Пленник гибнущего мира Смородин Кирилл

Андрей резко развернулся. Монстр пока не двигался с места. Он стоял, двигал хоботом и трясся, словно копил ярость. Наверное, так и было. Шкурники расправились с Присосами и теперь, держа топоры перед собой, мелкими шажками подбирались к Извергу. У всех бледные потные лица. В глазах – страх. Кое-кто дрожал и едва сдерживался, чтобы не запаниковать окончательно.

Неожиданно один Шкурник согнулся пополам и закашлялся.

«Фабел!» – узнал Андрей.

Остальные расступились. А толстяк надрывался – так, что изо рта вылетали красные хлопья. Потом выронил топор…

Изверг отреагировал мгновенно. С жутким рыком шагнул вперед. Замахнулся и обрушил левую лапу на голову Шкурника.

Хруст. Брызги крови.

Фабел замолк и распластался у ног чудовища.

В этот момент в пробоине шевельнулось второе щупальце. Заклокотало так же, как и первое, задрожало, будто в судороге. И изрыгнуло розовую слизь и Присосов. На этот раз их было не меньше пятнадцати.

«Очень вовремя», – подумал Андрей, бросаясь вперед.

Снаружи донесся плеск. Опять зашипело, и коридор затопили клубы дыма от едких составов. Пожиратель откликнулся ревом. Степную Обитель сотряс еще один удар.

Андрей не удержался – растянулся, но трезубец не выпустил. Только приложился носом о железную рукоять. Заслезились глаза, по губам потекло. Духов высунул кончик языка, слизнул кровь. Сплюнул и поспешно поднялся.

Шкурники неподвижно стояли, обступив Изверга полукольцом. Тварь тоже не спешила атаковать. Только водила хоботом, будто выбирала следующую жертву. У отвратительных серых лап лежал мертвый Фабел.

«Может, оно и к лучшему, – неожиданно для себя подумал Андрей, глядя на покойника. – Зато больше не будет мучиться от кашля, ждать конца…»

Молниеносное движение Изверга оборвало мысль: чудовище прыжком преодолело не меньше двух метров. Выбросило правую лапу. Костяной молот угодил в грудь ближайшему Шкурнику, горбоносому, с длинными сальными патлами. Тот хрипнул и, ссутулившись, отлетел к стене. Грохнулся на пол и забился, плюясь кровью.

Изверг издал победный рев и шагнул к следующей жертве – лопоухому пареньку лет на пять старше Андрея. Шкурник попятился, скуксился и заскулил. По небритым щекам покатились слезы.

– Получи, мразь! – рыкающий голос Перлмара было сложно не узнать.

Суровый Шкурник зашел сбоку. Топор он держал наготове и, приблизившись к монстру, ударил.

Лезвие отсекло хобот. Тот серой колючей змеей шлепнулся на пол. Начал извиваться. Глаз вспыхивал и пригасал. А из дыры между покатыми плечами Изверга потекла густая, похожая на пузырящуюся смолу, жижа.

Монстр задергался, заметался.

Андрей ждал, что он упадет и затихнет, но нет: тварь развернулась, шагнула к Перлмару – словно знала, кого следует наказать за боль, – и взмахнула лапой. Шкурник попытался уклониться, но не успел. Костяной молот зацепил подбородок.

Брызнула кровь. Перлмара оторвало от пола, развернуло. Пролетев несколько метров, Шкурник врезался в стену и остался лежать.

– Папа! – тонкий девчоночий голосок.

Шэрон.

Андрей отыскал ее глазами. Девочка сидела на полу, в объятиях матери, и, вытаращив глаза, смотрела на неподвижного отца. Руки тянулись вперед и подрагивали.

А из розовой лужи выползли первые Присосы.

Духов метнулся к ней. Проскользнул мимо Шкурников и Изверга – тварь обезумела и кидалась из стороны в сторону – и приблизился к пролому. Перемахнул через неподвижное щупальце и замер возле лужи.

Пара Присосов тут же шевельнула хоботками и устремилась в атаку. Первого Андрей размозжил без труда. Второй оказался проворнее. Он подпрыгнул, и Духов ударил его рукоятью, а затем добил ногой.

Несколько влажных ударов. За спиной.

Андрей обернулся. Шкурникам удалось достать Изверга топорами – на туловище появилось несколько ран. Однако тварь все еще была сильна. Тот самый лопоухий паренек не успел вовремя отступить, и костяной молот врезался ему в ногу. Заорав, Шкурник схватился за бедро, повалился на колени. Монстр снова взмахнул лапой, но промахнулся, а паренек стал поспешно отползать.

Снаружи загрохотало.

Духов повернулся к пробоине и увидел, как сверху посыпались обломки.

– Помогите! – женский крик. – Они здесь!

Андрей стиснул трезубец и хотел броситься на помощь, но тут на него прыгнул Присос. Тварь вцепилась в костюм на животе и поспешно устремилась вверх. К лицу.

Духов вскрикнул. Ударил себя по груди и почувствовал под ладонью мягкое и скользкое, чуть теплое тельце. Пальцы сжались сами собой. Тварь забилась, заскрипела.

Горло скрутил позыв, но Андрей сдержался. Он оторвал Присоса, бросил под ноги и растоптал.

За мертвой клешней снова закричали.

Духов кинулся вперед. Распластался на животе, прополз под чудовищной конечностью. Встал и увидел, как Присос добрался до головы Шкурника – дородного лысеющего усача – и вонзил хоботок ему в затылок. Пара секунд – и искаженное ужасом лицо вытянулось, обессмыслилось. Глаза остекленели, потом закатились. Упав на колени, Шкурник направился к щупальцам.

Те, словно что-то почувствовав, шевельнулись. Запульсировали, зачавкали. А усач, перевалившись через нижнюю часть клешни, поранившись о зазубрины, на четвереньках, с задранной головой, продолжил путь к толстым лиловым змеям.

Отверстия на концах щупалец расширились. Шкурник замычал, протянул руки. Одно щупальце поднялось, зависло над ним.

Андрей понял, что сейчас будет. Безумно хотелось отвернуться, но шея точно задеревенела. А глаза не желали закрываться. Потому он увидел все – от начала до конца.

Щупальце нацелилось на Шкурника, стало опускаться. Вскоре голова усача скрылась в отверстии. Затем исчезли плечи. Грудь…

Лиловая конечность пожирала человека, словно гигантская змея. Вздрагивала, урчала и чавкала.

«Теперь из него высосут душу, – лишь когда скрылись ноги Шкурника, Духов вышел из оцепенения. Казалось, мерзкое зрелище длилось несколько часов. На деле же прошло не больше минуты. – И он превратится в Изверга».

Насытившееся щупальце мотнулось и исчезло в пробоине.

– Ма-а-ама!!!

Услышав визг Шэрон, Андрей содрогнулся. Резко, так, что хрустнуло в шее, повернул голову. И встретился взглядом с бессмысленными глазами Витары. На висках женщины были видны длинные лапы Присоса.

«Нет! Не допущу снова! Не позволю!» – Духов бросил трезубец, шагнул к ней, обхватил за плечи.

Остановить! Как угодно, только помешать добраться до щупальца! Не дать кошмару повториться! Спасти! И Витару, и Шэрон! Девочка только что потеряла отца! Но мать она не потеряет!

Витара дернулась, замычала. Точь-в-точь как тот усатый Шкурник.

– Помогите! – рявкнул Андрей, обводя взглядом остальных.

Однако те были заняты. Присосы наступали, люди защищались. Кое-кто пытался раздавить тварей, но безуспешно. Белые паучки были очень быстры и проворны. Шэрон сжалась у стены. Она тряслась, беззвучно плакала и, не моргая, смотрела на мать.

– Все будет хорошо! – крикнул Духов девочке. – Я помогу твоей маме!

Надо только убрать эту дрянь…

Все еще удерживая Витару, Андрей нащупал мягкое скользкое тельце. Ухватил пальцами, потянул.

Женщина закричала. Вытаращила глаза, стала биться, точно в припадке. Разинула рот, и оттуда хлынула желто-зеленая пена.

«Да, больно! Знаю! – Духов еще раз попробовал оторвать Присоса. Ничего. Только полный боли крик и новая волна судорог. – Но надо потерпеть! Иначе не спастись!»

Он потянул в третий раз. Витара повалилась на колени.

Визг Шэрон. Вопли остальных…

…И сильный толчок в спину.

Духов грохнулся на пол. Ударился грудью и животом так, что перехватило дыхание. Несколько секунд он лежал с открытым ртом, задрав голову и силясь вдохнуть.

Наконец воздух полился в легкие. Андрей перевернулся на спину и все понял.

Второе щупальце. Каким-то образом оно почувствовало, что добыче что-то мешает. И атаковало, скользнув в промежуток между нижней и верхней половинами клешни.

А теперь засасывало Витару – уже не видно головы и плеч.

Духов зарычал, поднялся.

Нужно снова попытаться! Еще не поздно!

Он бросился к Витаре. Обхватил за ноги, потянул. Щупальце заклокотало, взметнулось вверх. Андрей, так и не отпустив мать Шэрон, ударился спиной и затылком о потолок.

Больно. Очень. И в голове звенит.

Но надо держаться!

Андрей не разжимал объятий. А щупальце засосало Витару уже по пояс.

Все еще находясь в воздухе, Духов задергал ногами. Стал извиваться.

Бесполезно.

Лиловая конечность мотнулась вбок, впечатав Андрея в стену. Тут он не выдержал – руки мгновенно ослабли, и Духов опять упал. Правда, на сей раз успел сгруппироваться, так что приложился только локтями и коленями.

– Ма-а-ама!!! – закричала Шэрон.

Поздно. Чавкнув и заурчав, щупальце заглотило Витару и исчезло снаружи.

Шатаясь, Андрей встал. Посмотрел на девочку.

И застыл, увидев Присоса. Тварь подбиралась к Шэрон. Оставалось каких-то полтора метра, но девочка не замечала опасности. Дрожа и кусая нижнюю губу, она таращилась на пробоину.

Двумя прыжками Духов добрался до Шэрон.

– Берегись! – выкрикнул хрипло, загораживая ее.

Присос замер, готовясь к броску. Хоботок затрепетал.

Шагнув вперед, Андрей раздавил тварь. Потом наклонился к Шэрон. Обнял за плечи. Заглянул в бледное заплаканное лицо.

– Ты не ранена? Тебе не больно?

– Ма-ама?.. – тихо, вместе со слезами, выдавила девочка.

«Мамы больше нет…» – выстрелом грохнуло в голове.

Горечь и чувство вины. Ожгли все внутри, даже физическую боль заглушили.

Не вытащил! Не спас!

Разумом Андрей понимал, что не виноват. Он ведь бился! Хотя заранее знал, что проиграет. И любой другой проиграл бы. Но это не успокаивало, а лишь отнимало последние силы, заставляло чувствовать себя ничтожеством, обреченным.

– Ты… посиди здесь. Я скоро… – вот и все, что он смог ответить Шэрон.

Шатаясь, Андрей поднялся. Осмотрелся и обнаружил, что с остальными Присосами покончено.

«Поздно, – подумал он, поднимая трезубец. Накатила слабость, и железяка показалась невероятно тяжелой. – Пожиратель уже получил, что хотел…»

Но битва еще не кончилась – Изверг был жив. И пока Духов пытался вытащить Витару, убил четверых Шкурников. А оставшихся теснил к пробоине. Люди пятились, пытаясь загородиться топорами. Пять-шесть шагов – и они полетят с высоты двенадцатого этажа.

Тварь и не думала умирать. Черная кровь больше не текла, на теле образовалась корка. Неподалеку все так же дергался хобот с глазом на конце.

Андрей смотрел на монстра и не мог заставить себя шагнуть вперед. Трусил? Наверное. Но за последний час Духов пережил столько…

«Давай. Вперед, – твердил он себе. – Надо обойти сзади – он и не заметит, – потом проткнуть трезубцем. А остальные зарубят его топорами».

Наконец Андрей сделал первый шаг. И увидел, как возле стены шевельнулся Шкурник. Перлмар.

– Живой! – прошептал Духов, чувствуя, как внутри всколыхнулась радость. Теперь-то Извергу конец! Суровый Шкурник одолеет его!

Перлмар поднялся на четвереньки. Перебирая руками по стене, встал. Обернулся к Андрею.

«Мама!» – тот еле сдержал крик, увидев лицо Шкурника. Вернее, то, что от лица осталось.

Тут же вспомнился страшный удар костяного молота, от которого брызнула кровь, а Перлмара развернуло и отбросило к стене… Но неужели этого удара хватило, чтобы снести нижнюю челюсть?!

Там, где раньше у Перлмара был заросший подбородок, темнела кровавая дыра. От щек остались лохмотья. Шкурник шатался, чуть запрокидывал голову при каждом вдохе. Темные, узко посаженные глаза блестели от слез.

Андрей попытался представить, что тот сейчас чувствует, и содрогнулся.

А Перлмар посмотрел на него. Вытянул руку, указал пальцем на трезубец, потом на себя.

– Папа! – за спиной завизжала Шэрон.

Только не это! Не надо ей видеть отца… таким!

Шкурник тоже это понял. Он резко отвернулся, замычал, замахал руками.

Не теряя больше времени, Андрей проскользнул под клешней. Не без дрожи приблизился к Перлмару. Зажмурившись, вытянул руки с трезубцем и спустя пару мгновений почувствовал, как тяжесть оружия исчезла. Потом осторожно разлепил веки и чудом не закричал, когда взгляд остановился на изуродованном лице.

Перлмар жестом приказал отойти к стене, а сам двинулся на Изверга.

Шкурники, заметив его, испуганно ахнули. Изверг будто почуял угрозу. Повернулся боком…

…И Перлмар ударил.

Три зубца пронзили туловище. Тварь дернулась, взмахнула лапами. А Шкурник налег на рукоять, стал ворочать ею. Из ран чудовища потекли ручьи черной крови.

Несколько Шкурников пришли в себя. Шагнули вперед, стали рубить Изверга. Тот задрожал, заметался. Ноги подкосились, но чудовище устояло.

Неподалеку Андрей заметил топор. Подхватил и бросился к твари. Едва занес, как Изверг метнулся в сторону, сбив двоих и сорвавшись с трезубца. Перлмар отшатнулся. Упал на колени, завалился на бок. Шкурники закричали, ринулись кто куда. Андрей тоже отскочил, выставив оружие.

А Изверг, содрогаясь всем телом, остановился и стал разворачиваться.

«Сколько же в нем силы?!» – ужаснулся Духов, глядя на тварь – истекающую кровью, но все еще способную биться.

Перлмар зарычал, забулькал и поднялся. Изверг уже развернулся и замер.

Шкурник и тварь оказались точно друг напротив друга.

В эту же секунду снаружи вновь взревел Пожиратель. Несколько мгновений спустя рев перешел в стон. Затрещало, захрустело. Сверху, с оборонительных сооружений, донеслись взволнованные крики.

«Неужели подыхает?» – подумал Андрей.

В голову пришла безумная мысль: подобраться к пробоине и посмотреть. Но как только он сделал первый шаг, Изверг бросился на Перлмара.

Тот выставил трезубец и тоже шагнул навстречу врагу. Но взмах чудовищной лапы выбил оружие. И почти тут же шипы, торчавшие из туловища Изверга, пронзили Шкурника насквозь.

Перлмар вздрогнул. Запрокинул голову. Опустил дрожащие руки на плечи монстра, стиснул пальцами. Зарычав, захрипев, развернул его спиной к пробоине.

– Папа-а! Па-а-апа-а! – взвизгнула Шэрон.

«Не смотри! – мысленно обратился к ней Духов. – Умоляю!»

Он обернулся и увидел, что девочка пролезает под клешней. Заплаканная и трясущаяся, она спешила на помощь отцу.

«Нет! Нельзя!» – мелькнуло в голове.

Андрей кинулся навстречу, сгреб Шэрон в охапку. Та забилась, завизжала. Собрав остатки сил, Духов прижал ее к себе, закрыл ладонью глаза. Девочка тут же обмякла.

– Папа! – шептала она, вздрагивая от слез. – Папа!..

Перлмар продолжал наседать на Изверга. Андрей понял, что тот хочет добраться до пробоины и выпрыгнуть вместе с тварью. Рыча и хрипя, Шкурник делал шаг за шагом. Монстр сопротивлялся: поворачивал туловище, отчего шипы терзали Перлмара, размахивал лапами. Но уступал…

Снаружи стенал Пожиратель. Рокотали, взрываясь, ядра. Свистели гарпуны.

Перлмар и Изверг приближались к пробоине.

Шэрон дрожала и всхлипывала.

Андрей не отпускал ее и тоже трясся. В голове шумело. Перед глазами выплясывали сотни черных точек. Обезумевшее сердце стучало и стучало…

Кислый запах, топот железных ног, черный дым.

Из-за поворота показались пятеро Дымовиков и двое Фронов. Один тот самый, с выпирающей правой половиной лица. Второй – приземистый горбун с огромным сизым мешком под подбородком.

Шкурник и тварь были уже на краю…

Погонщики увидели это. Горбун каркнул, хлопнул в ладоши. Очаг Умений загорелся. Дымовики ускорили шаг…

Поздно.

Перлмар сделал последний рывок и исчез в пробоине, увлекая Изверга за собой.

Внешний виток содрогнулся от очередного удара Пожирателя. Железо застонало. Пол заходил ходуном. Горбатый Фрон крякнул и еле удержался на ногах.

Еще один удар. И еще. Но каждый новый слабее предыдущего.

Стоны гигантской твари затихали. Зато крики с оборонительных сооружений стали громче.

Коротким каркающим выкриком погонщики заставили Дымовиков замереть. Первый, с выпирающей правой половиной лица, осторожно подошел к пробоине. Посмотрел вниз.

– Мы одолели его, – сказал он, оборачиваясь. Оглядел коридор. Кивнул с удовлетворением на безобразной роже. – И от Изверга с Присосами избавились. Прекрасно.

Андрей покрепче обнял Шэрон и заскрипел зубами, с ненавистью глядя на Фрона.

«Прекрасно, говоришь?! – мысленно обратился он к уродцу. – А что погибли люди – тоже прекрасно?!»

Ему хотелось броситься на эту тварь. На этого труса с наростом на лбу, поджавшего хвост и оставившего людей наедине со смертельной опасностью. Он ведь мог биться и без Дымовиков. Пустить в ход плеть-огневуху, оглушить Изверга болью. Тогда Шкурники легко зарубили бы монстра, и никто бы не погиб. Мог, но не стал: предпочел не рисковать своей вонючей шкурой. Да еще и запретил отступать. Пригрозил каким-то Последним Порталом. Что это, кстати?.. Наверняка что-то страшное…

Духов попытался вызвать ложные воспоминания. Бесполезно.

Ну и плевать! Погибли люди – и среди них Перлмар и Витара. А десятилетняя девочка Шэрон видела все: как лишенную воли мать заглотило щупальце, как изуродованный отец упал в обнимку с чудовищем. Теперь ей жить с этим до самой смерти.

Боль сжала сердце. Андрей с трудом сглотнул, посмотрел на девочку. Та перестала вздрагивать и плакать – лежала с закрытыми глазами и тихо дышала.

Спала.

Глава 5

Встреча на торгашеском витке

Потом было много всего…

Первым делом уцелевших в битве с Извергом и Присосами потащили, как выразились Фроны, «на обработку». Это оказалась настоящая пытка. Людей долго вели по узким, темным и смрадным коридорам. Добравшись до массивных деревянных ворот, раздели. Затолкали в круглый зал, велели встать лицом к раструбам, торчавшим из стен, закрыть глаза и не дышать. Что-то засвистело, и кожа словно воспламенилась. Андрей едва не заорал. Потом опять коридоры – до Купальни, причем голыми. Там Духова и остальных поливали не меньше часа, а когда «обработка» закончилась, выдали новую одежду и согнали в просторный зал, устеленный темно-синими грязными матрасами. Фрон, одноногий и короткорукий толстяк с плоской серой рожей, объявил, что здесь «спасенные» будут жить, пока не восстановят их кельи.

Едва обессилевший Андрей лег и закрыл глаза, как зазвучал Гудок. Пора было отправляться на Стёску.

Оказавшись вне Степной Обители, Духов увидел мертвого Пожирателя. Гигантская туша лежала в десяти метрах от стены. Сдвоенное, ощетинившееся множеством гарпунов туловище покрывали красно-коричневые ожоги и черная корка спекшейся крови. Вокруг суетилось не меньше полусотни Фронов. Уродцы управляли Дымовиками самых причудливых форм. Оживленные Умениями механизмы ходили и ездили, резали Пожирателя большими зазубренными дисками. Отделенные куски грузили на открытые повозки и увозили в глубь Степной Обители.

«Будут изучать в лабораториях», – подумал тогда Андрей.

Еще вокруг Пожирателя валялось множество обломков: куски стен, исковерканные пушки, Дымовики…

И покойники. Как люди, так и Фроны. Изломанные, разорванные и раздавленные. Духов долго вытягивал шею и скользил по мертвецам взглядом, пытаясь отыскать Перлмара. Не нашел. И тогда возникла дикая мысль: а если суровый Шкурник до сих пор жив? Но это, конечно же, было бредом. Перлмару пришел конец еще в тот момент, когда он лишился нижней челюсти. Он бы не выжил, даже если бы не упал в обнимку с Извергом, пронзенный длинными изогнутыми шипами.

Потом случилось страшное. Несколько Дымовиков взялись за щупальца. Неожиданно одно вздрогнуло и исторгло… существо. Голое и костлявое, с красной, словно обожженной кожей и редкими прядями длинных черных волос, покрытых слизью. Еще несколько часов назад оно было Витарой.

Вслед за ней от плена толстой лиловой змеи освободился и дородный усач. Он походил на человека еще меньше, чем мать Шэрон. Череп раздулся, отчего стал похож на грушу. Руки удлинились и свисали до колен. Живот превратился в гроздь огромных кровяных сгустков.

Оба существа поднялись, осмотрелись. Затем яростно зарычали и бросились на ближайшего Фрона.

Тот среагировал мгновенно. Короткое заклинание оживило троих Дымовиков. Механические защитники преградили чудовищам дорогу и за пару минут изрубили и растоптали обоих. А погонщик поджег образовавшуюся красно-коричневую лужу.

Понадобилось не меньше недели, чтобы убрать все следы битвы с Пожирателем. Андрей отправлялся на Стёску или возвращался – и всякий раз туша монстра становилась меньше. Обнажался гигантский каркас костей, исчезали в лабораториях клешни, щупальца, внутренности и лапы. Землю вокруг чудовища не раз воспламеняли, чтобы не появились Гнильцы. Стены Внешнего Витка посыпали белым порошком из специальных машин – здоровенных цистерн, от которых тянулись черные гофрированные хоботы с раструбами на концах, – а потом поливали водой. Позже Андрей узнал, что после битвы с Пожирателем его и остальных «обрабатывали» точно так же. Кожа горела еще пять Стёсок.

Но это пустяки. Все мысли Духова занимала другая беда: он так и не вернулся домой. Прошло уже больше недели после нападения Пожирателя – после кульминации. А развязки все не было.

Андрей не знал, как быть дальше. Он вставал по Гудку, получал миску пей-еды, отправлялся к Ползучему Бору, потом назад. И с каждой Стёской крепчал страх. Вновь вернулись нехорошие мысли – будто нет никакого Кагановского и мира, в котором писатель живет, а есть лишь изуродованная Волной Безумия Чаша Жизни, и Андрей ее часть с самого рождения. Теперь эти мысли преследовали неотступно и, подобно туче мошкары, зудели в голове.

Сводили с ума.

Духов, как мог, гнал их прочь, но тщетно. Пытался рассуждать, и это тоже не приносило облегчения. Почему об этом мире ему известно не меньше, чем о том, где он студент и будущий журналист? Воспоминания не возникают из ниоткуда. Почему он знает здесь всех, а все знают его? Если бы Андрей действительно был пришельцем из другой реальности, его появление не осталось бы незамеченным и вызвало бы немало вопросов – особенно у Фронов. Эти бдительные твари мигом потащили бы его на допросы или, того хуже, на опыты.

Вопросы, вопросы – и ни одного ответа. Ни одной соломинки, за которую можно ухватиться и понять хоть что-нибудь.

Андрей поджал губы, покачал головой. Глубоко вдохнул – он успел привыкнуть к дыши-зелью и не ощущал гнилой вони, – перешел к следующему побегу и взмахнул топором.

Работа была единственным, что хоть немного ослабляло натиск черных мыслей, поэтому Духов почти не давал себе передышек. Обтесал один ствол, перевел дыхание, подвигал плечами – и переходил к следующему. И так по семь часов уже больше трех недель.

Или дольше? Гораздо дольше – если он родился и вырос здесь, а потом начал сводить с ума сам себя, выдумывая благополучный мир, где можно смело дышать полной грудью и любоваться высоким синим небом. Мир, в котором нет Ползучего Бора, Пожирателей, Извергов, Гнильцов и Фронов, где он, Андрей Духов, полон сил и планов.

Слезы. Рвутся наружу, душат…

Может, и правда поплакать? Никто не увидит за клювастым шлемом. Вдруг полегчает?..

Андрей оборвал мысль и едва не согнулся пополам, когда резануло в желудке. Гастрит он наверняка заработал – спасибо пей-еде. А скоро, глядишь, и до язвы дойдет.

Вспомнился рассказ дворового приятеля Мишки Азовцева. Было это лет пять назад. Подростка отправили в больницу с отравлением, а когда выписали, тот собрал на лавочке друзей и с выпученными глазами рассказывал, как его там лечили-мучили. Больше всего ребят впечатлила история о процедуре, которую Мишка назвал «японкой». «Через рот в желудок трубку с лампочкой засунули, прикиньте! – захлебываясь словами, рассказывал Азовцев. – А она толстенная, пока толкали и вытаскивали, я чуть не обблевался!»

Духова этот рассказ шокировал. Он не раз представлял себя на месте Мишки, и всегда по спине пробегал мороз. Процедура казалась дикой. Тогда-то Андрей и запретил себе газировку, чипсы, гамбургеры и прочую дребедень. Вкусно, конечно, но вредно. Так что лучше обойтись, чем потом, как Мишка говорил, «чуть не обблеваться».

Вот и берег Андрей желудок. Да, видно, не уберег…

Он прервался, обвел взглядом окрестности – десятки Шкурников и сотни уродливых, изогнутых серо-зеленых шишковатых побегов, тонущих в синем светящемся тумане, – и покачал головой. Сейчас Духов с радостью оказался бы в кабинете врача со шлангом в желудке. Лишь бы дома. Лишь бы в родном городе, где родители, друзья, универ, редакция «Вестника». Где нормальная жизнь…

Андрей выпрямился, прищурился. Нет, все-таки он не из этого проклятого мира. Иначе откуда ему известно про гастрит, про язву, про чипсы-гамбургеры? Перед глазами возник Мишка Азовцев – лопоухий, курносый, с угрями на щеках и подбородке, в очках, с мелированными волосами. Если бы Духов выдумал его, разве смог бы представить так ярко?

Нет: выдумка здесь, а не там.

«Чертов Кагановский! – Андрей со злостью загнал лезвие под склизкую шкуру. – Сколько можно меня здесь держать?! Хватит!.. Надоело!.. Устал!..» – каждое слово сопровождалось ударом топора.

Он обтесал еще три побега, и послышался Гудок.

Глянув на уродливую поросль, Андрей повернулся и направился к повозкам, что стояли за длинной шеренгой неподвижных Дымовиков. Рядом с механическими великанами расхаживали Фроны: низкорослые и вытянутые, хромые и горбатые, толстые и костлявые. Избранные Азэса-Покровителя, наделенные Умениями, ненавидящие род людской.

«Может, в этот раз? – подумал Духов. – Доеду до Степной Обители, усну, а проснусь дома…»

Он задавал себе этот вопрос в конце каждой Стёски. Одаривал себя надеждой. Как выяснялось после очередного Сновременья – напрасной.

Скрип. Посвистывание.

Дорогу заступил Фрон на самоходе. Тот, с черными сосудами на обвислых щеках, что наградил Андрея пятью плетями-огневухами в самую первую Стёску.

«Что ему нужно?» – насторожился Духов, останавливаясь. В груди разлился неприятный зуд волнения. Спина, словно вспомнив удары, заныла.

– Подойди ближе, – квакнул Фрон. – Нам есть о чем поговорить.

«Что я сделал-то?!» – недоумевал Андрей и сделал шаг навстречу погонщику.

Он ждал, что опухоль на лбу карлика вспыхнет, воздух затрещит, а в трехпалой руке появится змея желтого света. Но нет: Фрон только щурился, отчего и так почти незаметные глаза едва не исчезали с уродливой хари.

– Сними шлем, – велел погонщик, как только Андрей приблизился.

Тот повиновался, предчувствуя недоброе.

– Я за тобой давно наблюдаю, – заговорил Фрон. Совершенно без интонаций, так что Духов понятия не имел: злится уродец или нет. – И, должен сказать, доволен. Ты хорошо работаешь. Гораздо лучше, чем большинство, – он обвел Шкурников мутным взглядом, брезгливо сморщился. – А потому я решил тебя наградить. В следующую Стёску ты можешь не выходить на работу. У Степной Обители тебе дадут облигацию. Отправляйся завтра на торгашеский виток и купи себе что-нибудь.

– Э-э-э… – растерянно протянул Андрей. Потом спохватился и подался вперед в поклоне. – Благодарю вас за доброту!

Собственная фраза показалась настолько нелепой, что он едва сдержал смешок.

Фрон чуть заметно кивнул – это означало, что Андрей свободен. Но как только тот сделал пару шагов, погонщик вновь остановил его.

– Скажи, – карлик развернул самоход, – ты ведь живешь в одной из тех келий, что разрушил Пожиратель?

– Так и есть, – кивнул Андрей.

– Что ж. Тогда у меня еще одна хорошая новость: ту часть коридора восстановили, можешь возвращаться к себе.

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Паоло Мантегацца пользуется в Италии репутацией не только величайшего писателя в области философии, ...
XXV век, Венера. Ее королевское величество в отъезде, это ли не повод начать Большие Игры за ее спин...
Это книга о том времени, когда перед людьми широко «распахнет двери» великий Дальний космос и начнут...
Православная газета «Приход» не похожа на все, что вы читали раньше, ее задача удивлять и будоражить...
Когда тебе светит реальный тюремный срок, и школьные годы остались далеко позади, тогда и предстоит ...
Россия, 2017 год.В стране полыхает гражданская война – кровавая, бессмысленная, беспощадная. Ненавис...