Последний автобус домой Флеминг Лия
– Нет, – ответила Джой, помолчав. Какой смысл рассказывать Конни, что его выгнали из команды? – Он теперь работает у своего отца в угольной компании, – сказала она и непроизвольно вздохнула, вспомнив, как вспыльчив он стал в эти дни, сколько вечеров проводит в пабе, как возвращается домой пьяный, грубый и задирается по малейшему поводу. Она старалась пораньше лечь спать, но если Ким просыпалась, он вскакивал и принимался вешать на жену одну вину за другой. Оказывается, во всем виновата Джой!
– Чай будешь? Я бы пригласила тебя остаться, но Денни сейчас возвращается рано, а он любит, чтобы еда вовремя стояла на столе. К тому же, как я сказала, у нас сегодня гости, мне еще надо успеть отвезти Ким к маме.
– Счастливая ты, – улыбнулась Конни.
– Ой, это совсем не такие гости, о которых ты думаешь, это просто презентация фирмы «Тапперуэр», они занимаются упаковкой. Сегодня моя очередь принимать. Придут соседи. Это совсем не в твоем вкусе. Моя задача просто принять гостей и получить подарок за то, что удастся продать. Вот, посмотри, – и Джой показала на полки холодильника, заставленные аккуратными и милыми пластиковыми контейнерами самых нежных цветов. – Они в самом деле удобные.
И они продолжали вот так вежливо и осторожно беседовать, словно два посторонних человека. Но она просто не могла рассказать Конни, как все ужасно на самом деле! Она боялась разреветься и разбудить Ким.
Конни присела на краешек дивана, стараясь не оставлять вокруг себя крошек.
– Ну а вообще как дела у тебя? – спросила она, и Джой обрадовалась, что у халата длинные рукава и Конни не увидит синяков на ее руке. – Так когда у тебя экзамен?
– Какой экзамен? – Джой растерялась и округлила глаза.
– На права, по вождению!
– А, еще не скоро… – «Черт!» – Я пока не очень уверенно езжу, – и Джой натянуто улыбнулась, стараясь, чтобы это выглядело естественно.
– А Денни разрешит тебе пользоваться его машиной? – спросила Конни, посмотрев на нее как-то странно.
– Ну, рано или поздно… Я думала, может быть, мне стоит поинтересоваться какой-то работой вечером, но все очень далеко. Мама могла бы посидеть с Ким. Она такая чудесная. Не представляю, что бы я без нее делала. С ребенком просто невозможно без бабушки. Прости, я бестактна, но я так рада, что ты зашла!
– Так может, выберемся куда-нибудь вечерком вместе? Наверстаем упущенное, так сказать? – предложила Конни.
– Не знаю, не уверена. Мне надо спросить Денни.
– А он совсем не остается с ребенком?
– Нет, никогда. Это ведь совсем не мужское занятие.
– Ну, тогда твоя мама могла бы побыть с Ким?
– Ох, тоже нет. Денни не пускает ее сюда. Мне приходится отвозить Ким к ней, а теперь, когда они живут вместе с Якобом, это не так-то просто… – Джой отметила про себя, что Конни посмотрела на нее с удивлением, хотя ничего не сказала. – Но я спрошу. От Розы никаких новостей?
– Только открытки… Из дальних морей, – вздохнула Конни. – А у тебя?
– Тоже только открытки.
Джой бросила взгляд на часы. Пора провожать Конни. Денни вот-вот вернется. И так много еще надо сделать до прихода гостей! Она машинально смахнула со стола пылинку. Конни следила за каждым ее движением. У Джой густо-черный синяк на запястье…
– Наверное, мне пора. – Конни встала, внимательно глядя на Джой. – Надеюсь, все у вас пройдет сегодня удачно! И ты уж поосторожнее как-то с рулем… Выглядит устрашающе! – И она показала глазами на место, где под рукавом скрывался синяк.
– Молодец, что зашла. Ты только позвони мне в другой раз, я хоть успею приодеться, чтоб тебя не пугать! – натужно рассмеялась Джой своей вялой шутке, провожая Конни в холл и из дверей. И быстро захлопнула дверь, потому что Ким проснулась и снова запросила есть. Ну вот, теперь она выбилась из графика, опоздает с ужином, и Денни снова будет бродить раздраженный и на всех кидаться…
От Джой не укрылось то, с какой завистью Конни оглядывала ее чистый дом, ее малютку, все эти преимущества замужней жизни, но, боже, как же она сама завидует свободе Конни!.. Да она все на свете отдаст только за то, чтобы жить сейчас, как живет Конни, а не быть узницей в собственном доме…
Конни не видела Джой еще несколько недель. Для человека, постоянно сидящего дома, она вела себя странно уклончиво, а о том, чтобы куда-то выйти, не могло быть и речи. Когда она звонила Джой, та всегда была занята, или некому было посидеть с ребенком, или Кимберли приболела, или находилась какая-нибудь другая причина отказаться от встречи. Она уже начала было думать, что Джой таким образом пытается показать ей, что она нежеланный гость в ее доме, но тут и тетя Сью пожаловалась ей, что почти не видит дочь.
– Денни над ними как властелин какой-то, а Джой просто сама на себя не похожа! Я хочу на следующей неделе пригласить гостей для продаж этих ее контейнеров, только так смогу повидаться с ней и поговорить спокойно. Ты тоже приходи, пожалуйста, поддержи ее как-то.
– У меня нет денег на такие контейнеры, – быстро ответила Конни. Провести вечер в толпе гомонящих женщин, которые набьются в гостиную пансиона? Скукотища…
– Я знаю, но все равно приходи, для количества, тут это важно. И пока у нас будет хватать фантазии, где бы еще провести такую встречу, Джой будет счастлива. А ты поможешь мне приглядывать за маленькой Ким.
И приглядывать за маленькой Ким Конни вовсе не хотелось, та была совсем немного постарше Анны и слишком уж напоминала ей обо всем, что она сделала. Ах, ведь все могло быть иначе, если бы только она не подписала эти бумаги! Ну как теперь смириться с мыслью, что она даже не знает, где ее дочка, а кто-то обнимает и целует ее вместо нее?
Конни не пошла больше к доктору Валиуму – побоялась, что он станет ее расспрашивать. Но она помогала в новой лавке Невилла на Хай-стрит, каждое утро вставала, натягивала на лицо улыбку, и понемногу хмурый туман в ее душе начинал рассеиваться. Она получала зарплату, могла покупать пластинки, одежду – если бы у нее появился к этому интерес. Но она словно тянула время до некоего момента, когда сможет начать какую-то настоящую жизнь.
До чего же странно было возвратиться к привычным делам, ходить с Невиллом в театр. Пережив публичный позор, он был очень подавлен. Тревор исчез из города, а Невилл теперь боялся и шагу ступить, чтобы не быть понятым как-то неправильно. Ну, а совместные выходы с кузиной позволяли сделать вид, что все нормально, хотя Конни и чувствовала, что он так же несчастен, как и она. Их жизнь словно замерла в ожидании.
Ах, если бы Роза вернулась домой, если бы Джой снова стала самой собой, если бы можно было повернуть время вспять… Но нет, все они теперь словно едут каждый по своей колее, помахивая друг другу издалека. Ничто уже не будет прежним, в сердце ее не затягивается рана, душа болит о ребенке, и боль не оставляет ее ни на минуту. Своей тайной она была отгорожена от мира, будто колючей проволокой. В семье те, кто знал о случившемся, не заводили о том разговоров, видимо, боялись бередить ей душу. А те, кто не знал, не понимали, что с ней, и им она ничего не могла объяснить.
Однажды субботним утром она взяла старую бабулину машину и отправилась в Лидс. Просто не могла не поехать! Припарковала машину и медленно пошла по улицам, прошлась по бурлящему рынку, торговому центру, заставленным лавками в прилегающих переулочках. Проехала через Хедингли и Уэст-парк, по объездной дороге, всматривалась, искала. Попадались рыженькие годовалые малыши. Но ни один не зацепил, ни один не показался родным, и вся затея показалась ей глупостью и просто тратой бензина. Ее ребенок может быть за много миль отсюда – в Йорке или Хэррогейте, в Рипоне или Брэдфорде…
В кошельке она хранила свою детскую фотографию, ее первый снимок в Уэйверли, они в саду, рядом Невилл и Джой. Конни молилась, чтобы дочка хоть немного походила бы на нее, с такими же волосами, которые ни с чьими не спутать, но эта старая фотография уже совсем истерлась и пожелтела. А это единственное, что поможет ей узнать Анну. Домой она ехала совершенно вымотанная, размазывая по щекам слезы… Ну зачем, зачем же она себя так изводит?..
Перед приходом гостей, которых в Уэйверли собирали для Джой, Конни помогла тете Сью перенести стулья в гостиную и расставить на столе все пластиковые контейнеры и прочую такую же утварь. Денни загодя привез коробки и, недовольно пыхтя, выгрузил их. На Конни он просто не обратил внимания. Он как-то обрюзг, щеки обвисли, словно собачьи брыли, усы прикрывали недовольно кривящийся рот.
– А где малышка Ким? В машине? – спросила Сьюзан так вежливо, что Конни насторожилась. Она словно боялась его.
– Поехала к моей матери. Не понимаю, зачем Джой все это городит, – буркнул он. – Ей вообще незачем работать, – хмыкнул он, поглядев на Конни.
– Человеку важно иметь какие-то интересы, – ответила та. – Уверена, у Джой хорошо получаются эти продажи.
– Да от нее никакого проку. Люди просто жалеют ее, вот и все. Покупают из жалости. Мне этот бизнес даром не нужен, – недовольно заявил Денни, сгружая коробки. – Разбирайте тут сами.
– А как ее уроки вождения? – спросила Конни, чтобы что-то сказать.
– Какого еще вождения? Я к своему «Консулу» баб не подпускаю.
– Нет-нет, конечно. Я, видимо, все перепутала, – поспешила успокоить его Конни. Выходит, Джой учится водить по секрету от мужа?
– Женщинам под силу только один четырехколесный транспорт – коляска, – расхохотался он.
Соседи с Дивижн-стрит и несколько гостей с Грин-лейн начали собираться к семи. Много знакомых лиц, все спрашивали, как у Конни дела. Но Джой не было видно. Сью уже начала терять самообладание, когда Джой наконец показалась в дверях – с совершенно белым лицом, с грудой коробок в руках.
– Извините, что задержалась. Свекровь поздно забрала Ким, а Денни уехал. Мне пришлось добираться на такси, – проговорила она, пытаясь обернуть все в шутку, но было видно, что она вся дрожит.
– Я могла бы тебя привезти, – шепнула ей Конни. – Иди сюда, давай я помогу тебе все расставить.
Да уж, если Джой хочет стать ведущим менеджером по продажам пластиковых товаров фирмы «Таппервер», ей срочно нужен собственный транспорт!
Джой начала свой рекламный рассказ, в красках описывая, что каждый контейнер можно использовать тысячей разных способов: и для кукурузных хлопьев, и для горчицы есть специальные флакончики, а вот целый поднос для разных закусок. Тут были и запечатанные коробки для сыра, и упаковки для бутербродов, и емкости для молока, окрашенные в приглушенные теплые цвета: синий, абрикосовый, нежно-голубой.
Прохаживаясь между рядами, Джой словно ожила. Она расхваливала удивительные свойства пластиковых коробочек столь убедительно, что Конни так и слышала, как пальцы гостей поглаживают в сумочках кошельки и готовы их расстегнуть. Тут были даже коробки для хранения игрушек, рукоделья и инструментов. Все было таким многофункциональным, недешевым, но ужасно заманчивым. Кому же не хочется, чтобы на кухне были блеск и порядок?
Через несколько минут гости принялись все оживленно ощупывать, приподнимать крышечки, перелистывать каталоги и делать заказы. Джой хорошо выглядела в этом своем платье-сарафане с жакетиком! Но Конни чувствовала, что под гладкой поверхностью что-то не так, что-то тревожит ее…
Никто из гостей не предложил провести следующую встречу у себя дома, так что Конни рискнула неожиданно для себя и пригласила всех в Саттер-Фолд к бабуле. И увидела, какое облегчение отразилось на лице Джой. Сьюзан и Джой достали угощение: крекеры с мягким сыром и кусочками ананасов, паштет, крошечные колбаски на палочках, кексики и овсяные лепешки.
Джой принялась собирать коробки. Выглядела она усталой, но ее блокнот был полон заказов, и значит, усилия оправдали себя.
– Послушай, да у тебя просто дар! Как ты умеешь подать вещицу! – восхитилась Конни. – Тебе же нравится это?
– Это позволяет мне хотя бы иногда выходить из дому, – ответила Джой, отвернув лицо.
– Денни, наверно, гордится тобой, – добавила Конни, но Джой только неопределенно повела плечом. – Как ты доберешься домой?
– На автобусе. Коробки оставлю здесь, Денни заберет их потом.
– Конечно, когда ты научишься водить сама, будет гораздо удобнее, – закинула удочку Конни.
– Да какой смысл учиться… У меня никогда не будет машины.
– Но ведь ты говорила… – начала было Конни, но осеклась, увидев ее лицо. – Это неправда? Ты и не училась водить? Ты соврала? Почему? – Джой не отвечала. – Вот что. Давай я отвезу тебя домой. Поставим эти коробки на заднее сиденье и засунем в багажник.
– Очень мило с твоей стороны, но нет, спасибо, не хочу тебя беспокоить, – улыбнулась Джой профессиональной улыбкой. Но Конни не проведешь!
– Тем не менее я настаиваю. Я же ничего не купила. А ты просто обязана научиться водить. Тогда ты сможешь выходить куда-то с Ким хоть каждый день, пока Денни на работе.
Они собрали коробки. Тетя Сью хотела накормить их ужином, но Джой торопилась поскорее уехать.
– Уже совсем поздно! – взмолилась она и поспешила побыстрее сесть рядом с Конни. Они поехали по темным улицам. В машине было холодно. Джой снова дрожала.
– С тобой все хорошо? – спросила Конни, но Джой сидела, погрузившись в мысли, и ее не слышала. Она выскочила из машины, когда та даже еще не остановилась, и лихорадочно стала хватать коробки. В доме было темно, не горело ни одно окно.
– Так Денни еще не вернулся?
– Нет, – вздохнула Джой с облегчением. – Теперь все обойдется.
– Что обойдется? – не поняла Конни.
– Ничего. Давай занесем это все в дом, прежде чем… – И Джой юлой завертелась, вихрем носясь с коробками между машиной и шкафом под лестницей. Самые большие коробки относили в гараж. Конни, как могла, старалась помочь.
– Остальное просто отставь на крыльце, – скомандовала Джой. – Отлично, спасибо… Спасибо, что подвезла, – поблагодарила она, вставая так, чтобы Конни не могла пройти в дом. – Уже поздно. А утром тебе на работу, – добавила она, приготовившись распрощаться.
– Ничего, я не тороплюсь… – Конни протянула руку, чтобы взяться за ручку двери, собираясь войти в дом, но Джой легонько ее оттолкнула.
– Денни скоро вернется! – прошептала она.
– Да, он меня недолюбливает, – кивнула Конни. Какой смысл скрывать то, что и так очевидно?
– Дело не в этом. Ты же знаешь: мой дом – моя крепость, как говорится. Он не очень расположен принимать гостей поздно ночью… Так у нас заведено.
– Не беспокойся, Джой, ты не должна ничего объяснять. – Конни, не пуская обиду наружу, отступила, помахала ей и запрыгнула на сиденье машины. Она уже усвоила, что стоит только друзьям найти себе пару, как они замыкаются в своих гнездышках, в которые ей нет доступа. Двое – это компания, а трое – уже толпа. Они теперь почти посторонние люди, между ними – одна только вежливость. Все те годы, что они вместе росли, теперь не в счет, теперь у Джой есть муж.
Но в глубине души она чувствовала, что за этим что-то кроется – все это нервное возбуждение Джой, ее зацикленность на минутах, секундах… Да по какой такой причине она так боится опоздать?
К удивлению Конни, предстоящему нашествию бабуля обрадовалась. Она наприглашала соседей – и не принимала отказов, привела тетю Ли и Марию, а та порадовала новостями: Роза едет домой и уже на следующей неделе будет в Саутгемптоне. Ну наконец-то они снова смогут встретиться втроем, как прежде! Розе-то уж будет что им порассказать! Письма и открытки – это, конечно, здорово, но встреча – совсем другое. Джой ведь сможет вырваться из дома и провести вечер с подругой детства?
На этот раз Конни все устроила так, чтобы заехать за Джой пораньше. Нечего ей кататься на автобусе со всеми этими коробками. Она постучала, но никто не отзывался. Не могла же она забыть о сегодняшнем вечере? Или просто не слышит?
– Джой! Джой! Это я! – кричала она, решив, что та где-то наверху и не слышит. – Я приехала пораньше, открой дверь!
– Я не могу тебя впустить. И я не приеду сегодня, – послышался откуда-то издалека слабый голос.
– Ты заболела? Надо было нам позвонить! Я еще успею все отменить. Ты в постели? – Очень глупо было стоять тут и вопить на всю улицу.
– Нет, я в туалете!
– Впусти меня. Я вызову врача, если ты заболела.
Ей никто не отозвался. Конни пришла в бешенство. Какого дьявола? Чем, скажите на милость, она так неугодна ей?
– Почему ты не открываешь? Я что-то не то сказала? – снова крикнула Конни и попыталась заглянуть в щель для почты.
– Дело не в тебе… Дело во мне. Я сделала глупость.
Джой медленно спускалась по лестнице, все в том же уже хорошо известном Конни халатике. Она отперла дверь, и Конни ворвалась в дом, ворча и кипя на все лады.
– Да что происходит? Ты могла бы мне позвонить!
Джой стояла перед ней с разбитой губой и синяком под глазом, щеку рассекала глубокая ссадина. Конни ошарашенно уставилась на нее.
– Оно выглядит страшнее, чем есть на самом деле, – произнесла в свое оправдание Джой.
– Снова неудачно повернула руль? – недоверчиво покачала головой Конни.
– Нет. Врезалась в буфет, – ответила Джой.
– Ну да. А я Мэрилин Монро. Давай попробуем еще раз. Кто это сделал? Если, конечно, есть нужда спрашивать…
– Это не то, что ты думаешь. Он не хотел. Я раздражаю его, не могу успокоить. Начинаю метаться… Смотри, он принес мне этот чудесный букет, – шепотом пробормотала она, показывая на хрустальную вазу, полную красных роз.
Конни испытывала настоящий ужас, глядя на ее ссадины.
– Нет, я не понимаю. Выходит, в том, что он тебя бьет, виновата ты сама?
– У него столько неприятностей… На работе все не очень-то хорошо… У всех теперь электрические камины и газ… Ким плачет по ночам… Нет-нет, он не касается ее, просто ему нужен сон. Он не хотел, – повторила она так убежденно, что Конни чуть не завизжала от гнева.
– Джой, а доктор видел твои синяки?
– Нет, и ты никому не должна о них рассказывать, иначе я никогда больше не стану с тобой разговаривать. Я сама с этим справлюсь. Он любит меня!
– Если бы он тебя любил, он бы так не поступал. Ты достойна большего, чем вот это! – Она шагнула к сестре и хотела обнять ее, но Джой увернулась.
– Всё не так плохо. Конни, пожалуйста, не выдумывай и, главное, ничего никому не рассказывай. Это совсем не твое дело! – Джой грозно взглянула на нее. – Прости, что вытащила тебя из дома, но сама же видишь, я не могу поехать в таком виде, правда?
– Тогда расскажи мне, что надо делать, и я всё проведу для тебя, но только один раз! – выпалила Конни, сама испугавшись своего предложения.
– Ты уверена?
– При одном условии: ты больше не позволишь ему тебя бить. Договорились? Этого больше никогда не повторится. Обещаешь?
– Я не одна такая… Свекровь моя мирится с этим уже много лет, отец Денни колотит ее. Говорит, что она привыкла.
– Ну, ей же хуже, значит, она просто глупа. А твоему Денни я не позволю так с тобой обращаться, – завелась Конни. Да что же такое творится на белом свете!
– Не вмешивайся, оставь всё как есть! Ты сделаешь только хуже. Он больше не будет. Я буду осторожнее, не стану его провоцировать.
– Да с какой стати ты должна быть осторожной? Это же он на тебя нападает! – Она готова была побежать и приволочь сюда этого урода Денни, хорошенько заехать ему куда-нибудь побольнее и швырнуть его к ногам Джой, чтобы он извинился.
– Он в самом деле любит меня. Просто он привык к такой жизни, у них такое в ходу… И… ему просто не нравится, что мои коробки с посудой разбросаны по всему дому. Мне придется отказаться от этих всех вечеринок.
– Ну ты послушай сама, что ты говоришь… Откажешься и лишишь себя единственного вечера, когда ты можешь почувствовать себя независимой! Джой, да что с тобой случилось? Ни один мужчина не стоит того, чтобы терпеть его побои…
– Тебе легко говорить, легко быть праведницей. У тебя нет семьи, ты свободна. Ты не понимаешь. Мы с Денни полюбили друг друга, мы были очень молоды, он отец моего ребенка. Он хочет, чтобы у нас вскоре родился еще один. Мы живем в чудесном доме. Все наладится. Просто сейчас тяжелая полоса.
– Ах, Джой, если бы ты только знала… – Конни едва не выдала ей свою тайну, но сейчас момент был совсем уж неподходящий. Джой нужна ее помощь, а вовсе не жалостливые рассказы. – Давай паковать коробки.
Они всё погрузили в машину, Джой объяснила, как начинать вечер, как демонстрировать товары, затем проверить, чтобы все ознакомились с каталогом и повертели в руках продукцию.
– Да все эти вещицы сами себя продают! Вот, новинка – специальный дуршлаг для мытья салата. Когда будешь принимать заказы, прежде, пожалуйста, бери деньги. И постарайся подобрать место для следующей встречи.
– Мне не нравится твоя идея бросить всё это. Роза возвращается домой. Мы должны собраться все вместе.
– Посмотрим. Не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком виде, – мягко выпроводила ее Джой.
Конни ехала домой, стараясь не забыть данных ей инструкций, но была не в своей тарелке. Она сочинила какую-то историю о том, что Джой внезапно приболела. Хуже всего даже не вранье, а то, что она так покорно принимает безобразные выходки Денни.
Забавно, но вечер удался на славу. Бабуля была в ударе, напекла гору печенья. Конни ходила между гостями, принимала заказы и без труда нашла место для следующей встречи.
Тут подобралась целая группа женщин, которые организовывали такие же вечера: они по очереди ходили друг к другу в гости, разработав целую программу мероприятий. Большинство из них были молодые матери, никуда особенно не выходящие из дому. Одна из них и вызвалась устроить у себя следующий прием, и ей страшно хотелось познакомиться с Джой:
– Может быть, она захочет к нам присоединиться. Мы и обсуждения разные проводим, к нам приезжают разные лекторы… Как вы думаете, ее это заинтересует?
Конни решила обязательно рассказать Джой об этом клубе домохозяек и игровой комнате, которую кто-то из них планировал организовать для малышей.
Как же ей хотелось все рассказать Марии и тете Ли, они бы предупредили Сьюзан, но обещала – значит обещала. Да они и не станут давить на нее. Конни лежала в постели и перебирала в голове разные варианты, как же сделать так, чтобы Джой взглянула на вещи трезво. Как вообще она может думать о том, чтобы жить с этим чудовищем?
Может быть, когда Роза вернется, Джой и с ней поделится этим секретом, а вместе они что-нибудь да придумают. Странное дело, но беспокойство за Джой отодвинуло на задний план ее собственные горести. Она здесь нужна, и этого пока достаточно.
Глава двадцать четвертая
Роза
Роза просто не могла поверить, что вот они снова сидят у Сантини и потягивают капучино, словно никогда и не расставались. Вот она, прелесть старой дружбы: продолжаешь разговор с того же полуслова, на котором расстались. Правда, и Джой, и Конни кажутся какими-то напряженными, обе бледные и уставшие.
Кафе теперь называлось «Ля дольче вита эспрессо бар». Кузены Розы заменили старый музыкальный автомат на новый – впрочем, с таким же выдающимся пузом, но пел он теперь «Битлз» и модные хиты. Театральные афиши на стенах сменились пейзажами Итальянской Ривьеры. Софи Лорен сияла улыбкой рядом с Россано Брацци, красавчиком из «Юга Тихого океана». Роза выглянула на улицу: вместо Королевского театра теперь зал для игры в бинго. Место пользовалось популярностью и просто гудело. Энцо, кузен Розы, отрастил волосы в духе «Битлз», а его молодая жена Элейн бегает по хозяйству, точно как мама когда-то. До чего же здорово вернуться домой! И как много надо им всем рассказать!
Она только что вдрызг рассорилась с мамой и была рада смыться из этого сумасшедшего дома.
– Да как ты смеешь возвращаться домой и вот так запросто объявлять мне, что ты вышла замуж! Что это за чушь несусветная?! Обвенчать может только священник, а не какой-то там капитан корабля! А что скажет тебе Серафина, твоя сестра, когда узнает, что ты лишила ее возможности побыть подружкой невесты?
– Нет, ты точно не слышала ни единого моего слова. Это была только гражданская регистрация брака. Мы еще устроим прием здесь и, конечно, получим благословение церкви. Марти еще бог знает когда сможет вернуться домой.
– Да какая же девушка выходит замуж на корабле, а потом оставляет своего мужа?.. – Мамин английский в минуту жаркого спора иной раз подводил ее, она начинала с трудом подбирать слова.
– У нас у обоих контракты, обязательства. Я не могла подставить Мелли. Не сердись на меня. Он хороший католик, именно такой, как ты всегда и мечтала.
– Да разве хорошему католику придет в голову жениться на какой-то лодке?
– На корабле… Это был корабль.
– Не умничай тут! Еще не так далеко то время, когда я могла отшлепать тебя, не забывай! И что, я уже могу садиться за вязание? – Мария с интересом уставилась на Розин живот.
– Нет, конечно. Я принимаю таблетки.
– Святая Мария, пресвятая богородица, нет, вы только послушайте это богохульство! В моем доме не будет таблеток! А что миссис Горман думает обо всем этом?
– Я еще не встречалась с ней. Марти ей написал.
– Но к чему такая спешка? Ты опозорила меня! Как я буду смотреть в глаза друзьям?
– Какой позор, о чем ты? Я вышла замуж за того, кого полюбила. Нам показалось, что это весело – вот так пожениться на корабле.
– Брак – это не веселье, это тяжкий труд. Вы же едва знакомы… С глаз долой, из сердца вон. Ты вообще уверена, что он когда-нибудь вернется домой?
– Все, не желаю я это слушать! – взвилась Роза. – Я иду встречаться с девочками. Вот уж они порадуются за меня. И выброси из головы эти мысли, будто мы жили друг с другом без брака! Вот, погляди, мое кольцо, а вот свадебная фотография. Это было так романтично!
– Чушь… «романтично»! Да при чем тут это самое «романтично»? Речь идет о пожизненном приговоре. У меня что, был хоть один день отдыха после того, как я вышла замуж за Сильвио? Работа, работа, работа и дети. Я совсем не хотела такого же для тебя. Я хотела, чтобы ты стала звездой.
– Ты хотела, чтобы я воплотила твою мечту, и, между прочим, я это сделала! Я объездила весь мир, а теперь хочу побыть дома. Я нашла свою половину, и я очень счастлива.
И почему у них любой разговор превращается в ссору? Мама счастлива только тогда, когда суетится вокруг детей, квохчет над Лукой, портит мальчишек. А они с Марти просто хотели быть вместе, и чтобы им было весело. Они до смешного подходят друг другу! У них все общее – одинаковое прошлое, они смеются над одним и тем же! Она нашла родственную душу, и счастье просто переполняет ее. «Нечего лить на мою счастливую голову ушаты холодной воды! Никому не удастся испортить мои чудесные новости!..»
Роза держалась очень загадочно. Она загорела, на ней была самая короткая мини-юбка, которую когда-либо видела Конни, и колготки – самые настоящие нейлоновые колготки, и белые туфельки. Волосы уложены пышными кудрями, глаза подведены словно сажей.
Джой пришла вместе с Ким, ту усадили в детский стульчик и дали ей бутылочку с соком. «А научилась ли уже Анна есть самостоятельно?» – тут же пронеслось в голове Конни.
– Выглядишь просто на миллион долларов, – улыбнулась она Розе.
Та, эффектным движением торжествующе выдернула из-за спины руку и гордо предъявила им золотое обручальное кольцо с дивным бриллиантом. Джой и Конни завизжали:
– Ах ты, темная лошадка! Когда, где, кто он?
Конни просто задохнулась от удивления. Роза вышла замуж и ничего им не сказала!
– Все получилось немного поспешно, на корабле, как в фильме «Африканская королева». У нас не было кольца, и мы купили у одного пассажира. Все было так… романтично! Ему надо было дальше, в Австралию, у него там концерт, но он скоро вернется сюда самолетом, и мы закатим такую свадьбу, каких свет не видывал. Даже в газетах о нас писали. Я бы вам рассказала сразу, конечно… Но все произошло так внезапно! И я так счастлива! Мы просто не можем поверить… Мы словно оба знали с первой секунды. Как в той песне – «Всего один взгляд», – и Роза, лицом изображая блаженство, принялась напевать популярную мелодию.
– Но кто же этот прекрасный незнакомец? – спросила Джой. Она уложила волосы так, чтобы они падали на лоб густой челкой, прикрывая синяк в желтых тонах.
– Как, разве я не сказала? Вообще-то вы обе его знаете… – Роза вспыхнула краской. – Просто боюсь вам назвать его имя…
– Кто?! – Конни и Джой сгорали от любопытства и нетерпения, даже потянулись к Розе через стол.
– Ну, угадайте!
– Не Пол Джервис, случайно? – спросила Джой.
– Вот глупая, он же врач, в больнице работает, – одернула ее Конни. – Может быть, кто-то из его приятелей?
– Теплее… Кое-кто из того же колледжа. Ну, кто из его выпускников отправился искать счастья в шоу-бизнесе?
– Дез О’Мэлли? – неуверенно спросила Конни, но сердце ее начало бухать. У нее оставалась только одна догадка, но она не осмеливалась произнести ее вслух.
– Теплее, просто горячо. Вот, смотрите! – И Роза вытащила свадебный снимок, где оба они, страшно довольные, стояли рядом с капитаном. – Мистер Горман – Танцующие Бедра. Марти. Мой муж – Рики Ромеро.
Конни, как настоящий профессионал, изобразила каскад эмоций. А в довершение растянула губы в улыбке и прошептала:
– Какая прелесть. Вы выглядите очень счастливыми.
– А мы и есть счастливые. И там было так весело, далеко-далеко в море, за много миль от берега. Кстати, он передает тебе огромный привет. – Она посмотрела на Конни. – Я решила, ты ведь не станешь возражать против нашей любви? Ведь ваш с ним роман закончился уже так давно, правда?
На Конни накатила тоска, кофе застрял в горле. Никак не глотается. Стремительный, головокружительный роман… Вот так Марти! Вот так не готов связать себя длительными обязательствами!..
– Как его карьера? Я давным-давно не видела его в чартах, – не ответила она на вопрос.
– И не увидишь. Он переключился, сотрудничает со студиями звукозаписи, помогает с технической стороны.
Роза постаралась ответить туманно. На самом деле у Марти не вышло осуществить то, что он планировал.
– Какие-то заказы. Концерты – только время от времени. Погодите, скоро его увидите. Потерпите. Глаз не отвести…
Одно лишь имя, названное Розой, совершенно испортило всю их встречу. Одна лишь фотография, и Конни будто снова очутилась в Лондоне, затем в Швейцарии и снова оказалась в том кошмаре, который за тем последовал. Да как она сможет теперь рассказать подруге, что Марти – возможно, отец ее ребенка, которого она для себя потеряла?
Между нею и собеседницами словно опустилось глухое стекло. До нее доносилась их болтовня, но уши заложило ватой. Она хотела скорей выбежать отсюда, не видеть Розиного безмятежного счастья. Почему же это все произошло не с ней? Ведь в таком случае сейчас рядом с Ким мог бы сидеть и ее ребенок.
– А можно мне у тебя пожить несколько дней? – спросила Роза у Джой. – Мы с мамой поссорились. Она считает, что я предала Церковь. Но мы собираемся обвенчаться, все как положено. Она поймет, просто ей нужно время. И Серафина со мной не разговаривает.
– Прости… – Просьба явно повергла Джой в панику. – Я не уверена…
– Ладно, забудь. И в самом деле, лучше вернусь домой и пойду со всеми мириться, – улыбнулась ей Роза.
– Ну а что с твоей собственной карьерой в шоу-бизнесе? – спросила Конни.
– Этот вопрос мне уже задавал журналист из нашей «Газетт». В пятницу выйдет целая колонка: «Успех наших звезд». Мама еще не знает об этом. А увидит – и сразу меня простит. Марти хочет, чтобы мы отправились вместе попутешествовать, но для меня этого года уже хватило по уши! И я очень по вам скучала!
– Ты не сможешь совмещать карьеру и детишек, когда они у вас появятся, – заметила Джой. – На первом месте должен быть ребенок, но и муж, конечно.
– Джой, ты опять за свое? Вот ты же проводишь эти вечеринки по продаже пластиковой утвари! А разве это у тебя не карьера? Начало карьеры! – не удержалась Конни и обернулась к Розе: – Она замечательно продает! Виртуозно! – И снова к Джой: – И прекрасно совмещаешь это с ребенком, правда?
– В каком-то смысле Джой права. Чтобы взобраться на вершину, надо постоянно трудиться, полностью отдаваться своему делу, и ничто не должно отвлекать тебя от очередного прослушивания или выступления. У нас на корабле в кордебалете были девчонки, у которых дома остались дети, и они всю дорогу скучали, переживали. А мне совсем не хотелось бы, чтобы моих детей растил кто-то другой, а не я.
Конни вздрогнула, это услышав… Роза переменилась. Стала помягче на поворотах. Всепоглощающие амбиции сменились любовью. Как же Конни завидовала ее счастью!
– А ты как думаешь, Джой? – подтолкнула ее Конни. – Кто у вас в доме главный?
– Конни! Ты же обещала… Роза, она просто болтает. Ей кажется, что мы с Денни собираемся разводиться.
Протянув руку, Конни отвела челку со лба Джой. Открылся синяк.
– Полюбуйся. Это не грим. Это кулаки Денни. Роза тоже должна знать, как это бывает. Не все браки заключаются на небесах.
– Это правда? О, Джой, да я бы убила его, если б он только попробовал на меня замахнуться, – прошептала Роза.
– Вы обе всё неправильно поняли, – жалобно ответила Джой. – Вместе в радости и в горе, я давала клятву. Мы выкарабкаемся, я знаю. Просто так действует алкоголь. В этом он точная копия своего отца. Сначала не может удержаться, а потом не контролирует себя. Правда, мы говорили с ним об этом, и он обещал, что больше такого не повторится. Поэтому просто не вмешивайтесь.
«Что же такое никак не дает мне поверить Джой и всем ее аргументам в защиту Денни?» – подумала Конни. Джой всю жизнь вложила в свой драгоценный дом, во все эти ковры, мебель… Ким в своих крошечных нарядах – самая очаровательная малышка в городе. Но в доме нет ни одной книги. А как же любовь к чтению? Ведь Джой всегда так много читала! И куда пропали ее мечты о путешествиях? В своем поместье она отгорожена от друзей так же, как Конни окуклилась внутри семьи.
Всю дорогу домой Джой молчала, но когда они подъехали к ее дому, взорвалась.
– Как ты смеешь вываливать Розе подробности моей жизни? Конечно, ты завелась из-за Марти. Иногда ты ведешь себя как настоящая корова! Ты просто завидуешь! – возмущенно сказала она, но Конни в ответ лишь пожала плечами.
– Не думаю, вряд ли. Если и завидую, то никак не твоей нынешней жизни. Я прежде хочу кое-что сделать со своей собственной жизнью. Ты вступила в тот клуб домохозяек? Они прислали тебе программу мероприятий?
– Прислали, – кивнула Джой. – Только разве у меня есть время на болтовню с кучкой женщин? Организация продаж отнимает все силы. Мне не нужен такой клуб. Я же тебе сразу сказала, что мне это не поможет. Денни забеспокоился насчет тебя. Просил передать, что ты все неверно поняла.
«Вот гад. Понял, что я его раскусила. Ну, возможно, это хоть на время придержит его, и он не тронет Джой. Или просто будет бить так, чтобы синяки не бросались в глаза?..»
– Я могу посидеть с собой вечером, – предложила она, стараясь загладить свою вину за то, что всё рассказала Розе.
– Спасибо, но ты уже достаточно навредила. Денни не очень-то любит гостей.
– Но его же нет дома. Так почему нет?
– Ой, Конни, ну хватит. Не лезь ты в то, чего не понимаешь. Дай нам самим разобраться. Это частная жизнь, не вмешивайся. Разберись сначала с собственной жизнью. Прекрати болтаться без дела. Займись чем-нибудь полезным или найди себе любимого мужчину, а уж потом рассказывай мне, как мне жить.
– Я просто старалась помочь тебе.
– Ну, с помощью у тебя получается не очень.
Остаток пути они проехали в молчании. Конни приходила в себя от вспышки Джой. Кимберли сзади посапывала. Она просто прелестный ребенок, эти темные глаза, кудри… И как Денни может не понимать своего счастья? Если бы только быть уверенной, что в следующий раз Джой сможет за себя постоять…
Невилл, улыбаясь, вертел в руках твердую открытку с приглашением на церемонию бракосочетания Розы и Марти. Это будет самым большим увеселительным мероприятием за последние годы. «Рок-звезда женится на звезде океанского лайнера», – кричали газеты. И никого уже не волновало, что Марти – вовсе не Клифф Ричард[64], и что они уже поженились на корабле, и что Роза – никакая не звезда, а артистка массовки, рангом чуть выше хористки. Они с Конни собирались пойти вместе. Интересно все же, что обо всем этом думает Конни, что чувствует? С тех пор как она родила ребенка, прошел почти год, а Невилл так и не понял, кто же его отец – Конни совершенно закрылась и не давала никаких наводок.
Церемония планировалась торжественная, в большом отеле за городом, сразу после венчания в соборе Святого Уилфреда. Собралось всё лучшее католическое общество Гримблтона, и массовое истовое коленопреклонение выглядело весьма театрально. Чего стоили одни только черные бабочки на мужчинах! Невилл даже подумал, что здорово было бы переметнуться к ним ради этакой-то красоты – если бы, конечно, можно было при этом игнорировать всех их прочие ритуалы и сами верования.
Читать бесплатно другие книги:
