Не в силах устоять Эллиот Кара

— Я вас понимаю, — сказала она со вздохом. — Но беда в том, что мне нужны деньги. Много денег. Вы хорошо ведете свой бизнес. Не могли бы вы подсказать, чем бы я могла заняться, кроме как пожизненно приковать себя к криминалу? А это в данный момент мой единственный выбор.

Сара расправила на коленях юбку, приготовившись слушать.

— Будет лучше, если вы начнете с самого начала и обо всем мне расскажете по порядку. Тогда мне будет легче вас понять.

Запинаясь Элиза рассказала про долги брата, про свои попытки скопить достаточно денег, чтобы стать независимой, и про ужасный ультиматум Брайтона.

— Я, разумеется, не выйду за него замуж. Я лучше умру на улице. Но я подумала, что если я найду какую-либо прибыльную работу, я смогла бы выплатить долги Гарри, чтобы его не посадили в долговую тюрьму, и таким образом в какой-то мере спасти репутацию семьи. Я скопила половину суммы своими картинами, и я полагаю, что Брайтон согласится взять вторую половину моими работами. Либо так, либо ничего. Если учесть непомерную жадность баронета, мне кажется, что он, возможно, согласится на мои условия. — Она тяжело вздохнула. — И тогда я смогу снова начать копить, чтобы купить домик в Озерном крае.

— Я вижу, что вы все хорошо продумали, — медленно начала Сара. — Но к сожалению, проблема… э… заработка не так проста. Не вдаваясь в подробности, скажу, что существует много мест работы в мире полусвета, но вознаграждение может быть разным…

— Я так и предполагала, — сказала Элиза, — но правде говоря, я не совсем понимаю, в чем разница.

— Я не стану описывать наиболее примитивные стороны бизнеса — вы и сами можете это себе представить. Просто скажу, что здесь о девушках хорошо заботятся и они прилично зарабатывают. Но лишь самые дорогие куртизанки могут заработать столько, сколько вы сказали.

— Куртизанки? — переспросила Элиза. Если она и не добилась здесь финансового успеха, то узнала много нового и полезного.

— Всегда найдется птичка высокого полета, у которой есть один-единственный покровитель. — Заметив удивление на лице Элизы, Сара вздохнула, но продолжила: — Реально это выглядит так. Джентльмен предлагает такой женщине содержание. То есть он снимает для нее уютный домик, оплачивает прислугу, обеспечивает ее модной одеждой и побрякушками. За это она его развлекает. Эксклюзивно, если вы меня понимаете.

— Понимаю. — Элиза сжала губы. — Значит, куртизанки — это аристократия среди продажных женщин.

— Можно сказать и так. И тут нужен богатый человек, который может позволить себе самое лучшее.

— Я представляю себе джентльмена, такого, как маркиз Хадден, у которого где-то в уютном гнездышке имеется избалованная, изнеженная подружка.

Сара сдвинула брови.

— У Хаддена? Нет, у него нет, — сказала Сара и тихо засмеялась. — Полагаю, что Шотландская Борзая всегда был слишком занят, чтобы мотаться по городу. Но гоняться за женщинами — это да. — Она поставила стакан. — Хотя в действительности он никогда не был таким цербером, как о нем сплетничают. У него репутация повесы, но сердце золотое. В газетах не обсуждают его добрые дела, потому что он их не афиширует. А прессе нужны только жареные факты. Но и скандалы с недавних пор пошли на убыль. Похоже, что он от них устал. Считает, что повзрослел и поумнел.

Элиза отвернулась, надеясь проглотить ком в горле и не выставить себя в глупом свете, расплакавшись.

Сара молчала до тех пор, пока на лице Элизы не появилась улыбка.

— Хорошо, когда с возрастом автоматически становятся умнее, — сказала Элиза. — Мои мысли, к сожалению, становятся все более путаными. Простите меня, пожалуйста, за то, что я пришла без приглашения и отняла у вас столько времени.

— Мне жаль, что я вас разочаровала, леди Брентфорд. Но правда в том, что, задирая юбки, вы не заработаете тех денег, которые вам нужны. По вашим словам, я поняла, что у вас талант художницы. Нельзя ли его использовать, чтобы зарабатывать деньги? Легальным путем, конечно?

Элиза покачала головой. Незачем говорить о заказе Хаддена. Утренний визит к мистеру Уоткинсу лишний раз убедил ее в том, что проект никогда не дойдет до стадии иллюстраций. Маркиз достаточно вежливо дал понять, что причиной тому ее пол, а вовсе не криминальная деятельность.

— У женщин мало возможностей. Мой издатель принадлежит к немногим просвещенным людям, и хотя мою работу хвалят, мне приходится скрываться под псевдонимом.

— Как это несправедливо. Ваш талант мог бы принести вам известность.

— Пока правила устанавливают мужчины, этого не случится.

— Да, это правда. Никуда не денешься.

— В любом случае мои книжные иллюстрации приносят мне весьма скромный доход, — объяснила Элиза. — Я не могу допустить, чтобы пострадал мой издатель. В случае скандала у меня уже не будет морального права обратиться к нему за работой. — Она отпила немного вина, чтобы согреться. — Должен же быть способ осуществить свою мечту. Мне лишь должно хватить ума, чтобы найти его.

— Надо подумать. — Сара подняла стакан. — За счастье. И за женщин, которые смеют мечтать о том, что их мечты сбудутся. Уважаю таких женщин.

— Спасибо. — Элиза встала, завязала шнурок накидки, чувствуя стыд за свои сравнительно мелкие проблемы. Сара, наверное, ежедневно стакивается с гораздо более трудными ситуациями. Жизнь, смерть. Настоящие страдания. А тут она — со своим разбитым сердцем. — Спасибо, что были так добры и встретились со мной, — добавила она.

— Вам есть, где остановиться на ночь? — спросила Сара.

— Моя лучшая подруга детства великодушно предложила мне останавливаться у нее, когда я приезжаю в Лондон. Но я стараюсь не злоупотреблять ее великодушием чаще, чем это необходимо. Завтра я вернусь домой и… — Она вздохнула. — Мне придется хорошенько подумать, как выпутаться из всего этого.

— Если вам надо немного денег… — предложила Сара.

— Вы очень добры, мисс Хокинс…

— Пожалуйста, зовите меня Сара. Все мои друзья так меня называют.

— Хорошо, Сара. Вы очень добры, но пока у меня еще есть кое-какие средства.

— В случае чего не стесняйтесь прийти сюда и попросить помощи. Несмотря на свой внешний вид, «Волчье логово» — всегда безопасная гавань для женщин, попавших в беду.

— Спасибо. — Элиза направилась к двери. — Прошу вас, не отрывайте вашего портье от его обязанностей. Я сама найду выход.

Придерживаясь облицованной темными панелями стены, Элиза шла по коридору, радуясь тому, что в этой части «Логова» никого не было.

— Слава Богу, у меня нет свидетелей моей глупости, — прошептала она и тут же прикусила язык, услышав, как кто-то вошел в дом, видимо, через отдельный вход.

Прижавшись к стене, она надела капюшон, молясь о том, чтобы остаться незамеченной.

Тяжелые шаги быстро приближались по ковровой дорожке, и этот звук отзывался в ней страшным сердцебиением.

Окутанная тенями фигура была лишь еле различимым пятном из длинных ног, развевающегося плаща, широких плеч, шляпы с высокой тульей… Мужчина. Это стало очевидным как раз перед тем, как Элиза крепко зажмурилась и вознесла к небу молитву.

«Иди и не останавливайся. С какой стати я должна постоянно чего-то опасаться?»

Шаги были все громче, а потом ей показалось, что опасность почти миновала. Но тут шаги внезапно оборвались.

Элиза втянула голову в плечи.

— Леди Брентфорд?

Она не ответила.

— Что вы здесь делаете?

Не было смысла притворяться черепахой. Расправив плечи, Элиза решила скрыть свое унижение за наглостью.

— На самом деле, лорд Хадден, я пришла справиться о работе. Поскольку мой заказ на иллюстрации провалился, у меня должны быть какие-то другие средства для существования.

Гриф сжал губы.

— Если это была шутка, то неудачная.

— Пища и крыша над головой не повод для шуток, сэр. Попробуйте прожить без них.

Тусклый свет немного смягчил черты его лица. Переминаясь с ноги на ногу, он откашлялся.

— Если вам нужны деньги, леди Брентфорд…

— Плата за прошлые услуги? — Она вздернула подбородок. — Благодарю, но я постараюсь сохранить остатки гордости и отказываюсь от вашего предложения, каким бы щедрым оно ни было.

— Я имел в виду…

Она хотела пройти, но он загородил ей дорогу.

— Леди Брентфорд, убедительно прошу вас выслушать меня.

— Ах, пожалуйста. — Ей вдруг стало трудно дышать. Все, чего ей хотелось, — это убежать из этой темноты и от слишком знакомого запаха его одеколона. Глотая слезы, она отшатнулась от его большого теплого тела. — Не думаю, что нам есть что с вами обсуждать. Мы уже и так слишком много сказали друг другу. Я была у мистера Уоткинса и поняла, что наше сотрудничество пришло к концу. Пусть так и будет. Значит, не судьба.

Гриф чуть замялся, но этого было достаточно, чтобы она проскользнула мимо него и бегом бросилась к выходу.

Мужчины. Сара оторвалась от бумаг в тот момент, когда в ее кабинет вошел Гриф.

— Клянусь, женщинам должно быть позволено для разнообразия управлять миром. Вы не заслуживаете того, чтобы устанавливать правила.

— Какая новая обида или оскорбление вызвали твой гнев? — Он снял шляпу, провел рукой по волосам и сел напротив нее.

— Не спрашивайте, — буркнула Сара, потянувшись за стаканом шерри.

Он ждал, когда она снова заговорит. Она иногда пробалтывалась. Но сейчас она молча глотками отпивала вино, задумчиво нахмурив брови.

Гриф сначала положил ногу на ногу, посидел, а потом встал и налил себе стакан шотландского пива. Жидкость сначала обожгла желудок, но быстро растворилась, так и не сняв напряжение.

Шарканье шагов наконец привлекло внимание Сары.

— В чем причина, что вы нервничаете, словно кошка на раскаленной сковородке?

— Не спрашивай.

Она удивилась, но удовлетворила его просьбу.

Черт, черт, черт. Было почему-то дьявольски трудно спросить о загадочном визите леди Брентфорд. Женщины, подумал он, от них можно ждать все, что угодно. Может быть, ему следовало искать убежища в монастыре, а не в борделе.

— Хмм. — Сара произнесла наконец хоть какой-то звук. — Интересно…

Гриф обернулся.

— Вы богаты, не так ли?

— Да, — ответил он.

— Насколько?

— Не жалуюсь.

— Хмм. — Кончик карандаша тихо постукивал по открытой странице.

— Черт побери, Сара, — прорычал он. — Если тебе нужны деньги, так и скажи.

— Они нужны не мне, — сказала она так, словно защищалась. — Дело в том, что после того, как я сделала шикарный ремонт в баре, я стала зарабатывать еще больше. Однако… Нет, ничего. У меня просто мелькнула мысль, но боюсь, она не очень удачная. — Одним глотком она быстро допила шерри. — Впрочем, и предыдущая, которая меня осенила, была не лучше.

Он осторожно поставил стакан.

— Что здесь делала леди Брентфорд?

— О, ты ее еще помнишь?

Как бы он ни обожал свою старую подругу, были моменты, когда ему хотелось схватить ее за полные плечи и как следует встряхнуть.

— Да, представь себе, — процедил Гриф сквозь стиснутые зубы. — А теперь, будь добра, ответь на мой вопрос.

— Незачем срывать зло на мне. — Склонив голову набок, она посмотрела на него так, словно сняла с него всю его дорогую одежду, и сразу обнажились все его недостатки, черт бы их побрал.

— Сара, — настаивал он.

— Ладно. — Она вздохнула. — Леди Брентфорд приходила узнать, сколько денег может заработать девушка в таком заведении, как «Логово».

У Грифа вдруг сжался желудок. Он было подумал, что замечание Сары о том, что Элиза ищет здесь работу, было всего лишь саркастическим ответом на его вопрос. Но… Неужели в этом есть хоть доля правды?

— Боже, что привело ее в такое отчаяние?

— Мужчины. Мужчины, которые хотят использовать ее талант в своих корыстных целях, лишить ее мечты ради своих эгоистических интересов, сломить ее дух ради собственного удовольствия.

— Каким образом? — почти шепотом спросил он.

— Ее брат, которого, между прочим, следовало зажарить на адском огне, заключил сделку с дьяволом, чтобы спасти свою никчемную шкуру. У него огромный карточный долг перед парочкой негодяев — Брайтоном и Пирсом. И поэтому Гарри старается заставить сестру помочь им в криминальном предприятии, связанном с живописью.

Гриф выпрямился.

— А брак с Брайтоном, очевидно, является частью сделки, поскольку по закону жена не может свидетельствовать против мужа.

Он снова сел.

— У вас немного бледный вид, милорд. Может, вам лучше налить себе бренди вместо виски? Один из моих клиентов совсем недавно доставил нам прекрасный контрабандный коньяк из Франции.

— Что мне надо, так это выжать всю кровь до последней капли из этого мерзавца Брайтона. Предпочтительнее — своими собственными руками.

— Довольно сильная реакция. — Сара наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. — Если учесть, что вы почти незнакомы с леди.

— Попридержи язык, пожалуйста. — Гриф ударил кулаком одной руки по ладони другой. — Расскажи мне все, что она тебе тут поведала. — Ему Элиза никогда не говорила о своих мечтах. — Все.

— Ты убьешь дракона?

При слове «дракон» Гриф вздрогнул.

— Скажем так — я намерен уничтожить огонь огнем.

Ему показалось, что свечи стали гореть немного ярче.

— Она сказала, что завтра вернется в Лит-Эбби.

Глава 20

— Нет. — Элиза скрестила руки на груди. — И это окончательно.

Августина, месившая тесто, собрала его в ком, а потом шлепнула о плоский диск.

— Я не понимаю почему. Только потому, что я стара, как эти горы? Это не страшно. Я еще в силах переехать из одного места в другое и не умереть по дороге.

— Не в этом дело, Гасси. Просто я не хочу отрывать вас от ваших друзей и привычного окружения. Особенно если ветер будет носить меня словно пушинку одуванчика и занесет неведомо куда.

— Это тем более причина не ехать одной, — возразила Гасси.

Элиза, конечно, была тронута непоколебимым чувством привязанности со стороны Гасси, но была полна решимости не втягивать подругу в свои беды.

Она не рассказала ей о наглых угрозах Пирса, зная, что это лишь усилит ее желание противостоять негодяю. Элиза решила уехать далеко на север, подальше от скромного домика подруги, и тем самым уберечь ее от опасности. А сама она надеялась затеряться где-нибудь на просторах Ланкашира. И начать новую жизнь.

«Теперешнюю жизнь я окончательно загубила», — с грустью думала она.

— Пожалуйста, я… я просто хочу какое-то время побыть одна. Чтобы понять, чего я на самом деле хочу.

Августина посыпала руки мукой и поставила тесто в печь. Ветерок из открытого окна надул ее юбки, и с серебристыми волосами, чуть присыпанными мукой, она выглядела персонажем из прошлого века.

— Если таково твое желание, я не стану настаивать. — Она улыбнулась, но ее глаза оставались печальными…

Секреты, недопонимание, полуправда… Как сложно все повернулось в жизни. Неудивительно, что искренняя дружба, имевшая для нее значение, подвергается таким испытаниям.

Элиза отвернулась, опасаясь, что она в последний момент сломается и признается, что быть одной — это последнее, чего бы ей в данную минуту хотелось.

— Как только я устроюсь, вы можете ко мне приехать, — сказала Элиза, прекрасно понимая, что это не смягчит оскорбленные чувства Гасси.

— Конечно. — Августина начала методично прибираться в кухне. Кастрюли гремели, сковородки падали, будто озвучивая мрачное настроение Гасси. — Все же я не могу не поинтересоваться, как ты собираешься добираться до севера одна. Неприлично одинокой женщине благородного происхождения путешествовать в почтовой карете без сопровождения.

— С сегодняшнего дня я намерена отбросить все эти условности. Гувернантка или домоправительница могут путешествовать одни, и это ни у кого не вызывает ни малейшего возражения. Я считаю, что я ничем не лучше — я женщина, которая сама зарабатывает себе на хлеб. — Элиза взяла полное с чайными чашками и поставила его на стол. — Я предпочитаю быть свободной, а не жить в золоченой клетке. — В браке с Брайтоном она именно там и окажется. Она видела бедного льва в городском зоопарке. Дух даже царственного животного может быть сломлен бесконечной жизнью за решеткой.

Пробурчав себе что-то под нос, Августина поставила на стол молочник.

— Но на сей раз я решила ехать с шиком, — добавила Элиза.

Мышка, полосатый котенок, выскочил из-за буфета. За ним, стараясь догнать, мчался Эльф. Августина согласилась оставить его у себя, пока Элиза не устроится на новом месте.

— Я поеду в частном экипаже, нанятом до Бирмингема.

— Я знаю, что это дорого стоит, тем более что ты не желаешь, чтобы я добавила тебе денег. Но я все же почувствовала некоторое облегчение.

Элиза улыбнулась:

— Не беспокойся о деньгах. Я решила сделать себе прощальный подарок за счет Гарри. Он держал в конюшне своего гнедого жеребца — того, о котором давно мечтал сквайр Твайнинг. Я продала лошадку за приличную цену, и мы оба остались довольны. Не могу, однако, сказать то же самое о Гарри, когда он узнает.

Августина встретила эту новость взрывом смеха.

— Пусть наконец хоть немного столкнется с жизнью.

Мяу!

Кошки сбили со стола молочник и теперь катали его по полу.

— Нам есть что отметить! — воскликнула Августина, поставила молочник на стол и, достав фляжку с медицинским виски, налила обеим по рюмке.

Они чокнулись, и звон стекла немного рассеял гнетущую атмосферу.

— Ах, Гасси. — Элиза обняла Августину и прижала ее к себе. — Ничто не могло бы обрадовать меня больше, чем если бы вы приехали жить со мной в Озерном крае. Но давайте не будем торопить события. Надо посмотреть, что будет с Гарри, а потом-потом мы примем решение.

Августина смахнула со щеки слезу.

— Даже когда ты была ребенком, ты уже отличалась рассудительностью. Я иногда задумывалась над тем, кто кого учит.

— Очевидно, я не очень хорошо усвоила некоторые уроки. Мои отношения с мужчинами вряд ли можно назвать разумными.

— Хадден просто дурак, что не даст тебе возможность все объяснить, — сказала Августина. — Красивый и обаятельный, но тем не менее дурак.

«А он наверняка считает меня интриганкой и вертихвосткой», — подумала Элиза, но если бы она сказала это вслух, то вызвала бы бурю возмущения.

— Гасси, то, что между нами произошло, было для нас обоих не более чем мимолетное увлечение.

Августина отодвинула вазу с цветами, стоявшую на подоконнике.

И почему только одуванчики на языке цветов означают неразделенную любовь?

— Ты по-прежнему не умеешь врать, — улыбнулась Гасси.

— Не забудьте, что у вас в печке пирог, — напомнила Элиза. — Если он подгорит, это точно разобьет мне сердце.

Слава Богу, что смех был бальзамом для обеих. Горячая сковорода была извлечена, они сели за стол и, как озорные дети, начали, обжигаясь, отщипывать кусочки горячего пирога.

— Когда ты планируешь отправляться? — спросила Августина.

— Послезавтра. Мне надо запаковать кое-какие вещи в Эбби. Поскольку я уже все твердо решила, я хочу уехать как можно скорее, пока Гарри и Брайтон не надумают очередную гадость.

— Ха, пусть только посмеют, моя дорогая. — Августина отбарабанила на столе военную дробь. — Пусть только попробуют.

— Я очень надеюсь, что твои друзья оставили мне хотя бы одну из этих дорогущих индийских сигар.

Гриф обернулся и увидел в дверях кабинета темный силуэт.

— Угощайся, Кэм, — ответил он и поставил на чайный столик резную шкатулку сандалового дерева.

— Мы что-то празднуем? — осведомился Кэмерон, оглядев трех крупных мужчин, сидящих у камина. Все они наслаждались дорогим бренди и тонкими сигарами ароматного табака.

— Мы, так сказать, обмываем покупку картины, — сообщил Гриф, указывая на большую акварель, прислоненную к стене.

Кэмерон, прихрамывая, подошел поближе.

— Что у тебя с ногой? — спросил Гриф.

— Я упал. — Кэмерон отвернул манжет, показал забинтованную руку и добавил: — Представь себе, выпал из окна третьего этажа.

При свете канделябров была также видна большая царапина на левой стороне подбородка.

— Какой же ты неуклюжий. — Гриф еще больше нахмурился, заметив тонкий порез на лбу Кэмерона. — Это похоже на рану от ножа. Я не ошибся?

Его друг лишь пожал плечами и стал изучать картину.

— Похоже, мне незачем было торопиться возвращаться в Лондон, — сказал он ворчливо после того, как изучил копию, сделанную Элизой с акварели Мэри Сибиллы Мэриан. Он искоса взглянул на бывших боксеров. — Надеюсь, что вы не были слишком грубы с Барсуком. У нас с ним много общих дел, и он не поблагодарит меня за то, что вы учинили разгром в его заведении.

— Все было тихо и спокойно, — с улыбкой сказал Гриф. — Не так ли, Джорджи?

— Да, милорд. Барсук был рад избавиться от этой мазни. Понимаете, он еще не заплатил тому парню, который принес картину, А когда узнал, что картина украдена у законного владельца, то был просто шокирован… Лишился дара речи.

Его друзья засмеялись.

— Он был рад услышать, что мы собираемся вернуть картину.

— Мне, конечно, пришлось попросить своих друзей оставить ему кое-что в знак моей благодарности, — добавил Гриф. — За то, что он все сделал правильно.

Лицо Джорджа расплылось в широкой улыбке.

— Господи, оказывается, среда твоих скрытых талантов есть еще и склонность к пороку, — восхитился Кэмерон. — Может, станем партнерами?

— Я польщен, но после того как я закончу сегодня с этим делом, меня больше не интересует дальнейшее знакомство с подбрюшьем Лондона.

Кэмерон зажег шведскую спичку и прикурил сигару.

— Значит, ты еще не закончил?

— У меня свидание с Брайтоном и его кузеном в «Черной утке». Говорят, это их любимое казино.

При упоминании этого притона черные брови Кэмерона поползли вверх.

— Вроде непохоже, что тебе нужна чья-то помощь, но поскольку эта встреча обещает быть интересной, я, возможно, приду, чтобы понаблюдать.

— Мы встречаемся еще кое с кем в зале с рулеткой, — сказал Гриф. — С нами будет судья.

Кэмерон выдохнул идеальное колечко дыма и наблюдал за ним, пока оно не растаяло.

— Пожалуй, будет не слишком мудро с моей стороны появляться там.

— Тебе вряд ли что-то грозит. Мистер Болт — это тот местный судья, который расследовал недавние неприятности в «Логове», — ответил Гриф. Они оба встречались с судьей, когда их друг Коннор подозревался в каком-то преступлении. — Болт решил, что его первое впечатление было ошибочным и что твое лицо, включая бриллианты в твоем ухе, ему незнакомо.

— Как тебе это удалось?

— Щедрое вложение в благотворительный фонд для сирот, который патронирует его жена. Я всегда готов поддержать стоящее дело.

Кэмерон подавил улыбку.

— Ты продолжаешь меня удивлять.

— Я собираюсь еще больше шокировать баронета и его проклятого кузена, — сказал Гриф и обратился к Джорджу и его друзьям у камина: — Вы готовы, парни?

Стаканы звякнули, и подкованные сапоги прошаркали по дорогому ковру.

— Да, милорд, — отозвался Джордж, бросив в камин окурок. — Пойдем разобьем парочку голов.

— Мы применим силу только в случае необходимости, — предупредил Гриф, но злая усмешка говорила о другом. — Конечно, если они попытаются ускользнуть от властей, наш долг — не дать им уйти от правосудия.

— Это будет по-настоящему интересно, — сказал Кэмерон. — Ведите нас.

— Вы точны, лорд Хадден. — Болт щелкнул крышкой карманных часов и оглядел пришедших. — Я вижу, что и вы пришли с подкреплением.

— На тот случай, если вам понадобится дополнительная сила. Мне хотелось бы убедиться, что эти змеи не выскользнут из наших рук.

— Да, вы уже об этом говорили. Тому есть какие-то особые причины?

— Мой долг законопослушного гражданина, — не моргнув, ответил Гриф. — Как только я узнал о преступлении, честь заставила меня вмешаться. В конце концов, это мой гражданский долг.

— Весьма похвально, — сухо ответил судья. Его взгляд на мгновение задержался на лице Кэмерона, прежде чем он подошел к тройке экс-профессионалов. — Полагаю, это тоже заинтересованные граждане.

— Разумеется.

На негромкий свист из тени позади Болта появились еще четверо таких же плотных мужчин.

— Следуйте за мной, милорд.

Судья пробрался между двух разваливающихся кирпичных зданий и вывел их в узкий переулок.

— Брейди и Миллер, обогните здание и охраняйте задние выходы. Остальные, идите за мной.

Густой табачный дым висел под низким потолком большой комнаты, заглушая голоса игроков за столами — в основном стоны проигравших, которые топили свое горе в огромных кружках с элем.

Гриф прищурился.

— Вон там. — Он указал на альков, где с полдюжины игроков, сидевших за столом, играли в двадцать одно.

Страницы: «« « ... 1213141516171819 » »»