Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! Славачевская Юлия

ГЛАВА 13

— Хорошо-то как, Машенька!

— Я не Машенька!

— Все равно хорошо.

Телефильм «Формула любви»

Из-за того что я стала условно числиться дворянкой, к вечеру меня переселили в женские покои в соседнем крыле. Видимо, из соображений «подальше от лосей — ближе к народу!» Крепко запало барону мое взаимодействие с учеником мага! Вот, наверное, его милость и решил подстраховаться, чтобы надежно сберечь свою ненормально чуткую совесть и мое мифическое девичество.

— Пойдемте, Александра! — На подступах к дому меня встретила госпожа Аннита. Можно сказать, в штыки. И под конвоем увела меня в спальню на расстрел иголками. Поскольку местная портниха баронессы срочно взялась перешить для меня пару платьев, дабы я имела приличный вид.

Я бы лучше имела кого-то другого! Целых двести лет без мужика… да меня сейчас и пояс верности не удержит, я его ногтями и зубами перепилю.

— Стойте прямо, мадемуазель! — прошипела сухопарая Шарлотта сквозь строй булавок во рту. — Иначе я буду вас шпиговать!

Я застыла манекеном. Лучше час спокойно постоять на месте, чем пару дней подпрыгивать при попытке сесть.

Пытка длилась еще пару часов. Потом мне принесли поднос с ужином прямо в комнату.

Итак, вдоволь полечив с помощью графина вовремя утыренной в гостиной мадеры раненное лошадиными скачками эго, я с помощью рыжеволосой и подвижной горничной Зоей, похожей на белочку (обычную рыжую белочку, а не то, что вы подумали!), разоблачилась и улеглась в длинной сорочке почивать.

После одиннадцати ночи, когда последние «неспящие» по соседству давно улеглись дрыхнуть, а я уж тем более видела третий, а может, и десятый сон, в мою дверь раздался легкий стук. Три раза.

Сонная, а потому слабо соображающая, я вскочила, прошлепала босиком к двери и резко отворила ее с возгласом:

— Что!..

— Сатир!

Дальше все происходило очень быстро. За дверью стоял Грэг с алой розой в зубах. Он был в темно-синем сюртуке, пышной белой рубашке и черных штанах, и в потемках с этим пиратским безбашенным выражением на лице и шальной улыбкой выглядел таинственным и… очаровательным. Роза без шипов перекочевала мне в декольте. Меня сгребли в охапку и втащили в комнату со словами:

— Саша, если ты против, скажи сразу! Потому что дальше я уже не смогу остановиться! — приправив заявление обалденным поцелуем.

Вот! Разумно и по-мужски. «Если гора не идет к Магомету, то Магомет пешим строем шурует к горе!» Люблю это Средневековье! Полный, а главное — бесплатный сервис на дому. И в фирму «Муж на полчаса» дозваниваться не надо.

Я открыла счастливые глаза и пригрозила:

— Только попробуй! Я тогда лося найду! С от-такенными… — Подумала и уточнила: — От-такенным…

Тему мне продолжить просто не дали. Под категорическое:

— Обойдемся безо всяких там… лосей! — Мне заткнули рот вторым поцелуем, подталкивая к изножью кровати. И если первый был скорее нежно-вопросительным и соблазняющим, то второй поцелуй был захватнически-утверждающим. Чтобы показать, кто в доме хозяин.

У меня даже голова закружилась. А ничего у них в Средневековье ученики магов… впечатляющие! Даже очень. Или это уже барокко?[11] Ренессанс?..[12] Черт, неважно. Хоть бы и рококо![13] Факт, что мужики клевые, а КОГДА — это несущественно. Главное, чтобы в одном времени и вместе со мной!

Во всяком случае, меня тут решением трудового мужского коллектива в лице широкоплечего Грэга нахально приватизировали, чему этой ночью я была откровенно рада!

Наш ловкий «хозяйственник», пока я хлопала ушами, утащил меня на кровать, а теперь чуточку маялся, лежа полубоком рядышком со мной и почему-то остановившись на самом интересном. Видимо, не мог выбрать — с чего приступать к главному. Подсобить?

Я тоже не знала, с чего приступать, но твердо решила ему помочь. Не пропадать же добру! Зажмурившись, обхватила руками его мощную шею и потерлась лицом о мужской подбородок. Грэг тихо заурчал. Опускаясь ниже, я прошлась губами и языком по углу челюсти, кадыку и лизнула бьющуюся жилку у основания шеи. Немножко чувствовалась шероховатость кожи, пахло травами и душистым дорогим мылом. Было хорошо и приятно.

Мое движение чем-то смутило ученика мага. Отодвинувшись, несколько минут он опять внимательно смотрел мне в глаза. Что он хотел там найти? Похоть? Отвращение? Неискренность? Корысть? Двуличие?

По отношению к нему я ничем таким не страдаю. И вообще, если уж на то пошло, в легкодоступности для особей мужского пола не отмечена и охотой на двуногих млекопитающих сроду не занималась. Самой бы от них отбиться, кобелей бесстыжих!

Просто так уж все совпало — то ли фаза луны… лун, то ли ПМС подступил и бьет по мозгам тяжелой романтической кувалдой, толи…

В общем, хочется мне переночевать в объятиях этого мужчины! ХОЧЕТСЯ! И не спрашивайте почему. Все равно логически объяснить не смогу, не получится. Знаю, что поступаю неправильно, но когда это женщины в обществе красивого мужика ночью задавались таким вопросом? Лично я — нет!

Крупный подвижный рот мага исказила озорная усмешка.

— А ты красивая, знаешь? Особенно в жемчужно-туманном отблеске Первой луны!

Положив руку ему на грудь и закрыв глаза, я ощутила ускоренное биение сердца. И тут в парне пробудился хищник. Большо-ой такой. Полосатый. И он принялся меня с удовольствием жра… «кушать». Почувствовав прикосновение губ к своим волосам, я таяла в предвкушении. А его руки стали ласкать шею, потом за ушами, спускаясь по затылку ниже.

И тут меня пробило, даже холодный пот выступил! Главное, своевременно мысль долбанула. И хорошо, что вовремя, потому как в этом деле лучше раньше, чем никогда. Помочь Грэгу на почве сексуальной неудовлетворенности — это хорошо, конечно. Мудро. Правильно. Но сначала надо помочь себе!

Чуть не пнула себя ногой под зад: ну я и дура! Точно мозги вниз утекли!

— Грэг, — тихонько спросила его, не снимая рук с широкой мужской груди. — Я знаю, что обсуждать здесь это не принято и даже считается ужасно неделикатным и грубым… Скажи, а как у вас в таких случаях, когда люди неженаты… мм… избегают зачатия детей? И бывают ли… — Нет, обсуждать в первый раз аспект половых болезней у меня язык не поворачивается. Хоть это и довольно глупо.

Грэг страшно удивился моей озабоченности данным вопросом:

— Обычно — никак. В моем положении — это забота мужчины, как сделать, чтобы не подставить семью и род рождением внебрачных детей. Ведь бастарды у нас обычно признаются, и забота о них ложится на их отцов. Да и мать в таком случае вправе настаивать на получении немаленького пособия. Вот и приходится быть очень осторожным. Напротив, простолюдинки часто охотятся за таким даром небес. Ведь они, родив ребенка знатному отцу, могут до конца дней своих больше не работать и жить припеваючи.

— Грэг, так как? Да или нет?.. — повторилась я.

Грэг помрачнел и усмехнулся, морщинки около его рта стали жесткими, даже жестокими.

— Не стоит волноваться, Александра. Я помню свой долг перед родом и стр… семьей. — Поджал губы и сощурился. — На мне особое заклинание. — Показал вытатуированную на предплечье руну. — Пока сам не захочу — детей не будет. И других проблем… тоже. — Опустил голову, скрывая лицо в тени. Тихо: — И потом, шрамы по наследству не передаются…

Я взбеленилась:

— Кому что — а лысому бантик! Разве ты урод? Кого волнуют твои шрамы, ненормальный?! Носишься с ними, словно курица с разбитым яйцом, и на полшага от себя не видишь! Вот уж точно: «За счастьем человек бежит, а оно у его ног лежит».

— Но… — попробовал кое-кто вклиниться. Здрасте! Дурням слово не давали!

— А думать так и вовсе разучился! — дожимала я потенциального противника. — Чем тебя вопрос о детях задел, ЧЕМ?! И потом, по-моему, такие вопросы лучше решать заранее, чем «ой, любимая, ты еще докажи, что ребенок мой!» Я-то точно в такие игры не играю!

Его взгляд потеплел. Маг провел рукой по своему лицу, будто стирая липкую паутину.

— Знаешь, ты удивительная!.. Почему — не спрашивай. — Погладил средним и указательным пальцами мой висок. — Милая и удивительная… Но прошу тебя, — пугающе низко рыкнул, заставляя все мелкие волоски на коже подняться дыбом. Помолчав, уже тише добавил: — Заклинаю всеми святыми, женщина… — Щелкнул пальцем меня по носу.

— А ты знаешь, что у тебя сексуальные по… спина и ноги? — попробовала я перевести стрелки. Как-то неохота куковать между сеансами психоанализа. Ночь ведь не бесконечна.

И в свете луны увидела, как у Грэга расширяются зрачки, серые глаза стали почти черными. Он впился пальцами в мои плечи и рявкнул, подавляя властной интонацией:

— ХВАТИТ! ПОМОЛЧИ!

И мне опять надолго заткнули рот. А я и не возражала. Зато КАК заткнули! Мням!

Пока его губы творили чудо нежного, невесомого поцелуя, сноровистые пальцы распутывали завязки и расстегивали пуговки моей ночнушки. Я быстро очухалась и от него в диверсионных действиях не отставала: «мой принц» сдернул с меня рубашку, я — расстегнула и спустила штаны. Ну а все остальное Грэг и сам мне помогал с него стаскивать, причем со скоростью курьерского поезда.

Когда мужчина скользил руками и губами по моему телу, я избрала зеркальную тактику и гладила кожу его шеи, груди и плеч. Она волнами ходила под пальцами, отвечая мне дрожью. Чувствительный!

Вообще говоря, Грэг мог смело воплощать идеал гламурной мужской стати. Гладкий… о! придумала! — атласный. Все что полагается: тонкая талия, широкие плечи, узкие бедра, поджарая… опс!.. мускулистый зад. За исключением одного: в противовес всем этим чахлым манекенщикам мой ночной гость был огромным. Под скромной одеждой ранее таилось великолепно сложенное атлетическое тело с бугрящимися на руках, спине и плечах мышцами. В меру сухое, в меру накачанное. Живое и теплое. А тату на предплечье его в чем-то даже красило, привнося некую изюминку. И еще я заметила: в руках этого мужчины почувствовала себя уютно и в полной безопасности.

Не знаю, как у Грэга, а у меня в ушах стучала кровь. Мое тело вибрировало, будто струна, под его невероятно большими и чуткими пальцами. Эта подлая вибрация окончательно отправила в отпуск мой разум. Напрочь. Я даже постанывала, так хотелось своего партнера везде потрогать. По-моему, Грэгу тоже этого хотелось. И вообще, у него врожденный мужской талант. Он еще даже не приступил к ласкам груди, а я уже хочу его до потери сознания. Боже мой, что же дальше будет?

А дальше было чудесно. Сплошное удовольствие, удовольствие на грани боли. Мы буквально потерялись друг в друге и страстном, диком, животном желании обладания. Кто из нас кого кусал, рыча и двигаясь в одном слаженном ритме? Кто кого целовал и царапал? Кто из нас кем обладал? — большой вопрос и загадка.

Я исполосовала Грэгу своими ногтями всю спину. Грэг оставил на мне множество иссиня-черных следов пальцев на бедрах и спине и огромное количество засосов на плечах и груди. Если беспристрастно взглянуть на мое тело со стороны, точно скажут: жертва группового насилия! Но если заглянуть в глаза… так хорошо мне не было никогда. Раз за разом он доводил меня до грани оргазма, позволяя получить его только тогда, когда я, уже содрогаясь от невозможной силы желания, начинала его об этом умолять. И в страсти он был неутомим. Сколько раз это происходило, я даже не могу сосчитать — пять, семь, десять, больше?..

А утром все кончилось. Я проснулась в обнимку с розой, на смятых простынях, в гордом одиночестве… Интересно, я смогу сегодня ходить?

— А поцеловать на прощанье? — обиженно бухтела я, влезая в рубашку. — Помахать ручкой? Сказать: «Отбываю, не горюй»? Да хоть просто подмигнуть?! Я же не требую свадебных колец с бриллиантами, букетов размером с тележное колесо и пылких признаний в вечной любви! Взрослые же люди! Но и удирать трусливым сусликом утречком ни свет ни заря без единого слова в норку — мелочно и пошло!

Мое самолюбие серьезно пострадало. Очень серьезно. Нет, я, безусловно, могу себя убедить в том, что его призвали неотложные дела… или он не хотел окончательно загубить мою трижды ненужную репутацию. Но разбудить-то можно было? Просто по-человечески объяснить?..

— Доброе утро! — В комнату заглянула Зося. — Вы уже встали? Тама вас уже дожидаются!

— Кто? — расцвела я в предвкушении и пообещала себе извиниться перед Грэгом за дурные мысли.

— Так их милость с госпожой графиней, — засуетилась горничная. — Велели, как проснетесь, сразу привесть!

— Привести, — машинально поправила я, опять надуваясь хомяком. — Сейчас буду готова!

И я действительно начала готовиться к новому сражению с жизнью!

ГЛАВА 14

• Баламуте, вийди з хати,
• Хочеш мене розкохати,
• Покохати та й забути…
• Вийди з хати, баламуте.

Нар. укр. песвнка-гаёвка

Лети, голубок, лети, а мы тебе крылышки подрежем…

Телефильм «Д'Артаньян и три мушкетера»

В перешитом в спешке платье цвета маренго и газовом шарфе на плечах, надежно укрывающем последствия ночных игрищ, я топала по коридору, проплывая мимо напольных ваз и прочих дизайнерских и архитектурных излишеств. Впереди открылась дверь, из курительной комнаты вышел Грэг, чисто выбритый, в черных штанах и свежей белоснежной рубашке.

Я невольно расцвела:

— Привет! Как ты?..

И услышала ледяное:

— Леди, доброе утро. Извините, спешу, — приправленное определенным мимолетным взглядом. Будто смотрели на что-то для себя ненужное, давно пройденное и забытое, абсолютно недостойное интереса. Вроде пришпиленного насекомого из старой, пыльной энтомологической коллекции. Мимика была крайне выразительной, тут не ошибешься. Я не раз ее видела по отношению к другим девушкам и вот теперь, первый раз — обращенной к себе.

Ап! Ап! — Я захлопала ртом, словно рыба, вытащенная из воды. Называется: «Спасибо тебе, родная, за хорошо проведенную ночь! Я ее никогда не забуду! Конфеты — почтой, открытку — имейлом. Деньги и цветы оставь себе, гусары денег не берут!»

Это куртуазный способ до меня довести, что спальня не повод для дальнейшего знакомства? Тогда спасибо уж, что не на людях! Премного благодарна. Что ж, ваше магичество, приму к сведению. Вообще-то кое-кому до моей выучки двадцать первого века — как до Индии отсюда пешком, но вам о том знать не надо. Просто-напросто незачем. И уж поверьте, как могут быть холодны, подлы и коварны наши мелкотравчатые клубные и офисные сучки и их кобели-кавалеры, вам и не снилось! Фантазии не хватит. Так что прости-прощай, моя несбывшаяся любовь. И не надейся — рыдать в подушку и переживать о таком «красавчике» не стану. Просто запомню: твои клейма не только на лице, они — в душе, и надо уметь их видеть. Лицо — лишь слабое их отражение.

Но отомщу. Не от досады вышвырнутой за порог обманутой невинной девушки — такой я не была и не буду. Из принципа. Чтобы впредь неповадно было.

Изо всех сил скрывая потрясение, я коротко поклонилась, насмешливо блеснув глазами и обозначив подобие легкой полуулыбки старушки Джоконды, после чего невозмутимо отправилась дальше. Слез не было. Даже злость еще не проснулась — так, гуляла где-то на дальних подступах. Все это было так странно… и довольно неожиданно.

По пути к лестнице, сворачивая за угол, боковым зрением я заметила, что вопреки собственным словам Грэг никуда не торопился. Он остался стоять на том же самом месте и выглядел не слишком-то довольным очередной легкой победой, я бы даже сказала — слегка потерянным. Словно не он сейчас так со мной поступил, а я с ним! Впрочем, его проблемы.

Размеренным шагом я спустилась по лестнице и вошла в кабинет барона. Там меня дожидались сам хозяин кабинета и колоритная дама в шляпе с перьями. Грэг в дорожной одежде, невозмутимый, застегнутый на все пуговицы в прямом и переносном смысле, пришел туда сразу же вслед за мной.

— Доброе утро! — поздоровалась я, приседая в реверансе и стараясь не коситься на будущего мага. — Вызывали?

Летгар кивнул, а дама сорвалась с кресла и подошла ко мне.

— Милочка!

Я с громадным трудом подавила в себе желание поискать эту «милочку» или переадресовать ее Грэгу. А после его выходки он на большее не тянет! Вместо этого я вопросительно уставилась на барона, приподняв брови в удивлении.

— Тетя, позвольте вам представить Александру гер Мориз. Александра, графиня Лоретта гер Дальвинг будет вашей опекуншей на время моего отсутствия, — познакомил нас блондин.

Предо мной стояла высокая статная женщина бальзаковского возраста, которой свободно можно было дать и тридцать, и (присмотревшись повнимательней к «гусиным лапкам» вокруг глаз) за сорок. Типичная аристократка, выхоленная, облагороженная, выпестованная многими поколениями дворянства. Та, чье мнение и слово в ее доме неоспоримы. Умная, властная, жестокая… если необходимо.

Элегантная амазонка облегала стройное тело, подчеркивая тонкую талию и пышную грудь. На узком лице привлекали внимание ярко-голубые глаза с удлиненным разрезом. Эдакая вальяжная кошечка с коготками. Вот коготки она мне сейчас и показала.

— Вульгарное платье и невзрачная, заурядная внешность! — Повернулась к племяннику. — Есть над чем поработать! Девушка хоть что-то умеет?

— Могу, например, разговаривать, — прошипела я сквозь зубы, краснея от злости. Меня сейчас рассматривали просто как вещь, как мебель!

— Верховая езда ей точно противопоказана, — с довольным видом сдал меня Грэг и удостоился злобного взгляда, обещающего расчленение, запекание в микроволновке и дробление на молекулы.

— Так-так, — скуксилась графиня Дальвинг. — Грэгор, будьте так любезны, проводите даму в ее комнату.

Маг застыл. Я страшно обрадовалась. Месть моя близка!

— А вы, милочка! — (Меня снова перекосило.) — Перемените платье в дорогу и не берите с собой ничего лишнего!

— Было бы чего брать! — пренебрежительно заметила я, глядя на протянутую руку Грэга, словно на королевскую кобру. — Все свое ношу с собой! — И вышла с высоко поднятой головой.

За дверью я повернулась к магу и, ткнув его пальцем в грудь, сказала:

— Забудь! Впредь мы не знакомы.

— А что-то было? — невозмутимо спросил он, вызвав у меня еще большее негодование.

— Вот и забудь! — прошипела я, срываясь на бег.

Не буду я рыдать из-за всяких тут!

Грэгор еле слышно выругался.

— Александра! — поймал он меня в конце коридора и развернул к себе. — Вы ведете себя… Уй!

Я недослушала, как и куда я себя веду, и вскинула колено. Конечно, удар немного смягчили многослойные юбки, но до него все равно дошло, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ЖЕЛАЮ С НИМ РАЗГОВАРИВАТЬ!

— Мегера! — прошипел он сквозь стиснутые зубы, сгибаясь в три погибели. — Это можно рассматривать как покушение!

— А есть на что покушаться? — отскочила я, довольно ухмыляясь. — Извините, барин, не заметила. Не привыкла, знаете, фокусироваться на мелочах! — И ушла с гордо поднятой головой и болью в сердце.

У себя в комнате с помощью белочки-горничной втиснулась в потрепанную амазонку и уселась ждать, когда меня соизволят позвать.

Случилось это довольно скоро. В дверь ввалилась зареванная Милка и нехотя сообщила:

— Пойдемте, ваша милость, карета подана!

— Ты чего? — вылупилась я на нее, даже забыв, что я страдаю. — Белены объелась или пыли радиоактивной нанюхалась? Чего ты мне выкаешь?

— Так вы таперича благородная дама, — шмыгнув распухшим носом, потерянно объяснила девушка. — А я с вами по-простецки гуторила.

— И что? — Разрез глаз увеличивался пропорционально моему удивлению. — Я теперь не человек? Со мной и поговорить нельзя?

— Низзя! — замотала головой Милка, обливаясь горючими слезами и размазывая сопли передником. — Вы нынче тока с благородными должны язык чесать.

— Благородным я бы почесала что-то другое, — со вздохом призналась я. — А кое-кому… — с обидой вспомнила ученика мага. — Даже кочергой… Ладно, пошли, жертва этикета.

Служанка подобострастно поклонилась и повела меня на выход. Все встречавшиеся нам по дороге слуги кланялись и сторонились. Пропала легкость прежнего общения. Я начинала понимать — каково это быть аристократкой, даже липовой. И мне это как-то не понравилось.

Во дворе меня и графиню дожидалась роскошная карета с шестеркой гнедых лошадей. На облучке маялся кучер, тихо матерясь сквозь зубы. Рядом слонялись гайдуки, или как еще называют грозных здоровенных парней, одетых в длинные, до колен, синие кафтаны с укороченным рукавом. Хлопцы с головы до ног увешаны оружием. Просто ходячий склад тестостерона.

Кривая сабля в ножнах била по ногам в кожаных штанах, если ее не придерживали. За красным кушаком по кинжалу в ножнах. Под рукавами рубашек на высоких кожаных браслетах-наручах нечто аналогично-аутентичное с метательным уклоном. За отворотами мягких сапог угадывались рукоятки ножей, в руках почти у каждого — кнут.

И все усатые! Как на подбор! Юркие, улыбчивые, загорелые от работы на свежем воздухе, крепкие и…

— Прекрати пялиться! — прошипел мне на ухо неслышно подошедший Грэг. Меня обдало ароматом жасминового одеколона и душистого мыла. — Это переходит все приличия!

Нечаянно вздрогнув, я глянула искоса на предателя и негодяя. Тот, сузив потемневшие глаза цвета предгрозового моря, мысленно расстреливал мою персону. С чувством, толком и расстановкой. Раз так надцать.

Правда, на чужие инсинуации я не повелась. Наоборот — поправив прическу, широко и приветливо улыбнулась, подмигивая ближайшему от меня гайдуку. Парень остолбенел, даже кнут выронил. Прия-ятно, когда на тебя так реагируют…

— Это переходит всяческие нор… — начал разворачивать психическую атаку маг. Голос ровный, но любая другая уже с содроганием и холодным потом вспоминала бы Отелло и Дездемону.

Вместо страха во мне подняла голову закипающая ярость. Перед глазами начала колыхаться алая пелена, как-то стали вспоминаться приемы работы с ножом, которыми когда-то поделилась Инка-Головастик… а еще видеошкола уличного боя подручными предметами…

Но волшебник не унимался. Властным тоном с жесткими нотками он повел затяжной артобстрел моей невысокой морали и павшей добродетели. Закончилось патетичным призывом:

— Леди Алек…

Убить Грэга при свидетелях, с особо отягчающими обстоятельствами мне помешали вышедшие на крыльцо барон с тетушкой. Ревнивец немедленно заткнулся и снова прикинулся шлангом гофрированным… сделал вид, что мы с ним вроде как незнакомы.

Да и фиг с тобой, лось недобитый, тут и кроме тебя интересные мужики есть! А кто не успел, тот опоздал.

Графиня распорядилась, чтобы две ее горничные ехали отдельно от нас, в легкой двуколке. Предусмотрительная! Не хочет, чтобы наша грызня стала достоянием общественнос… слуг.

— Прощайте, Александра! — галантно поцеловал мне руку барон и стрельнул глазками, чем немало меня смутил. — Увидимся в столице.

— Спасибо вам за все! — благодарно улыбнулась я и потопала к карете за графиней.

Как только я устроилась на мягком сиденье и откинулась назад, дама постучала веером в потолок транспортного средства. Кучер щелкнул кнутом, гикнул, и мы тронулись.

В правое окно было хорошо видно молодцеватого, скачущего рядом Грэга, в левое — одного из красавчиков-гайдуков. Конвой у нас был… позавидуешь сама себе.

Цок-цок, бум! Мы ехали в колыхающемся лакированном рыдване, а я, задыхаясь от приторно-сладкого цветочного запаха духов спутницы, была вынуждена терпеть ее неуместное любопытство.

— Итак, — не слишком вежливо привлекла мое внимание графиня, коснувшись моей руки веером. — Слезливую историю бедной родственницы барона я уже слышала от племянника, но все же хотелось бы услышать и твою версию.

Я вздохнула и без особого удовольствия поведала (с некоторыми купюрами) свои приключения. В купюры вошли все сцены 18+ и сопутствующие им раненые чувства.

— Изъясняешься ты более-менее изысканно, — снисходительно, с оттенком презрения сделала вывод графиня, выслушав мое повествование. — Язык не засорен крестьянским говором, и ты используешь правильные обороты речи…

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила я.