Пятый элефант Пратчетт Терри

– Ты имеешь в виду кролика с такими большими обвислыми ушами?

– Вы б лучше вылезли из постели и сами глянули на ентого кролика, – обиженно засопев, буркнул тролль.

Осторожно, пытаясь не разбудить Сибиллу, Ваймс накинул халат и зашлепал босыми ногами по холодному полу.

Игорь, переминаясь с ноги на ногу, ждал его в центре прихожей. Ваймс уже потихоньку начинал постигать основы игореведения[23]. Этого Игоря он видел впервые. Рядом с ним стоял совсем молодой… э… человек, почти юноша, по крайней мере в отдельных местах, но многочисленные швы и шрамы указывали на его постоянное стремление к самосовершенствованию, которое было отличительным признаком всякого хорошего Игоря. Похоже, лишь одного Игори никак не могли добиться: чтобы их глаза располагались на одном уровне.

– Ваше превофходительфтво?

– Ты… Игорь, да?

– Но как вы догадайтфя, герр мафтер? Мы ведь еще не вфтречайтфя! Но позволяйте предфтавлятьфя: я работай на доктор Чар, что проживай противоположный фклон горы, а это мой фын Игорь. – Игорь треснул юношу по затылку. – Игорь, здоровай его фветлофть!

– Для меня титулы не играют роли, – угрюмо проинформировал Игорь-младший. – И никто не заставит меня называть первого встречного «мафтер».

– Вы флыхайт? – спросил его отец. – Прошайт его извиняйт, ваша фветлофть, ну что можно побирайт ф молодой поколение? Надееватьфя, вы помогайт ему ф работа большой город, пофкольку в Убервальде для него работа найн. Он зер гут хирург, правда иногда у него возникайт очень фтранный идея. По тайне фообщайт, он унафледывайт руки дедушки.

– Да, да, я заметил шрамы, – кивнул Ваймс.

– Везучий порванец, по нафледфтву они должны дофтавайтьфя мне, но он уже бывайт дофтаточно взрофлый, чтоб учафтвовайт лотерея.

– Игорь, ты действительно хочешь вступить в Стражу? – спросил Ваймс.

– Так точно, сэр. Я считаю, будущее сейчас делается именно в Анк-Морпорке, сэр.

Его отец наклонился в Ваймсу.

– Мы не упоминайт о небольших фефектах фикции, герр мафтер, – брызгая слюной, прошептал он. – Конечно, это играйт не на его польза – в мефтных мефтах, если учитывайт флаву Игорей, – но надееватьфя, в Анк-Морпорке люди отнофийтфя к нему доброжелательно.

– Э-э, да, конечно, – согласился Ваймс, машинально доставая носовой платок и вытирая ухо. – А это, э… кролик?

– Его зовут Кошмарик, сэр.

– Хорошее имя. Прекрасное имя. А почему у него по всей спине уши?

– Один из первых моих экспериментов, сэр.

– А это, значит… носы?

В большой банке с завинчивающейся крышкой их было порядка дюжины. Это были… просто носы. Насколько Ваймс мог видеть, их ни у кого не отрезали. У носов имелись маленькие ножки, на которых они подпрыгивали в надежде вылезти из банки, как щенки в витрине зоомагазина. Ему даже показалось, что носы тихонько повизгивают.

– В них наше будущее, сэр, – пояснил Игорь-младший. – Я выращиваю их в специальных ваннах. А еще я выращиваю глаза и пальцы!

– Но у этих носов ножки!

– Они отсыхают через несколько часов после пересадки, сэр. Они очень хотят быть нам полезными, мои маленькие носики. Следующий век станет веком биомахинаций, сэр. Скоро уже не придется кромсать старые тела, это просто станет немодным…

Отец снова треснул его по затылку.

– Вы видайт? Видайт? Ну какой в этом фмыфл? Рафточительфтво! Надееватьфя, вам удавайтфя на него повлиять, герр мафтер, потому что я руки уже опуфкайт! Как говоряйт, он даже на запчафти не пригождаетфя!

Ваймс вздохнул. Однако Стража постоянно несла какие-нибудь потери, причем в самом прямом смысле, а этот парень… в конце концов, он из Игорей. Кроме того, нельзя сказать, что в Страже служат сплошь нормальные люди. Да, он разводит носы, зато Стража обеспечит себя нормальной хирургией, никак не связанной с жуткими воплями и ведрами кипящего дегтя.

Ваймс показал на стоявшую рядом с юношей коробку, которая раскачивалась из стороны в сторону и рычала.

– У тебя что, и собачка есть? – спросил он, постаравшись, чтобы вопрос прозвучал полушутливо.

– Это мои помидоры, – объяснил молодой Игорь. – Триумф современной игоретики. Они вырастают до гигантских размеров.

– Только потому, что пожирайт другой овощ! – воскликнул его отец. – Но, герр мафтер, какие аккуратные, крошечные швы он накладывает – неналюбовайтьфя!

– Хорошо, хорошо, судя по всему, он – тот, кто мне нужен, – согласился Ваймс. – Или по крайней мере почти тот. Надеюсь, для него найдется местечко в одной из карет…

Дверь во двор распахнулась, в нее влетели снежинки и Моркоу, который тут же затопал ногами, стряхивая снег с башмаков.

– Ночью выпал снег, но дороги, кажется, еще открыты, – сообщил он. – Говорят, следующей ночью будет сильная буря, поэтому нам… О, доброе утро, сэр.

– Ты достаточно выздоровел, чтобы отправиться в путь? – спросил Ваймс.

– Да, мы готовы, – сказала Ангва, пересекла прихожую и встала рядом с Моркоу.

Ваймс понял все без слов. В такие моменты мудрый человек не задает вопросов. Кроме того, его босые ноги уже совсем оледенели.

Он быстро принял решение.

– Капитан, дай-ка мне свой блокнот.

Ваймс набросал несколько строчек.

– Остановись у ближайшей клик-башни и пошли сообщение в Ярд, – велел он, возвращая блокнот Моркоу. – Сообщи, что ты уже в пути. Возьми с собой молодого Игоря, позаботься о том, чтобы он нормально устроился в городе. Понял? И сразу по приезду доложи обо всем лорду Витинари.

– Э-э… А вы что, не едете? – удивился Моркоу.

– Ее светлость и я поедем в другой карете, – ответил Ваймс. – Или купим сани. Такая удобная вещь, эти сани. И мы… Мы не будем торопиться. Осмотрим местные достопримечательности. Погуляем… Понятно?

Он заметил хитрую улыбочку Ангвы и подумал: не рассказала ли ей Сибилла о своем маленьком секрете?

– Конечно, сэр, – отсалютовал Моркоу.

– В Анк-Морпорке зайдешь в лавку «Коренной-и-Рукисила», закажешь пару дюжин лучших образцов ручного оружия по каталогу и пошлешь их со следующей почтовой каретой в Здец. Лично капитану Тантони.

– Но почтовая карета обойдется недешево, сэр… – начал было Моркоу.

– Я не хочу, чтобы ты говорил мне об этом, капитан. Я хочу, чтобы ты просто ответил: «Есть, сэр».

– Есть, сэр.

– И еще. Справься у ворот о трех печальных девушках, которые живут в большом доме неподалеку от города. У них еще вишневый сад. Выясни адрес, а когда вернешься в город, вышли им три билета на почтовую карету до Анк-Морпорка.

– Слушаюсь, сэр.

– Молодец. Ну, благополучно вам доехать. Увидимся через неделю. Или через две. В крайнем случае через три. Хорошо?

Через несколько минут он, дрожа, стоял на ступенях и провожал взглядом исчезающую в утренней морозной дымке карету.

Чувство вины, конечно, присутствовало, но в самой легкой форме. Он отдавал Страже каждый день своей жизни, и теперь настало время, чтобы она отдала ему неделю своей. Или две. В крайнем случае три.

На самом деле и виной это не назовешь – так, надоедливое жужжание, на которое не стоит обращать внимания. Сейчас он отчетливо видел будущее. Впервые в жизни.

Ваймс запер дверь, поднялся наверх и завалился спать.

В ясный день с вершин Овцепикских гор открывается замечательнейший вид на равнины.

Гномы обуздали горные потоки и построили целую вереницу шлюзов, которая наподобие лестницы поднималась в горы на целую милю. Чтобы подняться по этой «лесенке», каждый должен был платить копеечку, а если точнее – весьма круглую сумму в анк-морпоркских долларах. Баржи так и сновали вверх-вниз по этой переправе. Сначала они попадали в реку Смарл, а оттуда расплывались по равнинным городам. Баржи везли уголь, руду, огнеупорную глину, паточные чушки[24] и жир – словом, все самые невкусные ингредиенты пудинга цивилизации.

В холодном разряженном воздухе видно далеко, и все подходящие к горам баржи были как на ладони. В ясную погоду можно было разглядеть следующую среду.

Капитан одной из барж ждал, когда откроется верхний шлюз. Он выплеснул осадок из чайника за борт и вдруг увидел маленького песика, сидевшего на покрытом снегом берегу. Песик встал на задние лапки и посмотрел на него так жалобно-жалобно.

Капитан уже собирался было вернуться в каюту, но вдруг подумал: «Какой милый песик».

Мысль эта была настолько отчетливой, что на мгновение капитану показалось, будто он ее услышал. Капитан оглянулся по сторонам – рядом никого не было, а собаки, как всем известно, разговаривать не умеют.

Тогда он услышал следующую свою мысль: «Этот маленький песик может очень пригодиться. Типа защищать всякие ценные грузы от нашествия крыс».

И снова капитан решил, что это его мысль, потому что рядом никого не было, а собаки – и об этом все знают – разговаривать не умеют.

– Но крысы ведь не едят уголь? – спросил он вслух самого себя.

И тут же ему в голову пришла следующая мысль, ясная как день: «А ты это точно знаешь? А вдруг едят? Кроме того, это такой милый песик, он столько дней пробирался по глубокому снегу. Да только, похоже, всем пофигу».

Хозяин баржи наконец сдался. Нельзя же так долго спорить с самим собой.

Через десять минут баржа начала долгий спуск на равнину, а на носу ее, наслаждаясь свежим ветерком, сидел маленький песик.

«Как ни крути, – подумал Гаспод, – а будущее такая штука, смотреть в которую очень даже приятно».

Шнобби Шноббс прятался в построенном у здания Городской Стражи шалаше и с мрачным видом грел руки, когда над ним нависла чья-то тень.

– Ты чем тут занимаешься, а, Шнобби? – спросил Моркоу.

– Ха? Капитан?

– Никого у ворот, никого в патруле. И, похоже, никто не получал мое сообщение… Что тут происходит?

Шнобби облизал губы.

– Ну-у, – произнес он. – В данный момент… Ну… В данный момент Стражи нет. Как таковой. – Он вздрогнул, увидев за спиной Моркоу Ангву. – А господин Ваймс вообще с вами?

– Что происходит, Шнобби?

– Ну, вы понимаете… Фред типа… А потом он в некотором роде… А затем он вдруг решил… Ну а мы… А он перестал выходить… А мы… А он заколотил дверь… И пришла госпожа Колон, принялась кричать на него через почтовый ящик… А почти все ребята разбежались и нашли другую работу… И остались только я, Дорфл, Редж и Горшок, и вот мы приходим сюда по очереди, пихаем пищу для него в щель почтового ящика… И… Вот, собственно, и все…

– Не мог бы ты повторить еще раз, но заполнить промежутки? – попросил Моркоу.

На это потребовалось гораздо больше времени. Во второй версии тоже присутствовали дыры, но Моркоу довольно быстро их залатал.

– Вот теперь я понимаю, – сказал он наконец.

– Господин Ваймс сойдет с ума от ярости, да? – с несчастным видом спросил Шнобби.

– Ну, о господине Ваймсе я не стала бы так волноваться, – пожала плечами Ангва. – По крайней мере сейчас.

Моркоу смотрел на входную дверь. Она была толстой и дубовой. Окна были закрыты решетками.

– Шнобби, ступай и позови констебля Дорфла.

Через десять минут в стене появился новый дверной проем. Моркоу перешагнул через обломки камней и стал подниматься по лестнице.

Фред Колон, сгорбившись, сидел на стуле и в упор смотрел на одинокий кусочек сахара на столе.

– Осторожно, – прошептала Ангва. – Он может находиться в очень неустойчивом психическом состоянии.

– Вполне может, – согласился Моркоу. Он наклонился и прошептал на ухо Колону: – Фред?

– М-м? – пробормотал Колон.

– Встать, сержант! Тебе больно? Тебе должно быть больно, потому что я стою на твоей бороде! Пять минут на то, чтобы помыться, побриться и вернуться сюда с сияющей рожей! Встать, я сказал! Марш в умывальню! Кругом! Бегом марш! Раз, два, раз, два!

Ангве показалось, что ни одна из частей тела Фреда Колона, за исключением, возможно, ушей, не была занята в том, что произошло дальше. Фред Колон встал по стойке «смирно», щелкнув каблуками, исполнил поворот кругом и выбежал в коридор.

Моркоу резко повернулся к Шнобби.

– Это и тебя касается, капрал!

Шнобби, дрожа от страха, отдал честь обеими руками сразу и бросился догонять Колона.

Моркоу подошел к камину и поковырял кочергой золу.

– О боги… – покачал головой он.

– Все сгорело? – спросила Ангва.

– Боюсь, что да.

– С некоторыми кипами я уже успела подружиться.

– Ладно, когда начнет вонять, тогда и узнаем: было там что-то действительно важное или нет, – сказал Моркоу.

В дверях опять возникли Шнобби и Колон, запыхавшиеся и розовощекие. Лицо Колона в тех местах, которые он брил особо энергично, было залеплено кусочками бумаги, но он тем не менее выглядел гораздо лучше. Он снова был сержантом. Кто-то отдавал ему приказы. Его мозг работал. Перевернутый мир снова встал с головы на ноги.

– Фред? – окликнул Моркоу.

– Слушаю, сэр?

– У тебя птичий помет на плече.

– Я сейчас уберу, сэр! – воскликнул Шнобби, прыгнув к своему другу. Он вытащил носовой платок из кармана, плюнул на него и торопливо стер с плеча Колона временную звездочку. – Уже ничего нет, Фред! – сообщил он.

– Молодец, – похвалил его Моркоу.

Затем Моркоу встал и подошел к окну. На самом деле смотреть было особо не на что. Но он смотрел так, словно мог видеть самый Край света.

Колон и Шнобби с тревогой переминались с ноги на ногу. Звук этой тишины им совсем не нравился. И когда Моркоу заговорил, они отшатнулись, словно от удара мокрой тряпкой.

– Все, что здесь произошло, – промолвил Моркоу, – я бы назвал очень запутанной ситуацией.

– Вы правы, сэр, вы абсолютно правы, – затараторил Шнобби. – Мы запутались по самое небалуйся, верно, Фред?

Чтобы вывести Колона из вызванного ужасом ступора, Шнобби пришлось врезать ему локтем под ребра.

– У-у? О. Правильно. Да. По самое, – пробормотал Колон.

– И боюсь, я знаю, кого в конечном счете следует винить, – продолжил Моркоу, все еще поглощенный наблюдением за дворником, который подметал лестницу Оперного театра.

Шнобби шевелил губами, беззвучно вознося молитву. У Фреда Колона были видны только белки глаз.

– Это моя вина, – заявил Моркоу. – Виноват только я один. Господин Ваймс назначил меня старшим, а я покинул пост, забыв о своем долге, чем поставил всех в немыслимо сложное положение.

Застывшие лица Шнобби и Фреда выражали абсолютно одно и то же. Эти люди только что увидели свет в конце тоннеля – оттуда им подмигивала сама фея надежды.

– Мне очень неловко просить вас двоих помочь мне выбраться из ямы, которую я сам себе вырыл, – признался Моркоу. – Не могу даже представить, что скажет обо всем этом господин Ваймс.

Свет в конце тоннеля мигнул и погас. Шнобби и Колон прекрасно представляли, что скажет господин Ваймс.

– И тем не менее, – промолвил Моркоу. Он вернулся к столу и достал из нижнего ящика пачку замызганных, скрепленных между собой листов бумаги.

Комната затаила дыхание.

– И тем не менее все эти люди приняли Королевский Шиллинг и принесли клятву охранять Королевский Покой. – Моркоу постучал пальцем по бумагам. – То есть присягнули на верность королю.

– Да, но это всего лишь… Аргх! – воскликнул Фред Колон.

– Прошу прощения, сэр, – извинился Шнобби. – Вставая по стойке «смирно», я со всей неумышленной силы наступил Фреду на палец.

Раздался растянутый до бесконечности шелестящий звук – это Моркоу извлек свой меч из ножен. Он положил его на стол. Шнобби и Колон отшатнулись от угрожающе направленного на них острия.

– Все они отличные ребята, – мягко произнес Моркоу. – Я уверен, если вы двое зайдете к каждому из них и объясните ситуацию, они поймут, в чем заключается их истинный долг. Передайте им… скажите им, что всегда есть простой выход, нужно только знать, куда смотреть. А потом мы продолжим выполнять свою работу, а когда господин Ваймс вернется из заслуженного отпуска, о несколько запутанных событиях недавнего прошлого можно будет просто…

– Забыть? – с надеждой в голосе предположил Шнобби.

– Именно, – подтвердил Моркоу. – Кстати, Фред, спасибо, что так здорово разобрался с бумагами.

Колон стоял как вкопанный, пока Шнобби не схватил его за шиворот и не выволок в коридор. Второй рукой капрал Шноббс не забывал отдавать честь.

На лестнице Колон и Шноббс принялись спорить. Ангва улыбнулась.

Моркоу встал, смахнул пыль со стула и аккуратно придвинул его к столу.

– Ну вот мы и дома, – сказал он.

– Да, – кивнула Ангва, а сама подумала: «Ты ведь умеешь сердиться, умеешь угрожать. Но используешь это свое умение как когтистую лапу – выпускаешь когти, только когда это необходимо. А когда когти не нужны, их как будто бы и нет вовсе…»

Он потянулся к ней и взял ее за руку.

– Волки никогда не оглядываются назад, – прошептал Моркоу.