Странствие Сенора Дашков Андрей

Глава третья

Война представлений

Наперерез Сенору и его спутникам двигался, а точнее говоря, летел небольшой отряд вооруженных всадников, похожих на людей. Всадники сидели на спинах крылатых созданий, которые чем-то напоминали безглазых собак из Башни, обитавших в мире Кобара. Своими мощными лапами твари мягко отталкивались от тверди и, расправив кожистые крылья, преодолевали в затяжном прыжке огромное расстояние.

Поскольку они перемещались намного быстрее, чем даже слепые лошади из Мургуллы, Сенор счел наиболее благоразумным не пытаться уйти от них, а подготовиться к отражению возможного нападения. Если всадники были обитателями замка, возникшего на горизонте, то встреча с ними все равно неизбежна…

Карлик Люстиг, скакавший впереди, придержал лошадь и вернулся под защиту мечей Сенора и Суо, а в особенности – под защиту амулетов Незавершенного. Но кривая ухмылка не сходила с его лица, и испуганным он, конечно же, не выглядел…

Воины на крылатых собаках провели в Хаосе слишком много времени, чтобы сразу, без выяснения слабых и сильных сторон неизвестного противника, напасть на пришельцев, возникших из ниоткуда.

Первый из всадников остановился в десяти шагах от Сенора и Суо. Ведьма и карлик держались справа от придворного Башни и чуть позади. Холодный Затылок обернулся и посмотрел на Люстиг. Тот быстро закивал головой, словно подтверждая: «Я знаю, кто это».

Предводитель отряда всадников на крылатых псах произнес несколько слов на неизвестном в Кобаре языке. У него были холодные бесцветные глаза, серая кожа, волосы, отливающие серебром, и сильно выдающиеся вперед хищные челюсти. Кроме того, на голове человека не хватало одного уха.

Сенор показал раскрытую ладонь в знак добрых намерений, надеясь, что этот жест будет понятен незнакомцу, и послал отражения.

Ответа он не получил. Люди из замка не только не посылали отражений, но и оказались совершенно невосприимчивы к внешнему воздействию. Холодный Затылок наткнулся на абсолютно глухую стену. Никто не пытался манипулировать его сознанием. Однако он, Человек Безымянного Пальца, далеко не последний среди владеющих искусством отражений, также не мог проникнуть сквозь преграду, отделявшую от него чужое сознание.

С чем-то подобным ему приходилось сталкиваться в Мургулле, но Уроды были беззашщитны, а серые воины – идеально закрыты.

Тем не менее он ощущал неведомую угрозу, исходившую из единственного источника, но не от двуногого существа. Один из крылатых псов неуловимо отличался от всех остальных, Сенор не мог определить – чем именно, и это внушало опасения. В любом случае встречу с хозяином замка уже нельзя было отменить.

Несколько встревоженный сделанным открытием, он смотрел в тусклые, словно зимнее небо, глаза одноухого воина и думал, какую пользу можно извлечь из этой встречи. Здешнее оружие не слишком интересовало Сенора. Воевать в Тени было делом непредсказуемым. Стрелы, посланные во врага, иногда вонзались в спину самого выстрелившего – более того, само понятие «враг» было столь же зыбким, как весь окружающий мир, и могло очень быстро измениться. Холодный Затылок надеялся, что люди из Призрачного Замка разбираются в подобных тонкостях даже лучше, чем он, – ведь ему не понадобилось для этого много времени.

Они разбирались. За многие тысячи и десятки тысяч Изменений, проведенных ими в Младшем Хаосе, им удалось настичь и убить только тех, кто не умел свободно перемещаться сквозь изменяющиеся ландшафты и не мог скрыться от преследователей, – ведь для этого все-таки надо было иметь представление о пронизывающих сознание мирах Тени. Для странников, которые его не имели, существовала единственная, внушенная охотником, реальность. И они были обречены…

Остальные всадники расположились в линию за одноухим человеком. Некоторые из них носили взамен утраченных конечностей искусно изготовленные протезы. Еще один повод вспомнить об Уродах, населявших подземное королевство Мелхоэд! Впрочем, теперь путешествие в Мургуллу казалось Сенору давним сном…

Лица всех без исключения солдат выражали абсолютное и непоколебимое равнодушие. Незавершенный не знал, хорошо ли это, но сейчас ему казалось, что неплохо. Слишком часто он сталкивался с беспричинной ненавистью.

Потом он заметил, что человек с одним ухом смотрит как-то странно – будто внимательно изучает четверых чужаков, но в то же время видит сквозь них. Его взгляд вдруг стал крайне сосредоточенным. Затем в потемневших серо-стальных глазах отразилось нечто. Игра света и тени. Какое-то движение и силуэты… То, что появилось за спинами непрошенных гостей.

Сенор быстро обернулся, но не увидел ничего нового. Только унылая твердь по-прежнему растворялась в темноте…

А в глазах одноухого сменяли друг друга отражения текучих, как кисель, пейзажей, наполненных кошмарными существами, или – что было даже хуже – всего лишь намеками на кошмар.

Холодный пот выступил на лбу Незавершенного. Ему еще предстояло привыкнуть к здешним способам ведения боя. Тут сражались, изгоняя врага в мир, который создавался с помощью собственных представлений. Таким образом проверялась принадлежность противника к Хаосу или хотя бы способность существовать в нем.

Человек из Призрачного Замка предпочел не рисковать и не пускал в ход обыкновенное оружие. Для начала он изменил ландшафт – явно в расчете на то, что нелепые чужаки попросту исчезнут, смытые волнами перемешавшейся материи Тени.

И это почти удалось ему, но только на мгновение. Для Сенора Призрачный Замок действительно стал вдруг зыбким, а фигуры обитателей этого дикого мира подернулись тошнотворной рябью. В его сознании сменились видения тысяч вероятных миров, однако в ту же секунду Холодный Затылок отогнал их и заставил себя утвердиться в одном-единственном мире – том самом, из которого его пытались изгнать. Он «цеплялся» за ускользающий образ, как тонущий хватается за бревно, – и спасся в конце концов.

…Силуэт замка вновь обрел четкость и тяжесть – воплощение самой неоспоримой реальности, – а в зрачках одноухого перестал пульсировать Хаос.

Сенор обвел взглядом своих спутников и похолодел от ужаса. Существо Суо, принявшее облик придворного Башни, и превращенный карлик были рядом с ним, но ведьма Истар исчезла, причем исчезла без следа, вместе со слепой лошадью из Мургуллы.

На мгновение Сенора ослепила ярость. Но кто был виноват в том, что ведьма не выдержала первого же Изменения, не сумела ЗАЦЕПИТЬСЯ и пропала, затерявшись в иллюзорных и одновременно реальных ландшафтах, которые вызвал к существованию одноухий из Тени?.. Ярость схлынула; осталась только горечь. И осознание собственной обреченности: сейчас – Истар, чуть позже – любой из троих…

Сенора не удивило даже то, насколько легко он это принял. Как абсолютную неизбежность.

Чувства притупились, когда он лишился возможности выбора. Сражаться против слепой природы – это слишком даже для Человека Пророчества, владеющего сверхъестественными амулетами. Но что, если природа вовсе не была слепой?!.

Однако уже ничто не могло изменить его отношения к одноухому. Сенор решил, что отомстит тому при первом же удобном случае. Тут – личные счеты, которые сильнее доводов рассудка…

Он подавил в себе сожаление, растерянность и ужас, которые завладели его сознанием в результате случившегося. Ему оставалось лишь упорно двигаться по пути, предначертанному судьбой, и учиться жить без надежды.

В какой-то момент у Сенора возникла необъяснимая уверенность в недолговечности его союза с Люстиг и Суо. Когда-нибудь (может быть, очень скоро) интересы спутников перестанут совпадать, и они исчезнут – каждый выберет себе реальность, наилучшим образом подходящую для достижения цели, удовлетворения желаний, осуществления тайных планов…

Он не хотел думать об этом. В конце концов, его ожидало полное тайн и неразрешимых загадок существование в ненормальном мире, где выживал тот, кто мог заставить противника сгинуть в ином ландшафте, а самому себе внушить, что окружающий мираж – больше, чем обманчивая видимость. До сих пор Сенор не подозревал, что его разум способен осознавать такие парадоксы. В любом случае это было за гранью всякой привычной логики…

Наконец одноухий пожал плечами, словно смирился с неизбежностью появления гостей. Если не сумел изменить мир – прими его как должное. Этот неписаный закон Тени был в крови у аборигена.

Одноухий поднял руку и показал в сторону замка.

Холодный Затылок кивнул и повторил жест человека из Тени. Камень в перстне Бродячего Монаха полыхал багровым огнем.

Воины на крылатых псах окружили пришельцев. Все вместе они двинулись к замку. Собаки подолгу парили, мягко отталкиваясь от тверди и расправляя кожистые крылья. Всадники укорачивали их прыжки, стараясь не опережать слепых бесшерстных лошадей.

Они взбирались по ступеням, вырубленным в скалах, которые когда-то находились в Срединном Мире, в древнем королевстве Ксантрия, а там обитали люди и племена хошинхо; потом скалы стали островом, который перемещался в изменчивом океане Зыбкой Тени, неся на себе замок Шаарн…

Здесь уже не нужно было держать сознание в постоянном напряжении, ежесекундно собирая воедино распускающиеся нити реальности, – ведь Призрачный Замок сам по себе являлся Следом, Пребывающим Неизменным.

Сенор испытал огромное облегчение, ступив на узкую каменистую полосу естественной бесформенной суши, которая протянулась вдоль замшелых стен замка, вздымавшихся на невообразимую высоту.

В то же мгновение окружающий ландшафт стал меняться, освободившись от сковывающего влияния Следа Торра. Твердь, созданная магией Меча, исчезла. За спинами людей возникли бушующие вихри пламени; внизу, под воспарившим в пустоте замком, зажглись незнакомые небесные огни, а с обеих сторон разливались бесконечные ослепительные потоки жидкости, густой, как расплавленное стекло…

Слепые лошади из Мургуллы испуганно жались друг к другу. Инстинкт гнал их подальше от огня. Псы из Призрачного Замка, привычные ко всему, спокойно и уверенно взбирались по усыпанной обломками скал лестнице к узкому темному провалу в почти неприступной, изъеденной лишь ветрами Хаоса стене.

Глава четвертая

Аудиенция

Поскольку необходимости говорить не было, ритуальные раковины Шаарна оглушительно ревели, отгоняя всякую нечисть, которой могли оказаться и сами странники Тени. От этого низкого рева закладывало уши, а невольно возникавшая дрожь мешала Сенору сосредоточиться.

Не располагало к приятному времяпровождению и лицо единственной женщины, которую он увидел в этом более чем странном месте, – та наблюдала за происходящим из глубокой ниши в стене. Воспользовавшись магическим зрением, Сенор рассмотрел ее во всех подробностях, и она произвела на него не лучшее впечатление.

Лицам здешних мужчин серый цвет кожи придавал лишь мрачность, но красивое лицо этой женщины было совершенным и чистым, как полированная сталь. Пустота, увязшая в зрачках, наводила на мысль о безжалостной и не ведающей угрызений совести натуре, а неправдоподобно гладкие руки, странным образом сложенные на бедрах и находившиеся в противоестественном покое, внушали необъяснимое отвращение…

Сенор лихорадочно искал причину своего интереса к этой женщине и не находил ничего, выходящего за туманные границы предчувствий. Но запах опасности, исходивший от нее, был настолько сильным, что придворный Башни просто не мог позволить себе от него отмахнуться. При этом он оставался внешне расслабленным, а его лицо сохраняло бесстрастность.

Затем ему пришлось отвлечься от таинственной незнакомки и общаться при помощи знаков со здешним королем. Костюм и мантия правителя были увешаны огромным количеством любопытных предметов – от амулетов из костей до сложнейших безделушек из металла и стекла. В довершение всего с плеч короля свисала синяя искрящаяся шкура, от которой исходил едва слышный, однако очень чистый и мелодичный звон. Странное существо, похожее на огромную летучую мышь, но без глаз, вцепилось когтями в поющую шкуру и уткнулось рылом в ухо хозяина.

Король вполне доходчиво объяснил, что трое странников не относятся к числу желанных гостей и им придется заплатить даже за ту скудную пищу и недолгий приют, которые они здесь получат. При этом король не будет убит горем, если пришельцы покинут Призрачный Замок как можно скорее. Холодный Затылок не осуждал его за суровость. Он уже понял, что странствие по Тени дурно влияет на характер. Оставалось заключить сделку, выгодную обеим сторонам.

Человек Безымянного Пальца перебирал в уме предметы и тайны, которые могли представлять интерес для правителя блуждающего королевства, – свои собственные амулеты, загадку возвращения Люстиг, искусство превращений Суо. Но амулеты стоили здесь слишком дорого – почти столько же, сколько стоила жизнь, – а тайны спутников были чужими тайнами. Отчасти Сенор рассчитывал на помощь превращенного карлика, которому замок и все происходящее здесь были подозрительно хорошо знакомы.

Сенор безуспешно бился над тем, чтобы выяснить, знает ли король о Храме Спящих Младенцев, Завесе Мрака, Мерцающем Саркофаге или просто о местах, которые обладают в Хаосе постоянством. Как передать жестами смысл подобных вопросов? И тут он вспомнил о своих собственных, почти безнадежных поисках в Кобаре…

Пленник шевельнулся внутри черепа, и ужасная боль коснулась нервов. Эта боль подстегнула Сенора. Он был готов на все что угодно, лишь бы пытки прекратились. Но король ничего не понимал в его отчаянной жестикуляции.

Абсурдные «переговоры» спасло от полного краха неожиданное вмешательство Люстиг. До этого карлик с хитрым видом взирал на представление и, кажется, посмеивался про себя.

В конце концов ему надоело наблюдать за тщетными потугами Сенора пробиться сквозь незримую стену, и Люстиг внезапно заговорил на древнем языке Ксантрии. Это возымело едва заметное, но все же не ускользнувшее от пристального взгляда Холодного Затылка действие.

Одна из побрякушек, укрепленных на мантии короля, распахнула свои створки. Спрятанная под темным стеклом спираль начала вращаться. Именно это вращение, приводившее к чередованию тьмы и тусклого света, который не мог бы сделать менее темной даже крысиную нору, оказалось первым косвенным признаком интереса к чужеземцам.

Кроме того, взгляд гладколицей женщины изменил направление и переместился на бородатого карлика, выкрикивающего фразы на ксантрийском с почти неизменным глумливым оскалом. При этом ее лицо осталось непроницаемым, а глаза – столь же пустыми, как мутные глаза змей, освещавших дома в Кобаре.

Сенор чувствовал себя крайне неуютно. Особое беспокойство вызывало то, что из-за отсутствия отражений намерения правителя Призрачного Замка все еще были неизвестными, а поведение его подданных – совершенно необъяснимым.

Придворному Башни оставалось утешать себя тем, что его собственные намерения – такая же неразрешимая загадка для обитателей каменного острова.

К его удивлению, познания карлика не вызвали у них даже легкого любопытства. Почти ничего не произошло. Только крылатая тварь зашевелилась на плече у короля, и Сенору удалось поймать слабый шлейф ее отражений, посланных хозяину. Слишком слабый, чтобы понять, о чем идет речь, но достаточный, чтобы заставить искушенного человека насторожиться. Безглазое существо умело защищало свой разум от проникновения извне. Сенор увидел в нем нового опасного соперника…

Когда это непонятное постороннему общение завершилось, король бросил несколько коротких фраз и, повернувшись, вышел. Силуэт загадочной женщины полностью растворился в темной глубине каменной ниши. Приближенные короля также владели искусством исчезать незаметно. В зале остались только те из них, кому было поручено присматривать за гостями.

– Он сказал, что нам придется подождать здесь, – объяснил Люстиг после ухода короля. – Этот тупица будет решать, что с нами делать… Между прочим, у меня есть в запасе десяток Изменений ландшафта…

– Не нравится мне это, – зевая и деликатно прикрыв рот перчаткой с отрезанным мизинцем, сказало Существо Суо. Оно явно намекало на слишком большую осведомленность карлика в здешних делах. Сенор предпочел сделать вид, будто не понял намека. С превращенным была связана единственная реальная надежда разузнать что-нибудь об обитателях Призрачного Замка.

– Пойду посмотрю, что здесь изменилось, – с загадочным видом произнес Люстиг, направляясь в один из темных коридоров и не обращая внимания на стражников. Солдат с морщинистым серым лицом и длинными серебристыми волосами, заплетенными в косу, бросился вслед за ним. Карлик обнаружил неожиданное проворство. Стражник что-то отрывисто крикнул, Люстиг ответил брошенной на бегу фразой и непонятным жестом, затем оба исчезли.

Сенор переглянулся с Человеком Мизинца Суором. Им оставалось только ждать.

Незавершенный положил перед собой Меч Торра и стал рассматривать стены зала, в котором они находились. При этом он попытался расслабиться, отдохнуть и подготовиться к возможной схватке. Он не обольщался – к ПОСЛЕДНЕЙ схватке…

В стенах не было швов. Замок производил впечатление полого каменного монолита. Как будто не ведомая никому из живущих чудовищная сила много столетий назад выдавила из скалы все лишнее.

Глава пятая

Путь вниз

Спустя некоторое время в зале, где остались Сенор, Суо и их молчаливые стражи, сгустилась тьма. Чадящие светильники погасли. Никто не позаботился о том, чтобы разжечь их снова. В Призрачном Замке, блуждающем по Тени, наступила ночь.

Холодный Затылок долго смотрел на белеющие во мраке и немигающие глаза Существа из Мертвых Времен. Хотя ощущение было жутковатым, сейчас он почти завидовал Суо. Оно не ведало сомнений, для него не существовало томительного ожидания, липкого страха, тягучего, будто смола, времени – как не существовало и многого другого. Даже необходимости спать…

Сам Сенор уснул сидя. Прежде чем в его мозгу угасла последняя мысль, он почувствовал бесконечную усталость.

Пока Незавершенный спал, а за пределами Шаарна сменяли друг друга ландшафты Младшего Хаоса, Существо Суо и превращенный карлик занялись своими делами.

Люстиг не мог бы сейчас уснуть, даже если бы захотел. Слишком велико было его возбуждение. Жажда мести бушевала в его уродливой щуплой груди жарким неугасимым пламенем, разгоревшимся еще ярче от близости осуществления. Обманув Незавершенного, Люстиг нашел тех, кого так хотел встретить. Теперь он не мог удержаться от сладостных мыслей о возмездии. А еще он мечтал о том, чего сможет достичь, когда наконец получит назад свое прекрасное женское тело…

Но это относилось к области сокровенного. Люстиг не делился подобными мечтами ни с кем. Более того – следовало скрывать свои намерения даже от придворного Башни. Однако карлик понимал, что рано или поздно ему придется открыться. Терпения человека, владеющего Древним Мечом, хватит ненадолго, а от того, чью сторону он примет, зависело слишком многое.

Впрочем, столь же многое зависело от этого ходячего муляжа – Существа Суо, которое, похоже, не ставило карлика ни во что и терпело его лишь до поры до времени. Ледяной беспощадности Суо Люстиг опасался больше всего…

Он обдумывал также, как поступит с обоими союзниками, когда осуществит свои далеко идущие замыслы.

Если бы Сенор взял себе за труд разобраться в отражениях карлика, то мог бы узнать много интересного. Но Люстиг был осторожен, осторожен, как всякий маньяк, и глубоко скрывал самые черные из своих мыслей. А Человеку Безымянного Пальца сейчас было не до того. Парадоксы Зыбкой Тени поглощали его внимание и понемногу отбирали силы. В Кобаре Сенор был куда более подозрительным – к этому обязывали жестокие нравы, которые господствовали в замкнутом мире Башни.

В отличие от превращенного карлика Существо, Не Имеющее Пола, не руководствовалось никакими соображениями. У Суо вообще не было соображений. Оно действовало, выполняя свое зловещее предназначение. При этом у него могли возникать иллюзии относительно собственных намерений и желаний. Но и они не имели ничего общего с человеческими.

Темный непостижимый инстинкт заставлял его изворачиваться, превращаться, идти на сомнительные сделки, лгать, уступать, интриговать, убивать и терпеливо ждать своего часа… Двое жалких существ из постепенно распадающейся плоти, которые стали его спутниками на очень краткий, с точки зрения Суо, срок, были лишь смутными тенями на внутреннем горизонте. Оно даже не понимало, о чем договорилось с ними, – эту заботу тоже взял на себя гнездившийся в нем тайный инстинкт.

Одного из них Существо Суо ждало в Мертвых Временах – ждало долго, перебирая длинную череду созданий, попадавших к нему во владения, которые оказались владениями изгнанника. Пресытившись, оно уничтожало этот живой материал, предварительно извлекая из него все что можно – от тайных знаний до самого изощренного коварства.

Таким образом оно познало сны, упоение смертью, наслаждение властью, леденящий ужас, туман рождения, любовь, утрату, азарт игры и чувства, вообще не знакомые людям…

Великое множество существ – от самых примитивных до самых сложных и искушенных, обитавших в угасающей вселенной, – растворилось в нем, но среди них не было ни одного бога.

Подозрение, что существуют боги, Суо впитало, растворив в себе разум одной из жертв, которых оно поглотило в бесчисленном количестве, – и этого не предусмотрели те, кто упрятал Существо, Не Имеющее Пола, в Мертвых Временах. Еще менее вероятным казалось им то, что Суо само покинет свои владения, где оно обладало безраздельной властью.

Однако именно так и случилось, и теперь оно действовало, не осознав своей цели, но ни на миг не усомнившись в том, что в конце концов его ожидает истинное Завершение…

От внимания Суо не ускользало ничего.

Когда превращенный карлик выскочил из комнаты, преследуемый солдатом с серебристой косой, оно осталось неподвижным.

Более того, спустя некоторое время Человек Мизинца Суор закрыл глаза, имитируя сон. Оба пришельца вели себя спокойно и не причиняли стражникам никаких хлопот. Никто из солдат не заметил, как от затылка Существа Суо отделился маленький темный сгусток и отправился в самостоятельное путешествие по Призрачному Замку.

Сгусток не имел постоянной формы: иногда это был просто упругий черный шар, иногда – плотное туманное облачко или липкий ручеек; он проникал куда угодно и не утратил способности убивать. Он мог залепить ноздри или обвиться вокруг шеи, сожрать мозг, с воздухом проникнуть в легкие и вспороть их, с кровью просочиться в сердце и разорвать его изнутри…

Этот сгусток имел в себе все, чем обладало Существо из Мертвых Времен.

Эрлана, Обрученная Со Смертью, Вдова короля Гишаарна, принужденная в соответствии с древним ксантрийским обычаем оплакивать венценосного супруга еще при его жизни, смотрела в Озеро Изумрудного Света, которое было поймано охотниками в одном из ландшафтов Тени и плавало теперь под скругленным потолком ее покоев.

Она предавалась чистому созерцанию. В такие минуты все чувства Обрученной Со Смертью умирали, она почти достигала прозрачности, ясности и пустоты, но ее изощренный ум никогда не позволял ей достичь совершенной свободы и ощутить незамутненную радость…

Холодный рассудок начинал действовать с механической настойчивостью, и переливающиеся течения света, которые завораживали Эрлану, становились всего лишь фоном для его гипнотически безошибочной работы. Затем не находящий покоя ум вытаскивал из временного небытия целую свору желаний и сжигающих душу страстей, а Изумрудное Озеро превращалось в средоточие всех мыслимых наслаждений.

Несмотря на свое мрачное предназначение, Эрлана отнюдь не была им подавлена. Напротив, оно давало ей темную силу колдуньи, и до сих пор Обрученная Со Смертью имела в Призрачном королевстве все, что хотела. Сейчас она вплотную приблизилась к достижению конечной цели…

Но приход чужих спутал карты. В них было что-то необычное. В последний раз Эрлана видела странствующих по Хаосу так давно, что почти забыла об этом. Теперь она перебирала в памяти мельчайшие подробности тех встреч; выплывали из забвения существа и события… Неясная тревога охватила Вдову короля.

Причину этой тревоги она не могла осознать; ей было недостаточно одних только смутных предчувствий, и такая неопределенность подталкивала к неверному шагу. Но Эрлана не позволила себе ни на мгновение ослабить волю. Она быстро взяла себя в руки и принялась обдумывать последствия появления посторонних в замке Шаарн и возможную угрозу, которую представляли собой пришельцы.

До сих пор вдове мешал только Желуг, крылатый недоносок, слепой шпион Гишаарна. Эрлане приходилось тщательно скрывать в его присутствии не только свои чувства, но и мысли. Она бы давно и с удовольствием избавилась от Желуга, если бы не болезненная привязанность короля к уродливому слуге. Эти двое охраняли друг друга так, словно в каждом была заключена частица их нераздельной жизни.

Эрлана сосредоточилась, отогнав воспоминания обо всем лишнем, и – в который уже раз! – Озеро Изумрудного Света помогло ей. Из полнейшего отсутствия форм в его глубине вдруг родились смутные образы, едва уловимые, ускользающие, как утренний сон, но для Вдовы этого было достаточно.

Она вспомнила.

Ее еще сильные руки напряглись и стали костлявыми.

Уловив настроение своей хозяйки, Изумрудное Озеро сжалось, уплыло в угол комнаты и повисло под потолком, превратившись в мертвое зеленое пятно.

Обрученная Со Смертью приготовилась действовать. Но она предавалась созерцанию слишком долго. Ее созерцание не было совершенным. И даже Озеро Изумрудного Света не смогло подсказать ей, что она опоздала.

Сенор мгновенно проснулся, как только рядом с ним раздался возбужденный шепот Люстиг. Суо находилось тут же, держа в руке Древний Меч. Холодный Затылок бросил быстрый взгляд в сторону стражников – те были мертвы… Их убили совсем недавно; Существо, Не Имеющее Пола, еще не завершило превращения – нижняя часть его тела представляла собой тонкий змеиный хвост.

На глазах у Сенора хвост сократился, раздулся, раздвоился, и оба отростка приняли наконец форму человеческих ног. На поверхности фальшивой плоти появилась кожа, затем сквозь нее проступила одежда, сапоги и доспехи, во всем подобные хитиновым. Человек Мизинца Суор подошел к одному из круглых проемов, заменявших в Шаарне двери, и выглянул в коридор. Убедившись в том, что путь свободен, он дал знак Сенору следовать за собой.

Без меча Холодный Затылок чувствовал себя дичью. Суо выкрало клинок, пока он спал, и теперь не спешило его возвращать. Сенор поздравил себя с таким союзником и, хотя еще ничего не понимал, послушно погрузился в темнеющий зев коридора.

Превращенный карлик бежал рядом. В его бороде пряталась довольная усмешка. В частом топоте маленьких ножек было что-то жуткое – будто безумный ребенок затеял в темной спальне опасную игру в прятки со взрослыми. Награда победителю – жизнь. А что случается с проигравшим? Сенор мог бы поклясться, что кинжал, который болтался на поясе Люстиг, он видел незадолго до этого в руках солдата с серебристой косой…

Все трое спускались куда-то вниз по гулким коридорам с наклонным полом. Либо создателю Шаарна были неведомы лестницы, либо он не имел возможности воспользоваться ими. Таинственная спиральная архитектура; проходы, кольцами опоясывавшие башни; отсутствие прямых углов; скругленные полы; светильники, зажатые в металлических щупальцах; вертикальные колодцы, уводившие в неизвестные глубины; барельефы самых разнообразных форм и среди них – ни одной узнаваемой… Если бы Сенор не знал, что замок населен людьми, он мог бы принять его за окаменевшее гнездо гигантских червей. Он живо представил себе черные, маслянисто поблескивающие тела толщиной с человеческий рост, лениво ползающие по сплетающимся коридорам или отдыхающие в круглых залах, свернувшись в тошнотворные клубки…

Видение оказалось неожиданно ярким, и Сенора охватило мгновенное отвращение. Бессмысленно гадать о том, что таилось в подземельях Шаарна. Наступил момент, которого он ждал: Суо и Люстиг начали действовать в собственных интересах. Он опасался этого и готовился к худшему.

Очень медленно и осторожно, словно невидимый цветок, распустились тонкие «щупальца» его сознания и поймали слабые отражения превращенного карлика.

Появление большого отряда замковой стражи едва не застало их врасплох. Некоторое время солдаты оставались невидимыми за плавным изгибом коридора, но Сенору и его спутникам было негде спрятаться, а огромные искаженные тени приближающихся воинов уже плясали на освещенной чадящими светильниками стене.

По слегка растерянному виду карлика Сенор безошибочно определил, что схватка крайне нежелательна. И тут Существо Суо, которое шло впереди, стало оборачиваться, на ходу вывернув тело неестественным образом.

Когда оно повернулось полностью, то успело принять уже совершенно другой облик. Сенор узнал в нем женщину, наблюдавшую за его переговорами со здешним королем. Длинная просторная накидка делала ее фигуру бесформенной, но лицо было передано идеально – такое же холодное и прекрасное, как оригинал…

Люстиг тихо взвизгнул от восторга, и Существо Суо мрачно улыбнулось в ответ.

Потом полы его накидки раздвинулись, и под ней обнаружилось гладкое серое тело без каких-либо признаков пола. Черная тонкая, словно лезвие бритвы, линия разделила это тело посередине, и оно распахнулось, как вспоротый мешок…

Внутри него было темное клубящееся нечто. Сенор глядел в эту странную лакуну, которая не содержала внутренностей, и ему стало не по себе. Но поведение Суо явно означало приглашение, и, кроме того, стражники должны были вот-вот появиться из-за поворота.

Более не раздумывая, он вплотную приблизился к Суо, которое почти вывернулось наизнанку. Не без досады почувствовал, что ушлый карлик догнал его сзади и прыгнул ему на плечи. После этого обе половинки Существа Суо сомкнулись за спиной, и Сенор оказался в кромешной тьме…

Внутрь Суо, Не Имеющего Пола, попал спертый воздух, а вскоре Холодный Затылок с ужасом ощутил, что вообще не дышит. Последовал затяжной кошмар удушья, какая-то безболезненная агония. Но смерть все не наступала… Тени невнятных ожиданий проносились сквозь сознание. Тело оказалось подвешенным в упругой среде, которая заставляла двигаться конечности. При этом Сенор чувствовал себя так, словно его облизывали бесплотные, но настойчивые языки. Вдобавок карлик немало досаждал ему, сжимая шею уродливыми ручками, и щекотал жесткой бородой ухо…

Трудно было поверить в то, что снаружи муляж Суо может представлять собой прекрасное и соразмерное тело. Приглушенные звуки доносились до слуха Сенора, будто он находился глубоко под водой. Он не мог сосредоточиться. Спустя некоторое время уже тысячи неясных желаний и страхов раздирали его на части. Растревоженный рой теней всех когда-либо умерших и растворившихся в Суо, носился вокруг, а потом человек из Кобара стал частью этого роя.

Словом, внутри Существа из Мертвых Времен было не слишком уютно. Сенор ощутил мелкую дрожь скрюченных ручек и понял, что карлику тоже приходится несладко…

Но тут какая-то сила принудила Люстига открыть рот, хотя сейчас превращенный явно не был расположен к разговорам. Из его глотки вырвались хриплые звуки. Они вышли наружу сквозь тело Суо и составили фразы на ксантрийском языке, произнесенные женским голосом. Должно быть, со стороны это выглядело так, будто Эрлана, Обрученная Со Смертью, отдавала приказы замковой страже.

Та же сила подняла руку Сенора, подтолкнула его вперед, и, подчинившись ей, он сделал несколько шагов. Меч тоже оказался внутри Существа Суо; Сенор нащупал рукоять и вложил клинок в ножны. Каждое движение давалось удивительно легко. Это были необычные и в чем-то даже приятные ощущения. Словно возвращение в лоно Праматери, каким его рисовали кобарские мифы…

Холодный Затылок расслабился, пока Суо манипулировало его туловищем и конечностями. Пуповина запредельного покоя и темного уюта связала человека с Существом, Не Имеющим Пола, но почти сразу же и оборвалась. Противоестественное слияние оказалось недолгим. Заплатить за него пришлось очередным разочарованием. Нечто похожее Сенор испытывал, бывало, в постелях кобарских женщин, когда после минутного удовольствия начинал ощущать тоску, одиночество, смутную угрозу…

Сожаление и страх, которые охватили его, означали, что он снова был предоставлен самому себе – будто рождался на свет, отягощенный неведомыми преступлениями и сознанием вины. Фальшивое тело Эрланы было сброшено, как змеиная кожа; невидимые языки обласкали лицо в последний раз и пропали. Темный смерч подхватил вывернутую наизнанку и потерявшую форму оболочку. Затем она опять плавно сомкнулась – уже в другом месте; легкая рябь пробежала по безликой плоти, превратив ее в лицо Человека Мизинца Суора.

Судорога потрясла Незавершенного; легкие снова наполнились воздухом…

Что-то коснулось спины ледяными пальчиками…

В замешательстве придворный Башни осознал, что случилось непоправимое – он навсегда оставил некий нестираемый отпечаток в Существе из Мертвых Времен. Оно сделало слепок человеческой сущности, похитило частицу души. И когда-нибудь Сенора посетит некто – чтобы потребовать услуг, о которых он сейчас даже не подозревал. Этот извращенный долг не сблизил их ни на шаг – наоборот, человек ощутил лишь отдаленную и пока неразличимую в дымке будущего опасность…

Сенор отдал должное хитрости Суо.

Оно умело создавать себе слуг.

Но в конце концов это было лучше, чем плен или смерть в Шаарне.

Глава шестая

Конец Хошинхо

Они спустились в полутемный подвал, который представлял собой полую каменную сферу, и в самой нижней ее точке Сенор увидел то, что вначале показалось ему бесформенной скалой.

Он использовал магическое зрение, и скала превратилась в гигантскую статую из коричневой глины; затем в ней явственно и резко проступили черты огромного Шакала. Это было изображение Бога На Четырех Ногах, сидящего на задних лапах.

Несколько длинных наклонных желобов торчало из отверстий, проделанных в глине. Один из них вполне ощутимо отдавал нечистотами.

В ушах Шакала поблескивали два идеально гладких металлических крюка. На обоих были подвешены полусгнившие трупы. Сенор сделал неприятное открытие: в Ксантрии Богу На Четырех Ногах приносились человеческие жертвы.

Воздух вблизи статуи оказался таким, что кружилась голова. Кости тех, кто умирал на протяжении нескольких поколений во имя ублажения кровожадного божества, белели тут же, у задних лап Шакала, а в передних была закреплена клетка с розовыми мышами.

…По преданию, Розовая Мышь являлась ключом к жизни Четвероногого Бога. Любому смертному, попавшему в Ледяную Обитель, Шакал предлагал выбрать единственную из многих тысяч одинаковых мышек. Как видно, у Шакала было своеобразное чувство юмора и он тоже любил поиграть в прятки со смертью. Никому и никогда еще не удалось угадать и таким образом избежать рабства или гибели. Но разве не всех ожидает одинаковый конец?..

Пока Холодный Затылок рассматривал глиняную статую Бога, в темных провалах ее глазниц появились круглые мутно-белые предметы, похожие на глазные яблоки без зрачков. У Сенора сразу же возникло ощущение, что за ним внимательно наблюдают. Он привык доверять своим ощущениям. Но карлик наверняка еще не успел приготовить западню. Более того, он поглядывал на Незавершенного с самодовольным видом, словно преподнес тому неожиданный и чрезвычайно ценный подарок.

Человек Мизинца Суор повернулся и произнес вполголоса:

– Это тюрьма Игама, Замурованного В Глине. Я говорил с ним некоторое время назад. Для меня нет препятствий и не существует непреодолимых стен. – Тут Суор хитро усмехнулся. – Один из нас…

– Нас? – быстро перебил его Сенор.

– Нас, – спокойно подтвердил Суор. – Многие составляют Одно. Разве ты не догадывался об этом? – Лицо Существа, Не Имеющего Пола, на мгновение преобразилось и стало лицом прекрасной женщины с драгоценными камнями вместо глаз, которую Сенор встретил когда-то в Мертвых Временах.

– …Один из нас побывал там, – продолжало Суо и показало на черную нору, из которой торчал длинный изогнутый желоб. – Этот Игам – существо смертное и чем-то похожее на тебя…

В этот момент изнутри статуи Шакала раздался тихий смешок, окончившийся неясным гулом.

Люстиг дернул Сенора за руку, чтобы тот наклонился к нему. Затем зашептал на ухо:

– Игам – больное место короля Гишаарна. Ты можешь воспользоваться этим…

Сенор оказался бы слишком наивным даже в собственных глазах, если бы поверил в бескорыстную помощь Люстиг. Он внезапно оборвал карлика:

– Откуда ты знаешь об этом?

– Ну, теперь уже нечего скрывать… – Несмотря на это утверждение, карлик снова приблизил губы к самому уху склонившегося Сенора. – Я была превращена Игамом!

– Ты быстро нашла тех, кому хочешь отомстить, – медленно проговорил Холодный Затылок, делая вид, что раньше не догадывался об услышанном.

Карлик тихо засмеялся и сказал, бросив быстрый взгляд в сторону Суо:

– Я вела тебя через Хаос, не так ли? Мне был нужен Призрачный Замок, и я нашла его. Возможно, он нужен и тебе. В Зыбкой Тени бесконечное множество ландшафтов, и мы могли попасть в какой угодно из них, но мои желания оказались самыми сильными… Освободи Игама – и ты приоретешь полезного союзника. Это выгодно нам всем!

– Только поэтому ты еще живешь, – произнес вдруг Человек Мизинца Суор. Его ничего не выражающий взгляд был по-прежнему устремлен на статую Четвероногого Бога, но карлика тем не менее пробрала хорошо заметная дрожь. Слова Суора он принял на свой счет, однако Незавершенный думал иначе.

Воспользовавшись сильным испугом Люстиг, Сенор проник в ее приоткрывшееся сознание и обнажившуюся память. Его захлестнули сумбурные видения и суетливые страсти. Среди них нашлось место и воспоминаниям о Призрачном Замке, который немного отличался от нынешнего. И все-таки это тоже был Шаарн!

В одно мгновение Холодный Затылок понял почти все. В отражениях Люстиг промелькнули Гишаарн и Эрлана, Обрученная Со Смертью, которая совокуплялась с крылатым псом. Ее ненависть до сих пор была хорошо ощутима, и кое-как «просматривалось» зловещее колдовство Игама, Замурованного В Глине; кроме того, образ двух обнаженных тел – короля и Люстиг, какой она была до превращения, – сопровождался восторгом немыслимого сладострастия и упоением почти абсолютной властью. Как эта власть ускользнула из рук Люстиг, Сенор не узнал, но сильно подозревал, что существовал тайный сговор между Игамом и Эрланой.

Игам сейчас находился рядом и был замурован внутри глиняного идола – это казалось лучшим свидетельством того, что Вдова Гишаарна предала его. На предательстве всегда можно сыграть. Холодный Затылок еще не решил, как именно, но сыграть стоило уже хотя бы ради спасения собственной жизни. О Существе Суо беспокоиться не приходилось – Сенор видел, КАКИМ оно могло быть…

Наконец, превращенный карлик взял себя в руки. Его отражения ослабевали – он поспешно возводил защиту, но Сенор знал теперь достаточно. Положив ладонь на ножны, в которых покоился Древний Меч, он медленно двинулся в сторону статуи, преодолевая отвращение и почти осязаемую вонь, разлитую вокруг.

Поэтому он не видел, как из-под накидки Человека Мизинца Суора появилось легкое облачко серого тумана и поплыло вверх, к отверстию вертикального колодца, ведущего из подземелья наружу.

Желуг торопился. Он должен был успеть предупредить Гишаарна о том, что происходило в подземелье замка.

Слепой, он помнил расположение любого камня в Шаарне. Изуродованное природой тело мешало ему двигаться быстро, он мог послать королю только ощущение своего сильнейшего беспокойства, но эти двуногие из Ксантрии были такими тупыми – для них мало значили ощущения. Желуг знал, что в лучшем случае Гишаарн просто отмахнется от беспричинных страхов, возникших, как ему покажется, из ниоткуда. В худшем – пожмет плечами и выпьет что-нибудь из этих ужасных зелий, которые превращают мозг в поле для чужих игр, а тело – в послушную марионетку.

Поэтому хошинхо волок к королю свое тщедушное тело, чтобы заставить того серьезно отнестись к невнятному предупреждению…

Наконец он понял, что ему придется взлететь, оторваться от неизменной твердыни Шаарна – пусть даже рискуя при этом затеряться в течениях Хаоса. Лишь бы побыстрее достичь королевской башни!.. Он принялся искать открытую площадку, с которой можно было сделать прыжок и расправить хилые крылья…

Но даже в том случае, если Желуг долетит, король не обязательно поймет его правильно и усвоит степень опасности. Такова уж была судьба последнего хошинхо Ксантрии: влачить существование без надежды, среди жалких тварей, и вдобавок служить одной из них в обмен на пристанище в Тени – потому что больше некому было служить и потому что он не знал других пристанищ…

Желуг не испытывал к Гишаарну чувства, которое двуногие назвали бы привязанностью, и уж ни в коем случае не любовь. Ему вообще были неведомы чувства двуногих. Он жил в своей собственной реальности, во тьме, пронизанной беспокойством и страхами множества существ. Его недостижимым идеалом был покой…

В древнем королевстве Ксантрия хошинхо обретали покой в своих гнездах на вершинах каменных башен, поднимавшихся до небес и выстроенных тогда, когда люди были их рабами. Хошинхо не было равных в том исчезнувшем мире. Двуногих они лишь терпели рядом с собой. Несмотря ни на что, выродок Желуг еще помнил о временах угасшей славы…

Трое существ из другого ландшафта, появившиеся в Призрачном Замке, были не более понятны ему, чем люди Ксантрии, но он ясно ощущал исходящую от них силу разрушения, которое грозило остаткам древнего королевства.

Опасения появились сразу же, как только он оказался поблизости от странников Хаоса. С той минуты Желуг не обделял их своим вниманием.

Слепой, он «видел» больше, чем зрячий Гишаарн. Превращения Существа, Не Имеющего Пола, внушили ему еще больший ужас. Он чувствовал смертоносную магию, заключенную в мече, который носил один из чужеземцев. А в карлике он вскоре «узнал» самку, побывавшую в Призрачном Замке много сотен Изменений тому назад.

Тогда эта тварь едва не подчинила себе короля; она была коварной, как сама Эрлана, Обрученная Со Смертью, что и привело их к непримиримой вражде… Желуг еще не забыл Ревущий Ландшафт, в котором Люстиг была превращена во время охоты на Озеро Изумрудного Света, далеко за пределами Шаарна, – и помнил дикую ярость короля, когда тот обнаружил рядом с собой бородатого карлика вместо женщины…

Мало кто, кроме Желуга, знал о тайных пружинах давнего колдовства. А хошинхо копил в памяти даже самые незначительные мелочи. В этом отчасти заключалось его предназначение. Он покидал Шаарн только вместе с королем – сидя на плече Гишаарна и крепко вцепившись когтями в шкуру синего кота… После превращения Люстиг Желуг скрыл от правителя все, что знал о сговоре между Игамом и Эрланой. Он не считал это изменой. Он просто хотел сохранить древнее королевство. Ведь кроме этого у Желуга ничего не осталось…

Но теперь Эрлана стала слишком опасна. Ее интриги внушали Желугу гораздо большую тревогу, чем прежде. Запах смерти, исходивший от нее, становился нестерпимым. Ее сила таилась в статусе Вдовы. Она была самоубийственным порождением самой Ксантрии, воплощением давнего проклятия, зревшего с забытых времен.

Однако для хошинхо колдовство и обычаи двуногих были варварством. Единственное, чему он верил, это своему собственному страху.

Отношения между полами у двуногих тоже казались Желугу вопиющей дикостью. Древние хошинхо Ксантрии были гермафродитами и приносили потомство лишь один раз – ценой своей жизни. Сам Желуг оказался бесплодным. Но зато он не мог и умереть естественным для хошинхо образом. Покончить с собой или быть убитым – вот выбор, который оставила ему судьба…