Дом под дождем Тихомиров Артем

Глава 14

Второй этаж повторял третий. Такой же мрачный и пустой, полный неясного бесформенного страха, таящегося в углах, и тишины. Я обливался потом, меня тяготила необходимость присматривать за Эрной, хотя я не возражал в целом против ее компании. Но гораздо лучше я бы чувствовал себя в паре с Вингилотом. Вдвоем мы добьемся больших успехов. Водя лучом фонаря по стенам на втором этаже, я решил, что предложу эльфу присоединиться следующей ночью к моим поискам.

Мы спустились по железной винтовой лестнице, стараясь не шуметь, и остановились на несколько мгновений, чтобы осмотреться. Эрна держалась слишком близко ко мне, мы то и дело сталкивались друг с другом. В какой-то момент, поняв, что мешает, девушка слегка увеличила дистанцию.

Мне казалось, что мы спускаемся в подземелье. Было прохладно и душно. Здесь очень давно не проветривали. Ну самый настоящий склеп… Кстати, о склепах – надо будет узнать, где покоятся останки графской семьи. Со времен Годослава Сэдлфорта по прозвищу Высокий Всадник их должно было накопиться порядочное количество.

С такими мыслями мы спустились на первый этаж. Для этого нам пришлось открыть хитроумный круглый люк, который рассекал лестницу на уровне межэтажных перекрытий. Перед этим мне довелось сразиться с врезным замком. Двусторонний! Я-то опасался, что люк запирается снизу на висячий – в этом случае нам бы пришлось возвращаться через верх. Вернув люк на место и закрыв замок, я спустился на первый этаж, где уже стояла Эрна.

Здесь никого не было. Дом погрузился в задумчивое оцепенение, в котором его обитатели начинали видеть первые сны. Тем не менее, в коридоре горела лампа. Неяркий свет рассеивал призраков, которые окутывали наш разум. Атмосфера в доме, что и говорить, оставалась давящей. Не берусь утверждать, что то же самое было и до смерти Карла, но сейчас сомнений нет.

Планировка здесь несколько отличалась от верхних этажей. Но это не главное. Я был рад любым следам пребывания живых. Надеюсь, сюда призрак не сунется.

Мы пошли к студии. Ее окна выходили на север. Эрна сказала, что там три комнаты, соединенные друг с другом, а выход один единственный – вот эта двустворчатая дверь из тяжелого дерева.

Эрна выглядела более уверенной. Понятно – здесь скорее можно получить помощь, чем наверху. Несмотря на пережитое, держалась она молодцом.

Я начал обследование двери и все, что рядом с нею, включая ковровую дорожку. Ничего конкретного я не искал, но надеялся на удачу. Удача не была на моей стороне. Столик, стоящий слева от двери, и на который служанки ставили подносы с чаем, тоже не оказался сногсшибательным открытием. Столик как столик.

Ключ, казавшийся мне ключом от студии, оправдал мои ожидания. Замок не стал упрямиться и впустил нас. Хорошо смазанные двери не стали скрипеть. Эрна рвалась чуть не вперед меня. Она вынула спички и зажгла две лампы, что были на стене справа. Я вошел и прикрыл за собой дверь. Девушка отправилась дальше, зажигая остальные лампы. Я сразу же увидел не меньше дюжины больших и тяжелых подсвечников, стоящих в беспорядке тут и там. Но система все-таки была. Так располагал источники света художник – это ясно. Свечи давно не меняли, воск свисал с бронзовых завитков длинными сталактитами.

Мой взгляд скользнул дальше, подмечая подробности. Шторы на высоких окнах задернуты и заляпаны в некоторых местах краской. Вокруг беспорядок. Примерно так себе представляют горние миры творческие люди.

Комната, в которой мы оказались, была центральной и, по-видимому, самой большой. Две другие располагалась по бокам. Сейчас обе двери прикрыты. Посреди центральной комнаты стояло три мольберта. Два пустых и один с картиной на подрамнике. Холст без малейшего наброска. Карл ничего не успел нанести на него и умер. Рядом с мольбертами, которые образовывали в центре пола некую композицию, стояли деревянные тумбы разной высоты и ширины, покрытые серой материей. Материя была задрапирована причудливыми складками. На ум мне сразу пришла художественная школа, где ученики учатся изображать предметы. Обычно предметы – вазы, бюсты или геометрические фигуры – устанавливают на таких вот тумбах. Что-то в увиденном мной было по-детски наивное, трогательное, нечто, всколыхнувшее внутри меня новые воспоминания. Карл увлекся рисованием в университете. Начал с набросков углем в большом блокноте и, пока не освоил азы рисования, и не думал переходить на краски. Когда мы вышли из стен альма матер, Карл написал только одну картину в цвете – это был вид улицы Короля Брюна II, одной из центральных улиц Фаранда. Получилось очень даже неплохо. Картину эту Карл безвозмездно передал в музей университета. Глядя на мольберты, я ощутил, как прошлое коснулось меня своей рукой. Однако наваждение быстро прошло. Сыщик взял верх.

Значит, здесь Карл и работал. Здесь его вотчина, мир, куда он не пускал никого постороннего. А сейчас мы с Эрной вторглись в эти суверенные владения, нарушили границу дозволенного, если можно так выразиться.

Я прошел по центральной комнате. Помимо тумб, неподалеку от окна стоял высокий пюпитр. На нем чернильница и перо, готовое к письму. Никаких бумаг, на виду, по крайней мере.

Эрна успела проникнуть в комнату слева и зажгла свет. Я поспешил туда – по старой привычке, боясь, что посторонний может нарушить важные следы. Ничего страшного здесь не произошло, но тем не менее. Эрна была слишком энергичной. Ее рвение мне помочь могло мне же и помешать.

Я вошел. Комната в одну треть центральной. Два книжных шкафа справа. В основном, там были альбомы и бумаги, сложенные стопкой, а также коробки с красками и прочими принадлежностями. У стены, торцом, стоял письменный стол. Пустой. Первым делом я осмотрел его. В ящиках стола только разный мелкий мусор.

– Эрна, пожалуйста, встаньте у двери, – сказал я.

Девушка открыла рот, но не решилась возразить. Мое лицо, видимо, выражало стальную решимость. Правильно – бойся сыщика за работой.

Я действовал по наитию. Для меня это было место преступления, и поэтому каждая мелочь требовала пристального внимания.

Итак, стол. Без стула. На стене картина в рамке. Пейзаж. Ничего особенного. Шторы такие, как в центральной комнате.

Девушка наблюдала за мной, а я на время вообще забыл о ее существовании. С фонариком и лупой я начал обследовать пол. Паркет мели совсем недавно, слой пыли очень мал.

Я вынул из кожаного кошеля плоский пузырек с синим порошком. Им я посыпал место вокруг стола. Порошок изменил цвет на оранжевый, а потом посерел и сделался бесцветным. Так, это интересно.

Хорошо. Сказав Эрне не входить в комнату, я помчался в третью, которая была зеркальным отражением этой.

Здесь лежали картины. Много-много. Они загромождали две трети помещения. Самые старые находились у стены и в дальнем углу. Рам почти ни у кого не было, но каждое полотно на подрамнике Карл оборачивал материей. Невероятно. Оглядев, насколько позволяла куча, самые ранние полотна, я понял, что долгое время к ним не прикасались. Словно хозяин потерял к своим творениям всякий интерес.

В свободном углу стояла пустая бочка с мусором, в которой валялись сломанные кисти, пузырьки из-под красок, измазанные и изорванные тряпки, а также трубочный пепел и стружка. На массивной полке справа от входа лежали разные инструменты. Банка с гвоздями, молоток, клещи, скребки, рубанок, ножи и прочее. Карл сам занимался изготовлением подрамников. Доски стояли в углу, рядом с небольшим верстаком.

– Что там? – спросил я Эрну, заглянувшую в проем. Она проследила за моим пальцем, который указывал на другую дверь.

– Умывальня, должно быть.

Девушка смотрела на штабеля картин испуганными глазами. Она никогда этого не видела, поэтому ее реакцию понять можно.

Я толкнул дверь в комнатку. Она была пустой. На стенах следы плесени. На полу два пустых ведра из-под воды, над раковиной умывальник.

Времени на обследование полок, мусорного ведра и картин потребовалось немного. Позже предстоит разобрать все это и решить, куда определить художественное наследие моего друга.

Я пролетел мимо Эрны и устремился туда, где был раньше. Перед тем, как приступить к главному, я осмотрел шкафы с красками, альбомами и стопками бумаг. Тут были эскизы и наброски. Сотни, если не тысячи. Я старался не всматриваться в то, что вижу, иначе рисковал увлечься и потерять время.

Синий порошок, который я сыпал на пол возле стола, предназначался для нахождения следов, оставляемых человеком или кем-либо из живых существ на окружающих предметах. Эти следы не отыскать обычным способом, потому что главной целью чар была аура, ее со временем тускнеющий отпечаток, а не материальное воздействие.

Меня интересовал стол. Пустой, которым не пользовались по прямому назначению. Стол без стула, а еще больше – пол под ним. Именно этот участок паркета показал мне, что Карл (или кто-то другой) недавно был здесь. Сначала мною двигало по большей части беспочвенное подозрение, но сейчас оно стало уверенностью.

Я встал и начал отодвигать стол. Сомнения рассеялись. Царапины на паркете могли образоваться только таким способом. Карл много-много раз делал то же самое, чем сейчас занимается его друг, Бэзил Хрофт. Стол был легким и я отодвинул его к стене, чтобы не мешался. Эрна молча наблюдала.

Опустившись на колени, я принялся искать стык. Надо признать, сделано на совесть. Полоски паркетной доски пригнаны плотно, найти зацепку очень трудно. Но порошок не врет. Оранжевый цвет означает, что кто-то стоял на этом участке пола менее суток тому назад. Я исползал все пространство возле окна, простукивая паркет, и когда уже начал думать, что неверно подошел к проблеме, мое колено надавило на одну из досок. Та повернулась, один ее конец ушел вниз, другой высунулся наружу.

Эрна ойкнула. Верно – ничего больше не остается, только ойкать.

Знает ли кто-нибудь из Сэдлфортов, что под этой комнатой есть вход в подземелье?

Эрна подошла ближе.

– И вы ничего не знали? – спросил я.

– Нет.

– Что здесь было раньше? Вам не доводилось играть в этой комнате в детстве?

– Это покои нашего дедушки, Драуфа Сэдлфорта, а дедушка был строг. Мы не рисковали забираться к нему. Да и замок на его дверях был очень уж хитрый…

– Занятно… Значит, вы все-таки пробовали свой фокус со шпилькой и на нем?

Эрна зарделась.

– Это тот же самый замок или другой?

– Другой. Комнаты эти долгое время стояли неиспользованные, а потом Карл устроил себе здесь мастерскую. Он и сменил замок.

– И он же приглашал рабочих? Они перестилали паркет?

– Тут был большой ремонт, – сказала девушка. – Значит, вы думаете, что Карл скрывал этот подземный ход?

– Пока я уверен лишь в том, что он не горел желанием посвящать других в этот маленький секрет.

Я сунул два пальца в образовавшийся после поворота паркетной доски зазор и потянул на себя. Квадратный кусок полового покрытия поднялся на сорок пять градусов. Отверстие было достаточно широким, чтобы пропустить даже тучного человека.

Положив двигающийся на хорошо смазанных петлях люк на пол, я посветил в квадратный провал. Внизу обнаружилась каменная брусчатка, поверх которой были настелены деревянные, укрепленные металлом балки. Между брусчаткой и паркетным покрытием было примерно сорок сантиметров высоты. Там мог бы поместиться человек. Но не это самое главное. Подо мной находился еще один люк. Классически-зловещий. Квадратный, из дерева, с ржавым кольцом посередине.

Я ступил на каменный пол, наклонился и посветил фонариков во все стороны под пространством пола. Деревянные балки-каркас, пыль, паутина, больше ничего. Затем я потянул за кольцо. Как я и ожидал, нижний люк открылся легко. Чуть скрипнув, он встал вертикально и явил нашему с Эрной взору квадратную дыру, из которой тянуло могильным холодом. Луч фонарика скользнул в этот зловещий мрак, выявив вертикальную шахту с вмурованными в стену ржавыми чугунными скобами. Высота шахты составляла, по моим прикидкам, метра три-четыре. Дальше – подземный туннель, уходящий в неизвестность.

– Давайте спустимся, – предложила Эрна. – Я вам буду помогать.

– И не побоитесь? – спросил я, одолеваемый сомнениями.

– Нет…

– А призрак? Мы не знаем, где источник его активности. Если это существо извне дома, то у него здесь должно быть нечто, что позволяет удерживаться в определенных рамках… Что там внизу, мы не знаем…

– Ну, у меня есть ваш амулет. К тому же – я с вами, бесстрашным сыщиком, – улыбнулась девушка. Она умела манипулировать мужчинами, никаких сомнений. Я решил, что не будет ничего страшного, если мы немного прогуляемся под землей.

– Я могу взять одну из ламп на стене, – добавила Эрна, приканчивая меня точным ударом. Я сдался.

– Ладно, берите лампу.

Пока мы готовились к вылазке, я успел задать Эрне несколько вопросов. Есть ли поблизости сильный чародей, способный наслать на этот дом проклятье? Девушка была уверена, что нет. Я сомневался, что она подходящий источник в таком важном вопросе, но мне нужно было знать ее мнение.

Вопрос о том, занимался ли Карл магией, показался Эрне странным. Она стала утверждать, что не мог он этого сделать. И вообще – нелепое предположение.

– Как вы объясните тот факт, что все полки в его кабинете забиты фолиантами по практической магии, причем подавляющее большинство трудов имеет не только библиографическую ценность, но и сугубо утилитарную?

Эрна закусила губу. Мне пришлось выложить этот козырь. И опять мимо – девушка не знала.

– То есть, по этим книгам можно чему-то научиться?

– Безусловно.

– Выходит, Карл специально доставал их?

– Да. Они редки, а в некоторых случаях чародейская братия вообще предпочла бы скрыть эти книги для мира. И тут открытие – многие из этих книг находятся в кабинете моего друга… Лично я никогда бы не подумал, что Карл может пробовать себя в чародействе. Для меня тоже была бы нелепа такая мысль, но это раньше, а не сейчас…

– Я никогда не обращала внимания на то, что Карл читает…

– Никогда?

– Он читал романы, какие-то старинные сочинения, это я видела, но ничего особенного.

– Ясно.

Я начал спускаться в люк, чувствуя, как масса камня словно сжимает меня со всех сторон. Знакомое ощущение.

Снизу тянуло сыростью и холодом. Как есть древний склеп, в котором хранится прах древних королей и волшебников. Я добрался до самого низа и ступил на каменный пол. Строители Ветряной Мили не поленились и облицевали туннель серыми квадратными булыжниками. Оставалось только гадать, сколько еще подземных помещений имеют такой же вид, и сколько этих помещений в целом и куда они простираются… Я посветил перед собой в туннель, идущий на восток. Через десять метров был поворот на юг. В стенах я заметил углубления с вделанными над ними ржавыми кольцами. Места для прикрепления факелов.

Эрна спустилась на две трети и передала мне масляную лампу. Я взял ее и подождал, пока девушка окажется внизу. Помогать ей не пришлось. Эрна обладала почти кошачьей ловкостью.

Она поинтересовалась, куда идти. Я сказал, что вперед.

– А если мы найдем мертвого эльфа?

– Тогда не останется сомнений, что он не убийца, – ответил я.

На самом деле, нам вряд ли повезет настолько. Если настоящий преступник спрятал тело Фонквэ под домом, то найти его будет непросто. На поиски, даже если у меня будет помощник, уйдет не один день. Но даже в этом случае гарантий никаких.

Мы добрались до поворота и пошли на юг. Туннель был таким же – прямоугольным, облицованным влажным холодным камнем. Мы дышали холодным, почти зимним воздухом, и видели пар, образующийся при выдохе.

Туннель шел теперь наклонно. Метров через десять была дверь. Без замка. Она открылась сравнительно легко, хотя и порядочно разбухла от времени.

– Мы идем вдоль восточной стороны восточного крыла, – прошептала Эрна, тои дело оглядывающаяся через плечо.

В комнате за дверью на полу валялся всякий мусор.

– А для чего этот ход сделан? – спросила девушка.

– Когда-то, во времена Высокого Всадника, подземелья и ходы были нужны. Эльфы совершали набеги на побережье. Хозяева замков оставляли себе лазейку в случае пиковой ситуации. Многим подземные ходы спасли жизнь.

– Я читала об этих набегах, – прошептала Эрна. – Эльфы творили жуткие вещи. Так, по крайней мере, пишут в книгах.

Справа и слева в стенах пустой комнаты были две двери. Справа – побольше и помассивней, слева поменьше. Готов спорить, левую повесили сюда не так давно.

Я вынул отмычки и попробовал их сначала на большой двери. Замок оказался ржавым, но я был упорней его нежелания работать. За дверью оказалось большое помещение, в котором рядами стояли большие деревянные бочки, похожие на спящих во тьме чудовищ.

– Винный погреб? Я не знала, что у нас есть винный погреб! – воскликнула Эрна.

Я подумал, что хозяева Мили не знают и половины всех тайн своего дома. Этим помещением не пользовались. На полу толстый, нетронутый слой грязь. Бочки, я уверен, прогнили насквозь и начнут распадаться, если на них как следует нажать.

Раз сюда никто давно не заходил, то и мне пока не имеет смысла это делать. Я переключился на вторую дверь. Вот она-то и оправдала мои ожидания. Если Карл часто спускался в это подземелье, значит, он мог пользоваться только этим путем.

Дверь не издала ни звука и легко отошла на петлях. Отмычка и на этот раз не подвела. Я пробовал использовать неизвестный ключ из связки, но он не подошел. Выходит, главный секрет впереди. Где-то должно быть место, в котором Карл занимался магическими опытами, где хранил личные вещи и записи. Первоначально я возлагал надежды на его студию, но мне не повезло. Все оказалось сложнее, запутанней.

Карл занимается чародейством в таком месте, о котором никто (или почти никто) не может знать. В то же время он оставляет магические книги в своем кабинете, а там их может заметить и стащить любой. Одно с другим не вяжется. Вероятно, я пойму, в чем дело, когда просмотрю библиотеку.

Дверь вела в другой туннель, поуже и пониже предыдущего. Его стены не были облицованы. Эту длинную мрачную нору, идущую под углом вниз, просто прорубили в скале.

Я посветил во тьму, но конца туннеля не увидел. И еще мне показалось, что в воздухе висит какое-то зеленоватое свечение. На первый взгляд слабое, оно становилось более ясным, когда глаз адаптировался к обстановке.

– Жутко, – сказала Эрна.

Она права. Я и сам чувствовал, как давит на меня масса земли и камня. Так бывало только под древними пирамидами, что затеряны в сырых и непроходимых джунглях юга.

– Я не хочу туда идти, – заявила Эрна. Она прикоснулась ко мне ледяными пальцами, через которые моему телу передалась дрожь. Совсем как в те минуты, когда рядом с нами был призрак.

– Возвращайтесь, – ответил я. В мои планы не входило такое быстрое отступление. Бэзил Хрофт находился на пороге больших открытий.

– Но мне страшно, – ответила Эрна.

Это не было игрой или кокетством. Я взял ее за руку и успел нащупать пульс. Такие вещи подделать невозможно.

– Я вас провожу.

Наши голоса, хотя и были негромкими, улетали далеко в туннель и метались в его утробе, словно пойманные в банку пчелы. Искаженное эхо вызывало неприятное чувство, что кто-то шевелится в этой разбавленной зеленоватым мерцанием тьме.

На миг мне представились жуткие вещи. Не поддаться приступу паники в таком месте было трудно.

Путь до выхода в комнату мы проделали в молчании. На этот раз девушка шла впереди, быстро перебирая ногами. Ее дыхание стало прерывистым. Однако на этот раз обошлось без обморока.

Карл спускался сюда. Для чего? Почему именно под землей он считал возможным заниматься своими магическими опытами? Или он увлекся некромантией? Такого варианта исключать нельзя.

Эрна взобралась по чугунным скобам и посмотрела на меня сверху вниз.

– Поднимайтесь, Бэзил…

О! Первый раз по имени.

– Зачем так рисковать?

– Любое расследование предполагает риск. Я пойду…

Обливаясь потом, несмотря на холод, я отошел от лестницы. Может быть, во всем виноват страх, но мне вдруг четко представилось: Эрна закрывает обе крышки люка и заваливает их чем-нибудь тяжелым, чтобы я никогда не выбрался наружу…

Встряхнись, старина. Не к лицу тебе подобные фантазии.

Внутренний сыщик всегда знает, что мне сказать.

– Я вас подожду, – услышал я, отдаляясь от комнаты.

Я вытащил револьвер. Оружие придавало некую уверенность.

Туннель встретил меня холодом. Сверху сочилась вода. Тонкие ручейки бежали вниз, змеясь по полу между каменными выступами. В иных местах образовывались целые лужицы.

Я шел, раздумывая над тем, правилен мой выбор или нет. Лучше всего было бы обследовать подземелья с полицией – именно это подсказывает здравый смысл. Однако Бэзил Хрофт, герой и борец со злом, просто не может пройти мимо тайны. Таким уж уродился, так легли звезды, так боги сплели полотно моей судьбы. Приходится держать марку.

Через десять метров спуск увеличился, теперь уклон составлял не меньше тридцати градусов. Должно быть, надо мной сейчас восточный склон холма. Дважды я останавливался и выключал фонарь. Источник зеленоватого мерцания приближался. Я начал догадываться, что это было.

Спуск был длинным, без ответвлений. Сколько я прошел, трудно сказать, но если так будет продолжаться, мне придется упасть прямо в Залив Облаков. Ратту сказал, что Фонквэ сидел почти безвылазно в своей хижине, но иногда появлялся, словно ниоткуда. Эти слова не шли у меня из головы. Конюх, сам того не зная, и натолкнул меня на мысль о том, что Фонквэ пользовался какими-то скрытыми ходами. В одном из таких ходов я и находился. Оставалось узнать, каким образом эльф спускался вниз и для чего…

Вот и первое ответвление. На юго-восток, если не ошибаюсь. Точно такой же туннель, соединенный с первым. Я остановился. Потом вынул монетку и подбросил. Крона упала орлом кверху. Значит, иду по новому направлению.

Уклон почти исчез черед десять метров. Рельеф подземелья изменился. Стало меньше камней. Теперь путь пролегал сквозь более мягкий грунт. В некоторых местах даже были деревянные распорки, какие используют в шахтах. Крепеж потемнел и потрескался, наверное, не обновлялся с того момента, как прорыли этот ход.

Я остановился на несколько мгновений. Незаметно для себя я успел вспотеть, хотя холод под землей вовсе этому не способствовал. Дышать было трудно, но по мере продвижения вперед, воздуха становилось больше. Значит, конец пути близок. Я выключил фонарь и шел некоторое время без него. Наконец мне удалось отыскать то, что испускало то самое зеленоватое сияние.

Это был особый вид плесени, живущей в сырых местах, в основном, в пещерах неподалеку от морского побережья. Свойства этой плесени испускать неяркий свет, находясь в темноте, давно известно. Здешние сырость и холод создавали для нее идеальные условия. Плесень густым слоем покрывала потолок туннеля, не целиком, конечно, а островками. Света оказалось достаточно, чтобы видеть все, что просиходит.

Я пошел вперед и через двадцать шагов наткнулся на глубокую нишу справа от себя. Тут без фонаря было не обойтись. Кажется, это именно то, что я искал! К отверстию, закрытому крышкой, тянулась деревянная лестница. Самая обычная, грубо сколоченная вкривь и вкось. Уже что-то.

Туннель шел дальше, снова поворачивая на восток, к Заливу. В голове у меня стала проступать из темноты одна идея. Надо хорошо ее обдумать. Но для того, чтобы проверить ее правильность, требовалось запастись терпением. А еще покопаться в архивах, потому что рассказов обитателей Ветряной Мили будет явно не достаточно.

Я поднялся по лестнице и толкнул деревянную крышку наверху. Она подалась. Я удвоил усилия и высунул голову в образовавшееся отверстие, уловив знакомый запах.

Вот так удача. Боги на моей стороне!

Моя голова торчала из того самого угла, рядом с которым стояла жалкая на вид кровать Фонквэ, а сам я с довольной усмешкой всматривался во мрак его лачуги.

Глава 15

Итак, доблестный сыщик Бэзил Хрофт очутился в хижине исчезнувшего эльфа-истопника, у которого было найдено орудие убийства.

Чего-то подобного я ожидал, но все же был удивлен. Не сверни я в этом направлении, неизвестно, где оказался бы сейчас. Все решила монетка.

Выбравшись из люка, я рассмотрел его вблизи. Понятно, почему я не нашел его при первом осмотре лачуги. Фонквэ не был дураком. Он заменил почти все доски, сделав так, чтобы ход нельзя было заметить со стороны, к тому же замел в этот угол пыль, которая замаскировала стык… Пыль!.. Я вспомнил о метле, которая стояла снаружи. Именно тот, кто подбросил Фонквэ окровавленный нож со следами крови, замел пыль сюда. Это не эльф! Следовательно, инкогнито просто не знал о подземном ходе. А если знал, то намеренно скрыл его от полиции (никто, кроме Карла, в доме не был в курсе моего рода занятий, поэтому прятали люк не от меня). Расчет в этом случае довольно-таки прост. Такой полицейский, как Галлахад Ремпсток, никогда не отыщет даже мозоль на своем языке, не то, что заплесневелый семейный секрет.

Внутренний сыщик глубоко вздохнул. Для одного дня многовато информации и подробностей. Тут я с ним был согласен. Бэзил Хрофт не прочь отдохнуть.

Я добрался до одного из стульев у стола, выключил фонарь и сел. В темноте лучше думалось.

Снаружи шумел, запутавшись в густом кустарнике, ветер. Дубовые листья, волнами падающие с ветвей, шелестели на свой лад. Ночь была полна тревожных звуков.

Я ошибся. Стоило мне сесть, как вся усталость, что я накопил за день, разом навалилась на меня. Все здравые мысли разбежались кто куда. Правда, иногда это полезно – нужно дать им время, чтобы дозреть…

Сюда кто-то шел – и шаги были тяжелыми. Я вскочил и на цыпочках юркнул к стене слева от двери. Вынул пистолет. Забавно. Кого сюда нелегкая несет среди ночи.

Некто прошел по доскам мостка, переброшенного через рытвину, заполненную водой, и затопал по земле. Ночной пришелец старался ступать тихо, но от Бэзила Хрофта ничего не укроется. В ночи прокричала какая-то птица. Наверное, козодой.

Через несколько мгновений чья-то рука ухватилась за ручку двери. Я поднял пистолет на уровень своей головы и ждал.

Дверь невозможно было открыть, не произведя достаточно шума. Слишком сильно она разбухла и перекосилась от времени. Я угадал. Тот, кто дернул дверь на себя, перебудил окрестные заросли. К одному козодою присоединились другие.

Пришелец замер на пороге. Узкий луч света из фонаря пронзил темноту комнаты. Такой луч получается, если задвинуть на фонаре металлическую заслонку с проделанной в ней щелью.

Пришелец наклонился и ступил в комнатку. Доски заскрипели под ним. Фигура склонила голову и плечи. Для него потолок был низковат. Еще один шаг – и гость оказался спиной ко мне. Он замер, принюхиваясь. А потом его взгляд упал на открытый люк. Не знаю, что он там подумал в эти мгновенья, но я выступил вперед, включил фонарь и направил на огра револьвер.

– Не двигайтесь, Тибальд. Что вы здесь делаете?

Плечи огра опустились еще больше.

– Отойдите к столу и сядьте на стул, – сказал я. – Фонарь оставьте на столе и уберите заслонку.

Огр без слов повиновался. Будь у него какие-то агрессивные намерения, он бы давно размазал меня по стенке.

Света стало больше. Огр опустился на стул. Тот выдержал, что удивительно. Чтобы Тибальд видел, я убрал пистолет в кобуру. Великан наблюдал за мной своими ярко-желтыми глазами.

– Зачем вы проникли сюда? – спросил я.

Огр заговорил, но не сразу. Словно ему приходилось преодолевать многолетнюю привычку держать рот на замке.

– Я совершал обход территории, как делаю каждый день, и решил заглянуть в дом Фонквэ, чтобы посмотреть.

Взгляд огра скользнул к кровати. Матрац был все еще откинут – и на нем, и на досках темнели пятна крови.

– Вы настолько любопытны, Тибальд? – спросил я.

– Случается, господин сыщик. – Голос огра исходил из его огромной утробы. И было похоже, что там, внутри, трутся друг об друга большие круглобокие булыжники.

– А если начистоту? Говорите, Тибальд, не стесняйтесь. У вас все равно алиби, и я вас не подозреваю ни в чем, потому что вы находились во время убийства со мной.

– Боюсь, сказать мне нечего. – Топазовые глаза вспыхнули. Злобные глаза, недоверчивые. Но это не глаза недалекого существа. Так может реагировать на чужие поползновения тот, кто не хочет раскрывать свои секреты. – Я ведь был с вами…

– Зачем вы пришли? Вы знали о подземном ходе? Не отрицайте. Вы – самый старый из всех, кто сейчас обитает в усадьбе. Вам ли не знать обо всех секретах?

Огр молчал. Его огромные ручищи безвольно лежали на коленях. Такими руками можно преспокойно задушить матерого тура.

– Убит ваш хозяин, Тибальд. Вам не жаль его? Вы не хотите помочь разоблачить убийцу?

– Я бы стер его в порошок, если бы встретил, – прогудел огр, стиснув пальцы. – Но что я могу знать?

Я прошелся по комнате, давая время Тибальду подумать.

– Итак, были у Фонквэ и Карла конфликты? Говорят, пару недель назад они поссорились.

– Я этого не знаю, – ответил огр.

– Предположим, между вами и Фонквэ были доверительные отношения, – сказал я. Тибальд поднял на меня голову. Ага, я попал в точку. – Предположим! Что вы тогда можете сказать?

– Ничего…

– Но все-таки. Эльф ведь только с вами мог общаться без труда? – Я фантазировал на ходу, пытаясь создать у гиганта впечатление, что мне все известно. – О чем вы разговаривали в последнее время? И когда вы его видели перед исчезновением?

– Я уже говорил. Я видел Фонквэ накануне днем.

– Что он делал?

– Рубил дрова. Сейчас надо пополнять запасы. Зима на носу.

– Вы о чем-нибудь говорили?

– Нет.

– В каком эльф был настроении?

– В обыкновенном. Ему было некогда болтать. Я предложил Фонквэ помочь, но он отказался.

– И все?

– Все. – Огр поджал губы.

Я помолчал.

– Как вы думаете, Тибальд, Фонквэ мертв? Только честно! – Я старался, чтобы мой голос прозвучал твердо и повелительно.

Огр вздохнул.

– Да. Скорее всего.

Отлично.

– Где может быть спрятано его тело? Уверен, территории поместья он не покидал.

– Не знаю. Правда – не знаю…

– Ну предположим. Тогда другое – что вами известно о подземных ходях под Ветряной Милей. Не отрицайте, Тибальд, и не уходите в сторону. Ваше недоверие мне понятно, но я не предлагаю вам отказаться от своих привычек, не предлагаю и стать моим закадычным приятелем. Может относиться ко мне с обыкновенным недоверием. Но я спрашиваю все это для того, чтобы найти убийцу Карла Сэдлфорта. И ваша помощь позволит ускорить поиски. Понимаете?

Огру пришлось сделать над собой усилие. Возможно, великан просто не любил посторонних людей.

– Итак, вы долго прожили в Ветряной Миле. И вам кое-что известно о ней.

Огр кивнул.

– Сколько входов и выходов в дом снаружи?

– Парадный. Выход в сад из западного крыла. Еще два – с северной стороны главного здания. Одним пользуются в хозяйственных целях. Еще один выход – с кухни.

– А из восточного?

– Нет.

– Хорошо. А подземных?

– Точно не могу сказать. Подземелья перестраивались. Насколько я помню рассказы отца, раньше дом стоял ниже.

– Как это?

– Холм насыпали постепенно. Дом таким образом поднимался. А нижний уровень рос. Самые первые подземные уровни находятся на глубине метров тридцати.

Ничего себе! Чтобы обыскать этот подземный лабиринт, потребуется целая армия полицейских. Мне была неприятна мысль, что придется просить помощи у Ремпстока, но если другого выхода не окажется, я сделаю над собой усилие.

– Вы там бывали?

– Бывал, но не везде.

– На самых нижних уровнях, я имею в виду.

– На самых нижних – нет… – Это звучало неубедительно. Я не верил.