Наша служба Товстонос Евгений

Солнце слепило глаза, потому поначалу за открывающимися створками он ничего не мог разглядеть.

Прокофьев пригнулся, готовый сражаться за свою жизнь.

Глаза немного привыкли к яркому свету, и сержант рассмотрел за открывающейся дверью зелёную полянку, на которой стоял громадный особняк. Возле шлюза их ожидал один человек.

А потом Прокофьев разглядел встречающего.

Антон знал! Знал, что Семёныч их не бросит!

– Семёныч! – закричал Антон, выскакивая из корабля. – Спаситель!

– Семёныч! – зарычал полковник, бросаясь следом. – Скотина!

– Шустро вы, – радостно заявил старшина. – Я думал, вы будете сопротивляться и прилетите намного позже.

– Позже! – взревел полковник. – Я тебе сейчас такое позже устрою!

Прокофьев, ничего не понимая, переводил взгляд с разъярённого Рыкова на довольного Семёныча.

Рыков ещё некоторое время раздувал ноздри, пыхтел и чуть не пускал пар. Потом ухмыльнулся, подошёл к Семёнычу и заявил:

– Ну, с днём рождения!

– За уши не дёргать! – радостно заявил старшина, прячась от напирающего полковника за спину Прокофьева.

– А людей красть можно?

– А как бы я ещё всех собрал на юбилей?

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – не выдержал Прокофьев. – Какой юбилей? Вам сорок шесть лет, и день рождения через три месяца!

– Да, кстати, – спросил Рыков, игнорируя Антона, – мы сегодня сколько празднуем?

– Пятисотник.

– Пятисотник? Какой пятисотник! – заорал Антон, вообще потеряв нить происходящего.

– Мы празднуем моё пятисотлетие, – ответил Семёныч и указал на столик, стоящий неподалёку.

– Переоденьтесь. Я скоро вернусь.

Прокофьев подошёл к столику. Там лежали две гавайки с погонами. Одна с сержантскими, вторая с полковничьими. Рядом стояли покрытые изморозью бокалы с коктейлями и поднос с бутербродами.

– Вот ведь зараза, – беззлобно заявил Рыков.

– Товарищ полковник… – снова начал Прокофьев.

– Алексей Никанорович. Мы не на службе.

– Хорошо… Алексей Никанорович… Да что здесь происходит-то?!

– Семёныч празднует день рождения.

– Но… У него же не сегодня!

Рыков ухмыльнулся.

– Ты знаком с Семёнычем три месяца и ещё не разучился удивляться? Ну ты даёшь!

Рыков захватил со столика бутерброд с ветчиной и откусил здоровый кусок.

– Семёныч, как и все нормальные люди, празднует день рождения раз в год. Но иногда на него что-то находит, он подбирает планету, на которой год длится намного меньше земного, отсчитывает себе юбилей – и празднует его.

– А зачем нас похищать было? Он что, не мог просто пригласить? – спросил Антон, потом немного подумал и добавил: – Ах, да. Это же Семёныч. Чему я удивляюсь?

– Вот именно. – Рыков отхлебнул коктейль и развалился на шезлонге. На лице появилась ностальгическая улыбка. – Первый такой юбилей Семёныч праздновал лет пятнадцать назад. Я тогда получил приглашение на обсуждение нового законопроекта об ограничении скорости для рас, способных предвидеть близкое будущее. Проблема, кстати, та ещё была. Этим расам на дорогах всё нипочём, они точно знают, когда и куда свернуть, чтобы остаться невредимыми. А вот многие, мимо которых пролетали такие лихачи, шарахались в стороны и попадали в аварии. В общем, прилетел – а там вечеринка в честь столетия Семёныча. Потом у меня угнали машину. Через пару часов сообщили, что её нашли. Я поехал на штрафстоянку и попал на празднование двухсотлетия. Трёхсотник праздновали, когда меня отправили на внеплановую медкомиссию, а четыреста, когда вызвали на заседание дисциплинарной комиссии, рассматривающей превышение служебных полномочий старшиной ГАИ Беляевым.

Рыков допил коктейль и огляделся в поисках добавки.

– Семёныч! – позвал он. Старшина, занятый растопкой мангала, полковника не услышал.

Тогда Рыков снял с ноги тапочку и метко запустил Семёнычу в спину. Старшина повернулся.

– Чего? – крикнул он.

– Бар у тебя где? А то накапал компотика и думаешь, на этом всё?

Семёныч хлопнул себя по лбу, достал из кармана пульт дистанционного управления и нажал какую-то кнопку. На растущем рядом с беседкой огромном дереве открылась невидимая панель, за которой оказался эшелон бутылок.

– Вот это другое дело! – довольно протянул Рыков и направился к бару смешивать себе какой-то коктейль. Пока он был занят бутылками, ему в спину угодила его же тапочка, брошенная Семёнычем.

Рыков беззлобно погрозил старшине кулаком.

Прокофьев наблюдал за этим абсолютно неуставным поведением двух своих начальников.

– Тебе обновить? – спросил Рыков.

– Что? А, нет. Спасибо.

– Ну, как хочешь.

Рыков вернулся в шезлонг и растянулся на нём, довольно потягивая какой-то многослойный коктейль.

– Алексей Никанорович, – осторожно начал Прокофьев. – А вы Семёныча давно знаете?

– Да уже лет двадцать пять. Мы с ним учились вместе.

– И каким он был курсантом?

Рыков задумчиво покрутил бокалом.

– Поначалу – образцовым. Учился прилежно, схватывал всё на лету. Постоянно участвовал в разнообразных соревнованиях, защищал честь училища и чаще всего занимал призовые места. Это и сыграло с ним злую шутку. Один преподаватель категорически отказался засчитать Семёнычу экзамен, аргументируя тем, что он слишком много прогулял. Хотя предмет Семёныч знал, а пары пропускал из-за участия в различных соревнованиях. На самом деле преподаватель просто хотел взятку. И Семёныч её дал. Прошел год, и этот преподаватель должен был защищать докторскую. Вот тогда-то Семёныч и отыгрался. Как он умудрился попасть на защиту, остаётся загадкой, но он своими вопросами завалил преподавателя. И второй раз. И третий. Так продолжалось до тех пор, пока тот не дал Семёнычу взятку, чтобы он больше на защиту не приходил. Естественно, Семёныча за это невзлюбили все преподаватели. Его пытались завалить на каждом экзамене, на каждом зачёте. Помня о мести Семёныча, другие преподаватели не придирались без дела и вопросы, самые сложные и каверзные, задавали только по своим предметам. Так никому и не удалось его завалить, и он окончил училище. Но вот его отношение к службе и людям с тех пор поменялось.

– Я даже подумать не мог, что вы с ним друзья, – удивлённо сказал Антон.

Рыков пожал плечами.

– Дружба дружбой – служба службой. Я это понимаю, и Семёныч понимает.

– Но он ведь вообще не соответствует никаким нормам!

– Зато те, кто был его напарником, теперь соответствуют любым нормам. Семёныч на своём месте.

Вдали что-то загудело, Рыков с Прокофьевым оглянулись и увидели опускающийся на полянку катер.

– Семёныч! – крикнул Рыков. – Иди ещё гостей встречай!

Старшина вытер руки полотенцем и направился к месту посадки.

Когда он подошёл, из катера выскочили два человека, один пшикнул из баллончика чем-то в лицо Семёнычу, и старшина обмяк. Его схватили под руки, погрузили внутрь, и катер стартовал с места, словно его подбросили катапультой.

– Оригинально, – ухмыльнулся Рыков, отпивая из бокала. – Украсть нас, а потом украсть самого себя.

– Новая игра? Хочет, чтобы мы его искали?

– Ну и пусть. Я знаю, где у него бар. Что нам ещё нужно?

– Вроде ничего.

Прошел час с момента «похищения» Семёныча. Гаишники всё так же отдыхали, развалясь в шезлонгах. Рыков рассказывал истории про их с Семёнычем студенческую жизнь, а Прокофьев узнавал своего начальника с новых сторон. Как блестящих, так и не очень.

Зазвонил телефон.

– А вот и Семёныч, – уверенно заявил Рыков. – Сейчас будет жаловаться, почему мы его не ищем.

Полковник поднял трубку. По его ехидному выражению лица можно было предугадать, в каком стиле он заготовил тираду для Семёныча.

На экране появилась старенькая женщина.

– Алёшенька! Ты уже прилетел!

Рыков поперхнулся заготовленной тирадой и широко улыбнулся.

– Здравствуйте, тётя Юля!

– А где Саша? Небось, беспокоится уже, почему нас нет?

Рыков нахмурился. Прокофьев решил не встревать, хоть и понял: что-то не так.

– Э-э-э… Да. Нервничает.

– Позови его, пожалуйста.

– А… Он вышел… Отошёл… Ненадолго…

– Передай ему, что мы с папой задерживаемся. Будем к вечеру.

– Хорошо. Передам, – с застывшей улыбкой ответил Рыков и отключил связь.

Прокофьев глядел на полковника, ожидая каких-то слов.

– А Семёныча-то, похоже, и вправду украли.

– Как украли?

– А то ты не видел! – взорвался полковник. – Выскочили два мужика, погрузили в машину и увезли!

– Но… Мы же думали…

– Он бы никуда не исчез перед прилётом родителей. И они его затеи никогда не поддерживали. Так что нужно его искать.

Прокофьев щёлкнул пальцами.

– Так. Нужно звонить в штаб. Пусть присылают…

– Куда?

Прокофьев сбился с мысли:

– Что куда?

– Куда присылают?

Прокофьев растерянно поглядел на полковника. Тот раздраженно выдохнул и медленно произнёс:

– Семёныч тебя хвалил. Говорил, что ты сообразительный, целеустремлённый, а главное, везучий. – Антон даже грудь расправил от таких слов. Но сник, когда Рыков продолжил: – Но ещё Семёныч говорил, что ты, когда нервничаешь, туп, как полено!

Под холодным взглядом Рыкова Прокофьев втянул голову в плечи.

– Поэтому, сержант, – продолжил полковник, – сейчас ты соберёшься и начнёшь проявлять эти самые сообразительность, целеустремлённость и, главное, везучесть! Это приказ!

Прокофьев вытянулся по стойке «смирно» и козырнул.

– Так точно, товарищ полковник! Есть проявлять везучесть!

Рыков сложил руки на груди.

– Итак, что мы делаем?

Встряска прочистила Антону мозги. Сейчас он отвечал с уверенностью отличника на экзамене:

– Мы не можем вызвать помощь потому, что не знаем, на какой планете находимся. Не знаем даже, под юрисдикцией какой расы она находится. Возможно, эта планета вообще необитаема. Средства связи и деньги у нас отобрали при похищении, есть лишь телефон Семёныча. Для начала мы можем попробовать связаться с местными властями, если они используют стандартные телефонные номера. Осмотрим дом и, возможно, узнаем, где мы находимся. Возле дома гараж, значит, там есть транспорт, на котором мы сможем добраться до ближайшего населённого пункта и попросить помощи у местных властей! Мы можем запросить информацию, не появлялись ли здесь те, кто желает Семёнычу зла. Например, последние задержанные…

– Это ты далеко зашёл. Начнём с того, что половина знакомых и сотрудников Семёныча тоже ему добра не желают. Но в остальном мыслишь верно.

В доме они нашли карту, на которой, к счастью, их местоположение было отмечено жирным кругом и надписью «Гудёж!». В сорока километрах отсюда находился крупный город Палимино.

При попытке набрать стандартный номер планетарной полиции они узнали от оператора, что такого номера не существует. Значит, придётся явиться в участок лично.

Кроме того, в доме они нашли небольшой запас денег, а в гараже стоял полностью заправленный аэромобиль.

Через полчаса они добрались до Палимино – крупного мегаполиса, наполненного магазинами, барами, гостиницами, офисами, а также борделями, притонами и прочими «благами» цивилизации.

Огромное здание центрального участка стояло неподалёку от центральной городской площади. Дежурный на входе указал гаишникам, где находится кабинет полковника Маунта.

Перед входом в кабинет за столом сидел адъютант и усердно перекладывал с места на место файлы. Трёхмерные голограммы отчётов никак не могли найти расположение, при котором бы они не пересекались. На вошедших он не обратил внимания.

Рыков постучал костяшками пальцев по откосу.

– Добрый день. Полковник на месте?

– Я занят, – ответил адъютант и передвинул голограмму с изображением портрета, видимо подозреваемого, в сторону. Она въехала в голограмму какого-то аэромобиля, и получилось изображение машины с головой на крыше. Адъютант ухмыльнулся, глядя на это зрелище.

– А вы нам и не нужны, – холодным тоном произнёс Рыков, – у нас срочное дело к полковнику.

– У вас назначено? – так и не подняв голову, спросил адъютант и передвинул голограмму машины в сторону так, что её нос въехал в фотографию какого-то здания.

– Нет, не назначено, – тон Рыкова опустился ещё на несколько градусов. – Передайте полковнику, что с ним хочет поговорить полковник ГАИ Рыков.

– ГАИ? – Адъютант наконец-то отвлёкся от голограмм. – И что же заставило доблестных стражей космических рытвин и колдобин прийти к нам? – спросил адъютант, мерзко ухмыляясь.

Рыков поглядел на погоны адъютанта.

– Лейтенант, у нас очень срочное дело. Предупреди полковника о нашем приходе. Мы спешим.

– Спешите? Да что вы говорите! Тогда конечно! Сразу же! Вы же, когда вам говорят, что спешат, всегда готовы помочь людям! Ну, раз вы спешите, тогда вот.

Адъютант покопался в столе и бросил на пол перед столом пачку формуляров.

– Заполните, и, возможно, полковник вас примет. К концу следующей недели.

Рыков некоторое время молчал. Потом сквозь зубы процедил:

– Сержант, выйди.

– Слушаюсь, товарищ полковник! – Прокофьев козырнул и направился к двери. Но дойти до неё он не успел. За спиной раздался стук, вскрик, а за ним грохот.

Прокофьев резко повернулся и увидел лишь ноги адъютанта, торчащие из-за стола. Рыков, морщась от боли, тряс правой рукой.

– Можешь заходить, – уже спокойно сказал полковник.

Прокофьев открыл рот, снова его закрыл и прикусил язык. Вспомнил всё, чему его учил Семёныч, поглядел на Рыкова и спросил:

– Ой! А что это с товарищем лейтенантом? Поскользнулся и упал?

– Совершенно верно, – ответил Рыков. – Представляешь, как раз тогда, когда собирался связать нас с полковником. Вот ведь незадача?

Прокофьев покачал головой.

– Аккуратнее нужно быть на службе.

– Согласен. Ну что, идём к полковнику?

Рыков подошёл к закрытой двери и постучал.

– Войдите, – прозвучало из кабинета.

Кабинет полковника Маунта выглядел, как и положено кабинету начальника полиции. Деревянные панели, красный ковёр, портрет президента на стене. Единственное отличие составлял стеклянный стеллаж, уставленный абсолютно не полицейскими экспонатами. Там были разнообразные коллекционные фигурки рыцарей, драконов и прочие элементы настольных игр.

Полковник Маунт оказался на удивление молод, чуть старше Прокофьева, но намного крупнее сержанта.

– Полковник ГАИ Рыков, сержант ГАИ Прокофьев.

– Полковник Маунт. – Полицейский пожал руки гаишникам.

– Извините, что без предупреждения. Ваш адъютант…

– С ним снова случился солнечный удар? – невинно спросил Маунт.

– Можно сказать и так. А что, часто случаются?

– Бывает. Я ему даже статью давал почитать о взаимосвязи между неуважительным отношением к посетителям и подверженности солнечным ударам. Не помогло.

– И где же вы такую статью нашли? Я бы своему адъютанту её тоже дал почитать.

Маунт ухмыльнулся:

– Самому пришлось написать. Но до него, видимо, не дошло. – Маунт развёл руками. – Итак, чему обязан?

– Полчаса назад был похищен один из моих сотрудников. Старшина Беляев. Я буду безмерно благодарен, если вы поможете его найти.

Улыбка сошла с лица Маунта. Он стал предельно серьёзен.

– Где? Когда? Рассказывайте всё, что знаете.

Рыков максимально подробно пересказал момент похищения.

– Сейчас разошлю всем сотрудникам ориентировку, – сказал Маунт.

Сенсорная панель на столешнице засветилась, замелькали буквы, сообщающие о подключении к базе сотрудников органов правопорядка.

– Номер удостоверения? – спросил Маунт.

Рыков продиктовал шестизначный код, закреплённый за Семёнычем.

Маунт отстучал номер, на экране появилась фотография и анкетные данные Семёныча. Данные тут же были помещены в шаблон бланка ориентировки. А вот шаблон разительно отличался от всех, которые Прокофьев видел раньше.

По форме он напоминал игральную карту. Белый прямоугольник с синей, скруглённой по углам рамкой. Фотография разместилась по центру «карты», над ней появились имя и фамилия Семёныча. В левый верхний угол карты Маунт поместил значок ГАИ, в правом написал: «Level 5».

Внизу карты были ещё два поля, подписанные: «Поощрение» и «Наказание». В оба поля Маунт ввёл цифру «8».

Прокофьев и Рыков смотрели на действия Маунта с недоумением, но не отвлекали.

К карте Семёныча присоединилась карта с коричневой рамкой и изображением транспортного средства, на котором увезли Семёныча. Следом за ней Маунт создал две карты с зелёной рамкой, одну для Рыкова, другую для Прокофьева. Поощрения и наказания были всё так же равны восьми, только у Антона вверху было указано «Level 3», а у Рыкова «Level 8».

После этих манипуляций Маунт нажал кнопку «Сдать».

– Всё. – Полковник откинулся на спинку кресла. – Теперь любой из моих сотрудников, если только увидит вашего старшину, сделает всё возможное, чтобы помочь ему. Кроме того, вам окажут максимальное содействие в вашем расследовании.

Рыков разглядывал изображения на столешнице.

– Интересная система. И как это работает?

– Когда я только начал здесь работать, у нас уже существовало разграничение ориентировок по цвету. Красный – разыскивается, зелёный – сотрудничество, синий – пропавший. Так уж получилось, что вся наша молодёжь тогда подсела на настольные карточные игры. А когда время прошло, звания повысились, мы немножечко усовершенствовали систему. Рамка – всё те же цветовые коды. Символы вверху указывают на принадлежность к какому-либо классу: гражданский, полицейский, преступник. Уровень уточняет расположение в иерархии. Для вас он значит звание, для преступников – приближенность к криминальным авторитетам. Для гражданских – личные связи. Поощрение и наказание указывают степень последствий за невыполнение ориентировок.

– И что же в таком случае значит цифра «8»?

Маунт криво усмехнулся.

– Я так скажу: четвёрочка в наказаниях – это неделя работы регулировщиком в очереди общественного туалета.

Рыков кивнул.

– Спасибо. Я в долгу не останусь.

– Потом, – отрезал Маунт. – А вы что намерены делать? Если скажете: «сидеть в гостинице и ждать новостей» – не поверю и обижусь.

– Попробуем порасспрашивать сами, может, что-то разузнаем.

– Хорошо. Только, полковник, постарайся, чтобы солнечные удары вокруг тебя случались пореже.

Первым делом гаишники отправились в местный космопорт, чтобы добыть информацию о кораблях, покинувших планету за последние два часа, и передать информацию о них в штаб.

Космопорт Палимино оказался не слишком большим и насыщенным. Вдали от основного здания на стартовой площадке виднелось не больше десятка транспортных средств. Что ж, это упрощало гаишникам задачу.

На входе в космопорт Прокофьев заметил знакомое лицо и, попросив Рыкова подождать минутку, направился к готианскому контрабандисту.

– Привет, Вантиар.

– Товарищ сержант! – радостно воскликнул готианец. И заискивающе добавил: – Или уже генералиссимус?

– Ты здесь какими судьбами? – спросил Антон, игнорируя лесть.

В принципе Прокофьев не удивился бы, услышав, что Вантиар приглашен к Семёнычу на день рождения. За три месяца работы со старшиной он уже ко всякому привык.

– По делам я здесь, – смиренно ответил готианец. – Травки целебные для паствы своей ищу.

– Наркоту, что ли, закупаешь? – ехидно спросил сержант.

– Что вы такое говорите! Я смиренный последователь своего Божества!

Прокофьев криво ухмыльнулся и уставился в глаза готианца немигающим взглядом.

– Ну, разве я виноват, – тут же начал оправдываться Вантиар, – что некоторые из трав в просроченном виде вызывают лёгкие побочные эффекты? Это не умаляет их питательности!

– Да ладно, не нервничай, я не на службе, – успокоил готианца Антон. – Куда теперь собираешься?

Готианец облегчённо вздохнул и поспешил перевести разговор с опасной контрабандной темы на более нейтральную.

– Ещё не решил. Собирался на Воданиан проповедовать путь Великого Козла, но там вчера революция технократов произошла. Теперь любая религиозная атрибутика является уголовным преступлением.

За спиной готианца Рыков постучал по циферблату часов. Прокофьев проигнорировал сигнал.

– Не хочешь ли посидеть где-нибудь, побеседовать?

– Я недавно обедал.

– Обидно, – как можно грустнее произнёс Прокофьев. – А я вот в последнее время о жизни своей задумываюсь. О поиске пути истинного…

Глаза готианца засверкали фанатичным блеском.

– Вы всё-таки решили ступить на путь истинный, утоптанный божественными копытцами?

– Я ещё не определился, – ответил Антон.

– Так давайте я вам расскажу про нашего Бога! У меня и литературка имеется! Там есть всё про всё! И как истину найти! И как счастливым стать! И даже как сделать, чтобы носков всегда было парное количество!

– Ну, уговорил! Иди занимай место в кафешке, а я сейчас подойду.

Готианец кивнул и радостно побежал к белоснежному кубу заведения общепита.

– Ты что делаешь, сержант! – зарычал полковник, подходя к Антону. – Тебе что, больше делать нечего, как болтать со старыми знакомыми? Мы, между прочим, ищем кое-кого!

– Этот «старый знакомый» – контрабандист. – Увидев лицо Рыкова, Антон замахал руками. – Нет-нет-нет! Он глупый и безобидный. Однако если он здесь, значит, что-то для кого-то привёз. Может, он знает кого-то или что-то.

Рыков задумчиво пожевал губами.

– Ладно. Действуй. Я в администрацию космопорта, попробую договориться, чтобы они как-то ненавязчиво задержали вылет кораблей. Но если ты без толку потеряешь время…