Каятан Довыдовский Кирилл

Глава 9

1115 г. Термилион. Туалон. «Свежевыпотрошенный кролик».

13 день 2-го месяца.

Астерон

— Два парня и девушка. Остановились здесь несколько дней назад.

Астерон ждал ответа, но до трактирщика никак не могло дойти, чего от него хотят. Кто они такие и кто их сюда послал, он догадался правильно. Вопрос об отказе в оказании всей возможной помощи с его стороны даже не стоял. Астерон успел привыкнуть, что окружающие реагируют на него именно так. Поведение того дерзкого мальчишки в этом отношении было большим сюрпризом. Успела пройти неделя, а наглец так и не ответил за свою дерзость. Это раздражало.

Хорошо хоть, что трактирщик вел себя так, как и должен был вести в такой ситуации любой здравомыслящий житель термилионской столицы. К сожалению, похоже, от страха хозяин гостиницы решил потерять способность внятно выражаться.

— Я… э-э… господин… все, что пожелаете…

Дело усугублялось тем, что этот потный баран явно был новичком на своем месте и прежде с «блатными» дела не имел, хотя и знал, что любое недовольство с их стороны ничего хорошего ему не предвещает. Притихнувший в испуге зал уверенности ему не добавлял. В результате… эта крыса их задерживала.

— Просто скажи: в какой они комнате.

— Второй этаж, вторая дверь с левой стороны, — сумел выдавить из себя трактирщик. Кажется, с тех пор, как они вошли, он еще ни разу не вдохнул. Астерону было плевать — лишь бы перед тем, как задохнется, он успел рассказать все, что нужно.

— Куда выходят окна?

Трактирщик указал на дверь.

— Отдыхай, — Астерон потерял к нему интерес. — Хват, — Астерон повернулся к коротышке, — возьмешь двоих и прикроешь окна.

— А че я-то, че — как дождь, сразу я-то…

— Заткнись и делай, что говорят, — посоветовал ему Астерон. Двигаясь в сторону выхода, Хват все еще что-то бурчал себе под нос. — За мной, — скомандовал он остальным.

Когда они поднялись на лестницу, Астерон остановился. Предчувствие неприятностей не покидало его, нужно было использовать любую возможность избежать неожиданностей, пусть даже со стороны своих напарников.

— Так, вы двое, — Астерон обратился к двум арбалетчикам, — остаетесь в коридоре и держите середину комнаты, встанете чуть с боков, чтоб угол был побольше. Если не уверены, лучше не дергайтесь. Стокт, выбиваешь дверь, но в комнату не заходишь, страхуешь выход. Я захожу первый и влево, Шинц — второй и вправо. Все ясно? Тогда без шума.

Вскоре каждый занял оговоренное место. Из щели между косяком и дверью струился лучик света. Астерон прислушался… — тихо. Противоречие настораживало, но комнату нужно было проверить в любом случае. Он кивнул Стокту. Кочевник размахнулся и выбил ногой дверь.

Алиса

— Кай уже ушел? — спросила Алиса.

Вопрос был не очень умным, поскольку она и сама видела, что он ушел: его ведь не было в комнате, — но ей хотелось что-нибудь сказать. Мысли надоели.

Сказать о графе Варибе что-то хорошее или что-то плохое она не могла, поскольку никогда с ним не встречалась, но сомнения, самые разные, независимо от ее желания, возникали. За последнюю пару дней она успела порядком измучить себя этим.

— Минут пять уж, — преувеличенно беззаботным голосом ответил Мик.

— Можешь не делать вида, что не беспокоишься за него, — сказала Алиса, — все равно не поверю.

— Ну… может быть, повод для беспокойства действительно есть, — проговорил Мик. — Но гораздо меньший, чем тебе может показаться. Мы с ним успели побывать в парочке мест. Ничего, с чем бы он не мог справиться, так и не случилось, хотя пытались многие, причем некоторые из них значительно превосходили в весе и меня, и Кая, и любого другого нашего знакомого.

— А что это был за мужчина, с которым Кай вчера разговаривал? — Алиса уже поняла, что вытянуть что-либо из Мика намного легче, чем из его друга.

— Кай же сказал. Знакомый. — Мик сделал вид, что поднятая тема незначительна и заострять на ней внимание не следует.

— Недобрый у него был вид…

— Алиса, — он посмотрел на нее, — если тебе хочется узнать о том, как мы с ним… э-э… познакомились, то могу честно сказать. Та наша встреча никоим образом к этому типу не располагает, даже наоборот. Но я уже сказал: у Кая есть голова на плечах. И если в наличии большого количества мозгов в ней не всегда можно быть уверенным…

Он сделал паузу, ехидно посмотрев на Алису. Она почти против воли улыбнулась.

— …то уж на крепость этого предмета вполне можно положиться. Я тебе не рассказывал, как он на спор головой дверь сломал?

— Нет, — Алисе сразу стало интересно, — а дверь крепкая была?

— Очень, — Мик уселся на стул, прислонившись плечом к оконной раме. Алиса села напротив. — Стальных вставок, не буду врать, не было, но дерево было тяжелое. Так вот, тогда мы с ним были еще в Алемане и однажды, в увольнении, решили сходить вечерком в бар. Не то чтобы мы там были такие уж «зажигалы»… — Хотя Мик и немало успел просветить ее в области знания сленга, значение этого слова Алисе было неизвестно, но примерно догадываться она уже могла, — Кай уж точно нет, но что-то такое навеяло, и мы пошли. Заходим, берем по небольшой кружечке пива, на мой взгляд, даже чересчур небольшой… садимся за свободный столик, разговариваем в полголоса, никого не трогаем. Все бы так же неторопливо и продолжалось, но в том же заведении пьянствовала компания каких-то солдат из ветеранов — не из нашей роты. Так вот, пили они, пили, но, в конце концов, как часто бывает, им стало скучно. И решили они развлечься за наш счет, причем начали с того, что опрокинули тарелку с похлебкой, которую Кай заказал. Представляешь?

— Да… — назвать дальновидным подобный поступок у Алисы язык бы не повернулся. Очень уж трепетно Кай относился ко всему, что касается приема пищи.

— Тем более, что тарелка была практически полной, а суп вкусным. Тогда Кай и предложил пари. Если он выигрывает — они уходят из трактира, если они, то он оплачивает их счет, а каким будет пари, могли выбрать сами солдаты. Они, конечно, сразу согласились, а спор выбрали такой: у кого крепче окажется голова. Тут надо сказать, шансов у Кая изначально было немного, так как все четверо его противников были еще теми верзилами, и хоть головы у них были большими, но на мозг в них места явно отводилось не слишком много, если вообще что-то отводилось… И вот самый большой и «мозговитый» из них взял в руку тяжелую бутылку из-под вина и, не моргнув глазом, разбил ее себе об голову. Настала очередь Кая, но, вместо того чтобы бить бутылки, он сказал, что, мол, это слишком простое дело, и пообещал сломать головой дверь…

Мик замолчал, что-то разглядывая в окне. Алиса тоже посмотрела, но ничего, кроме сплошной стены дождя, не увидела: улица была пуста… Хотя Мик сидел с другой стороны и обзор у него был получше… Но ведь он еще не дорассказал!

— Так сломал он дверь-то? — нетерпеливо спросила Алиса.

— Нет.

— Но ты же сказал…

— Нет, если говорить о первой попытке. Спор удалось ему выиграть только с четвертого раза, хотя, надо признать, что и тогда на одной петле дверь все еще держалась. Он бы ударил и в пятый раз, да только головы уже кончились…

— Что?!

— Алиса, подожди минутку, ладно? — он внезапно спрыгнул со стула, быстро нацепил на пояс меч с кинжалом и выскочил за дверь. Алиса секунд десять оставалась неподвижна, пытаясь понять, чем вызвана такая реакция. Потом вдруг вспомнила кое-что, обежала стол, посмотрела в окно… Ничего — только дождь. И что такого заметил Мик? Открылась дверь. Алиса обернулась на звук. Это был Мик — он выглядел очень встревоженным.

— Алиса, давай быстренько одевайся, а то, чувствую я, мы злоупотребили местным гостеприимством, — подавая пример, он тут же схватил плащ.

За последнею неделю Алиса мало-помалу сумела приучить себя к мысли, что ей не следует ожидать от жизни чего-либо постоянного. Потому вместо закономерного в ее положении: «Что случилось?» — она быстро надела куртку и едва успела накинуть плащ, как Мик схватил ее за руку и потащил к выходу.

— Может быть, окно… — рискнула предложить Алиса, но Мик только нетерпеливо от нее отмахнулся.

— Там караулят на улице, — сказал он, — надо по-другому.

Они выскочили в коридор.

— Но ведь на входе тоже кто-то есть…

Привычка привычкой, но волнение и страх никуда не исчезали. На этот раз от всех переживаний она просто трещала без умолку. На ее «дельные» замечания Мик не реагировал.

Коридор был пуст. Мик сразу бросился вправо — в сторону от лестницы — и, остановившись напротив двери одного из номеров, сделал шаг назад — его спина почти коснулась стены, — размахиваясь, отвел плечо назад… До двери оставалось несколько сантиметров, когда он резко остановился. С задумчивым видом почесал в затылке — он умудрился сделать это очень быстро — и вежливо постучал в дверь.

Алиса услышала чуть приглушенный шум шагов со стороны лестницы, как будто поднималось сразу несколько человек, и все они старались не шуметь. Чтобы скрыться, у Мика и Алисы оставалось не больше десяти секунд… Дверь открылась. Она даже не успела разглядеть хозяина номера, а Мик уже втащил ее в комнату и осторожно прикрыл дверь, не забыв задвинуть за собой внушающий уважение засов. Шаги слышались уже в коридоре.

Хозяин комнаты — средней комплекции мужчина — был заботливо уложен на кровать — когда Мик только успел? Алиса уже собиралась что-то сказать, но, судя по всему, Мик этого ожидал.

— Тихо, — сделав страшные глаза, шепотом скомандовал он. Парень подошел к двери, прислушался… но уже через секунду отпрянул от нее и, стараясь не шуметь, начал открывать окно. Бьющий по стеклу дождь помогал скрыть лишние звуки.

Алиса вспомнила про зажатый в руке плащ и стала торопливо его надевать. От открывшегося окна резко повеяло холодом. Несколько ледяных капель попали на лицо и руки. Куда-либо идти расхотелось вовсе. К сожалению, тут выбирать не приходилось.

— Скорее, — позвал ее Мик, — вставай на стул. Я опущу тебя за руки.

Алиса встала на стул, Мик взял ее за руки, и она посмотрела вниз… Лезть в окно?! Но ведь там не меньше пяти… нет, шести-семи метров высоты! Алиса уже твердо решила заявить Мику о полной неприемлемости подобных авантюр, особенно по отношению к ней… но он не дал ей шанса: просто стряхнул ее вниз.

Алиса зажмурилась, ожидая удара… но падения не последовало. Мик задержал ее за руки, по пояс высунувшись из окна и опуская ее как можно ниже, потом все-таки отпустил. И пятку она отбила! Еще бы нет! Девять метров, как никак. Через секунду Мик уже был рядом с ней.

— Алиса, хватит притворяться. Два метра всего. Те милые ребята очень разозлятся, не застав нас в комнате.

Два метра?! Алиса решила с Миком больше не разговаривать.

— Бегом, — лица Мика видно не было, но интонации в голосе к спорам не располагали. Он схватил ее за руку. Они побежали.

Эрик

— Учитель, мне кажется, я могу вам помешать…

— Заткнись, щенок! Ты где последние мозги потерял?! Как я, по-твоему, узнаю ту девчонку и парня?!

Эрик насупился. Оскорблять его было вовсе не обязательно. Ведь это он. Он! Нашел тех, кто был нужен мастеру, когда сам инар оказался бессилен. Эрику казалось, что он заслужил чуть более уважительного и справедливого отношения, хотя… зная характер учителя, Эрик, по правде сказать, надеялся не слишком… но такая грубость точно была перебором.

Эрик вздохнул. Он бы все стерпел, если бы учитель оставил ученика в мастерской, вместо того чтобы вытаскивать его на ТАКОЙ дождь. Он даже видел с трудом. Эрика не покидала уверенность, что добром этот вечер не закончится.

Постаравшись закутаться в плащ поглубже — куда уж там, — Эрик решил попробовать пробудить в учителе здравый смысл еще раз.

— Но ведь вы видели того мальчишку…

— А остальных нет! — отрезал мастер. — Они могут оказаться порознь.

— Вы могли бы снять «портрет»…

Инар остановился и резко развернулся в сторону ученика. Даже сквозь дождь и вечерний мрак было видно, насколько он разгневан. Эрик запоздало сообразил, что не следовало в такой момент осведомлять учителя об имеющихся у него пробелах в знании магической теории. Н-да, теперь просить учителя защитить Эриков плащ от дождя тем же заклинанием, каким был защищен плащ самого Ролотека, было не только бессмысленно, но и, возможно, небезопасно. Поневоле Эрик втянул голову в плечи.

— Передать мне изображение самостоятельно ты не сможешь, — голос учителя, казалось, состоял из одного только недовольства, — потому что не умеешь. Взять его у тебя сам я не могу, потому что на тебе нет следов их магии, чего в принципе быть не может, потому что среди них нет магов. Также нет на тебе и частичек их жизненной силы, потому что для этого на тебе должно было бы остаться хотя бы несколько капелек крови… — мастер сделал паузу. Сделаться еще меньше размерами Эрик уже не мог, а потому просто слушал. — О том, по какой причине все это открылось тебе только теперь, мы с тобой еще поговорим, а сейчас… заткнись.

Договорив, инар сразу продолжил путь. Эрику оставалось только последовать за ним. Стража Вторых ворот пропустила, не задав ни одного вопроса. Мантия Ордена служила универсальным дозволением практически на любые действия, особенно в столице.

— Показывай гостиницу, — скомандовал Ролотек, когда отделяющее Среднюю стену от Нижнего города пустое пространство было уже позади.

— Четвертое здание справа, — пробормотал Эрик, но все же достаточно громко, чтобы учителю не пришлось переспрашивать.

Центральная улица была освещена довольно неплохо, но дождь, казалось, все усиливавшийся, значительно снижал видимость.

— Вон, — Эрик указал вперед, — там, где трое рядом с входом стоят.

— Странно…

Инар замер, да так резко, что шедший позади ученик весьма ощутимо толкнул его в спину. И… небывалый случай! — учитель не обратил на это внимания. Вместо этого он схватил Эрика за рукав, оттащил его к краю улицы и уже оттуда, с расстояния примерно тридцати метров, стал наблюдать за… ну, видимо, за теми тремя. Самого Эрика в этот момент гораздо больше занимали мысли о прелестях ночевки под холодным проливным дожде… Как вдруг появились какие-то посторонние звуки. Надеясь отвлечься от пробирающего тело холода, ученик заглянул инару через плечо.

Из едва заметного переулка в десяти метрах от входа в трактир появилась неясная фигура. Среди тех, кто стоял у входа, сразу наметилось оживление. Один забежал в трактир, а двое оставшихся бросились в сторону тех, кто появился из переулка, а значит, и в сторону Эрика с учителем: теперь Эрик понял, что «фигура» была не одна — ее сопровождала другая, поменьше.

Расстояние стало быстро сокращаться, и вот-вот их с мастером должны были заметить, как вдруг один из бегущих им навстречу — тот, что был «помельче», — споткнулся обо что-то… От падения его спас спутник, держащий за руку, но скорость потеряли оба.

На них тут же налетели преследователи. Звякнул металл, завязалась драка. Один из беглецов умело сдерживал атаки двоих противников — «мелкий» в схватку не вступал, держась за спиной у товарища, — Эрику даже показалось, что рано или поздно он сумеет одолеть обоих… Именно в этот момент с его головы упал капюшон…

— Учитель, это он! Он был с тем парнем…

— Не ори, — вновь незаслуженно грубо оборвал его Ролотек, — я понял. Здесь стой.

Он направился в сторону сражающихся, которые… уже и не сражались. Один из нападавших прижимал руку к распоротому боку, но надежд на лучшее это беглецам не давало: к двоим их противникам присоединились еще шестеро. Парень и девушка — Эрику удалось лучше рассмотреть «мелкого»… точнее, «мелкую» — оказались прижаты к стене. На них были направлены арбалеты, хотя спускать крючки арбалетчики не спешили: видимо, мастер был не единственным, кто положил глаз на тот странный артефакт.

— Что здесь происходит?! — громогласно осведомился инар, выйдя на освещенный фонарями участок.

Врасплох оказались пойманы все. Несколько секунд бандиты — все же внешность у восьмерки нападавших была специфическая — находились в некоей прострации, пока один все-таки не решился подать голос, явно не подумав.

— Шел бы ты, дядя… — он замолчал, наверное, вспомнив, что означает темно-зеленый свет мантии.

— Что?! Вы понимаете, с кем разговариваете? Я инар Ордена четвертой ступени посвящения! И не позволю твориться бесчинствам на улицах столицы моей Родины. Немедленно отпустите этих людей!

Речь на бандитов вряд ли произвела впечатление, но они задумались. В первую очередь о том, что, встревая в такую, в общем-то, рядовую для ночных улиц ситуацию, маг не может не преследовать каких-то своих целей, — а от своего инары просто так не отступаются.

— Э-э… ваше магичество, — это был уже другой бандит — низкорослый кругленький тип неприятного вида. Выражение лица у него было странное — дикая смесь удивления, уверенности в себе и какого-то непонятного смущения, — ваше магичество, а вам не кажется, что вы это… в смысле того… ошиблись то есть… Эти ребятки наши добрые… э-э… товарищи, и мы просто болтали тут…

— А с какой целью этот данхарец заходит мне за спину? — спокойно спросил Ролотек.

Только после этих слов Эрик заметил, что и вправду — с девчонки и парня, которых держали под прицелом только трое арбалетчиков, большею частью бандиты переключились на мастера, медленно смыкаясь вокруг него, но ближе пяти-шести метров подходить пока не решаясь…

— Что ж, пожалуй… — на лице мастера появилась улыбка. Эрику подумалось, что он уже не жалеет о том, что учитель любил выражать недовольство нескончаемыми нотациями, сдобренными «грозными» взглядами. ЭТА улыбка Эрику очень не понравилась, — пожалуй, так будет даже проще.

Инар слегка тряхнул правым плечом, и из длинного рукава, полностью скрывающего руку, вытянулась к земле кожаная плетеная полоска кнута. Рассмотреть хорошо с расстояния трех десятков метров Эрик не мог, но этот артефакт он видел неоднократно, хотя и не имел возможности оценить его в действии. К жемчужинам своей коллекции учитель не позволял даже прикасаться… И как только маленькая костяная стрелка на тонком кончике кнута коснулась мокрого камня, на Эрика повеяло… Силой.

Это было невероятно! Впервые в жизни он ощутил энергетические эманации! Это было совсем не то чувство, как во время втягивания энергии из «накопителя». Вместо этого: какая-то яркая вспышка, резко ударившая по глазам, и сразу за ней — прикосновение «чего-то». Неужели, он наконец сумел почувствовать астрал?! Хотя на описания из учебника совсем не похоже — очень уж неуловимо…

Кажется, даже бандитам удалось ощутить что-то… и, пытаясь использовать единственный свой шанс, они начали действовать. Возникла запоздалая мысль попытаться предупредить учителя, но была она довольно вялой. Не потому, что Эрик не хотел помочь своему мастеру, а потому, что это не имело смысла — помощь была нужна только бандитам.

Эрику оставалось только насладиться зрелищем. В обычной жизни учитель не любил демонстрировать своих умений.

Первым попытался атаковать тот, что успел зайти Ролотеку за спину. Откуда-то из глубин плаща вынырнули спрятанные в перчатки руки… и сразу исчезли. Практически в тот же момент инар едва заметно и как бы даже случайно шевельнул левой, свободной рукой — снова всплеск Силы — звякнуло, и, отразившись от щита, брошенные бандитом ножи двумя дымящимися искореженными кусками металла полетели в грязь. Не успели они сравняться с землей, как Эрика коснулись еще две, на этот раз значительно более мощные, энергетические волны. Что стало их причиной, ученик заметить просто не сумел: скорость реакции мага была невероятной.

Спустя секунду двое кочевников лежали навзничь. Один из них был обезглавлен, второй просто мертв. Эрик застыл. Предположение о том, что все может закончиться кровью, пришло только тогда, когда это уже случилось.

Звонко ударил хлыст. На этот раз Эрик поймал взглядом момент. Кнут лишь слегка тронул плечо закутанной в черное фигуры, и тут же — щелчок хлыста догоняет легкий хлопок. Только мгновение ничего не происходит… и без каких-либо видимых причин массивная фигура разваливается надвое: ровной полосой от плеча и почти до колена. Кажется, в инара стреляли из арбалетов, но итог был тот же, что и раньше: энергетический круг преодолеть не удавалось. Сам же маг останавливаться явно не собирался…

Кай

Чтобы хоть немного разогнать царивший в голове хаос, пришлось хорошенько ею тряхнуть. Сначала один раз, потом второй, и третий… Хаос сменился темнотой. Облегчения это не принесло — по крайней мере, телу, которое оставалось все так же далеко от меня. Зато, хоть тьма и давила сильнее, мыслям она помогала стать тверже: как оказалось, на мраке тоже можно сосредоточиться. Струящаяся вокруг тьма попыталась стать плотнее, но я уже почти ощущал себя. Я вновь попытался качнуть головой, на этот раз уже более акцентированно… Висок встретился с чем-то холодным и твердым. Темнота наполнилась радужными искрами. Сразу стало холодно, мокро и больно. Везде…

Кажется… кажется, я лежал. Точно, я лежал, и мне было от этого очень-очень плохо… а может, и не от этого. Наверное, сейчас мне было бы плохо от чего угодно. Все еще слабо ощущаемое тело, требуя к себе внимания, представляло собой один заковыристо переплетенный комок боли. Я попробовал вздохнуть… получилось не слишком — что-то мешало. Дышать захотелось сильнее. Собрав себя в кулак, я толкнул преграду вперед и тут же почувствовал, что переворачиваюсь на спину. Воздуха стало очень много. Лицо защипало. Я открыл глаза.

Небо было низко и грозно, но было не время ценить его красоту. Я был сосредоточен на своей боли — это был единственный способ держать ее под контролем. Малейшее расслабление грозило провалом в забытье. И отдыхать тоже было не время. Я чувствовал близкое присутствие Силы, уже знакомое…

Теперь я четко понимал, что Взгляд был обращен не ко мне, а к кому-то другому, и я уже примерно догадывался, к кому… Присутствие ощущалось чрезвычайно близко: я уже практически видел и, казалось, слышал дыхание… Пятно мрака было настолько черным, что затемняло саму ночь… и оно было рядом. Проклятая боль занимала в сознании слишком много места. Освободиться было нельзя, но необходимо. Потому, едва почувствовав тело, я начал двигаться практически без участия сознания.

Пришлось опять перевернуться на живот. На секунду мне вновь стало нечем дышать, но только на секунду: я уже поднимался на ноги.

Оперевшись о стену, кстати оказавшуюся рядом, я выпрямился. Подышал. Комок в груди меньше не стал, но оцепенение, сковывавшее тело, чуть отступило, теперь оно казалось финальной, самой мучительной стадией усталости, вселявшей полную уверенность в том, что первый же шаг станет последним, выпьет остатки сил.

Ничего, совсем недавно я и на этот шаг не мог надеяться. Может, сделав первое движение вперед, я найду силы и на второе? Нужно найти. Тем более что чувства говорили: идти совсем недалеко. То, что представляло главную опасность и для меня, и для тех, к кому я успел привязаться, было близко и больше не двигалось, то есть уже нашло, что искало.

На второй шаг силы нашлись, но уверенности в том, что дальше будет легче, не появилось. Наоборот, тяжесть в груди крепла. Времени оставалось не много. Времени до… до чего? Потери сознания или… Наверное, об этом лучше не думать. Лучше идти вперед. В конце концов, если этот вечер так не задался для меня, то пусть он не задастся для максимального количества моих недругов. Как бы это ни было нелегко. Меня ждал следующий шаг…

Алиса

Ощущение нереальности происходящего мало-помалу отступало. Алиса этого не хотела, она сопротивлялась, как могла, но силы были неравны. Ужас накрывал ее с головой. Кровь, крики и даже зажимающий рану Мик никак не задевали ее. Сначала просто из-за неожиданности, потом — потому что зрение и слух были оттеснены на самые задворки сознания. Она снова, как и в ту полную страха ночь, чувствовала Взгляд. Он окружал, завораживал, просто не давал думать… пока вдруг не исчез. Это испугало еще больше.

Алиса стала искать глазами Мика, но обнаружила перед собой только одного человека. Это был тот, кто назвался инаром и вступился за них. С Орденом ей никаких дел иметь не хотелось, но с этим можно было разобраться позже. Сейчас нужно было бежать. Куда же делся Мик? Она посмотрела вниз… крик застрял у нее в горле. Мертвые… в этот момент ее кто-то схватил сзади, приставил к горлу нож:

— Опусти эту штуку, маг, — Алиса узнала голос, — иначе девчонка долго не протянет.

— В этом случае ты протянешь не намного дольше, — ответил инар.

— И терять мне нечего, — произнес Астерон.

Алиса почувствовала, как лезвие касается горла.

В воздухе повисло напряжение. Алиса подумала, что маг сейчас предложит какой-нибудь способ договориться, но он молчал. Секунды шли, стоявший за ее спиной бандит был неестественно неподвижен, скрывающий любой слабый звук дождь делал тишину еще более полной, как вдруг… Тишину нарушило движение, точнее, даже его ощущение. Свет фонарей потускнел, но не настолько, чтобы Алиса не смогла во всех подробностях рассмотреть фигуру возникшего из темноты и, казалось, бывшего ее частью… нечеловека.

Руки, ноги, туловище… нельзя было отличить одну часть его тела от другой. Высокое, сложенное из пятен медленно переливающегося мрака существо представлялось до жути реальным. В первую очередь, из-за того, что не состояло из мрака, а лишь источало его. Об этом ясно говорила маленькая незакрытая тьмой полоска вокруг глаз… и сами глаза. Черные и пронизанные тьмой: в них, тем не менее, светился разум. Эта была уже не тупо выполняющая волю хозяина Тварь, а сам Хозяин.

До исступления испуганная, совершенно забыв о держащем ее Астероне, она сделала попытку броситься прочь, — он удержал ее. Острая сталь ущипнула горло, но боль не могла ее остановить. Алиса схватила бандита за руку, и он как-то сразу отпустил и тут же с силой оттолкнул ее. Она упала на землю, но подняться сумела почти сразу.

Здоровой, левой рукой Астерон сжимал предплечье правой, истекающей кровью: на месте кисти был только обрубок. Лицо было искажено болью.

В следующую секунду, бросив быстрый взгляд по сторонам, он кинулся бежать, но не успел сделать даже пары шагов, как наскочивший на него сзади сгусток черного тумана, казавшийся живым, сначала сбил его с ног, а затем… не в силах смотреть, Алиса отвернулась… тут же ее глазам явилась другая, не менее «приятная» картина.

Инар больше не выглядел непобедимым. Там, где полминуты назад с мокрым камнем соприкасалась пара принадлежащих живому человеку сапог, теперь в луже из чего-то тягучего лежало измятое черное месиво, мало чем напоминающее человеческое тело.

— Здравствуй Алиса, — прошептал голос. Он доносился откуда-то издалека, но проникал в самую душу, затрагивая ее самые глубокие уголки. — Пришло время осуществить то, что было предопределено задолго до твоего рождения. Стать частью величайшего свершения…

Он медленно приближался, и с каждым метром становился все больше похож на человека. Окружавший высокую фигуру мрак превратился в струящийся за спиной плащ, обнажив невзрачные темные одежды и показав лицо: человеческое. Только глаза, хорошо видные теперь, казались еще темнее и глубже. Алиса попятилась…

— Нет смысла сопротивляться судьбе, никто не в силах изменить ее…

— Уверен?! Тогда попробуй это! Алиса, беги!

А вот про Мика она совершенно забыла. Между тем, выскочив у нее из-за спины, он толкнул ее в сторону, противоположную надвигающейся опасности. Щелкнула арбалетная тетива… и, не успев сблизиться с целью, болт растворился в выскочившем ему навстречу клочке мрака.

— Твои попытки бессмысленны, человек…

— А мои?

Алиса резко развернулась. Сзади стоял… Кай! В ее сердце затеплилась надежда, но…

Да, это был он, но узнать его можно было с трудом. Парень стоял на ногах тяжело, смотрящий острием в землю меч казался непосильной ношей, медленно вздымалась грудь. Можно было сказать, что молодой человек находится на последнем издыхании, если бы не его глаза…

Лишь на мгновение остановив взгляд на его лице, Алиса вздрогнула. Двое противников — неведомое, казалось, пришедшее из самой Тьмы существо и семнадцатилетний парень — смотрели друг на друга совершенно одинаковыми глазами — черными провалами с плещущимся внутри мраком.

От оцепенения Алису избавил Мик, потихоньку начавший теснить ее в сторону. Алиса сделала один шаг, второй… и вдруг, запнувшись обо что-то, оступилась и очень некстати ойкнула. Взгляд, до этого момента устремленный на Кая, мгновенно обратился к Алисе.

— Нет! — прохрипел «темный».

Голос с силой ударил по ушам, на этот раз не завораживая, а подавляя. Дыхание остановило. Держась за горло, Алиса уже не могла идти, но Мик толкал ее дальше. Тогда «темный» резко махнул рукой, и тут же какая-то незримая сила крепко ударила Алису в бок. Ее отнесло на несколько метров, земля вышибла из легких воздух, но в целом Алиса почувствовала, что не пострадала. Мику повезло меньше. Насколько она могла видеть — он лежал не менее чем в десяти метрах от нее — парень был без сознания.

«Темный» снова взмахнул рукой, на этот раз указывая на Кая. Парень пошатнулся, поднявшийся ветер заставил сделать его шаг назад, но устоять Кай сумел.

— Чего… ты… хочешь? — проговорил Кай. Острие меча врезалось в землю, только эта опора помогала ему удержаться на ногах.

— Алиса Верия.

— Нет…

— Да!!! Я чувствую… жизнь уходит из твоего тела… Ты не сможешь помешать мне, маг!

— Не будь так уверен…

Бывший, казалось, на последнем издыхании Кай вдруг резко выпрямился, и… исчезнув на мгновение, появился уже в метре от «темного». Движение… меч пронзает грудь… лезвие бессильно тонет в мраке.

— Ты сам выбрал, человек… — превратившиеся в черные размытые полосы руки «темного» приподняли Кая над землей.

Все замерло на мгновение и…

Кая отшвырнуло, с силой ударяя о камень… в следующее мгновение на него накинулась бурлящая тьма. Не в силах сопротивляться бушевавшим вокруг силам, сознание сдалось. Его заволокло темнотой.

Эрик

Споткнувшись, Эрик поднялся мгновенно. Не так быстро, как это произошло в первый раз, в Нижнем городе, но все равно быстро. Ноги уже едва слушались: ведь помимо собственного тела и одежды ему приходилось тащить на себе с полдюжины килограммов воды и грязи. Эрик твердо понимал, что его спасение — в скорости.

Он не старался каким-либо образом проанализировать недавно произошедшие события: наоборот, любые всплывающие в памяти фрагменты он тут же выбрасывал из головы. Вопрос о том, что делать дальше, для Эрика даже не возникал. С магическим ремеслом он хотел завязать уже давно, — единственным препятствием оставался мастер. Теперь это препятствие отсутствовало. Неожиданно раскрывшаяся способность ничего для него не меняла.

Потому простой, но, на взгляд Эрика, весьма действенный план сложился в его голове мгновенно. Добраться до мастерской, переодеться, наведаться к учителю, теперь уже бывшему, в лабораторию и собрать там все наиболее ценное — и наименее тяжелое. Потом преспокойно отправляться домой, к родителям и к счастливой жизни не знающего никаких забот молодого дворянина.

Добравшись до дома, Эрик, разумеется, не стал бессмысленно пытаться вскрыть защищенный заклятием замок. Вместо того почти спокойно зашел в переулок и, вычислив окно своей комнаты, чуть не запрыгал от радости. Как он и надеялся — еще утром открыв окно, чтобы проветрить комнату, он так и не закрыл его.

Большое желание зачастую может с запасом заменить практически любое умение — например, способность забираться в окна, расположенные на высоте трех метров. Не без потерь — в виде разбитых коленок и исцарапанных в рук, — но, в конце концов, по прошествии десятка минут Эрик оказался внутри.

Быстро переодевшись и прихватив свой видавший виды заплечный мешок, Эрик спустился на первый этаж. Пробежал коридор, так же скоро преодолел еще одну ведущую вниз лестницу — и только тут замер, не дойдя до двери пары шагов.

Дверь была простой. Деревянная, с самой обыкновенной бронзовой ручкой и без всяких украшений. Охранных заклинаний на ней, насколько было известно Эрику, тоже не было, но войти сразу и без опасений — было нелегко. Ролотек никогда не пускал ученика внутрь, и о том, что там, тоже не говорил, ограничиваясь угрозами страшных наказаний со стороны самого инара в случае нарушения приказа. Что ж, теперь эти угрозы теряли свою силу, а время было дорого.

Все же помедлив еще какое-то мгновение, Эрик сделал недостающие шаги и потянул ручку на себя…

Существо было голодно. Оно было голодно столько, сколько себя помнило. Время не было чем-то имеющим для Существа значение, но в том, что голод был всегда, оно было уверено твердо. Даже когда оно добиралось до пищи, голод не притуплялся: отходил в сторону и со злорадством наблюдал, чтобы с последним пропавшим в безразмерном желудке куском плоти вернуться с куда большей силой. Момента, когда заканчивается пища, Существо боялось больше всего, но отказаться от нее не могло. Запах истекающего кровью мяса дурманил, и в следующую секунду не оставалось ничего, кроме голода…

Дохнуло воздухом. Существо задержало дыхание и… спустя мгновение все-таки не выдержало, вдохнуло. Пахло горячим, обжигающе горячим молодым мясом… и это был не хозяин. Голод…

Существо открыло глаза. В девственно-черном мире двигался сгусток струящейся красной жидкости. Он приближался и был бесконечно, мучительно и прекрасно горяч…

Глава 10

1115 г. Сикория.

25 день 2-го месяца.

Пока еще неслышный шум моря

Стук колес, успевший за недавние дни стать привычным, этим утром был до утомления настырен. Из раскрытых окошек падали ненавязчивые косые лучи, шелестел лес, было по-утреннему прохладно и свежо, но было и скучно.

С другой стороны, сегодня скуке можно было радоваться. Охватившее Киру вялое настроение уже вторую неделю не отпускало, ничего не хотелось. Активные попытки отца как-то ее расшевелить, продолжавшиеся почти все то время, что он не правил лошадьми, пропадали втуне. Сейчас ей вдруг захотелось на улицу, а еще лучше — потренироваться. Дышать стало легче.

— Пап, — позвала она в полголоса, чтобы не будить Риану с Лианой, которые в кои-то веки стали вести себя спокойней и сейчас спали: наверное, чувствовали ее настроение. И отец тоже чувствовал. Кира ощутила себя виноватой. Им всем не легче, а самой слабой на поверку оказалась именно она. Мысленно встряхнувшись, Кира еще раз окликнула отца, который, высунувшись из окна, что-то внимательно там высматривал. — Пап, на что ты там смотришь?

Он сел на место. Оглядев ее беспокойным взглядом, улыбнулся.

— Просто подышал. Чувствуешь?

— Что? — не поняла Кира.

— Море рядом.

— Да? — Кира вдохнула поглубже. Интересно: то, что воздух был сыроват, она чувствовала, но было еще что-то — незнакомое и пока не понятное. — Я ведь никогда не была…

— Да, — он перебил ее, — я знаю. Ты вообще видела немного, в чем, конечно, моя вина, но… жизнь на месте не стоит, — он приобнял ее за плечо. — Можешь мне поверить, тебе еще покоя захочется.

— Зловеще звучит.

— Нормально. Тебе это пока трудно понять. В Аане, там… все другое.

— Хуже?

— Нет, просто по-другому. Всего больше и все сложней. Увидишь.

Хм, «другое». Кира представила, с чем она обычно ассоциирует это слово. Ничего на ум не приходило. Ее жизнь всегда носила очень размеренный, предсказуемый характер. Кире вспомнился единственный в ее жизни бал. В тот раз она ожидала большего — и была немало разочарована увиденным. Отец говорит, что теперь все действительно поменяется. Хочет ли она этого? Вспоминая о побеге из собственного дома, Кира уже не была в этом уверена. Папа очень прав, когда говорит, что жизнь не стоит на месте.

— Да что ты там высматриваешь? — спросила Кира: отец опять высунулся из окна.

— Думаю, осталось не больше десяти минут, — произнес он.

Он оказался прав. Вскоре карета начала снижать скорость, потом остановилась совсем. Уклоняясь от сомнительного удовольствия будить девочек, Кира сразу выскочила наружу.

Они были посреди леса — иначе не скажешь. Кире сразу стала ясна причина остановки. Жалкое подобие дороги — промежуток между деревьями, достаточный для прохода тройки всадников бок к боку, — по которому они передвигались всю ночь, в этом месте окончательно упиралось в лесную чащу. Н-да, они действительно приехали. Только куда?

Девочки вылезли наружу, широко зевая, — за ними с небольшой кожаной сумкой в руке появился отец.

— Больше ничего брать не будем, — сказал он, — там у нас уже все есть.

— Мы что, через лес пойдем? — спросила Кира.

— По воздуху точно не полетим, — отец усмехнулся в ответ. Было видно, что настроение у него улучшилось. Кажется, за их судьбу он больше не беспокоился. Даже шутить пытался — как всегда, не очень удачно.

— Это я поняла, — Кира сделала «серьезное» лицо. — Но не пойму, как мы здесь будем ориентироваться. Ты здесь раньше был?

— Раньше не был, — ответил он, вертя головой, — но направление здесь легко определить. Туда пойдем, — он махнул рукой вправо. — Все за мной.

Пристраиваясь к скорости не отошедших ото сна девочек, отец особенно не спешил. Кира шла рядом.

— Нам долго идти? — спросила она.

— Вот теперь я тебя узнаю. Такая же нетерпеливая, как и прежде, — он сделал попытку потрепать ее по волосам, но Кира увернулась. Н-да, порою он забывал, что ей уже шестнадцать. «Серьезное» лицо делать не стала: когда папа в таком настроении, на него все равно не действует. — Что же касается того, как я определил направление… просто послушал.

Лес кончился очень скоро. Они вышли к морю.

Короткая, заросшая травой полоска земли через несколько шагов обрывалась, врезаясь в испещренную трещинами серую скалу. Десятью метрами ниже шумело Серединное море. Шумели, вяло переворачиваясь, тяжелые волны, шумели парящие над блестящими водами в поисках добычи белые чайки, шумел, шевеля листочками, крылышками и ножками серо-зеленый берег, шумел и жил весь мир. Море было точно таким, каким Кира читала о нем в книгах. Было прекрасным.

— Мы до Аана будем вплавь добираться? — у Киры тоже прорезалось шутливое настроение.

— Только если тебе очень захочется… Аккуттуран! Рад тебя видеть, старое земноводное!

Кира резко обернулась. В нескольких метрах от них стоял… сикорец. Да, рисунок, виденный ею в книге, от оригинала отличался значительно, но перепутать все же было нельзя. Что уж говорить, внешность была специфической.

— Папа! — вскричали двойняшки, мигом избавляясь от всякой сонливости. — Папа, смотри какая большая лягушка!

Нет, тут Кира больше была согласна с отцом. Сикорец был похож именно на ящерицу. Хвоста у него не было, зато были покрывающие все тело мелкие чешуйки мягкого зеленовато-сероватого цвета, острый гребень на вытянутой кверху овальной голове, два широких глаза без радужки, длинные перепончатые пальцы и два метра роста, делающие хлипковатую на вид фигуру довольно комичной. Одежда — хоть и смотрелась на нем странновато, казалась вполне обычной, только было ее не очень много. Ничего общего с лягушкой.