; он самому ему непонятным образом почувствовал, что айтано уже распознали его мысли, а капитану хотелось задать вопрос вслух. — И что значит односторонний контакт? — так же поспешно добавил Договар.

Арт кивнул:

— Я же упоминал, что мы многое узнали о вашем мире с тех пор, как здесь побывал Джилаун. Мы ждали его назад, а когда он не вернулся, стали сами пытаться проникнуть в вашу вселенную. Нам не просто было сделать это, поскольку те приёмы личного контроля над материей, которыми владеет у нас каждый человек, тут не годились, а техники в вашем опять же понимании у нас не было. Нам пришлось во многом копировать ваши средства. Первый наш аппарат появился над Чёрным Пятном почти через четыре ваших года после того, как мы принимали группу Джилауна. Должен сказать, что ход времени в двух наших вселенных отличается, у нас время течёт быстрее по отношению к вашему. И выйдя в вашу вселенную мы сразу же столкнулись с явлением для нас чудовищным: первый наш аппарат был атакован и уничтожен — мы даже не успели среагировать. Как мы разобрались позже, его приняли за нарушителя границы, не отвечавшего на предупредительные сигналы.

Арт несколько секунд помолчал, внимательно посмотрел на слушателей и продолжал:

— То, что аппарат был уничтожен, явилось, конечно, случайностью, поскольку мы просто не знали ещё всего, что можно ожидать у вас. Позже мы начали проникать в ваш мир и находиться в состоянии, в котором вы обнаружить нас не можете. Мы долго изучали ваши планеты, и разобрались во многом, кроме того, чем же объясняется различие наших культур. Это пока остаётся загадкой. Вмешиваться в дела какого-либо из народов вашей вселенной, нам не позволяет наша этика, хотя многое для нас просто дико. Мы вскоре поняли, что в лице Джилауна и его спутников столкнулись с одними из лучших представителей вашего мира, мы поняли, что возможены такие явления как человек «плохой» и человек «хороший». И, к сожалению, вовсе не люди, подобные Джилауну, определяют у вас то, что называется «политикой». Мы узнали, что Джилаун и его коллеги, вступившие с нами в контакт, и те, кто хоть что-то знал обо всех экспериментах, уничтожены, и мы долго пытались разобраться, почему.

— Ну и почему? — воскликнул капитан Договар.

— Всё дело в том, что после первого же секретного изучения доклада экспедиции Джилауна, ваши власти поняли, что наш мир для них очень опасен. У нас ведь даже нет понятия «власть» в смысле какой-то государственности и никогда не было! В нашей истории никогда, подчёркиваю — никогда, не было того, что вы называете войнами, а вся ваша история — сплошные войны. Даже у тех правителей вашего мира, кто прикрывается рассуждениями о счастье и благоденствии народов, господствует на уме одна мысль: завоевание новых пространств и планет и установление всюду систем «по образу и подобию» своей. А у нас такое просто невозможно вообразить. И при, всё этом, необычайное внешнее физическое сходство наших людей. Единственные правители в вашей вселенной, узнавшие про наше существование от Джилауна, это правители вашей так называемой Имперской Республики. Я не хочу сказать, что другие лучше, по-видимому, и другие поступили бы точно так же. Ну а ваших Императоров испугала даже возможность появления симпатий к нашему типу культуры, перестройка вашего сознания и овладение тем, что может личность у нас.

— То есть, — сказал Овево Конмаун, — вы хотите сказать, что Императоры убоялись потерять свою власть, а воевать с вами в вашем мире средствами, которыми располагают они, было бы невозможно.

— Совершенно верно, — согласился Арт.

— А что значит: «то, что может личность у вас»? —спросил капитан Договар.

Тут подала голос Кара.

— Я постараюсь объяснить вам это в близких для вас понятиях, —сказала она, — но хочу напомнить, что они всё же отличаются от ваших, так что получится довольно приблизительная аналогия. У вас есть понятия «чтение мыслей», «телепортация», «телекинез» и тому подобное. По ходу вашей истории, как мы знаем, имеются свидетельства слабых проявлений способностей к этому у отдельных людей. В большинстве случаев этим пытались пользоваться те, кого у вас называли «шарлатанами». У разных народов разных цивилизаций в вашей вселенной эти способности выражены по-разному. Кстати, самый близкий тип психики был нами обнаружен на окраине вашей галактики. Удивительно, но при почти совершенной идентичности эта цивилизация тоже развивается не по нашему, а по вашему принципу.

— А с ними вы вступили в контакт? — спросил Формаун-старший.

Арт отрицательно покачал головой:

— Нет, они сейчас проходят стадию войн на своей собственной планете. Даже неясно, сможет ли эта культура выйти в космос, потому что близка к самоуничтожению. Её, кстати, недавно открыли и наблюдают представители вашей Организации Объединённых Цивилизаций, поскольку планета находится в секторе галактики, не принадлежащем никому. Эти люди только-только пытаются выходить в космос, но даже ваши политики, как нам кажется, их опасаются и стараются притормозит то, что вы называете прогрессом…

— Да, я что-то подобное слышал, у нас сообщали. Там ещё такое странное название планеты — Земля, кажется, — сказал капитан Договора. — Но что вы говорили там про всякие телекинезы и прочее? Вы хотите сказать, что у вас эти свойства организма хорошо развиты?

— У нас подобными способами контроля над материей владеет практически каждый. Более того, на этом издавна базируется наша культура. Именно поэтому невозможна какая-то бы ни было «власть» одной личности над другой. Я, повторяю, объяснила всё очень упрощенно. — Она улыбнулась.

— И поэтому, — продолжал Арт, — у нас не было противопоставления цивилизации природе. Нам не приходилось подчинять природу себе в том смысле, в каком это происходило у вас. Когда мы поняли, почему ваши власти скрыли информацию, доставленную группой Джилауна, то мы отказались от мыслей вступить в контакт, поскольку в вашей вселенной это пришлось бы делать на «официальном уровне», как у вас говорится. С моралью же ваших властей мы не имеем ничего общего, а ставить какие-то условия — не знаю, поймёте ли вы меня правильно — мы не считаем себя вправе. Ведь фактически это вмешательство в ваши внутренние дела, и наше появление и контакты с правительствами могут вызвать в вашем обществе бурю с непредсказуемыми последствиями и, возможно, очень много дополнительных страданий для ваших народов. И мы очень ждали, продолжая изучение вашего мира в «одностороннем порядке», что кто-то ещё кроме Джилауна попадёт к нам через Чёрное Пятно. Случаев падения на Пятно было несколько, это вы знаете, но в основном корабли отбрасывало, а два корабля, которые прошли через Пятно к нам были сильно повреждены, и экипажи погибли. Тут мы просто не успели ничего сделать. Вам повезло, в вашем случае корабли ваши двигались свободно вдоль силовым линий и попали точно на центр полевой воронки. Получилось, что вы как бы непроизвольно выполнили все рекомендации Джилауна. Вы первые, кто, хотя и случайно, попали в нашу вселенную после него, а здесь мы уже считаем себя вправе вступать в контакт. И сейчас, после того, что вы узнали из записей и того, что мы рассказали вам, я обращаюсь к вам с предложением. Мы продолжаем изучение вашего мира, а вы хотите начать изучение нашего? Чтобы способствовать пониманию вопроса со своей стороны? Мы, например, восприняли некоторые ценные для нас технические нюансы вашей культуры. В свою очередь вы могли бы взять у нас то ценное, что постепенно избавит вашу цивилизацию от страха, лжи, желания властвовать над другими людьми, необходимости уничтожения природы. Экспедиции Джилауна мы подобного не предлагали, поскольку считали, что знаем о вас ещё недостаточно. Сейчас мы знаем гораздо больше, но вашу личность понимаем всё-таки не настолько глубоко, чтобы предвидеть ваши истинные мотивы и поступки в некотором отдалённом будущем. Мы можем сказать, что вы хотите в данный момент, но затрудняемся предугадать, что будет двигать вами через месяц или даже неделю. Поэтому мы в определённой мере рискуем, но необходимо начинать взаимодействие наших культур, а после длительных размышлений мы пришли к выводу, что лучше всего начинать с отдельных групп людей, случайно попавших к нам.

Арт абсолютно человеческим движением облизал губы и продолжал:

— Вы можете положить начало тому, что называется «взаимопониманием». Повторяю, вас никто не принуждает, у нас не может быть никакого принуждения свободной личности. Если вы захотите вернуться, мы вернём вас в ту область вашей вселенной, в которой вы, каждый из вас захочет оказаться. Я даю вам понять, что мы знаем, что свело вас всех вместе, — Арт многозначительно посмотрел на сидевших перед ним людей.

— Но позвольте, — воскликнул майор Малваун, — я протестую! Мы задержали этих людей, они — преступники! Вы не имеете права отпускать их, куда им захочется! Они же перестреляли почти весь мой экипаж!

Арт покачал головой:

— Я же говорил, что в ваши дела мы не вмешиваемся, а здесь для нас все вы — просто отдельные личности, причём свободные. Кроме того, как мы знаем, единственное преступление этих людей в том, что они хотели сами спасти свои жизни. Пустить в ход оружие их заставила ваша погоня, а преследовали их только за так называемые «политические взгляды». Поэтому, находясь здесь, они поступят так, как сами того пожелают, а не как пожелаете вы, майор Малваун.

— Но как же вы не поймёте, что тогда с меня снимут голову! Как же я вернусь! — застонал майор.

— Если вы захотите вернуться, всё будет сделать так, как будто ваш катер потерпел аварию над Чёрным Пятном, часть команды погибла при взрыве на борту катера, а яхта погибла, попав в полевую воронку, — ответил Арт. — Так что об этом вам не стоит беспокоиться. Тем более время, как я сказал, здесь идёт быстрее, чем в вашей вселенной, и там прошло совсем немного ещё.

— Чёрт бы вас побрал, «не стоит беспокоиться»! — выругался майор и зло посмотрел на айтано.

— Ну да, — сказал Прило Бронит, — наши желания в данном случае прямо противоположны. Майор захочет, чтобы мы все оказались где-нибудь на базе Космического Флота, где он сдаст нас как нарушителей границы и получит награду. А нам нужно попасть совсем в другое место.

Арт покачал головой:

— Я же сказал, что каждый окажется там, где он пожелает. Каждый, кто захочет, вернётся. Однако нам бы очень хотелось, чтобы хоть кто-то остался. Мы верим, что это очень поможет и вам, и нам, это было бы первым шагом к взаимопониманию. Подумайте и, исходя из того немногого, что я вам рассказал, решайте, хочется ли вам узнать больше. Когда решите, приходите вон туда, к каменному мысу. Зачем — вы поймёте там. Решайте, — повторил Арт.

Он и Кара встали со своих мест.

16.БЕГСТВО

Капитан скользнул глазами по своим спутникам. «Интересно, что они выберут?» — подумал он. — «А что выберу я? Айтано нас не знают, а мы сами себя знаем? Да совсем не знаем…»

— Постойте, — вдруг крикнул не издавший до сих пор ни звука Ниморулен, — постойте! — И вскочил на ноги. — А вы можете сделать мне другие документы, ну, в смысле, паспорт а? И деньги! Так, чтобы после возвращения меня никто не узнал, и я бы был богатым?

Мгновение айтано молчали.

— Как я понимаю, — спросил весьма холодно Арт, — вы хотите получить другое удостоверение личности?

— Ну да, да, — закивал Ниморулен, — и деньги или что-нибудь такое — ну, драгоценные камни, скажем, на хорошую сумму, на миллион, а? — Он схватил Арт за рукав. — Можете?

— Можем, — ответил Арткурн, мягко убирая руку и переглядываясь с Карой. — И вот это всё, что вам надо? Вы приняли решение?

— Если вы это можете, то я уже всё решил, — воскликнул Ниморулен. — Сделайте мне удостоверение личности гражданина Бартинта, знаете, у нас есть такая планета, которая держит нейтралитет. Это будет самое спокойное место, и дайте денег. А переправить меня, если сможете, хорошо было бы на Ан-Пар, это известный у нас галактический курорт в зоне пространства у нашартмаков, там с денежками можно разгуляться. Можете это?

— Да, можем, — теперь ответила Кара, — но, конечно, потребуется некоторое время, чтобы всё для вас подготовить.

— Точно? — радостно воскликнул Ниморулен.

— Да, — подтвердил Арткурн, глядя прямо в глаза Ниморулену.

— А-а! — заорал Ниморулен. — Ур-ра! Наконец-то поживу всласть! Ура-а! — Он подпрыгнул, сорвал со своего комбинезона погоны, швырнул их на песок и стал топтать ногами. — Ура! — кричал он. — Вот теперь-то будет жизнь! Кто со мной, ребята?!

Двое айтано и жители Силонта молча смотрели на Ниморулена. Почувствовав на себе взгляды, Ниморулен остановился; улыбка медленно начала сползать с его лица, когда он встретился с тяжёлым взглядом майора.

— Это то, о чём я мечтал всю жизнь! — крикнул он с надрывом.

Малваун промолчал.

— Если вы всё для себя решили, — сказал Арт, обращаясь к Ниморулену, — то вам лучше сразу отправляться с нами. Кто ещё определился? — спросил он остальных.

Все молчали.

— В таком случае, думайте. Я понимаю, что у вас есть тысячи вопросов, но то, что мы рассказали — это пока все. Пока вы не решите. Вы, Ниморулен, встаньте спокойно и лучше постараетесь расслабиться, — приказал Арт.

— Ну, ребята, — Ниморулен помахал рукой, — прощаете. Советую и вам не думать много.

Он встал, опустив руки, облизал губы и уставился на Арта. Кара и Арт кивнули остальным и вдруг исчезли. С ними вместе исчез и Ниморулен. Лёгкий ветерок пахнул в лицо капитану.

«Что же выберу я? « — подумал Договар.

Молчание царило довольно долго. Овево Конмаун вдруг хмыкнул и сказал, имея в виду Ниморулена:

— Надо же, он мне таким пнём показался, а вот, поди же ты, первый сориентировался и ещё нам посоветовал, что делать!

— И что, — спросил Прило Бронит, — решил последовать его совету?

— Не знаю, как кто, — снова хмыкнул Овево, — а я тоже уже решил. Я про этого кретина Ниморулена не говорю, — Он встретился глазами с капитаном, — но чего здесь, по-моему, ещё думать? Я, например, никогда бы не простил себе, что ушёл из этого мира, не узнав его, как следует. Я останусь у них здесь, пока не выгонят!

Лавар Формаун резко поднялся со стула.

— Я тоже останусь с тобой, Овево! Ты прав, они могут так много. Если мы воспримем то, что знают они, то можем сами далеко шагнуть. Мы могли бы иметь такие же чистые планеты, так же лечить и спасать людей… И здесь даже нет понятия «политика», представляете! У нас же об этом только мечтают! Отец! — Он повернулся к сидевшему, опустив голову, Наконту Формауну, — Что ты скажешь, отец?

Формаун-старший вздохнул и провёл ладонью по лицу.

— Не знаю, Лавар, не знаю… Я уже слишком стар, чтобы менять свои взгляды. Они, айтано, говорят, что до сих пор не могут понять, в чём различие между нами и ими, хотя, как сами же сказали, наблюдают нашу культуру почти со времён Джилауна. Поэтому, мне кажется, нет гарантии, что мы сможем понять и воспринять их культуру, их знания и прочее. Да нет, такой гарантии… — Он помолчал. — И что это значит — воспринять, перенять? У нашей цивилизации была свое дорога, мы стремились к каким-то своим целям, у нас были и есть свои идеалы, и неплохие, как я считаю. Спорный вопрос, что нам нужно перенимать жизненные ценности у кого-то другого, почему?… Есть банальная фраза: «человека не переделать». По-моему, она очень верная. Не думаю, что, даже обладав знаниями этих айтано, мы станем лучше — от простой суммы знаний само по себе лучше никогда не становилось…

— Почему же суммы? — возразил Овево. — Тут появляется новое качество, и какое!

— Я же говорю, что нет уверенности, что мы воспримем этот новое качество, как бы хуже не стало от всех этих телепортаций и чтения мыслей. Вы представляете себе, что у нас начнётся, если такие люди появятся? Всем сразу такое не привьёшь, а, если только горсточка будет наделена подобным могуществом, то я уверен, даже, если они начнут с самыми благородными намерениями, то кончат диктатом или чем-то вроде. Как не поддаться такому соблазну, если располагаешь подобной властью? Абсолютная власть разлагает абсолютно — это истина. Одним словом, — Наконт Формаун тяжело поднялся, — я считаю, что нам нужно бороться за то, за что мы боролись, и стремиться к тому хорошему, к чему стремились лучшие умы у нас, а не перенимать «благоденствие» у кого-то. Уверен, и мы на своём пути добьёмся многого… Я тоже решил, я возвращаюсь. Пусть, айтано помогут мне добраться до нашартмаков, продолжу борьбу в эмиграции, как говорится, в Имперской Республике мне сейчас находиться нельзя… Пока вот так.

— Но отец, — воскликну Лавар, — ты не прав! Мы не имеем такой медицины, мы не могли бы так ликвидировать радиоактивное заражение! Мы же не можем так перемещаться в пространстве!

— Что ж, — кивнул Формаун-старший, — мы этого не можем, но ведь и они сами сознались, что восприняли некоторые наши технические приёмы. Значит, в чём-то и мы имели преимущество? И я сомневаюсь, что и у них нет никаких проблем. Пусть они не знают загрязнения окружающей среды, но, уверен, у них есть такие же «тупики», как и у нас, только где-нибудь в других вопросах. Вообще мне претит сама идея, чтобы наше естественное развитие подменять готовой калькой с чьего-то ОПЫТА. Пусть каждый идет своим путём.

— Я тоже так думаю, — сказал Прило Бронит и встал рядом с Наконтом Формауном. — Полагаю, эти ребята смогут доставить нас к нашартмакам. Я лично когда-то сказал себе, что хоть малое что-то, но сделал для свержения этих наших «Народных» Императоров. Пусть с помощью нашартмаков или кого-то ещё. Конечно, неплохо было бы, чтобы тут айтано помогли, но их на это явно не подобьёшь. У меня появилась мысль, ещё когда они были тут, а не постараться ли овладеть их секретами, да не воспользоваться ли этим у нас, но мысли они читают — это точно, от них такое не скроешь, и, только я такое подумал, как сразу же почувствовал, что это не пройдет, они меня не оставят с такими планами в голове. Они же об этом и сказали, дали понять. Так что мне делать нечего, я с вами, Наконт. Формаун-старший посмотрел на сына:

— Ты окончательно решил, Лавар?.

Лавар отвёл глаза:

— Решил, отец. Я остаюсь с Овево.

— Что ж, — Формаун помолчал. — Осталось трое. — Он повернулся к Малвауну, Договару и Чехотеру: — Что вы скажете?

Капитан посмотрел на майора, потом на Чехотера. Майор молчал.

— Я не знаю, — пробормотал Чехотер. — Я бы и остался здесь, это страшно интересно, но… Не знаю, как они нас вернут, — Он замолчал, как бы прислушиваясь к чему-то. — Если так, как они говорили… Только придётся, конечно, молчать о том, что мы побывали у айтано… Если можно вернуться без каких-то серьёзных последствий, то предпочту вернуться… Ведь там всё-таки мой дом.

— Так, — сказал Наконт Формаун, и в воздухе повисла долгая тишина.

Капитан старался сосредоточиться и не мог. Мысли прыгали. Что можно узнать здесь? Что это даст им? Если даст что-то… Он встретился глазами с майором и поразился, какой у Малвауна был растерянный взгляд. Договар подумал, что за последние дни уже часто видел майора в растерянности, майора, который как истинный служака, если даже и сомневался в чем-либо, то никогда не показывал этого. Сейчас же взгляд Малвауна был особенно тоскливым, и капитан почти физически почувствовал неуверенность и отчаяние, терзавшие майора. Капитан почувствовал, что майору незачем оставаться, он просто не понимает и не думает о возможностях, которые обещают знания айтано. Если же он вернётся, то начальство не погладит по головке за упущенных нарушителей и за аварию катера. Просить того, однако, что попросил Ниморулен, майору было просто стыдно. Капитан не мог знать про кристаллоблок с записью их разговора в боевой рубке, лежавший в кармане майора и про ту слабую искорку надежды, которая теплилась в душе Малвауна. Эта надежда заключалась в том, что если вернётся и капитан Договар, то у майора оставались шансы несколько реабилитировать себя, доложив в Службу Защиты Безопасности о болтовне капитана и предложении вступить в нелегальную организацию. Но Малваун понимал, что это только-только скрасит его провал с нарушителями и потери экипажа и никакого влияния на возможность повышения звания не окажет.

Майор сидел и с бессильной злобой думал, что сложись всё удачно, сейчас он был бы уже на базе, сдал бы нарушителей, получил бы личную благодарность груп-полковника Ролауна, представление на повышение и сделал бы доклад в отделение Службы Защиты Безопасности. Безусловно, последовала бы награда, повышение, отпуск, и всё было бы прекрасно. Надеть полковничьи погоны — это и жалование другое, и пенсия потом другая, а теперь всё пошло прахом! Если хоть капитан не надумает остаться… Хотя майор понимал, что возвращение Договара особо не поможет. Из-за потери катера и нарушителей он, Малваун, всё равно попадёт в опалу у начальства. Теперь точно начнут смотреть как на «выходящего в тираж», на «старика», о каком-то продвижении по службе и мечтать забыть, а дома — скандалы и истерики жены по поводу того, что он идиот, что у других всё иначе, что он разбил ей жизнь…

И тут майор почувствовал, что привык к жене, несмотря на то, что некогда из любил её. Поорёт, ну и перестанет, а готовит она хорошо, да и столько лет прожили вместе. Куда она от него денется? Никуда.

И к этим двум шалопайкам, которые думают только о том, чтобы одеться получше, и не хотят учиться, к своим дочкам привык майор. Куда они без него? Разжаловать его, скорее всего, не разжалуют, получится, что нарушители всё равно не ушли к нашартмакам, он скажет, что яхта погибла в Чёрном Пятне. Кроме того, он и его экипаж рисковали жизнями, так что не разжалуют, а если бы ещё капитан вернулся, то…

«Дьявол», — подумал Малваун, — «хорошо, если он не надумает остаться…» — И он бросил быстрый взгляд на задумавшегося капитана. — «А вдруг выплывет, что Ниморулен сбежал на разные там курорты, и эти двое объявятся у нашартмаков, а разведка узнает их там»? — Майору стало страшно. Тогда — разжалование, как минимум, и допросы, где выбьют всё, что происходило на самом деле…

Майор резко встал и сказал, обращаясь к капитану:

— Капитан Договар, полагаю, для офицеров не может быть сомнений, когда даже солдат, — Он кивнул на Чехотера, — решил вернуться. Я не говорю про этих отщепенцев и предателей, а также подонка, каким оказался сержант Ниморулен, забывший присягу и идеалы Лиги Борцов Имперской Республики. Так вот, мы с вами должны вернуться!

Капитан медленно поднял голову и посмотрел на майора так, как если бы перед ним находилось пустое место.

— Наше место там, тем более, — Малваун постарался придать голосу значимость, — если вы, как сами говорили, хотите бороться за справедливость. Настоящие патриоты служат Родине на своём месте, на своём посту, а не бегут куда-то, как эти вот, — Малваун ткнул пальцем в сторону Формауна и остальных.

— Настоящие патриоты? — переспросил капитан. — А вы можете мне объяснить, майор Малваун, что это такое — настоящий патриоты? Вы мне объяснить можете, именно вы?

— Что вы мелете! — крикнул майор. — Вы обязаны подчиняться присяге!

— Да идите вы!… — тихо сказал Договар, глядя куда-то в сторону.

Он встал и пошёл от группы людей к кромке прибоя.

— Ну, погоди у меня! — закричал майор и схватился за кобуру, висевшую у него на поясе, забыв, что она пуста. — Ах ты, сволочь! — Он плюнул в сердцах.

Овево Конмаун и Прило Бронит засмеялись.

Майор пнул один из стульев, стоявших в кружок на песке и бросился к тюкам, возле которых лежали автоматы, но тут же встал на месте — всё оружие исчезло.

— Спокойно, майор, спокойно, — насмешливо сказал Овево. — Лучше соберите свои личные вещи, если хотите возвращаться.

Капитан не оглянулся на злобные крики майора. Теперь он был твердо уверен, что айтано «не спускают с них глаз», и ничего произойти не может. «Как же мне поступить?» — думал капитан, идя вдоль самой воды по берегу спокойного в этот час океана. Солнце уже садилось за поросшие лесом горы; кончался третий день пребывание на планете Айтано.

Вернуться, продолжать службу, участвовать в работе «Обновления», где заправляют люди, мечтающие только о том, чтобы самим захватить власть?… Всё это как переливание из пустого в порожнее — ничего не изменится, ничего. Выйти из «Обновления», а то ещё и сообщить, куда следует? Это ему будет только плюс для карьеры. А, собственно, что ему не хватает? Со связями его папаши он спокойно дослужится до генеральских погон, высокого положения и всего остального.