Бродяги Хроноленда Дихтяр Юрий

Так хотелось упомянуть шапку, но вспомнил недавний белкин крик души, и только погрозил кулаком.

– А! Купились! Купились! Не за дорого! – Белк захохотал, запрыгал радостно и показал язык.

– Вот, гадёныш! – засмеялся Павел. – А мы уже подумали…

– Знаете, в чём ваша проблема? Вы слишком часто думаете. Пока вы не перестанете думать, вы никогда не станете разумными.

– В смысле?

– И ещё одна проблема – вы слишком часто задаёте вопросы. У разумных существ вопросы не должны возникать. Только ответы.

– У тебя, суслик, мания величия, – улыбнулся Борис. Его уже не раздражали белкины разглагольствования. И сам белк сейчас был роднее многих людей, даже собутыльников из автосервиса. Да и Павел с его вечными понтами уже не казался страшным. Не хотелось возвращаться домой, в серые будни, к серым людям, к серой жизни. Приключения оказались очень приятными на вкус, а это будущее намного интереснее того прошлого.

Они вышли из машины, погрузившись по колено в сочную высокую траву.

Павел достал из кармана папиросы «Казбек», выбил одну, долго и основательно сминал в гармошку мундштук. Смачно затянувшись и, выпустив клубок сизого дыма, осмотрел поляну.

– Так, – сказал он, – нам что-то нужно делать с этим автобусом. Вы сейчас прилетите, увидите здесь полосатую машину, увидят вас, то есть, себя, то есть, своих двойников, то есть, вас, и что? Нужно нам спрятаться, а маршрутку эту отогнать подальше в кусты, чтобы не маячила. Давай, Борис, заводи. Проедешь по этому бурьяну?

– Я бы, может, и проехал, так кто-то руль оторвал.

– Я же не хотел, – ответил Павел.

– «Нехотелом» рулить не получится.

– И что делать? Да что там за шум? – Павел всмотрелся в сплошную стену деревьев.

И правда, звук был такой, будто забивали сваи. И звук приближался.

Вот уже дрожь отдавала в подошвы, и слышно было, как трещат, ломаясь, ветки, или даже деревья.

– Я знаю, что это! – закричал радостно Макс. – Это профессор. Точно! Эй, Грмнпу! Сюда!

И тут над деревьями показалась огромная зелёная голова динозавра. Увидев людей, голова заулыбалась. Лес разверзся, и на поляне появилась гигантская туша профессора.

– Здравствуйте, ой, а я вас знаю. – Грмнпу ткнул когтем в сторону Павла, – мы с вами пьянствовали. Помните?

Павлу хотелось броситься к динозавру, обнять покрепче, наговорить всяких тёплых слов, и уберечь от глупостей, которые станут последними глупостями в его жизни. Но он сдержался, так как обнять этого гиганта довольно проблематично, да и сам профессор был в полном здравии.

– Грмнпу! Дружище! – хором закричали бродяги. – Мы так рады тебя видеть!

– С чего бы это? Мы знакомы?

Друзья замялись.

– Это легко исправить, – Максим протянул было руку для рукопожатия, но передумал. – Мы так много о вас наслышаны.

– Правда? Вы мне льстите. А вы кто? – голова опустилась ниже, глаз моргнул почти возле лиц бродяг. – Вы, что, люди?

– Ну, да.

– Неужели? Живые, настоящие? Не верю своим глазам! – Грмнпу замахал радостно хвостом, чуть не зацепив машину времени. – Не может быть!

– Профессор, – Боря указал взглядом на Павла, – а это разве не человек?

– Нет, конечно, – ответил динозавр.

– А кто же?

– Понятия не имею, но никак не человек. Здесь людей отродясь не было. Я профессор антропологии…

– Мы знаем.

– Это же надо, как слава расползается по миру.

– Достаточно реверансов, – перебил беседу Павел. – Уважаемый профессор, не могли бы вы оказать нам услугу? Нужно вот эту машину перетащить куда-нибудь в глушь, и желательно ветками забросать. Поможете?

Грмнпу в ответ поднял «Газель», и понёс её вглубь леса, совсем не замечая, что на торпеде сидит маленький облезлый зверёк, смотрит на него, не отрывая взгляда, и плачет от радости.

Компания пошла следом по протоптанной динозавром просеке. Решили машину спрятать в зарослях кустарника.

Павел долго рылся в карманах, выудил старую потемневшую медаль, потёр её об рукав и торжественно провозгласил:

– Уважаемый профессор Грмнпу, от имени и по поручению, позвольте наградить вас медалью «Почётный донор третьей степени», другой, к сожалению, нет, за доблесть и отвагу, проявленную при проведении сверхсекретного задания в рамках спасения мира, за преданность делу партии и народа, за верное служение идеалам человечества…в общем, держите.

Динозавр взял медаль, которая в гигантской лапе выглядела малюсенькой и никчемной.

– Право, я даже не знаю…

– Не скромничайте, это вам авансом посмертно.

– Ну, тогда другое дело.

Грмнпу отломал от дерева ветку, выдавил из неё себе на грудь сок, и прилепил туда медаль.

– Натуральный суперклей, клеит навеки – пояснил он, вытянулся по струнке, щёлкнул пятками, отдал честь и рявкнул: – Служу Советскому Союзу!

– Молодец! – Павел нахмурился, – А теперь, я должен попросить вас уйти. И никогда, повторяю – никогда не появляться на той самой поляне, где мы встретились. А если вдруг вам повстречаются вот эти два типа, бегите от них, как можно быстрее. Или, ещё лучше, просто наступите на них. Это в интересах вашей же безопасности. Вольно, разойдись! Надеюсь, мы с вами ещё выпьем вашей замечательной…как её…

– Дронтровки…

– Вот именно, её самой. До свидания, милый друг.

Наблюдательным пунктом выбрали заросли кустов метрах в двадцати от предполагаемого места появления гаража. Поляна просматривалась отлично, листва защищала от солнца, на примятой траве лежать оказалось удобнее, чем на перине. Расположившись, закусили окороком ром, покурили Пашиного «Казбека». На поляне ничего не происходило. Вылазка в прошлое превратилась в банальный пикник. Клонило ко сну. Максим лежал на спине, жуя травинку. Белк развалился рядом и дремал, хрюкая и подрагивая хвостом во сне. Борис рассматривал всяческих жучков и пучков. Павел лёжа на животе, внимательно смотрел а поляну.

– Я очень любил свою бабушку, – сказал Максим.

– Ты это к чему? – Борис поймал большого синего кузнечика и изучал строение лапок и усиков.

– А к тому, что всё это мне напоминает один мой сон. Моя бабушка умерла, и я, десятилетний пацан, не мог найти утешения. Бабуля была мировая. Я её любил больше, чем мороженое, мультики и родителей. И вот, я всё думал о ней – где она теперь: в аду, в раю, или парит в облаках, или просто лежит в гробу, и её обгладывают черви. Или она сейчас родилась снова, и в теле младенца гадит в пелёнки. А самое главное, я фантазировал, как я мог бы спасти её, сделать так, чтобы обмануть смерть. Я был уверен, что если бы я пошевелился раньше, то точно придумал что-нибудь. Я зал, что старики когда-нибудь умирают, но что это может случиться с моей бабушкой – даже представить не мог. Но это случилось, и я просто бесился из-за моей беспомощности. А однажды мне приснился сон – мы с бабушкой гуляем в парке, она купила мороженое и пообещала покатать на каруселях. А я знаю, что она мёртвая, и что это сон, но мне так хорошо, что она снова со мной, и хочется, чтобы этот сон длился долго-долго, чтобы успеть побыть рядом с ней. Потому что, когда я проснусь, её опять не будет. Мы стоим в очереди за билетами, и вдруг люди вокруг начинают кричать и разбегаться, кто куда. В кассе закрывается окошко, кассирша выскакивает из будки и бежит по аллее. Мгновение, и кроме нас в парке не остаётся и одной живой души. Поднимается ветер, несёт пыль прямо в лицо. И тут я вижу, что из кустов выходят фашисты. С автоматами, с собаками на поводках, в касках, в форме – всё, как в кино. Хватают бабушку, ставят её к будке и собираются расстрелять. А я стою, и не могу пошевелиться, как памятник, только глаза работают. Даже крикнуть не могу. И фашисты на меня внимания не обращают, слово я пустое место. И опять беспомощность. Беспомощность и безнадёга. Я проснулся весь в слезах. Вот такой сон.

– Прикольный сон. А к чему ты это рассказываешь? – Борис отпустил насекомое и принялся ловить другое.

– А к тому, что Лита сейчас живее всех живых. И Маруся твоя тоже. И при желании мы можем их найти и обнять, поцеловать, поговорить с ними. Как во сне. Понимаешь?

– Только вряд ли они вас узнают, – бросил Павел. – Вы же ещё не встретились.

– Ну и пусть, главное, что они живы и здоровы. Остальное – чепуха.

– И мы можем их спасти, – воскликнул Борис. – Точно! Мы спасём их!

– Так, никто никого спасать не будет, ясно? Спасать всех теперь буду я. Ваше дело – как можно быстрее слинять отсюда. Навсегда. И тогда ничего с ними не произойдёт. Если бы не вы, всё пошло бы совсем иначе. Это из-за вас все погибли.

– Это ещё почему? – возмутился Боря.

– По кочану.

– Боря, – сказал Максим, – он прав. Если бы я не познакомился с Литой, она бы здесь не оказалась, и не погибла бы. Он прав. Нужно возвращаться, разбить твою машину и больше никуда никогда не летать. Так и сделаем. Этим мы спасём всех.

– Нужно, не нужно – у вас нет других вариантов. Смотрите, смотрите! – Павел перешёл на шёпот и махнул бродягам. Те подползли к просвету между кустами и уставились на поляну.

Воздух над поляной дрожал, сгущался плотным маревом, послышался электрический треск, и посреди поляны, как на фото, сделанном «Полароидом» начал проявляться гараж. Сначала прозрачный, затем всё чётче и конкретнее обретались формы, цвет стен темнел, насыщался. Раздался хлопок, и метаморфозы прекратились. Взору предстал обычный гараж – кирпичный, с крышей, залитой битумом, с тёмно-серыми металлическими воротами.

– Фантастика! – зашептал Макс. – Представляете, это мы прибыли. Мы сейчас в этом мире в трёх экземплярах. С ума сойти. Конец света!

– Смотрите! Это я! – Борис ткнул пальцем. – Это же надо, какой я уродец! Я себя со стороны никогда не видел. Это же надо, а я представлял себя таким красавчиком. А походочка! Невозможно!

Борис, вышедший из гаража, обернулся и что-то произнёс. Слова не разобрали, но голос был слышен.

– Это что? Мой голос? Это я так разговариваю? Может, это не мы прилетели?

– Борь, успокойся. Ты это и голос твой. Это тебе кажется.

Павел достал из кобуры наган, проверил патроны.

– Что вы собираетесь сделать? – Максим удивлённо смотрел за манипуляциями с оружием.

– Ясно что – пойду сейчас пристрелю их, и дело с концом.

– Эй, Павел, вы что? Вы представляете, что будет?

– Ничего. Просто я остановлю этих парней.

– Если вы их убьёте, то как же нас отправите обратно?

Павел задумался.

– Убив их, вы убьёте нас. Мы скорее всего исчезнем, и вы не сможете нас отправить обратно.

– И что?

– И то. Задание какое? Отправить нас обратно, а не убивать. Да и так, вам прийдётся сидеть здесь вечность и только и заниматься тем, что отстреливать нас, потому что мы будем прибывать каждый день в одно и то же время. А если мы вернёмся – то уже не полетим, и машину времени сломаем, чтоб наверняка.

– Да? Ну, ладно. Какой план действий?

– Очень просто. Если всё повторится – мы дождёмся, когда они упьются и угоним у них машину.

– А с чего ты взял, что они упьются?

– А то я себя не знаю, – хитро улыбнулся Борис. – Они ещё и подерутся. А потом – в отруби.

– Боря! – Макс постучал себя пальцем по лбу – Я всё понял! Знаешь, куда машина делась? Это же мы её угнали сами у себя. Прикинь! Закольцовка получилось. Представь, они сейчас напьются, заснут, мы угоним машину, они проснутся – а тачки – тю-тю.

– Вот мы гады. – Борис почесал затылок. – И что получится – мы угоним, вернёмся, но ничего не изменится.

– Это почему?

– Потому, что мы вернулись, а всё осталось, как и было.

– Не понимаю.

– Да что тут не понять? Пока мы там бухали, мы, которые в кустах сидели, и думали, как бы угнать машину, чтобы вернуться и всё исправить. И угнали, но исправить ничего не смогли.

– Откуда ты знаешь?

– Если бы мы исправили, то они бы сюда уже не прилетели. А так как они здесь, то мы ничего не смогли с этим поделать. И всё началось снова.

– Так, стоп! – Павел зажал указательными пальцами виски. – Я совсем запутался.

– А вы тоже застрянете здесь навеки. И будете летать по этому кольцу вечно.

Павел снова достал наган.

– Это мы сейчас посмотрим.

– Павел, – остановил его Максим, – дайте нам шанс. Если ничего не выйдет, тогда уже делайте, что угодно.

– А он ничего и не сможет сделать, – улыбнулся Борис.

– Да легко, – Павел наставил ствол на Бориса.

– Бесполезно. Я не знаю, почему, но ничего не выйдет. Как бы это объяснить – мы сейчас прибыли в прошлое из будущего, так?

– Ну. Прошлое уже прошло, и его изменить невозможно. Невозможно, вернувшись из будущего. Мы уже сидели в этих кустах, и я говорил эти же слова, а вы наставляли на меня пушку. Это уже было. И тот факт, что машину таки угнали, говорит о том, что вы нас не убили. И их, – Борис кивнул в сторону гаража, – тоже. Иначе мы бы здесь не сидели.

– А вот я сейчас попробую. – Павел нажал на курок, но всегда безотказный наган дал осечку. Борис даже глазом не моргнул, так он был уверен в своей правоте.

– Что и требовалось доказать.

– И что теперь делать? – Павел удивлённо рассматривал предавший его ствол.

– Прошлое можно изменить только из ещё более прошлого, что мы и попробуем сделать. Может, тот раз не получилось, а этот получится. Будем угонять.

– Ну, ладно, вам виднее. Делаем так – вы возвращаетесь, а я, если ничего не изменится, пристрелю этих ребят.

– Договорились. Павел, только будьте осторожны. Мало ли что помешало вам пристрелить их прошлый раз.

– Какой прошлый?

– Один из прошлых. Кто его знает, сколько раз вы кружитесь в этой временной петле.

– Там у нас ром ещё остался? – Павел достал из мешка новую бутылку, скрутил крышку, отхлебнул с горлышка, занюхал рукавом. – Без ста грамм не разберёшься. Вам не предлагаю – вам за руль.

Они лежали и смотрели, как Борис бегал по лесу, срывая цветы, как не удалось вернуться, как началась драка, закончившаяся пьянкой. Белка послали на разведку, и он, сидя на ветке, внимательно следил за событиями вокруг гаража. Наконец, раздался свист, означающий начало операции.

Борис, Макс и Павел выскочили из засады и бросились к гаражу.

Максим номер два лежал в траве, мирно посапывая. Из уголков рта стекала струйка слюны, зрачки подрагивали между приоткрытых век, губы расквасились. Правой рукой он чесал в паху, вяло, но настойчиво.

– Ты омерзителен, – серьёзно сказал Борис. – Пьян, как свинья. Никогда не замечал, какой ты пьяный некрасивый.

– Это потому, что ты меня пьяным видел только тогда, когда сам такой же. Ну-ну, на себя посмотри, – Максим показал на лежащего на полу гаража Бориса. Тот выглядел не лучше.

– Фу! – Борис отвернулся. – Даже смотреть не буду. И пить больше не буду. Водка не стоит того, чтобы так выглядеть. Теперь я понимаю жену. Каково ей смотреть на такое говно. Макс, неужели я и впрямь такой уродец?

– Да нет, с чего ты взял? Я, во всяком случае, привык.

– Кончай базар, давайте в машину и валите. – Павел принялся заливать в бак из канистры масло. – Садитесь уже. Дома себя рассматривать будете.

Белк запрыгнул Борису на плечо, чмокнул в щёку.

– Я буду скучать. Жаль, что вы уезжаете. Я к вам так привык. Хоть вы и не разумные, но всё равно, нормальные. Прощайте, камрады.

– Пока, белк. – Борис погладил его по шёрстке. – Я где-то здесь есть, в Рязани живу. Встретишь – привет передавай. И вам, Павел, счастливо оставаться.

Макс тоже погладил белка и подошёл к Павлу. Протянул ему руку. Тот пожал, крепко и долго.

– Вы не обижайтесь, если что. – Павлу тоже нравились эти чудаки из прошлого. – И это, постарайтесь не возвращаться, если жизнь дорога. Привет прошлому.

Борис долго, минут десять возился с приборами, ругаясь матом, и время от времени стуча от злости кулаком в потолок машины. Наконец, всё получилось, Макс сел рядом, помахал провожающим ручкой, и машина времени, чихнув сизым сладковатым дымом, растаяла, словно её и не было.

– Вот и всё. – Вздохнул облегчённо Павел. – Миссия выполнена. Теперь – миссия номер два – что с этими делать будем?

Он оглянулся, но на полу никого не было. Выйдя на улицу, обнаружили, что и второе тело тоже исчезло. «Сбежали, гады» – мелькнуло в голове, Павел выхватил снова оружие, с ужасом представляя, что прийдётся бегать по лесу в поисках беглецов. Но, посмотрев на гараж, он понял, что всё получилось. Гараж таял, стекал вниз, то ли уходя в землю, то ли просто уменьшаясь в размерах. И затем просто лопнул, как мыльный пузырь, не оставив после себя даже примятой травы.

– Получилось! – воскликнул белк. – У них всё получилось!

– Да уж, надеюсь, что они добрались. – Павел поднял голову. По небу плыло треугольное облако, похожее на теорему Пифагора. – Посмотри, белк, что за чушь? Они же вернулись.

– А может, не в них дело? Может, они не при делах? А мы их – пинком под зад?

– Да что уж теперь? Давай, зверь, пора и нам возвращаться. Помнишь, где мы «Газельку» припрятали?

На этот раз перемещение во времени оказалось более фееричным. За окнами «пчёлки» творилось светопреставление. Гараж светился неоновыми огнями, взрывались фейерверки, стены переливались всеми цветами радуги, даже слышались надрывные вопли духовых и уханье контрабаса. Казалось, что сейчас завалит толпа расфуфыренных полуобнажённых красоток с улиц Рио-де-Жанейро и, трепеща пернатыми откровенными нарядами, начнёт плясать самбу.

Зрелище завораживало и пугало. Неизвестно, чего можно ждать от такой цветомузыки – то ли свадьбы, то ли похорон. Но длилось это шоу недолго, и вот свет погас, осталась только тусклая лампа под потолком. Стрелка на циферблате остановилась, звук будильника привёл друзей в чувство.

– Приехали, – сказал Борис. – Можно выходить.

– А что это было? – У Максима в ушах всё ещё звенел оркестр.

– Не знаю, может масло протекает, а может, так и должно быть. Ну, что, друг, на этом наши приключения подошли к концу. Добро пожаловать в рутину и бытовуху.

Выйдя из машины, Борис огляделся вокруг и сердце его ёкнуло. Гараж был его, но в гараже всё было иначе. Вместо старенького «Опеля» красовалась чёрная новенькая «Тойота Прадо». Да и сам интерьер больше напоминал фирменную СТО – на металлических стеллажах аккуратно разложен новенький импортный инструмент с красивыми разноцветными ручками. Стены выкрашены в бирюзовый цвет. Пол выложен дорогой плиткой. Да и сама «пчёлка» из «копейки» превратилась в «Фольксваген», выкрашенный в жёлто-чёрные полосы.

Максим тоже глазел, раскрыв от удивления рот.

– Борь, мы промахнулись. Это не твой гараж.

– Как это не мой? Мой. Только с ним что-то случилось.

– Надо отсюда линять, пока хозяин не явился.

– Максим, хозяин – я.

– Да что ты говоришь? Что же ты прибеднялся раньше.

– Так, Макс, у нас ещё час времени, нужно решить, что делать будем. Мы должны сделать так, чтобы никто не попал туда, где мы были. Есть два варианта. Первый – разбить машину к чертям собачьим.

Максим подошёл к полке, взял монтировку, взвесил в руке.

– Подойдёт? – спросил он.

– Подойдёт, но есть одно «но». Мы же здесь уже есть. То есть, тот я, чей эта «Тойота». Сечёшь? И ты тоже тут уже есть. А мы, как бы, тут лишние. Нам нет места на этом празднике жизни.

– Давай их убьём. – Максим снова подбросил в ладони монтировку. – Кто нас будет искать, если мы – живы и здоровы.

– У тебя на себя рука поднимется? Самоубийство – тяжкий грех. Да и убийца из тебя ещё тот. Я помню, как тебе плохо было, когда увидел, как я курицу резал.

– Ну, вот, ты и замочишь их, а я буду сдерживать тошноту и рыть братскую могилу за гаражом.

– Проехали. Второй вариант – отослать их куда-нибудь подальше. Пусть себе путешествуют.

– А если они опять попадут туда, где мы были.

– А это мы сейчас поправим.

Борис открыл капот и стал переводить стрелки на часах. Минут пять он копался, крутя колёсики на механических, нажимая кнопочки на электронных, даже часы с кукушкой побеспокоил.

– Всё, – выдохнул он, – пусть себе едут, куда хотят. Куда они попадут – одному богу известно. Так, ещё слить топливо из бака, чтобы только туда хватило.

Когда всё было готово, они вышли на улицу, и снова впали в минутный транс.

Вместо одноэтажного небольшого домика с покосившейся верандой над ними нависала трёхэтажная громадина с башенками, балкончиками и коваными фонарями над входом. Двор усажен можжевельником, кипарисами и ёлочками. Монотонно журчал небольшой фонтанчик.

В окнах горел свет. Слышались звуки музыки и гул беседы. Друзья еле успели спрятаться за угол, как открылась дверь, и на улицу вывалился клубок пьяных людей. Они обнимались, целовались, хлопали друг друга по плечам. В общем, прощались по-нашему. Вынесли поднос с комплектом «на посошок». Смех и пьяные голоса вскоре стихли, только слышно было, как за воротами одна за другой отъезжают автомобили.

Хлопнула дверь, и стало тихо. И темно. Только звёзды светили на дырявом чёрном небе, и тоскливо трещал сверчок. Свет из окон лежал тусклыми лоскутами.

– Что делать будем? – прошептал Максим.

Борис пожал плечами и посмотрел на часы:

– Ждать.

Ждать пришлось не долго. Открылась дверь и на веранду вышли двое мужчин. Борис и Максим. В дорогих костюмах, белоснежных рубашках и при галстуках. Закурили, глядя на небо. Борис протянул Максиму бутылку виски. Тот отхлебнул из горлышка.

– Какая ночь красивая, – сказал Максим.

– Да ну её к чёрту! Пошли, дружище, я тебе кое-что покажу, – Боря забрал бутылку, сделал глоток. – Только тебе. Никто ещё не знает.

Они нетвёрдой хмельной походкой направились к гаражу.

Боря и Максим, стоящие под домом, не могли слышать разговор, не могли видеть, что там происходит, но яркая вспышка в гараже красноречиво дала понять, что их двойники покинули сей мир в поисках газет из будущего.

Приятели бросились в гараж, и действительно, там никого не было. «Пчёлка» была на месте, но в ней – никого.

Борис схватил монтировку, открыл капот и стал крошить внутренности. Часы хрустели под ударами, вылетали осколки стекла, пружинки и шестерёнки.

– Всё! Скатертью дорожка. – Борис вытер ладонью пот со лба. – Больше никто никуда не отправится. Ну что, Макс. Мы дома, и мы богаты. Всё сложилось, как нельзя лучше.

– Борь, а где мы вообще?

– Это уже не важно. Я думаю, что мы немного промахнулись, и попали в один из миллиона параллельных миров, о которых Павел рассказывал. Знаешь, мне здесь больше нравится.

– Борь, – Макс с тоской посмотрел на разбитую машину. – Меня мучают смутные сомнения.

– По поводу?

– Как ты думаешь, почему мы попали не на год вперёд в нашем мире, а на год вперёд чёрти куда? Потому, что кто-то перевёл часы. А вернуться не смогли, потому что кто-то слил половину топлива из бачка, чтобы мы не смогли вернуться. И там, где мы были раньше, сейчас наши двойники. А эти отправились туда, откуда мы только что вернулись. Так что, не знаю, смогли мы что-нибудь изменить.

– Так им и надо. И тем, и тем. Пойдём домой. Продолжим удивляться. Вот уж лотерея. Похлеще спортлото. Как ты думаешь, кто у нас жёны?

Они поднялись на крыльцо, глубоко вдохнули и открыли дверь. Пошли на голос и звон посуды.

Комната по размеру ничем не уступала терминалу аэропорта. Две женщины в вечерних платьях, собирали посуду на столе. Они стояли спиной, и лиц не было видно. Фигуры обеих выгодно отличались от форм жён из прошлой жизни. И это уже радовало.

– Я прислугу сегодня отпустила. Захотелось похозяйничать самой. Представляешь, почти всё, что было на столе, своими руками готовила.

– Всё такое вкусное. Я хотела рецептик попросить того салата, с крабами.

Женщины спиной почувствовали стоящих за их спинами мужчин, и разом оглянулись.

– Мальчики, где вы были? Что это вы напялили за обноски?

Новое потрясение вывело мужчин из строя. Они просто стояли, как истуканы с острова Пасхи. Увиденное казалось сном. Невозможным, фантастическим, нереальным.

Борис сглотнул слюну, дар речи не возвращался. Он ущипнул себя за бедро, но не проснулся. Это не сон. Не сон. Это чудо.

– Мальчики, что-то случилось? – испуганно спросила Лита.

– Лита? – выдавил из себя Максим.

– Лида, – поправила его девушка.

– Маша? – еле слышно пробормотал Борис.

Перед ними стояли Лита и Маша Климова. Прекрасные, с вечерними причёсками, с макияжем и маникюром, в шикарных платьях. Похожие на моделей из модного журнала.

– Боря? Где вы были? – Маша подошла и обняла Бориса, нежно поцеловав его в щёку. – Зарос как. Когда ты успел? Где вы взяли то тряпьё?

И тут Максима пробило на смех. Он смеялся от радости, от восторга, от того, что всё так замечательно обернулось, что девчонки живы, да и просто, это была обычная истерика. Борис подхватил, и вот они уже держатся за животы, притопывают ногами, утирают слёзы, хохочут во всё горло. Жёны не в силах сдержаться, тоже начинают похихикивать.

– Опять дрянь курили, – выдвинула версию Лида.

– Не иначе. Ладно, пусть посмеются. Поможешь мне посуду отнести на кухню.

На этом приключения бродяг подошли к концу. И они даже не подозревают, что в этот день миллиарды миллионов Борисов и Максимов вернулись из путешествия в будущее, чтобы отправить туда своих двойников, а самим занять их место. И эта круговерть будет длиться вечно. Кто-то, как наши герои, смогут вырваться из замкнутого круга, а кто-то так и будет кататься на карусели времени.

Ярко-фиолетовая птица удивлённо чирикнула и потёрла передними лапами выпученные глаза. Чёрно-жёлтый железный ящик на колёсах загудел, взялся рябью, задрожал… и исчез вместе с двуногими чудаками и белкой, залезшими внутрь. Птица ещё раз, склонив на бок голову, внимательно осмотрела место, где только что стоял автомобиль, задумчиво хмыкнула, и решила удалиться от греха подальше. Она слетела с ветки, сделала круг над поляной, и полетела к кустарнику, где можно укрыться от опасности в густых ветках, а заодно и поклевать ягод и насекомых.

Только она примостилась поудобнее, присмотрев аппетитного жирного жука, как совсем рядом раздался электрический треск, вспышка света на мгновение ослепила птаху, та с перепугу заверещала, попыталась взлететь, но запуталась в зарослях. Истерично размахивая крыльями и теряя перья, забилась в панике. Наконец, ей удалось вскарабкаться наверх и взлететь в небо. Она поднималась всё выше и выше, где её не сможет достать непонятное и необъяснимое, появившееся в кустах. Выругавшись грязно и витиевато на своём птичьем языке, она посмотрела вниз. Чёрно-жёлто-полосатое чудовище, только что исчезнувшее на поляне, каким-то невероятным образом телепортировалось в кусты, чем и побеспокоило пернатую тварь. Птица зависла на «Газелью» и цинично нагадила на неё в отместку за пережитый стресс.

Павел вышел из машины времени, и тут же на плечо плюхнулась сочная фиолетовая птичья какашка. Павел погрозил кулаком небесам, птица показала ему язык и улетела, всё ещё возмущаясь и сдерживая дрожь в членах.

– Белк, мы вернулись. Меня уже гостеприимно встретили.

Белк запрыгнул на крышу машины, сочувственно посмотрел, как Павел листом лопуха пытается стереть помёт, но только размазал ещё больше.

– К деньгам, – сказал белк, – путь к деньгам всегда лежит через дерьмо. А к большим деньгам – через много дерьма. Первый закон дерьмодинамики, кстати. Так что, ты на верном пути.

– Изыди, блоховозка. Вот чёрт, не вытирается. Чем она питается, интересно?

– Как ты думаешь, парни удачно прибыли, или затерялись на временных перекрёстках, заблудились на развилках пятого измерения?

– Мне начхать. Я своё дело сделал, и вообще, ухожу в бессрочный отпуск, или хотя бы, больничный дня на три куплю. Хотя, кажется мне, все наши потуги прошли зря. Гляди, – Павел поднял голову к небу.

Облака странных геометрических форм медленно плыли куда кому вздумается. Ничего не изменилось, что-то свихнулось в мире, и бродяги оказались совсем ни при чём. Только зря провозился с ними. Павел смотрел на небо с грызущей тоской, с предчувствием надвигающейся катастрофы, и тупой ненавистью к орнитологии.

Вдруг из-за облака, похожего на серп и молот, выплыл сияющий на солнце полировкой металлический диск. Он повисел несколько секунд, раскачиваясь, словно от ветерка, и стал снижаться, увеличиваясь в размерах. Вскоре уже возможно было разглядеть форму летающего объекта. Это была тарелка, даже скорее, миска, из которых Павел ел похлёбку, когда служил в армии, только больших размеров, с моргающими лампочками и давно не мытыми запыленными иллюминаторами. Когда посудина зависла над поляной, на дне стала различима надпись «Краснобродская посудная фабрика. Изделие № 46/12. ГОСТ 1964 г.».

Павел стал пробираться через кустарник в месту возможной посадки, белк, ловко прыгая по веткам, обогнал и ждал на краю поляны.

Страницы: «« ... 1718192021222324 »»

Читать бесплатно другие книги:

Степан Анастасович Микоян, генерал-лейтенант авиации, Герой Советского Союза, заслуженный летчик-исп...
Годы Второй мировой войны были временем не только трагедий целых народов и героизма тех, кто сражалс...
Уже нет сомнений, что над миром нависла карающая десница Господа. Он намерен стереть людей с лица зе...
Студент факультета журналистики Андрей Духов с трепетом отправился на первое задание. Ему предстояло...
Тирр Волан из дома Диренни, один из сильнейших магов Подземья, спасаясь от врагов, использует послед...
Свежеиспеченный сержант ГАИ Антон Прокофьев прибывает на пост № 376 для прохождения службы. Антон го...