Наша служба Товстонос Евгений

– Да, но без вашей помощи я бы ни за что не довёл её до идеала!

Семёныч устало закрыл глаза. За последующие двадцать минут сто двадцать семь раз прозвучало слово «Извольте», сто тридцать шесть «Прошу прощения», девяносто семь «Позвольте с вами не согласиться» и один раз «Закрой хлебало, чмо волосатое!», когда висящий под потолком Жорик попытался их поторопить. Но оглашения самой идеи они так и не дождались.

– Да уж. Не тех братьев назвали Додиками, – пробурчал Семёныч.

И в этот момент свет на посту погас.

– Корабль-призрак! – закричал готианец.

– Аномальные скачки энергетической природы! – высказался кто-то из Додиков.

– Авария! – испугался Прокофьев.

– Станцию атакуют! – воскликнул Свон.

– А ну верни лампочку на место, урод! – заорал Семёныч, включив фонарик и направив его на потолок.

Прокофьев повернулся к Жорику и увидел, как тот с виноватым видом достаёт изо рта только что выкрученную лампочку.

Все, доведённые выходками клептомана до белого каления, зашумели. Остановил их Свон.

Он повернулся к Семёнычу и сказал:

– Старшина, давай так, ты его сейчас отпускаешь, а если он ещё что-то сопрёт, я лично его пристрелю.

Семёныч хотел было отказать, когда Жорик заверещал:

– Товарищ старшина! Не отпускайте! Он ведь застрелит!

Семёныч почесал макушку и нажал кнопку на пульте. Жорик рухнул на пол и спрятался за кресло. Остальные разошлись по местам.

– Ладно, продолжим. – Семёныч повернулся к Додикам. – Вы, надеюсь, предложите что-нибудь более толковое?

– Конечно! Мы учёные, а не какой-то там захолустный шаман! Seansus Spiritikus!

– Чего? – заинтересовался Семёныч.

– Мы устроим спиритический сеанс и проконсультируемся с призраками!

– Опять двадцать пять! – всплеснул руками Семёныч.

Эльвал достал из сумки планшетку, похожую на те, которыми в глубокой древности пользовались для спиритических сеансов, связку каких-то кристаллических линз и принялся их перебирать.

Пока Семёныч тихо матерился, а остальные посмеивались над охотниками, Эльвал выбрал одну из линз и поместил её в паз на планшете.

Когда над доской возник прозрачный силуэт, все ошарашенно замолчали. Прокофьев чуть не свалился со стула, Свон сидел с отвисшей челюстью.

– Здравствуйте, магистр, – начал разговор с призраком Эльвал. – Нам нужен ваш совет!

Призрак повернулся к Эльвалу, нахмурился и заорал:

– Ты кто такой? Что ты делаешь в моём доме? Где моя жена? Ты её любовник? Я убью тебя!

Призрак потянулся руками к Эльвалу, и тот поспешно выдернул кристалл из паза.

– Сами понимаете, призрачное существование не способствует душевному равновесию.

Семёныч подошёл поближе к Эльвалу и внимательно рассмотрел доску.

– Тьфу ты! Я уж и правда думал, что это призрак! А это обычная мнемограмма! Слепки сознания научились делать сто лет назад, правда, без визуального сопровождения. Новая технология?

– Называйте как хотите, но от этого призрак не перестанет быть таковым. Что есть мнемограмма? Сознание без тела. То есть призрак.

– Ладно. Пусть будет призрак. Кто там у вас ещё есть? Менее ревнивый?

Эльвал принялся перебирать мнемограммы. Кого там только не было: и учёные, и писатели, и юмористы, и политики. Была даже стриптизёрша. Оставалось решить, с кем же нужно поговорить в первую очередь. Эльвал настаивал на известном медиуме конца двадцать первого века, Прокофьев считал, что нужно общаться с криминальным психологом, Стегус заявил, что нужно вызвать учёного, который занимался разработкой невидимости, мабирианцы хотели пообщаться с давно умершим поэтом, а Квиз заявил, что лучше вызвать какого-нибудь музыканта. Семёныч всё это выслушал и посоветовал в первую очередь вызвать здравый рассудок.

Спор был прерван самым неожиданным образом. Со стола исчезла доска и мнемограмма стриптизёрши. Также с поста исчез Жорик.

– Демократия, блин, – пробурчал Семёныч.

– Горбатого могила исправит, – пожал плечами Свон и начал подниматься из кресла, но Семёныч остановил его.

– Потом своё слово исполнишь. Сейчас есть дела поважнее. – Старшина оглядел всех собравшихся. – Ну? У кого ещё есть предложения?

Прокофьеву вдруг пришла в голову мысль, но он сомневался, стоит ли её высказывать. Но в конце концов решился:

– А что, если попытаться связаться с самим кораблём-призраком?

– Ты что, в готианский бубен ударился?

– Да я не о том! Если это не призрак, а люди, то они должны прослушивать эфир. А если взять их на понт? Подкинуть утку? Заставить проявить себя каким-то ложным объявлением?

Семёныч пожал плечами.

– А что? Настолько нелепо, что может даже подействовать. Вот ты этим и займись.

И Семёныч тут же вернулся к диалогу со Своном. Похоже, они нашли общий язык.

…Прокофьев сел за рацию и включил сканирование диапазона.

– Внимание! Говорит пост ГАИ № 376. Экстренное сообщение. В нашем секторе резко увеличилась солнечная активность. Если вы слышите это сообщение, немедленно направляйтесь к гиперпространственным Вратам.

Все, кто был на посту, собрались за спиной Прокофьева.

– Вы думаете, клюнут? – спросил Эльвал.

– Может, и нет, зато наш сигнал никому не взорвёт двигатель! – раздражённо заметил Антон.

Прокофьев повторял то же объявление на разных частотах.

Сканирование диапазона длилось уже больше часа. За это время откликнулись три корабля, которым Прокофьев навешал на уши лапши и сообщил, что проблема устранена.

– Если это те, кто мы думаем, вряд ли они сидят на стандартных частотах, – заметил Свон.

– Согласен, но попробовать нужно всё.

Стрелка диапазона приближалась к концу шкалы.

Чем дальше, тем меньше надежды на ответ оставалось у гаишников.

И вдруг Прокофьеву показалось, будто он что-то услышал. Звук тихий, словно вздох.

Прокофьев увеличил громкость:

– Внимание! Говорит пост ГАИ № 375… – раз за разом повторял сержант, но ответа не было.

– Ничего не получится, – заявил Свон. – Если они…

Договорить он не успел. Резкий скрип, донёсшийся из-за двери в кладовую, заставил всех подпрыгнуть. Все развернулись к ней, наставив оружие.

– Вот чёрт! – воскликнул вдруг старшина и сорвался с места.

Семёныч рванул дверь на себя, и скрип раздался громче. Старшина принялся выбрасывать наружу всякий хлам, пылившийся в каморке уже не один год. Прокофьев давно собирался освободить кладовую, да всё руки не доходили.

– Да где же она! – крикнул он и в следующий миг воскликнул: – Вот!

Он запустил руку на дно ящика и достал старую рацию. Шум шёл из неё. Корпус прибора был перемотан изолентой, экран видеосвязи покрыт трещинами. Антенна согнута, ручка настройки диапазона отсутствовала, и Семёныч принялся крутить металлический штырёк, оставшийся от неё.

– Пост ГАИ № 376. С кем я говорю?

Свон подскочил к Семёнычу, чтобы видеть экран, Прокофьев выглядывал из-за его спины.

На экране проявился размытый силуэт. Качество приёма было настолько поганым, что рассмотреть собеседника было просто невозможно.

Семёныч скрипнул зубами, продолжая настройку. И вдруг в наступившей в каюте тишине из рации отчётливо прозвучало:

– …так что мы будем у вас через полчаса. Ты умрёшь, старшина. И твои друзья тоже. Ab altero expectes, alteri quod feceris.

И экран погас. Связь оборвали.

– А что он сказал в конце? – спросил Эльвал.

– Жди от другого того, что сам ты сделал другому. Латынь, – ответил Семёныч и оглядел остальных. – В этом есть и один плюс, нам теперь не нужно искать корабль-призрак. Он сам летит к нам.

Эта новость вывела Прокофьева из ступора. Теперь уже деваться некуда, нужно что-то предпринимать.

– Кто это может быть? – спросил Антон.

– Я откуда знаю? – раздражённо ответил Семёныч.

– Как? Вы не знаете, кто желает вашей смерти?

– Да кто угодно! От какого-нибудь арестованного контрабандиста до любого из моих предыдущих напарников!

– Ну что, старшина, – тихо сказал Свон. – Объявляй.

Прокофьев недоуменно переводил взгляд с Семёныча на Свона. Лишь когда старшина заговорил, до него дошло, что происходит.

– Как старший по званию, я объявляю на станции военное положение. Всем вооружиться. Готовимся к атаке. Любой, кто желает покинуть станцию, должен сделать это прямо сейчас.

Последняя фраза была адресована готианцу, однако он улетать отказался. Правда, причиной тому было не желание помочь, а страх нарваться на белый корабль с двумя красными пятнышками. Вантиар категорически отказывался признавать, что это не был готианский мифологический демон.

Убедившись, что никто не собирается бежать, старшина направился к пульту и связался со штабом.

Судя по лицу Рыкова, он не слишком обрадовался Семёнычу.

– Ну что ещё? – буркнул полковник.

– Свяжитесь с флотом. На станцию готовится нападение.

Раздражение на лице Рыкова сменилось решительностью.

– Кто?

– Тот самый корабль-призрак, за которым мы охотились.

Рыков некоторое время глядел на Семёныча, потом медленно произнёс:

– И как ты себе представляешь мой разговор с генералом? «Товарищ генерал, вы не могли бы выслать пару крейсеров, чтобы уничтожить корабль-призрак?» Так, что ли? Вот что бы ты ответил на его месте?

Семёныч вздохнул и обречённо выдал:

– «А может, вам ещё танк прислать, чтобы расстрелял шкаф, в котором прячется домовой?»

– Он ответит другими словами, менее цензурными. Но смысл ты уловил правильно. И вообще, старшина, с каких это пор ты веришь в призраков? Я отлично понимаю, что тебе неохота возиться с каким-то бредовым вымыслом, но не нужно перекладывать его на чужие плечи. Ты получил приказ…

– Это не вымысел, – перебил Рыкова Семёныч. – Во-первых, Прокофьев видел его. Во-вторых, нам удалось связаться с кораблём-призраком. Они летят сюда.

Рыков откинулся в кресле, изучая Семёныча.

– Если это не очередная твоя дурацкая шутка, значит, в памяти компьютера станции сохранилась запись вашего разговора и ты можешь её мне переслать. Так?

Старшина замялся.

– Не совсем. Они связались по старой рации и…

– Спокойной ночи, Семёныч. Ещё раз меня потревожишь, будешь до конца жизни драить корабли на космомойках.

И Рыков отключил связь.

Прокофьев недоверчиво глядел на экран. Он-то ожидал, что через пять минут здесь будет флот, будут катера ГАИ, будут… В общем, будут все!

– Но… – дрожащими губами проговорил он. – Как же это? Как же они… Нам нужно связаться прямо с военными! Они должны поверить! Мы им дадим описание…

– Какое описание, сержант? – раздражённо ответил Семёныч. – Охотиться за чем-то размытым в космосе? Да ты в своём уме? А если они поверят, а потом нарвутся на корабль с пробоиной в корпусе, окутанный туманом из-за утечки воздуха, и шарахнут по нему?

Прокофьев сдался.

– Так что нам делать?

– Готовиться к защите станции. Для начала постараемся остановить их на подлёте, – ответил Семёныч. – Если они будут двигаться в нашем пространстве, а я не вижу другого способа, как они могут на нас напасть, то попробуем поймать их захватом. Надеюсь, они этого не ожидают. Обычно нападающих пытаются держать подальше, мы же, наоборот, попытаемся пристыковать их к станции. Тогда мы будем точно знать, где они появятся, и устроим там баррикаду. И когда они проникнут на станцию…

– Ну, тут уж положитесь на нас! – заявил Эльвал, выпятив свою тощую грудь колесом.

– Да я лучше положусь на свою бабушку! – заявил Жорик. – Она, кстати, победитель в соревнованиях по стрельбе по-македонски, боям без правил и экстремальному бегу с препятствиями!

– Так, может, позвать её на помощь? – оживился готианец.

– Вряд ли её выпустят из тюрьмы строгого режима, даже если мы очень попросим.

– Если они хотят кого-то убить, – остановил дискуссию Семёныч, – то должны появиться в нашем пространстве. Вот тогда мы и устроим им тёплый приём.

– Резонно.

– Ладно, давайте готовиться.

Старшина приказал Антону ждать на посту и следить за радаром и отправился с остальными готовиться к жаркому приёму призрачных гостей. Так Прокофьев и сидел в одиночестве за пультом, прикипев взглядом к приборам.

Вскоре на пост влетел Вантиар с охапкой какого-то хлама.

– Вот, – запыхавшись, выпалил он. – Это вам.

– Круто, – ответил Прокофьев, не отрываясь от радара. – А что это?

– Талисманы! – Вантиар принялся перебирать безделушки. – На удачу, на счастье, защитные, охранные…

Он замялся и спрятал один из талисманов в карман.

– Этот лучше не использовать.

Антон повернулся к Вантиару, продолжая краем глаза следить за приборами.

– Почему?

– Ну, раз на станции нет особей женского пола, то действие амулета может оказаться самыми непредсказуемым.

Прокофьев хмыкнул.

– Да уж. Ладно, давай. Мне нужно выбрать?

– Вам нужно надеть их все! Чтоб наверняка!

Прокофьев представил себе вес всего этого хлама и скривился. Он покопался в талисманах и выбрал несколько наугад. Обрадованный готианец вышел с поста, чтобы осчастливить защитными амулетами остальных.

Ещё через несколько минут появились братья Додики.

– А где старшина? – спросил Эльвал.

– Не знаю. Поищите.

– На это нет времени, поэтому говорить будем с вами. Мы внесли несколько защитных усовершенствований на станции.

– А радостных новостей у вас нет?

– Разве это грустная?

– Как знать, – задумчиво ответил Прокофьев. – Что же вы сотворили на этот раз?

– Ну, во-первых, теперь вы можете использовать умывальник.

– Мы его использовали и раньше.

Эльвал улыбнулся.

– Возможно. Но вряд ли он раньше стрелял осиновыми колами и серебряными пулями.

Прокофьев недоверчиво поглядел на Эльвала. Похоже, тот не шутил.

– Кроме того, – продолжил Додик, – кофеварка во время работы читает молитвы на разных языках. Ещё она распространяет запах чеснока, омелы, дикой розы и полсотни других ароматов, труднопереносимых всяческими инферналиями. В холодильник теперь встроена гравитационная ловушка, поле выстраивается в виде священных символов разных народов, так что какой бы расы ни были призраки, хоть одно из полей подействует на них. Также мы переоборудовали систему пожаротушения. Если на станции появятся вампиры, она включится и начнёт разбрызгивать святую воду.

– А если не вампиры?

– Тогда святую серную кислоту.

– А если…

Договорить Прокофьев не успел. Раздался приглушённый дверью голос Семёныча:

– Эй, а кто перекрасил кнопку на сливном бачке в красный цвет?

– Вот! Это последнее наше усовершенствование! Идею, кстати, нам подкинул Вантиар! Если дело будет совсем плохо, мы сможем уничтожить всю станцию, чтобы твари не ушли.

Своевременный крик Прокофьева спас станцию от ядерного взрыва и окончательно испортил настроение Семёнычу. Эльвал поспешил ретироваться с поста, чтобы не попадать старшине под горячую руку.

Вскоре заглянули и охотники за головами. Они были с головы до ног обвешаны оружием и готовы встречать любых нежданных гостей.

Вантиар не появлялся, видимо, спрятался где-то от греха подальше.

Приготовления закончились, и потянулись долгие минуты ожидания. Прошло полчаса, Прокофьев всё так же вглядывался в экран, но появление корабля-призрака чуть не прозевал. По радару пошла лёгкая рябь, и если бы Антон уже не встречался с фантомом, мог бы списать это на помехи или неполадки.

По спине пробежал холодок. Прокофьев понимал, что нужно кричать, сообщить всем о приближении призрака, однако во рту пересохло, а язык прилип к нёбу.

Всё, что смог сделать Антон, это прохрипеть:

– Он.

Семёныч взглянул на экран и мрачно произнёс:

– Началось.

По внутренней связи они передали оповещение о приближении корабля-призрака.

На экране уже был явно виден туманный силуэт корабля. Он приближался к станции медленно и неотвратимо. В этой неторопливости был особый эффект. Корабль не спешил, не пытался атаковать нахрапом. Словно находящиеся на нём существа не сомневались в своих силах. И действительно – чего бояться призракам?

Основная надежда запертых на станции людей была в том, что на него подействует гравитационный захват.

Семёныч сидел за пультом управления пригнувшись, будто артиллерист в танке, и ждал. Гаишники не отрывались от экрана, на котором был виден туманный противник, и постоянно уменьшалось число, указывающее дистанцию до него.

Туман не клубился. Он не растекался в пространстве, а сохранял постоянную форму. Семёныч, щурясь, вглядывался в эту дымку.

– Что-то он мне напоминает… – задумчиво пробормотал старшина. – Когда-то я уже видел такое…

– Вы видели корабль-призрак? – с недоумением спросил Прокофьев.

– Не призрак. Туман скрывает корабль, поэтому я не могу его рассмотреть. Но уверен, такие очертания я уже когда-то видел… Ладно. Не имеет значения.

Корабль приближался. Всё ближе. Ближе. Ближе.

Палец Семёныча застыл на кнопке захвата. Прокофьев трясущимися руками вытер холодный пот со лба.

Через минуту корабль вошёл в зону досягаемости.

Семёныч вдавил кнопку в пульт.

Корабль-призрак начал замедлять скорость. Раздался вздох облегчения. По крайней мере, теперь они точно знают, в каком месте станции начнётся атака.

– На выход, ребята, – скомандовал Свон.

Договорить он не успел. В этот момент корабль-призрак вдруг начал менять курс.

Захват не подействовал. Теперь нападающие могли брать станцию на абордаж с любой стороны.

– Идём в ангар, – мрачно сказал Семёныч и протянул руку к Свону. Тот молча передал старшине боевой пистолет. – Даже если они будут резать обшивку в другом месте, мы успеем туда добраться.

Прокофьев тоже начал подниматься, но Семёныч остановил его.

– Останешься здесь. Следи за кораблём и сообщай обо всех маневрах.

– Но…

– Сержант! – повысил голос Семёныч. – Приказы не обсуждаются.

Прокофьев козырнул и уселся за пульт.

Семёныч, Додики и охотники за головами молча вышли из каюты.

Прокофьев повернулся к экрану и вытер влажные ладони о штаны. Он обречённо глядел на приближающийся к станции корабль-призрак.

Когда на руке Антона запищал коммуникатор, он чуть не вывалился из кресла. Сержант крепко зажмурился, открыл глаза и быстро заморгал, пытаясь привести голову в рабочее состояние. Сейчас нельзя давать слабину.

Антон прокашлялся и нажал кнопку ответа. Из динамика донёсся голос Семёныча:

– Мы на месте. Что там наши гости?

Антон поглядел на радар.

– Приближаются. Через минуту будут у нас.

– Хорошо. Сообщишь, когда они подойдут к шлюзу.

Прокофьев кивнул, потом сообразил, что Семёныч его не видит, и сказал:

– Да. Сообщу.

Корабль приближался к шлюзам.

Прокофьев включил коммуникатор, собираясь предупредить Семёныча, но не произнёс ни слова. Что-то шло не так.

Прокофьев запросил у компьютера расчёт траектории полёта призрака и, убедившись в своей правоте, связался со старшиной:

– Семёныч, они не маневрируют для стыковки!

– Какого чёрта? Что они надумали?

Прокофьев на миг замолчал, сверяясь с рассчитанной траекторией.

– Они пройдут мимо шлюза.

Семёныч помолчал, потом напряжённо сказал:

– Ладно. Сообщай, как только что-то изменится. Нет! Сообщай, даже если ничего не изменится!

Обстановка в ангаре накалилась. Укрывшиеся за баррикадами защитники станции нервничали.

– Нехорошо, – мрачно констатировал Свон.

– А может, они нас только припугнуть решили? А сами как появились, так и улетят? – спросил Жорик.