Она была красива Дан Виктор

10

Фесенко выслушал отчет о поездке и новую версию с рассеянным выражением. Возможно потому, что день был особенно жаркий. Июль близился к концу. Здесь это было самое жаркое время лета. В августе хоть ночи будут холодные.

Но когда Фесенко заговорил, стало ясно, что не погода причина прохладного восприятия новой информации. Он считал, что до признания Олега Копыленко осталось совсем недолго.

– Это все очень круто замешано, Миша! Как всегда у тебя фантазия на высшем уровне. Должен тебя разочаровать. Версия об убийстве Зубенко не подтверждается. Оказывается, эксперты проверили воду в чайнике. Она кипела и еще не успела остыть. Поэтому, муж пока остается главным подозреваемым. И мне кажется, что на следующем допросе Копыленко расколется, как чайный стакан от кипятка.

– Хочу принять участие в этом допросе. Только позвольте и мне задавать вопросы, а не сидеть статистом.

– Ради Бога! Готов даже предоставить тебе возможность сыграть первый тайм.

– Договорились! Когда?

– Давай завтра с утра. Пусть он еще немного созреет.

– Лучше сегодня после обеда! С утра займусь обоснованием своих фантазий, а потом мы его выпустим с подпиской о невыезде и этим испугаем Тураева.

– Копыленко признается, и никого не нужно будет пугать.

– Сомневаюсь. Думаю, на Тураева накопаю достаточно… – тут Михаил вспомнил, что не отправил фотографию Тураева в Златоуст.

– Искренне желаю успеха. Жду тебя здесь в 14 часов.

– Добрый день! Давненько мы вас не видели, – добродушным тоном приветствовал Тураев Михаила.

– Ездил в Златоуст.

– И как успехи?

– Хорошие! Картина преступления практически прояснилась. Не хватает некоторых деталей.

– А у нас тут опять трагедия. Погиб от несчастного случая Зубенко. Заснул по пьянке и отравился газом. Забыл чайник на плите. Да вы, наверное, в курсе…

– Да, я знаю об этом убийстве, – неожиданно для себя произнес Михаил.

– Убийстве?! Зачем кому-то его убивать?!

– А вы не догадываетесь?

– Нет! У меня другой склад ума.

– Не прибедняйтесь. Распорядитесь, чтобы мне выдали путевые листы служебных автомобилей за последние три месяца и отчеты по командировкам.

– Зачем вам путевые листы?

– Нужно проверить одну идею.

– Проверить мое алиби?

– Да. Мы обязаны были это сделать, но все откладывали. Чисто формальная процедура.

– Пожалуйста, сейчас распоряжусь.

Первым делом Михаил проверил оплату постельных принадлежностей. Если Тураев купил билет до Москвы, а ехал другим транспортом, то могло не быть квитанций за постельное белье.

Здесь Михаила ожидало разочарование. Оплата постели была включена в стоимость билета. Это делалось только по просьбе пассажира в момент приобретения билета. Как все продумано! Или Тураев не убивал?

Он проверил отметки об убытии и прибытии и поругал себя за невнимательность при первом ознакомлении. В командировке Тураева были печати НИИ «Квант» в Челябинске о прибытии в понедельник и убытии во вторник. То есть временное отсутствие на фирме в Златоусте он мог объяснить. Причем, отметку в командировке мог поставить во вторник после обеда.

Путевые листы на служебный автомобиль Тураева оформлялись сроком на неделю. Михаил выбрал данные и построил диаграмму. За последние четыре недели перед командировкой Тураева в Златоуст был указан в среднем более высокий пробег. Михаил вычислил разницу и определил общее превышение в 3150 километров .

Для обоснования версии не хватало более 1000 километров . Михаил решил уточнить у директора. Тот сказал, что ночевал на даче, и каждый ездил на работу и с работы, иногда даже в середине дня на обед. Ежедневно выходило 130– 150 километров .

Прямого доказательства не было, что автомобиль использовался для скрытного возвращения и убийства. Версия трещала по швам.

Вопреки обещаниям Фесенко начал допрос первым:

– Михаил Егорович только что приехал из Златоуста и привез факты, которые поставят точку в этом деле. Экспертиза показала, что ты не являешься отцом ребенка. Но тебе об этом не сказали. А теперь мы установили кто отец. Вот тебе мотив. Ты догадывался и убил из-за ревности…

Копыленко побледнел и долго не мог прийти в себя.

– Это не правда! Я ничего не знал! Не буду говорить без адвоката. Он сказал, что вам нужно мое признание, потому что у вас нет никаких прямых доказательств…

– Олег, успокойтесь. Вы правы. У нас нет прямых доказательств, – вмешался Михаил. – Однако мы не требуем самооговора. Если вы не убивали, то понятно, что наши подозрения вас оскорбляют. Успокойтесь! Давайте поговорим о фактах. Анатолий Иванович тоже сказал правду.

– Если она внушала мне, что я отец ребенка, значит, дорожила семьей. Она мне и раньше изменяла по случаю, как и я ей. Мы прощали друг другу. Мне незачем было ее убивать.

– Есть еще один факт. Ты говорил, что она заработала деньги в командировке. Называл даже сумму в 1500 долларов. Но директор фирмы в Златоусте утверждает, что ничего не платил. У нас есть данные, что он врет, так как заплатил ей за технологические секреты.

– Она обокрала Тураева! – вмешался Фесенко.

– Это Тураев обокрал всех и ее, и соавторов. Их нет на фирме, он всех выжил. Они ничего не получали и не получат теперь от эксплуатации их изобретения.

– Олег, хочу задать вам еще один вопрос и надеюсь на правдивый ответ. Зачем вы забрали из сейфа технологическую документацию?

– Даже не знаю! Может потому, что она ее создавала.

– А я догадываюсь! Вы искали в сейфе деньги?

Копыленко изменился в лице.

– Я не утверждаю, что из-за этих денег вы убили. Верю, что не убивали, но подозревали, что в сейфе могли быть еще деньги.

– Как вы догадались? – спросил Копыленко после колебаний.

– Так же, как и вы. Суммы в полторы тысячи зеленых слишком мало за ноу-хау.

– Да. По ее покупкам догадался, что часть денег она хранит не дома. Я не настаивал, так как все равно она их тратила на себя и семью. Но когда увидел, что она мертва, я об этом вспомнил.

– Как вы открыли сейф?

– Я уже раньше говорил, что сейф был открыт. Забрал домой папки, так как думал, что деньги она прячет в них. Сейф автоматически захлопнул. Побежал домой. Засунул папки под шкаф и вернулся, чтобы позвонить в милицию. Вы, вероятно, их нашли.

– Возможно, она была жива, а ты ее бросил. Нужно было вызвать скорую помощь, – опять вмешался Фесенко.

– Это клевета, я служил в армии. Меня учили оказывать первую помощь при ранении. Сердце не билось, кровь в мозг не поступала.

– Получается, вы кого-то спугнули, и он не успел закрыть сейф, – высказал предположение Михаил.

– Не обязательно, возможно он намеренно оставил его открытым, – произнес Фесенко. – Миша, давай выйдем на минуту.

Копылова они оставил в присутствии конвоира, а сами вышли в приемную

– Миша, я окончательно поверил в твою версию. Нужно его выпускать.

– Да и выпускать немедленно, чтобы он успел на работу и окончательно испугал Тураева.

– Сейчас позвоню, чтобы срочно подготовили постановление и принесли прямо сюда.

– А я загляну на станцию технического обслуживания, где ремонтировалась машина Тураева.

Когда они вернулись в кабинет, Фесенко взял бразды в свои руки.

– Сейчас тебя отпустят домой. Приведи себя в порядок, обрадуй мать и явись на работу. Покажешься на глаза Тураеву, но сам на беседу не нарывайся. Если будет задавать вопросы, отвечай односложно. Скажи, что у тебя на сегодня освобождение от работы и иди домой отдыхать. Понятно?

– Понятно, – пролепетал Копыленко и опустился на стул, чтобы не упасть в обморок. Глаза его наполнились слезами.

Охранник все слышал и увел Копыленко без наручников.

Михаил разыскал механика, который занимался машиной Тураева. Показал свое удостоверение.

– Так вы занялись этим делом? А Николай Константинович говорил, что обойдется без милиции.

– Каким делом?

– Вы пришли по поводу пропажи колес?

– Расскажите, что вы имеете в виду.

– Тураев привез машину к нам на трейлере без задних колес.

– Как он это объясняет?

– Сказал, что раздели на стоянке. Только откуда он взял трейлер с российскими номерами?

– Поймал на дороге, – попытался объяснить Михаил.

– Только не у нас. Как я понял из слов водителя, вез он машину очень долго.

– Спасибо! А каким вы нашли состояние машины?

– Отвратным! Ее давно нужно было поставить на профилактику. Если вас интересуют номер трейлера, то я записал. Правда, не сказал Николаю Константиновичу. Я всегда записываю, потому что возникают спорные вопросы, если машина побывала в аварии или ее раскурочили.

– Чудесно! На такой успех я не рассчитывал. А где машину раздели?

– Я так понял, что она была на трейлере. Водила жаловался, что не повезло, но хозяин машины простил.

– А сколько, по-вашему, может стоить такое колесо?

– Долларов триста.

– Простил 600 долларов. Милейший человек.

– Я тоже удивился, зная Николая Константиновича.

– Спасибо! Вы мне здорово помогли.

Теперь механизм преступления прорисовался окончательно. Все факты нашли свое объяснение или возможные варианты объяснений.

Тураев узнал из письма, что фирма в Златоусте отказалась от договора, потому что освоила производство датчиков. Он связал все это с поездкой Анны в Златоуст, после которой Анна сорила деньгами. Тогда он и замыслил убийство. Списал по путевым листам нужное количество километров, благо никто не сверял его отчеты со спидометром. Поезд отравился в Москву, а он забрал машину со стоянки и поехал следом. В «Домодедово» оставил машину и полетел нормальным рейсом в Златоуст. Засветился на фирме, отметил командировку, а в пятницу грузовым рейсом добрался в Москву. На своей машине вернулся назад. В понедельник по телефону под предлогом важной встречи с кем-то уговорил Анну задержаться до темноты в офисе. Явился сам, убил, забрал деньги в сейфе. И поехал назад в Москву. Снова грузовым рейсом вернулся в Челябинск в середине дня во вторник. Отметил командировку в Челябинске и сразу поехал в Златоуст, чтобы связаться со своей фирмой и объявить, что накануне вечером убита Анна. Домой на машине он возвращаться не хотел, слишком утомительно, да и боялся поломки машины. Вот почему не хватало 1000 километров пробега, он его и не планировал. Он нанял трейлер, но водитель подвел, не доглядел. Машину раздели, пришлось сразу отдавать в ремонт. Чтобы замять дело, все простил водителю.

Оставались вопросы. Как уговорил Анну сидеть в офисе? Как открыл сейф? Не хватало опознания его экипажами самолетов. По крайней мере, одним экипажем.

Вечером на совещании у городского прокурора Михаил еще раз обстоятельно привел все факты и уложил их в свою версию. Конструкция выдержала придирчивые испытания. На удивление, Фесенко не пытался расшатывать, на первый взгляд, слишком сложное и хлипкое построение. В конце совещания он вдруг сказал:

– Они убегут, если уже не убежали.

– Кто они? – уточнил Манюня.

– Тураевы, кто же еще!

– Интересно, интересно! Получается, их развод был фикцией.

– Конечно! Они давно задумали убить этого алкоголика и присвоить квартиру. Продать две квартиры, дачу и офис, плюс деньги из сейфа – получается кругленькая сумма, с которой можно драпануть за границу.

– Пал Палыч, нужно срочно установить, куда они оформляли выездные визы, – обратился Манюня к Карпенко.

– Прямо сейчас? – переспросил Карпенко.

– Да, звоните из приемной.

– Может, дождемся сообщения из Златоуста об опознании Тураева летчиками? – предложил Михаил.

– Допустим, летчики не опознают, или сделают вид, что не опознали. У нас есть номер трейлера. Пусть Тураев объяснит, как машина попала в Москву, возразил Фесенко.

– Для удобства. Он в Киев никогда не ездил поездом, – возразил Михаил.

– Зачем он тогда брал билеты на поезд? Зачем скрывал, что едет на машине? – не сдавался Фесенко

– Выписываю ордер на арест Тураева. Его бывшая никуда не денется, – подвел итог Манюня. – Анатолий Иванович, займитесь этим. А Михаила мы, пожалуй, отпустим домой.

– Да он только сегодня утром выбрался из постели жены. Поедет завтра.

– Да, Анатолий Иванович прав. Завтра составлю отчет. Может, поучаствую в допросе Тураева.

– Не возражаю, но твой начальник Сафонов, попрекает при каждой встрече, что я отрываю тебя от районных дел, – объяснил свое решение городской прокурор.

– Это дипломатический ход. Хорош начальник, если безропотно позволяет эксплуатировать своих людей другим начальникам, – высказался Фесенко

– Ты становишься экспертом в области административной психологии. Начитался Паркинсона. Кроме шуток, ребята. У нас есть повод собраться через пару недель на рыбалку. Как всегда в Христофоровке, – он с улыбкой поглядел на Михаила, потом на Фесенко.

Те также улыбались, почти беззаботно. Впервые за последние десять дней.

Утром Фесенко встретил Михаила словами:

– Хоть не так часто, как ты, но и я бываю прав. Вчера, пока мы заседали, они смотали удочки. Представляешь, пока ты катался на Урал, они убили Зубенко и успели продать его квартиру, свою квартиру и дачу. Сняли все деньги со счетов фирмы и уехали в неизвестном направлении. Неизвестно, сколько он забрал в сейфе у Анны, но кругленькая сумма в сто тысяч баксов у них есть. Чтобы спрятаться на пару лет в деревеньке, достаточно

– Думаю, они поехали через Ростов-на-Дону, Северный Кавказ в Грузию, а затем в Турцию.

– Почему ты так решил?

– У них туристические визы в Турцию, Кипр и Грецию.

– Нужно сообщить российским властям.

– Николай Петрович уже организовал.

– Как ты думаешь, кто убил Зубенко?

– Она. Им нужно было скрепить свой союз кровью. Иначе всю жизнь был бы у нее на крючке. Хотя не исключаю, что все придумал он.

– Помнишь, Миша, ты задавался вопросом, мог ли убить Тураев. Точнее был в состоянии, способен в физическом смысле. Ох уж эти модальные глаголы с их многозначностью! Короче, были ли у него соответствующие навыки. Так вот, были! Он студентом занимался вольной борьбой, потом переключился на восточные единоборства. Вот тебе еще один «китаец».

– Где теперь его искать?!

– Да. Если они уйдут за кордон, все растянется на годы. Нужно будет подключить Интерпол. Пиши отчет и поезжай домой, Миша!

Звонок Фесенко по мобильному:

– Привет! Чем занят?

– Анатолий Иванович, добрый вечер! Не поверите, готовлюсь посидеть вечерок на реке с удочкой.

– Счастливец! А у меня для тебя новость. Только не знаю, обрадует она тебя или огорчит.

– Что случилось?

– Тураевы разбились. По нашей наводке их засекли в районе Туапсе. Сорвались с обрыва в море. Патруль утверждает, что они это сделали намеренно, когда не смогли оторваться от преследования. Как видишь, божья кара их настигла раньше УМВД.

– Жаль! Жаль Анну, жаль их. Красивые умные люди и так нелепо закончили жизнь.

– Ты думаешь, у жизни есть смысл?

– Конечно! Без смысла и цели нет жизни.