Фанатка Брюер Мара

Глава 21. День Благодарения

Старейший американский праздник – День Благодарения отмечался в семье Кэмпбелл как один из самых важных в году.

Тина приготовила традиционную индейку с клюквенным соусом. Ждали Дельгадо и Элис с её университетской подругой. Фред высматривал в окно «мустанг», чтобы сообщить жене о приезде дочери. Наконец, из-за угла вывернул белый автомобиль, и мистер Фелиз выкрикнул, что девушки едут.

– Моя мама может быть слегка навязчивой, но всё оттого, что она беспокоится обо мне, – предупредила Кэмпбелл подругу.

– Как и все мамы, – ровно ответила японка.

– Что это у тебя, Эмили? – Элис только сейчас заметила небольшой свёрток в руках соседки.

– Так, небольшой подарок – японский цветок. Он расцветает, когда в доме всё хорошо, и вянет от тоски.

– У нас он не зацветёт, мы унылые, – засмеялась Кэмпбелл.

– Не думаю, он не от смеха и веселья цветёт, а там, где все живут в согласии.

– И это не про нас, – девушки поднялись в квартиру Фелиз – Кэмпбелл.

– Привет, детка, – вышел навстречу им Фред. – А ты – Эмили?

– Да, сэр. Очень приятно. Мне Элис много о вас рассказывала, – вежливо ответила Чоу, но ее лицо по-прежнему ничего не выражало.

– А вот нам о тебе ничего не известно! – мистер Фелиз покосился на дочь.

– Папа, не смущай мою подругу, – одёрнула его Элис и обратилась к Чоу: – Идём на кухню к маме.

Девушки отправились во владения миссис Кэмпбелл, Фред – обратно на свой диван.

– Мама, познакомься, это Эмили, моя соседка по общежитию.

– Здравствуй… Эмили, – Тина была шокирована внешним видом японки.

Чоу приложила массу усилий сегодня, чтобы выглядеть, как обычная девушка. На ней не было ничего чёрного, но фиолетовая кофта с пауком из стразов в сочетании с густо обведёнными чёрными глазами делали вид девушки зловещим. Тина чуть не выронила блюдо с индейкой.

– Добрый вечер, миссис Кэмпбелл! – высокий звонкий голосок готки вернул к реальности мать Элис. – Это вам! – Чоу протянула женщине свёрток.

– Мам, это цветок, который расцветает, если в доме царит гармония!

– У моей мамы много таких цветов, и они никогда не вянут, – пропела Эмили.

Их знакомство прервали приехавшие Дельгадо. Милагрос радостно поприветствовала хорошо знакомую ей Эмили Чоу. Марианну заинтересовали украшения японки – необычные серебряные кольца. Дженнифер восхитилась её белой кожей – для женщин семьи Кэмпбелл это было недостижимой мечтой. Хосе Луис отправился в гостиную к Фреду и приземлился рядом со свояком на диван. Миссис Дельгадо предложила сестре помощь в сервировке стола, а девушки направились в комнату Элис.

– Ты до сих пор слушаешь «Ghost»? – спросила Мили, услышав, что из динамиков доносятся аккорды композиции из альбома «Фазы Луны». – Тебе не надоело?

– Нет! – резко ответила Кэмпбелл. – Тебе же не надоедает твоя попса.

– Важно не что слушаешь, а какие это вызывает у тебя эмоции, – звонкий голос Эмили привлёк внимание сестёр. – Вот ты, Эл, что ты чувствуешь, когда слушаешь эти песни?

– Они депрессивны! – высказалась Милагрос.

Элис бросила на неё гневный взгляд, а после повернулась к окну и сказала:

– Мне весело, хочется подпеть, станцевать! Поднимается настроение…

– Видите, девочки, для неё это положительные эмоции. Я, например, часто медитирую под народные японские песни, при этом мне нравятся тяжёлый рок и Майкл Джексон. А вы что слушаете? – обратилась Чоу к сёстрам Дельгадо.

Мили и Мари начали рассказывать о своих любимых исполнителях. Элис наблюдала за Эмили: за время разговора ни один мускул не дрогнул на её лице, но в глазах был интерес. Кэмпбелл сделала ещё одно открытие для себя: её подруга была любопытна. Возможно, даже более любопытна, чем сама Элис, но, в отличие от неё, легко и ненавязчиво задавала вопросы и получала на них ответы.

Тина пригласила к столу. Вся компания расположилась вокруг блюда с индейкой. Каждый из присутствующих по очереди воздал благодарность за самое главное, что, по их мнению, есть в их жизни.

По маленькому телевизору в кухне Кэмпбелл транслировали традиционное помилование индейки президентом. Джордж Буш-младший, держа в руках птицу, широко улыбался в камеру. Фред и Хосе Луис начали обсуждение политики США, но их дебаты прервали жёны, потребовавшие в этот день не поднимать столь скучные для них темы.

Эмили за вечер успела расположить к себе обе семьи. Мужчины сочли её весьма интересной и симпатичной, Хосе Луис до неприличия долго не сводил с девушки глаз, пока Фред, заметивший это, не пнул его под столом коленом. Тина хоть и долго присматривалась, но в итоге, видимо, сочла её общество не опасной для своей единственной дочери. Она завалила девушку вопросами о её семье, о её жизни в Сиэтле, о её увлечениях и, конечно, наличии бойфренда. Чоу догадалась, что лучше не упоминать о Максе, и соврала, что парня у неё нет. Элис благодарно улыбнулась, понимая, что это ложь во спасение её самой.

Дженнифер больше болтала с дочерьми и племянницей, но Элис видела, что она прислушивается к диалогу старшей сестры и японки. Кэмпбелл решила увлечь тётю и младшую кузину рассказом о праздновании Хэллоуина, прошедшем около месяца назад. Ничего не заподозрившая Милагрос подхватила историю, хотя, конечно, она и так не один раз рассказала об этом дома.

Девушки наперебой рассказывали, кто из студентов во что нарядился, какие сценки ставили факультеты. Элис участвовала в самодеятельности косвенно: она подготовила рифмованные реплики на испанском языке, но сама на сцену не вышла.

– А кем была ты на День Всех Святых? – невинный вопрос Марианны заставил всех замолчать и повернуться к Чоу. Элис заметила, что её подруге стало неловко под пристальными взглядами двух незнакомых ей семей, и она поспешила ей на помощь.

– Эмили была русалкой! У меня где-то есть фотографии, я покажу вам. Отличная получилась русалочка!

– Да, да, я помню! – подхватила Милагрос, – я даже представить не могла, что можно так придумать! И линзы… Вы знаете, они сделали её глаза изумрудными!

– Неси скорее фотографии, Эл! – воскликнула Дженнифер.

– Русалка, надо же! – удивлённо произнесла Тина, накладывая в тарелку Эмили гарнир.

Элис вернулась из своей комнаты расстроенная.

– Фотографии остались в общежитии, очень жаль. Покажу в следующий раз, – она села за стол, со всех сторон её сверлили взглядами родственники.

– Что? Ну, забыла и забыла… – Кэмпбелл съёжилась на стуле.

– Кто бы сомневался! Ты вечно ничего не помнишь! Такая ветреная! – воскликнула Тина, подняв руки вверх и чуть не выронив при этом вилку.

Только Фред и Эмили сидели спокойно. Отец Элис доедал индейку, а японка, уставившись в потолок, рассматривала люстру.

– Мама, можно я сегодня поеду с Элис в общежитие? – прервала молчание Милагрос.

– Ты не останешься с нами в такой день? – удивился Хосе Луис.

– Я провожу с вами все дни, – взмолилась девушка, – и… Элис обещала мне помочь с матанализом, – на ходу придумала Дельгадо, – да, Эл?

– Конечно, Мили… Милагрос, – поправила себя Кэмпбелл, вспомнив, что её дяде не нравится, когда девочек называют неполными именами. – Марианна, как твои успехи в школе? – девушка решила избавить себя от всеобщего внимания.

– У меня одни «А», только вот с литературой не очень, – призналась младшая Дельгадо. – У меня не выходят эссе по прочитанным произведениям.

– Что именно не получается? Запомнить прочитанное, сделать выводы? У вас дома много критики, мы с твоей сестрой пользовались ею, – уточнила Элис.

– Не в этом дело. У меня не хватает фантазии писать так же хорошо, как ты, – тихо произнесла Мари, делая при этом ударение на каждом слове.

– Марианна, – вмешался, наконец, Фред, – не стоит пытаться подражать кому-то. Постарайся представить в картинках то, о чём читаешь.

– Это как с музыкой? У каждого возникают разные эмоции? – затараторила Мари.

– Да, и ассоциации, – добавила Элис.

Вечером, сидя в комнате общежития, Элис, Милагрос и Эмили обсуждали парней.

– Стив прикольный, но он… странный, – поделилась с девушками Мили.

– Немудрено, он же на философском, они там все без башни, – расхохоталась Элис, сидящая рядом с кузиной на кровати в позе лотоса.

– Он галантный, сильный, неглупый, но иногда несёт такую чушь, что меня просто бесит, – продолжала Дельгадо, заплетая косы.

– Да говорю же тебе, они там все с приветом! – не унималась её кузина, вертевшая в руках заколку двоюродной сестры.

– А что у тебя с Салемом? Эл говорила, у вас шуры-муры, – спросила Мили японку.

– Он забавный, не более, – Чоу смотрела в одну точку и говорила холодным, ровным голосом.

– Эл, когда ты уже обзаведёшься женихом? – Милагрос ёрзала на месте.

Кэмпбелл вспомнила, как мать проронила ей перед выходом, что в Чикаго остались две свободные девушки: она и её странная подруга Эмили. Кроме того, по мнению Тины, у японки было больше шансов найти парня, поскольку она располагает к себе и не лишена обаяния.

– Придёт и моё время, Мили. Давай не будем об этом! – отрезала Элис, давая кузине понять, что ей неприятен этот разговор.

– Твоя мама считает…

– Я знаю мнение мамы, – оборвала её Элис.

– Эмили, кем ты станешь, когда закончишь учёбу?

– Профессором теологии! – ответила за неё Кэмпбелл и сама рассмеялась своей шутке.

– Эй, кузина, ты такая бестактная! Ужас просто! – Милагрос залилась смехом вслед за Элис, взяв из её рук заколку для своей косы.

Девушка принялась за вторую, перебирая в руках пряди волос.

– Я вот хочу стать нотариусом. Или, может, пойду в юстицию.

– Нравится копаться в бумагах? – Элис подала ей вторую заколку.

– Нет, хочу как следует разобраться в некоторых тонкостях.

– Эл, – Эмили посмотрела прямо в глаза соседки по комнате так, что у той мурашки по телу побежали, – ты когда-нибудь выходила в астрал?

– Нет, а что? – Кэмпбелл смотрела на японку, как будто находилась под гипнозом.

– А хотела бы?

Глава 22. Астрал

– Что? – удивилась Элис, выйдя из оцепенения, в которое погрузилась на секунду под взглядом подруги.

– Ты хотела бы отправить в путешествие своё астральное тело? – Эмили поднялась со своей кровати и пересела к кузинам. Милагрос отодвинулась к стене, уступая ей место.

– А ты сама уже пробовала? – прошептала Кэмпбелл, будто их мог кто-нибудь подслушать.

– Да, – спокойно и уверенно ответила японка, – и не один раз, – её звонкий голос вызвал доверие у Элис, и она кивнула, соглашаясь.

– А ты уже выводила других людей? – на всякий случай уточнила Кэмпбелл.

– Несколько раз пробовала с Максом. И хочу сказать, что у него не с первого раза получилось.

– Девочки, это же опасно! – подала голос сидящая между ними Дельгадо, прижавшаяся спиной к стене.

– Не совсем! – возразила ей Чоу, даже не повернув к девушке голову. – Главное – расслабиться как следует и запомнить несколько простых правил.

– Я кое-что знаю об этом, – Элис вспомнила их давний разговор с Кристен, в тот самый день, когда они с Анжелой решили ей рассказать о способностях Янг.

– Здесь нужны определённый настрой и подготовка, для начала освоишь медитацию…

– Что, тратить время на такую ерунду? – воскликнула Элис.

– По пятнадцать минут в день перед сном, и за две недели будешь готова.

– Две недели?

– Ни днём меньше.

– Почему так долго?

– Выдержка и терпение – залог успеха у моих предков. Начинаем сегодня.

– Я в этом не участвую! – попыталась остановить её Милагрос. – Были случаи, когда души людей не могли вернуться в тело и оставались в космосе.

– Это же полная чушь, Мили! – возмущённо воскликнула Кэмпбелл, крутя пальцем у виска. – Астральное тело – не душа!

– Я никого не заставляю, – проговорила Эмили и покинула кровать Элис, вспорхнув с неё, как бабочка.

– Я готова. Начнём? – решительно произнесла Кэмпбелл, не обращая внимания на испуганное лицо кузины и её тщетные попытки отговорить от опасной затеи.

В течение двух недель каждый вечер Эмили включала расслабляющую музыку, и девушки медитировали. Они садились в позу лотоса, расслабляли мышцы и старались думать о чём-то приятном. Чоу посоветовала вспоминать самые весёлые и светлые события прошедшего дня. А если таковых не было, подходят и хорошие воспоминания из прошлого.

У Элис не возникало с этим проблем, поскольку её фантазия уходила часто за пределы разумного. Несколько раз девушки ловили себя на том, что вместо оговоренных пятнадцати минут погружались в свои мысли больше, чем на полчаса. Процесс доставлял обеим огромное удовольствие, и после они проваливались в глубокий, крепкий сон.

На утро пятнадцатого дня Эмили с безразличным видом провозгласила:

– Сегодня пойдём гулять в лес. Вымышленный, конечно. Выбери пока для себя геометрическую фигуру и цвет, и в течение дня почаще представляй её, чтобы вечером не возникло затруднений. И ещё, – она отодвинула подушку, под который была спрятана бутылка красного десертного вина, – это поможет расслабиться полностью.

– Эм, это же запрещено!

– Не беспокойся, проблем с этим не возникнет, – Чоу указала на свой большой рюкзак, – я без труда пронесла бутылку сюда, так же и вынесу.

Элис с облегчением вздохнула: пора бы начать доверять соседке. И подруге.

У Кэмпбелл было только две пары в этот день, и она рано вернулась с занятий. Эмили разрешила ей пользоваться ноутбуком, и девушка решила проверить сообщения в своем почтовом ящике.

Было письмо от Анжелы. Она сообщала, что они с Кристен прилетят на рождественские каникулы и задержатся, пока Янг не сдаст сессию. И ни слова о Роберте Стюарте.

Лизи тоже написала. В письме она сообщала, что они с Николя хотят поехать в Лас-Вегас. Это показалось Кэмпбелл странным, поскольку Кендрик никогда не была азартной и не отличалась везением в игре в карты или монополию. Элис решила, что Элайза что-то недоговаривает.

Написав подругам, что она очень скучает и ждёт их скорейшего приезда, девушка отключила компьютер и прилегла на своей кровати. Она решила порепетировать с треугольником – именно эту геометрическую фигуру она выбрала. Треугольник должен быть красным, точнее – ярко-алым.

Поупражнявшись в трансмодуляции, как она сама окрестила процесс, Элис принялась фантазировать. Она представила лес, на прогулку в который её сегодня поведёт Эмили. Точнее, её астральное тело. Было интересно, будет ли она идти или парить в воздухе над вершинами деревьев. Ей непременно захотелось, чтобы стояла солнечная погода, а листва была зелёной, как летом.

Была середина декабря, и уже выпал первый снег. Фред поменял на «мустанге» резину, и его дочь могла безопасно передвигаться в своём автомобиле. Но Тина всё равно волновалась и просила её поменьше ездить на машине.

Зазвонил мобильник, Элис поднялась с кровати и взяла трубку. Звонил Джастин Хоган, чтобы пригласить её в кино.

– Я не против, Джастин. Я позову Эм с Джи и Мили со Стивом?

– Как скажешь… – ему явно не понравилась идея тащиться с такой компанией, ведь он хотел побыть с девушкой один на один.

– Что за фильм, Джас? – уточнила Элис.

– «Одиннадцать друзей Оушена». Трейлер потрясающий, я видел на прошлой неделе! – задорно выпалил парень.

– Отлично! Тогда в субботу? – Элис поспешила закончить разговор. Ей не терпелось вернуться в воображаемый лес.

– Да, я обязательно позвоню. Пока, Элис, – он произнёс её имя с такой нежностью, что Кэмпбелл растрогалась. Может, стоить дать ему шанс? И себе?

Она вернулась в горизонтальное положение и принялась анализировать странные события, произошедшие с ней в этом году.

Сначала она узнала о способностях Кристен и о Даймонде. Янг увидела в её будущем Уильяма. Потом выяснилось, что Янг каким-то непонятным образом установила связь с подсознанием Роберта, и с тех пор Анжела может с ним общаться. Она бы ни за что не поверила, если бы ей кто-нибудь рассказал об этом, но она сама была свидетельницей. К тому же Стюарт неоднократно заранее предупреждал о событиях, которые в действительности вскоре происходили.

Элис вспомнила о поездке в Нью-Йорк. Все трое ждали приезда Стюартов. Потом она наблюдала в засаде за их появлением. Затем девочки провели ночь в баре с Брендоном, пока Роберт пьяный спал в номере, и получили от музыканта приглашение в VIP-зону. Кэмпбелл вздохнула, вспомнив, в какой давке она смотрела выступления, в то время как её подруги наслаждались обществом одного из близнецов. И в этот день Анжела впервые столкнулась нос к носу с Робертом, и он её узнал. А на следующий день даже заговорил…

И тут Элис вспомнила сон, который приснился ей в последнюю ночь в номере отеля «Плаза». Башни-близнецы, близнецы Стюарты и её подруги, внутренний мир которых, несомненно, схож, иначе они не были бы так близки друг другу. Вот и треугольник! Но… события одиннадцатого сентября разрушили одну из пар, и каким образом теперь устанавливались связи между оставшимися? Роберт – Анж и Брендон – Крис? Хорошо бы так, но слишком просто!

Перед Кэмпбелл пронеслись японские карты Эмили, и слова гадалки эхом пронеслись в её голове: «Женщина не может быть одновременно и мужчиной… Если сложить рисунки в треугольник, получится, что между всеми людьми и событиями существуют связи, но, если следовать правилам, получается, что этого треугольника быть не может… он, как бы, есть, но связи в нём нарушены…»

В памяти всплыли события ночи, проведённой в библиотеке Рэйчел Батлер. Книга, в которой говорилось о духах, а в последней главе были приведены теории о близнецах. Связи между братьями и сёстрами, зачатыми в один момент, рождёнными в один день и похожими друг на друга как две капли воды, были неоспоримыми. А существуют ли такие связи между совершенно незнакомыми людьми, живущими в разных уголках планеты, принадлежащими к разным культурам и религиям, говорящими на разных языках и принадлежащими различным сословиям? Пространственные близнецы…

Элис сама испугалась своих домыслов. Как могут походить друг на друга внутренне, одинаково чувствовать абсолютно разные люди? Жизнь и окружение каждого откладывает отпечаток на личность. Она подумала об Анжеле и Кристен. Несомненно, у них много общего в восприятии, но они совсем разные: Швиммер взбалмошная, Янг вообще не от мира сего. И всё же Кэмпбелл не могла представить одну отдельно от другой…

Сочтя свою теорию бредовой, Элис включила плеер и стала ждать Эмили, до возвращения которой оставался час.

Чоу влетела в комнату, окрылённая.

– Ты чему так радуешься? – спросила Кэмпбелл, поднимаясь с кровати и снимая наушники.

– Мне звонила мама! Она приедет на Рождество в Чикаго! – лицо Эмили не было холодно-спокойным, каким привыкла видеть его Элис. Девушка улыбалась, её глаза светились счастьем, на щеках был лёгкий румянец.

– Эта новость вывела тебя из оцепенения? – шутливо произнесла Элис.

– Ах, Эл! Моя мама замечательная! Увидишь сама, когда она приедет.

– Она может остаться здесь, я ведь буду дома, – быстро сориентировалась Кэмпбелл. – Как думаешь, можно договориться, чтобы она пожила здесь неделю?

– Я попробую… Зайду завтра к заведующему общежитиями, – её лицо вдруг вновь приобрело стало немного отстраненным, румянец исчез с щёк, только глаза были полны радости. – А сейчас мы приступим к первой стадии – расслаблению. Можем немного помедитировать, выпить вина…

– Доставай, – прошептала Элис, будто выдавала тайну, хотя в комнате, кроме них, никого не было.

Эмили извлекла из-под подушки бутылку, откупорила и наполнила стаканы – бокалов у них не было.

– За всё хорошее! – произнесла тост японка, и девушки сделали по глотку.

У вина был мягкий, приятный букет. За разговорами соседки по университетскому общежитию быстро осушили стаканы. Когда Элис протянула руку к бутылке, намереваясь налить ещё, Эмили остановила её.

– Этого вполне достаточно! Продолжим после. А сейчас сядь вот сюда, – она указала на свою постель, – и закрой глаза.

Кэмпбелл примостилась на краю кровати на чёрном покрывале, в это время Чоу поставила диск «Энигмы».

– Под эту песню лучше всего… Она будто специально написана для таких… ритуалов.

Японка вернулась к кровати и села в позе лотоса напротив Элис. В её руках был тёмно-бордовый шёлковый платок, который она осенью повязывала вокруг шеи. Девушка вложила один его конец в руки подруги, за другой держалась сама. Тихим голосом она произнесла:

– Представь свою фигуру, обязательно чётко – её цвет… Теперь войди в неё… не спеши, медленно… во шла, получилось? Что ты видишь?

– Мы ведь собирались в лес?

– Да, теперь представь его как можно более детально… и жди меня.

Перед глазами Элис возникли деревья. Очень старые и высокие – дубы, клёны, осины. Она наблюдала за происходящим со стороны. Стоял солнечный день, но не летний, как она бы хотела, поскольку она видела свои руки в перчатках и ноги в тёплых ботинках.

Она вышла на полянку, где росли цветы. Несмотря на холод, они только распустились, а вокруг летали бабочки всевозможных цветов и оттенков. На другом конце поляны она увидела Эмили, вышедшую из чащи и манящую к себе рукой. Элис двинулась навстречу. Она как будто плыла по воздуху, можно было не перебирать ногами.

Преодолев расстояние, она удивилась тому, что чёрные волосы японки теперь были пепельно-русыми. Девушка кружилась в танце, на ней была её короткая красная куртка и синие джинсы, а в одной руке она держала свой бордовый платок. Она смеялась. Продолжая кружиться, Эмили направилась вглубь леса, Элис последовала за ней, не касаясь земли. В её ушах звучала музыка, но не как обычно, а словно доносилась издалека.

Лес на этой стороне поляны был не таким, как тот, из которого она вышла. Здесь были сосны, устремившие свои вершины ввысь к самым облакам. Японка запела что-то на родном языке, увлекая подругу в чащу. Сосны росли гуще, их ветви закрывали высокое голубое небо.

Элис не решалась предпринимать каких-либо действий, повторять движения за подругой. Она только наблюдала. Протанцевав некоторое расстояние, Эмили повернулась к соседке, подмигнула ей и побежала прочь. Кэмпбелл бросилась за ней. Она продолжала лететь и не могла угнаться за Чоу, пока не потеряла её из виду.

Наконец, сосны стали редеть, и Элис оказалась у неглубокой горной реки. Гладкие камни кое-где выступали над бурлящей поверхностью. Девушка подняла глаза и увидела подругу на противоположном берегу. А чего она боится? Ей ведь не придётся ступать на скользкие, поросшие водорослями камни. Она же летит.