Пятый элефант Пратчетт Терри

– Хэвлок Витинари не послал бы в Убьервальд дурака. – Дым клубился в воздухе. – По крайней мьере, глупого дурака.

Ваймс прищурился.

– Вы с ним когда-то встречались, да?

– Да.

– И именно вы научили его всему тому, что он сейчас знает.

Леди Марголотта выпустила дым из ноздрей и одарила его сияющей улыбкой.

– Прошу прощьения? Вы думаете, это я научьила его? Мой дорогой сэр… Вы интьересовались моей выгодой, тем, что я получу в рьезультате происшедших событий. Так вот, моя выгода – это… ньемного свободного пространства. Ньемного влияния. Политика куда интерьеснее крови, ваша светлость. И гораздо забавнее. Бойтесь переродьившегося вампира, сэр, жажда крови – это всьего лишь жажда, но при желании эту жажду можно направьить в нужное русло. Убьервальду понадобятся политики. А, кажьется, мы уже приехали, – вдруг заявила леди Марголотта, хотя Ваймс готов был поклясться, что она даже не пыталась выглянуть в окно.

Дверь открылась.

– Если мой Игорь еще здесь, перьедайте ему, пожалуйста, что я буду ждать его в Ньижнем Здеце. Было так приятно повьидаться с вами. Уверена, мы еще встретьимся. И… сердьечный привьет лорду Витинари.

Дверь захлопнулась за Ваймсом. Карета отъехала.

Он тихо, но витиевато выругался.

В прихожей посольства Ваймс увидел толпу Игорей. Кое-кто почтительно приветствовал его, поднося ладони к… тому, что у многих из них заменяло лоб. Игори выносили из дома тяжелые железные контейнеры разных размеров, на крышках которых проступал иней.

– Что здесь происходит? – поинтересовался Ваймс. – Похороны Игоря? – А потом до него дошло. – О боги… Никто не уйдет обиженным, да? Каждый унесет с собой его частичку? Если не в сердце, то в мешке.

– Можно выражайтьфя и так, герр мафтер. В некоторый род это дейфтвительно похороны, – подтвердил один из Игорей. – Но мы фчитайт, хоронить тела земля – это отвращайтельно. Вфякие черви, личинки… – Игорь постучал по жестяной банке, которую держал под мышкой. – А так, вы и глазом не уфпевайт моргайт, как он уже фнова бегайт, – бодро сообщил он.

– Перевоплощение в рассрочку, да? – неуверенно произнес Ваймс.

– Очень фмешно, герр мафтер, – укоризненно произнес помрачневший Игорь. – Вы поражайт, фколько вфего нужно для людей. Фердце, печень, руки… Мы заводийт целый фпифок, в котором перечифляйт фамый важный флучай. Уже к вечеру в этих частях фтраны появляйтфя много-много фчафтливых людей…

– Счастливых потому, что в них много-много этих вот частей?

– Правильно, герр мафтер. А вы имейт офтрый мозг, как наблюдайт. И ефли когда-нибудь какой-нибудь бедный человек зарабатывайт тяжелую травму в голове… – Игорь многозначительно постучал по замороженной банке. – Что пофевайт, то и пришивайт.

Он кивнул Шелли, потом Ваймсу.

– Что ж, мне пора ходийт, герр мафтер. Фтолько дел, впрочем, вам ли объяфняйт.

– Могу себе представить… – кивнул Ваймс.

«Дедушкин топор… – подумал он. – И круговорот частей в природе. Всегда найдется какой-нибудь Игорь».

– На самом деле они абсолютно бескорыстны, сэр, – промолвила Шелли, когда, прихрамывая, удалился последний Игорь. – Делают много хороших дел. Э… Они унесли даже его костюм и башмаки. Сказали: может, кому пригодятся.

– Да я понимаю, но…

– А я понимаю вас, сэр. Все собрались в гостиной. Госпожа Сибилла была уверена, что вы обязательно вернетесь. Как она выразилась, человек с таким взглядом не может не вернуться.

– Мы все отправляемся на коронацию. Нужно довести дело до конца. Шельма, ты собралась идти вот в этом?

– Да, сэр.

– Но это же… обычная гномья одежда. Штаны и все прочее.

– Да, сэр.

– Ты можешь носить все, что хочешь.

– Да, сэр. Но я подумала о Ди. И я наблюдала за королем, когда он разговаривал с вами… Да, я могу носить все, что захочу, сэр. В этом-то все и дело. Я не обязана надевать платье, и я не должна носить его только потому, что кто-то там не хочет, чтобы я это делала. Кроме того, в этом платье я похожа на пучок салата.

– Шельма, это слишком сложно для моего понимания.

– Возможно, это понятно только гномам, сэр.

Ваймс распахнул двери в гостиную.

– Все закончилось.

– Никто больше не пострадал? – спросила Сибилла.

– Только Вольфганг.

– Он вернется, – уверенно сказала Ангва.

– Нет.

– Вы убили его?

– Я вывел его из игры. А, ты уже почти поправился, капитан?

Моркоу неуверенно поднялся на ноги и отдал честь.

– Извините, что от меня было мало толку, сэр.

– Ты просто выбрал не самое удачное время для честной игры. Ну, как ты себя чувствуешь? Поедешь с нами на коронацию?

– Э… Я хотел бы остаться здесь с Ангвой, если не возражаете, сэр. Нам надо о многом поговорить. Многое… э… сделать.

Это была первая коронация, на которой присутствовал Ваймс. Он ожидал, что она будет… несколько более необычной. Больше похожей на триумф.

На самом деле церемония была весьма унылой, правда масштабно-унылой. Унылость была доведена тысячелетней историей до совершенства; у нее даже появился какой-то торжественный лоск, который, как правило, появляется даже на глубоко въевшейся грязи, если ее долго-долго полировать. Потом эту унылость чуть обстучали молотом и придали форму церемонии.

А еще всякая коронация – это серьезное испытание на емкость вашего мочевого пузыря.

Гномы по очереди зачитывали пассажи из древних свитков. Потом зазвучали отрывки, чем-то напоминающие Кобольдский цикл, и Ваймс уже было подумал, что их ждет очередная опера, но, к счастью, чтение продолжалось не более часа. Затем другие гномы что-то читали. В определенный момент королю, который одиноко стоял в озаренном свечами круге, поднесли кожаный мешок, небольшой горный топор и рубин. Ваймс не уловил смысла подношений, но, судя по дружному шуму, все они имели огромное значение для тысяч стоявших за королевской спиной гномов. Тысяч? Да что там, десятков тысяч! Амфитеатр был битком набит гномами, вплоть до самых верхних ярусов. А может, их были сотни тысяч…

…Тогда как сам Ваймс сидел в первом ряду. Их, четверых, просто привели сюда и усадили. Никто при этом не произнес ни слова, хотя личность Детрита явно привлекла некоторое внимание. Со всех сторон их окружали длиннобородые и богато одетые гномьи старейшины.

«Кого-то чему-то пытаются научить, – подумал Ваймс. – Интересно, кому предназначается этот урок?»

Наконец внесли Лепешку, маленькую и серую. Тем не менее огромные носилки, на которых она покоилась, несли двадцать четыре гнома. Затем Лепешку с величайшим почтением водрузили на табурет.

Ваймс почувствовал, что атмосфера в пещере разом изменилась. «В ней нет никакой магии, никакой истории, – подумал он. – Готов поставить все свое жалованье, ее отлили из той же самой резины, что шла на изготовление „Сонки-Сверхзащита-Для-Всей-Семьи“. Вот такое почтение было оказано вашей святой реликвии…»

Снова начались чтения, но на сей раз докладчики закруглились довольно быстро.

Затем гномы, принимавшие участие в бесконечной и совершенно загадочной церемонии, ушли, оставив в центре пещеры короля, выглядевшего маленьким и одиноким, как сама Лепешка.

Гном окинул взглядом толпу. Естественно, он никак не мог разглядеть Ваймса – в таком полумраке да еще среди тысяч собравшихся, – хотя могло показаться, что на какой-то миг внимание короля задержалось на гостях из Анк-Морпорка.

А затем король сел.

Раздался вздох. Он становился все громче и громче, пока не превратился в ураган, составленный из дыхания целого вида. Он отражался эхом от каменных стен, пока не заглушил все остальные звуки.

Даже Ваймс проникся торжественностью ситуации. Он с некоторым страхом ждал, что Лепешка с секунды на секунду взорвется, развалится или раскалится докрасна. «Вот уж глупость, – возмущалась циничная, но заметно уменьшившаяся часть его „я“. – Ведь это же подделка, липа, нечто сделанное в Анк-Морпорке на заказ и уже стоившее жизни нескольким людям. Эта Лепешка ненастоящая! Она никак не может быть настоящей!»

Но, услышав всеобщий вздох, Ваймс вдруг понял: и все-таки она настоящая – для всех тех, кому необходимо было верить и чья вера была настолько сильна, что делала истину отличной от факта. Для всех собравшихся здесь гномов вчера, сегодня и завтра Лепешка была самой вещью и вещью в себе.

Уже почти добравшись до леска, что под водопадом, Ангва заметила, что шаг Моркоу стал увереннее и крепче. Моркоу шагал быстро и легко, как будто не замечая веса лежащей на плече лопаты.

Снег был испещрен волчьими следами.

– Они не захотели оставаться, – сказала Ангва, углубляясь в лесок. – Его смерть потрясла их, но… волки всегда думают о будущем. Они стараются не помнить того, что осталось в прошлом.

– Везет же им, – заметил Моркоу.

– Просто они реально смотрят на вещи. Будущее для них заключается в следующей возможности поесть, в следующей встрече с опасностью. Твоя рука как, не болит?

– Ничуточки. Как новенькая.

Они нашли окоченевшее лохматое тело Гэвина у кромки реки. Моркоу вытащил его из воды, разгреб снег на покрытом галькой берегу и начал копать.

Через некоторое время он снял рубашку. Синяки на его теле уже почти прошли.

Ангва сидела, смотрела на воду и слушала удары лопаты о землю. Периодически, когда лопата натыкалась на корень дерева, Моркоу недовольно кряхтел. Потом она услышала, как что-то протащили по снегу, на некоторое время воцарилась тишина, после чего раздался шум песка и камней, сыпавшихся обратно в яму.

– Не хочешь сказать пару слов? – окликнул ее Моркоу.

– Ты слышал вой прошлой ночью. В подобных случаях волки воют, – ответила Ангва, по-прежнему глядя на воду. – Никаких слов тут не нужно.

– Тогда, может, просто помолчим?

Она резко повернулась.

– Моркоу! Ты не помнишь, что произошло прошлой ночью? Неужели тебя не волнует, кем я могу стать? Тебя что, совсем не беспокоит будущее?

– Нет.

– Но почему, черт возьми?

– Потому что оно еще не наступило. Нам пора возвращаться. Скоро стемнеет.

– А завтра что?

– Я хотел бы, чтобы ты вернулась в Анк-Морпорк.

– Зачем? У меня там нет будущего.

Моркоу пригладил землю на могиле.

– А здесь есть? Кроме того, я…

«Не смей говорить эти слова, – подумала Ангва. – Только не сейчас».

И вдруг они почувствовали присутствие волков. Волки крались, прячась за деревьями. Темные тени в тусклом вечернем свете.

– Они охотятся, – сказала Ангва, схватив Моркоу за руку.

– О, не волнуйся, на людей они не нападают. Если их не спровоцируешь.

– Моркоу?

– Да?

Волки подошли еще ближе.

– Я – не человек.

– Но вчера…

– Вчера все было иначе. Они помнили Гэвина. А сейчас я для них обычный вервольф…

Она увидела, что Моркоу внимательно следит за приближающимися хищниками. Шерсть у волков стояла дыбом. Они рычали. Шли как-то странно, боком, словно существа, чья ненависть с трудом пересиливала страх. В любой момент кто-то из них мог не выдержать, хрупкое равновесие нарушится, и тогда все будет кончено.

Но первым напал Моркоу. Он мертвой хваткой схватил первого волка за шею и хвост и начал трепать, пока тот пытался вырваться и щелкал зубами. Все эти отчаянные попытки вырваться привели лишь к тому, что Моркоу и волк клубком покатились по земле. Остальные волки предпочли отступить в сторонку. Наконец Моркоу удалось вцепиться волку в загривок. Тот жалобно взвыл.

Моркоу отпустил его, поднялся на ноги и обвел взглядом кольцо серых зверей. Волки опускали головы под его взглядом.

– Гм-м-м? – вопросил он.

Лежавший на земле волк заскулил и с трудом встал на лапы.

– Гм-м-м?

Волк, поджав хвост, принялся пятиться, но потом остановился. Его с Моркоу словно бы связывала какая-то невидимая нить.

– Ангва? – позвал Моркоу, не спуская с волка глаз.

– Да?

– Ты умеешь говорить по-волчьи? Я имею в виду… в этом облике.

– Немного. Послушай, а как ты понял, что нужно поступить именно так?

– О, я часто наблюдаю за животными, – пояснил Моркоу. Видимо, он считал это достаточным объяснением. – Пожалуйста, скажи им… Скажи им, что, если они уйдут, я не причиню им вреда.

Ей удалось пролаять несколько слов. За прошедшие полминуты или даже меньше все изменилось. Теперь Моркоу писал сценарий.

– А сейчас скажи им, что я ухожу, но могу вернуться. Как зовут вот этого? – Он кивнул на съежившегося от страха волка.

– Тот-Кто-Ест-Не-То-Мясо, – шепотом ответила Ангва. – Он был… стал вожаком после смерти Гэвина.

– Передай им, что я не возражаю, если вожаком останется он.

Волки внимательно наблюдали за Ангвой. Она знала, что они думают. Моркоу победил вожака. Значит, Все Улажено. У волков слишком мало умственного пространства, и там нет места неопределенности. Роскошь сомнения могут позволить себе только те виды, которые питаются когда хотят и где хотят. А волков от гибели отделяет ровно один прием пищи. В головах этих волков еще оставалась гэвиноподобная дыра, которую сейчас заполнил собой Моркоу. Конечно, это ненадолго. Но больше и не требуется.

«Он найдет выход из любого положения, – подумала Ангва. – Он не тратит времени на размышления, ничего не планирует… просто находит выход. Я спасла его, потому что он не мог спастись сам, а Гэвин спас его, потому что… потому что… у него были какие-то причины. И я почти уверена, Моркоу сам не понимает, почему весь остальной мир так заботится о нем. Почти уверена. Как бы Моркоу ни старался, его ум неспособен породить ни единой циничной мысли. Он добр и справедлив, он рожден быть древним королем, который носит дубовый венок на голове и, сидя на древесном троне, милостиво правит своими подданными. Я почти уверена…»

– Нам пора, – сказал Моркоу. – Церемония коронации скоро закончится, и я не хочу, чтобы господин Ваймс волновался.

– Моркоу! Мне нужно кое-что знать. Прямо сейчас.

– Да?

– Такое может случиться и со мной. Неужели ты никогда об этом не думал? В конце концов, он был моим братом. Быть двумя существами одновременно, вечно метаться между одним обликом и другим… Мы не самые уравновешенные существа на свете.

– Золото и грязь добываются из одного рудника, – заметил Моркоу.

– Но это же гномья пословица!

– Тем не менее она очень верна. Ты – не он.

– А если бы это случилось… если бы я… ты бы поступил так же, как Ваймс? А, Моркоу?… Ты бы взял оружие и отправился меня убивать? Я знаю, ты не умеешь врать. Но мне очень нужно знать… Ты бы так поступил?

Снег падал с деревьев. Волки не сводили с него глаз. Моркоу посмотрел на серое небо и кивнул.

– Да.

Она облегченно вздохнула.

– Обещаешь?

Ваймс был поражен, насколько быстро коронация превратилась в обычный рабочий день. Не успело стихнуть эхо фанфар, как толпа зашевелилась и перед королем выстроилась длинная очередь.

– Он даже не успел усесться поудобнее! – негодовала госпожа Сибилла, когда они направились к выходу.

– Наши короли – это… работающие короли, – отозвалась Шелли с нотками гордости в голосе. – Кроме того, сейчас король будет раздавать подарки.

К Ваймсу подбежал гном и почтительно подергал его за плащ.

– Король желает видеть вас прямо сейчас, ваше превосходительство, – сказал он.

– Что? Но там такая безумная очередь!

– И тем не менее, – вежливо откашлялся гном. – Король желает видеть вас прямо сейчас. Вас всех.

Их проводили в голову очереди. Ваймс неловко ежился, чувствуя, как его спину сверлят недоброжелательные взгляды.

Король царственным кивком отпустил очередного просителя, и почетных гостей из Анк-Морпорка бесцеремонно втолкнули в самое начало очереди, оттеснив в сторону какого-то гномьего старейшину с бородой почти до колен.

Некоторое время король смотрел на них, а потом внутренняя система регистрации наконец вытащила нужную карточку.

– Правильно, это же вы собственными персонами… – пробормотал он. – Что же я хотел? Ах да, вспомнил… Госпожа Сибилла?

Она сделала реверанс.

– Традиционно после коронации мы всем дарим кольца, – продолжал король. – Но, сказать по секрету, многие гномы считают такие подарки, э-э… немного дешевыми, типа соли для ванны, понимаете? Хотя я считаю, любой подарок приятен, поэтому, госпожа Сибилла, прошу расценить это как символ развития наших отношений.

И король протянул ей тоненькое серебряное колечко. Ваймс был ошеломлен подобным проявлением скупости, но госпожа Сибилла смогла бы грациозно принять даже связку дохлых крыс.

– О, какая пре…

– Обычно мы делаем кольца из золота, – перебил король. – Самый популярный вид металла, а кроме того, о нем можно петь песни. Но это кольцо – настоящий раритет. Оно выковано из серебра, добытого в Убервальде после многовекового перерыва.

– А как же запрет на… – начал было Ваймс.

– Еще вчера я приказал возобновить работу на серебряных рудниках, – с любезной улыбкой откликнулся король. – Мне показалось, что удачнее момента не найти. Скоро мы сможем выставить нашу руду на продажу, ваше превосходительство, но я буду весьма признателен, если на этот раз госпожа Сибилла не будет участвовать в переговорах. Иначе мы совсем обанкротимся. А госпожа Задранец, как вижу, – добавил король, – решила пожалеть нас сегодня и не особо кутюрить.

Шелли испуганно уставилась на него.

– В смысле, ты сегодня не в платье, – пояснил король.

– Вы совершенно правы, ваше величество.

– Хотя я заметил, ты все же прибегла к ненавязчивой помощи пудры и губной помады.

– Да, ваше величество, – пропищала Шелли, пребывающая на грани инфаркта.

– Очень мило. Не забудь оставить мне адресок своей портнихи, – продолжил король. – Возможно, через некоторое время у меня будет для нее заказ. Я очень серьезно над этим размышлял.

Шелли побледнела.

Ваймс заморгал. Кто-нибудь это слышал? В смысле, кроме него?

Сибилла ткнула его под ребра.

– Сэм, у тебя открыт рот, – прошептала она.

Значит, он действительно это слышал…

– …Подарок в виде мешочка с золотом всегда принимается с радостью, – снова донесся до него голос короля.

Шелли, по-прежнему выпучив глаза, смотрела на его величество.

Ваймс осторожно потряс ее за плечо.

– Сп-пасибо, ваше величество.

Король протянул руку. Ваймс еще раз встряхнул Шелли. Как будто загипнотизированная, она тоже вытянула руку. Король пожал ее.

Ваймс услышал за спиной взволнованное перешептывание. Король пожал руку самопровозглашенной гномихи…

– Значит, остался… Детрит, – улыбнулся король. – Ну что, спрашивается, гном может подарить троллю? Я долго думал, а потом решил подарить тебе то же самое, что подарил бы любому гному. Мешочек золота, который ты можешь использовать, как тебе вздумается, а также…

Король встал и протянул руку.

Ваймс знал, что в отдаленных районах Убервальда гномы и тролли все еще воюют. В остальных же районах царил мир – того самого типа, когда воюющие стороны делают перерыв, чтобы перевооружиться.

Шепот стих. Тишина большими кругами стала распространяться по пещере.

Детрит заморгал. Потом взял руку гнома в свою и осторожно, чтобы случаем не сломать, пожал.

Снова раздался шепот. И этот шепот, сказал себе Ваймс, распространится на многие мили.

Вдруг он понял, что какими-то двумя рукопожатиями этот седобородый почтенный гном сделал то, чего не добьешься целой дюжиной хитроумно спланированных заговоров. Когда эта рябь докатится до границ Убервальда, она превратится в цунами. Тридцать человек, не считая собаки, меркли по сравнению с такими новостями.

– Гм-м?

– Я спросил, но чем я могу отблагодарить Ваймса? – повторил король.

– Э… Ничем, как мне кажется, – рассеянно ответил Ваймс.

Два рукопожатия! Очень тихо, с улыбкой на лице, король перевернул с ног на голову все вековые гномьи обычаи. И проделал это так ловко, так аккуратно, что гномы еще много веков будут спорить о происшедшем…

– Сэм! – резко произнесла Сибилла.

– Ну хорошо, тогда я сделаю подарок твоим потомкам, – с совершенно невозмутимым видом заявил король.

Ему принесли длинную плоскую коробку. Он открыл ее и продемонстрировал всем гномий топор, новенькое лезвие которого ярко сверкнуло на фоне черной ткани.

– Со временем он станет дедушкиным топором, – продолжил король. – Не сомневаюсь, что пройдут годы и потребуется заменить лезвие или топорище. И форма его чуть-чуть изменится, ведь нужно следовать моде, но он всегда во всех деталях и отношениях останется топором, который я подарил тебе сегодня. И он всегда будет острым, поскольку изменялся вместе со временем. В этом есть зерно истины, ты согласен? Надеюсь, возвращение домой будет приятным, ваше превосходительство.

Все четверо молчали почти до самого посольства. Первой тишину нарушила Шелли:

– Король сказал…

– Я слышал, – оборвал ее Ваймс.

– Он практически признался в том, что на самом деле он – это…

– Грядут перемены, – вздохнула госпожа Сибилла. – Вот что хотел сказать король.

– Я никогда раньше не пожимал руку королю, – похвастался Детрит. – И гному тоже, если на то пошло.

– Однажды ты пожал руку мне, – напомнила Шелли.

– Стражники не в счет, – твердо заявил Детрит. – Стражники – енто стражники.

– Интересно, изменится ли хоть что-нибудь? – спросила госпожа Сибилла.

Ваймс смотрел в окно. «Возможно, все станут жить чуточку лучше, – подумал он. – Но тролли и гномы воевали на протяжении многих веков. Чтобы закончить такую войну, одного рукопожатия мало. Рукопожатие всего лишь символ».

С другой стороны… мир приводится в движение не героями и не злодеями. И даже не стражниками. С равным успехом можно пытаться воздействовать на него символами – ничего у вас не получится. Ваймс знал лишь одно: глупо надеяться совершить что-то глобальное, например установить мир во всем мире, устроить счастье для всех, но каждый может сделать какое-нибудь маленькое дело, благодаря которому мир станет хоть чуточку лучше.

К примеру, застрелить кого-нибудь.

– Ой, совсем забыла сказать, – спохватилась госпожа Сибилла. – Шелли, вчера ты поступила очень хорошо, когда пошла поговорить с Ди.

– Благодаря этой… гномихе я едва не погиб от зубов вервольфов, – процедил Ваймс. Ему показалось необходимым напомнить об этом.

– Ну да, конечно. Но все равно… Шелли поступила очень по-доброму, – сказала Сибилла.

Шелли уставилась себе под ноги, избегая взгляда Сибиллы. Потом она нервно прокашлялась, достала из рукава клочок бумаги и, ни слова не говоря, протянула Ваймсу.

Он развернул записку.

– Она сообщила тебе все эти имена? – изумился он. – Но здесь перечислены весьма влиятельные гномы, живущие в Анк-Морпорке…

– Да, сэр, – подтвердила Шелли и снова откашлялась. – Я знала, что она хочет с кем-то поговорить, и… э… подумала: вдруг она захочет поговорить именно об этом? Извините, госпожа Сибилла. Очень трудно перестать быть стражником.

– Я поняла это давным-давно, – кивнула Сибилла.

– Знаешь, – радостно объявил Ваймс, пытаясь снять возникшее напряжение, – если отправимся в путь завтра на рассвете, то одолеем перевал еще до заката.

Ночь прошла довольно спокойно, правда пару раз Ваймс просыпался и поднимал голову из глубин пуховой перины, потому что ему мерещились голоса. Потом он снова проваливался в пуховую бездну. Большей частью ему снился теплый снег. Наутро его растолкал Детрит.

– Уже светает, сэр.

– М-м?

– А в зале ждет Игорь и еще… какой-то вьюноша, – сказал Детрит. – У него полная банка носов и заяц, весь покрытый ушами.

Ваймс попытался было снова уснуть, но потом вдруг резко сел на кровати.

– Что?

– Весь покрытый ушами, сэр.