Уровень атаки Огай Игорь

— А вы?.. Ты?..

— Я — местный. На втором этаже все местные. Ты мне лучше другое скажи: что было на том свитке у атланта?

Тома наморщила лоб, будто вспоминая что-то давно забытое.

— Я и сама не поняла. Сначала вроде бумага как бумага, а потом словно что-то щелкнуло, и… Будто картинка появилась, туманная, как фотка без резкости… Только она двигалась. Сперва было похоже на речку с водопадом… Потом — вроде облака… А потом меня повело и как-то все смешалось.

— Ясно.

Павел невольно прибавил шагу. Он и сам не ожидал, что его подозрения окажутся столь обоснованными.

— А куда мы идем? — Тома задала, наконец, вопрос, который по логике вещей должен был следовать первым.

— В метро.

— Почему в метро? У тебя же была машина…

— Потому что под землей поисковая магия ящеров действует неустойчиво, — правдивый ответ, как Павел и рассчитывал, заставил Тому на некоторое время заткнуться.

Вовремя. В кармане как раз задребезжал телефон. Не штатная трубка Ассамблеи — резервный аппарат, которым Павел обзавелся не так давно.

Филиппыч не стал ждать дежурного «Алло».

— Паша, это я. Докладывай.

— У нас проблемы, Семен.

— Я знаю об этом с момента создания отдела. Конкретнее.

— Атлантам известно, что мы видели карту вероятностей…

— И что с того? Сергей сам тебя к ним послал…

— Черт, дай договорить! Мы держали в руках карту, а теперь у нас вдобавок к ней появился «сканер»!

Тишина в трубке была красноречивее любых восклицаний. Секунд пятнадцать Филиппыч напряженно работал головой, затем родил:

— Ты и его у контактеров стащил?

— Нет, — съязвил Павел, — он сам пришел. Это Тамара — она может читать карту.

— Как ты узнал?

— Уний развернул при ней свиток. Она увидела странные картинки и грохнулась в обморок.

— Я понял тебя, — произнес Филиппыч. — Инки и атланты пользуются приборами, но ящеры совершенно точно читают карту сами. Согласен, Павел, у нас проблемы. Что ты сейчас делаешь?

— Веду студентку в метро.

— Не очень хорошо. Ради такого дела смарры плюнут на свои амбиции и запустят поиск. После этого из-под земли ты уже не выйдешь.

— Я знаю, но пока Потапов на заседании, мы парализованы.

— Тоже верно… Хорошо, используй эту фору. Сергей вернется — помозгуем, что делать.

— По-моему, это ясно, — бросил Павел. — Надо выяснить, заподозрили атланты Тамару или нет. И если да — сразу переходить в наступление.

— Ладно, ладно, — проворчал Филиппыч. — Учило яйцо курицу… Все зависит от резолюции совбеза. Нам всем может оказаться не до Тамары.

— Почему?

— Потому что ассамблейщики сейчас готовы на любую, сколько угодно масштабную акцию, лишь бы взять контактеров! Они очень взволнованы, Паша. Все, отбой. Я перезвоню.

Трубка замолчала, и Павел принялся запихивать ее во внутренний карман.

— Извините… — Тома была настолько ошеломлена услышанным, что снова перешла на «вы».

— За что?

— Я не хотела таких проблем.

Павел вздохнул на ходу.

— Мы тоже. Угораздило же тебя прийти работать именно на эту фабрику…

— Павел, а что это за карта?

Оберегать несуществующие больше тайны не имело никакого смысла. Он проговорил:

— Схема вероятностных ветвей. Альтернативных миров, если угодно, хотя это слишком большое упрощение. Используется для расчета индекса вероятности и координат для перемещений между ветвями. Тебе пока достаточно знать, что это очень ценная вещь для нелюдей, а способ ее шифрования и чтения — один из самых главных их секретов.

— Понятно…

— Да ничего тебе не понятно! Не отставай.

Тома сделала несколько шагов и согласно кивнула:

— Верно, ничего не понятно. Я плохо разбираюсь в ваших отношениях, но если я случайно раскрыла какой-то секрет нелюдей…

— Мы называем их ассамблейщиками, — перебил Павел. — Генетически многие из них все же люди.

— Ассамблейщики? Ладно, пусть… Просто, если я раскрыла их секрет — это наверняка можно использовать на пользу.

— Можно, — подтвердил Павел и неожиданно спросил: — Ты в карты играешь?

— Только в «Дурака», — девушка почему-то смутилась.

— Тогда, наверно, знаешь, как плохо бить козырным тузом шестерку в начале кона. Ты могла бы стать нашим козырем, Тома… Очень сильным козырем, из тех, что надо подольше держать в рукаве. Но тебя угораздило вывалиться на стол в самый неподходящий момент, и теперь нас могут обвинить в шулерстве.

— Как-то это… слишком образно.

— Можно конкретнее. Ассамблейщики сильнее нас практически во всем и очень неохотно расстаются со своими преимуществами. Способность читать карту вероятностей теоретически позволяет нам перемещаться в иные ветви и взаимодействовать с ними без контроля Ассамблеи. Ассамблея — это…

— Я знаю. Миша рассказал, пока мы ждали в лаборатории…

— Да? Ну, тем проще. Смысл в том, что расы большой четверки не могут этого допустить — они слишком трясутся над стабильностью своих миров, чтобы терпеть еще одного игрока в Древе Миров. Да к тому же такого, которому не грозит перераспределение индекса.

Тома кивнула, она явно была в курсе особого положения Земли в рейтинге древа вероятностей.

Сластить пилюли Павел не умел и не любил.

— Если атланты сообразят, что к чему, для тебя все может кончиться плохо. Чтобы переиграть ассамблейщиков, Потапову понадобится время, а мы попробуем переждать его в метро.

Тома замедлила шаг, ошеломленно глядя на Павла.

— А плохо — это насколько?

— Очень плохо. Особенно, если мы не поторопимся.

Он почти силой увлек ее вперед. Савеловский рынок был уже недалеко, а за ним и станция…

— Но… — несмотря на весь свой авантюрный задор, она оказалась не готовой к такой реальной и близкой угрозе, — но ты же говорил — можно стереть память…

— Можно. Если повезет, ассамблейщики могут ограничиться этим.

Она оглянулась, будто уже ожидая преследования.

— Почему мы не поехали на машине? Было бы быстрее!..

— Машину они моментально обнаружат у станции. Не беспокойся, пока идет заседание совбеза, никакое решение принято не будет.

— Но ведь мы не сможем прятаться в метро вечно!

— Вечно — нет. Примерно сутки ассамблейщикам понадобятся, чтобы доставить в Москву новых бойцов, а потом они прочешут подземку. — Павел оценивающе посмотрел на спутницу и ободряюще подмигнул: — Ничего, к этому времени наши успеют что-нибудь придумать.

Указав на угрозу, надо поддержать и надежду на спасение, тем более что и сам он хотел бы в него верить.

Привычная толпа в переходе и на платформе немного привела Тамару в чувство. Людное место — защита более чем иллюзорная, но студентка еще не привыкла к тому, что «нелюди» могут без особых усилий изолировать от постороннего вмешательства произвольный участок пространства.

— Куда поедем?! — прокричала она сквозь шум приближающегося поезда.

— Все равно! — Павел пожал плечами, — Главное — убраться с «Савеловской»!

Электричка затормозила, и шум колес сменился топотом ног спешащих к эскалатору людей.

— Едем? — спросила Тома.

— Давай…

Вагоны опустели настолько, что даже появились сидячие места. Но Павел не стал садиться и удержал спутницу:

— Не устраивайся надолго. Нам нужно будет сменить ветку.

Они проделали это ровно через три станции: с Чеховской перебрались на Тверскую и протиснулись в уже закрывающиеся двери поезда в сторону Театральной. Павел не сомневался, что у Тамары сейчас роятся в голове сотни вопросов, размножаясь со скоростью бактерий, но задать их она не имела никакой возможности. Никогда Павел не думал, что будет поминать добрым словом низкую шумоизоляцию подвижного состава.

Спустя еще три станции он снова вытащил Тому из вагона. Приступ паранойи заставил его сделать это в самый последний момент, но старый шпионский прием не сработал — больше никто не ринулся за ними на платформу. Теперь на некоторое время можно было расслабиться: двух пересадок достаточно, чтобы, с точки зрения возможных преследователей, сделать равновероятным пребывание беглецов на любой из станций метрополитена.

Здесь Тома, наконец, воспользовалась паузой между поездами и произнесла:

— Мы катаемся уже полчаса. Может, стоит позвонить нашим?

Усмехнувшись, Павел отметил про себя, с какой легкостью она причислила себя к команде отдела, и покачал головой.

— Рано. Семен собирался связаться сам.

— А если мы будем в этот момент в поезде?

Павел подумал. В принципе, это было верно, но тридцать минут все равно слишком мало, чтобы звонить самому.

— Хорошо, — проговорил он. — Если через час не дозвонится, попробуем сами… Вон электричка идет, садимся.

Поезд распахнул двери. В разгаре рабочего дня пассажиропоток в сторону конечной был не особенно большим, и вагоны остались почти пустыми. Выбрав скамейку посвободнее, Павел опустился на нее и усадил Тамару. Она по обыкновению открыла рот для вопроса, но тут двери закрылись и состав начал набирать ход.

Осматриваться в толпе не было ни возможности, ни особого смысла. Если кто-нибудь захотел бы подобраться к беглецам вплотную — это в любом случае получилось бы без особого труда. Теперь же, в относительно свободном вагоне, Павел невольно обежал взглядом случайных попутчиков.

Парочка пенсионерок, одна с коляской, другая с авоськой, несколько граждан различной степени интеллигентности, стайка студентов в противоположном конце вагона да неведомо как проникший в метро бомж. Ровным счетом ничего подозрительного. Только вот факты и логика плохо помогают от противного посасывания под ложечкой — шестое чувство иногда может обманывать, но игнорировать его крайне опасно. Еще до середины короткого перегона между станциями Павел трижды проклял себя за то, что сел именно в этот вагон. Все здесь было не так. Слишком натужно выли колеса, слишком резко свистел ветер в вентиляции, слишком нервно дергались за окном жгуты кабелей… И, черт возьми, слишком смирно вели себя люди!

Вот что не давало покоя. После того как состав ушел со станции, ни один человек в вагоне не поменял своего положения да и не пошевелился толком…

— Сиди на месте! — приказал Павел, наклонившись к самому уху Тамары, и медленно поднялся со скамьи.

Правая рука его потянула вниз молнию куртки, левая зафиксировалась на поручне… Так, еще раз. Старушки-пенсионерки, интеллигенты с газетами и книжками, мужичок с «дипломатом», двое парней и девчонка вдали, бомж… Кто из них? Стоп, а куда делись студенты с папками и тубусами?

Павел выхватил оружие едва ли не раньше, чем узнал их. Студенты? Как же!.. Трое пришельцев, уже не скрываясь, рассматривали Павла с противоположного конца вагона. Они играючи справились с пятью бойцами мобильной группы, и строить иллюзии относительно лучемета было глупо, но больше противопоставить гостям все равно было ничего.

Вот главный из них улыбнулся шире и шагнул в сторону землян.

— Стоять! — крик Павла перекрыл шум состава, но пришелец не отреагировал. Его спутники двинулись следом.

Стрелять очень не хотелось. Луч мог оказаться бессильным, и тогда Павел потерял бы даже возможность блефовать. Но зачем-то же им нужно было приблизиться! Не могли напасть на расстоянии?

Выхода не оставалось — только опробовать последнее средство. Пусковая клавиша обычно уходила в корпус легко, с мягким приятным щелчком. Но сейчас готовый к привычному движению палец неожиданно встретил на пути несгибаемую преграду. Павел нажал сильнее, потом прибавил еще… Если бы лучемет сработал сейчас, выстрел наверняка ушел бы «в молоко» — слишком сильно дрожала кисть от чрезмерного усилия. Но кнопка оставалась неподвижной, словно была припаяна к рукоятке.

— Павел! — несмотря на приказ, Тома вскочила со своего места. — Кто это?!

— Отойди назад!..

Он отпихнул девчонку и перехватил оружие двумя руками.

— Не бойтесь! — контактеры двигались спокойно, без торопливости, так, чтобы не терять равновесия на шатающемся полу. — Мы не собираемся причинять вам вред!

Разумеется! Когда исчерпаны все средства, в это так хочется верить! Павел продолжал давить на проклятую кнопку, хотя всем нутром чувствовал — она не сдвинется с места, хоть молотком бей. Может быть, имело смысл попробовать «гюрзу», но возникшая вдруг уверенность, что проблема не в оружии, удержала от лишней суеты.

— Не бойтесь, — повторил пришелец и сделал последний шаг. Призма на конце ствола уперлась ему в грудь. — Это орудие уничтожения? Уберите, оно не будет работать.

— Я догадался, — пробормотал Павел. Но, чтобы опустить руки, требовалось слишком большое волевое усилие. Глупый животный страх обнаженного перед змеей заставлял его удерживать лучемет как иллюзию защищенности.

— Павел, кто это? — Тома оправилась от первого шока, но все же старалась держаться поближе к своему защитнику. — Это они? Ассамблейщики?

— Я не знаю, кого ты ждешь, — серьезно проговорил пришелец, — но мы, совершенно точно, не они. — Он снова повернулся к землянину. — Так тебя зовут Павел?

Землянин помедлил. Опустил все-таки бесполезное оружие, неторопливо спрятал его в кобуру. И только после этого буркнул:

— И что с того?

— Ничего особенного. Просто меня тоже зовут Павел. Забавно… У нас появились вопросы после того, как ты оставил нас со своими товарищами…

Несмотря на грохот состава, диалог происходил в обычных тонах. Землянин слышал каждое слово, безо всякого напряжения произнесенное тезкой.

— Люди, которые сопровождали нас, имели намерение ограничить нашу свободу. Скажи, Павел, это нормальное поведение в вашем мире?

Непонятно почему стало вдруг совершенно очевидно — врать так же бессмысленно, как давить на кнопку лучемета.

— Это нормальное поведение для очень многих миров, — процедил Павел. — Вы путешествуете не впервые — странно, что не замечали раньше.

— Так далеко по ветвям мирового древа мы еще не заходили. И теперь я не жалею об этом.

— Тогда убирайтесь домой. Вы слишком сильны, чтобы сдаться без боя, а люди Ассамблеи уже готовы снести полгорода, лишь бы добраться до вас.

— Половину города? — контактеры переглянулись, и в их взглядах отчетливо читалось замешательство. — Чем оправдана такая агрессия?

Возможно, это был хороший момент опробовать силы в рукопашной, но Павел понимал: они с Томой находятся в безопасности до тех пор, пока не провоцируют пришельцев.

— Чем оправдана? Не зли меня, тезка. Вы уничтожили мобильную группу! Не знаю, как там у вас, а здесь такого не прощают.

— Благодарю за предупреждение, — проговорил главный совершенно искренне.

— Не за что, — Павел невесело усмехнулся, — Ваши проблемы меня не волнуют — мне город жалко.

— Не бойся за город, если нас найдут люди… как ты сказал? Ассамблеи? Боя все равно не будет. А ваших людей мы не уничтожали. Я правильно понял: это те, кто встречал нас?

— Стоп, — Павел нахмурился. — Что значит?.. Мы нашли автобус пустым.

— Верно, — пришелец повернулся к своим спутникам. — Таня, где сейчас те люди?

Девушка прикрыла на миг глаза, склонила голову набок…

— Дорога… — проговорила она. — Машины… Большая надпись: «Волоколамск 30»… — Она пошатнулась и, ухватившись за поручни, встряхнула головой. — Вот… Подробнее отсюда не видно.

— Ясно, — проронил Павел. — Пусть они целы, это ничего не меняет. Вам все равно надо исчезнуть. Лучше — навсегда.

— Вот поэтому мы искали тебя, — признался тезка. — Чтобы вернуться, нам нужна карта. Отдай ее, и мы тут же уйдем, причем действительно навсегда. Учитывая наш доклад, совет Древа, скорее всего, закроет вашу ветвь для посещения.

— Карта? — Павел вдруг ощутил, что лоб его покрывается испариной. Все верно. После того как контактеры отделались от сопровождения, они в первую очередь захотели вернуть карту. Это было настолько просто, что даже подумать о таком варианте ни он, ни Филиппыч с шефом не посмели.

Вот только невозможно было допустить, чтобы пришельцы из утопии нашли карту там, где она сейчас находится. Район вокруг фабрики конечно, не спальный, но жертв все равно будет слишком много…

— Я принесу, — проговорил землянин. — Дайте мне два часа, я принесу…

Он не представлял пока, как это можно осуществить, но уже четко знал, что принесет проклятую карту, даже если придется выкрасть ее у атлантов… Кстати, это и был, пожалуй, единственный способ.

— Принесешь? — тезка в удивлении приподнял брови. — Разве она не с тобой?

— Оставил в офисе. Назначьте место и…

Пришелец остановил его жестом руки, и Павел, удивляясь самому себе, повиновался.

— Нико, ты же чувствовал ее здесь, с ним.

— Да, я чувствовал, — парень виновато кивнул. — Но теперь я вижу, что чувствовал не карту.

— Что же?

— Ее, — продолжая улыбаться, парень указал за спину землянина.

— Что? — вопрос вырвался у обоих Павлов одновременно.

— Она — навигатор, — неизвестно кому из них ответил Нико. — И должен признаться, лучший, чем я. Не могу сразу определить уровень.

— Я… — Тома, может, и хотела сказать что-то умное, но правильные слова вдруг кончились. — Я ничего не делала… только случайно посмотрела…

— Этого было достаточно, — Нико удовлетворенно кивнул. — Карта раскрылась перед тобой, и я почувствовал часть ее в тебе. Именно ту часть, которая может привести нас домой.

— Ты не ошибаешься? — уточнил главный.

— Нет. Теперь я вижу ясно. Беда только в том, что никто, кроме нее самой, не сможет воспользоваться ее воспоминаниями.

— Что все это значит? — осведомился Павел.

— Это значит, что только твоя спутница может доставить нас домой.

Три месяца в окружении закоренелых интриганов не прошли даром. Павел сообразил, чем все это кончится, едва только пришелец начал свою фразу.

— Оставьте Тамару в покое, — проговорил землянин. — У вас и так достаточно проблем, хотите дать новый повод для драки? Не знаю, как там у вас, а у нас такими людьми не разбрасываются. Если понадобится, Ассамблея перекопает все метро, чтобы найти ее.

Это был даже не блеф — ложь чистой воды. Либо тезка понял это, либо просто не воспринял угрозу всерьез, чувствуя за собой силу. Так или иначе, менять решение он не собирался.

— Извини, ее знания очень нужны нам. Перемещение между ветвями, столь отдаленными друг от друга, как наши, требует соблюдения огромного числа условий. Время — одно из них. Если в четыре часа по местному исчислению мы не откроем обратный переход, твое требование о нашем исчезновении станет невыполнимым.

— Я никуда с вами не пойду! — взвизгнула Тамара за спиной Павла. Сегодня на ее долю выпало слишком много экстремальных впечатлений — девушка была на грани истерики. — Слышите? Никуда!..

— Если вас найдут — мое требование тоже станет невыполнимым! — Павел уже понимал, что проигрывает. У него не было аргументов, чтобы заставить пришельцев отказаться от их планов. Разве только глупая надежда, что путь насилия — не для посланцев утопии… — Вы же не сможете силой заставить ее работать на вас! Подождите немного, и я принесу карту.

— Заставить? — навигатор группы улыбнулся. — Конечно, нет. Но мы и не станем ее заставлять. Ненасильственное убеждение — гораздо более эффективный метод достижения целей.

Главный поощрительно кивнул и добавил:

— Когда все вы это поймете, Павел, ваш мир неузнаваемо преобразится. А теперь — прощай. Если Тамара захочет, ты снова увидишь ее сегодня вечером…

Землянин промолчал, он был готов к этим словам. Скоро поезд остановится, и трое пришельцев попробуют исчезнуть в толпе, уводя за собой Тому. Для этого они должны будут отступить от Павла к дверям, ведь диалог закончен, черта подведена… Лучшего момента проверить их физическую подготовку не будет.

— Мы уходим, — сказал главный с непонятной грустью в голосе. Это было не предупреждение или констатация — приказ. Таня взяла Тамару за руку: «Идем сестра»… И та безропотно шагнула за девушкой, хотя в последнем взгляде, обращенном к соотечественнику, застыли мольба и страх. Тезка и навигатор беспечно повернулись к Павлу спиной.

Как бы ни были сильны рожденные в утопии, они уступали землянину в главном — умении находить компромиссы с совестью. Павел был готов принять любую победу, даже если ради нее придется бить в спину.

Замах вышел, что надо, в полную силу. Для первого удара вполне годился простой накат в основание черепа — если повезет, таким вполне можно переломить шейные позвонки, и Павел не испытывал от этого ни малейших угрызений совести. Еще миг и…

Промах. Болезненное предвкушение реванша мгновенно сменилось горьким разочарованием. Каким образом чужаки сумели оказаться на шаг дальше, чем должны были? Некогда разбираться! Едва удержав равновесие, Павел снова ринулся вперед. В следующий удар он вложил не столько силу, сколько расчет, но рука снова не встретила препятствия. Теперь пришельцы выигрывали уже два шага. Затем три, четыре…

Павел больше не старался ударить, для этого сперва нужно было догнать. Незаметно для самого себя с шага он перешел на бег — бесполезно. Двигаясь все так же неторопливо, пришельцы удалялись на глазах. Они все быстрее и быстрее уходили… куда? Куда можно деться из движущегося вагона метро? Никуда, разумеется, но контактерам это было и не нужно. Вагон вдруг сделался эластичным, вытягиваясь вперед, превращаясь в бесконечный туннель из скамеек, поручней и темных окон со струящимися за ними кабелями. Павел теперь бежал изо всех сил, уже давно остались позади прочие пассажиры, мелькали мимо детали нехитрого вагонного интерьера, но пришельцы неумолимо удалялись. Сто метров? Двести? Очень трудно визуально определить несуществующее расстояние.

Когда дистанция увеличилась настолько, что стало трудно различать отдельные силуэты, Павел понял — пора остановиться. Что-то надо было делать не так, может быть, следовало идти с закрытыми глазами, может быть, снова попытаться выстрелить… Все что угодно, лишь бы не поддаваться на игры с его разумом! Вот только остановиться было выше его сил.

Через минуту окончательно сбилось дыхание, начали заплетаться ноги. Павел несколько раз налетел на поручни, душный сухой воздух метро царапал горло, рвал легкие… Он уже давно не видел никого впереди — только бесконечный туннель, какой получается, если заглянуть в висящие друг против друга зеркала. Но, даже упав от бессилия на колени, он продолжал ползти, хватаясь руками за сиденья. Вперед любой ценой! Лишь бы двигаться!..

А потом растянутую до предела резину вдруг отпустили. Павел успел увидеть, как вместо бесконечности далеко впереди возникла застекленная передняя стенка с вечно запертой дверью. Через миг за ней уже можно было разглядеть пассажиров следующего вагона, а еще через миг этот вагон накатился всей своей тяжестью, и устоять перед ней было невозможно…