Секрет древнего Ордена Ноубел Джулия

Глава 8

Святая

Следующие несколько недель прошли как в тумане. Вставать рано утром, идти в класс, учиться. Обед, снова в класс, учиться. Это было очень утомительно. Эмми казалось, что ей так и не удастся ничего разузнать о шкатулке отца. Время от времени она смотрела на медальоны или пыталась сложить их, словно головоломку, но ничего не получалось. У неё оставалось время лишь на это, поскольку всё остальное было занято школой.

Эмми продолжала посещать латинский клуб, хотя никто и не помогал ей с латынью. С ней даже никто не разговаривал. После неё появились и другие новички, и большинство из них уже стали частью клуба. Малкольм и Бринн болтали почти с каждым новым мальчиком, задавая вопросы и помогая почувствовать себя непринуждённее.

Кажется, у Малкольма был в клубе особый статус. Все хотели сидеть рядом с ним, как будто это был своего рода талисман. Он сильно отличался от Джека: общительный, шумный, всегда в центре внимания. Он был дружелюбен со всеми, кроме Эмми. Она подумала, знает ли он, что она дружит с его братом, и было ли это тому причиной.

Кроме того, мама почти каждый день присылала Эмми сообщения с напоминаниями заниматься как можно усерднее. Эмми никогда в жизни так усердно не занималась. Но хуже всего было то, что мама ни разу не упомянула о её дне рождения. Дни рождения всегда вызывали чувство неловкости. Отец Эмми исчез в её третий день рождения, и мама хотела забыть об этом дне. Но ведь двенадцать лет – большое событие.

Утром своего дня рождения Эмми встретила в общей комнате Лолу.

– Сегодня большой день! – с улыбкой произнесла она.

Щёки Эмми вспыхнули.

– Как ты об этом узнала?

– На первом курсе, как и все остальные.

Эмми непонимающе взглянула на Лолу.

– Подожди, о чём ты говоришь?

– Сегодня день святой Одри! Вечером будет праздничный ужин в честь прославленной покровительницы нашего дома, святой Одри.

– Одри была святой? – спросила Эмми.

– Конечно, все дома в школе названы в честь святых, – сказал Джек, спускаясь по лестнице. – Эдмунд, Феликс, Витбурга – все они были святыми, которые жили в этой части Англии.

Эмми кивнула. Интересно, откуда произошло имя Витбурга?

– Идём, я хочу есть, – сказала Лола.

Они поспешили в зал и наложили на тарелки еды. Не успели они занять свои места, как позади кто-то откашлялся и сказал:

– Доброе утро, Джек.

Джек не повернулся.

– Привет, Малкольм. – Он смотрел прямо перед собой и продолжал ковырять колбаски на тарелке.

– Это от папы. – Малкольм передал Джеку конверт. – Когда я в прошлые выходные был дома, он попросил передать это тебе.

Джек поднял голову.

– Ты ездил на выходные домой?

Эмми прикусила губу. Почему они не пригласили Джека? Судя по его взгляду, он думал о том же самом.

– Мне надо было заняться кое-какими папиными поручениями.

Лицо Джека стало непроницаемым, словно он изо всех сил старался не поморщиться.

– Ясно. Так, значит, вы с Дэвом именно этим и занимались, когда упали с крыши здания капитула?

Малкольм огляделся и присел на корточки рядом с Джеком.

– Слушай, я не хотел, чтобы он ходил со мной. И это не имело отношения к делам. Думаешь, я позволил бы какому-то ребёнку пойти со мной по делам?

– Тогда что он там делал?

– Я же говорю, это была не моя идея. Мне бросили вызов, и я должен был пройти вдоль края крыши. Не знаю, как он оказался со мной. Он просто испугался и потерял равновесие. Я схватил его и втащил на крышу, а потом сам упал.

Джек посмотрел на тарелку с колбасками.

– И это всё?

– Да, это всё. – Малкольм пристально и вызывающе смотрел на брата.

– Ладно, – ответил Джек.

Малкольм ушёл. Эмми не знала, что думать о нём и о его странных отношениях с Джеком.

В тот день уроки тянулись особенно медленно. Эмми то и дело проверяла телефон в поисках пропущенных звонков от мамы, но там ничего не было. Ей хотелось забраться в постель и ждать, когда день рождения закончится.

После долгой прогулки из латинского клуба Эмми устало поднялась по лестнице в дом Одри, открыла дверь в свою комнату, и её чуть не стошнило.

Запах сбивал с ног. Виктория сидела на кровати Эмми, а на тумбочке стояли четыре открытые бутылочки лака для ногтей. Её подруга Арабелла сидела рядом, подпиливая ногти, и пыль от её пилочки летела прямо на покрывало Эмми.

– Неужели нельзя делать это в другом месте? – спросила Эмми, прикрывая нос полой рубашки.

Виктория мило улыбнулась.

– Нет. – Она осторожно поставила открытую бутылочку с лаком на подушку Эмми.

Эмми посмотрела на открытую бутылочку и покачала головой. Виктория её достала.

– Убери это с моей подушки.

Виктория придвинулась к Эмми, поджав пальцы с накрашенными ногтями и стараясь не прикасаться ими к пушистому ковру.

– Заставь меня.

Её лицо было в двух дюймах от лица Эмми, и она смотрела прямо ей в глаза.

Эмми встретила её взгляд.

Ну же, подумала она.

Эмми сжала кулаки.

Хотя бы один раз.

Она пододвинулась ближе к Виктории. Теперь они были нос к носу.

– Убирайся с моей кровати. – Эмми заскрипела зубами. – Сейчас же.

Виктория шумно сглотнула слюну и посмотрела на Арабеллу, которая сидела совершенно неподвижно. Эмми улыбнулась. Они не ожидали, что она сумеет постоять за себя.

– Ладно, – сказала Виктория, и её голос слегка дрогнул. Она кивнула Арабелле, и та взяла лак, закрыла его крышечкой и швырнула бутылочку вместе с пилкой на кровать Виктории.

Эмми глубоко вздохнула и взяла свой учебник по экономике. Может быть, перед ужином ей удастся прочесть ещё несколько глав. Она повернула к двери, но тут тяжёлый учебник выскользнул у неё из рук и упал прямо на ноги Виктории.

Виктория взвизгнула и схватилась за ногу, подпрыгивая и пытаясь схватить Эмми. Она потеряла равновесие и упала лицом на пол. Эмми хихикнула. Виктория попыталась подняться на четвереньки и провела только что накрашенными ногтями по пушистому белому ковру.

– Твои пальцы! – завизжала Арабелла.

По полу протянулась розовая полоска лака. Виктория закричала и упала на спину, дрыгая ногами, словно перевёрнутый таракан, который никак не может встать.

– Я целый час красила ногти! Ты нарочно это сделала, маленькая ведьма!

– Но я вообще ничего не делала!

– Правда? Значит, это была случайность? – Виктория села и схватила бутылочку с лаком. – Тогда я тоже сделаю это случайно! – Она схватила учебник по экономике, сорвала с лака крышечку и медленно перевернула его.

– Нет! – закричала Эмми, но было слишком поздно. Лак уже капал на учебник, пачкая страницы.

– Ой! – Виктория принялась листать учебник, оставляя на каждой странице жирную каплю розового лака. – Пролилось! И если не хочешь, чтобы такое случилось со всеми твоими книжками, убирайся из моей комнаты!

Эмми сжала губы и почувствовала, как у неё опускаются плечи. Это бесполезно. Надо просто уйти. Снова позволить ей победить. Она открыла дверь и вышла в коридор.

– Пока! – вслед ей донеслись раскаты смеха, и Эмми бросилась бежать. Она сбежала вниз по лестнице и распахнула дверь на улицу, чуть не сбив по пути пару учеников-первокурсников. Она продолжала бежать, всё дальше углубляясь в лес.

Здесь сосны всё гуще. Их тяжёлые ветви склонялись над тропинкой и хлестали Эмми острыми голубыми иглами. Она продолжала бежать. Запах сосен начал смешиваться с чем-то ещё, с чем-то, чего она не замечала прежде, – с запахом соли.

Неужели Уэллсворт находится рядом с океаном?

Запах становился всё сильнее. Земля под ногами стала мягкой и топкой, то и дело попадались участки жидкой грязи. Деревья редели, и вскоре Эмми оказалась на опушке леса.

Она никогда прежде не видела ничего подобного. Впереди простиралась целая грязевая долина с двумя высокими утёсами с обеих сторон. Слои красного камня перемежались длинными ярко-белыми полосами.

– Что это такое белое? – пробормотала Эмми.

– Мел.

Эмми подпрыгнула. В нескольких футах от неё стоял Джонас, который встречал её в аэропорту. На нём были высокие резиновые сапоги, а на плече он держал ведро и грабли.

– Это белое вещество внутри утёсов – мел. Выглядит довольно красиво, хотя со временем всё это обрушится в Северное море.

– Правда?

– Конечно. Каждый день море затапливает эту долину, а когда прилив отступает, он забирает с собой немного скал. Однажды море заберёт весь Северный Норфолк.

– Правда? – снова повторила Эмми.

Джонас хмыкнул.

– Через несколько тысяч лет или около того. Итак, что ты здесь делаешь, юная мисс?

Эмми опустила глаза и пожала плечами. Ей не хотелось говорить о Виктории, школе и своём дне рождения. Она не хотела говорить, что мама про него забыла. В очередной раз. Или что ей опять пришлось провести этот день без отца.

Джонас поставил ведро и принялся сгребать граблями песок. Через несколько минут он нашёл моллюска и бросил его в ведро.

– Тебя что-то расстроило?

Эмми снова пожала плечами.

Джонас бросил в ведро второго моллюска.

– Знаешь, когда я только поступил сюда, мне было трудно привыкнуть. Большинство учеников были неплохими, но с некоторыми было невозможно поладить. Но мне повезло. У меня был отличный сосед по комнате. Это всё меняло.

Эмми с трудом сдерживала слёзы.

– Моя соседка ужасна. Не знаю, как я вытерплю её до конца года. Может быть, мне стоит вернуться домой?

– Может быть, – ответил Джонас.

Эмми подняла глаза. Она не ожидала, что он с ней согласится.

– Думаю, всё зависит от того, что заставило тебя сесть на самолёт, – продолжал Джонас. – Я говорил тебе об этом в первый день. Только ты знаешь, стоит оно того или нет.

Эмми заправила прядь волос за ухо. Папина шкатулка по-прежнему лежала у неё под кроватью, там, куда она положила её в первый день. Она была так занята, что почти не думала о ней и не доставала её. Кроме того, если о ней узнает Виктория, она, вероятно, испортит её, как и учебник экономики.

– Я не хочу сдаваться, – сказала Эмми, – но я не знаю, что делать дальше.

Очередной моллюск шлёпнулся в ведро.

– Я заметил, что во время обеда ты всегда сидишь с одними и теми же учениками. Одним из братьев Голт и дочерью мадам Бойд, верно?

Эмми покачала головой.

– Я не сижу с дочерью мадам Бойд.

– Ну как же? Чёрные волосы, родом из Глазго, не помню, как её зовут.

Эмми удивлённо посмотрела на Джонаса.

– Лола?

– Верно, Лола. Лола Бойд.

Эмми не могла в это поверить. Лола – дочь мадам Бойд? Как она могла этого не знать?

Джонс швырнул в ведро очередного моллюска.

– Не очень легко приходится, если твоя мама управляет школой. А мальчика зовут Джон, верно?

– Джек, – поправила Эмми.

– Верно, Джек. Не думаю, что и ему пришлось легко. Может быть, стоит с ними поговорить?

Эмми опустила глаза. Она редко откровенничала с людьми.

– Сложно найти тех, кому можно доверять, – продолжал Джонас, бросая в ведро ещё одного моллюска. – Дай им шанс и дай шанс Уэллсворту. Думаю, ты очень удивишься. Уверен, что к концу года Уэллсворт будет у тебя в крови, как и у меня.

Эмми отвернулась. В Уэллсворте ей многое нравилось. Ей совершенно точно нравились Джек и Лола. Но сама школа? Она не чувствовала особой связи с ней. Она везде чувствовала себя чужой. Вряд ли это место будет у неё в крови.

Джонас снова провёл граблями по земле.

– А что касается твоей соседки по комнате… По моему опыту, хулиганы обычно не лезут к тем, кто может за себя постоять.

Когда Эмми вернулась, Джек и Лола сидели в общей комнате. Они играли в придуманную Лолой карточную игру, которая состояла в том, что надо было хлопать рукой по картам и пытаться столкнуть партнёра с места.

– Ты и правда дочь мадам Бойд? – спросила Эмми.

Лола схватила стопку карт, лежащую рядом с Джеком.

– Тебе понадобилось много времени, чтобы догадаться. Одинаковая фамилия, одинаковый акцент, одинаковое обаяние. – Лола шлёпнула рукой по карте и добавила её к своей стопке.

Джек выложил на стол ещё четыре карты и едва успел накрыть их рукой, прежде чем Лола их схватила.

– Каково это, когда твоя мама – глава школы?

Лола пожала плечами.

– Это не так уж плохо. Я привыкла.

Эмми прикусила нижнюю губу. Она долго об этом думала, но не знала, вежливо ли будет спросить.

– Твоя мама совсем не старая. Почему она ходит с тростью?

– Произошёл несчастный случай, – ответила Лола. – Она разорвала связки в колене.

В воздухе снова мелькнули карты: Джек и Лола выложили свои карты поверх лежавших на столе стопок. Джек потянул себя за волосы и застонал.

– Попался! – Лола ухмыльнулась и повернулась к Эмми. – А твоя мама? Она ведь пишет книги о том, как люди неправильно воспитывают детей?

– Что-то в этом духе, – засмеялась Эмми.

– Она тебе часто звонит? – спросил Джек.

– Да, но только не сегодня. – Эмми вздохнула. – Думаю, она забыла о моём дне рождения.

– У тебя сегодня день рождения? – спросила Лола. – Почему ты нам не сказала?

Эмми пожала плечами.

– Я не особо люблю дни рождения.

– А твой папа? – спросил Джек. – Он тебе что-нибудь прислал?

– Нет.

Джек и Лола смотрели на неё так, словно ждали, что она скажет что-то ещё. Эмми заправила волосы за уши. Она не должна была ничего объяснять. Но слова Джонаса вертелись у неё в голове. Дай им шанс.

Эмми глубоко вздохнула.

– Мой папа исчез в мой третий день рождения. Полиция сказала, что это очень подозрительно и что кто-то, вероятно… – Эмми сглотнула, – что-то с ним сделал, но никто точно не знает.

– Но может быть, – начал Джек, – он просто ушёл?

Эмми ничего не ответила. Именно поэтому она никогда не говорила о своём отце. Ей не хотелось отвечать на этот вопрос, но она всё же кивнула.

– Может быть.

За столом стало тихо. Лола принялась постукивать картами, а Джек то и дело проводил рукой по волосам.

– Слушай, – наконец сказала Лола, – я знаю, что это не одно и то же, но я знаю, каково это – скучать по папе. А Джек, – она посмотрела на Джека, и он опустил глаза, – никогда по-настоящему не был близок со своим отцом.

Джек кивнул, не поднимая головы.

– Просто я хочу сказать, что ты не одна.

Эмми крепко зажмурилась, чтобы не заплакать. Прежде она везде чувствовала себя одинокой. Может быть, наконец-то появилось место, где всё изменится.

Лола откашлялась.

– Ладно, хватит нытья, иначе мы все станем грустными, а у тебя в этом году не должен быть ужасный день рождения. Святая Одри бы этого не одобрила. Пошли ужинать!

Они встали и направились к дверям. В это время мимо прошла Виктория, с силой толкнула Эмми и злорадно хихикнула, а Эмми вздохнула.

– Меня от неё тошнит.

Лола покачала головой.

– Ты не должна позволять ей толкаться.

– Я пыталась.

– Попытайся ещё раз, – сказала Лола. – Покажи ей, что ты не слабая маленькая девочка.

– Но как?

Лола ослепительно улыбнулась.

– Кое-кто другой её бы ударил, но я такого не одобряю.

Эмми засмеялась и почувствовала, как в груди у неё разлилось тепло. Она всегда хотела такого друга, который мог бы заставить её смеяться, как Лола.

Эмми вышла за дверь, но тут же остановилась. Бить Викторию не в её стиле, но она может сделать кое-что ещё.

Она прикусила губу и улыбнулась.

– Ты идёшь? – спросил Джек. – Не упусти возможность попробовать праздничный ужин в честь Одри, в то время как все остальные будут довольствоваться обычной едой.

– Я вас догоню. Мне надо кое-что сделать.

Эмми помчалась вверх по лестнице и достала из рюкзака карандаш и ручку. Учебник экономики валялся на кровати, но, к счастью, лак для ногтей не протёк на покрывало. Эмми принялась рыться в учебниках Виктории, пока не нашла то, что искала: аккуратный «Учебник экономики для третьего класса», который едва открывали. Эмми открыла его, осторожно стёрла имя Виктории и ручкой вписала своё. Схватила испачканный лаком учебник, бросила его на кровать Виктории, улыбнулась и написала своей соседке по комнате записку.

Эмми с жадностью набросилась на ужин, но после пирога с кусками холодной свинины в желе стала более осторожной. Девочки принесли остатки ужина в общую комнату, чтобы поделиться с мальчиками, когда сверху раздался пронзительный вопль. Несколько человек кинулись к лестнице, но Эмми не обратила на них внимания и сунула в рот пирожное с марципаном.

Виктория сбежала вниз по лестнице и подлетела к Эмми.

– Что это означает? – спросила она, размахивая у неё перед лицом клочком бумаги.

Эмми наклонила голову.

– Разве не понятно? Сегодня утром я брала твой учебник экономики.

– Что значит брала мой учебник экономики? – завизжала Виктория.

– Я не могла найти свой, поэтому взяла твой. Я как раз собиралась его вернуть, когда он случайно упал тебе на ногу. Извини.