Каятан Довыдовский Кирилл
— Ворота закрываются в восемь, — устало предупредил он, как-то выявив во мне иногороднего. На этом страж порядка успокоился окончательно. Я понял, что сегодня он больше никому ничего объяснять не станет. Интересно, скоро его сменят? Через пару часов пост можно будет брать голыми руками.
Заплатив пошлину, я прошел сквозь десятиметровый тоннель. Контраст оказался разительным, — попав в Средний город, я наконец-то смог вздохнуть полной грудью. На чистых прямых улицах прохожих было немного, даже на ведущей к Центру широкой дороге — не больше двух десятков человек и пары быстро удаляющихся экипажей.
Недолго потоптавшись на месте, я неспешно побрел вдоль улицы, внимательно разглядывая вывески над дверьми встречающихся по пути мастерских и маленьких магазинчиков — в Среднем Туалоне большую часть зданий занимали именно такие заведения.
Спустя десять минут, я остановился напротив одной из дверей. Вывеска гласила: «Инар Ролотек, мастерская». Что-либо покупать или ремонтировать я, конечно, не собирался, но о том, чтобы получить квалифицированную консультацию по одному вопросу, я стал задумываться давно. Дверь открылась от легкого прикосновения. Я зашел.
С первого взгляда — ничего необычного. Тесноватая комната с небольшим световым шаром под низким потолком. Минимум мебели — делящая комнату пополам деревянная стойка да пара древних стульев у стены. Тяжелую деревянную дверь в правой стене не открывали, казалось, лет сто.
За стойкой стоял какой-то паренек, на вид не намного старше меня — старательно щурясь, он часто перелистывал страницы лежащего перед ним пыльного фолианта. Бледное лицо выражало вселенскую тоску. Заметив меня, парень на мгновение оживился, но уже через пару секунд недовольно поморщился. Н-да, видимо не произвожу я впечатления серьезного человека.
— Письмо, что ли? — он принял меня за посыльного — значит, абы кто сюда заходить не должен. Видимо, я удачно попал… то есть зашел.
— Нет.
— Ну, и чего тогда? — нет какой хам, а! Наверное, ученик.
— Хозяина позови, — сказал я. Надо понаглее себя вести, иначе он из чистой вредности никого звать не станет.
— И с чего это ты взял, что ему есть дело до всяких там проходимцев? — он противно ухмыльнулся.
— Ну, это ведь не тебе решать, до кого инару есть дело, а до кого нет. — Нужно было напомнить ему.
— Хозяин занят, — угрюмо ответил парень.
— Хорошо, — не стал спорить я, — зайду попозже. Конечно, тогда скорей всего будет уже поздно, но раз уж инар Ролотек занят… — разведя руки в стороны, разворачиваясь, я начал пятиться к двери. Как и ожидалось, элементарная уловка подействовала:
— Эй, постой. Сейчас позову, — зажав книгу под мышкой, он поспешил куда-то в задние комнаты.
Инар Ролотек показался меньше чем через минуту. Худой, среднего роста человек с седыми волосами и бородкой, с очень спокойным выражением на лице. Составить о нем впечатление на основании одной только внешности я не смог.
Наверное, с минуту мы безмолвно разглядывали друг друга. Потом, видимо, удостоверившись, что его грозный взгляд не заставит меня убраться из его мастерской подобру-поздорову, он заговорил:
— И по какому ты вопросу? — спросил он.
— Мне нужна небольшая консультация сведущего человека. Пять минут вашего времени.
— Время дорого стоит.
А я и не сомневался. Достав из кармана полузолотой — тяжелую серебряную монету стоимостью в полсерва — я кинул его инару. Маг ловко поймал деньгу.
— Слушаю.
Интересно, если на него потолок свалится, он по-прежнему будет такой спокойный? Я не торопясь вытащил из внутреннего кармана тетрадь, вплотную подошел к разделяющей нас стойке и вложил свою находку в руку Ролотека.
— Не могли бы проверить, в этом нет ничего магического?
Оказавшаяся в руках мага тетрадь тут же была подвергнута самому тщательному изучению. На простом рассматривании и перелистывании инар не остановился. С минуту покрутив тетрадь в руках, Ролотек старательно ее обнюхал, дотронулся языком до желтой страницы, попытался смять — подопытная поддаваться не захотела, тут же приняв первоначальную форму, — поднес краешек к огню — лист даже не подумал загораться, только едва заметно почернел у края, — и, в конце концов, в виде последнего довода, достал из кармана небольшой пузырек из плотного красноватого стекла и, отвинтив крышку, несколько раз провел обнаружившейся внутри кисточкой сначала по странице, а потом и по обложке. Никакого видимого эффекта манипуляции не произвели, причем не только на тетрадь, но и на самого Ролотека тоже. Спокойный был, как фонарный столб.
— Кто тебе это дал? — спросил инар.
— Никто. От деда осталось.
Маг внимательно меня рассматривал.
— А почему ты решил, что в этом есть магия? — поинтересовался Ролотек. — С этой вещью связано что-то необычное?
— Нет.
Н-да, прокол. Перед тем как идти, надо было придумать какое-нибудь достоверное объяснение. То, что в тетради есть что-то необычное, я и без него знал. Хм… интересно, а сам-то он сумел что-нибудь обнаружить? Если да, то ведь наверняка захочет присвоить это себе. Ролотек — инар, а значит, наделен немалой властью.
Хотя открывшиеся свойства могут быть чем-то совершенно безобидным — вроде непортящейся кожи или большего, чем кажется, количества страниц. А сам я в это верю? Нет. Эх, зря про какого-то там «дедушку» сочинил, надо было сказать, что меня послал могущественный и богатый хозяин, который и сам невероятно крутой маг… Но ведь крутые маги сами проверяют попавшие им в руки вещи на предмет наличия магии. И дернул же меня черт сюда заявиться…
— Ничего явного, только писать в ней почему-то не получается, не оставляет перо следов, и все тут.
— А кляксу пробовал посадить?
— Нет, что вы, наследство ведь.
— Ясно, — ответил инар, — тогда я предлагаю следующее… Оставь мне свою вещицу на ночь, а завтра зайдешь, — я как раз успею все тщательно проверить. И заплатишь завтра… — он стал опускать руку в карман.
Все-таки правильно Мик говорит про поиски приключений на одно место. И на кой черт я сюда зашел? Это ведь не оружейная мастерская, а логово инара. Всемогущего, всезнающего и справедливо карающего — добавил бы какой-нибудь крестьянин… А теперь выпутываться. С чем с чем, а с добытой честным трудом «тетрадью» я расставаться не собирался.
Пока Ролотек искал в кармане монету — не больше секунды, — тетрадь успела вернуться ко мне в карман.
И все-таки самообладание он потерял. Резковато тетрадь у него из ладони исчезла. Теперь можно было не сомневаться: что-то ценное в моей находке безусловно было, и, судя по лицу инара, расставаться ему с этим очень не хочется. Ну, это его проблемы.
— Завтра зайду, — без зазрения совести обманул я и в мгновение ока скрылся за дверью.
В себя Ролотек приходил минут пять. И что бы все это могло значить?
Заходит к нему в мастерскую какой-то мальчик, у которого на губах еще молоко не обсохло, абсолютно наглым образом отрывает его от дел, вручает монету и просит разобраться в свойствах неведомого артефакта. Или не артефакта?..
Не один из десятка наспех проведенных опытов и использованных заклинаний никакого магического присутствия не выявили, да и в астрале тетрадь выглядела в точности так, как и должен выглядеть любой предмет, Силы, — то есть активной энергии, — в себе не содержащий.
Тем не менее, магию в тетради Ролотек все-таки ощутил. Несмотря на полное отсутствие каких-либо признаков, он не сомневался, что в его руках побывала не обыкновенная письменная принадлежность, а именно артефакт. Теоретически, «заклинательная начинка» внутри могла быть истощена или повреждена, но инар был уверен, что это не так.
За всю свою жизнь, весьма продолжительную, Ролотек не сумел достичь в иерархии Ордена больших высот. Ему не удалось подняться в Искусстве выше четвертого ранга мастерства, не было у него больших талантов в управлении энергией, зато были другие…
Ролотек не зря считался одним из лучших специалистов по артефактам во всем Термилионе: он мог определить предназначение любого магического предмета буквально с закрытыми глазами. Тот факт, что Ролотеку не удалось найти в этой неведомой тетради следов магии, говорил только о том, что эта магия очень хорошо спрятана, а значит — крайне любопытна для него.
Еще был этот мальчишка… Первоначальное предположение, что его кто-то прислал, Ролотек отринул по причине глупости самой идеи. Если кому-то понадобилось бы устроить ему неприятности — нашлись бы и более действенные и более простые способы. Потому, скорей всего, парень действовал по собственной инициативе, что не может не быть причиной некоторого удивления… и ушел, мерзавец, красиво, нельзя не признать, Ролотек даже глазом моргнуть не успел.
Инар не стал слишком долго раздумывать над сложившейся ситуацией, уже через минуту выделив для себя первоочередную задачу: заполучить в личное пользование таинственную тетрадь. Возиться еще и с парнем у мага не было ни времени, ни даже минимального желания. Поэтому лучше всего для выполнения этого задания подойдет…
— Эрик, у меня будет для тебя небольшое поручение.
Выйдя на улицу, Эрик несколько минут топтался на месте, стараясь смириться с неизбежным. В голове даже мелькнула шальная мысль — не плюнуть ли на все и не сбежать ли домой к родителям… Нет, не для того же он столько лет учился, чтобы теперь все бросить. Ремесло мага изначально подразумевает под собой множество опасных моментов, да и не такое уж это сложное задание. В конце концов, ему как-то раз уже доводилось бывать в том месте, куда его только что направил мастер Ролотек…
К сожалению, доводилось. Воспоминание о том, прошлом разе нельзя было назвать приятным, учитывая особенности местного народа…
Тяжело вздохнув и вытерев начавшие потеть ладони о подкладку своей светло-зеленой ученической мантии, Эрик быстрым шагом двинулся вдоль улицы. Теперь им полностью владело одно желание: скорее бы это закончилось.
Придерживаясь людных улиц, Эрик добрался до части Среднего города, прилегающей к порту. Несмотря на разделяющую районы стену, порядки в этих местах стояли схожие. Говоря простым языком — в порту и Нижнем городе находили себе пристанище простые бандиты, а в том месте, куда направлялся сейчас Эрик, — бандиты обеспеченные. И, как узнал Эрик некоторое время назад, бандиты были там не единственной угрозой, и не самой опасной.
Люди на улицах теперь попадались реже, а их вид вызывал меньше доверия. Скоро должно было начать темнеть, и Эрик постарался еще прибавить шагу.
Еще пара переулков — здесь он вообще никого не встретил, — и он уперся в один из частенько встречавшихся тупиков. Неприязненно поморщившись в сторону ведущей в подвал лестницы, Эрик все же сумел себя перебороть и стал торопливо спускаться. Войти сюда после захода солнца ему бы элементарно не хватило смелости.
Медленно осыпающаяся трухой дверь открылась с режущим слух скрипом. Миновав десятиметровый коридор, ученик мага остановился перед еще одной дверью, на этот раз прикрытой очень плотно. Она открылась только после третьего сильного толчка. Внутрь Эрик благоразумно проходить не стал: остановившись на пороге, он в полголоса позвал в непроглядную темноту:
— Хольд, ты здесь?!
Ответа не было довольно долго. Эрик не раз успел пожалеть о своем визите.
— Чего тебе? — звонкий, чуть насмешливый голос раздался слишком близко. Эрику пришлось призвать на помощь всю свою отвагу. Если бы не четкое осознание того, что бегство делу явно не поможет, он бы, скорей всего, не удержался: сбежал бы.
— Хольд? — чуть дрогнувшим голосом спросил Эрик.
— У тебя здесь что, свидание назначено?
— Не-ет…
— Тогда почему ты надеешься встретить здесь кого-то еще?
— Я должен убедиться.
— А-а… — весело протянул голос. — Во мраке слеп, как Клот при ярком свете. Малыша не научили пользоваться Силой. Ну что ж, ты сам попросил.
Секунд на двадцать воцарилась полная тишина, прямо-таки гробовая. Потом прямо у Эрика перед лицом возник древнего вида масляный фонарик. Мрак он разогнал не более чем на метр, но Эрику этого хватило сполна.
Робкий теснимый темнотой огонек осветил бледное, молодое и красивое лицо. Длинные черные волосы, зеленые глаза, застывшая веселая улыбка и пара самую малость увеличенных клыков в ровном ряду изумительно белых кусалок.
— Ну что, узнал? — спросил вампир.
— Да… — несмотря на то что превращать клыки в иглы вампир не стал, Эрик чувствовал себя очень неуютно, — любой бы чувствовал. — Мастер Ролотек просил…
— Ах, он просил! И почему же это он просил?! Почему же это он подумал, что я выполню его просьбу?!
— Ну-у… э-э… — на это Эрик ничего ответить не мог, в нюансы своих с Хольдом отношений мастер ученика не посвящал.
— Ладно, не нагружайся попусту, малыш, говори — чего надо.
Удивляться подобной смене настроений Эрик не стал. О том, что вампиры не сказка, Эрик узнал меньше года назад, и, несмотря на то что лично он встречал только одного вампира и только один раз, отсутствие в поведении Хольда всякой логики не вызывало в молодом маге изумления. Еще бы, если вспомнить их первую встречу…
— Вот, — Эрик вынул из кармана лист специально обработанной бумаги с изображенным на нем портретом и передал его Хольду — так, чтобы его рука не коснулась руки вампира. К сожалению, сам Эрик на бумаге ничего увидеть не мог.
Вампир был не прав, когда говорил, что Эрик не умеет пользоваться Силой: на самом деле Эрик умел, но только знал он, более или менее, все два заклинания. А правильно использовать заклятие, то есть «вспомнить» и направить его, ученику и вовсе удалось всего лишь раз. А вот астрал по прежнему оставался для него неизвестной величиной. Энергетических потоков он видеть не мог, как и не получалось у него пока вбирать в Ядро Энергию. Для того, чтобы сотворить то единственное заклинание, Эрик использовал Силу заряженного мастером «накопителя».
— Полчаса назад он вышел из мастерской мастера Ролотека, надо его найти, по возможности допросить — выяснить, кто он такой, обезвредить, и главное — забрать артефакт, черную кожаную тетрадь.
— Ясненько. И как же я, по-твоему, буду его искать, если не знаю, где он сейчас? А где он будет, когда стемнеет? Об этом твой «мастер» подумать не удосужился?
— Я…
— Не напрягайся, — во второй раз перебил Эрика вампир, — лучше передашь Ролотеку, что это последний раз. Понадобится что-нибудь еще, — пусть платит.
Эрик не мог вспомнить, как оказался на улице. Мысль о том, что вампир может подразумевать под «платой», не отпускала его долгое время.
Глава 3
1115 г. Термилион. Туалон.
11 день 2-го месяца
Зря я все-таки туда зашел: и время потерял, и деньги, но кто же знал, что попадется такой прохиндей! Или другой попасться не мог? И это такое наказание за глупость?.. Ладно, в любом случае назад не воротишь, а хотел успеть сделать еще кое-что.
У стены я был через десять минут. Третья стена, окружающая Верхний город, внушала. Высота, камень, металл — крепь. Казалось, она заканчивалась под самым небом. Я не был ни полководцем, ни архитектором, но не сомневался, что и на первого, и на второго укрепления произвели бы впечатление.
Главные ворота, которые были немногим больше тех, что я видел во Второй стене, охраняло десять человек. Трое несомненно были инарами, на это указывали новенькие, с иголочки темно-зеленые мантии и источающие прямо-таки вселенское превосходство лица. Остальные семеро также были при форме, но другой, мне не знакомой. Аккуратное темных цветов одеяние было не лишено некоторого изящества, однако движений не стесняло. До блеска начищенные сапоги, наверняка до одурения дорогие, сразу пробудили во мне немалую зависть — всегда о таких мечтал. На боку у каждого висело по длинному неширокому мечу, рукояти и длина клинков у всех разные, разменивать личное удобство на никому не нужный общий стандарт эти ребята явно не желали. Лица военных — наверное, какое-нибудь особое подразделение, гвардия или что-нибудь в этом роде — светились спокойствием тоже вселенским. Приглядевшись повнимательней, я заметил у двоих «гвардейцев» татуировки черных линий на запястьях, у одного третий ранг келото, у другого — кажется, командира над военными — четвертый.
На моих глазах к воротам подъехал роскошный запряженный четверкой лошадей экипаж. Остановившись у ворот всего на минуту, за это время извозчик обменялся с инаром несколькими короткими фразами, и карета скрылась в ярко освещаемом световыми шарами глубоком горле тоннеля. На первый взгляд, эта сцена не свидетельствовала об особенной строгости местного пропускного контроля, но отчего-то у меня сложилось четкое впечатление, что так просто эту стражу обмануть не удастся. Очень уж внимательно глядел на извозчика инар во время их короткого разговора — точно ведь проверял, обманывают его или нет. Вряд ли здесь кто-нибудь избегает подобной проверки. Гм… а вдруг туда еще и без личной кареты не пускают?
Погуляв недолго вдоль стены, я полностью расстался с безумной идеей, в случае чего, ее перелезть. Более-менее верный способ попасть на ту сторону я придумал только один: спрятаться в чьей-нибудь карете. В принципе возможно, но риск… Скорей всего меня обнаружит тот же инар. Гм… Почему-то раньше мне не казалось, что даже просто попасть в Верхний город будет так нелегко. Нет, само по себе это очень логично — король и знать живут по одну сторону стены, подданные — по другую, с точки зрения обеспечения безопасности решение отличное. Но нам-то что делать?
Еще минут десять я бесцельно разглядывал камень, потом развернулся и пошагал обратно в гостиницу. До восьми часов времени оставалось немного.
Задумавшись о чем-то неопределенном, минут за двадцать я дошел до Нижнего города.
До входа в «Свежевыпотрошенного» оставалось еще шагов двадцать, когда я внезапно и как-то очень резко почувствовал на себе взгляд. Вот не было ничего, не было — и вдруг что-то или кто-то ненавязчиво так, можно сказать, скромненько «холодит» мое правое плечо. Желание обернуться было, как чесотка в середине спины. И я все-таки удержался.
Намеренно, я прошел мимо «Кролика». Возможно, мне в спину был направлен лук или арбалет, но я продолжал шагать ровно. Не станет же «он», кем бы он ни был, нападать прямо посреди улицы… Я думаю, что не станет.
Центральная улица была очень хорошо освещена. Десятки световых шаров старательно разгоняли вечерний сумрак, что давало мало шансов застать преследователя врасплох.
Отшагав еще с полсотни метров, я сначала свернул с главной улицы, а потом сделал еще несколько случайных поворотов, пока не оказался в переулке, свободном как от людей, так и от света — даже Маас в этот момент смотрел в другую сторону.
Взгляда я на себе больше не чувствовал, теперь ощущение было немного другим: наверняка уже моему преследователю было не по себе. Заметив появившуюся из-за поворота темную фигуру, я слился со стеной.
Скрыть в саабат свой следующий шаг во время боя, когда вокруг множество противников, гораздо легче, чем когда ты дерешься один на один. Еще сложнее быть невидимым, когда кто-то ищет тебя, а ты не имеешь права не только шевелиться, но и думать. Это самое сложное — остаться наедине с собственными мыслями и суметь от этих мыслей спрятаться. Пустота должна наполнять тебя, но ни в коем случае не становиться частью твоего я. Чем глубже ты познаешь себя, тем больше возможностей открывается перед тобой, тем больше шансов нанести себе непоправимый вред, если ты не будешь достаточно осторожен.
Неизвестный — высокий мужчина, в безразмерном балахоне — прошел в метре от меня. Настороженный взгляд прошелся по моему одеянию, но выявить меня не сумел, — продолжив часто скользить из стороны в сторону. Охотник не понимал, куда могла подеваться из глухого тупика уже практически настигнутая добыча.
— Эй, мужик, как до книжной лавки добраться? — максимально низким и хриплым голосом осведомился я, становясь у выхода из переулка.
По идее, этот вопрос должен был до ужаса пугать любого, — именно так было в одном из рассказанных Миком анекдотов, — но, судя по всему, этот парень того анекдота не знал. Иначе зачем бы ему кидаться на меня с таким нерасполагающим к завязыванию интеллигентной беседы выражением лица? А еще, было что-то странное в этом самом выражении — я имею в виду, помимо малой доли одухотворенности…
Видимо, Маасу тоже стало интересно, что у нас тут затевается: чуть постаравшись, он отыскал себе маленькую щелку меж черных облаков и краешком глаза выглянул из-за тучи, осветив бледным сиянием перекошенное ненавистью лицо. Сброшенный на спину капюшон сделал картину еще полнее: я понял, что лицо искажала не только ненависть.
Черные зрачки, поглотившие радужку без остатка, медленно наливающиеся кровью. Кожа, мгновенно перешедшая из бледного в мертвенно-белый цвет. Черты лица, заострившиеся настолько, что оно больше напоминало покрытый прозрачной пленкой череп. Превратившиеся в тонкие нити губы, обнажившие пару неестественно длинных клыков. Очень неестественно…
— Слышь, дружок, может, мирно разойдемся, а? — почти жалобно попросил я, не на шутку струхнув.
Одно дело — идущий по твоим следам грабитель, совсем другое — нападающий на тебя с известной целью сказочный герой, — причем ни сказку, ни героя назвать добрыми было нельзя.
— Конечно, конечно, разойдемся, — хихикнул вампир. — Вот сейчас я тебя поймаю, — я уже в третий раз увернулся от когтистой пятерни, — и сразу же разойдемся.
Оружием противник себя не отягощал: пятисантиметровые белесые крюки на кончиках пальцев работали со старательностью хорошо отлаженной мясорубки.
Увернуться от удара в четвертый раз удалось не полностью — мой новенький плащ получил несколько корявых разрезов. Разумеется, я обиделся и тут же вспомнил, что помимо защиты существует еще нападение. Уклоняться от следующего удара я не стал: нагрузил его встречным движением, подрезав противнику запястье. К сожалению, на вампира это произвело гораздо меньше впечатления, чем хотелось бы. Он продолжал двигаться все с той же невероятной для обычного человека скоростью. Из раны успело капнуть всего несколько раз, потом на разрезе кровь свернулась.
Поднырнув под очередной выпад, я попытался всадить кинжал противнику в бок, но лезвие только скользнуло по ребрам. Это было уже совсем неприятно: ведь в этот раз я бил значительно сильнее, не по максимуму, конечно — иначе это могло отнять очень много сил, — но все-таки… Если на него и это не подействует…
Нет, кажется, его все же проняло. Еще раз, видимо, по инерции, попытавшись меня достать, вампир остановился, схватился за бок.
— И чему я удивляюсь? — вопросил он у себя самого. — Глупо было ожидать от старого торгаша чего-нибудь, кроме очередной подлянки. Вот скажи мне, парень, — со страданием в голосе обратился он ко мне, — ну, что я тебе плохого сделал? Что ты меня обижаешь… проблемы создаешь? Какого Леда не можешь просто расслабиться и не мешать человеку делать его работу?
— Э-э… — ничего вразумительного я на это ответить не мог, хотя одна мысль в голову все же пришла: — Извини, но ведь ты же не человек.
— О, боги! — воскликнул вампир, почему-то обидевшись еще сильнее. — Он еще и издевается! Ну ладно, маленький неблагодарный лицемер, не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. Ща я тебя научу старших уважать.
Интересно, вампиры все такие, или этот один такой оригинал: то разоряется почем зря, то замирает на месте, как истукан? Может, он сейчас еще и в летучую мышь превратится? Хм…
Неожиданно, я поймал себя на мысли, что мне очень хотелось бы посмотреть на такое превращение или на какое-нибудь другое, даже несмотря на то что это может быть опасным для меня самого. Н-да… это еще вопрос, кто из нас более странный.
Пока я предавался глупым мечтаниям, вампир вернулся к жизни. Не внушающий доверия своим внешним видом и раньше, теперь он выглядел совершенно сумасшедшим. Бешено сверкнув глазами, он утробным голосом провозгласил:
— Иди ко мне!
Для порядка я решил немного подождать. Вдруг меня уже заколдовали и я полностью и без остатка покорен воле вампира? Нет, легкую потерю ориентации я почувствовал, но это ощущение очень быстро прошло. Никакого сравнения с нападением Твари.
— Не сработало, — честно сказал я.
Вампир удивился, но ненадолго, — видимо, по жизни он все-таки был фаталистом, а потому долго грустить не стал. Кроме того, выяснилось, что у противника был заначен еще один козырь.
— А так?!! — выкрикнул он, резко выбрасывая вперед руку.
Внешнего эффекта действие не возымело. Я было решил, что попытка ушла в холостую, как в ту же секунду что-то невесомое и бесформенное мелькнуло у меня перед глазами. Благодаря одному только инстинкту я успел дернуться в сторону, но недостаточно резко: зацепило краешек локтя. Правая рука мгновенно отнялась, кинжал медленно полетел на землю, не давая мне шанса разобраться с новыми обстоятельствами, — а вампир кинулся вперед.
Пригнувшись и плавно перенеся вес с левой ноги на правую, тем самым уходя от молниеносного движения, я перехватил не успевший пролететь и двадцати сантиметров кинжал левой рукой и, на этот раз в полную силу, загнал его неприятелю в солнечное сплетение. Хрустнул ломающийся позвоночник, упало в пыль тяжелое тело. Удивительно, но вампир все еще был жив: непослушной рукой старался вытащить из раны кинжал. В плоть вошло не только лезвие, но и добрая половина рукояти, а он все равно боролся.
Видимо, значительная часть связанных с их племенем мифов — никакие не мифы. В том числе и страшилки об их невероятной живучести, хотя в возможность собрать себя по кусочкам после сжигания в каменной печи и нескольких лет погребения верилось по-прежнему слабо, — к счастью, проверять меня никто не заставлял.
Еще минута хриплого прерывистого дыхания и безнадежных попыток как следует ухватиться за рукоять — и вампир затих. Несколько секунд тишины, и его тело стало на глазах рассыпаться — не таять, не гореть, не проваливаться в Бездну, а рассыпаться. Сначала на крупные «куски», потом на более мелкие, — и так до тех пор, пока вампирья плоть не превратилась во что-то совершенно невесомое. Ее тут же унес ветер. На земле остались только одеяние и кинжал: и то и то — без малейших следов повреждений, а маленькая дырочка в середине балахона была почти незаметной.
Подобрав оружие, я быстро выбрался из переулка. Копаться в останках — или остатках? — я не стал.
Интересно, а в Туалоне это в порядке вещей? Я имею в виду — задержался в гостях дольше обычного, оказался на малолюдной улице в темное время суток… и все, недолго музыка играла?..
Гм… наверное, вряд ли: если подобное происходило слишком часто, вампиров бы сказкой не считали. И почему он именно за мной увязался? Я что, так беспомощно выгляжу, или тут что-то другое?..
Он говорил про какого-то торгаша, старого, кажется… Ролотек? С другими старыми торгашами я познакомиться не успел. А что ему от меня нужно?.. Тетрадь, конечно. Видимо все-таки обнаружил что-то интересное. Может, навестить его? Нет, и так проблем выше крыши, — а он, как-никак, инар. Да и мало ли кого мог иметь в виду сумасшедший вампир, хотя, скорей всего, он все же говорил о Ролотеке. Если вампира послал именно инар, остановится ли маг на одной неудачной попытке? Верится с трудом, — не стал бы он рисковать просто так. Зачем, зачем я зашел в его магазин?!
Ко времени, когда я оказался у дверей «Кролика», наконец дала знать о своем существовании моя правая рука. Движение причиняло боль, но, по крайней мере, я ее чувствовал. Теперь еще поесть, и можно будет строить планы СТРАШНОЙ мести…
Заказав у трактирщика ужин в комнату, я стал подниматься на второй этаж, не переставая разминать руку. Двигалась она уже вполне привычно, хотя любое шевеление отдавалось колючей болью, как будто ее на несколько мгновений помещали в крутой кипяток. Как только рука оказывалась неподвижна, боль сразу же пропадала, но я не малодушничал. С каждым разом «отдача» становилась чуть меньше.
Поднявшись наверх и сделав несколько шагов по коридору, я в удивлении остановился. Возле двери нашей комнаты, стояли два человека без груза интеллигентности на лицах. Я вспомнил: Мик называл такой народ «быками». Сходство и впрямь было поразительным: не хватало только рогов и того неповторимо-осмысленного выражения лица, которое появляется у быка, когда он видит перед собой что-нибудь пестрое и мельтешащее… Даже жаль, что у меня не было с собой подходящей тряпки, — а то можно было бы проверить…
— Мужики, а че эта вы здеся делаете? — очень глупым голосом спросил я, решив немного подурачиться за чужой счет. Надо было как-то завязать беседу. Нельзя же нападать на людей просто так: даже не сказав ни слова. Лучше всех в этом отношении были бандиты на Лигской дороге. Они честно предупреждали, что нападают, но на философствования время не тратили.
— Тикай отсюда, фуфел, папа сегодня добрый, бить не будет, — чуть растягивая слова, ответил один из «быков».
Я старательно закивал, делая вид, что проникся к «папе» уважением и нарываться на неприятности не намерен. Уже развернувшись назад и как будто бы начав спускаться по лестнице, я вдруг остановился, «вспомнив», что пришел не просто так.
— Так эта, а как же я тогда передам письмо-то? — я кивнул в сторону двери.
— Так ты сюда? — молчавший до этого верзила — несмотря на более массивную фигуру и необъятный по ширине лоб, явный лидер по уровню интеллекта в этой парочке, — внимательно на меня посмотрел, видимо, рассчитывая, может от меня исходить реальная угроза или «еще молоко на губах не обсохло». — И к кому?
— Откуда ж я знаю? — искренне удивился я. — Подошел на улице мужик какой-то в плаще, сказал, чтоб передал, гостиницу назвал и комнату. Монетку вручил се… медную то есть, я и согласился.
Старший «бык» ухмыльнулся: «случайная» оговорка полностью убедила его в моей безвредности.
— Ладно, давай сюда свою записку, — сказал он, небрежно поворачивая руку ладонью вверх и обращая на меня выжидательный взгляд. Быстро кивнув, я подбежал к нему, начал шариться в карманах, но вдруг остановился.
— Но ведь если я отдам письмо вам, тогда не смогу передать его из рук в руки тем, кто снимает эту комнату.
— А почем тебе, фраерок, знать, что это не я комнату снимаю? — задал логичный вопрос «бык».
— А-а… — я с очень хитрым видом заулыбался, погрозил верзиле пальцем, — мне сказали, что письмо предназначено двум молодым людям — парню и девушке. А среди вас ни одного молодого парня нет, значит, это не вы, — и я победоносно задрал вверх нос.
Сначала он думал. Если я просто дурачок, то у меня надо отобрать письмо и дать по шее, чтоб не болтал впредь лишнего, а если я не дурак, а всего-навсего издеваюсь, то тогда все равно надо отобрать у меня письмо и еще более рьяно осуществить процедуру «давания по шее». Потом он понял, что, независимо от присвоенного мне статуса, делать все равно придется одно и то же.
Тогда, раз и навсегда покончив с церемониями, он схватил меня двумя руками за шкирку и, кажется, постарался немного приподнять над землей, чтоб было внушительней, но у него почему-то не получилось… странно, внешне он выглядел способным и не на такое.
Поняв, что сегодня он не в лучшей форме, «бык» решил ограничиться грозностью взгляда и голоса.
— А ну, давай-ка, карманы-то выворачивай! А не то…
Я ткнул кулаком в живот того, который держал меня за шиворот, а потом и его подельника. И чтобы раз и навсегда разобраться в наших с ними отношениях, столкнул их головами. Лбы выглядели крепкими, но на несколько часов должно было хватить.
Переступив через туловища, я вежливо постучался в дверь… и, не дожидаясь приглашения, сразу вошел, — заперто не было, да если бы и было…
— Па-а-асуда-а-а!!! — что было сил заорал я, одновременно оценивая обстановку — нечто подобное я слушал сегодня все то время, пока мы добирались до гостиницы, с разных сторон и на разный лад, но по ушам резало одинаково нестерпимо. — Деревя-а-анная, ме-э-эдная, стальна-а-ая. Вся деше-о-овая!.. — эк меня понесло!
Зато успел оглядеть комнату. Помимо Мика с Алисой — они сидели на кровати у левой стены, Алиса явно была напугана, судорожно вцепившись в левую руку парня, она всеми силами старалась сохранить самообладание. Мик с кинжалом в руке внешне выглядел спокойно, но вздоха облегчения при моем появлении сдержать не смог. Помимо них в комнате были еще трое.
Первый смирно лежал на полу, со стремительно набухающей на лбу шишкой — а я разве не сказал, что дверь открывал ногой, причем делал это старательно? Второй, как мне показалось, был такой же «бык», но пока стоял. Третий выглядел очень представительно. Подбитый серебристым мехом плащ, до блеска начищенные дорогие сапоги, целых шесть золотых колец на пальцах обеих рук, лощеная чуть полноватая фигура, аккуратные бородка с прической и неприятный сальный взгляд, сейчас удивленный.
— Ты кто? — спросил он секунд через десять, видимо, удостоверившись, что простым потиранием глаз от меня не избавиться.
Я счастливо улыбнулся, в последний момент «предводитель быков» он, наверное, догадался, но шанса представиться еще разок я не упустил…
— Па-а-асуда-а-а!!! Деревя-а-анная, ме-э-эдная, стальна-а-ая. Вся деше-о-овая!.. — я сделал драматическую паузу. — Оптовым покупателем скидки…
— Барт, выкинь отсюда это чучело, — велел подручному «предводитель». Барт двинулся на меня — этот показался мне половчее тех, что сейчас лежали в коридоре, но… Н-да, а ведь с нервишками-то у бандитского бригадира откровенно не все в порядке, вон как глазки задергались.
Для порядка вытащив из комнаты и четвертого «быка», того, которого нокаутировала дверь, я закрыл оную на засов и прислонился к стене спиной, притом изо всех сил стараясь не морщиться. Как я и думал, подвижность к поврежденной руке вернулась полностью, но теперь чувствовала она себя, по меньшей мере, обложенной только что сваренной картошкой, причем «остывало» это блюдо, как назло, о-о-очень медленно, словно стараясь за компанию запечь немного меня.
— И где тебя носило все это время? — недовольно осведомился Мик, возвращая кинжал в ножны, — мы тут с Алисой волнуемся, места себе не находим…
— …гостей принимаете сомнительных, выпиваете… — побрезговав одной слегка початой и двумя до краев наполненными кружками, я отхлебнул из стоявшего на столе кувшина. Я не бог весть какой знаток, но «это», насколько я смог определить, вино было еще тем пойлом, — дрянь всякую. — Я засунул правую руку в кувшин… Нет, точно дрянь, даже жар не ослабляет.
— Ну, насчет вина… — Мик тоже попробовал — его лицо скривилось в гримасе, — …ты, конечно, прав, — он пополоскал пальцы в стакане, видимо, решив, что это какой-то новый способ дегустации. В результате, как и я, остался недоволен. — Но вот на господина… э-э… Пьедромонта…
— Пироминда, — машинально поправил все еще не пришедший в себя бригадир.
— Я так и сказал, — недоуменно посмотрел на него Мик. — Мы тут вполне мило общались, пока ты не пришел.
— Ну, если вы не закончили, я вполне могу и за дверью подождать…
— Вообще-то Пьедромонт хотел именно с тобой поговорить. Так ведь, Пьерди?
— Э-э… чего?
— Сообщение передавай, родной, — подсказал бригадиру Мик.
— Сообщение? — опять не понял бандит. Что ж он так туго соображает, его-то я по голове не бил. — А-а… так этот милостивый господин — ваш друг…
— Раньше он таким вежливым не был… — тихо пробормотала себе под нос Алиса. Ничего, это ему еще аукнется.
— Надо же было сразу сказать: ведь моя миссия чрезвычайно важна. Я прибыл сюда по поручению самого, — он понизил голос, — господина Лето, чтобы со всем возможным почтением пригласить вас на дружескую встречу, где вам будет засвидетельствовано уважение и…
— Короче, — мне стало это надоедать.
— …и предложить вам, — он смотрел на меня, — работу.
— Какую еще работу? — не совсем понял я.
— Почетную и высокооплачиваемую, — радостно объяснил окончательно пришедший в себя бригадир.
— А эти, — я кивнул в сторону двери, — зачем?
— Ну, вы же понимаете, — с улыбкой, которая начала меня раздражать, развел руки в стороны бандит, — я должен был собственными глазами оценить справедливость предоставленных нам рекомендаций. Должен был и оценил. Можете не сомневаться, господин Лето будет просто счастлив предоставить вам свое покровительство. А это, — он заговорщицки подмигнул, — поверьте мне, дорогого стоит.
— Знаешь что, приятель? Передай своему хозяину, что меня его предложение не интересует…
— Но… — бригадир открыл от удивления рот.
Быстро я вытолкал его за дверь — довольно бесцеремонно, — зато в наших отношениях не осталось недосказанности. Заодно пришлось еще раз успокоить пару очнувшихся «быков», для разнообразия спустив их с лестницы. К этому моменту как раз подоспела официантка с заставленным кушаньями подносом. Брошенный на меня с ее стороны восхищенный взгляд был хоть и неожиданным, но, надо признать, довольно приятным. Заплатив за еду, я вернулся в комнату.
— Давно эти пришли? — спросил я, ставя поднос на стол.
— Минут за пять до тебя, — ответил Мик, — наверное, это из-за того жирдяя в гостинице на тракте.
— Скорее уж из-за его дружка Астерона, — у него явно связи покрепче.
— Разницы нет. Теперь, насколько я понял, дело придется иметь не с ними, а с самим, — он приподнял указательный палец, — господином Лето, кем бы он ни был. И лично меня гораздо больше интересует: чем нам это грозит?
Ясно чем. И что за напасть последнее время? Стоит сделать шаг, и ты уже наступаешь кому-нибудь на ногу, или тебе наступают, да так, что кости трещат, и если тотчас же не дашь сдачи, немедленно появится безрадостная перспектива отдать копыта. Причем самое интересное, что разницы между тем, случайно ли задели тебя или же оступился ты, нет абсолютно никакой. Виноват ты или нет, не важно. Правоту всегда приходится доказывать силой, если тебе, конечно, не хочется, чтобы ее доказали тебе и, разумеется, не словом, а кое-чем посущественней…
Странно это: жил ведь как-то раньше, ничего подобного не случалось… Хотя что могло произойти у нас в Чайной? До определенного — и очень памятного — момента — ничего. Или дело в чем-то другом? Помнится, старик Ирвин — надеюсь, Лед направил его в Белое царство, а не во Тьму, Бездну или куда там еще отправляют? — старик, надо признать, дедом был на редкость вредным, и если бы у Леда были на него свои планы, я бы ничуть не удивился, — очень любил потчевать меня разного рода жизненными законами, придуманными каким-то там древним мудрецом. Я-то был совершенно уверен, что Ирвин все это сам придумывал — это было бы вполне в его духе, — но сейчас одно из этих поучений мне очень точно вспомнилось: «Чем больше содержат в себе люди и вещи, тем сильнее они друг к другу притягиваются». В то время я на это не слишком обращал внимание, но сейчас… Хм, а может, у меня просто мания величия… э-э… прогрессирующая?
— Ясно чем, — произнес я вслух. — Этот чертов бандитский главарь заимеет на нас огромную обиду и пришлет кого-нибудь провести серьезную разъяснительную беседу на тему: «Как нехорошо и насколько недопустимо отказывать таким большим, важным и авторитетным людям, как досточтимый господин Лето».
— Или сам припрется, с ротой телохранителей — хмуро предположил Мик. — Чтоб показать, кто здесь самый крутой. — Он помолчал недолго. — Кай, а ты отказываешься чисто из вредности или потому что на бандитов работать не хочешь?
— Не знаю, — над этим я не задумывался: просто некоторые решения приходят как-то сами по себе — нет в голове других вариантов и все, — наверное, и то, и то.
— Я просто подумал: так мы все время будем попадать во всякие истории. Может, это из-за того, что у нас нет своего места? У тебя случайно никаких мыслей насчет того, чем мы могли бы заниматься в свободное от спасения себя… себяв… себяй… э-э… нас время? Если бы наша жизнь стала более размеренной…
— Знаешь, — сказал я, — об этом я тоже думал.
— И что надумал?
— Надумал, — я сделал паузу, — что рано пока об этом думать. Вот разберемся со всем…
— Состаримся быстрее.
— Скорее уж к Леду на свиданку, — «обнадежил» я его. — Есть будете? — Я-то уж точно буду. Устроившись на стуле, я стал кинжалом нарезать мясо. Мик тут же присоединился ко мне, позабыв… ну, как минимум, о половине проблем.
— Кай, — произнесла Алиса — как и мы, разумеется, проголодавшаяся, но с едой во рту она не разговаривала — воспитание виновато, — так ты все-таки ходил в Верхний город? — ее голос был немного нервным.
— Ходить-то, ходил, — невесело начал я, — но, если честно, не очень удачно. Не считая встреч со всякими, э-э… — я хотел рассказать Мику про вампира — ему бы подобная байка точно понравилась, а вот Алисе… — …нехорошими личностями, я узнал… э-э, то есть у меня создалось впечатление — правда, весьма отчетливое, что попасть туда шансов нет практически никаких. Стража там какая-то особенно крутая, да и инаров целых три штуки, причем маги не просто стоят, а каждого проверяют и обходятся без всяких пропусков: то ли всех в лицо знают, то ли еще что-то. Я уже начинаю жалеть, что мы не наведались в твое поместье, Алиса: ведь ты законная наследница…
— Только в теории, — неожиданно перебила она меня, — ведь у меня нет никаких влиятельных друзей или родственников, мои интересы некому представлять, а это означает, что на право обладания поместьем сразу же появится целая куча претендентов. Начиная с дружков отчима — и заканчивая Короной.
— Короной?
— Я в этом разбираюсь немного… Всех дворянских детей учат куче разных вещей. Так вот, около года назад король издал один закон, который очень легко позволяет Короне забирать оставшиеся бесхозными земли. Например, одна из статей этого закона гласит, что наследовать землю имеют право только прямые родственники: родители, дети, внуки и братья с сестрами. Двоюродный брат уже остался бы ни с чем.
— Но ведь ты-то прямая наследница! — заметил Мик.
— Я же говорю: этот закон специально создан, чтобы забирать землю. Туда намеренно натыкали множество мелких оговорок, позволяющих решить исход дела в пользу Короны практически в любой нестандартной ситуации. Там есть такой пункт, где говорится, что… — Алиса ненадолго замолчала, как будто подбирая подходящее слова. — В общем, сам пункт занимает несколько страниц мало чего значащих сложных предложений, но суть в том, что, если власть над поместьем передана опекуну, то в случае его смерти опекунство переходит государству. И, насколько я знаю, во всяком случае так говорил мой учитель, возврата земель достигшему совершеннолетия ребенку еще не было и в ближайшее время не предвидится. Правда, закон совсем не старый, но сути это не меняет.
— А ведь умный у нас, оказывается, король, — сказал Мик, — аж гордость за судьбу родины одолевает.
— Тогда, — я покачал головой: вдруг это ускорит ход мыслей? — тогда, наверное, стоит все-таки попытаться разузнать о графе Варибе, но охрана… обмануть ее вряд ли получится.
Читать бесплатно другие книги:
