Странствие Сенора Дашков Андрей

Глава седьмая

Посредник

В самой глубине спиралевидной комнаты, похожей на раковину гигантской улитки, Эрлана, Обрученная Со Смертью, плела нити своего колдовства.

В этом искусстве Вдова Гишаарна уступала Игаму; настоящие видения и силы были неподвластны ей, как и любому из смертных. Она могла прикоснуться только к легчайшим из проявлений магической природы. Возможно, в этом было ее благо, ведь рассудок двуногих бессилен в абсолютно магическом мире. Изредка призывая на помощь потусторонних существ, она попала в неизбежную зависимость от них. Кроме того, платить за услуги приходилось дорого, а сама плата показалась бы людям ужасной и извращенной. Теперь Эрлану ожидало вечное рабство. Из Вдовы получилась слабая колдунья, но для ее целей было достаточно и того, что она умела…

Для начала она попыталась вызвать Посредника. Ее тайный Посредник жил поблизости от Эрланы с тех самых пор, как Вдова получила первые знамения о своем мрачном предназначении. Самый младший из демонов Тени, обитавший в мире, лишь немного отличающемся от мира Обрученной Со Смертью, был тем не менее гораздо могущественнее любого из мастеров Теневой магии. Эрлана знала, чего он потребует за помощь, но это уже давно не пугало ее, а, наоборот, приносило ни с чем не сравнимое удовольствие…

Она съела несколько плотно скатанных шариков из липкого вещества, похожего на смолу, которые оставил Посредник во время своего последнего «визита». Ждать, пока зелье подействует, пришлось недолго. Когда вокруг всех предметов в комнате появилось слабое оранжевое свечение, Эрлана сожгла в медном светильнике клок жестких рыжих волос. Они сгорели с треском, рассыпав фиолетовые искры, а пространство наполнилось сильным и странным запахом.

По ее телу разливалось приятное тепло. Тишина вокруг стала ватной, и в ней гулко отдавался любой, даже самый слабый звук… Время замедлило свой бег… В непрерывной цепи мгновений, следовавших одно за другим, появились промежутки, словно кто-то раздвигал их невидимыми пальцами… Свет, исходивший от предметов, начал мерцать. Существование стало прерывистым. В окружающем мире обнаружились провалы, в которых не было ничего, кроме неописуемого ужаса… Зияли пугающие лакуны пустоты, безвременья, неощутимости…

Обрученная Со Смертью не смела двинуться с места. Посредник приходил к ней через один из этих провалов, проскальзывая в пульсирующую щель между миром людей и демонической вселенной. Когда щель расширилась настолько, что комната и весь замок в восприятии Эрланы канули в небытие, она услышала отдаленный стук когтей.

С каждой новой пульсацией – возникновением и исчезновением – звук становился все громче и громче, пока не заполнил мерцающее сознание вдовы…

В зеркалах, висящих на стенах, исчезли изображения; предметы перестали отражать свет.

…Когда Эрлана вынырнула из тьмы, перед ней возникло существо, похожее на крылатого пса. Оно подошло ближе, стуча когтями по каменному полу. Мгновения слились в непрерывно текущую реку, и пространство снова приобрело привычные свойства.

Зато теперь начал превращаться крылатый пес. Сначала неуловимое изменение в его облике угадывала лишь видевшая это много раз Эрлана; затем что-то зашевелилось под шкурой, и спустя некоторое время шерсть осыпалась, а кожа сгнила и оплыла отвратительной полужидкой массой.

Из-под нее появился шакал, сверкавший кристаллами нетающего инея; его глаза казались двумя кусками желтоватого льда, а вместо языка свисал набок хвост наполовину проглоченной розовой мыши.

– Ты был на псарне? – ласково и заискивающе спросила Обрученная Со Смертью, опускаясь перед ним на колени и поглаживая его шею, покрытую рыжей взъерошенной шерстью.

– Что тебе надо, двуногая тварь? – произнес бы шакал, если бы говорил на человеческом языке. Звуки, которые он издавал, были всего лишь сдавленными завываниями, вырывавшимися из звериной глотки. Эрлана уже давно не удивлялась тому, что вообще понимает их.

– Скоро меня хватятся на псарне, – провыл слуга демонов Тени. – Говори или я уйду. В любом случае, ты заплатишь мне!..

На красивом и гладком лице Вдовы отразилась досада.

– Кое-кто в замке может помешать мне…

– О чем ты болтаешь? Разве Игам сбежал?!

– Нет. Но в Шаарн пришли трое чужих, странствующих по Тени. Это означает, что у них есть След.

– Я знаю об этом! – злобно взвыл шакал. – Трое двуногих, таких же ничтожных, как и ты… Не беспокой меня по пустякам! И получше присматривай за Игамом.

Эрлане стоило большого труда сдержать себя.

– Но ты упустил одну мелочь, – произнесла она с расстановкой. – Один из них владеет могущественными амулетами. Его След – это Меч Торра…

– Что?! – рык шакала был оглушительным, как удар грома. – Меч Торра здесь, в Шаарне?!

– И это еще не все. – Вдова Гишаарна вытерла ладонями пот с висков. Напряжение стало почти невыносимым для нее. – Мне кажется, что кольцо – вещица Игама. А обруч когда-то принадлежал самому Рофо.

– Не слишком ли много для одной смертной твари? – Мышиный хвост судорожно забился в пасти шакала.

– Да, многовато для двуногого… Но есть еще одна трудность. Его спутник – демон из Мертвых времен…

Ярость шакала была подобна урагану, с воем ворвавшемуся в спиральную комнату. Он превратился в рыжий смерч, разметавший тряпье Эрланы и заставивший ее сознание померкнуть. Летящие льдинки секли тело и лицо, а холод пробирал до костей…

Когда ветер улегся, она обнаружила, что ее волосы покрыты желтым инеем. Тем не менее она разомкнула окоченевшие губы и сказала с плохо скрываемой насмешкой:

– Думаю, что явившись сюда, он утратил большую часть своего могущества. Передай это своему хозяину…

– Он и ТВОЙ хозяин тоже, двуногая тварь!

– Хорошо. Передай хозяину, что странники небезопасны. И помоги мне уничтожить этих троих.

Шакал уставился на нее. Нетающий лед поблескивал в его глазницах.

– Ты не забыла, что должна привести Призрачный Замок в Ледяную Обитель? – спросил он потом. Мышка в его пасти трепетала, будто в агонии.

– Я делаю все, чтобы вернуть Замок, – быстро проговорила Вдова, испугавшись подозрения, которое могло возникнуть у слуги более могущественных демонов.

– Ты существуешь именно для этого. Запомни: у двуногого нет жизни вне предопределения. Игам не должен оказаться на свободе! Я буду поблизости… Сейчас ты заплатишь мне, а потом я помогу тебе уничтожить пришедших в замок.

– У нас мало времени. – Эрлана предприняла слабую попытку возразить шакалу. – Они уже нашли тюрьму Игама.

– Его стережет мое колдовство! – взвыл шакал, разбрасывая вокруг себя обжигающую крупу льдинок. – Они найдут только собственную гибель!..

Мышиный хвост в его пасти двигался, словно змеиный язык.

– Я слишком долго был презренным псом, – тихо добавил шакал и медленно поднялся на задние лапы. Не в силах отвести взгляда, Эрлана смотрела на происходившие с ним ужасные метаморфозы…

Потом шакал протянул вперед лапы, оканчивающиеся отвратительным подобием человеческих рук, опрокинул Обрученную Со Смертью на усыпанный инеем пол и начал совокупляться с нею…

Отвращение и похоть одновременно охватили Вдову. Черный лед заполнил низ живота, в глазах потемнело, и, как это бывало всегда в подобные минуты, ее посетило видение Ледяной Обители, где Эрлану ожидало Преображение и встреча с кошмарным любовником – ее безраздельным властелином.

Глава восьмая

Замурованный в глине

Теперь Сенор мог коснуться рукой бедра глиняного Шакала. Зловоние здесь было почти нестерпимым. Внутри статуи шевелился кто-то. Слабые щупальца отражений коснулись сознания Незавершенного. В них было что-то, заставившее его сердце забиться быстрее.

– Наконец ты пришел, – донесся до придворного Башни тихий голос из глиняной тюрьмы. – Входи, нам есть о чем поговорить.

– Мы можем говорить и так. – Сенору стало немного не по себе.

– Войди, и я покажу тебе кое-что. – Глухой голос Игама был абсолютно безразличным, словно Замурованный В Глине знал наперед исход этой встречи. – Ты не пожалеешь.

– Как я войду?

– Не разочаровывай меня, странник! У тебя ведь есть Стеклянный Обруч.

Сенор дотронулся до Обруча, с которым прочно срослись его волосы. Что ж, блуждающему в потемках не приходится выбирать.

Он ступил на один из скользких желобов и с немалым трудом взобрался по нему к продырявленному животу Четвероногого Бога. Отверстие в глине было таким, что он не сумел бы даже просунуть в него голову. Но выйти из Бутылки Рофо, внутри которой пыталась удержать его Слепая Королева Мелхоэд, тоже казалось невозможным…

– Думай о том, что внутри, – услышал он тихую подсказку Замурованного В Глине.

Странный совет. Да и был ли это действительно Игам? Что, если хозяева замка приготовили странникам неоднократно проверенную ловушку? Неизвестно. Но придворный Башни отбросил сомнения и сделал первый шаг.

…Когда его плоть раздвинула глину, превратившуюся в податливый студень, Сенор почувствовал нарастающий ужас от того, что мог навеки остаться здесь, наполовину замурованным в веществе, которое сейчас казалось трясиной. Оно вибрировало вокруг него, отделенное от тела немыслимо тонким промежутком…

Потом нахлынула темнота внутреннего пространства и послышались шорохи, издаваемые живым существом. Но внутри статуи Шакала было еще кое-что: давно знакомые Сенору отражения, странным образом не проникавшие наружу. Он почувствовал, что, кроме глины, пленника стерегут магические силы…

– Это ты, Сдалерн? – послал он в темноту первый робкий вопрос.

Тихий смешок был ему ответом. Сенор обернулся на звук и увидел во мраке чей-то неясный силуэт. Магическое зрение помогло ему разглядеть грузную фигуру в рясе, подпоясанной дохлой змеей. Металлические заплаты на голом черепе и стеклянные кружки на глазах отбрасывали слабые отблески лучиков света, проникавших сквозь отверстия в глине. Черная рука была не видна, зато другая, белая, привычно перебирала разноцветные камни.

– Да, это я, Бродячий Монах Треттенсодд Сдалерн Тринадцатый. А еще я Кормилец Небесных Детей, Магистр Игры…

– Знаю, знаю, – с улыбкой перебил его Сенор. – Еще ты Сторож Хромых Лошадей, Хранитель Космического Яда и существо, давшее Обет Проникновения…

На него обрушились воспоминания. Среди них были приятные, но по большей части они причиняли боль.

Он вспомнил костер, не гаснувший под дождем, живой лабиринт с растущими стенами, разноцветные черепа грызунов, трупы существ из Тени и обезглавленое тело Сдалерна Двенадцатого, из которого появился на свет Сдалерн Тринадцатый…

– Тебе не очень-то помог твой амулет, – осторожно сказал Сенор, имея в виду перстень со светящимся камнем и обстоятельства, при которых снова встретил Бродячего Монаха.

Глаза Сдалерна весело блеснули за круглыми стеклами.

– Что ж, есть амулеты более могущественные, – он постучал костяшками пальцев о стену своей глиняной тюрьмы. – А еще есть предначертания, которыми не следует пренебрегать. Как видишь, здесь мой амулет бессилен… Я хочу рассказать тебе кое-что. Там, у правой задней лапы Шакала, я недавно принимал твоего спутника из Мертвых Времен. Правда, он явился в облике ящерицы, но мы прекрасно поняли друг друга… Ты можешь сесть.

Монах извлек из складок рясы черную руку-протез, и Сенор увидел слабую кроваво-красную искру, вспыхнувшую и погасшую в камне такого же перстня, какой был надет на его собственный палец.

– Я похитил Призрачный Замок у самого Бога На Четырех Ногах и спрятал его в Хаосе настолько далеко от Ледяной Обители, что, как мне казалось, его невозможно найти… Однако я недооценил Шакала и его слуг. Тогда меня предали в первый раз, и мне пришлось уступить.

Сдалерн ухмыльнулся, словно речь шла о пустяковом проигрыше.

– То были времена, когда сбывались чужие пророчества, и победа оказалась не на моей стороне. Но я терпелив. Я позволил замуровать себя в глину этим наивным существам из замка, ибо было предсказано, что меня освободит некто, владеющий Древним Мечом. Только со Следом Торра стоит выступать против демонов Хаоса. Я прятал Шаарн от Шакала и ради этого согласился даже на столь долгое заточение. Смешно, но эти глупцы всерьез полагают, что я всего лишь их пленник!..

Сенору не было смешно. Он вполне мог оказаться таким же «глупцом». А Сдалерн невозмутимо продолжал:

– Посланцы, отправленные мной, ушли в Замкнутые Миры, которые еще не были поглощены Тенью. Например, моим посланием тебе был искусственный глаз…

– Глаз? – Сенор едва заметно вздрогнул. Кто бы мог подумать – старая и темная интрига нашла свою разгадку здесь и теперь!

– Ну да. Ты ведь помнишь – слуга Хаоса тогда едва не помешал тебе?..

О, это Сенор помнил хорошо! Даже слишком хорошо. Ненависть барона Тенга, причины которой стали ясны ему намного позже, безголовая кукла из Башни, преследовавшая его, схватка с демоном Тени…

Злобный божок в голове болезненно шевельнулся. Уже давно он вел себя тихо – и вдруг проснулся. Но сейчас Сенор был почти благодарен своему мучителю – тот заставил его вспомнить, зачем вообще придворный Башни отправился в Зыбкую Тень.

– Согласен! – Монах опередил его. – Это послание трудно было понять. Но что поделаешь – некоторые умирают в неведении…

– Итак, ты заставил меня играть в свою игру, – очень спокойно произнес Холодный Затылок. – Может быть, ты позволишь задать тебе несколько вопросов?

– Спрашивай, но поторопись. Чем раньше мы покинем эту тюрьму, тем лучше. Думаю, слуги Шакала уже почуяли тебя и тех, кто пришел вместе с тобой…

– Кстати, о тех, кто пришел со мной. Что случилось с Люстиг?

– А, это было мое колдовство. Я пытался сделать так, чтобы мне помогала Вдова Гишаарна, здешнего короля. Тогда она еще не была обручена со смертью, но слишком жаждала власти и знания магических секретов. Я превратил Люстиг за пределами Шаарна и снова вернул ее в Кобар. Это было моим вторым посланием тебе. Но ты и тогда ничего не понял. Впрочем, я тебя не виню… Итак, мое легкое вмешательство – и помеха устранена. Взамен Эрлана должна была помочь мне бежать, похитив тайный амулет слуги Шакала, который заключил меня в эту статую. И здесь свершилось второе предательство. Я просчитался. Шакал позаботился о создании слуг гораздо раньше меня, и его влияние оказалось непреодолимым… Теперь я даже рад, что Вдова Гишаарна не участвовала в превращении. В противном случае Люстиг была бы уже мертва!

– Так ты один из тех, кого «глупцы» называют Богами?

– Ты приписываешь мне слишком большое могущество. Я не знаю. Я всего лишь следую своему предназначению. Все мы слуги недоступных пониманию сил…

– По-моему, ты что-то скрываешь, – убежденно сказал Сенор.

– Может быть, – со смехом подтвердил Бродячий Монах. – Но если не будет знамений, ты никогда не узнаешь – что именно…

– Почему тебя до сих пор не убили?

Сдалерн резко оборвал смех и приблизил свое изборожденное морщинами лицо вплотную к лицу Сенора, а потом произнес почти шепотом:

– Но ведь я нужен Шакалу. Наверное, я – очень дорогой подарок!

В этот момент Незавершенный почувствовал, как по его спине пробежал холодок страха. После оглушительно тихой паузы он произнес:

– Ты утверждаешь, что уже побывал в обители Четвероногого Бога?

– Да, но ведь и ты, человек из Кобара, владеешь амулетами, силы которых почти не знаешь!.. А Древнее Пророчество? Кто или что сделало тебя Человеком Пророчества? Ты думал об этом? Нет? Так чему удивляться? Вспомни: когда-то мы говорили с тобой о жуках в лабиринте – и я научил тебя Игре.

Монах достал откуда-то сверток с живым лабиринтом и развернул его. Вверх потянулись знакомые Сенору хитросплетения стен.

– Самый ничтожнейший из черепов может благополучно достичь выхода из лабиринта и окончить Игру. Ведь ты, играя со мной, случалось, жертвовал гораздо более сильными фигурами… Хочешь, сыграем снова?

– Ты ускользаешь от меня, Сдалерн, – сказал Сенор со скрытой угрозой (он слишком хорошо осознавал превосходство Монаха, чтобы решиться на открытый выпад). – Ты очень странный союзник. Может быть, и не союзник вовсе? Мы сыграем в другой раз. А сейчас объясни-ка мне вот что. Как замок мог оказаться в Ледяной Обители, если люди Гишаарна странствуют в нем с тех самых пор, как Ксантрия была поглощена Тенью?

– В Хаосе нет привычного течения времени. И нет последовательных событий. Вернее, они есть только там, где присутствует чей-нибудь След. След может сохранять неизменным то, что должно было бы подвергнуться трансформации, но и с самим Следом может произойти все что угодно… Замок вполне мог быть похищен из Ледяной Обители – и в то же время оставался Следом Свиньи Кружедда в одном из Срединных Миров… Даже не пытайся понять это. Все равно не сможешь. Я и сам не понимаю всего, что происходит. Люди Ксантрии странствуют по Хаосу, и они никогда не были в Ледяной Обители, но я лично украл Призрачный Замок у Шакала. Кто объяснит тебе этот парадокс? Во всяком случае, не я…

– Но что такое Ледяная Обитель? И что мне теперь делать? – раздраженно бросил Сенор.

– Ты опять хочешь слишком многого. Я, например, давно отказался от желания ПОНЯТЬ. Я не знаю, что такое Ледяная Обитель Шакала и является ли она чьим-нибудь Следом. Говорят, где-то еще остались Боги Неподвижности, от которых исходят влияния, создающие Хаос. Здесь их называют ветрами и течениями, но это всего лишь названия, не более. Не спеши верить в то, что слышишь. В Хаосе нет непреложных истин и лжи. Здесь можно существовать и не существовать одновременно… Наверное, есть еще множество Следов, созданных и утерянных Великими Богами. Есть Река С Одним Берегом – река Хозяина Иллюзий, но я только называю ЭТО рекой. Говорят, будто утонув в этой реке, можно найти самого Хозяина Иллюзий – одного из творцов Младшего Хаоса. Конечно, если сумеешь пройти мимо Охранников Веры, а я не знаю никого, кому удалось бы избежать их плена…

Лицо Сдалерна приобрело чуть ли не мечтательное выражение.

– Может быть, существует и то, что называют Старшим Хаосом, где бессильны даже Следы, Остающиеся В Предметах, но этого, мне кажется, уже не знает точно никто. Не верь и мне. Пойми: все это непостижимо. Ты способен только действовать, но не надейся познать истину. Она ускользает даже от тех, кто претендует на всеведение!

– Однако кое-что мне все-таки предстоит узнать, – проговорил Сенор.

Они помолчали немного. Сдалерн зажег фонарь. Его свет не был трепетным, как открытый огонь. Сенору показалось, что свет исходит от раскаленной металлической проволоки в стеклянной колбе. Фонарь осветил внутренности тесной тюрьмы Монаха.

– Ты не терял времени зря, – сказал Сенор после паузы, в течение которой он решил выжидать и предоставить событиям идти своим чередом. В конце концов, глупо уповать на то, что кто-нибудь объяснит ему все. Это было бы слишком просто. А в простоту он не верил.

– Главное, что я не дал отражениям выйти наружу, – самодовольно заявил Треттенсодд. – В замке живет одно очень неприятное создание – Желуг, верный слуга и шпион короля. Он единственный, кроме Эрланы, с кем мне до сих пор приходилось считаться… Но ты прав. Если я выйду отсюда, обитателей Шаарна ожидает множество неприятностей.

– Ты собираешься сделать это с помощью Стеклянного Обруча?

Бродячий монах посмотрел на Сенора как-то странно.

– Нет, этого мало, – сказал он потом. – Магия Посредника, который помогает Обрученной Со Смертью, очень сильна, и тебе повезло, что она не направлена против тебя. Второй знак на мече может помочь мне. Но и для этого нужен особый момент…

Сдалерн обернулся, и Сенор только сейчас заметил в полутьме позади Монаха какой-то предмет – несколько полупрозрачных, слабо светившихся сфер, вложенных друг в друга и непрерывно вращавшихся вокруг невидимых осей.

– Вот теперь почти пора, – сказал Сдалерн, пристально глядя на свою сложную, но изящную игрушку. – Смотри внимательно: следующее Соединение будет не скоро, а для нас оно не наступит вообще…

Вращение прозрачных сфер завораживало. Едва заметные пятна на их поверхностях перетекали друг в друга, отбрасывали причудливые тени, словно лучи света пронизывали змеиную шкуру или брызгали сквозь миниатюрные витражи…

Но вдруг наступил момент, когда границы подвижных пятен на всех сферах совпали – и их свечение тотчас же исчезло.

– Что это было? – охрипшим от волнения голосом спросил Сенор. Эфемерные узоры, сотканные мягко скользившими сферами, показались ему настолько прекрасными, что он почувствовал легкий укол сожаления в сердце. Слишком краткими были мгновения неповторимого волшебства; все закончилось слишком быстро…

Сдалерн Тринадцатый громко расхохотался и хитро посмотрел на него.

– Не знаю! Но это действительно красивая и полезная вещь. Я получил ее от существа с одним живым и одним мертвым глазом. Ох уж мне эти дряхлые расы! Выродившиеся мудрецы! Сами не знают, чего хотят – жизни, смерти… Кстати, у того, с которым я имел дело, было по шесть пальцев на руках…

– Что?! – упоминание о Хозяевах Башни оказалось неожиданным для Незавершенного. Он почти забыл о том, что его судьба подвержена чужому влиянию. Непростительная ошибка! Расплата за самонадеянность могла последовать вскоре. Но разве для этого существовали действительно неоспоримые причины?

Монах сделал вид, будто ничего не заметил.

– Во всякой магии есть отливы и приливы, – спокойно продолжал он. – Бывает время, когда магия ослабевает, а иногда она сильна настолько, что с ней бессмысленно бороться. А теперь уходи и жди меня снаружи…

Глава девятая

Тени

Спустя сотни Изменений ландшафта Обрученной Со Смертью казалось, что, если бы не ее затянувшиеся любовные игры с Посредником, все могло бы обернуться иначе.

Но она ошибалась. Нити ее судьбы были сплетены намного раньше, и намного раньше затянуты узлы предопределений. Игам, Замурованный В Глине, должен был совершить побег, а сама Эрлана – надолго утратить власть над Призрачным Замком.

Однако все это случилось позже. Сейчас она осталась одна в спиральной комнате, сжимая в руке вырванный из шерсти шакала клок рыжих волос, и смотрела, как затягивается узкая пульсирующая щель, в которой исчез Посредник.

Сливалась с тенями магическая реальность. Угасал ореол вокруг каждого из предметов, сужалась пропасть между мгновениями. Холод медленно отпускал Эрлану. Она чувствовала, как из нее вытекает жидкий черный лед. Вдова снова ощутила свою плоть, ставшую почти ненавистной ей к концу яростного совокупления; кровь, заструившаяся по размороженным жилам, возвращала ее к прежнему существованию.

Но она оттаяла не полностью. Осталась тяжесть внизу живота, затаившаяся там леденящим камнем, как клеймо слуги, несмываемый знак проклятия, залог ее демонического будущего…

Она оделась, закрыв мехами и медными пластинами грудь, которая была исцарапана когтями шакала. Эрлане предстояла смертельно опасная схватка, но она жаждала крови пришельцев, невзирая ни на что.

Едва Сенор сбежал вниз по скользкому желобу, как статуя Бога На Четырех Ногах содрогнулась. Грязь и мусор, облепившие ее за многие тысячи Изменений, осыпались, как наметенные ветром листья с туши пробудившегося животного. Ветвящиеся трещины раскололи глину. Рухнули вниз полусгнившие тела принесенных в жертву. Слился в непрерывную и мрачную музыку разрушения хруст ломающихся костей, словно глиняный Шакал топтался по гигантской яичной скорлупе…

Когда Сенор обернулся, статую уже окутывал жирный черный дым. Из этого дыма донеслись завывания, леденившие кровь, и таинственный скрежет, который ему до сих пор не приходилось слышать.

Дым поднимался кверху, и вскоре Сенор увидел на месте глиняной статуи размытую пляшущую тень какого-то животного. Потом он услышал рев боевых раковин Шаарна, означавший, что встреча странников Тени с Игамом перестала быть тайной для обитателей Призрачного Замка.

Схватка казалась неизбежной, и Человек Безымянного Пальца начал готовиться к ней так, как делал бы это в Кобаре.

Он произнес заклинание, ослабляющее боль. Магические фигуры, очертившие зону его неуязвимости, пришлось выложить из костей, разбросанных под ногами. Теперь Сенор знал, куда отступить, если придется совсем плохо.

Когда он закончил, на пояс ему легла маленькая грязная ручка. Он обернулся и увидел яростно сверкающие белки превращенного карлика.

– А как же я? – спросил Люстиг. – Игам должен исправить то, что сделал. Иначе я убью его… и всех вас. Я вернулась сюда, чтобы стать прежней… или отомстить.

– Успокойся, – сказал Холодный Затылок, хотя сам никакой уверенности в том, что все завершится так, как ему хотелось бы, не испытывал. – Если не будешь вредить, Игам выполнит твою просьбу. Обещаю замолвить слово, хотя ты вряд ли веришь обещаниям.

– Я буду рядом, – с угрозой проговорил карлик, и почему-то это предупреждение не прозвучало смехотворно.

Сенор наблюдал схватку Монаха с демоном Тени, которая происходила за рваной завесой черного дыма, а карлик, вытащив из ножен кинжал, уставился в темные норы пещеры, откуда должны были появиться воины Гишаарна. В его бороде пряталась недобрая ухмылка.

Сенор видел, как тень огромного зверя мечется в дыму, и это действительно была только тень, которая лишь изредка обрастала плотью.

Шакал врывался в мир, словно кобарская боевая рептилия, атакующая из-под воды, наносил Сдалерну очередной удар – и тотчас ускользал в свою сумеречную щель. Но его вой звучал постоянно, отражаясь от стен подземелья…

Глиняная тюрьма исчезла. Сенору показалось странным то, что от нее не осталось даже обломков. Он почти не видел и Бродячего Монаха – иногда в полутьме сверкали металлические заплаты на его черепе и мелькала рука-протез, вычерчивающая магические знаки. Сквозь завывания Шакала порой прорывался слабый голос Сдалерна, бормотавшего что-то на неизвестном языке. Потом Посредник оглушительно взвыл в последний раз, и его вой перешел в пронзительный визг.

Незавершенный заметил, что тень Шакала сжимается, уменьшается в размерах; некоторые ее части, одетые в плоть, уже не исчезали. Он выглядел жалким, этот зверь; в нем оставались лишь вкрапления пустоты, словно кто-то неверно сложил мозаику, и теперь для ее завершения не хватало только нескольких камней.

Но в какое-то мгновение десятки новых теней пришли на помощь Шакалу, и Сенор услышал, как Бродячий Монах страшно закричал от боли. Этот вопль был долгим и безумным… Собравшиеся демоны совершенно затмили место схватки. Там возникло рваное пространство, в котором соседствовали два мира, пронизывавшие друг друга. И тени из потустороннего мира были ужасны.

Только теперь, вспомнив слова Сдалерна об амулетах, Сенор наконец-то бросил взгляд на ножны, в которые был вложен меч из небесного металла. Они испускали красное свечение и казались раскаленными. Он осторожно взялся за рукоять, опасаясь, что обожжет себе руку, но ощутил в ладони лишь твердую холодную сталь.

Монах уже почти непрерывно вопил от ужаса и бессвязно молил о помощи. Сенор не понимал, откуда появились союзники Шакала, но точно знал, что Сдалерн не будет предан в третий раз.

Он выхватил меч из ножен и едва не отсек конечность Существа Суо огненным лучом, падавшим со сверкающего клинка. Снова пробуждалась Сила – и даже Суор предпочел отодвинуться подальше…

Меч Торра был само изящество, и его совершенства не нарушали углубленные в металл знаки, сиявшие чистым голубым светом. Ярче других светился второй от рукояти символ, и в памяти Сенора всплыло значение таинственных знаков, составлявших надпись на клинке:

В тот же миг он оказался в одиночестве и в совершенно другом месте – месте без ориентиров и без названия, свободном от чьего-либо постороннего присутствия; месте, настолько изолированном от всех миров, что здесь не возникало даже мысли об ином существовании. У Сенора не осталось воспоминаний, и он не имел представления о будущем.

Перед ним был закрытый гроб из черного камня, висящий в пустоте, а к гробу вела дорожка из светящихся знаков. Приглядевшись к ним, он увидел, что последовательность знаков точно соответствует порядку расположения подобных символов на мече.

Отчего-то у него появилась уверенность в том, что он находится в том самом неведомом месте, где был сделан меч из небесного металла. Сейчас Сенор стоял на втором знаке, а вокруг притаилось нечто, неощутимое и неописуемое.

Целью Незавершенного был черный гроб, но никто не мог заставить его сделать следующий шаг. Здесь и теперь он впервые осознал себя со всей ясностью как средоточие чужой воли, не подверженной враждебному влиянию, как слепую вещь, утратившую хозяина.

Это было настолько истинно и настолько мучительно, что он издал бы долгий звериный крик, если бы в том месте существовали звуки. Черный гроб плавал перед ним, словно вечное напоминание о человеческом бессилии и ограниченности…

Если это было видение, то оно посетило Сенора лишь на краткое мгновение, а потом он вновь оказался в задымленной пещере, рядом с Существом Суо и превращенным карликом Люстиг. Рев боевых раковин Шаарна и вой Шакала ворвались ему в уши, оглушив на какое-то время.

В наступившей только для него одного тишине он поднял меч и увидел, как огненное копье, сорвавшись со сверкающего клинка, устремилось туда, где на границе двух миров метались зловещие тени.

Временная глухота спасла Сенора от непереносимого звука, раздавшегося, когда посланная мечом молния ударила в демонов. Те лишь частично высунулись из запредельного логова, но и меч был оружием, не принадлежавшим полностью этому миру. Зато карлика громоподобный звук швырнул на камни и оставил без движения. Багровая вспышка озарила стены пещеры ярче, чем озаряет землю взошедший Огненный Круг. И тотчас же запахло паленой шерстью и жареным мясом.

Ни одному человеку не дано познать силы, побеждающие демонов, как не дано проникнуть целиком в магическую реальность. Сенор был доволен хотя бы тем, что тени, пришедшие на помощь Посреднику, исчезли и затянулись их мрачные норы в пространстве. Остался лишь сам Посредник – вернее, его материальная оболочка, – но теперь он был только жертвой, принесенной Шакалом Древнему Мечу.

Сделарн Тринадцатый, чьи раны оказались ужасными, тем не менее рассудил иначе. Собрав последние силы и расползающиеся нити магической сети, он попытался сам довести дело до конца. И сделал это, уготовив Посреднику совсем другую, худшую, участь.

Что-то неопределенное, туманное, испускавшее слабый рубиновый свет и подчинявшееся только Монаху, обволакивало и сжимало Шакала со всех сторон, окончательно вырывая его из мира теней и облекая в плоть. Тут он был относительно беззащитен и уязвим, как любой зверь. Рубиновый саван сжал Посредника до таких размеров, что он мог поместиться в ладони у Сдалерна, и Монах схватил Шакала за шею, повернув к себе злобно оскалившуюся морду.

– Я уничтожил одно из твоих тел, Посредник, – тихо сказал Сдалерн, но Сенор услышал его слова, несмотря на разделявшее их расстояние. – Другое навеки останется в рабстве. Против третьего я бессилен, но ты, конечно, догадываешься, что теперь ожидает его в Ледяной Обители… Я навсегда сохраню власть над тобой. Ты ведь знаешь, что можно сделать с целым, владея частью?..

С этими словами он сжал пальцы, и шакал жалобно заскулил, но, кроме того, раздался отдаленный, ни с чем не сравнимый, потусторонний и невыразимо тоскливый звук… Сенору было ясно, что его не могло издать ни одно живое существо. Звук пришел из ниоткуда и не был порождением чьей-то глотки. Он казался призраком мгновенной адской боли в голове. С этим звуком рушились все надежды, все дороги приводили к одному печальному концу – и таким концом было безумие…

Когда звук остался всего лишь воспоминанием об исчезнувшем кошмаре, Треттенсодд выхватил откуда-то тонкий белый шнурок, ловко завязал петлю одной свободной рукой и накинул ее на шею шакалу. У Сенора мелькнула мысль, что Монах хочет попросту удавить зверя, но Сдалерн затягивал петлю до тех пор, пока шакал не захрипел, а затем привязал другой конец шнурка к своему запястью.

– Ну вот, теперь он мой заложник, – удовлетворенно сказал Монах, выпрямляясь. Он стоял на изломанных костях и держал на привязи неправдоподобно маленького шакала. Оба были ранены, но на обоих не осталось следов крови. Их раны казались трещинами в пустотелых сосудах.

– Толку от него не очень много, – продолжал Сдалерн. – Но это лучше, чем ничего. Однако я слышу, как шумят раковины Шаарна! Нам предстоит еще одна битва. Больше всего опасайтесь Обрученной Со Смертью!..

Глава десятая

Схватка в подземелье

Монах не успел закончить.

Копье, совершенно обычное деревянное копье со стальным наконечником ударило Сенора в спину. Он стоял внутри Круга Неуязвимости, очерченного магическими фигурами, которые ослабили удар, и это спасло ему жизнь. Копье не пробило доспехи из хитина, взращенные на манекене и плотно облегавшие тело, и Холодный Затылок ощутил лишь очень сильный толчок, сваливший его на камни.

Он совершенно упустил из виду то, что люди из Призрачного Замка не посылают отражений; поэтому их появление оказалось для него неожиданным. Вскочив на ноги и обернувшись, он увидел несколько десятков воинов с серыми лицами и серебристыми волосами. Они намеревались атаковать, однако не проявляли особого рвения. По их поведению было ясно, что бесследное исчезновение гигантской статуи Четвероногого Бога, которому они столько лет поклонялись и приносили жертвы, внушает им суеверный ужас.

За из спинами Сенор увидел наконец Обрученную Со Смертью, одетую в сверкающие доспехи, и короля Гишаарна с неизменной поющей шкурой на плечах. Над головой Эрланы плавало изумрудное облако, бросавшее вниз лучи зеленого света, который придавал лицу Вдовы сходство с трехдневным трупом утопленника.

Она что-то крикнула своим воинам, указывая в сторону странников Хаоса. Надо признать, она действовала решительно. Ее влияние на солдат Ксантрии было безграничным.

– Неплохо придумано, – спокойно сказал Сдалерн. – Она приказывает им убить нас. Оказывается, мы слуги демонов Тени и хотим лишить подданных Гишаарна их последнего пристанища. Придется доказать им обратное…

Он порылся среди обломков костей и мусора, валявшихся на месте его схватки с Посредником, и в его руках появился очередной загадочный предмет из матово-черного металла.

Тем временем подгоняемые Эрланой и Гишаарном серые воины бросились на пришельцев. Бродячий Монах неожиданно исчез за камнями в дальнем углу пещеры, но Сенор уже не обращал внимания на чужие странности. Его атаковали сразу двое, и он встретил их мощными ударами Древнего Меча. Все-таки он был придворным Башни в исчезнувшем Кобаре и знал множество грязных приемов, которые вполне годились для схваток с превосходящим по количеству противником.

Отражения давно выдали бы его намерения, если бы он сражался с теми, кто был восприимчив к отражениям. Одного из нападавших он свалил стремительным колющим ударом в живот, а карлик, выскользнувший откуда-то из-за спины, кинжалом перерезал раненому глотку. Кровь у ксантрийца оказалась почти черной.

Другой серебряноволосый воин был немного медлителен, но внимателен и осторожен. Сенору удалось оттеснить его в узкую ложбину между валунами, усыпанную мелкой серой пылью. Здесь он открылся, и вражеский топор скользнул по хитиновому нагруднику. Сделав вид, что удар нанес серьезное повреждение, Сенор упал на одно колено, выпустив из руки меч; его ладони по самые запястья утонули в пыли.

Когда топор взлетел вверх, чтобы прикончить «раненого», Сенор швырнул горсть пыли в серое морщинистое лицо врага. Топор со свистом опустился, но лишь звякнул о камень, высекая искру. Спустя мгновение на камни рухнул и солдат Гишаарна с длинной раной в животе, из которой хлестала кровь.

Однако Сенор отвоевал себе лишь недолгую передышку. Он успел окинуть взглядом место схватки. Существо Суо сражалось с холодной улыбкой на бесполом лице. Его доспехи были пробиты в нескольких местах, и от полученных ран ему давно полагалось скончаться. Если бы, конечно, оно было человеком…

Несмотря на малые рост и силу, Люстиг пока держался, поскольку был неудобным противником для высоких серых солдат. И все-таки карлика оттеснили к самой стене пещеры, а там его не ожидало ничего хорошего.

Сенор быстро взвесил свои шансы. После долгих странствий по Хаосу в Призрачном Замке оставалось не так уж много воинов. Незавершенный вполне мог бы покончить с ними, находясь под защитой магических фигур, но кому нужна была ТАКАЯ победа? Кроме того, он еще не догадывался, на что способна Эрлана, загнанная в угол, зато твердо знал, что с королевством просто так не расстаются…

Странное поведение Бродячего Монаха озадачило его. Где же был сейчас Треттенсодд Сдалерн Тринадцатый? Не бежал ли, добившись того, чего хотел: освобождения, власти над Посредником, а может, и тайной власти над самим Призрачным Замком? Сенор далеко не был уверен в том, что все рассказанное Сдалерном в глиняной тюрьме является правдой. Шаарн мог оказаться на самом деле чем-то совсем иным, и разгадка его тайны, возможно, находилась совсем близко.

Он увидел карлика, упавшего на колени возле стены и умудрившегося при этом воткнуть свой кинжал кому-то в бедро. Его руки и борода были залиты кровью. Сенор поймал взгляд Люстига и прочел в нем немое отчаяние.

Выбравшись из ложбины, Холодный Затылок устремился к стене, прокладывая себе дорогу среди мелькающих клинков, и снес голову копьеносцу, приготовившемуся проткнуть карлика насквозь.

Когда Люстиг оказался вне опасности, Сенор обернулся и столкнулся лицом к лицу с воином, у которого было только одно ухо. Незавершенный очень хорошо помнил, кто уготовил ведьме Истар гибель в бездонной пропасти Хаоса, и к этому обитателю Шаарна у него был особый счет. Он собирался убить одноухого наиболее болезненным способом и надеялся, что тот будет умирать долго…

Все свое внимание Сенор сосредоточил на этом человеке. Остальные маячили рядом, словно тени, изредка докучавшие ему своими выпадами. Он был уже трижды легко ранен, но благодаря заклинаниям сейчас почти не чувствовал боли…

Одноухий оказался лучшим из воинов, с которыми ему до сих пор приходилось здесь сражаться. Все обманные приемы Сенора не имели успеха, и вскоре он понял, что начал уставать. Руки серебряноволосого работали как два совершенных механизма, не знавших усталости; ксантриец умело защищался и часто атаковал, но ни разу не приоткрыл даже узкой щели, в которую мог бы устремиться клинок из небесного металла.

Однажды, когда два смертельных врага сошлись вплотную, Сенор сильно пнул одноухого сапогом под колено, и тот ненадолго потерял способность двигаться, но ответил неожиданным ударом кулаком в ухо, после которого Холодный Затылок очутился в трех шагах от противника с громким гулом в голове. Впрочем, острие меча, опускаясь, все же прочертило на сером лице еще одну глубокую борозду, быстро наполнившуюся черной кровью.

Запах собственной крови взбесил одноухого, и тот бросился на Сенора, еще не до конца пришедшего в себя. Хитиновые пластины на плечах у придворного Башни были пробиты, левая рука, залитая кровью, слушалась его намного хуже, чем раньше; постепенно в сознание стала проникать боль…

Натиск серого воина оказался настолько яростным, что Сенор был вынужден отступить и привалиться спиной к огромному скальному обломку. Позади одноухого он вдруг увидел Обрученную Со Смертью, которая наблюдала за ними с хищной улыбкой, и эта улыбка яснее всего остального подсказала ему, что его секунды сочтены. Магические фигуры из костей, очертившие Круг Неуязвимости, белели во мраке пещеры безнадежно далеко от него…

Но в этот момент откуда-то раздался сухой треск, и во лбу одноухого, словно по волшебству, появилась маленькая черная дырочка. Выражение его лица не успело измениться, и он рухнул на камни с мечом, занесенным над головой. Лишь спустя несколько долгих мгновений Сенор осознал, что перед ним находится мертвец.

Треск прозвучал еще раз, потом снова и снова, слившись наконец в одну непрерывную дробь. Холодный Затылок увидел, что воины Гишаарна умирают прямо там, где стоят, будто парализованные ужасом перед незримой смертью. Он медленно повернул голову и разглядел серую рясу Сдалерна в дальнем углу пещеры. Предмет, который тот держал в руках, сыпал искрами, издавая оглушительный дробный стук. Очередная поделка Игама, видимо, и была причиной мгновенной гибели серых воинов.

Сенор сузил глаза, так, что веки едва не сомкнулись, и сделал свое видение магическим. После этого он остановил взгляд на силуэте Сдалерна, окруженном голубоватым ореолом, и ярко-красном раскаленном оружии в его руках, которое выплевывало кусочки смертоносного металла. Сенор сумел разглядеть их, лишь «уплотнив» восприятие до предела.

Солдаты Гишаарна, оставшиеся в живых, пришли в себя и бросились бежать к темной норе коридора, ведущего из пещеры наверх. Огонь из сверхъестественного оружия Монаха настигал их повсюду, и теперь уже ничто не могло предотвратить панику: ни ярость короля в поющей шкуре, ни влияние Эрланы, Обрученной Со Смертью…

Сенор увидел, что Вдова Гишаарна, укрывшись за камнем, проделываает какие-то манипуляции. Светящееся пятно над ее головой вытянулось в продолговатое облако, которое поплыло в сторону Сдалерна. Тот поднял оружие и попытался поразить им плывущее навстречу озеро света, но летящие с огромной скоростью кусочки металла не причинили ему никакого заметного вреда.