Наша служба Товстонос Евгений

– Думаю, в этом нет необходимости. Если это призрак сапёра, значит, сапёр из него был не слишком хороший, – ответил Рик.

– Вы совершенно правы. Хуже будет, если это окажется призрак-террорист. Он может сам взорвать бомбу.

– Вряд ли от призрачной бомбы будет много пользы. А вот меня интересует, насколько узконаправленным нужно сделать взрыв. Мне бы не хотелось, чтобы накрыло и нас.

– Представьте себе, мне бы этого тоже не хотелось. Так что, я думаю, удар должен быть направлен непосредственно на корабль-призрак. Чем точнее будет удар, тем вероятнее, что его вышибет подальше в космос. А нам ведь именно этого хочется.

– Да. Этого. И чашечку чая.

– Со сливками.

– А мне с лимоном.

– Было бы неплохо.

Мабирианцы прервали работу, достали термос и разлили чай по маленьким фарфоровым чашечкам, которые хранились в специальном кармашке их жилетов.

Прошло минут десять.

– Вы какого хрена тут делаете? – заорал Свон, заглядывая в отсек. – Вы же бомбу делаете!

– Вы совершенно правы. Берёмся за дело.

– Тем более что чай мы уже допили.

Свон испепелил мабирианцев взглядом и повернулся к Жорику:

– Останься с ними. Проследи, чтобы не теряли время!

Недовольно бурча, толстяк принялся расхаживать по складу, опасливо поглядывая на корабль-призрак.

Мабирианцы подошли к столу.

– Итак, что скажете? Сколько унций тирлитила нам нужно использовать? Я бы предложил семь.

– Думаю, лучше будет пять.

– Позвольте с вами не согласиться. Пяти унций может не хватить на то, чтобы корабль отнесло достаточно далеко.

– Да, но для нас также важно, чтобы в другую сторону не отнесло нас. Что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, пока мы с вами беседовали, какой-то конченый урод спёр наш детонатор, – мрачно ответил Рик, глядя на стол с деталями.

Кир развернулся на пятках и подошёл к Жорику.

– Уважаемый Жорик, вы случайно не видели детонатор?

Толстяк замотал головой и что-то промычал.

– Разве вас мама не учила не разговаривать с набитым ртом? – спросил Кир и ударил Жорика кулаком в живот. Клептоман согнулся, закашлялся и выплюнул детонатор в подставленную руку мабирианца.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Кир и вернулся к столу.

Мабирианцы погрузились в работу и не заметили, как Жорик, что-то пробурчав, покинул свой пост.

Через пять минут бомба была готова.

– Ну вот! Благодаря вашим стараниям, всё готово!

– Что вы! Без вас я бы не справился!

– Так куда её устанавливать, Арчибальд? – позвал Кир и обернулся.

Ни Свона, ни Жорика поблизости не было. Зато к ним быстро приближались два призрака.

– Уважаемый Рик, что вы подмешали в чай? Мне кажется, что я галлюцинирую.

– Но позвольте! Ведь это вы заваривали чай!

– Однако вы добавляли сливки.

Больше времени на обсуждение призраки им не предоставили.

На пути к ангару гаишники наткнулись на тело готианца. Они бы прошли мимо закрытой каюты, если бы Прокофьев не услышал тихую мелодию музыкальной шкатулки.

Влетев в комнату, Антон застыл. Вантиар лежал на полу возле открытого шкафа, наполовину засыпанный артефактами. У Прокофьева к горлу подкатил ком. Пусть готианец и не был их другом, но всё-таки за последнее время он успел даже привязаться к этому горе-контрабандисту.

Антон подскочил к телу и начал разгребать завал. Сразу было видно: Вантиар не дышит. Прокофьев сцепил зубы и попытался нащупать пульс на шее готианца, однако не нашёл. Сердце ухнуло куда-то в низ живота.

Подошедший Семёныч решительно отстранил Прокофьева и, перевернув готианца на живот, пощупал его голову за ушами. Только сейчас до Прокофьева дошло, что анатомия готианцев отличается от человеческой. Однако вердикт Семёныча был неутешительным:

– Пульса нет.

Прокофьев тяжело уселся на пол. До этого момента он не полностью осознавал серьёзность происходящего.

Тем временем старшина снова перевернул Вантиара на спину, достал фонарик и, оттянув готианцу веко, посветил на глаз. Убрал фонарик, снова подвёл. И так несколько раз. Наконец он поднялся на ноги и скомандовал:

– Бери его и пошли.

– Куда?

– В медпункт. У него стазис-кома.

Прокофьев слышал об этом явлении лишь пару раз. Существо со слабым здоровьем при слишком интенсивном облучении стазис-лучами может впасть в кому. Из этого состояния выбирались не все. Если действие обычного стазиса проходило в течение часа, то стазис-кома могла пройти как очень быстро, так и не пройти вообще. Именно поэтому были запрещены крупнокалиберные стазис-пушки, которыми раньше оборудовались не только военные корабли, но и катера, и станции ГАИ, и таможни.

Прокофьев, обрадованный словами старшины, поднял готианца на руки и пошёл следом за Семёнычем в медпункт.

Добравшись туда без происшествий, они уложили Вантиара в койку и накачали стимуляторами. Больше они сделать ничего не могли. Оставалось лишь ждать и надеяться, что готианец выйдет из комы.

Как только они закончили возиться с готианцем, из коридора послышался какой-то шум. Гаишники переглянулись и одновременно поднялись, доставая оружие. Они подошли к двери. Первым выглянул Семёныч и проскрежетал:

– Во, блин.

Сразу после этого он сунул пистолет в кобуру и выскочил из медпункта. Прокофьев следом.

По коридору шёл Квиз. Здоровяк двигался медленно, тяжело. Одежда на нём в некоторых местах обгорела, на руках виднелись ожоги. Наушники, неизменно болтающиеся на шее, оплавились с одной стороны.

На плечах Квиз нёс своих братьев.

Увидев гаишников, он остановился. А потом отрешённым голосом, в котором звучали нотки горечи, произнёс:

– Мы… Не… Справились…

И Квиз повалился лицом вперёд.

Гаишники расположили пострадавших на кушетках. Находящихся в стазис-коме подключили к аппаратам жизнеобеспечения, Квиза же просто накачали стимуляторами, как Вантиара незадолго до этого.

Старшина сидел на стуле и смотрел в одну точку. Его пальцы шевелились, будто он вращал в руках одну из своих головоломок.

– Нужно сваливать, – наконец-то тихо сказал он.

– Мы не можем улететь и оставить их здесь, – ответил Прокофьев.

– Не можем, – согласился Семёныч. – Но я пока что очень плохо представляю, что нам делать.

Ненадолго повисла тишина, нарушаемая лишь попискиванием аппаратов жизнеобеспечения.

– Нужно найти остальных, – снова сказал Прокофьев.

– Нужно, – подтвердил Семёныч.

Однако ни Прокофьев, ни Семёныч не двинулись с места. Было что-то успокаивающее в медпункте. Словно гаишники находились в убежище. Однако никакой безопасности медпункт, конечно же, обеспечить не мог.

Призраки появились бесшумно. Только что в медпункте находились лишь живые, а в следующий миг в проходе появились две туманные фигуры.

Прокофьев застыл. Он не знал, что теперь делать. Отступать некуда, а как защититься от призраков – неизвестно. Однако он не успел ничего предпринять.

Семёныч, секунду назад сидевший неподвижно, поднялся и вышел на середину медпункта, преграждая призракам дорогу к кушеткам.

– Ну что же, вот он я, – решительно заявил старшина и развёл руки в стороны. – Забирайте. Только остальных не трогайте. Зачем они вам? Вам нужен только я. Делайте, что хотели, и улетайте.

К горлу Прокофьева подкатил ком. Он хотел помочь Семёнычу, да не знал как. А даже если бы и попытался совершить что-то геройское, то сейчас всё равно не смог бы. Его сковал страх. Обречённость.

Призраки некоторое время стояли неподвижно, а потом раздался тихий, словно прозвучавший издалека голос:

– Ты нам не нужен. Главное, не стой у нас на пути.

Призраки развернулись и вышли.

Некоторое время в медпункте царила тишина. Никто не двигался.

Первым зашевелился Семёныч. Он тяжело развернулся, достал из шкафчика бутылочку с медицинским спиртом и приложился к ней. Прокофьев протянул руку к старшине и, получив сосуд, тоже сделал пару глотков.

– Ничего не понимаю, – тихо сказал Антон, всё ещё не отошедший от произошедшего. – Ведь призраки угрожали именно вам!

– Значит, не мне.

– Но на станции только один старшина! И именно вы… – Прокофьев прервался, заметив на лице Семёныча странное выражение, и спросил: – Что?

– Свон! – воскликнул Семёныч.

– Что Свон?

– Он раньше был гаишником! Дослужился до старшего лейтенанта!

До Прокофьева начало доходить, о чём говорит старшина.

– Но прежде чем стать старлеем, он был старшиной. И наши призраки были знакомы с ним именно в то время!

– То-то он так занервничал, когда мы получили ответ с корабля-призрака! И не сказал ведь ничего, зараза!

– Как бы то ни было, мы не можем допустить убийства на нашей станции.

Семёныч некоторое время смотрел на сержанта, потом сказал:

– Прежде чем бежать к нему на помощь, я тебе расскажу кое-что про Свона. Нужно было сделать это раньше.

Старшина пересказал Прокофьеву свой разговор со Своном.

– И что вы предлагаете? Позволить вершиться на нашей станции бандитским разборкам? Ну уж нет!

– А ты что предлагаешь? Рисковать нашими жизнями ради них?

– Да если бы вы не покрывали их, не договаривались, а арестовали, как только вывели на чистую воду, всего этого и не было бы!

– И ловили бы мы этот чёртов корабль-призрак ещё сто лет! А у нас, между прочим, через три часа…

– Да вам бы только о праздниках и думать! Не только в них счастье! Иногда нужно и о работе подумать! Сколько можно штаны просиживать?

Семёныч сник.

– Может, ты и прав, – тяжело вздохнул он. – Но что мы можем сделать? С призраками нам всё равно не совладать. Ты ведь это и сам понимаешь.

– Но ведь должен быть способ! Не могут они быть неуязвимыми.

– Да нет такого способа, Антон! Нет!

Свон направлялся к ангару. Он отлично знал устройство станции, помнил ещё с тех пор, как служил в ГАИ, и сейчас выбрал не самый ближний, зато самый безопасный путь. По крайней мере, он надеялся, что его не станут искать в загромождённых аппаратурой коридорах техотсека, контейнерной для сбора мусора и аварийном тоннеле высотой в метр.

Всё. С него хватит. Когда он брался за это дело, то даже не мог догадаться, что ему придётся столкнуться с призраками из своего прошлого. О том, что фантомы прилетели за ним, Свон сообразил, когда услышал: «Ab altero expectes, alteri quod feceris». Это была любимая фраза Сокурова, человека, которого Свон когда-то убил.

Он был уверен, что это кто-то из друзей покойного решил отомстить ему. Однако когда увидел корабль… Теперь Свон уже и не знал, что думать.

Он рассудил, что сейчас главное – убраться со станции, а не фантомам погнаться за ним. Для этого-то и нужно было взорвать или отбросить корабль-призрак. Свон собирался связаться с Плюхом, как только отойдёт от поста ГАИ достаточно, чтобы не работала глушилка связи, и вызвать пару боевых кораблей – разнести пост вместе с призраками.

Наконец-то Свон добрался до нужного ему коридора. К счастью, тот был пуст. Быстрым шагом Свон направился в ангар. Там уже кто-то был.

Свон пригнулся и аккуратно пробрался к баррикаде, которую построили перед нападением корабля. Выглянул из-за ящиков и, уже не скрываясь, вышел.

– Ты куда это собрался? – спросил Свон.

Жорик, который уже был возле шлюза, ведущего на корабль Додиков, застыл и медленно повернулся, взявшись за рукоять пистолета. Клептоман увидел Свона, и его глаза нервно забегали.

– Засаду хочу устроить, – наконец ответил толстяк.

– Я тебе приказал прикрывать наших подрывников.

– Сами справятся, – буркнул Жорик.

– Слинять решил? – нехорошо улыбаясь, спросил Свон.

Жорик склонил голову.

– Может, и решил. Я не нанимался с призраками воевать. Моё дело спереть чё-то. Убрать кого-то. Но всё это касается живых. Я так понимаю, ты того же мнения?

Свон некоторое время молча глядел на Жорика, потом ухмыльнулся.

– Того же.

– Вот и хорошо. Вдвоём веселее.

Они поднялись на борт корабля охотников за привидениями и столкнулись с проблемой запуска. Перепробовав несколько кнопок «Пуск», они просканировали свою ауру, открыли верхнюю чакру, выяснили, что возможность заболеть вампиризмом у них равна трём процентам на двоих, из хрустального шара узнали судьбу плавающих в воздухе бактерий, послушали псалмы лимерианских мокриц-монахов и многое другое. После того как Жорик уселся в одно из кресел и получил удар током, сопровождаемый голосом: «Процент вашей греховности равняется девяносто целых и три сотых», они решили оставить корабль Додиков в покое.

Ругаясь по поводу потерянного времени, они направились к готианскому транспортнику.

Жорик первым добрался до шлюза и застыл. Свон взглянул через его плечо и увидел входящих в ангар призраков. Толстяк попятился обратно, однако Свон толкнул его в спину.

– На этом корабле мы не улетим! Пробиваемся к готианскому!

Жорик шумно сглотнул, однако снял с плеча автомат и шагнул вперёд.

– Ну, понеслась, – скомандовал Свон и первый дал очередь по призракам. Видимого вреда пули не нанесли, однако немного задержали их.

Не прекращая стрелять, Свон и Жорик побежали к шлюзу, ведущему на корабль готианца.

Однако Свон понимал, что они не успеют. Нужно было как-то задержать призраков!

Свон дал ещё одну очередь, автомат щёлкнул и замолк. Закончились патроны. Арчибальд отбросил его, а потом развернулся и ударил Жорика ногой в спину. Толстяк с грохотом рухнул вперёд, а Свон со всех ног рванул к шлюзу.

Он слышал, как орёт матом Жорик, костеря его на всех известных языках, как всаживает в приближающихся призраков очередь за очередью. А потом всё затихло.

Свон не оборачивался. Главное, успеть добраться до корабля.

Прокофьев с грустью глядел на старшину. Таким беспомощным он его не видел ещё никогда. Весь багаж знаний, которым Семёныч всегда очень чётко и мудро распоряжался при столкновении с непознанным, сейчас мог помочь так же, как зонтик при метеоритном дожде.

Кроме того, перед Антоном стоял нелёгкий выбор: ему нужно было поступиться своими жизненными принципами и пожертвовать одним человеком, пусть даже нехорошим, для спасения остальных. Однако Прокофьев не прекращал ломать голову над тем, что же можно поделать с призраками.

Пока Прокофьев размышлял, в себя пришёл Квиз.

Он вкратце пересказал о столкновении Додиков с призраками. Теперь стало ясно, что с такими противниками ничего они сделать не смогут. Нападающим не было нужды выходить из своего нематериального состояния, чтобы причинить вред защитникам станции. Если гаишники попытаются помешать фантомам, те сначала отправят их в стазис-кому, а уж потом смогут сделать с бесчувственными телами всё, что захотят.

Однако как ни пытался Прокофьев убедить себя в том, что сейчас лучше сидеть и не рыпаться, это ему не удавалось. В конце концов он выпрямился, поправил кобуру с бесполезным стазис-пистолетом и сказал:

– Я так не могу, Семёныч. Не могу просто сидеть, зная, что сейчас у меня под боком убивают человека.

– И что же ты собираешься делать?

– Ещё не знаю. Сориентируюсь по обстоятельствам. В любом случае я иду искать Свона.

– Дурак! – взорвался Семёныч. – Тебе что, жить надоело?

Прокофьев не успел ответить. В разговор вмешался Квиз. Он тяжело поднялся с кушетки, пошатнулся, но устоял на ногах и сказал:

– Я с тобой.

Семёныч закатил глаза.

– Господи, откуда же вы такие взялись на мою голову?

Потом он тоже встал.

– Вы с нами? – спросил Прокофьев.

– Да куда ж вы без меня? – криво усмехнувшись, спросил старшина.

– Тогда идём.

– Погоди. Раз уж пошла такая чехарда, то делать будем по-моему. Во-первых, Квиз никуда не идёт. Не в том состоянии.

– Но я… – хотел возразить что-то Квиз, однако Семёныч не дал ему договорить.

– Ты нам пригодишься здесь. Есть у меня одна идейка.

Прокофьев невольно ухмыльнулся. Вот таким Семёныч ему нравился больше. Стоило старшину подтолкнуть, поставить перед фактом необходимости действий, и его мозг работал на полную.

– Я вот о чём думаю: а как они общаются, находясь в гиперпространстве?

– Да откуда мне знать? Им там и дышать нечем! Они вообще не должны там жить!

– Ну, насчёт жить – не знаю, но некоторые свойства гиперпространства нам известны! По крайней мере, звук там не распространяется.

– Жестами? – предположил Прокофьев.

– Может, и жестами, но вспомни, призрак, напавший на нас, вдруг сорвался с места и побежал к ангару! Именно там сражались Додики со вторым призраком! Он как-то услышал напарника!

– И как же?

– У меня есть теория. Что нам даёт возможность общаться на расстоянии световых лет? Единственный известный способ – это передавать волны через гиперпространство. А раз мы знаем, что они могут общаться на расстоянии, не выходя в обычное пространство, то, вероятнее всего, используют тот же способ.

– То есть вы хотите сказать, что они «слышат» волны? В этом есть смысл, – задумчиво проговорил Прокофьев. – И даже объясняет, как они определяли корабли с контрабандой. Им не нужен был предатель! Они просто прослушивали переговоры!

– Я о том же! А что, если мы их оглушим?

Прокофьев нахмурился.

– И как же?

– Телевизор, Антоха! Стегус говорил, что теперь он может транслировать передачи в любом диапазоне! Они лишили нас связи, а мы сделаем то же самое с ними!

– А что? Их глухота даст нам хоть какую-то фору!

Они быстро перебрались на пост, и Семёныч включил телевизор на трансляцию. Потом передал пульт Квизу. Тот непонимающе взял обруч.

– И что мне делать?

– Отдыхай и наслаждайся, – улыбнулся Семёныч.

Квиз надел обруч на голову, и в тот же миг телевизор начал показывать концерт одной из его любимых групп.

Свон взглянул через плечо, сделал по инерции ещё пару шагов и остановился. Его больше не преследовали.

Более того, с призраками явно творилось что-то неладное. Они стояли согнувшись и пытались зажать уши своими бесплотными руками. Их трясло, шатало, им было явно очень плохо.

А потом начало происходить и вовсе необъяснимое. Плотность призраков начала меняться. Туман, из которого они состояли, то сгущался, то становился снова прозрачным. Словно внутри них что-то пульсировало. Нет, будто что-то пыталось вытолкнуть их из гиперпространства, а они сопротивлялись.

Свон ошарашенно наблюдал за происходящим. С каждым новым тактом пульсации они всё больше приближались к реальности. Теперь это были не бесплотные силуэты, уже можно было различить очертания одежды, а иногда даже черты лица. Свону этого хватило, чтобы убедиться в своих подозрениях. Он знал, кто находится перед ним.

Подняв с пола брошенный автомат и перехватив его поудобнее, он решительным шагом направился к призракам.

– Значит, вы не сдохли, – процедил Свон. – Ничего, сейчас мы это исправим.

Он остановился перед призраками и занёс автомат. Дождавшись, когда один из призраков станет более-менее плотным, он нанёс удар. Приклад прошёл сквозь тело призрака натужно, словно сквозь желе. Призрак пошатнулся, однако видимого вреда не получил.

– Не действует, – пробормотал Свон. – Ничего. Я могу и подождать.

Он снова взмахнул автоматом. И ещё раз. И ещё.

С каждым разом приклад натыкался на всё большее сопротивление.

Семёныч с Прокофьевым влетели в ангар и застыли. Их затея сработала даже лучше, чем они ожидали! Призраков оглушило! И они уже практически вышли из гиперпространства!

Чем и пользовался Свон. Он избивал призраков.

– Свон, стой! – крикнул Прокофьев. – Мы их…

Прокофьев осёкся. Он разглядел, во что одеты призраки. Это была форма ГАИ старого образца.

Пока Антон соображал, что к чему, Семёныч выхватил стазис и выстрелил в Свона. Однако тот оказался быстрее.

Отбросив разряженный автомат, он прыгнул в сторону, уходя от заряда, и бросился к бесчувственному телу Жорика.

Семёныч выстрелил снова и снова промахнулся. Свон же добрался до своего напарника и схватил с земли его оружие.

Прежде чем он успел выстрелить, старшина рванулся в сторону и сбил Прокофьева с ног. Очередь изрешетила стену там, где они стояли.

Прокофьев с Семёнычем укрылись за баррикадой из ящиков.

– Это что, гаишники? – спросил наконец-то Антон.

– Меня сейчас больше интересует вопрос: «Это что у него, автомат?» – буркнул Семёныч и выглянул из-за ящика. В тот же миг пули раздробили дерево. Щепки сыпанули во все стороны, старшина снова спрятался.

– Чего таитесь? – раздался голос Свона. – А кто будет проявлять чудеса героизма? Кто будет спасать собратьев по ремеслу?

Прокофьев попытался выстрелить не глядя, но, прежде чем он успел это сделать, прозвучала ещё одна очередь. Пули прошли над ящиками.

– Антоха, отвлеки его чем-нибудь, мне нужно выглянуть.

– А может, подождём, пока у него закончатся патроны?

– А может, подождём, пока он обойдёт ящики? – зло ответил Семёныч.

Прокофьев послушно кивнул, снял с головы шлем и, взяв его за край, высунул из-за ящиков. Старый трюк, но может и сработать. Застрекотал автомат, продырявленный шлем вырвало из пальцев Антона и бросило о стену. В тот же миг Семёныч выглянул из-за баррикады с другой стороны и успел спрятаться прежде, чем Свон перевёл огонь на него.

– И что? – спросил Прокофьев.

– Сейчас… – буркнул Семёныч и снял с пояса пульт управления наручниками. – Ну, теперь главное – не промахнуться.

– Чего затихли? – снова крикнул Свон. – Вылезайте! Побеседуем!

Тем временем Семёныч что-то крутил на пульте, задавая мощность и направление воздействия.

– С Богом, – сказал он и вжал кнопку в пульт.

В следующий миг раздался какой-то шорох, недоуменный возглас Свона, потом глухой звук удара, за которым последовал звон металла. Похоже, Свон выронил автомат, и всё затихло.

Семёныч выглянул из-за ящика и скомандовал:

– Пошли!