Уровень атаки Огай Игорь
— Категорически против.
— Предсказуемо, но уже не играет роли. Атлансия и Гнездо за применение исключительных мер, — атлант повернулся к землянам. — Сергей Анатольевич, вам предстоит большая работа. Нужно будет объяснить людям, откуда в городе взялся взрыв такой мощности. Подготовьте план мероприятий и доложите через час.
— Я вынужден извиниться, господин Эхтинор и члены совета, — Потапов поднялся с кресла. — К сожалению, это совершенно невозможно. Акцию подобного масштаба не удастся прикрыть никакими способами.
— Поч-чему? — поинтересовался смарр.
— Потому что у меня нет возможности представить средствам массовой информации и компетентным органам убедительные доказательства провоза в Москву ядерного заряда. Во-первых, они все на строгом… н-да… И тем не менее все так — на учете. Очень быстро станет понятно, что ни один из них не был использован. Во-вторых… Поймите правильно, в подобных случаях наши обычные средства… взятки, проще говоря, перестают действовать. Самое большее, что я смогу, это обеспечить истерию в желтой прессе, но она ничего никому не докажет и не сможет служить прикрытием операции… И все это, не говоря о том, что последствия выброса магической энергии чисто внешне будут весьма отличаться от банального ядерного взрыва. — Шеф помедлил, перед тем как закончить свою речь, и оттого заключительные слова его прозвучали особенно веско: — Данная акция ставит под угрозу режим конспирации, и я не смогу более обеспечивать скрытность вашего пребывания на Земле, господа. Всем вам известно, чем это грозит.
Потапов сел на свое место при полном молчании аудитории.
— А чем это все-таки грозит? — прошептал Павел.
— Без понятия, — шеф был явно доволен произведенным эффектом. — Но когда однажды я случайно сказал такое, они отказались от плана высадки десанта на Порто-Санто.
Ассамблейщики молчали, каждый по-своему.
Ацтек — заинтересованно, он явно жаждал узнать, чем все это кончится, но не собирался вмешиваться.
Гипербореи — одобрительно. Это чувствовалось даже во взглядах, вскользь брошенных на землян.
Атлант и ящер… Эта парочка слишком пристально всматривалась друг другу в глаза. Уж не наладили ли они телепатический контакт?
— Объяснения приняты, — провозгласил, наконец, Эхтинор. — И признаны обоснованными. Земной отдел освобождается от ответственности за нарушение режима конспирации, которое, возможно, последует в результате применения трансвероятностного деформатора.
Павел вскочил. Потапов тоже. Но Брахмир опередил их обоих:
— Община высказывает категорический протест! Вы двое не вправе принимать решения такого уровня, ставя под угрозу всю существующую систему контроля Древа Миров!
— Мы говорим от лица Атлансии и Гнезда, — напомнил Эхтинор. — Кроме того, мы так же, как и вы, коллега, принимали участие в голосовании, в котором ваша точка зрения не была поддержана.
— Но лишь потому, что одна из сторон не обладает исчерпывающей информацией! От лица Общины я требую оглашения всех деталей и повторного голосования.
— Будьте осторожны с вашими требованиями, коллега, — голос атланта перестал быть беспристрастным. В нем появились отчетливые нотки угрозы. — Каждая раса Ассамблеи обладает правом на эксклюзивное владение информацией, добытой самостоятельно.
— Верно, — гиперборей усмехнулся. — И вы не сможете даже обидеться на то, что Община этим правом не воспользовалась.
— Господа! — если посол империи Инка и собирался сохранять нейтралитет до конца заседания, это ему не удалось. — Я вижу, что от меня была сокрыта некая информация первостепенной важности. Я забираю свой голос и не верну его до тех пор, пока не получу исчерпывающее разъяснение.
— Вы его получите немедленно, — заверил гиперборей. — Дело в том, что…
— Не с-скажи лиш-шнего!.. — в шипение ящера вплелись отчетливые аккорды разгорающейся домны, и Павел впервые увидел, что творится под колпаком ящера, когда кант его наливается алым отсветом. Тьма ничуть не стала реже, просто она… стала красной. Красная тьма, как бы дико это ни звучало, другого определения Павел не смог придумать. Сосуд с почти ощутимой и плотной даже на вид энергией — вот чем был сейчас капюшон смарра.
— Вы угрожаете, уважаемый? — поинтересовался гиперборей.
— Я всем настоятельно советую держать себя в руках, господа, — проговорил Акарханакан. — Когда-то вы доверили посольству обеспечение безопасности заседаний совбеза. И я обещаю вам, что эта безопасность будет обеспечена. Любыми средствами.
Ящер, к которому, без сомнения, были адресованы последние слова, повернул свой колпак в сторону ацтека, но тот не дрогнул. Лишь многозначительно оглядел затейливый орнамент бордюра под потолком. Павел проследил за этим взглядом и хмыкнул. Значит, все-таки не показалось — в завитушках действительно скрыты амбразуры.
— Итак, вы собирались что-то сказать, слуга Брахмир?
— Конечно. Я хотел разъяснить причины, по которым атланты и смарры так настойчиво добиваются уничтожения контактеров, если уж их не удается задержать. Учитывая обстоятельства, Община считает неправомерным дальнейшее сокрытие от членов Ассамблеи информации о существовании второго, столь же вероятного, как и Земля, ствола Древа Миров. С посланцами именно этого мира мы столкнулись сегодня утром. Все возможные последствия, которые вытекают из данного факта, для господина посла не составит труда оценить самостоятельно.
Гиперборей замолчал и уселся на свое место.
Акарханакану не нужно было ничего объяснять. Это Павлу требовалось разжевывать и класть в рот примитивные аналогии, политик же, всю жизнь занимавшийся интригами в Древе Миров, сразу оценил истинное значение слов гиперборея. Для него они должны были стать даже большим ударом, чем для землянина, — он ведь гораздо лучше понимал все те последствия, о которых упоминал слуга Общины. Но держать удары посол умел, ответ его был выдержан в лучших традициях вождей:
— Благодарю за информацию, — произнес индеец. И тоже опустился в свое кресло.
— Ну? — сказал атлант. — Что же вы замолчали, коллега? Сказав «Альфа», говорите и «Бета». Поведайте господину послу о моих и уважаемого Чщахта мотивах, чтобы уж окончательно исключить предвзятость.
— Я думаю, это лишнее, — проворчал гиперборей. — Господин посол и так может сделать необходимые выводы.
— А может быть, вы боитесь, что тогда империя Инка поддержит не вас? — атлант повернулся к индейцу. — Господин Акарханакан, попробуйте представить себе, что может дать нам всем нуллификация альтернативного ствола. Ведь сейчас на него оттянута ровно половина всей вероятности, которая только существует в Древе. Если нам удастся избавить Землю от конкурента, она станет по-настоящему незыблемой, какой и представлялась вам до сих пор. А наши с вами ветви приобретут почти такую же стабильность, которую Земля имеет сейчас. Признайтесь, разве вы никогда не мечтали о подобном? Ведь это почти безграничный запас времени — Солнце погаснет раньше, чем наши миры исчерпают свою стабильность. Все эти дрязги и мелкие потуги вырвать у вечности лишнюю пару сотен лет, отрубив какую-нибудь и без того малореальную веточку… наши бесконечные междоусобицы, наконец, — все это уйдет в прошлое! Мы сможем открыто сотрудничать и без помех заниматься внутренними делами. Это ли не достигнутая утопия?!.
Последние слова были лишними, присутствующие слишком хорошо знали судьбу утопий в Древе Миров. Эхтинор прикусил язык, но на лицо ацтека уже выплыла едва заметная усмешка.
— Браво, коллега, — Брахмир неторопливо похлопал в ладоши. — Отличная предвыборная речь. Только вы забыли упомянуть о парочке обстоятельств. Во-первых, никто не знает, как можно нуллифицировать ствол вероятностей, пусть даже альтернативный А во-вторых, это атака нулевого уровня, результаты которой, как вы знаете, непредсказуемы. Нам с вами отлично известны случаи, когда принудительная нуллификация какой-либо ветви внезапно вызывала цепочку коллапсов соседних равновероятных ветвей. Мы не понимаем этого, но привыкли считать удачей, потому что без лишних усилий получаем прибавку индекса. Только сочтем ли мы удачей, если в такой цепочке окажется Земля?
— Такое случается редко, — проговорил Эхтинор, но отговорка прозвучала жалко даже для Павла.
— Один раз из десяти, — подсказал Градобор. — Не так уж редко, чтобы игнорировать опасность.
— Опас-снос-сть уже здес-сь!.. — Чщахт честно постарался умерить свой пыл перед тем, как заговорить. Тьма под его капюшоном из красной превратилась в багровую. — Яс-сно вс-сем — приш-шельцы опас-сны!.. Вернутс-ся домой — рас-скажут, ч-что мы с-слабы… Тогда — конец-ц…
— Я предполагал подобный мотив, — Брахмир кивнул, — но из уважения к вашей расе продолжал искать менее постыдное объяснение. Мы перебрали десятки возможных вариантов, а это все-таки оказался банальный страх. Без обид, уважаемый Чщахт…
— Не знающ-щий с-страх-ха — гибнет… Мы — знаем…
— Довольно, господа, — негромко попросил индеец, не вставая с места. — Я услышал достаточно. Я должен принять решение.
— Не ошибитесь, — пожелал Градобор.
— Не ош-шибис-сь… — повторил за ним Чщахт, вкладывая в те же слова совсем другой смысл.
Павел посмотрел в лицо ацтека и вдруг понял, что тот ответит. Попытки гипербореев воззвать к разуму были слишком слабы по сравнению с алчностью, разбуженной атлантом, и страхом, умело подогретым ящером. Ведь краснокожие никогда не славились стойкостью ни к тому ни к другому.
Человек, от которого зависела судьба Москвы, поднялся со своего места, и Павел со всей ясностью осознал, что если тот произнесет хоть слово, ни гипербореи, ни земляне не смогут остановить катаклизм, даже если Филиппычу удастся невозможное и он поднимет по тревоге Кантемировскую дивизию.
— У Земного отдела имеются возражения… — Павел сам не узнал своего голоса и не заметил, как оказался на ногах.
— Что? — Эхтинор не сразу догадался обернуться.
Потапов вздрогнул, но ничего не сказал. Лишь посмотрел на подчиненного снизу вверх с надеждой.
— Что? — невольно повторил ацтек вопрос атланта, хотя только что собирался сказать нечто совсем другое.
— Возражения… — повторил Павел. — Совету предоставлена не вся информация…
Фраза была слишком коротка, чтобы дать время на осознание собственных невнятных подозрений, на сведение фактов и домыслов в единую картину. Но и садиться на место, извинившись, было уже поздно.
— Тебе никто не давал слова, Головин! — обрубил глава Миссии. — Сядь, пока Земной отдел еще существует!
— Возражаю! — подал голос слуга Брахмир. — Господину Потапову было предоставлено право участвовать в обсуждении.
— Потапову, а не Головину!
Шеф поднялся.
— Я делегирую это право своему сотруднику, — и сел обратно, шепнув едва слышно: — Давай, Паша. Что бы ты ни задумал…
Павел облился холодным потом. Что бы он ни задумал?.. Ощущение чего-то упущенного снова заполнило сознание. Как два часа назад, когда ассамблейщики ворвались в кабинет к Потапову с обвинением в саботаже. Нет, сначала ворвался бедняга директор. Потом ассамблейщики. А потом смарр поработал с его памятью…
Взгляд сам собой остановился на черном кристалле перед ящером. Чщахт! Вот оно что… Уж лучше бы он оставил в покое домыслы землянина, тогда бы тот не вбил себе в голову, что они настолько важны!
«…Ты поймеш-шь с-слиш-шком поздно…» — сказал ящер, когда посол инков отказался от своих планов интервенции. Впрочем, от своих ли?
У смарров нет конкурентов среди ветвей Земного ствола — они могут бояться только соперников самой Земли. И они нашли этих соперников задолго до того, как те обнаружили Землю. Два месяца назад, когда подставляли избранника дочери посла под пулю Павла и спасали атлантов — своих потенциальных союзников? Или двадцать лет назад, когда заставили жрецов выбрать нужную священную жертву? Не важно. Они спасали себя, защищая Землю на свой безжалостный лад, не доверяя никому в этой многолетней интриге. Если бы для этого понадобилось сжечь не полгорода, а половину человечества, — они не остановились бы. Люди — ничто, главное сохранить саму реальность ствола Древа Миров, даже если она превратится в мертвую пустыню…
— Разрешите вопрос, господин Акарханакан, — проговорил Павел. — Вы упомянули, что точно такие же кристаллы были изъяты из храмов ацтеков.
— И что с того? Для меня они все одинаковы.
— Как попали в храмы эти кристаллы и что они собой представляли?
— А можно и мне задать вопрос, Павел Головин? — ацтек вольно облокотился о конторку. — На каком основании ты меня допрашиваешь?
— Поддерживаю! — подхватил атлант. — Головин не имеет полномочий…
— На проявление частного интереса? — перебил его гиперборей. — Полноте, коллега Эхтинор. Только господину послу решать, отвечать ему на досужие расспросы или нет. Хотя сейчас я бы посоветовал ответить, — он повернулся к ацтеку: — Господин Акарханакан, вы ведь были главным свидетелем обвинения на суде над жрецами. Вам уже нечего скрывать.
— Хорошо, — проговорил ацтек, подумав. — Возможно, вы правы… Кристаллы были закуплены жрецами в частном порядке у представителя Гнезда смарров. Я сам выступал посредником сделки. Их назначение — одноразовый прокол из ветви империи Инка в ствол вероятностей.
Сердце рванулось в груди и снова забилось в прежнем ритме. Павел перевел дух. Не один и не два кусочка встали на место — сошлась целая половина большого и сложного пазла. Сразу, в одно мгновение. Не ошибиться бы теперь со второй половиной…
— Кристаллы покупались в рамках подготовки к интервенции?
— Да, — согласился посол. И быстро добавил: — Однако хочу напомнить всем, что это была частная инициатива преступной группы лиц, не имеющая ничего общего с официальной внешней политикой империи.
— Это не важно, — отмахнулся землянин. — Вы ведь слышали: что знает один смарр — знает Гнездо. А Гнезду невыгодны серьезные потрясения на Земле — стабильность превыше всего. Они ведь даже почти не обманули вас, кристаллы действительно сделаны для одноразового прокола в ствол вероятностей… Вот только в альтернативный ствол.
— Х-хватит с-слов!.. — проревел Чщахт, и Павел зажмурился.
У него оставалась только одна надежда, что смерть от руки смарра послужит лучшим доказательством его правоты. Эта мысль, видимо, пришла в голову и ящеру, потому что тот не произнес больше ни звука и не сделал ни единого колдовского жеста. Лишь дерево конторки в том месте, где его касались руки Чщахта, обуглилось и задымилось.
И Павел заторопился:
— Гнездо с самого начала планировало ослабить менталов руками ваших воинов, господин посол. Полагаю, ваших людей ждала гибель, менталы могут за себя постоять. Но они не привыкли считать окружающих врагами — столкновение с нашей реальностью стало настоящим шоком для контактеров. Несколько тысяч бойцов с лучшим оружием инков перепахали бы их мир вдоль и поперек, прежде чем были бы уничтожены. А руины цивилизации еще долго не смогли бы соперничать с Землей… Или, вернее, с Ассамблеей. Так, уважаемый Чщахт? — Павел повернулся к смарру. — Ведь сейчас вы больше всего боитесь, что этот заговор станет известен менталам, и те изменят своим миролюбивым убеждениям.
— Почему заговор должен стать известен менталам? — с неподдельным интересом осведомился Эхтинор.
— Что знает Гнездо — знает каждый смарр, — вздохнул Градобор. — В составе группы, встречавшей «гостей», был ящер… Господин посол, официально заявляю вам, что Община готова оказать посильное содействие в изучении свойств изъятых у жрецов кристаллов. Как вы думаете, уважаемый Чщахт, слова Головина будут подтверждены?
Павел перевел дух и заключил:
— Прежде чем проголосовать окончательно, подумайте, не становитесь ли вы снова орудием заговора. Это все, что Земной отдел имел сообщить.
Он опустился в кресло — ноги все равно больше не держали. Но ацтек продолжал смотреть только на него.
— Не думай, что я благодарен тебе, землянин, — выдавил Акарханакан. — Ты даже представить себе не можешь, какой урон Ассамблее нанесли твои слова. Но, так или иначе, они не оставляют мне права выбора… Господа, сознавая свою ответственность за возможные последствия, я все-таки вынужден голосовать против применения трансвероятностного деформатора.
— Безумц-цы… — Чщахт медленно вышел на середину небольшой площадки в центре зала. Оказавшаяся на его пути конторка разлетелась вдребезги, хотя смарр даже не прикоснулся к ней. — Вс-станете на пути — с-сотрем!..
В абсолютной тишине он проследовал к двери и вышел из зала.
— Ну что же, коллеги, — задумчиво произнес Эхтинор Тарийский, стряхивая щепки со своего одеяния. — Вы сами этого захотели: раскол — значит, раскол. Сожалею, что успел сообщить вам время акции, но… могу лишь повторить за ящером: не становитесь на пути.
Пока делегация атлантов покидала зал заседаний, слуга Общины и посол империи сверлили друг друга взглядами, пытаясь уяснить, насколько надежен новый союзник. Потом гиперборей поднялся и вышел на середину, протягивая ацтеку руку. Тот помедлил пару секунд, но все же сделал несколько шагов навстречу и ответил на рукопожатие.
— Сегодня началась война, — сообщил Брахмир. — Первое сражение назначено на девять часов вечера.
— Первое и последнее сражение, — поправил Акарханакан. — Война будет недолгой.
— Пожалуй, — согласился слуга. — К назначенному времени Община может выставить двадцать пять меченосцев, весь оперативный резерв. Чем обладает посольство?
— Пять интаев, — неохотно выговорил посол. — С полным вооружением.
— Полевые излучатели с защитой? — уточнил гиперборей.
— Да. Плюс человек двадцать ритуальных стражей, но это просто пушечное мясо.
— В целом — не густо, — слуга покачал головой.
— Еще… — Акарханакан поморщился, но все-таки продолжил: — Два шагателя с операторами.
— Целых два?! — Гиперборей казался искренне удивленным. — Но тяжелая техника запрещена к ввозу на Землю.
— Значит, мы оказались дальновиднее вас, — парировал ацтек. — Как видите, ситуация, в которой она оказалась необходимой, все-таки возникла.
— Хорошо. Не будем сейчас спорить. Остается только выяснить, насколько дальновидными были ящеры и атланты.
— Если мы немедленно не блокируем главный процессор Ассамблеи, это не будет иметь значения, они получат из родных ветвей любые силы.
— Значит, вашим интаям нашлось дело, господин посол…
Фигура Градобора вдруг выросла перед землянами, и Павел перестал слушать стратегов. Потапов тоже очнулся от ступора.
— Павел, спасибо, — проговорил гиперборей. — Ты сильно понизил вероятность нашей гибели. Сергей Анатольевич, я считаю, что отделу не стоит вмешиваться в драку: кто бы ни победил сегодня, после он не сможет обойтись без вас.
— В таком случае, мы будем готовы, — проговорил шеф. И усилием воли унял дрожь в руках.
— Хорошо, — гиперборей кивнул. — Остается лишь прояснить один нюанс, который не учли даже смарры. Они слишком доверяют собственному предсказанию и даже не задумались о том, как контактеры смогу пробить прокол без карты.
— Есть одна идея на эту тему, — произнес Павел. — Но с уговором: я хочу быть там.
— Это большой риск. Я ведь обещал тебе не давать повода для сомнений и пока держу слово. Зачем тебе это?
— Вы все будете очень заняты, Градобор. Стабильность Древа и все такое… Чтобы вытащить Тамару, рядом с ней должен оказаться человек, которому плевать на глобальные проблемы.
Гиперборей усмехнулся:
— Ну, разумеется! К тому же это хорошая возможность заполучить в отдел живого «сканера»…
При последних словах Потапов, уже открывший рот для возражений, вдруг поперхнулся и закашлялся.
— Но ты ведь не воткнешь мне из-за этого клинок в спину? — поинтересовался Павел.
— Клянусь летним светом, нет! Ассамблею ждут большие перемены. Если мы победим, Община будет заинтересована в новых союзниках. Сильных союзниках.
— Как здорово, что ты такой прагматик! — фыркнул Павел. — Значит, мне остается лишь выяснить, работал сегодня Филиппыч с ксероксом или нет?
Градобор поднял брови в удивлении. Шеф повторил его жест, но в ту же секунду в его взгляде промелькнуло понимание.
— А вот пойдем к нему и спросим, — предложил он. — Может, и повезет, Семен — мужик хозяйственный.
6
Середина ноября, без пяти девять вечера. Если бы не мокрый снег, покрывший за последний час асфальт белым ковром, в безлюдном тупике уже было бы абсолютно темно. Одинокая темная колея, протянувшаяся за «Фольксвагеном», заставляла думать, что этот тупик, окруженный бетонными заборами с редкими воротами и глухими, складского типа зданиями, совершенно пуст. Но Павел готов был спорить на что угодно — они были уже здесь. Четыре расы бывшей Ассамблеи уже выставили своих лучших воинов на единственную битву грядущей войны, но время ринуться в схватку пока не пришло. Ведь атланты и ящеры еще не знают, зачем заявился сюда одинокий и беззащитный перед их мощью человек.
Павел не стал выключать фары, маскироваться не имело смысла. Без трех минут девять. Тупичок совсем короткий, времени оставалось как раз на то, чтобы весь его пройти пешком. Значит, пришельцы появятся сейчас, или никогда.
Сейчас или никогда.
Сейчас или…
Дальний свет фар, пробивавший улицу насквозь, выхватил в ее начале четыре человеческие фигуры. Трое контактеров и Тамара.
Три минуты — время на одну сигарету. В который раз уже Павел пожалел, что бросил, так и не сделав в машине ни одной заначки. Он открыл дверцу, выбрался на свежий воздух. Невольно окинул взглядом заборы. Бесполезно пытаться угадать, за которым из них скрываются враги и друзья. Градобор не счел нужным посвящать землянина в свои планы, а о замыслах ящеров и атлантов он и сам мог лишь догадываться.
— Ты все-таки пришел, — тезка из иной реальности, как и раньше, двигался впереди. За ним — Нико и еще на шаг позади — Тамара и Таня, под ручку, как закадычные подруги.
Все четверо были еще слишком далеко для беседы, но Павел вспомнил непринужденный разговор в движущемся вагоне метро и решил не удивляться.
— Я принес то, что тебе нужно, — сказал он. Несколько листков из ксерокса влезли во внутренний карман только сложенные вчетверо, но Павел надеялся, что это не помешает навигатору группы использовать их по назначению.
— Спасибо. Тамара была уверена, что ты поможешь. И я тоже.
— Не за что. Мне — так уж точно.
— Кому же тогда?
— Моему не в меру инициативному другу. Ты его не знаешь.
— Поблагодари его от моего имени.
— Непременно… если еще увижу.
Болтовня годилась, чтобы занять время, но натянутым нервам впрок не шла. Контактеры приближались уверенным деловым шагом. Пожалуй — слишком уверенным… Тома ведь не могла не предупредить их о засаде?
— Я здесь не один, — громко проговорил Павел. — Кое-кто не хочет отпускать вас домой.
Рука непроизвольно сжала спрятанный в кармане цилиндр с большой рифленой кнопкой на торце. Перед самым отъездом с фабрики Градобор все-таки вручил Павлу «колпачок». Сопутствующий комментарий не слишком воодушевлял: «Включай, только если совсем прижмет, больше двух-трех ударов он не выдержит. Да и время действия маловато…» Но если ящеры подслушивали разговор, защита могла понадобиться прямо сейчас…
— Мы знаем, ты говорил, — контактеры уже приблизились до расстояния нормальной слышимости.
Минута до девяти часов. Правой рукой Павел полез под куртку за листками. Палец левой чесался на кнопке «колпачка». Нет, еще рано. Для включения деформатора ящерам нужно, чтобы контактеры сперва пробили свой прокол, атаковать раньше смарры не станут.
— Ты можешь отдать карту, — тезка остановился в шаге от Павла. — Таня контролирует окружение.
Девушка, снисходительно улыбаясь, смотрела куда-то за спину и чуть в сторону от Павла. Тот кивнул и вытащил бумаги. Протянул Нико.
— Держи. Разберешься — считай, повезло.
Навигатор с удивлением взял листы, расправил их, перетусовал…
— Непривычно, но я разберусь. Если сложить с образом памяти Тамары…
— У тебя сорок секунд, — напомнил землянин, но парень уже не слушал. Он опустился на колени и прямо на мокром снегу выкладывал замысловатую фигуру, сочетая друг с другом листы по ему одному известным признакам.
— Он справится, — пообещал тезка.
— Не сомневаюсь, — буркнул Павел. — Тамара, подойди.
— Зачем?
— Затем! Быстрее, сейчас здесь будет жарко.
— Не будет, — тезка покачал головой. — Я же сказал: Таня присматривает за ними.
— Павел, извини, — проговорила Тамара смущенно. — Нико объяснил мне: чтобы пройти через портал, потребуется физический контакт.
— Какой портал? Что ты несешь, девочка?.. — ситуация требовала соображать быстро, и, заканчивая фразу, Павел уже понял все. Юношеский романтизм, могучие и мудрые друзья, волшебная сказка на расстоянии вытянутой руки… Предсказать решение Томы было очень просто, стоило лишь задуматься об этом немного раньше.
— Доволен? — процедил он в сторону тезки. — Задурили ребенку голову — получили нового «сканера»? Тома, я обещал матери вернуть тебя домой, и я это сделаю…
— Приготовьтесь! — Нико закончил раскладывать свой пасьянс на снегу. — Мы успели! Скорее возьмите меня за руки…
И Павел седьмым чувством ощутил — сейчас.
Он рванулся к Тамаре, и его старту позавидовал бы мировой чемпион в спринте. Кнопка под большим пальцем с треском проломила предохранитель и утонула в корпусе одноразового прибора. Уши заложило от чистого хрустального звона, похожий на граненый стакан колпак защитного поля накрыл всех пятерых.
Павел все-таки поскользнулся на снегу. Включение защиты застало его в нелепой позе — уткнувшегося носом в демисезонные сапожки Тамары. Он вскочил почти мгновенно, но сразу понял, что к началу шоу уже опоздал.
«Пауза» работала. Остановились в воздухе редкие снежинки, затих мягкий шелест мотора «Фольксвагена», замерло разгоравшееся под ногами навигатора зеленое зарево прокола… Тамара и контактеры тоже замерли.
— Вот так вот… — прошептал Павел. — Вот тебе, Танюша, и контроль…
Из ворот в конце тупика с напрочь сорванными стальными створками уже бежали служители Посейдона. По стене ближайшего склада скользил невесомый и бесшумный силуэт ящера. И лучемет с «гюрзой» в ладонях Павла показались ему детскими игрушками.
Ну же, Градобор! Будь проклята твоя пунктуальность!..
Разрывая голым телом колючую проволоку, Чщахт перемахнул со стены на забор, а затем на асфальт. Десять шагов и одно мгновение, чтобы рассмотреть ящера в деталях: магическая красота атакующего хищника завораживала. Павел усмехнулся. Два-три удара? Как бы не так, легкая защита будет смята мгновенно. Он поднял оружие, ни на что особо не надеясь.
Чщахт распрямился во весь рост, воздев руки в боевом заклинании, и в тот же миг за спиной землянина полыхнула зеленая вспышка. Павел не успел ни удивиться, ни обрадоваться, когда столб белого света ударил под ноги смарра. Земля вздрогнула, вспоротый вместе с бетонной подушкой асфальт поднялся торосами, скомканное тело ящера швырнуло в забор. А вырванный из его рук черный кристалл прокатился по снегу и остановился в пяти шагах от границы «колпачка», переливаясь радужным стеклянным блеском в лучах фар перекосившегося «Фольксвагена».
Служители Посейдона медлили лишь мгновение. Рой огненных шаров и лес молний ударил через голову Павла вдоль улицы, и только тогда землянин нашел в себе силы обернуться.
Инки не смогли спрятать эти машины в тупике — чтобы доставить их сюда, Акарханакану пришлось пробивать прокол. Занимая всю ширину улицы, две паукообразные конструкции двигались быстро и изящно. Электрический ливень атлантов обрушился на машину, шедшую справа, тонкая обволакивающая корпус пелена защиты вспыхнула, силясь поглотить энергию. Шагатель вздрогнул, замедляя бег, белая, как лучемет Павла, броня покрылась багровыми кляксами, ветвистыми, словно отпечаток молнии, разводами.
И тогда в ответ заговорили огневые точки боевых машин. Десяток стволов пробили тупик веером лучей, прокололи очередями плазменных разрядов…
Результат Павел оценить не сумел. Первый же луч задел его спасательный стакан и, преломившись на грани, вызвал к жизни рвущий душу вой циркулярной пилы, напоровшейся на гвоздь. Павел упал на колени, зажимая уши ладонями, но каждый его нерв уже вибрировал, как струна, рождая симфонию боли.
Огненная феерия над его головой продолжалась. Бетон заборов крошился случайными попаданиями, ближайший склад занялся изнутри едким чадящим пламенем. Ранний снег не выдержал буйства энергий, высыхающий на глазах асфальт дымился по всему проезду. Здание за спинами атлантов превратилось в руины, но огонь инков продолжал выколачивать из обломков стен кирпичную пыль.
Шальной разряд ударил, наконец, в обреченный «Фольксваген», и машина взорвалась, будто начиненная тротилом. Глядя, как беззвучно и медленно разлетаются железки, Павел думал, что надо все-таки собраться и встать… И что неплохо бы подобрать оружие, так, на всякий случай… Но прежде всего нужно унять эту противную, никак не отпускающую тело дрожь, от которой под черепом разливалось гудение, будто от сотни пчелиных крыльев…
Сквозь туманную пелену перед глазами Павел увидел, как бесформенный комок у забора зашевелился. Одну за другой Чщахт расправил конечности, попытался подняться на все четыре ноги… И тут же отпрянул назад от удара лапы шагателя прямо перед мордой.
Атланты больше не атаковали. Уцелевшие служители из последних сил растягивали перед собой дрожащее голубое покрывало, в котором вязли разряды и лучи. Один из шагателей замер, перекошенный, на середине проезда. В почерневшей броне его медленно остывали рваные пробоины. Вторая машина инков приблизилась вплотную, брюхо ее почти нависало над Павлом, а от грохота и воя бортового оружия закладывало уши даже под защитой.
Павел подхватил лучемет, попробовал прицелиться. Бесполезно, ящера загораживала опора боевой машины.
— Где же твои меченосцы, Градобор? — прошептал он, не слыша самого себя. Оглянулся в надежде и облился холодным потом.
Среди развалин склада, в конце тупика, под прикрытием щита служителей Посейдона стояли трое ящеров. Вот один из них вытянул руку, и гаснущее покрывало атлантов снова налилось ярким голубым свечением, перестало рваться и прогибаться под шквалом огня. И тогда смарр пошел вперед, двигая перед собой непроницаемую стену. Немногие выжившие служители мгновенно сгруппировались по флангам, двое смарров заняли места рядом с сородичем.
Почти рефлекторно Павел повернул лучемет в их строну… и опустил оружие. Какой толк от комариного укуса, если бессильны пушки могучего танка?
Один из ящеров на ходу сделал сложный пасс, и от шагателя повеяло полярным холодом. Обращенная к нему стенка «колпачка» покрылась инеем, машина инков на глазах одевалась коркой льда, ее орудия умолкали одно за другим. Опоры заскрежетали и подогнулись, и в этот момент третий смарр вогнал в коленный сустав одной из них пылающий шар. Корпус промороженного насквозь шагателя накренился и обрушился вниз, броня раскололась, из ее недр выбросило облако ледяного пара…
А о стенку «колпачка» у самых ног Павла звякнул знакомый черный кристалл. Внимательный взгляд троих смарров землянин ощутил всей кожей. Защита почти разряжена, оружия, способного повредить ящерам, нет. По-деловому, без лишних эмоций они размажут землянина по асфальту, положат кристалл в зеленое зарево под ногами навигатора и выключат «паузу».
На хронометре половина секунды до девяти часов, прокол почти открыт. Контактеры ничего не успеют сделать. Тамара погибнет вместе с ними, Москва по обе стороны прокола ляжет в руинах, если только…
— …Если чертов гиперборей не поторопится! — Павел выкрикнул эти слова вслух, как будто Градобор мог услышать. Но в напоминаниях тот не нуждался.
Над окружающими тупик домами возникли черные дрожащие тени. Пересчитывать было некогда, но Павел был уверен — их ровно двадцать пять. Едва заметные для глаз меченосцы ринулись вниз, и кто-то из смарров поднял голову на шум крыльев…
Реакция рептилий была мгновенной. В воздух метнулись огненные брызги, над головами ящеров вспухло морозное облако… Уцелевшие атланты тоже пытались атаковать, но все они безнадежно опаздывали. Полет многих гипербореев превратился в беспорядочное падение, десяток тел рухнуло на асфальт, чтобы больше не подняться. Один из воинов, пробитый огромной сосулькой, ударился в «колпачок» землянина. Остальные, отстегивая крылья за два метра от земли, падали вниз уже свободные, готовые к схватке…
И через секунду ящерам стало не до колдовства.
— Давай… Давай, черт возьми! — Переход от полной обреченности к спасению оказался слишком резок, истерзанным нервам требовалась разрядка. — Бей зеленых!!!
Павел вдруг понял, что расшиб кулак о стену защитного стакана, и, наслаждаясь приступом боли в костяшках, нервно рассмеялся… А в следующее мгновение он обнаружил себя скрюченным на земле в позе эмбриона, изо всех сил зажимающим уши. Градобор был прав — второго удара «колпачок» не выдержал, и кулак Павла был тут совершенно ни при чем.
Чщахт нагнулся, неловко присев на переломанную лапу, подобрал заветный кусок горного хрусталя. Защиты больше не было, и землянин в полной мере почувствовал, каково это быть сейчас снаружи. Спину жгло пламенем близкого пожара, лицо — ледяным холодом поверженного шагателя. Наполнявший воздух озон смешивался с вонью паленой плоти и запахом свежей крови. Вмиг наэлектризованная одежда прилипла к телу, в уши ударил рев пламени и свист какого-то газа, вырывающегося из-под расколотой брони… А еще, кажется, кто-то что-то говорил совсем рядом…
— Глупц-цы… Вс-се с-станет по-наш-шему…
Пусть. Черт с вами, пусть по-вашему. Хоть весь мир гори огнем, если не удастся справиться с этой проклятой трясучкой и гудением в башке…
Гудением?
Павел отодрал ладони от ушей и уставился на свои вибрирующие руки. Вот оно, значит, как… Думал ли Градобор о таком, когда месяц назад накачивал тело землянина боевыми рефлексами своих предков? Предвидел ли, отпуская его в переулок, который через пять минут мог стать преисподней?
Не важно. Потому что ящер уже наклонился над зарождающимся проколом.
В один миг Павел оказался на ногах, подхватил с земли лучемет… И сразу понял, почему гипербореи предпочитают холодное оружие. Стрелять из ствола, дрожащего со скоростью гитарной струны, было невозможно. Землянин отбросил игрушку инков и подобрал оружие павшего гиперборея.
Меч… Ладно, пусть будет меч, хотя Павел предпочел бы привычный штык-нож.
— Я-аще-ер!.. — выдавил он из вибрирующей гортани. — По-ваше-ему не бу-удет…
Только в кино перед схваткой герои ведут диалог. Смарр ринулся в атаку мгновенно. Запас магических сил он исчерпал на регенерацию и разрушение «колпачка», но если кто-то думает, что хищная двухметровая рептилия в два центнера весом — это несерьезно… Даже если она ранена… Даже если у тебя есть меч и рефлексы гипербореев…
Павел сумел дважды увернуться от лязгавшей в миллиметрах от лица челюсти, вскользь полоснул клинком по корпусу, перепрыгнул через подсечку хвостом… На мгновение противники оказались вне досягаемости друг друга, Чщахт молниеносно развернулся, но ящеру все же была нужна передышка. Человеку, впрочем, тоже.
— Жа-аль… — произнес Павел. — Бы-ыли дру-узьями…
— В прош-шлом… — отрезал смарр.
Павел вспомнил Градобора и зачем-то предупредил:
— На-а сме-ерть…
Чщахт уже прыгнул. Отступая и отмахиваясь наудачу, Павел задел лапу с кристаллом. Вцепившаяся всеми когтями в кусок хрусталя кисть отлетела в сторону. Ящер взревел и ринулся вперед, яростно, не обращая внимания на оружие… Вибрирующий клинок вспорол его грудь одновременно с ударом головы самого смарра. Землянин прокатился несколько метров по земле, и…
Воздух с шумом покинул легкие, когда жесткая мозолистая лапа с огромными когтями придавила Павла к асфальту. Из широкой раны ящера по клинку обильно струилась кровь, вопреки ожиданиям, красная и горячая, она стекала на лицо землянина.
— На с-смерть… — подтвердил Чщахт и распахнул утыканную ровными рядами зубов пасть…
— Довольно!
За этот звонкий голосок пару субъективных минут назад Павел отдал бы полжизни. Нахмуренная Таня щелкнула пальцами, и разъяренный ящер исчез. Сразу. Как будто его никогда и не было.
— Павел!.. — Тома подбежала к нему, рухнула на колени… — Кровь!..
Читать бесплатно другие книги:
