Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущёва Балаев Петр

Из биографии Климента Ефремовича Ворошилова можно извлечь один очень важный урок: излишняя скромность штука крайне вредная. Очень вредная для любого дела. При всем том, что Ворошилов был в СССР при Сталине человеком-легендой, в весовой категории былинного богатыря, и после смерти М.В. Фрунзе он остался, по существу, единственным полководцем Гражданской войны, решения которого в те грозные годы оказывали влияние на всю стратегическую обстановку, каким-то образом позволялось всяким тухачевским-уборевичам-егоровым числиться в таком же ранге полководцев.

Вот эти бывшие «военспецы», не имевшие никаких военных талантов, отравились незаслуженно полученной славой героев Гражданской войны, и начали сначала под винишко расцарапывать на собственном самолюбии гангренозные язвочки, приманивая на запах этих гнилостных ран все иностранные разведки, а потом, попавшись на вербовках, стали мутить свои заговоры. Наполеоны самозваные.

Будь Климент Ефремович хоть немного менее щепетильным, он бы не стал стесняться озвучить «заслуги» этих «героев». Егорова, который прославился тем, что принял от Ворошилова 10-ю армию в Царицыне, самую сильную и боевую часть Красной армии, и силами этих войск добил Краснова. Да еще и с помощью конной бригады С.М. Буденного, сформированной при командовании Ворошилова. А потом Егоров, прыгнув в командующие фронтом, оставил Царицын своему ставленнику Клюеву и тот бездарно сдал город Врангелю, несмотря на то, что Буденный, уже командуя конным корпусом, настойчиво предлагал реальный план разгрома врангелевских войск.

Напомнил бы он этим «полководцам», кто начал первым формировать крупные кавалерийские соединения, из чьей инициативы вырос конный корпус Семена Михайловича, единственное средство борьбы с казаками Мамонтова и Шкуро. И что было бы, если бы не его телеграмма Буденному с указанием ловить Мамонтова, который представлял главную угрозу Южному фронту. Егорову пасть заткнул бы тем, что тот фронтом командовал под присмотром И.В. Сталина и то…

Уборевичей, слывших победителями Колчака, ткнул бы носом в дерьмо. Кого они бы победили, если бы друг Первого Маршала М.В. Фрунзе не развалил колчаковский фронт?!

А уж о Тухачевском нашлось бы особенно много «теплых» слов…

Да под протокольчик бы всё это, со стенограммой подробной! Может после этого не стали бы звучать пошлые песни о том, что если бы не перестреляли «наполеонов», то Берлин в 1941 году эти «полководцы» взяли бы. И не было бы нынешней исторической дребедени, которая победу большевиков в Гражданской войне связывает с переходом на сторону Советской власти бывшего царского офицерства.

Интересный ход мысли: царская армия прогнила до такой степени, что даже в германскую войну немцы свой Восточный фронт держали второстепенными войсками. Офицерство довело солдатскую массу своим погонным чванством и тупостью до степени крайней ненависти к себе, но стоило этой плесени перейти на сторону большевиков и она чудесным образом преобразилась в патриотов и военных гениев! С чего бы это?

Такие личности, как Шапошников, в той серой массе (серость этой массы подтверждал и тот, кто этой массой набил штабы РККА, Л.Д. Троцкий), были редкими исключениям. Поэтому Шапошникова никому и в голову не пришло «репрессировать». Жил и служил уважаемым человеком, уважаемым человеком и умер на своем посту…

В мае 1919 года началось большое наступление войск Деникина на Украину. Вот тут и вылезла наружу вся роль Троцкого на посту «создателя Красной армии». Армии на том участке южного фронта Республики по данным штаба наркомвоенмора были. Но Деникина останавливать было нечем. Командующий войсками Южного фронта, военспец В.М. Гиттис, имел против белых почти двукратное численное преимущество в войсках, примерно 90 тысяч против 50. Только армии на бумаге выглядели красиво и убедительно, а на деле были абсолютно небоеспособными формированиями. Белые фронт опрокинули и погнали части Гиттиса к Днепру и Харькову. Началась паника.

В этой панике началось судорожное сведение старых армий в новые соединения, стали создавать ударную группу из частей, перебрасываемых из Крыма и Екатеринославля, которая могла остановить продвижение белогвардейских войск — 14-ю армию. Запахло же жаренным очень отчетливо. Какими бы дураками не были Троцкий со своим штабом, они понимали, что виселицы на фоне Кремля они собою точно украшать будут, если войска ВСЮР возьмут столицу. И стали искать командующего этой армией. Конечно, нашли. Догадайтесь — кого?

Климент Ефремович на тот момент был народным комиссаром внутренних дел Украины, членом президиума ВУЦИК. Министерский портфель. Даже два. И тут ему предлагают командование всего лишь одной из армий. Да еще в ситуации, когда войска разбегаются во все стороны и катастрофа на фронте развивается стремительно.

Смотрите, сначала человека оболгали, навесив на его ярлык партизана, хотя, по заслугам ему, как военачальнику, сумевшему создать настоящую боевую часть, обеспечившему оборону стратегически важного района, должны были, как минимум, пост командующего фронтом предложить. А вообще, нужно было Троцкого гнать с наркомов и сажать туда Ворошилова, который делом доказал, что ему по плечу вопрос создания армии.

Но вопрос не только в Ворошилове, еще раньше Троцкого нужно было менять на Фрунзе, которого интриганы запихнули уже в Туркестан. Представляете, что было в Совнаркоме и Политбюро? Какая там собачья свадьба была? И чего стоила Ленину борьба с этой сворой, если даже его любимцы жертвами интриг становились.

Тем не менее, наплевав снова на свою карьеру, Ворошилов вступает в командование 14-й армией. И тут он осознаёт, как подло его подставили. Командование фронта к комплектованию войск отнеслось преступно халатно, он шлет этим олухам телеграмму:

«…Из Крыма не послано и не посылается ни одной части. Махновцы окончательно разбегаются, и громадное пространство от Азовского моря до Чаплине остается почти голое. Заполнить фронт нечем. Людей много, но нет вооружения. Необходимы срочные меры по присылке вооружения, обмундирования и патронов».

Само собой, что сдержать удар белых войск Ворошилов не смог. Те, кто догадался прикрыть его фланг махновцами рассчитывали непонятно на что, получился результат прогнозируемый — Кавказская дивизия Шкуро, двигаясь в авангарде Добровольческой армии, под Гуляй-Полем батькино войско разметала и вышла в тыл 14-й армии. Климент Ефремович начал спешный отвод своих войск к Днепру.

Троцкий потом злорадно писал, что на Украине Ворошилов с командованием не справился, задачу остановить белых не выполнил. Но даже А.И. Деникин был честнее Председателя Реввоенсовета: «14-я армия еще не успела сосредоточиться, как между 23–25 мая Кавказская дивизия корпуса Шкуро разбила Махно под Гуляй-Полем и, двинутая затем на север к Екатеринославу, в ряде боев разгромила и погнала к Днепру Ворошилова».

Насчет того, что Шкура разгромил и погнал Ворошилова — немного приврал Антон Иванович в мемуарах о своих подвигах. Но вот то, что удар белых пришелся по еще не успевшей сосредоточиться армии, вопросы к Клименту Ефремовичу снимает. Зато есть вопрос к командованию в лице В.М. Гиттиса и к его начальнику Троцкому: а вы, дорогие, как реагировали на изменение оперативной обстановки, если на направление главного удара противника с опозданием выдвинули заслон? Кто виноват в том, что 14-я армия удара не выдержала из-за того, что ее поздно развертывать начали?

Гиттис в 30-х годах тоже себя обделенным славой и должностями почувствовал, этот военспец допрыгался до стенки в компании таких же «героев»…

Но ладно, не успела армия сосредоточиться — это только полбеды. Едва вступив в командование, Климент Ефремович первым делом занялся разведкой, штаб 14-й армии до его прибытия представления не имел о противнике. На разведку Ворошилов выехал лично, на бронепоезде «Коля Руднев», названном в честь друга, погибшего при обороне Царицына, со станции Гайчур. Прикрывать тыл «Коле Рудневу» должны были бронепоезд «Освободитель» и кавалерийский дивизион. Двигаясь в южном направлении, «Коля Руднев» наткнулся на значительные части белых, усиленные бронепоездами, в артиллерийской дуэли ворошиловцы повредили бронепоезда противников, отбили атаки пехоты и двинулись в обратном направлении. Но на станции Гайчур их ждал сюрприз в виде деникинских войск. Дело в том, что оставленное прикрытие перед незначительным нажимом белых бросило станцию и убежало. Пришлось пробиваться на север.

Ворошилов немедленно арестовал командиров-паникеров, среди которых выявились махновцы. В частях едва не поднялся 65шт, к штабу Климента Ефремовича побежала толпа освобождать арестантов. Но, конечно, не на того нарвались, бунтовщики были разоружены, еще 35 человек арестованы и отправлены в трибунал.

Вот такую армию подготовили военспецы для «слесаря». Тем не менее, с этим почти сбродом, с 6-го июня Ворошилов удерживал Екатеринославское направление, только 28 числа он отошел, оставив город. И предстал перед ревтрибуналом, суд был инициирован Троцким. Обвиняли в сдаче Екатеринослава, в «… в нарушении ряда приказов и точных указаний, в преступном и небрежном отношении к существующим уставам и положениям и в применении отрядно-партизанских методов».

Только полюбуйтесь, какие суки! Дали под командование партизанский сброд в самом худшем смысле этого слова, да еще в партизанщине и обвинили! Какие к чертям точные приказы и указания выполнять, если войско, которое вы, уроды, скомплектовали, в первый же день вступления в должность командарма начало разбегаться в разные стороны и бунтовать. Полгода было у командования силами на Украине для организации частей Красной армии, и за полгода не было сделано абсолютно ничего. Как были партизанские отряды, оставшиеся после ухода немцев, так они и остались. Только в штабах написали, что они теперь в армии сведены. Понятное дело, что бывшим полковникам и поручикам, которых нанял Троцкий за большие пайки и оклады, соваться в те войска с наведением порядка было смертельно опасно. Военспецы солдатской массы не знали, авторитетом у нее не пользовались, сколотить крепкие части не были способны. А отбором из числа партизан способных командиров, обучением их, никто не занимался. Как только жаренным запахло, так сразу нашли козла отпущения, «партизана» Ворошилова. Надеялись, что он такое же чудо совершит, как под Царицыным в 1918 году? Или целенаправленно подставляли под трибунал?

Конечно, ревтрибунал состава преступления в действиях Климента Ефремовича не нашел, слишком всё очевидно было.

Но ладно, 14-я армия…

Побежали же все войска на Украине! Бои с деникинцами вели только единичные подразделения. Ворошилов почти месяц дал срока, прикрывая направление на Екатеринослав, но никто этим временем с толком не распорядился. Киев оказался под угрозой. Снова потребовалась палочка-выручалочка. И Климента Ефремовича назначают командующим войсками внутреннего фронта Украины, командующим Киевским укрепленным районом и членом РВС 12-й армии одновременно. Для полного комплекта должностей, пожалуй, только должности руководителя ансамбля бандуристов не хватало. Это после того, как его пытались в трибунале обвинить в некомпетентности. Интересно, эти сволочи в РВСР хотя бы иногда от стыда краснели?

Дело в том, что к тому времени стало ясно, что Киев уже не удержать, наседали на город не только деникинские войска, но еще и петлюровцы, и западноукраинская «Галицийская армия». Преимущество противника было подавляющим. Требовалось задержать его, чтобы осуществить эвакуацию столицы Украины и вывести остатки войск для их переформирования на новых рубежах обороны. Поэтому в самой критической ситуации «многостаночник» и понадобился.

Ворошилов принимает единственно верное в тех условиях решение: не пытаться прикрыться силами всей 12-й армии, которая от 14-й ничем не отличалась, большая часть ее бойцов состояла из бывших махновцев и григорьевцев, а собрать всё более-менее боеспособное в одно подразделение. Он формирует пластунскую бригаду и ее силами до 30 августа удерживает Киев. И под прикрытием пластунской бригады он в полном порядке вывел из Киева всю 12-ю армию.

Белые попытались преследовать отходящие части ворошиловских войск с намерением окончательно их разметать и открыть путь к наступлению от Киева, но под Козельцом были атакованы пластунской бригадой, отступили и сами перешли к обороне, Клименту Ефремовичу удалось на своем участке стабилизировать фронт на несколько недель.

К тому времени ситуация на деникинском фронте изменилась коренным образом. Троцкий в мемуарах писал о том, что доверили «слесарю» командование армиями на Украине — и вот результат: не справился, Киев сдал. А какие «слесаря» командовали у него вообще войсками, если белые взяли Орел и Воронеж? Если Ворошилов, как этот «создатель РККА» писал, на Украине не справился, то кто вообще справился? А ведь везде были расставлены его военспецы в командующие. Весной-летом 1919 года Деникин опрокинул не только Украинский фронт, он вообще весь фронт Красной армии опрокинул.

На самом деле ситуация с Красной армией в начале 1919 года выглядела… Нет, армию создали. Регулярную. Нормально всё было на первый взгляд и ничего катастрофы не предвещало. На Украине регулярная армия была в только штабных бумагах. А в самой Советской России ее создавали бараны, которые спороли с шинелей погоны и на фуражки красные звездочки нацепили. Но как на германской войне они баранами были, так они ими оставались и на Гражданской.

Уже под Царицыным Краснов оперировал крупными кавалерийскими формированиями. Там Ворошилов ставил важнейшей задачей создание красной кавалерии, он ее и начал создавать. После разгрома Краснова белые продолжили из казачества формировать большие конные соединения. Группы Мамонтова и Шкуро не за три дня же появились! Предполагать можно было, как их будут использовать? Или вообще разведкой не занимались? Но хоть бы Буденного слушали, который бомбардировал штабы письмами с обоснованием необходимости развернуть его корпус в армию!

Даже конный корпус Семен Михайлович формировал с криками и матами, с яростным противодействием военспецов.

Войну с Деникиным военспецы видели примерно так же, как они привыкли воевать на германском фронте. Колючая проволока перед окопами и пулять друг в друга из пушек-пулеметов. Оказалось, что совсем всё по-другому будет. Две конные группы белых, Мамонтова и Шкуро, прорвали на узких участках фронт красных. Разметали тылы, началась паника, на участках прорывов были введены пехотные дивизии противника и части Красной армии побежали.

Одних бывших офицеров в РККА, как признавался Троцкий, было почти зо тысяч! 30 одних офицерских полков можно было сформировать!

Нет, я не собираюсь поголовно всё бывшее офицерство мазать черной краской. Настоящих людей там было немало. Но не большинство. Если, как утверждают историки, офицерство разделилось почти поровну между красными и белыми, то, простите, за наивный вопрос: почему у белых были ударные офицерские полки, а у красных — ни одного?! Все в командирах были? Так и у белых командирами не гимназисты ходили.

Конечно, численность РККА была больше, чем войск беляков… А может такой численности и не нужно было бы, если бы можно было бросить на фронт соединения из одних профи?

Только полки из крыс не формируются. Крыс потом до конца 30-х годов выводили из армии…

Абсолютно верно ситуация того времени описана у А.Н. Толстого в «Хождении по мукам». Утром всё было спокойно, пообедали в тишине, поужинали и легли спать. На следующее утро проснулись — ни фронта, ни тыла. Войска с криком: «Нас предали!» — бегут, какие части где находятся — разобрать никто не может. Единственная организованная сила на огромном пространстве — конный корпус Буденного.

Семен Михайлович десятилетия спустя, ничего не утаивая, насколько позволяла брежневская цензура, честно рассказал, с чего начался разгром Деникина: «Штаб Конного корпуса расположился в хуторе Кепинском. Тут я получил через штаб 10-й армии письмо от К.Е. Ворошилова, находившегося на Украине. Из письма Климента Ефремовича я впервые узнал о рейде корпуса Мамонтова по глубоким тылам наших армий.

Климент Ефремович писал, что рейд Мамонтова очень опасен для нас и что, по его мнению, для борьбы с Мамонтовым должен быть использован Конный корпус как самое мощное соединение красной кавалерии. «Найти Мамонтова, разгромить его — вот, по моему мнению, ваша первостепенная, а для республики необходимая задача», — заключал он свое письмо».

Представляете ситуацию? Ворошилов на Украине. Корпус Буденного находится на границе области Войска Донского. Ворошилов с Украины видит опасность рейда Мамонтова и нацеливает Семена Михайловича на борьбу с ним. Прямое начальство Буденного этого рейда у себя под носом не замечает и Конному корпусу такой задачи не ставит.

Вот это что? Глупость? Предательство? Или просто военный идиотизм набранных Троцким «профессионалов»? Как показали дальнейшие события, связанные уже с Первой Конной — все факторы сразу! По одному только письму Буденному можно оценить уровень оперативно-стратегического дарования К.Е. Ворошилова и уровень тех, кого ему противопоставляют, военно-образованных баранов. Одно это письмо мокрого места не оставляет от всех измышлений, что репрессии 30-х годов, когда старые кадры были изгнаны из РККА, ослабили обороноспособность страны. Они, эти кадры, пожалуй, наобороняли бы. И Камчатку бы сдали.

Когда командование Южного фронта, наконец, заметило, что его тылы сметены казачьей конницей, и уже ею взят Орел, оно соизволило очнуться и стало слать директивы Буденному. Только Семен Михайлович к тому времени форсированными маршами гнал свой корпус за группой Мамонтова. Дальше были Воронеж и Касторная. Катастрофа именно благодаря действиям корпуса Буденного была ликвидирована.

«С победой под Воронежем обстановка начала резко меняться в пользу советских войск. Конный корпус выходил на правый фланг главной ударной группировки деникинской армии, рвавшейся на Москву. Под угрозой оказывались важнейшие железнодорожные артерии и тылы белых, питавшие их ударные части в районе Курска, Орла.

Уже после гражданской войны, на VIII съезде Советов, в личной беседе со мной В.И. Ленин спросил:

— Вы понимаете, что ваш корпус сделал под Воронежем?

— Разбил противника, — ответил я.

— Так-то просто, — улыбнулся Ленин. И тут же сказал: — Не окажись ваш корпус под Воронежем, Деникин мог бы бросить на чашу весов конницу Шкуро и Мамонтова, и республика была бы в особо тяжелой опасности. Ведь мы потеряли Орел. Белые подходили к Туле.

Так оценивал Владимир Ильич значение победы Конного корпуса над Шкуро и Мамонтовым в общем ходе борьбы с деникинцами». (С.М. Буденный. Пройденный путь).

Теперь стояла задача разгрома ВСЮР. А инструмента для этого не было! И не появилось бы, если бы И.В. Сталин, пользуясь своим положением члена Реввоенсовета Южного фронта, мимо всего высшего командования РККА, прямо через Владимира Ильича не продавил то, что давно предлагал С.М. Буденный — создать на базе его корпуса Конную армию.

Незадолго до того, как это решение было принято, по настоянию Иосифа Виссарионовича Ворошилов возглавил Липецкую группу войск, имевшую задачей прикрыть стык между 13-й армией и Конным корпусом. Сталин упорно продвигал своего друга на командование войсками.

А 8 ноября 1919 года Климент Ефремович получает назначение в РВС создаваемой Первой Конной армии. Сталину удалось весь РВС армии укомплектовать одними «царицынскими товарищами», ни одной твари из компании Троцкого в него не включили.

В РВС вошли К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный и Е А. Щаденко. Даже старого друга Климента Ефремовича, А Пархоменко, взяли к Буденному в комдивы.

В Великую Отечественную войну были введены полководческие ордена Суворова и Кутузова. Ордена Буденного не было. Естественно, только по той причине, что Семен Михайлович еще был жив-здоров и входил в состав Ставки ВГК, он еще действующим полководцем был. Но если в будущем русской армии придется воевать, если она еще в войне намеренна будет побеждать, то никакие кресты на полосатых ленточках толком вдохновлять на подвиги никого не будут. Какой там римский всадник с копьем, прославившийся тем, что заколол то ли гадюку, то ли ужа!..

После 50-х годов о Семене Михайловиче, как о полководце, стали забывать. В героях Гражданской войны, конечно, оставили. Как одного из многих. Но вот о том, что он совершил в области военного дела, никто уже не упоминал. Так в сознании советского народа он и прижился в образе усатого рубаки-кавалериста.

В 1940 году генштабисты подготовили анализ действий вермахта в войне с Францией. Принес ли его начальнику Генштаба Г.К. Жукову, надеясь на похвалу и признание талантов. Георгий Константинович на этом документе оставил резолюцию: «Мне это не нужно».

Вот наши военные историки сегодня глумятся над этой резолюцией. Они же самые военные! По их мнению, Жуков был настолько ограниченным и тупо-самодовольным… Пусть эти военные историки поучат своих жен щи варить.

О причинах поражения Франции в 1940 году тоже сейчас говорят и пишут потрясающе грандиозные по глупости вещи. Оказывается, там «пятая колонна» во всем виновата, а французы, как вояки, выродились из бравых мушкетеров в альфонсов и сутенеров. А вот о военном аспекте победы вермахта над одной из самых мощных армий тогдашнего мира забыли.

Чему Жуков должен был учиться у немцев, если Германия разгромила Францию, полностью скопировав принципы своих механизированных армад с Первой Конной? Франция готовилась к прошедшей войне, а гитлеровцы ударили по ним новым оружием. А это новое оружие они подсмотрели у Буденного, в чем не стеснялись признаваться…

Семен Михайлович скромности научился у своего друга и старшего товарища Климента Ефремовича. Такой же болезненной. Как человека это качество его характеризует, конечно, только положительно. Но лучше бы он не молчал кое о чем. С полным правом мог выйти к самой высокой трибуне и заявить: «Ша, сопляки! Если бы не я, то хрен его знает, как бы оно вообще с революцией обернулось. Перевешал бы вас Корнилов на телеграфных столбах!». В советских учебниках не писали же, что Дикую дивизию, основную силу корниловского мятежа, в Орше разоружил Буденный, выполняя приказ Фрунзе. Сейчас трудно предполагать, что было бы в Петрограде, если бы эта дивизия зашла в город, и Корнилов сместил Керенского. Нам всегда тёрли по золам, что большевистские агитаторы призвали горцев не воевать с народом, те и согласились. Ну, да. Доля правды в этом есть. Только в Орше Семен Михайлович расставил на перроне пулеметы, да орудия конногорной батареи поставил на прямую наводку, навел прямо на прибывающие на станцию эшелоны с джигитами. Личный состав дивизии высадил из вагонов и отправил назад в пешем порядке, даже коней отобрал.

Буденного Климент Ефремович оценил при первой встрече. Когда отряд Думен ко из Сальских степей прорвался к Царицыну, командующий 10-й армией поехал посмотреть на героев и спланировать с ними первую операцию. Бойцы отряда после трудного похода отдыхали. Командир расслаблялся спиртом и уже лыка не вязал. А его заместитель в это время занимался своим любимым делом — объезжал молодую лошадь. Ворошилов всё сразу понял: кто чем увлечен и кто на что сгодится. Семен Михайлович командующего встретил четким рапортом. Представил свой замысел на предложенную операцию, который в деталях совпал с ворошиловским. И уже под Царицыным фактическим командиром отряда вместо Думенко был Буденный, а того потом от реального командования отстранили, перевели в штаб 10-й армии, чтобы под ногами не путался. Так что поползновения некоторых личностей приписать заслуги в создании Первой Конной любившему расслабляться после боя алкоголем Борису Мокеевичу — бессовестная выдумка.

Никто из лидеров белого движения в своих мемуарах так толком и не объяснил, по какой причине генерал Мамонтов резко бросил взятый им Орел и галопом погнал свою конницу в обратном от Москвы направлении. Какое-то невнятное бормотание у них получилось. Да и историки тоже заплетающимися языками что-то лепечут о том, что казачки награбили столько, что им поклажа мешала наступать на Белокаменную. Еще и погода, и многократное численное превосходство противника. Немцы не только организацию подвижных частей у русских скопировали, их военачальники еще и отмазки у русских, белогвардейцев, позаимствовали. Как только им наваляют, так они сразу начинают кивать на распутицу и морозы, да на то, что не хватило патронов выкашивать наступающие на них орды монголов.

На самом деле от Орла Мамонтов драпанул, как только узнал, что конный корпус красных бросился за ним в погоню. Мамонтов дураком не был, он понимал, что победа ждет в Москве, а не на Дону. И казаки тех лет — это не ватага Стеньки Разина. Вполне дисциплинированные войска. Могли обозы под охраной оставить и дальше наступать. Да и в Москве добыча пожирнее ждала.

Но Мамонтов Буденного боялся панически. Он помнил его еще с Царицына и знал, что будет обязательно разбит. А имел он над буденовцами тогда троекратное превосходство в силах. Но знал, что как только его Буденный догонит — кранты! Конница Семена Михайловича била на поле боя любую кавалерию, даже самую лучшую в то время польскую, (да, саму лучшую) без особых проблем.

Еще один «герой» по фамилии Шкура, которому полученная от родителей фамилия очень не нравилась, он ее облагородил в Шкуро, тоже в эмиграции расписывал свои подвиги и победы над буденовцами, когда в 1945 году его союзники передавали нашим, он попробовал эти россказни запулить принявшему его советскому офицеру. Попытался из себя воина изобразить. На его несчастье офицер оказался бывшим буденовцем и приземлил этого прирожденного циркача, ставшего фашистским холуем. Садистски напомнил кто, кого и как бил.

Бывший унтер Буденный, еще партизаня в сальских степях, начал насыщать кавалерийский отряд огневыми средствами. И не просто насыщать, а так, чтобы атака кавалерии сопровождалась мощной огневой поддержкой. До него никто до этого не додумался. Бронемашин, которые можно было выдвигать впереди идущей в атаку лавы, не было. Тогда пулеметы поставили на тачанки, и тачанки вылетали впереди лавы уступом, разворачивались, прижимали пулеметами или пехоту к окопам, не давали ей высунуться и вести огонь, или встречную атакующую лаву противника расстраивали и выкашивали.

Сегодня изобретение пулеметной тачанки даже такие публицисты-историки, как Ю.И. Мухин, приписывают Нестору Махно. Удивительное стремление каждое дерьмо увешать какими-нибудь заслугами. Только проблема в том, что в 1918 году, когда конница Семена Михайловича уже вовсю тачанки использовала, сам Буденный с познавательными экскурсиями Гуляй-Поле не посещал. Зато Махно был проездом из Украины в Москву через Царицын в то время. Кто, что и где у кого мог подсмотреть?

Кроме тачанок Семен Михайлович творчески подошел и к организации самого низшего тактического звена — отделения. У него каждое отделение в эскадроне было разбито на тройки. Один боец, особенно хорошо владеющий холодным оружием, прикрывался двумя отличными стрелками. И когда буденовская лава врезалась в казачью, то казаков вырубали беспощадно. Это примерно как хоккейная команда СССР 70-х годов против канадцев. Коллектив против индивидуалистов.

Да, возрождающееся казачество, вернее, масштабирующаяся клоунада под видом казачества, в лице их пропагандистов утверждает, что казаки были прирожденными всадниками и рубаками. Там уже легенды сочиняются и входят в фольклорный оборот, как все поголовно казаки шашкой виртуозно владели.

Легенды сочинять — не землю быками пахать. Чем казаки почти все время и занимались. Недоумков, которые, вместо земледельческой работы, целыми днями занимались рубкой лозы, среди казаков было мало. Это территориальные воинские формирования. Т.е., жили своим трудом, а государство их отвлекало на службу, но за службу денег не платило. Поэтому абсолютное большинство казаков службу не любило. И приемам обращения с оружием обучалось на сборах. Под принуждением. Фанатов сабли было очень мало. Но были, конечно, умельцы.

Лоза и глина для чучел, на которых рубить учились, вещь бесплатная, по донским оврагам этого добра — завались. А патроны для казаков шли из казны, но так как царским министрам и генералам больше нравились ножки балерин, чем усы казаков, то на брюликах для развратных женщин не экономили, но деньгу на патроны берегли. Поэтому стрелковая подготовка воинов Тихого Дона была никудышной, о чем Семен Михайлович, хорошо их знавший, и писал.

А Буденный брал себе любого крестьянского или рабочего парня, за короткий срок делал из него кавалериста, учил владению холодным оружием и стрельбе. Ставил в строй под начало более опытного бойца и получал отличную боевую единицу, заряженную в обойму коллектива.

Кое-кто, родившись среди бетонных блоков на пыльном асфальте, думает, что на лошади нужно учиться с детства ездить… Конечно, некоторых и на заборе сидеть ровно нужно полжизни учить. Нормальный человек через неделю задницу седлом натирать перестанет, а через месяц на полном галопе будет умудряться и выспаться.

А учил Буденный своё войско напряженно, постоянно. Михаил Иванович Калинин при посещении Конной армии очень удивился однажды. Только из полосы напряженных боев бойцы вышли, а уже скачут строем эскадронами, тренируются стрелять и рубить. И почти весь световой день, без отдыха…

В рейдах конники Семена Михайловича чего только у белых не отбивали: броневики, бронепоезда, автомобили, аэропланы, пушки, пулеметы… Кавалерист, про которого потом говорили, что он технику не любил, больше на коня полагался, ничего не выбрасывал. Трофеями насыщал своё подразделение постоянно. Свой автоотряд, свой авиаотряд. А уж артиллерии у него было! И это всё использовалось в бою максимально эффективно. Кавалерии, настолько вооруженной техническими средствами, история еще не знала.

По большому счету, войско Семена Михайловича кавалерией и не было. Подразделения кавалерии в нем были, но даже назывались формирования у него — конная бригада, конный корпус, конная армия. Поменяйте транспортное средство, лошадь на автомобиль, и получите механизированную бригаду, корпус, армию. Тачанку на танк — и вот вам армия даже для наших дней вполне современная. Принципиально ничего не изменилось.

Я уже не говорю о том, что Буденный кардинально изменил тактику использования кавалерии при прорыве обороны противника. У него эскадроны в атаку на укрепленные позиции шли в конном строю, от чего в Первую мировую отказались все армии Европы. Буденный опять это ввел. Пока окопавшаяся пехота врага лежала на дне траншей, под снарядами и пулеметами буденовцев, он подводил на рубеж атаки эскадроны и его конники на полном аллюре, с минимальными потерями, врывались в расположение противника и вырубали его.

Если все называть своими словами, Семен Михайлович произвел настоящую революцию в военном деле. И мало кто мог понять его в то время. Сталин и Ворошилов понимали. Именно Иосиф Виссарионович продавил создание Первой Конной, подключив к этому В.И. Ленина, при сопротивлении замыслу всего высшего командования РККА. Воспеваемые ныне военспецы элементарно не понимали смысла предложения Буденного.

А когда Семен Михайлович узнал, что к нему членом Реввоенсовета армии назначен Ворошилов… он обрадовался. Климент Ефремович был его учителем и единомышленником. Легендарный командарм этого и не скрывал никогда.

6 декабря 1919 года состоялось заседание Реввоенсовета создаваемой Первой Конной — К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный, А.Е. Щаденко. Пршугствовали командующий Южным фронтом А.И. Егоров и член Реввоенсовета фронта И.В. Сталин.

Сразу едва не вспыхнул скандал. Семен Михайлович начал докладывать свои соображения, указал на то, что войсковая конница в РККА используется неэффективно, в основном в интересах стрелковых подразделений, решая мелкие тактические задачи. Поэтому попросил передачи в Первую Конную 8-й кавалерийской дивизии червонного казачества. Что интересно, это же предложение ранее исходило от Сталина.

Но Александр Ильич Егоров уже освоился в роли командующего фронтом, поэтому повел себя стандартно для начальника с завышенным самомнением, вызванным недостатком ума. Предложение Сталина и Буденного он отверг.

Кичливость военспеца, получившего военное образование, отшибала последние мозги. Сам Егоров до революции дослужился всего лишь до полковника. Высшая его должность — командир полка. Боевой опыт того же Ворошилова, Буденного был гораздо больший. Приняв от Ворошилова в Царицыне 10-ю армию, он командовал ею успешно. Только успех ему обеспечила конная бригада Буденного. Понимать то, что присутствующие на заседании товарищи гораздо опытнее и умнее тебя, только волей случая, только потому, что ты военспец, ты оказался их начальником — это ему было не дано.

Раздувать скандал не стали. Перешли к организационным вопросам. Климент Ефремович предложил дивизионную структуру армии, от промежуточного звена в виде корпусов отказывались. Такая структура полностью себя оправдала потом, управление войсками упростилось.

Дальше Климент Ефремович предложил сформировать то, чего ни в одной армии РККА до этого не было — Управление формирований. С небольшим уточнением, такое управление Ворошилов еще в Царицыне создал. Первым в РККА. Он уже на собственном печальном опыте убедился, что «создатель Красной армии» мало того, что развел в своем ведомстве грандиозный бардак, при котором заявки по линии снабжения месяцами гуляли непонятно где, пополнения шли совсем не в те войска, которые в них нуждались, а по принципу: лояльным — всё, упрямым — кукиш, — но и точно знал, что Первой Конной рассчитывать придётся почти исключительно на свои силы и ресурсы. Троцкий не забудет, что армия создавалась вопреки его мнению, сделает всё, что от него зависит, чтобы она провалилась. Поэтому, думаю, И.В. Сталин и провёл кандидатуру Ворошилова в Реввоенсовет к Буденному. Он видел, как Клюев Семена Михайловича под Царицыным сломал, фактически, у Буденного не хватило упёртости идти против командующего 10-й армией вплоть до Совнаркома. Да и авторитета не хватало ему для этого. Ворошилов — другое дело, он ни перед чем не остановится, если нужно, и Владимира Ильича подключит, стесняться не будет. А Ленин его обязательно услышит.

И Управление формирований при армии сыграло в дальнейшем решающую роль в обеспечении постоянной боеспособности войск. Первая Конная перестала зависеть от мобилизационных структур наркомата по военным делам. В Упраформ поступало всё трофейное имущество — обмундирование, снаряжение, боеприпасы, вооружение. На его базе была организована подготовка командных кадров, добровольцы и мобилизуемые проходили там военное обучение, из них комплектовались маршевые эскадроны, пулеметные команды, батареи. Именно поэтому, выходя из полосы затяжных кровопролитных боев, всякий раз Первая Конная в кратчайшие сроки восстанавливала боеспособность. Когда командование противника полагалось на то, что армии требуется для восстановления много времени, буденовцы неожиданно вновь вступали в бой.

Семен Михайлович Буденный не зря на протяжении всей своей жизни повторял, что называть бойцов Первой Конной буденовцами не совсем правильно. Правильней — ворошиловцы. И сам себя он считал ворошиловцем. И ждал он приезда Климента Ефремовича, когда уже получил приказ о создании армии с нетерпением:

«Большой опыт Ворошилова по организации 10-й Красной армии и руководству ею должен был очень помочь нам в решении многих вопросов, в частности, в деле создания армейского аппарата Конной армии (штаба, политуправления, тыловых учреждений и др.)».

А начальником штаба у Семена Михайловича был военспец Погребов. А надеялся Семен Михайлович в деле организации штаба на «слесаря» Ворошилова! Оценили?

На первом же заседании Реввоенсовета выяснилась еще одна штука: командир Первой Конной не был членом партии большевиков. У Сталина глаза на лоб полезли от удивления. Человек, который еще в разгроме корниловского заговора активно участвовал, который Советскую власть на Дону после Октября устанавливал, почти два года уже воевал за Советскую власть (да еще как воевал!) — не состоит в партии! Иосиф Виссарионович стал допытываться у Буденного, почему он не хочет вступать в партию. Ага! Не хочет! Буденный несколько заявлений писал еще в Царицыне в политуправление 10-й армии, но они там исчезали бесследно.

Семен Михайлович что должен был делать? Ехать в политотдел и теребить там партийных чинуш, окопавшихся при армии? Конечно, он подумал, что политотдел не рассматривает его заявление, потому что не считает его еще достойным звания большевика. И старался быть достойным. Но пока он не был большевиком, он полным доверием у партии и власти не пользовался — такое время было. Вернее, Троцкий с его шоблой спекулировали именно тем, что Буденный не большевик. Значит, не полноценный командир, а почти предводитель разбойничьей ватаги, значит, его нужно держать в ежовых рукавицах и даже в мыслях не допускать возможности выдвижения на вышестоящую командную должность. Поэтому фронтами и армиями командовали бывшие офицеры, боевой опыт и заслуги которых по сравнению с буденовским были ничтожными. И долго еще клеветали на буденовцев, изображая их расхристанной бандой. Вплоть до Бабеля. Даже не стеснялись эту клевету дуть в золи Ленину.

Сталин здесь же, на Реввоенсовете, эту ситуацию исправил, Семена Михайловича прямо на месте приняли в партию.

О самом Александре Ильиче Егорове в своих воспоминаниях С.М. Буденный отзывается с… почти теплотой. А кто бы ему позволил другого, если Егоров был в 1956 году реабилитирован, как жертва тирании Сталина? Ни один редактор рукопись со словами о том, что эта «жертва» начала своё выпрашивать еще в Гражданскую, не пропустил бы в печать. Но Семен Михайлович — писатель талантливый и очень ехидный. Туповатые цензоры прошляпили у него очень многое. Буденный воспользовался приемом, который в военном деле называется «отвлекающий удар». Характеризуя некоторых персонажей словами, исполненными уважения, он вставил в книгу документы и описания ситуаций, которые от «уважения» не оставляют даже мокрого места.

Первую Конную высшее командование Красной армии прямо с первых дней ее боевой деятельности всеми силами старалось… уничтожить. Если у кого-то есть другое объяснение того, что с нею творили военспецы, то эта версия может основываться только на поголовной глупости и профессиональной непригодности этих бывших генералов и полковников. Глупости и военной тупости там, конечно, хватало. Но мотив действий этих «полководцев» абсолютно понятен, если точно понимать, какую жизненную школу прошли военспецы прежде, чем попались на глаза Троцкому. Чванство, пренебрежительное отношение к «необразованному быдлу» и карьеризм в самой подлой его форме. Не тот карьеризм, когда человек старается выдвинуться на порученном ему деле, а втаптывание в грязь и уничтожение всех, кто стоит на пути.

Вы скажете, что смысла во время войны не было этого делать, с таким подходом можно потерпеть поражение, и жизни вообще лишиться, не только карьеры? Да куда уж там! Если бы Деникин занял Москву и к нему привели под конвоем Егорова и таких же «героев гражданской войны», то Антон Иванович, узнав, как они командовали большевистскими полками, им бы с ходу выдал по бочке варенья и ящику печенья.

И Егоров, и остальные прекрасно понимали, что успехи Первой Конной, даже сама идея её создания, Буденного и Ворошилова выдвигают в разряд самых выдающихся военачальников, а за ними идут их комдивы, и на военном Олимпе станет очень тесно. Значит, оттуда полетят вниз те, кто напрасно пайки жрал.

Задача буденовцам Егоровым была поставлена стратегическая. Армия и создавалась как стратегически-оперативная единица для решения оперативных вопросов в масштабе фронта. Первая Конная должна была рассечь фронт Деникина на две части с выходом на Таганрог, чтобы не дать войскам белых, расположенных на Украине, отойти на Северный Кавказ. Самое уморительное, что даже автором этого плана был не Егоров, а Сталин, Ворошилов и Буденный. Реализация этого плана ставила ВСЮР перед катастрофой. Но для этого Первая Конная должна была прорвать фронт и совершить 500-километровый рейд, в прорыв за ней предполагалось ввести стрелковые части. Естественно было предполагать, что сразу же для ликвидации прорыва Деникин бросит против Буденного всё, что сможет найти.

Подлая натура Александра Ильича начала проявляться уже при решении вопроса о подчинение Буденному 8-й дивизии червонного казачества. Отказ. Но ведь в предложении Семена Михайловича, поддержанном Лениным, значилась армия в пять кавалерийских дивизий! Но включили в нее только 11-ю кавалерийскую дивизию под командованием Василия Ивановича Матузенко.

А где еще 2 дивизии? Только буквально накануне буденовцы вышли из мясорубки под Касторной, где понесли серьезные потери, но белых порвали на мелкие клочки, а им добавляют всего одну дивизию и потом это формирование называют конной армией! Егоров же включением в состав армии одной дивизии только боевую численность корпуса восстановил. Ведь это прямой саботаж приказа о создании армии. Да, добавили две стрелковые дивизии. Но и Конный корпус давно имел в оперативном подчинении две стрелковые дивизии! Семен Михайлович еще под Царицыном использовал пехоту для обеспечения операций кавалерии.

Но задачу Егоров ставил не корпусу, а армии! Тремя дивизиями, да еще две нуждались в докомплектации, рассечь весь деникинский фронт. А обеспечивать ось прорыва должны были только две дивизии пехоты. А прорыв — 500 км!

Самое же интересное, что командующий фронтом ставил задачу, которую С.М. Буденный уже выполнял, не дожидаясь приказа. Его войска во время первого заседания Реввоенсовета армии фронт Деникина прорывали. И волей случая А.И. Егоров стал тому свидетелем.

Вышло всё случайно. Решили выехать в район боевых действий, посмотреть 4-ю дивизию Оки Городовикова. И на глазах Сталина и Егорова эта дивизия была атакована неожиданно появившейся крупной кавалерийской частью белых. Городовиков развернул дивизию для контратаки, началась рубка. Семен Михайлович бросил на помощь резервный кавдивизион, белые побежали, но тут же попали под удар 6-й дивизии Тимошенко. Позже выяснилось, что бой велся со всем корпусом Мамонтова. Разгром казачьей конницы был страшным. Семен Михайлович вспоминал: «Сталин, Ворошилов, Егоров, Щаденко и я медленно проезжали по почерневшим холмам, устланным трупами людей и лошадей. Все молчали, скорбно оглядывали следы жестокой кавалерийской сечи. Тяжело было смотреть на обезображенные шашечными ударами тела людей. Сталин не выдержал и, обращаясь ко мне, сказал:

— Семен Михайлович, это же чудовищно. Нельзя ли избегать таких страшных жертв? Хотя, при чем здесь мы? — И он снова погрузился в раздумье…»

Егоров начал соображать, что Первая Конная, сформированная так, что она из себя по-прежнему в боевом отношении представляла все тот же корпус, может и правда приказ о выходе к Таганрогу выполнить.

Есть в военном деле, как и в геометрии, аксиомы. Если рота идет в атаку, то командиру роты некогда заниматься связью и снабжением. Он в наступающих порядках, организует атаку, двигает взводы, у него забота — ввести подразделение в траншеи противника и там закрепиться или идти на следующий рубеж атаки. Связь и снабжение — за командиром батальона. Это командир батальона орет на своих связистов: «Дай мне связь с ротой капитана N» — если у него в телефонной трубке тишина. И так же — по цепочке выше. Вплоть до армии и фронта. Уж если ты бросил в прорыв своё подразделение, то будь добр обеспечить связь с ним и его снабжение. В тылу ты, а не они.

Бывшего полковника Егорова это заставляли конспектировать на лекциях, когда он получал свое военное образование. И на маневрах потом это отрабатывалось. И еще во время германской войны ему это в голову вбивали. Он это знал.

Знали это Ворошилов и Буденный. Они только не рассчитывали на подлость. Бывший полковник, получивший «военное образование», нагло их прокинул и со связью, и со снабжением.

Мы же дети пыльного асфальта, нам сегодня трудно представить, что такое конница. И средства транспортировки у нас другие, и Гражданская война у нынешних историков не в моде. Мы теперь День Победы натужно празднуем каждый год. Нам понятней прорывы танковых армий. Дизеля-моторы, автоцистерны с солярой… Что будет с танковой армией, ушедшей в прорыв, если ее оставить без горючего и боеприпасов?

Егоров и оставил Первую Конную без «горючего» и боеприпасов. Первый «привет» от Егорова поступил уже при выходе Буденного к Покровскому. Он прислал директиву:

«Ударной группе т. Буденного в составе Конармии, 9-й и 12-й стрелковых дивизий, использовав самым решительным образом для быстрого продвижения пехоты весь наличный транспорт местного населения, стремительным натиском выдвинуться в район Донецкого бассейна и, заняв железнодорожные узлы Попасная, Дебальцево, Иловайская, отрезать все пути отхода для «Добровольческой» армии в Донскую область. Для занятия Таганрога выделить достаточной силы конную группу. Обращаю внимание т. Буденного, что от быстроты и решительности действий его ударной группы будет зависеть весь успех всей намеченной операции».

Обратили внимание, что уже даже стрелковые дивизии не штатные дивизии Конармии, а только входят в «ударную группу»? Но еще более удивительная штука — указание Реввоенсовету Первой конной посадить стрелков на телеги. Буденный уже давным-давно катал пехоту на телегах и санях, и в шибко умных указаниях не нуждался. Но этот бывший полковник еще и снабжение транспортом переложил на плечи командования конармии. Даже и это всё мелочи — 23 декабря состоялся знаменательный разговор по прямому проводу между Реввоенсоветом Первой Конной и Егоровым. Отрывки из этого разговора:

«О связи должен сообщить: вследствие действий бронепоездов от ст. Сватово до ст. Несветевич не только провода порваны, но и столбы попорчены. Меры к скорейшему восстановлению связи принимаются. Прошу обратить самое серьезное внимание на связь в тылу Конной армии, которая хронически прерывается и тем затрудняет всякую возможность связи с вами».

Ворошилов с Буденным деликатно напоминают командованию фронтом, что за связь с наступающей армией отвечает фронт (где они успели получить «военное образование»?)

А дальше макают Егорова мордой в дерьмо:

«Кроме того, мы неоднократно обращались с просьбой о снабжении Конармии санлетучками, медицинским персоналом. До сих пор ничего не сделано, и бойцы, которые заслуживают самого внимательного к ним отношения, в случае ранения остаются… без всякого медицинского надзора.

Такое положение абсолютно недопустимо, и мы, Реввоенсовет, убедительно просим немедленно принять самые решительные меры к удовлетворению нашей просьбы. Доводим до вашего сведения, что соединения 13-й и 8-й армий совершенно не обслуживают раненых и больных своих частей, чем обременяют и без того перегруженные жалкие силы медицинского персонала Конармии.

Убедительная просьба устранить это ненормальное явление».

Понятно, что психология «бабы еще нарожают» бывшему полковнику Егорову не позволяла озаботиться проблемой излечения раненных. А вот «кровавые большевики» Ворошилов и Буденный подбирали всех, независимо от принадлежности к их подразделению. Командарм 13-й, выпускник царской Академии Генштаба АИ. Геккер — военспец. Естественно, в 1937-м его шлёпнули. В 1956 реабилитирован.

А о командарме 8-й армией Гиттисе я уже упоминал. Тоже шлёпнули «героя». Может их еще тогда нужно было расстрелять, когда они своих раненных бросали на произвол судьбы и Ворошилов с Буденным подбирали их красноармейцев? Может они лишку почти 20 лет прожили?

Конечно, оставить без связи ушедшую в прорыв армию для ее уничтожения маловато, поэтому Первую конную оставили без «горючего». Но пока еще идет обмен телеграммами 23 декабря. Ворошилов с Буденным сидят на линии и принимают:

«Реввоенсовет Южного фронта: 1. Частично о боях 15–21 декабря нам известно. Дополнительные ваши сведения будут донесены центру. Реввоенсовет фронта, как и всегда, уверен в боевой мощи доблестной Конной армии.

2. Так как большие разрушения связи производит противник, надо всеми мерами восстанавливать ее, а до окончательного восстановления прямой телефонной связи тылового пггарма до позиции этот промежуток обслуживайте отдельным паровозом и далее — полевым телефоном, до передовых частей — летучей почтой.

3. По докладу начсанюжа вам высланы в Валуйки госпиталь, а для эвакуации — санпоезда и летучки. Вероятно, состояние транспорта задержало их. Сейчас все будет выяснено.

4. Соседним армиям будет указано о небрежном отношении и переобремененности вас вопросах санитарного характера.

5. В отношении связи тыла, особенно в направлении к вам, — начсвязи фронта прилагает все усилия. С переездом на днях пггаюжа Курск эти недочеты отпадут.

6. Штарму Конной обстановка диктует выдвинуться вперед, на что обращено внимание главкомом. По этому поводу после разговора с вами будем говорить с ним.

7. Куда вы полагаете перебраться и в каком состоянии связь до этого места от Валуек?

8. Укажите в грубых чертах передовую линию, занимаемую в данный момент частями Конармии, а также прошли ли наши бронепоезда на правый берег Донца и сколько у вас бронепоездов.

9. Отдан ли вами дальнейший приказ армии и когда он будет получен штаюжем.

10. Взято в плен кавалеристов 300 или 3 ооо и куда делась пехота, которой было 4 полка.

11. Как можно обрисовать себе после указанных боев все те части противника, которые принимали в них участие, и куда отошли главные остатки этих частей.

12. Замерз или открыт Северный Донец и захвачено ли на этом промежутке что-либо из подвижного состава.

13. Как вы полагаете вопрос защиты противником хотя бы ближайшего района Камышеваха, Попасная как живой силой, так и техническими средствами».

Специально эту часть привел без купюр. О том, что командование фронтом вообще ничего не знало об армии, которой это же командование нарезало выполнение стратегической задачи в интересах фронта даже говорить не стоит. Это было не командование, а передвижной балаган. В этом балагане никто ничего не делал, изображали из себя военачальников и обещали всё исправить, ссылаясь на «объективные» трудности.

Но что совсем смешно — в штате Первой Конной был авиаотряд. 12 аэропланов. И силы авиаотряда Буденный с Ворошиловым активно использовали для разведки и связи между дивизиями. Но они ни один самолет не послали в расположение штаба фронта со срочным донесением. А штаб фронта даже не обмолвился о существовании такого вида связи.

Почему Ворошилов и Буденный донесения с летчиками не отправляли — понятно. Им Егоров даже не то, что был как собаке второй хвост нужен, они опасались, что в штабе фронта замаскировавшихся белых гадов сидит не один человек. Лучше уж без снабжения воевать, чем получать удары противника по наводке из штаба своего фронта.

Но вот почему Егоров не вспомнил о наличии авиаотряда в армии, который можно было использовать и для связи со штабом фронта — загадка. Или это признак общей технической тупости царского офицерства, из которого военспецов набрали?..

А дальше переговоры проходили в режиме, как сейчас выражаются, жесткого троллинга со стороны Климента Ефремовича и Семена Михайловича:

«Боевой дух чудо-богатырей Конармии выше всяких похвал…»

Конечно, только чудо-богатыри на гривастых коняшках могут воевать в таких условиях:

«Связь восстановлена со станцией Кабанье. Во всем остальном приняты указанные вами меры. Однако ставим вас в известность, что Конармия не имеет ни одного связиста, ограниченное количество морзистов, надсмотрщиков, механиков и техников совершенно нет для наблюдения за постоянной связью со штабом и своими частями. Необходима присылка всего затребованного штармом Конной».

Командующему фронтом снова деликатно напоминают о его обязанности обеспечить связь между штабом фронта и нижестоящим штабом. И потом начинается форменное надругательство в особо изощренное форме над командующим фронтом:

«Давно идет разговор о высылке нам санлетучек и прочего. На самом деле мы ничего не имеем. От вас зависит нажать для скорейшего получения нами всего высланного».

«Настоятельно просим в кратчайший срок удовлетворить нас огнеприпасами просимом количестве».

«Обещанный вами фураж до сих пор не поступает и что-то о нем не слышно. А мы уже подошли к голодноватым местам. Огромная просьба обратить на это самое серьезное внимание».

«Мы вышли уже за рубежи имеющихся у нас карт. Обещанные и, по словам наштаюжа, высланные не поступили. Просьба протолкнуть их кратчайший срок».

Когда читаешь этот «троллинг», то выглядит всё до предела комично. Бывший полковник, грамотный, образованный человек, отправил танковую… простите, конную армию в глубокий, в полтысячи километров, прорыв но, забыл про горючее для танков, т.е. про овес и сено для лошадей. Боеприпасы тоже вне его круга интересов остались. Медицинское обеспечение провалено. Даже карты!!! Карты! — И те не прислал.

Он думал, что Буденный бывший унтер, поэтому карту читать не умеет и полки свои водит по звездам? Ни один пункт по обязательному снабжению армии штабом Южного фронта не выполнен: боеприпасов — нет, фуража — нет, связи — нет, медобеспечения — нет, карт — нет. В каком-нибудь 1941 году приехали бы в штаб сотрудники Лаврентия Павловича, взяли бы такого, как Егоров, под локотки, вывели на свежий воздух, да и шлёпнули бы из пистолета ТТ, потому что смысла вести его до трибунала никакого нет, преступная халатность, как минимум, на лицо.

Другой на месте Егорова, будь у него хоть капля совести, сам застрелился бы от стыда. Слесарь и унтер его учат открытым текстом его же обязанностям. Но честь русского офицера уже к тому времени превратилась в ничто, и комфронта телеграфирует:

«Овса в пути 8о вагонов, сена отправляется 50, остальное до обещанного грузится и будет направлено… Весь вопрос в транспорте, главным образом в топливе. Поэтому давайте больше угля, дабы обеспечить линии хотя бы от Касторной до Харькова и до вас».

Представляете уровень наглости и хамства этого полковника? Весь штат его штаба фронта со всеми структурами тылового снабжения сидит в тылу, ни черта не делает, в глубоком прорыве, не выходя из кровопролитных боев, дерётся с врагом оперативно-стратегическое войсковое соединение, требует от фронта законное — материально-технического обеспечения. А фронт отвечает — у нас топлива нет, отправьте нам топливо, может быть, мы и поезда с фуражом и боеприпасами отправим. Не суки ли? Вот тоже самое подумали и Ворошилов с Буденным, телеграфист трехэтажную матерщину не телеграфировал, конечно, ответ Реввоенсовета был таким:

«Фураж, полагаю, прибудет в 1920 году, а к тому времени при таком фуражном питании, потере и усталости лошадей это приведет пешему строю Конармию… Уголь уже имеется, как я сказал, до 1000оо пудов, но его нужно грузить. Для этого необходимо направить в наше распоряжение побольше дельных технических работников. На первый раз приложим все усилия, чтобы послать в Курск 2 состава с углем».

Описание этих переговоров Семен Михайлович закончил такими ехидными словами: «Комментировать этот разговор по прямому проводу нет надобности».

Комментировать, действительно, нечего. Остается только удивляться, как Александр Ильич дожил до 1938 года. Это сколько же терпения и какие железные нервы были у Сталина и Ворошилова, сколько же шансов они дали этой сволочи стать людьми?!..

Но А.И. Егоров — это еще ангелочек с белоснежными крылышками. То, что происходило дальше — историками советского времени было забыто, потому что такое советским школьникам и студентам рассказывать было категорически нельзя. Если бы на лекции по истории КПСС преподаватель стал говорить о том, как вели себя некоторые командиры Красной армии, то слушатели прямо с мест начали бы задавать вопросы: а почему их не расстреляли? Лектору пришлось бы объяснять, что все-таки их к стенке поставили, только позже. Лет через 20. Во времена «культа личности». И тогда следующий вопрос был бы закономерным: какой-то странный «культ личности», если при нем их так долго терпели.

И так можно было бы допрыгаться до того, что еще в эпоху Брежнева возродился бы сталинизм. Такого допустить, конечно, было нельзя.

К 1 января 1920 года был освобожден Донбасс. Связи со штабом фронта у буденовцев по-прежнему не было. Последний разговор между командованием Конной Армии и Егоровым был 23 декабря, я его цитировал. Да и Реввоенсовет Первой Конной, у меня сложилось такое впечатление, уже плюнул на фронт. Ворошилов, Буденный и Щаденко поняли, что толку от этого командования нет никакого. На обеспечение надеяться тоже перестали, перешли на самообеспечение, тем более, что трудящиеся Донбасса своим освободителям оказывали помощь с радостью. Они нахлебались лиха от белых.

Встал вопрос о дальнейших действиях армии, директивой, полученной при начале наступления на Донбасс, предписывалось выйти к Таганрогу. Разведка доносила, что и белые отводят туда свои части.

Сомнения в правильности прежнего плана возникли у Семена Михайловича, обстановка показывала, что Деникину важнее удержать ключевые опорные пункты — Ростов и Новочеркасск. Ворошилов предложил отдать приказ о движении на Таганрог, выехать в передовые части, там сориентироваться по обстановке. И когда было установлено, что основные силы белых сосредотачиваются в районе Ростова, Реввоенсовет инициативно принял решение одновременно наступать на Таганрог, по плану Егорова, но главный удар нанести в направлении Ростова.

На Таганрог пошли и-я кавалерийская и д-я стрелковая дивизии под общим командованием Щаденко, усиленные бронепоездами, и 6 января ими город был занят.

А 7 января основные силы Буденного ударили в направлении Ростова. В это же время, двигаясь на фланге Конармии, к городу стали подходить части 8-й армии красных, и 7 января две дивизии этой армии, 15-я и 16-я, были атакованы с фланга крупным кавалерийским соединением Деникина, понесли большие потери и отошли, укрывшись за позициями 4-й дивизии Буденного. Вот этот факт запомните.

8 января оборона белых Конармией была прорвана и 6-я кавалерийская дивизия ворвалась в город. Деникинцы столь быстрого развития событий не ожидали, город был взят, что называется, тепленьким. К 10 января Ростов от белых был очищен, а 4-я дивизия заняла и Нахичевань.

Ворошилов с Буденным отправили телеграмму в адрес Реввоенсовета Южного фронта и Ленину:

«Красной Конной армией 8 января 1920 г. в 20 часов взяты города Ростов и Нахичевань. Наша славная кавалерия уничтожила всю живую силу врага, защищавшую осиные гнезда дворянско-буржуазной контрреволюции. Взято в плен больше 1000о белых солдат, 9 танков, 32 орудия, около 200 пулеметов, много винтовок и колоссальный обоз. Все эти трофеи взяты в результате кровопролитных боев. Противник настолько был разбит, что наше вступление в города не было даже замечено врагом и мы всю ночь с 8 на 9 января ликвидировали разного рода штабы и воинские учреждения белых. Утром 9 января в Ростове и Нахичевани завязался уличный бой, длившийся весь день.

10 января города совершенно очищены и враг отогнан за Батайск и Гнилоаксайскую. Только страшные туманы и дожди помешали преследовать врага и дали ему возможность уничтожить небольшие переправы через реку Койсуг у Батайска и через р. Дон у Аксайсхой. Переправы через р. Дон и железнодорожный мост в Ростове целы.

В Ростове Реввоенсоветом Конной образован Ревком и назначен начгарнизона и комендант. В городе масса разных интендантских и иных складов, переполненных всяческим имуществом. Все берется на учет и охраняется.

Сегодня, 11 января, был смотр двум кавдивизиям, где присутствовало много рабочих Ростова и Нахичевани во главе с подпольной организацией коммунистов. Провозглашены приветствия Красной армии, Советской республике и вождям Коммунистической революции.

Реввоенсовет Конной от имени Конармии поздравляет Вас со славной победой и от всей души провозглашает громовое «ура» за наших вождей.

Да здравствует великая Красная армия!

Да здравствует окончательная победа коммунизма!

Да здравствует мировая Советская власть!».

И с этого момента начинается нечто невообразимое. Ростов — основной опорный пункт Деникина. Ясно, что командование войсками, которое обеспечило взятие города, сразу становится в шеренгу главных победителей. Им — ордена, почетное революционное оружие и служебный рост. У любого адекватного высшего армейского начальства должно появиться намерение выхватить из Реввоенсовета такой армии кандидатуры на должности уже командующих фронтами. Но там все должности заняты. И все командующие фронтами понимают, что они очень серыми выглядят на фоне Климента Ефремовича и Семена Михайловича. Александр Ильич Егоров мог попытаться приписать себе мудрое руководство Первой Конной, но его бы здесь же осадил товарищ Сталин, который входил в Реввоенсовет Южного фронта и своими глазами видел, как Егоров руководил. Поэтому Александр Ильич вёл себя очень скромно. Но он же был не единственный, кто мечтал о славе и лаврах!

10 января Южный фронт Егорова был переименован в Юго-западный, а Первая Конная армия передана в подчинение Юго-восточному фронту, командующий Василий Иванович (но не Чапаев) Шорин, бывший полковник.

И 12 января в Ростов прибыл командующий 8-й армией Юго-восточного фронта Сокольников, это вот его две дивизии, сунувшись к городу 7 января, получили от деникинцев звездюлей и побежали прятаться за спинами буденовцев.

Сокольников в городе собрал совещание командиров своих дивизий, пригласил на это совещание Ворошилова с Буденным и там с наглой мордой объявил, что Первая Конная не по праву вошла в Ростов, она должна была брать Таганрог и Нахичевань, значит, Буденный и Ворошилов — гады позорные, которые лишили 8-ю армию славы и почета.

Как вспоминают некоторые очевидцы, Семен Михайлович хотел просто дать Сокольникову в морду. Ворошилов его удержал, кончилось тем, что разругались, Климент Ефремович сказал этому «герою»:

— Сначала воевать научись, потом уже города штурмуй.

Буденный с Ворошиловым с совещания ушли, хлопнув дверью так, что она едва с петель не слетела. Семен Михайлович так написал:

«Когда мы вышли на улицу, Климент Ефремович упрекнул меня за резкий тон в разговоре с Сокольниковым.

— Каким же тоном говорить с такими людьми?! Видите ли, ему не нравится, что Ростов заняла Первая Конная, а не 8-я армия. Учтите, Климент Ефремович: за недовольством Сокольникова кроется ненависть наших врагов, которые при каждом удобном и неудобном случае суют палки в колеса Конармии, стремятся принизить каждую ее победу. Кому это на пользу?..

— Ну, довольно бушевать, Семен Михайлович, — остановил меня Климент Ефремович. — Знаю, сейчас вспомнишь, что Конармию ничем не снабжают, что выздоравливающих конармейцев из госпиталей направляют в другие армии…».

Наверно, Гриша Сокольников (Бриллиант) тоже стал невинной жертвой «сталинского террора»? Он же был честным коммунистом, да?..

Шорин к 1920 году ненавидел Буденного люто. Он не забыл, как его зверски отодрал Ленин еще за манипуляции с Конным корпусом, когда Шорин не давал, в буквальном смысле этого слова, начать операцию по разгрому Мамантова… Наложилась и военная политика Троцкого к тому времени. Лев Давидович, коль у него не получилось протабанить дело с созданием Конной армии, решил сделать «ход конем». Он выбросил лозунг «Пролетарий, на коня!». И спешно начали пытаться создавать конные армии. С Мироновым уже обломались, но не успокоились. На очереди был Думенко. А Первую Конную после занятия ею Ростова, когда Деникину она нанесла фатальное поражение, решили ликвидировать.

Разумеется, такое победоносное соединение расформировать никто бы им не дал, поэтому его решили подставить под разгром.

Деникинцы, выбитые из Ростова, окопались за Доном, используя естественные преграды рек Дон, Маныч, Койсуг они выстроили долговременную оборону. Буденовцам поставили задачу эту оборону прорвать в районе Батайска и выйти на линию Ейск, Старо-Минская, Кущевская. Т.е., бить в лоб изготовившегося к упорной обороне противника. Да еще конницу бросили через батайские болота, которые даже в засуху были трудно проходимыми.

Предварительно кодла Троцкого надула Ленину в уши, что «банда Буденного», захватив Новочеркасск, нажралась спирта и разграбила город, устроив там еврейские погромы. Весь смак в том, что ни одно подразделение Конармии даже не входило в Новочеркасск. Расчет был сделан на то, что если Ворошилов с Буденным откажутся губить лучшую конницу РККА в батайских болотах, то их обвинят в разложении и партизанщине и убедят Ленина «банду» расформировать. Пока будут разбираться и проводить трибуналы — дело будет сделано.

Прокол замысливших эту подлость состоял в том, что они не предполагали следующее — Ворошилов и Буденный военного образования не имели, но были военными прирожденными. Поэтому, известив штаб Юго-восточного фронта о том, что наступление через Батайск является глупостью, они поставленную задачу начали выполнять. 17, 18, 19 января Первая Конная пыталась вести атаки в направлении Батайска, сам командарм и Ворошилов шли в наступающих порядках, во время одной из атак Климент Ефремович едва не погиб.

При переправе через замерзшую реку он с группой буденовцев попал под артиллерийский обстрел. Лед треснул и Климент Ефремович провалился с лошадью в полынью. Конь, подарок Буденного, англичанин «Маузер», седока не сбросил, что и спасло Ворошилову жизнь. В это время началась встречная атака казаков, на Ворошилова выскочили несколько станичников, которые попытались его пленить. Ворошилов, отстреливался, уложил несколько человек, здесь подоспела помощь. С «Маузером» Климент Ефремович не расставался, пока жеребец не умер от старости. Чучело знаменитого коня было выставлено в музее Красной армии…

Положение осложнялось тем, что находившиеся на флангах конармии остальные армии активности не проявляли, поэтому командование белых спокойно снимало войска с других участков фронта и бросало их против буденовцев.

А 21 января части Первой Конной понесли уже очень серьезные потери, и терпение Ворошилова и Буденного закончилось. Им стал ясен весь замысел Шорина. По прямому проводу они потребовали от комфронта отменить приказ, губящий армию. В ответ услышали, что Первая Конная «утопила свою славу в винных подвалах Ростова».

Тогда РВС армии направил телеграмму Сталину и Троцкому:

«В ночь на 9 января Конармия с боем заняла города Ростов-на-Дону и Нахичевань. Весь день 9 и полдня 10 января шел бой в городах и на переправах через Дон. Вследствие оттепели, дождей и уничтожения переправ противником Конармия была лишена возможности на плечах противника переправиться через Дон и занять Батайск и Койсуг. В течение восьми дней противник оправился и оттянул в район Азов, Койсуг, Ольгинская, Старочеркасская большие кавчасти и, занимая высоты по левому берегу Дона, сильно укрепился.

Мороз 17 и 18 января дал возможность Конармии приступить к выполнению директивы Юго-Восточного фронта от 9 января. Нами была занята станица Ольгинская и Н. Подполейский, но под давлением превосходных сил противника наши части вынуждены были оставить указанные позиции и отойти за Дон.

Снова наступившая оттепель превратила всю низменность на левом берегу р. Дон в непроходимые топи. Бои 20 и 21 января окончились для Конармии и 8-й армии полной неудачей. Причина наших неудач — отсутствие плацдарма для развертывания и маневрирования конницы и скверная погода. Конармии приходится барахтаться в невылазных болотах, имея в тылу единственную довольно плохую переправу через Дон.

В разговоре 22 января по прямому проводу Шорин, требуя во что бы то ни стало овладения г. Батайск, Койсуг, допустил несправедливые, оскорбительные и недопустимые выражения по адресу Конармии. Считаем своим нравственным долгом категорически протестовать против подобных обвинений командующего фронтом, которому кто-то освещает положение в ложном свете.

Командующему фронтом Шорину нами (предложена) следующая комбинация: 8-я армия, оставаясь в Нахичевани и Ростове, берет на себя защиту этих городов, а Конармия перебрасывается в район станицы Константиновская, где, легко переправившись на левый берег р. Дон, форсированным маршем поведет наступление на юго-запад, уничтожая все на своем пути. За успех этих операций ручаемся нашими головами. Если же будем продолжать попытки овладеть г. Батайск от Ростова, Нахичевани, наша нравственная обязанность предупредить вас и в вашем лице Советское правительство, что мы уничтожаем окончательно лучшую конницу республики и рискуем очень многим.

Командующий фронтом Шорин с нашим планом не согласен. Просим вашего вмешательства, дабы не погубить Конармию и не ликвидировать успехи, достигнутые Красной армией в этом направлении».

После телеграммы в штаб конармии пожаловал, наконец-то, Василий Иванович Шорин собственной персоной. Эта гнида, как и большинство военспецов, предпочитала руководить действиями своих войск, не вылезая из теплого штаба. Только телеграмма заставила его выехать к войскам. Вагон с Шориным прибыл на близлежащую станцию, он вызвал к себе Ворошилова и Буденного и с порога начал на них орать, что они только и знают, что водку жрать вместе со всей армией, а воевать не хотят.