Не в силах устоять Эллиот Кара

— Если откровенно, то немного опасаюсь на сей счет.

— Можете на меня рассчитывать, — ответил Гриф. — Я вас не подведу. А как насчет Линдена?

— Поскольку я уже работал с этим художником, то уверен, что нам не придется сожалеть о нашем выборе.

— Ну, в таком случае все пройдет гладко.

Издатель позволил себе улыбнуться:

— Не уверен, что не возникнет никаких трений, милорд. Творчество не всегда движется одними и теми же точными шагами, как в вальсе на светских балах. Художники — и авторы — обычно танцуют под собственную музыку. Мне приходилось наблюдать в таких делах и ошибки, и промахи. Важно, чтобы они сошлись в конце. Если вы меня понимаете.

— Я отличный танцор, — пошутил Гриф.

— Я в этом не сомневаюсь, лорд Хадден. Но, как автор, вы должны быть готовы импровизировать.

Импровизировать. Хорошее словечко. Он поймал себя на том, что думает в эту минуту о торте с заварным кремом и освещенной солнцем улыбке.

— А теперь, раз уж вы пришли, давайте просмотрим те эссе, которые вы уже нам представили, милорд…

«Ты рехнулась». Зрение сыграло с ней какую-то шутку. Спрятавшись в тени какого-то подъезда, Элиза увидела высокого, элегантно одетого мужчину, выходившего из типографии и свернувшего к Пиккадилли.

«Ты что, видишь призраки?» — отругала она себя. В данном случае призраком был Гриф.

Кажется, маркиз Хадден полностью завладел ее мыслями. Даже в полутемные часы рассвета ей мерещилась его фигура в тени деревьев и изгородей вдоль дороги, когда она ехала в Лондон. Но она подумала, что это просто пыльные окна старой кареты искажают ее зрение.

Но сейчас приближавшееся к ней привидение уже не казалось плодом ее воображения. Профиль под высокой тульей шляпы был определенно вылеплен из плоти и крови. Орлиный нос, красиво очерченные губы, глаза…

Она забилась в угол своего убежища и молила Бога, чтобы маркиз прошел мимо и не обратил на нее внимания.

К счастью. Гриф ничего и никого не замечал вокруг. Наклонив голову и насупив брови, он, казалось, был погружен в свои мысли.

Элиза не решалась выйти на свет, пока не перестал быть слышим стук его сапог по мостовой. Как странно, подумала она, оглянувшись и проводив взглядом удалявшуюся фигуру. Маркиз сказал, что у него есть в Лондоне неотложные дела и встречи. Тогда зачем он ходил к каким-то малоизвестным издателям, которые не выпускают любовные романы и книги о спорте?

Может быть, он зашел купить одну из прелестных книжек поэзии для какой-нибудь своей подруги, чтобы загладить свою вину за отсутствие на балах? И в будуаре.

Она подавила в себе ревность. Мысль о смятых простынях и обнаженных женщинах спровоцировала еще более неприятные подозрения. Может быть, он принес собрание эротических гравюр, чтобы их переплели в мягкую телячью кожу? У нее по спине пробежал холодок. Нет, она не могла себе представить, чтобы строгий мистер Уоткинс взялся бы за такой заказ. Он не стал бы принимать участие в чем-то аморальном, скабрезном.

Колокольчик над дверью зазвенел, напомнив ей, что она приехала не для того, чтобы чахнуть по лорду Хаддену. Ей предстоит работа.

— Доброе утро, мадам, — приветствовал ее клерк. — Мистер Уоткинс ждет вас?

— Не совсем. — Элиза решила, что издатель уже получил ее согласие заняться новым проектом. — Но я была бы благодарна, если бы он уделил мне несколько минут.

Издатель не заставил ее долго ждать.

— Леди Брентфорд! Прошу вас, входите, — воскликнул он, приглашая ее в свой офис. — Какой сюрприз!

— Надеюсь не слишком неприятный?

— Что вы! Вовсе нет. — И все же, несмотря на то что в комнате было довольно прохладно, у него на лбу выступил пот. — Садитесь, пожалуйста.

Когда он начал поспешно перекладывать бумаги на столе, Элизе показалось, что она увидела среди них один свой эскиз.

— Благодарю вас. Семейные дела неожиданно потребовали моего присутствия в Лондоне. Но если у вас сейчас нет времени, я могу прийти в другой раз.

— Вовсе нет, — повторил он, но его улыбка выглядела напряженной. — По совпадению я как раз сейчас… э… собирал пакет с оставшимися эссе, чтобы выслать его вам.

— Счастливое совпадение, — отметила она.

Он промокнул лоб носовым платком.

Элиза не стала расспрашивать о самочувствии мистера Уоткинса, чтобы не усиливать его смущение. У бедняги, по-видимому, небольшая температура или приступ подагры, что объясняет его нервное постукивание ногой по ковру.

— Я здесь потому, — объяснила она, — что хочу как можно скорее выполнить ваш заказ.

Издатель при этих словах немного успокоился.

— Счастлив это слышать. Я установил довольно жесткие производственные сроки, чтобы книга была закончена к очень важному симпозиуму по ботанике. — На его угловатом лице неожиданно отразилась тревога. — Неужели вы хотите сказать, что могут возникнуть проблемы с иллюстрациями?

— Нет, — быстро ответила она, постаравшись, чтобы тон ее голоса был решительным. — Я вас не подведу.

Уоткинс облегченно вздохнул.

— Вот и хорошо, иначе автор был бы страшно разочарован. Вы же знаете, какими неуравновешенными бывают творческие люди — к вам это, конечно, не относится. Но знаете, как нелегко продвигать такой проект с одной ступени на другую!

— А мы добавляем вам хлопот, настаивая, чтобы вы не раскрывали до времени наши настоящие имена.

Уоткинс потянулся за стаканом с водой.

— Это мягко сказано.

— Признаюсь, я почти готова отказаться от секретности и попросить о встрече. Из того, что уже прочитала, я поняла, что у автора этих эссе замечательное чувство юмора. — Элиза помолчала. — Я догадываюсь, что автор скорее всего — женщина.

Уоткинс чуть было не поперхнулся водой. Его лицо, и без того розовое, стало угрожающе багровым.

— Ж-женщина? П-почему вы так думаете?

— В стиле чувствуется какая-то странная, причудливая нотка. Обычно это не свойственно мужчинам, хотя, конечно, бывают, наверное, исключения. — То, что она могла бы назвать одно такое исключение прямо сейчас, было в данном случае ненужной деталью.

— Вообще-то я с вами согласен, — осторожно заметил Уоткинс.

— Но судя по вашей реакции, я понимаю, что была не права.

У мистера Уоткинса от пота уже блестели щеки.

— Я этого не говорил, — запротестовал он.

— Простите меня. Я не хотела вас смущать, — извинилась Элиза. — С моей стороны это простое любопытство.

— Я обещал вам обоим, что буду хранить ваш секрет. Но оказалось чертовски трудно выполнить свое обещание.

— Извините. Я больше не буду к вам приставать. И вообще, я больше не хочу отнимать у вас ваше драгоценное время. Но раз уж я здесь, не могла бы я взять с собой эти законченные эссе? Тогда я могла бы сразу начать работать.

Бумаги на столе зашуршали под нервными руками мистера Уоткинса.

— К сожалению, у меня не было возможности сделать копии. Но до конца дня они будут готовы. Если вы, как обычно, остановились у мистера и миссис Фремптон, я могу прислать копии, как только получу их.

— Спасибо. Я не знаю, как долго я задержусь в Лондоне, так что было бы лучше, если бы копии привезли сегодня.

Элиза встала. Все это время она старалась гнать от себя мысли о просьбе Гарри, но больше откладывать было нельзя. Сама просьба выглядела необычно, а то, что из всех мест он выбрал кафе-мороженое, было еще более странным. Мурашки побежали у нее по спине.

Гарри пытается подсластить пилюлю?

У нее возникло нехорошее предчувствие.

— Я провожу вас, леди Брентфорд, а потом передам бумаги копировщикам. Это займет всего несколько минут.

Когда он собирал и сортировал бумаги, Элиза увидела краем глаза почерк, показавшийся ей знакомым.

Нет… полный абсурд.

«Прекрати видеть Хаддена везде… в каждой строчке, в каждой тени…» Нельзя позволять призраку Хаддена повсюду ее преследовать.

— Ну вот. Все в порядке, — сказал Уоткинс, в последний раз пролистывая пачку бумаг.

Когда Элиза снова на них взглянула, она не увидела ничего, напоминающего почерк Грифа в его блокноте. Однако она не поняла, расстроило ли ее это или, наоборот, принесло облегчение.

— Между прочим, — сказала она, следуя за Уоткинсом к дверям, — мне показалось, что от вас недавно выходил лорд Хадден. Это действительно был он?

— Хадден? — переспросил Уоткинс. — Возможно, он забирал у клерка какую-нибудь книгу. Джентльмены иногда заказывают необычные переплеты.

В этом и вправду не было ничего необычного. Элиза расслабилась. Просто ее нервы были на взводе, вот и все. Да, маркиз был известен как ландшафтный дизайнер, но Уоткинс дал совершенно правдоподобное объяснение. Дело в том, что Хадден очень заботится о своих землевладениях, и было бы глупо считать его интерес к растениям чем-то сверхъестественным.

— Еще раз спасибо, что уделили мне время, мистер Уоткинс. В будущем я постараюсь не приходить без предупреждения.

— Я буду с нетерпением ждать ваши первые работы, леди Брентфорд. Я совершенно уверен, когда все будет сделано, результаты этого сотрудничества превзойдут все наши ожидания.

— Черт побери, Кэмерон, с каких это пор ты заделался библиофилом? — Гриф остановился на пороге своей библиотеки, сдерживая раздражение. Он увидел, что зажженный канделябр стоял в опасной близости от раритетного тома гравюр семнадцатого века. — И отодвинь подальше огонь. Разве не ты дал еще в Оксфорде торжественную клятву не жечь книги?

— Ты забыл, что я не учился в ваших модных престижных школах. А если верить тому, что я слышал, вы с Коннором никогда не соблюдали университетские правила, так что прекрати ругаться, — ответил Кэмерон, но все же отодвинул канделябр на край письменного стола.

— И что же тебя так заинтересовало в моей коллекции книг по искусству? Очень любопытно.

— Искусство всегда меня интересовало, — последовал невозмутимый ответ.

Дальнейшие расспросы были бессмысленны, поэтому Гриф сказал:

— Пожалуйста, отметь, что я пользуюсь лампой со стеклянным абажуром, чтобы освещать… — Гриф запнулся. — Нечего рыться в моей корреспонденции, Кэм, — прорычал он.

— Я не знал, что тебе есть что скрывать.

— Не в этом дело, — огрызнулся Гриф. Нахмурясь, он поднял письмо, лежавшее на акварельном эскизе Линдена. — У меня здесь ценные произведения искусства, которые, очевидно, ускользнули от твоего внимания.

— Наоборот, я их очень хорошо рассмотрел. — Пауза. — Смею сказать, что и художник ценит их очень высоко.

— И что это должно означать?

— Я сейчас до этого дойду, — ответил Кэмерон. — Что ты знаешь об этом Линдене?

В какой-то момент у Грифа появилось желание послать друга к черту. Эта часть его жизни и без едких замечаний Кэмерона была достаточно сложна.

— У меня есть причина спрашивать. — Серьезный тон друга насторожил Грифа. — Но мне нужны кое-какие факты, прежде чем я начну объяснять.

— Я ничего не знаю о Линдене, — признался Гриф, — кроме того, что этот человек — необыкновенно талантливый художник.

— Судя по тому, что я видел, у него редкий талант. У тебя есть еще образцы его работы?

— Нет. Но они есть у Уоткинса.

— Мне бы хотелось посмотреть на них.

— Наверное, я смогу это устроить. Но мне желательно знать причину твоей просьбы.

— Понимаешь, я и сам мог бы устроить эту встречу.

— А почему ты думаешь, что Уоткинс позволит тебе их посмотреть?

— А почему ты думаешь, что я буду об этом его просить? — возразил в ответ Кэмерон.

— Ты… паршивый… ублюдок. — Гриф в ярости несколько раз ударил кулаком по столу. Это помогло ему немного успокоиться. — Я не в настроении играть в эти игры, разгадывая твои дурацкие загадки.

— Да, я вижу. — Кэмерон положил руку Грифу на плечо и, немного надавив на него, заставил Грифа сесть на место. — Я же сказал, что все объясню.

— Тогда давай объясняй, пока я не вышиб тебе зубы.

Кэмерон сел на ручку кожаного кресла, стоявшего у стола, и быстро оглядел свои ухоженные ногти.

— Это мы еще посмотрим, кто лишится своих зубов. Но эту дискуссию мы отложим на какой-нибудь другой день.

— Как хочешь. — Гриф, взглянул на уверенные мазки, тщательно выписанные детали и подбор цвета лежавшего перед ним эскиза. — Давай будем придерживаться темы искусства.

Кэмерон начал не сразу.

— Я заметил, что ты стал разбираться в нюансах художественного стиля. Подозреваю, что ты провел много часов, изучая труды по ландшафтному дизайну и ботанике.

— Ты угадал. Я считаю себя достаточно сведущим в области графики и акварели. Я, возможно, не эксперт, но близок к тому. Поэтому когда я увидел представленный для продажи — и по очень высокой цене — подлинник акварели Мэри Сибиллы Мэриан, я, естественно, решил познакомиться поближе с техникой этого мастера.

Несмотря на то что Гриф сидел спиной к пылающему камину, он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Очень немногие картины этой швейцарской художницы сохранились с семнадцатого века, а те, что остались, были в частных коллекциях. Он это знал, так как совсем недавно вел переговоры о приобретении одной из них. Но дилер сказал ему, что в данный момент в продаже нет ни одной картины.

— Я не понимаю, Кэм, к чему ты клонишь?

— Терпение, Гриф. Сейчас узнаешь. — Кэмерон уселся поудобнее. — Как тебе известно, Мэриан сейчас признана одной из первых среди настоящих мастеров, иллюстрирующих книги по ботанике.

— Наряду с ее изображениями насекомых, — напомнил Гриф. — Ее способность воспроизводить мельчайшие детали невероятна.

— Таланты Мэриан тем более уникальны, что она женщина. В семнадцатом веке женщин не особо поощряли развивать свои таланты, данные им от Бога.

— То же самое происходит и сейчас.

— Верно, но это не относится к нашему обсуждению.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что картина, выставленная на продажу; является подделкой. — Кэмерон поднял руку, предупреждая саркастическое замечание Грифа. — Знаю. Картины, поступающие на подпольные аукционы, не всегда имеют надежное происхождение. Очень часто предлагаются копии. Но что меня зацепило, так это то, что картина была среди разных вещей, в числе которых была редкая книга из библиотеки лорда Лита. И прежде чем ты задашь вопрос, откуда мне это известно, я скажу, что видел экслибрис Литов.

Гриф выпрямился.

— Это не столь уж необычно, что джентльмен продает такие вещи, как говорится, из-под полы, особенно если учесть, что право распоряжаться библиотекой ограничено законом о наследовании. Меня больше удивил тот факт, что книга продается вместе с подделкой. — Он встал и прошелся по комнате. — Ты же знаешь, что меня всегда интересует подпольная деятельность в этом городе. Поэтому я одолжил подделку…

— На самом деле ты хочешь сказать, что украл ее.

— Мне даже не пришлось красть. Владелец аукциона мой друг. Он поверил, что я верну картину. — Увидев, как помрачнело лицо Грифа, он поспешил добавить: — Короче говоря, я увидел эскиз Линдена на твоем столе и был поражен сходством стиля с подделкой. Подозреваю, что обе работы принадлежат одному и тому же художнику.

— Ты думаешь, что Линден — преступник? — У Грифа было такое ощущение, будто его ударили кулаком в живот. Эскизы Линдена ему понравились, и он уже считал его своим другом. — Я этому не верю. Ты ведь не эксперт.

— У меня больше опыта, чем ты думаешь, — возразил Кэмерон. — Но ты прав. Я не хочу делать окончательные выводы, которые основаны на одном эскизе. Вот почему мне хотелось бы увидеть другие вещи.

Гриф не ответил, и Кэмерон добавил:

— Мне в общем-то без разницы, надуют ли кого-то, всучив ему фальшивку. Когда имеешь дело с аукционами, надо быть настороже. Что мне не все равно, так это то, чтобы вокруг твоей первой книги не разгорелся скандал. Гриф.

У Грифа так перехватило горло, что он не сразу ответил.

— Я благодарен тебе за это, Кэм. Но для меня это шок. Мне очень нравится стиль Линдена, и его иллюстрации идеально подходят для моей книги. — Он невесело рассмеялся. — Звучит смешно, но я чувствую себя обманутым.

— Именно поэтому я и хочу быть абсолютно уверен. Если ты сможешь получить остальные наброски Линдена у Уоткинса, у меня будет (больше оснований считать, прав я или нет. И тогда мы можем решать, что делать, как поступать дальше.

— Я сейчас же отправляюсь в офис Уоткинса.

— Я советую тебе не говорить, для какой цели тебе нужны эскизы Линдена. Давай держать это в тайне, пока мы не будем уверены, с чем имеем дело.

Что-то в голосе друга заставило Грифа насторожиться.

— Ты что-то недоговариваешь.

— Всего-навсего интуиция. Скажем так — если бы это был я, я бы воздержался от общения с Литом и его закадычными друзьями.

— Лит недостаточно умен, чтобы быть преступником, — пробурчал Гриф. Что касается его сестры… — Исключено.

— Согласен, — ответил Кэмерон, — но некоторые из его прихлебателей отпетые мошенники.

Гриф встал.

— В таком случае необходимо добраться до сути и найти причину, пока не пострадал весь проект. Уоткинс предупредил, что сроки поджимают. — Его взгляд упал на лежавший на столе набросок. Он вздохнул, не понимая, как он должен сейчас себя чувствовать. — Если ты окажешься прав, что мы будем делать?

— У меня есть кое-какие идеи. Но начнем сначала. Мне очень хочется, чтобы эскизы попали мне в руки как можно скорее, потому что я должен вернуть подделку до того, как уеду из Лондона. Почему бы нам не встретиться в каком-либо месте поближе к издательству, чтобы ты сразу мог передать мне портфолио?

Гриф неохотно кивнул:

— Гросвенор-сквер как раз в пяти минутах ходьбы от офиса Уоткинса.

Глава 14

Элиза нервно теребила край перчатки.

— Принести вам стакан лимонада, миледи? — спросила горничная ее подруги детства, сопровождавшая ее в это модное кафе.

— Спасибо, не надо. — Она была слишком напряжена, чтобы что-то есть или пить. — Мой брат должен вот-вот прийти. — Если только он не загулял и не забыл о назначенной встрече. — Я подожду.

Но ждать ей не пришлось, потому что Гарри пришел точно в назначенное время, что было для него совсем не характерно.

— А, Элиза, — воскликнул он с деланным радушием. — Ты сегодня выглядишь замечательно. Это у тебя новая шляпка?

Гарри не только пришел вовремя, но и расточал комплименты по поводу ее внешности. У нее внутри все сжалось. А потом ей и вовсе стало худо, когда она увидела, что брат пришел не один.

Гарри и лорд Брайтон сели за ее стол.

— Купи себе шербет, Саймондс. Я найду тебя, когда закончу. — Элиза дала горничной несколько монет и подождала, пока та отойдет. Только после этого она обратилась к брату: — Ну и какие важные новости ты хочешь мне сообщить? — Именно так было написано в письме Гарри.

На губах Гарри появилось что-то вроде улыбки.

— Ну погоди, давай сначала закажем тебе здешнее фирменное мороженое. Я знаю, что леди без ума от сладкого.

— Я не хочу ничего сладкого, Гарри. — Она метнула взгляд на Брайтона, который в отличие от Гарри выглядел совершенно спокойным и даже сдул с полей своей шляпы невидимую пылинку. — Я хочу, чтобы ты объяснил, почему мне надо было срочно приехать в Лондон.

— Разве брат не может соскучиться по своей прелестной сестричке?

Она смотрела на него, не мигая, и он опустил глаза.

— Дело в том, Элиза, что у меня появились отличные новости.

Предчувствие беды становилось все явственнее.

— И какие же?

— Нельзя прийти в это знаменитое кафе и не заказать их фирменное блюдо, — сказал Гарри. — Пойду и выберу для тебя какое-нибудь мороженое и ореховый шербет. Я знаю, как ты любишь орехи.

Он встал и пошел — или, скорее, побежал — к застекленной витрине в конце зала.

— Полагаю, что вам известно, что за новости у Гарри, сэр? — спросила Элиза у Брайтона.

— Известно, леди Брентфорд. Но давайте получим удовольствие от нашей встречи.

— У меня уже давно слово «удовольствие» не ассоциируется с именем Гарри, — ответила Элиза.

В отличие от ее брата Брайтон выдержал взгляд Элизы.

— Возможно, это скоро изменится.

Что-то в его голосе заставило Элизу встрепенуться.

— Каким образом?

Гарри вернулся с мороженым, блюдом лимонных пирожных и высоким бокалом орехового шербета.

— Поскольку сегодня такая замечательная погода, почему бы нам не прогуляться вокруг площади, пока вы будете поглощать ваше угощение, — сказал Брайтон, взяв две чайные ложки, и добавил, обращая ее внимание на людей, прогуливающихся за большой витриной кафе: — Видите, многие так делают.

Элиза молча встала. Ей было ненавистно его наглое поведение, но она приняла его предложение, чтобы не устраивать сцены. Она перешла улицу и направилась в сквер в центре площади. Обернувшись, она, к своему ужасу, увидела, что за ней пошел только Брайтон.

— Разрешите? — Он предложил ей руку, и Элизе ничего не оставалось, как взять его под руку. — Вам надо попробовать это мороженое, пока оно не растает, леди Брентфорд.

— Я уверена, что оно вкусное, но в данный момент я не расположена к любезностям. Гарри настаивал, чтобы я срочно приехала в Лондон, несмотря на немалые неудобства и — вынуждена добавить — большие расходы. А теперь он прячется за блюдом с пирожными и посылает вас на прогулку со мной. — Бокал был холодным, и, глядя на мороженое, она не могла не вспомнить теплый заварной крем.

Сглотнув, она постаралась собраться.

— Полагаю, вы мне объясните, что все это значит.

— У вас острый язычок, леди Брентфорд. — Она уловила насмешку в его голосе. — Вам следовало бы быть более осторожной в своих высказываниях. Это сделало бы вас более привлекательной.

— Вы хотите, чтобы я посыпала свои чувства сахаром, чтобы ими можно было ублажить джентльмена? — Элиза пыталась совладать со все растущим раздражением. — Извините, но поскольку я отнюдь не забочусь о том, чтобы завоевать одобрение противоположного пола, я вольна говорить то, что думаю.

Он рассмеялся:

— То есть вы больше не хотите выходить замуж?

— Нет, — отрезала она. — Определенно не собираюсь.

Все еще улыбаясь, Брайтон свернул на одну из дорожек таким же прогулочным шагом. Вместо того чтобы обидеться на ее преднамеренную грубость, он притянул ее немного ближе к себе.

Она напряглась, опасаясь, что кто-нибудь, наблюдающий за ними со стороны, мог подумать, что между ними существуют интимные отношения.

— Как жаль, что вы отказываетесь от повторного замужества, хотя знаете, что я рассчитывал на ваше согласие стать моей невестой.

Элиза споткнулась и уронила бы бокал с шербетом, если бы Брайтон не поддержал ее.

— Осторожно. — Он наклонился и слизнул капельку мороженого с ее запястья.

Она почувствовала отвращение и попыталась вырваться, но он держал ее на удивление крепко.

— Предлагаю вам не устраивать сцен, — предупредил он. — Это может плохо отразиться на нас обоих.

— Это какая-то шутка, лорд Брайтон. Залог в копилку пари в вашем клубе, которую я должна пополнить?

— Уверяю вас, я совершенно серьезен.

— Но почему? — Элиза почувствовала, как у нее перехватило горло. — Нет, не надо на это отвечать. Причина не имеет значения, потому что, какой бы она ни была, мой ответ «нет».

Глаза Брайтона оставались бесстрастными.

— Некоторые мужчины могли бы на это обидеться.

— Но это же абсурдно, — запротестовала Элиза. — Мы едва знаем друг друга, и… я не нахожу, что у нас с вами есть что-то общее. Для нашего брака нет никакой причины. Поэтому, пожалуйста, какой бы ни была ваша игра, давайте ее закончим. У меня нет намерения соглашаться с вашим предложением. — Она втянула побольше воздуха. — И это окончательно.

— Вы все сказали? — спросил он тихо.

Она лишь кивнула.

— Отлично.

Брайтон затащил ее в тень большой липы. Тень от узорчатых листьев подчеркивала резкие черты его лица и морщинки вокруг полных губ.

— Отлично, — повторил он. — Теперь моя очередь быть откровенным, леди Брентфорд. Как вам известно, у вашего брата в Лондоне появился ряд дорогостоящих привычек, которые обернулись большими финансовыми неприятностями. Он задолжал большие суммы, главным образом мне. — Брайтон замолчал, будто хотел, чтобы его слова лучше дошли до Элизы. — Я готов простить ему его карточные долги и кредиты, которые он у меня брал. Но только при условии, что вы согласитесь стать моей женой.

У Элизы вдруг подогнулись колени. Ее охватил безумный страх. Чтобы не было заметно, как у нее дрожит рука, она так крепко сжала бокал, что испугалась, что он может треснуть.

— Я… я не понимаю. Это бессмыслица. Почему вы выбрали меня? Я не красавица и не богатая наследница.

— Нет. Но вы чрезвычайно талантливая художница.

* * *

Заметив стоявшего у восточных ворот площади Кэмерона, Гриф перешел мостовую, едва увернувшись от ехавших друг другу навстречу двух карет.

— Что-то случилось? — спросил его Кэмерон.

— Возможно, мне следует стать твоим партнером в преступной деятельности, — пробормотал Гриф, следуя за другом в глубину сада. — У меня, оказывается, есть способности к двойному обману.

— У тебя есть особые способности соблазнять, — согласился Кэмерон. — А что касается более темных делишек… — Он пожал плечами. — Сколько эскизов тебе удалось достать?

— Полдюжины, и это было все, чем располагал Уоткинс. — Гриф передал папку с эскизами. — Только смотри не потеряй.

— Я буду очень осторожен. — Глядя прямо перед собой, Кэмерон обошел центральный фонтан и свернул на затененную боковую дорожку. — Я бы рад был признать, что мои подозрения не оправдались.

Пара мопсов зарычали и бросились на сапоги Грифа, когда из-под них вылетели камешки гравия.

— Извините, — сказал он разгневанному хозяину собак, который тоже проявил неудовольствие.

— Вы, молодые люди, всегда так торопитесь? — Он постучал тростью по кустам, посаженным вдоль дорожки. — Неплохо бы иногда останавливаться и хотя бы нюхать розы.

Только в том случае, если бы это были рождественские розы, которые означают «уйми мое беспокойство».

Страницы: «« « ... 7891011121314 » »»