Сильная и независимая Красовская Марианна

Глава 14. Взгляды на жизнь

Кайл читал контракт с таким изумленным видом, что Вера не могла сдержать смеха. Он сидел в гостиной в кресле, а она, забравшись с ногами на диван, наблюдала за магом, попутно уничтожая засахаренные орешки из конфетницы.

— Какого ммм… дьявола? — наконец, выдохнул Ресскин. — Что это такое вообще?

— Это контракт, — любезно подсказала ему Вера.

— Я понял, что контракт! Но он неправильный!

— А мне нравится, — хохотнула девушка.

— Но… тут ведь написано, что наниматель не имеет права требовать, чтобы работник вступал в интимные отношения с кем-либо!

— А я предупреждала, — голос Веры сочился самодовольством.

— Работник обязуется подчиняться правилам дома и платить две трети прибыли работодателю, но сферу деятельности вправе определять сам.

— Угу. Хотите, я вам брови выщиплю? Или дракона на ягодице нарисую? — Кайл выглядел таким растерянным, что Вера не могла над ним не насмехаться.

— Согласно этой бумаге, я даже метрессой тебя сделать не могу!

— Нет, не можете, — сочувственно кивнула Вера. — Уж извините, но с кем ложиться в постель, я решаю сама.

— Как ты этого добилась?

— Узкая специализация и отсутствие конкуренции, — веско сказала Вера. — А еще я не боюсь работать. Я честно скажу, большинство пташек считают, что работа у них несложная — лежи, ноги раздвигай, терпи…

— А ты так не считаешь? — Кайл внимательно посмотрел на Веру.

— Нет, не считаю, — жестко ответила она, выпрямляясь. — Я думаю, что это аморально.

— А что в этом такого? Женщина создана для того, чтобы быть помощницей мужчины. Стоять сзади него…

— И подавать патроны? — не удержалась девушка.

— Что? Нет, она должна быть послушной, нежной, ласковой, успокаивать, создавать уют… Рожать и воспитывать детей…

— А что ей за это будет?

— Мужчина за это ее содержит, кормит, одевает, дает ей кров и защиту.

— Женщина самодостаточна, — взвилась Вера. — Она сама может себя содержать. Другое дело, этот мир создан так, как удобно мужчинам. Вы просто боитесь, что женщина может вытеснить вас из многих сфер жизни, и поэтому запираете ее в доме и на кухне, получая по сути бесправную прачку, няньку, повариху и проститутку в одном лице!

— Да ну? — начал злиться Кайл. — Это кто же у нас тут бесплатная прачка или проститутка? Что-то я ни разу не видел тебя ни на кухне, ни в моей постели! Живешь, между прочим, полностью на моем обеспечении, а толку от тебя — только языком трепать и можешь!

— Так я разве про себя? — нахмурилась Вера. — Я про среднестатистических дам.

— Наслушалась вредоносных ересей последовательниц Астильды! Женщина самодостаточна, — передразнил он ее писклявым голоском. — Женщина — хрупкий цветок, она не сможет построить дом, таскать камни, защищать границу от врагов, возделывать землю, изобрести мобиль или проводить химические опыты. Правильно Шхер повелел, что женщин надо беречь и защищать, в первую очередь от самих себя! Вот таких, как ты — слишком умных — и следует держать в узде!

— Мужчина и женщина — разные, — начала горячиться Вера. — Вы тоже не можете рожать детей!

— И это всё, чем ты можешь похвастать? — насмешливо протянул маг. — Негусто! Так вот, милая, ты и определила свое место: быть женой и матерью, ну в крайнем случае — любовницей. Кстати, мужчины, как мы видим на примере Луи, и без женщин могут обойтись.

Имя Луи внезапно погасило вспыхнувшую было ссору. Ресскин отбросил в сторону контракт и нервно потер переносицу.

— Я думаю, что Элен задушил муж, — сказал он мрачно. — Ты можешь не знать, но в Риммии связь между мужчинами запрещена. За это могут и в психбольницу поместить, но чаще — в монастырь.

— В мужской? — невинно уточнила Вера.

— Ну не в женский же!

— Глупо. Там у бедняги будет еще больше искушений… и возможностей.

Кайл посмотрел на Веру ошарашенно, а потом внезапно хихикнул:

— Действительно, я и не подумал. Лучше б в женский, я думаю, последовательницы Астильды будут только за. И всё же… Элен наверняка знала про грешки своего мужа. Могла и развод потребовать, а это для Этьена была бы катастрофа. Всё имущество при разводе отошло бы жене, а он сам стал бы изгоем.

— Но почему тогда арестовали Луи, а не Этьена? — недоуменно спросила Вера.

— Для отвода глаз? — предположил Кайл.

— Мысль здравая, — одобрила Вера. — И что мы будем делать дальше?

— Мы? — приподнял брови Кайл. — Я поеду в полицейский департамент и попытаюсь выбить пропуск к Луи, хоть взгляну на него, а ты будешь сидеть дома и вышивать крестиком, как и полагается приличной содержанке.

Вера насупилась, но возразить не смогла. Действительно, она сама ничего не могла сделать, кроме того, чтобы разобраться с местным мироустройством. Строго говоря, это следовало сделать давным-давно, но бордель был сравнительно безопасным маленьким миром, а это значит, что там ей не требовалось понимать, кто такой Шхер и почему женщинам запрещено работать.

Теперь же у нее было и время, и повод, и она решительно отправилась в библиотеку за религиозными методичками. Книг у Ресскинов было немало, причем религиозных не оказалось вовсе. Больше всего учебников по магии: всякие там «Теории магических потоков» и «Древняя руническая письменность как основа жестовой магии». Вера заглянула в «Теорию», поглазела на непонятные слова и поставила книгу обратно. Некоторые книги можно было смело отнести к художественным — вроде «Похождений бравого ученика мага смерти» и «Таинственного посоха». Нашлись и фолианты по географии и геральдике. Все это было ужасно интересно, но совсем не то, что нужно.

Пришлось звать на помощь местного консультанта в лице Марсель. Служанка посмотрела на Веру странно, но спорить не решилась.

Взгляд Марсель на жизнь был прост, как чугунная сковородка, но в этом тоже был свой смысл. Шхер, бог мужского начала, был главным. Он повелевал женщине молчать, а мужчине — главенствовать во всем. Мужчина физически сильнее, умнее, выносливее (с последними двумя пунктами Вера готова была поспорить), а значит — ему и власть в руки. Разумеется, где-то в священных книгах прописано, что о жене своей нужно заботится, как о самом себе, любить её и уважать, об этом периодически напоминается в проповедях, но мало кто эти проповеди слушает, а еще меньшее количество народу соблюдает. А ведь Шхер ещё учит милосердию, нестяжательтству, ну и классическому: не убий, не лги, не кради. Тем не менее, у полиции работы всегда хватает.

Астильда же Шхеру не супруга и вообще не родственница, как можно подумать. Скорее уж она местный аналог дьявола, учитывая, что именно это дама покровительствует пташкам и, как ни странно, магам. Ибо только магам официально разрешено, более того — рекомендуется! — заводить любовниц для поддержания магического уровня в тонусе. Разумеется, магический резерв прекрасно восстанавливается и сам собой. Более того, Марсель вообще не была уверена, что все это не выдумки — про резерв и сексуальные взаимоотношения. Вера её в этом вопросе просветить не смогла, потому что Луи свой резерв восстанавливал в другом месте, а Кайл уже прочитал контракт.

Кстати, женщины-магички тоже имели полное право спать с кем хотят — только мужики к ним в содержание не шли. Хотя, может, и шли… но не особо об этом распространялись. Некоторое время Марсель с удовольствием рассуждала о том, что красивые мальчики из бедных семей явно не отказались бы от такой работы — а чего бы и нет, если все магички красивые и молодые — они довольно ловко магическими потоками управляются и уж конечно могут наколдовать себе и лицо, и волосы, и талию. Вере пришлось напомнить, что они вообще-то про религию начали.

Марсель погрустнела, потому что Астильде в Риммии поклонялись не столь активно, как доброму и милостивому Шхеру. Астильда явно была революционеркой. Её служительницы носили открытые одежды, волосы не прятали, с мужчинами общались на равных. При этом почему-то женщины из традиционных семей их терпеть не могли, зато мужчины относились вполне снисходительно.

— Я вот щас не поняла, — задумчиво произнесла Вера. — Астильда позволяет вам работать, учиться, одеваться как хочется, но служите вы все равно Шхеру?

— Так ведь разве последовательницу Астильды кто-то замуж возьмёт? — всплеснула руками Марсель. — Мужчины, они с такими весёлыми барышнями только развлекаются, а жену хотят скромную, чистую.

— Ну и бес с ними, с мужчинами, — продолжала недоумевать Вера. — И без них жить можно.

— А дети как же?

— А что, дети только в законном браке бывают? Вот так, для себя родить нельзя?

— Шхер с вами, госпожа, — испуганно отпрянула женщина. — Позор это!

— Даже для служительницы Астильды?

— Даже для магички, — отрезала Марсель. — Даже магичка родить вне брака не осмелится! Правда, уж она-то мужа найдёт…

— Хорошо, опустим про детей. Но ведь даже не всех скромниц замуж берут. Ты, к примеру, не замужем. И уши у тебя не проколоты.

— Так я и не красавица, — просто ответила Марсель. — И не из какой-то уж хорошей семьи. Таких, как я, простушек — тысячи. А мужчины хотят красивых и с приданым. Больно им нужно себе на шею обузу вешать!

Вера внимательно посмотрела на свою горничную и покачала головой. Не красавица, ты ж подумай! Ну так и не страшила. У Марсель хорошая фигура, она высокая и худая. Волосы рыжеватые, вьющиеся, зубы ровные, веснушки на носу. Руки неухоженные, ногти поломанные, заусенцы. Ничего такого некрасивого, особенно, если нормальное платье носить, а не это бесформенное убожество чёрного цвета и чепчик, похожий на пизанскую башню.

— А ты прям замуж хочешь, Марсель? — наконец, спросила Вера.

— Прям хочу, — вздохнула горничная. — Кто ж не хочет! Только вы не подумайте, мне с вами очень повезло! Я работала у одной госпожи, жутко вздорная она была, капризная. Могла и щипцами прижечь, и ударить, если что не нравилось. А вы просто ангел!

— Угу, ангел, — сморщила нос Вера. — Марсель, а можно я на тебе буду отрабатывать мастерство свое? Чтобы руки не забыли? Брови подкорректирую, масочку наложу, волосы тебе помою с уксусом и ромашкой…

— Да полно, госпожа, надо ли вам ручки марать? Вы же — метресса. Вам ничего делать не нужно…

— Только ноги вовремя раздвигать, да. А если Луи казнят? Что Кайл со мной сделает?

— Так это… он на вас как на пирожное смотрит…

— И что, я на пташку похожа? Спать с ним за крышу над головой я не стану. Запомни, Марсель, женщина — она самодостаточна. Любая. Нужно только захотеть. Вот я, пожалуй, стану служительницей Астильды и открою свой салон красоты. И точно говорю — у меня все получится! Но мне нужно тренироваться.

— Что-то мне подсказывает, что я ещё буду вспоминать свою прежнюю хозяйку добрым словом, — пробормотала горничная, с опаской косясь на оживившуюся Веру.

Глава 15. Древнейшая профессия

Тот, кто считает древнейшей женской профессией проституцию — идиот и сексист, причем независимо от пола. Древнейшая профессия — это мастер красоты. Каждая женщина с первобытных времен мечтает быть привлекательной для самца, потому что красота — это власть. Красивая женщина держит мужчину за то самое место, о котором не принято говорить в обществе, а ее мужчина держит за это место остальных. Чем сильнее мужчина — тем лучше. А это значит — здоровая конкуренция. И та женщина, которая впервые придумала покрасить губы соком вишни и обвести глаза углем — та и выиграла гонку.

Но та, которая забрала себе всю вишню и уголь и стала красить других — та настоящая героиня.

— Вы меня пугаете, госпожа, — призналась Марсель, которая лежала в кресле с огуречной маской на лице. Волосы ее были скрыты под тюрбаном.

Вера, полулежащая рядом в таком же виде, только усмехнулась.

— А кто тебе нравится из мужчин? — беззаботно спросила она.

— Помимо господина Ресскина? — уточнила Марсель.

— А тебе нравится Кайл? — напряглась Вера.

— Ну, он самый красивый мужчина из всех, кого я видела, — призналась горничная. — Не без недостатков, конечно…

— Ну да, — саркастично воскликнула Вера. — Он еще и самый наглый, самый напыщенный, самый противный индюк!

— Но при этом самый красивый индюк, — спокойно дополнила Марсель.

— Да, — вынуждена была согласиться девушка. — И не поспоришь.

— Ну, мне садовник нравится. Он симпатичный. И очень спокойный. И улыбка у него добрая.

Вера попыталась припомнить садовника, но ей это не удалось. Во-первых, он работал по утрам, в то время, когда Вера еще спала, а во-вторых… ну как можно замечать других мужчин, когда рядом Кайл?

Нет, Вера, ты уже врешь себе. Просто тебе так нравится быть госпожой в большом красивом доме, что ты даже не удосужилась узнать, как зовут прислугу. Еда появляется в столовой сама собой, полы моются тоже по волшебству, и даже двор подметает, наверное, ветер. Фу, Вера. Таких, как ты, в семнадцатом году декабристы… Нет, не декабристы. Большевики. Или эсеры. Фиг их знает — кто там в семнадцатом году, но вот кого — понятно. Таких вот зажравшихся барышень. А ведь на прошлой работе ты сама была обслуживающим персоналом и ничего, не жаловалась. Надо хоть на кухню заглянуть, пообщаться с народом. Интересно, Кайл знает, как выглядит его повар? Надо будет спросить.

Несмотря на то, что Вера обозвала Ресскина индюком, в последние дни он вел себя безукоризненно. Руки не распускал, похабных намеков не делал, даже стул отодвигал и подбадривал, если она ошибалась со столовым прибором. Словом, теперь это был скучный индюк. Веру расстраивал такой поворот событий. Она предпочла бы с ним лишний раз поругаться, чем просто ни о чем не разговаривать.

А с Луи ему ничего не удалось сделать, его даже слушать не стали. Бедняга Луи, в то время, как Вера наслаждалась жизнью и наводила красоту, сидел в тюремной камере с крысами.

— К вам госпожа Сандра Альберг, — объявил дворецкий, и Вера вдруг обрадовалась, что дворецкого она знает, как зовут, даже здоровается с ним всегда, а потом вдруг испугалась, потому что Сандра — все же аристократка, а вид Веры был крайне далек от привычного.

Не меньше Веры перепугалась и Марсель, которая попыталась вскочить.

— Лежать, — рявкнула Вера, сняла с одного глаза огурец и поглядела на большие часы. — Еще десять минут! Сандра, простите, мы несколько не готовы к вашему визиту!

— Ерунда, — прощебетала красотка в невероятной бирюзовой шляпке с гроздью винограда на ней. — Это вы меня простите, что я без предварительного извещения. Просто… решила познакомиться с вами поближе, Вера.

— И откуда такая милость? — подозрительно спросила девушка, понимая, что нормальные женщины должны от метресс шарахаться. — Разве вам по статусу?

— А почему нет? Я ведь тоже была метрессой!

Вот тут Вера не выдержала, сняла окончательно с глаз огуречные кружки и в оба глаза уставилась на гостью.

— То есть вы не знали? — засмеялась Сандра. — Вы и в самом деле подошли ко мне случайно?

— Так, — вздохнула Вера. — Марсель, можно смывать. И прикажи принести вина и два бокала.

Марсель подскочила и сбежала, теряя по дороге огуречные обрезки. Вера, извинившись перед Сандрой, удалилась смывать маску с лица и волос. Самостоятельно, из кувшина, потому что Марсель, кажется, слишком испугалась всей этой ситуации. Вернулась свеженькая, румяненькая, хоть и с влажными волосами.

Гостья сидела на диване с бокалом вина в руках и лениво листала книгу, брошенную Кайлом на столике.

— Что это было? — с любопытством спросила Сандра. — Ну, на лице? И кто эта женщина?

— Это была Марсель, моя горничная, — призналась Вера. — Я провожу эксперимент. Хочу сделать ее красивой.

— Зачем?

— Она замуж хочет. А это сложно.

— Ничего сложного. Дай ей приданое, и сразу очередь выстроится.

Вера постеснялась сказать, что местных денег она в руках не держала с тех самых пор, как Кайл привез ее в свое поместье, и поэтому просто небрежно пожала плечами:

— С деньгами каждый сможет. А вот по-настоящему стать привлекательной…

— А ты и вправду так умеешь? — подалась вперед Сандра.

— Вот на Марсель и пробую свою идею. И потом, дело не только во внешности…

— Да, еще приданое.

— Да нет же! Главное — самой себе нравиться! Если ты себя ощущаешь красивой — тогда и другие это увидят.

Сандра моргала глазами, непонимающе глядя на Веру.

— Проехали, — вздохнула девушка. — Кстати… Нам обязательно общаться на «вы»?

— Так принято…

— Ясно, — Вера решительно налила в пустой бокал вина и вручила Сандре ее сосуд. — Есть такой обычай в моем народе… называется брудершафт…

Сандра от Вериного обычая впала в такой ступор, что даже позволила себя легонько поцеловать в губы. Так и сидела с широко открытыми глазами и бокалом в руках, пока Вера залпом не допила вино и еще себе не налила.

— Отомри, — сказала девушка. — Теперь можно на ты.

— Да? — выдохнула Сандра. — Ты что, из этих?

— Нет, я из тех, — успокоила ее Вера. — Мне мужчины нравятся. Не все, выборочно. Так чьей ты была метрессой?

— Не поверишь, Кайла.

— Отчего же, поверю, — мрачно ответила Вера, делая большой глоток. — Ты пришла похвастаться или что?

— Нет. Ну немного, — призналась Сандра, подумав. — Согласись, он в постели — огонь?

— Нет. Льдышка.

— Хм, может и так, — кивнула гостья. — Вер, давай дружить, а? Все эти тетки меня терпеть не могут, хотя я теперь такая же, как они.

Верины глаза сами собой скользнули по гардинам, подвязанным шелковыми шнурами. Нет, два убийства подряд — это многовато. Зато Луи выпустят. Это что же, она господина индюка ревнует? Никогда такого не было, и вот опять.

— Про Кайла рассказывай, подруга, — сурово скомандовала Вера. — С подробностями. По-дружески.

— Да было бы что рассказывать, — поморщилась Сандра. — У нас всё недолго было. А потом роман с Альбергом получился. Случайно. Кайл — он же никакой. Неласковый совсем. Холодный. Только в постели и разговаривает, правда, врать не буду — в постели все отлично было. А мой Дин ухаживал красиво… В общем-то и женится был готов. Так оно и получилось.

— А сколько тебе лет? — спросила Вера.

— Двадцать два. Семнадцать было, когда Кайл меня из храма забрал, в восемнадцать я за Дина Альбера замуж вышла, вот так. Так что все давно в прошлом, у нашего ледяного мага в постели после меня еще половина высшего света побывало.

Сандра Вере как-то не очень нравилась, а с другой стороны — такая знакомая ей могла пригодиться. Жаль только, очень жаль, что она была метресса Кайла. Но что было, то прошло, в конце концов Кайл — всего лишь Верин наниматель, причем он даже не требует никому брови делать и драконов рисовать, а жаль. Ссориться в потенциальным источником сведений о высшем свете из-за какого-то индюка было бессмысленно, поэтому Вера несколько искусственно улыбнулась, а потом предложила Сандре остаться на обед.

Не пожалела. Гостья была остроумна и наблюдательна. Она быстро сообразила, что Вера не слишком уверенно пользуется столовыми приборами, подсказала ей, как проще запомнить, какие вилки для чего (торта много нельзя — для него самая маленькая вилка, а широкая — для рыбы, чтобы не уплыла), обсудила с Верой последнюю статью популярного дамского лекаря Миоргона о вреде корсетов и выпытала секрет маски с огурцами. Несмотря на то, что Вера привязалась к своей горничной, пришлось признать — воспитание и образование тоже играет немаловажную роль в общении. С Сандрой было легко и приятно, к тому же ее новая подруга отлично разбиралась в искусстве и пообещала Вере, что свозит ее на выставку художников-маринистов, а потом и в театр, потому что Луи мог бы, но где Луи… А Кайл — индюк напыщенный, ему и в голову не придет такое.

Вера, в свою очередь, спросила Сандру, нет ли у нее знакомых, которые могли бы устроить свидание с Луи или хотя бы узнать, не нужно ли Вериному патрону чего. Сандра не знала, но обещала подумать. Словом, расстались девушки вполне довольные друг другом, и даже привычное ворчание Марсель ни капли не испортило Вере настроения.

Все же Сандра — немного дура. Как можно назвать Кайла хмурым и неразговорчивым? Да она просто не умеет с ним разговаривать! Когда Ресскин вернулся, Вера намеревалась его непременно разговорить, может быть, даже заставить острить, но не вышло. Кайл вернулся из города не один, а в сопровождении двоих господ в полицейской форме.

— Госпожа Вера? — спросил молодой человек в треуголке.

— Да, — растерянно ответила девушка.

— Вам трижды отправляли приглашения на беседу в полицейском департаменте. Вы их получали?

Кайл за спиной служителя закона делал страшные глаза и что-то показывал жестами, но Вера сделала вид, что не поняла, о чем речь, и, невинно улыбнувшись, сказала:

— Первый раз об этом слышу.

— Тогда прошу вас немедленно проследовать с нами.

Глава 16. Полезные знакомства

Первой мыслью было «Допрыгалась». Долазалась по чужим музыкальным салонам с неблагонадежными магами, да? Сейчас, Вера, тебя кааак посадят в соседнюю камеру к Луи! Но взглянула на Кайла — хоть и злого, взъерошенного, но не кидающегося всякими там заклятьями и не пытающегося препятствовать правосудию, и немного успокоилась. Наверное, он бы ее так просто не отпустил в тюрьму?

Ведь не отпустил бы?

Видимо, на ее лице отлично читались эмоции, потому что Ресскин рыкнул в сторону полиции:

— Вы с женщиной разговариваете, а не с бродяжкой из-под моста. Извольте быть вежливее и снисходительнее! Даме нужно переодеться, причесаться…

«Хряпнуть коньячку для успокоения нервов», — продолжила про себя Вера.

— И вообще, никуда она одна не поедет! Я — ее покровитель, я не позволю!

— Препятствие правосудию, господин маг… — начал было один из полицейских, но Кайл так на него посмотрел, что тот аж поперхнулся. — Четверть часа на сборы.

Вера кивнула и отправилась переодеваться. Дураков нет, теперь она никуда в домашнем платье не поедет, тем более, в полицию.

Верная Марсель помогла девушке надеть чулки из козьей шерсти, сапожки, двойную нижнюю юбку для тепла, сверху — теплое шерстяное платье шоколадного цвета с кусочками меха на рукавах и вороте, плащ, перчатки — и все эти церемонии, разумеется, заняли времени куда больше, чем четверть часа. И это Марсель еще не стала заморачиваться с прической, просто скрутила жгутом темные Верины волосы и закрепила шпильками.

— Красивая вы, госпожа, — вздохнула горничная.

Вера пожала плечами: в своем мире она была не то, чтобы обычной, но среди подруг не выделялась. Это просто здесь женщины не пользуются косметикой, а еще губы себе не накачивают и ботоксом носогубные складки не заполняют. Ну и конечно — нет спортзала, массажистов и всяких косметических процедур. Здесь все более равны, наверное.

Она вышла, с удовольствием отмечая досаду и скуку на лице у полицейских, а Кайл окинул ее неожиданно цепким взглядом и даже бровь приподнял как-то одобрительно. Хорошо. Ей нравится, когда он на нее так смотрит.

— Поедем на Саламандре, и это не обсуждается, — заявил маг. — Я не могу доверить безопасность девушки незнакомым людям.

— Вас уже приглашали на беседу, господин Ресскин, — попытался увильнуть полицейский.

— Ничего, я ее на улице подожду, — невозмутимо ответил маг. — Если желаете — третье сиденье у меня свободно.

— Усовершенствуйте уже вашу тачку, — пробормотала Вера. — Каучуковые надувные колеса, металлический корпус, двойные сиденья — чего уж проще. И кожей их мягкой обейте, а то неудобные.

— Всенепременно воспользуюсь вашими рекомендациями, госпожа метресса, — процедил сквозь зубы Кайл, помогая Вере залезть в машину. — Еще пожелания будут?

— Двери нормальные сделайте, — буркнула Вера, обидевшись на «метрессу». — И зеркала боковые.

— Это еще зачем? — заинтересовался Ресскин. Даже обернулся с выражением любопытства на лице.

— Чтобы видеть, кто сзади едет.

— Интересная мысль. Мы обязательно побеседуем об этом позже.

Побеседует он. А ты вообще умеешь, голубчик? У Веры сложилось впечатление, что Кайл либо приставал к ней, либо ругался, либо молчал. Может, и права была Сандра, что сбежала от этого сухаря. Ну давай побеседуем… потом.

Ехали медленно, Вера уж успела сто раз обдумать, что будет спрашивать у полиции и что будет отвечать. Кайл явно никуда не торопился, даже насвистывал что-то, объезжая каждую кочку. А девушке пришла в голову отчего-то неприятная мысль: а ведь он вполне восстановил свои силы. С кем? Где? В борделе был или у любовницы? Как, оказывается, неприятно быть в курсе особенностей магов!

Несмотря на то, что Кайл никаким образом не вписывался в ее планы на будущее и, более того, был даже опасен, настроение у Веры испортилось, и в полицейский участок она уже входила раздраженная, готовая ругаться со всеми. А уж когда Кайл ей шепнул, что женщин вообще допрашивать не имеют права, Вера только хищно прищурилась.

Однако воинственное настроение увяло сразу, как только ее провели в кабинет — человека, который сидел там за добротным деревянным столом, она помнила. Сложно не запомнить своего единственного в этом мире любовника, правда?

Молодой человек с длинным лицом и щегольскими (почти злодейскими) светлыми усиками (фу, покрасить бы их — хной) смотрел на нее с улыбкой, которая медленно угасала, потому что Вера никак не подавала вида, что вспомнила его. Черт, она даже имя его не запоминала, а может, и вовсе не знала! Неловко вышло, да. Чтобы как-то успокоиться, Вера прошла вперед и, не дожидаясь приглашения, села на жесткий стул. Посмотрела на полицейского с ожиданием.

— Вальтер Орнс, старший сержант, — с тяжким вздохом представился молодой человек. — Вы меня не помните. Неудивительно…

— Мне кажется, или вы сейчас попытались меня оскорбить? — весело прищурилась Вера.

— Скорее, констатировал факт. При вашей работе это совершенно не удивительно.

Вера закатила глаза. Что Кайл, что этот вот совершенно искренне считали её проституткой. И ладно ещё Кайл, что с убогого возьмёшь, но Вальтер же полицейский! Должность вроде как обязывает его быть внимательным и делать выводы. Но нет, зачем?

— Моя профессия к делу не относится, — не стала озвучивать свои мысли Вера. — К тому же я на данный момент метресса господина Ресскина.

— Которого?

— Луи.

— Хорошо. Что насчёт тела? Вы первая его обнаружили. Время, обстоятельства можете вспомнить?

— Да. Около 17.30. За окном уже сумерки были. Я часто смотрела на часы, потому что очень устала и ждала, когда закончится вечер.

— Устали? Так рано?

— Я была единственной метрессой. К тому же ни с кем не знакома, — пояснила Вера. — Скучно было очень.

— Ясно, продолжайте.

— У меня отвязался чулок, и я попросила Сандру… помочь мне.

— А где в это время был ваш патрон?

— Не знаю, — честно ответила Вера. — Я за весь вечер видела его только пару раз.

— А господин Кайл?

— Кайл был в игровой комнате… кажется, так называют зал, где играют в карты? А незадолго до этого он подходил ко мне, мы разговаривали.

— О чем?

— Это играет роль?

— Нет, извините. Если он, конечно, не сообщил вам о том, что пару минут назад удушил Элен Эдленберг шнуром от портьеры.

— Нет, не сообщил. Это была светская беседа.

— Сколько времени прошло между беседой и вашим чулком?

— От четверти часа до тридцати минут, я думаю.

— Почему именно Сандра Альдберг?