Грань Дивер Джеффри

67

К тому же я уже видел, как моя «хонда» — та, на которой спаслась бегством Аманда, — возвращается назад. Я помахал рукой сидевшему за рулем знакомому агенту ФБР. Сквозь тонированные боковые стекла видеть этого было нельзя, но я не сомневался, что девочка расположилась на заднем сиденье.

На самом деле никаких указаний, куда ехать, я ей не давал. Бумажки с адресом в машине попросту не было. Я не сомневался, что, и не найдя ее, Аманда догадается добраться до ближайшего магазина или заправочной станции и позвонить по 911. Дать ей подобные указания было единственным способом остаться в живых до прибытия Фредди и его людей, которые взяли бы Лавинга с поличным. Заставив его поверить, что только мне одному известно, куда Аманда поехала, я сам стал для Лавинга ценнейшим клиентом.

Впрочем, как выяснилось, она и не уехала далеко от базы. У заправки на шоссе № 15, всего в нескольких милях отсюда, Аманда заложила слишком крутой вираж и сшибла колонну из выставленных на продажу шин. Хозяин вызвал местную полицию, а копы, разобравшись в ситуации, вышли на связь с Фредди, который выслал агента для охраны девочки.

Мне не хотелось, чтобы Аманда увидела трупы. К тому же мы до сих пор не установили имени заказчика, а потому для нее лучше всего не попадаться никому на глаза. Я сел в машину рядом с ней и захлопнул дверь.

— Так вы остались живы! — взволнованно воскликнула она. — Мне сказали, что с вами все вроде бы в порядке, но я не была уверена. Что у вас с ногой?

— Ушиб большой палец. Между прочим, с твоим отцом тоже все обошлось.

— Знаю. Мне первым делом сообщили об этом. — Потом девочка осмотрела площадку перед зданием базы. — Это тот человек, с которым мы сражались? Тот самый Лавинг?

Она не сводила глаз с покрытого брезентом тела.

— Да.

— Как же я рада, что он сдох. — Аманда сказала это совершенно твердо, явно отвечая за каждое слово.

Характер…

— Можно мне повидаться с папой?

— Пока нет. Один из моих людей доставит тебя туда, где ты побудешь с мачехой и тетей.

Явку у Грейт-Фоллз мы считали проваленной, и по моему поручению Ахмад переправил Джоанн и Мари на другую, в конспиративный дом в округе Лоуден, неподалеку отсюда. Тоже старинный и расположенный на обширном участке земли, но далеко не такой уютный, как тот, у Грейт-Фоллз.

— А как там дядя Билл?

— Если не считать небольшой проблемы с ногой, у него все хорошо. Он скоро поправится.

Ее лицо стало по-взрослому серьезным.

— Я испугалась, когда там, у дороги, эти люди начали стрелять в него.

— На самом деле ты спасла ему жизнь.

Аманда, словно не слыша этих слов, оглядывалась по сторонам.

— Все эти ваши пистолеты… Они так грохочут. Совсем не как в кино. И не как те мелкашки, из которых нам давали пострелять в летнем лагере. А что с тем вторым мужчиной, который был с вами?

— Боюсь, он погиб. — Я сокрушенно покачал головой.

— Жаль его, — прошептала Аманда. — У него есть семья?

— Даже не знаю.

Девочка смахнула слезу.

Вспоминая все, что случилось, я мог бы дать ей понять теперь, что она зря напала на одного из своих похитителей. Но ведь Аманда не знала, что мы с Поугом уже рядом. А потому мне оставалось только еще раз восхититься ее отвагой. И я сказал:

— Ты держалась молодцом там, внутри. И откуда вдруг взялся этот перечный спрей?

На покрасневшем лице девочки, которое местами чуть портили подростковые прыщики, появилась плутовская улыбка.

— Папа давал мне уроки, как постоять за себя. И перед тем как мы с дядей Биллом уехали, я, скажем так, одолжила из отцовского ящика этот баллончик. И спрятала поглубже в своей сумке.

— Очень умно с твоей стороны. Ты уверена, что тебе всего шестнадцать?

— Вот потому, что мне всего шестнадцать, он и остался при мне, — ответила она предельно честно. — Этим глупцам и в голову не пришло, что школьницу следовало бы хорошенько обыскать.

— Вот уж точно — глупцы.

— Это… Агент Корт, я, типа, немного покорежила вашу машину. Врезалась в кучу шин. Вы уж меня извините.

— Ничего, она застрахована.

Аманда чуть заметно улыбнулась.

Я же стиснул зубы от боли, когда подался вперед, чтобы достать из кармана блокнот и ручку.

— Я должен задать тебе несколько вопросов.

— Валяйте.

— Ты ведь помнишь, сначала мы считали, что тебя хотят похитить и таким образом заставить твоего отца выдать информацию об одном из его расследований?

— Но на самом деле им оказалась нужна я.

— Правильно. Люди, с которыми мы столкнулись здесь, всего лишь наемники, а нам необходимо выяснить, кто их нанял.

— Чтобы усадить надолго в тюрягу?

— Очень надолго. Но сейчас я прошу тебя вспомнить: после того, как эти мужчины захватили тебя, о чем они говорили между собой? Не промелькнуло ли в их разговорах нечто, что помогло бы нам понять, кто заказал твое похищение или почему им понадобилась именно ты?

Она задумалась.

— Когда они запихнули меня в джип и поехали сюда, то действительно немного болтали. Но у меня сложилось впечатление, что они, типа, вообще не знали, кто я такая. И больше ни о ком не упоминали.

Потом я попросил Аманду как можно подробнее перечислить мне все, чем она занималась в течение последнего месяца. Теперь, когда Аманда знала, что пострадал ее отец, да и ее самое чуть не убили из-за того, о чем она могла случайно узнать в последнее время, она отнеслась к моей просьбе очень серьезно и начала подробно рассказывать обо всем происходившем в ее жизни. Эта девочка на редкость активна и обладала незаурядной памятью. Я едва успевал записывать ее воспоминания о встречах с друзьями и их родителями, о занятиях в школе, об участии в спортивных соревнованиях, о посещении концертов, о походах по магазинам, об ее участии в составлении школьного ежегодника, о поездке с клубом любителей французского языка в посольство, находящееся в Вашингтоне, о кулинарных курсах, о походе с тетей за красивыми фото в заповедник Рок-Крик, о блоге с информацией о СПИДе, о гибели старшеклассницы, которая покончила с собой, хотя обращалась за помощью в возглавляемый Амандой центр психологической поддержки, о ее страничке в Фейсбуке и знакомых в Интернете (здесь мне пришлось составить отдельный объемный список), о специальном компьютерном классе, куда она ходила, чтобы подготовиться к поступлению в колледж, и где «чудаковатый, но совершенно потрясающий» преподаватель-китаец показывал своим студентам новые программы и просил дать им оценку. Потом, отдышавшись, добавила к перечисленному еще с десяток пунктов.

Когда она наконец закончила, я откинулся на спинку сиденья и попытался мысленно предположить, из-за чего на девочку натравили «дознавателя».

Потом я заметил приближавшийся к нам бронированный внедорожник, которым управлял Джефф — «двойник» из моей организации. Я опустил стекло и помахал ему рукой, чтобы он припарковался рядом.

— Думаю, я получил все, что мне было необходимо, — сказал я Аманде. — А теперь мой помощник доставит тебя к Джоанн и Мари.

— Хорошо. Я, типа, по ним соскучилась.

— Уверен в этом.

Не скрою, я был несколько ошарашен, когда Аманда обняла меня, прежде чем выбраться из машины. Потом уселась в тяжелый джип, и по моему сигналу Джефф развернулся и выехал на шоссе.

Я тоже вышел на свежий воздух и, присев на бревно, стал вновь и вновь перечитывать запись своего разговора с Амандой. Прикрыл глаза. Отчасти потому, что их до сих пор пощипывало, отчасти, чтобы сосредоточиться. А потом я отправил Клэр Дюбойс электронное письмо с просьбой сделать то, что получалось у нее лучше всего. Ответ пришел через несколько секунд. Клэр уже взялась за порученное ей задание.

Я поднялся и на негнущихся ногах подошел к одной из пожарных машин, где раздобыл бутылку холодной воды, которую опорожнил почти едва ли не залпом.

Хотел допить и последние капли, когда за спиной вдруг услышал голос:

— Эй, а для меня водички не найдется?

Я обернулся и в немом изумлении уставился на Джонни Поуга. Он рассматривал свое левое предплечье, причем, как мне показалось, был больше расстроен безнадежно испорченной зеленой курткой, чем жутким с виду ожогом на руке.

68

— Поуг! Что, черт возьми, с тобой приключилось? — К стыду своему, я не мог понять, какое чувство преобладало во мне: радость от того, что я вижу его живым, или удивление, что ему удалось выкарабкаться.

Поуг ничего не ответил, но поскольку я все еще пялился на него, напомнил:

— Так ты дашь мне воды или нет?

— Конечно. Извини. — Я протянул ему целую бутылку. Он выпил примерно половину, а остальное вылил себе на голову. Потом протер глаза и посмотрел на стоявшего рядом санитара:

— Не взглянете, насколько у меня тут все серьезно? — И он кивнул на обожженную руку, закашлялся, сплюнул, скорчил гримасу — его дыхательные органы тоже пострадали.

Два медика тут же занялись им, заставив сесть. Но Поуг категорически отказался лечь на носилки и принять обезболивающее. А когда санитар начал разрезать рукав, Поуг резко отстранился.

— Не надо этого делать! Зачем портить хорошую вещь?

Он расстегнул молнию и снял куртку.

Ожог выглядел очень серьезным, но Поуг потерял к нему всякий интерес, едва врачи взялись обрабатывать его.

— Что произошло? — снова спросил я. — Как тебе удалось?..

— Пожар на время запер меня, как в ловушке, в углу зала. Когда же я выбрался по лестнице снова на балкон, туда бросили еще одну зажигательную гранату. Я застрелил последнего из сообщников Лавинга, но жар вокруг меня стоял невыносимый. По шахте лифта я спустился в подвал, но там вырубился. Очнулся полчаса назад и, не зная, что творится у фасада, пролез через подвал к заднему выходу из здания.

Я сказал ему, что Лавинг тоже воспользовался одним из аварийных выходов.

— А с чего ты начал хромать?

Пришлось объяснить ему причину.

— Ничего себе! Но, как я слышал, ты разделался с подонком?

— Не я. Райан Кесслер.

— Еще один сюрприз, — усмехнулся Поуг. — Как же он сюда вырвался?

— Джоанн.

Поуг только покачал головой:

— Надо же, жена сама толкнула его на это. Но с ним все в порядке?

— Вроде бы да.

Поуг поморщился то ли от боли, потому что ему начали накладывать перевязку, то ли при виде моей, должно быть, странной реакции на то, что он остался в живых.

— Ну и девчонка, доложу я тебе, — сказал он потом. — Перечный спрей! Чуть не запорола весь наш план. Хотя я до сих пор с удовольствием вспоминаю, как корчился от боли тот гад.

Характер…

— А что с заказчиком? — спросил Поуг, глядя в сторону просторных полей, позади которых проходили, скрещиваясь, с полдюжины автомагистралей.

— Лавинг успел предупредить его. Но у меня появилось несколько очень перспективных зацепок. Моя помощница сейчас анализирует их.

Я еще раз поблагодарил его за все, и мы договорились не терять контакта. Пожелай он когда-нибудь уйти из своей организации, у меня Поуг получил бы работу в тот же день. Хотя в одном отношении он нам не совсем подходил. Не был обучен бежать от опасности при первом же намеке на нее, что должен на уровне инстинкта делать любой «пастух».

Я перестал использовать борт пожарной машины в качестве опоры и перенес часть веса тела на ногу с изуродованным большим пальцем.

Боже, как больно! Я медленно выдохнул. И при этом невольно подумал: знай я и в самом деле, куда поехала Аманда, как долго продержался бы? А в том, что я заговорил бы, сомневаться не приходилось. Эксперты расходятся во мнениях, насколько достоверна информация, добытая с помощью пыток. Но одно совершенно ясно — пытки вынуждают говорить. Какой бы решимостью молчать ни преисполнился человек, настоящая боль неизбежно развяжет ему язык.

Я вернулся к своей машине, сел за руль, закрыл глаза и позволил слезам, последствию раздражающего спрея, излиться свободно, что по непонятным причинам облегчало боль. Вода не помогла нисколько. А слезы помогали.

Через пятнадцать минут я получил текстовое сообщение. Протерев лицо, я, прищурившись, прочитал то, что прислала мне Клэр Дюбойс в ответ на мой запрос.

Читая, я уже думал о феномене концовки.

Хотя подобная концепция применима во многих играх, она особенно важна в шахматах, где называется эндшпилем. И именно его теорию я считаю необходимым знать досконально.

Когда партия переваливает за середину и из миттельшпиля переходит в стадию эндшпиля, в отношении играющих к происходящему совершаются фундаментальные изменения. Готов поклясться, порой над доской витает странная, почти мистическая атмосфера. Меняется сила и значение оставшихся фигур. Те же пешки приобретают несвойственную им ранее важность, потому что не только способны превратиться в ферзей,[23] добравшись до первой горизонтали противника, но и создают непреодолимые подчас препятствия для ходов другими фигурами. Это же касается и короля. Большую часть партии он укрывается в углу доски под надежным прикрытием, но в эндшпиле ему часто приходится самому участвовать в последней и решающей атаке.

По мере того как партия близится к концу, важность каждого маневра возрастает. Вероятность того, что единственная допущенная ошибка приведет к поражению, многократно увеличивается.

Эндшпиль — это та стадия игры, где сталкиваются импровизация и отчаяние, блестящие вспышки вдохновения и мгновения паники, которые оказываются фатальными.

И сколько же возникает неожиданных ситуаций!

Я снова просмотрел запись своей беседы с Амандой и текст, присланный мне Дюбойс, потратив на это несколько минут. Поуг ведь оказался совершенно прав, сказав, что в моем распоряжении есть все фрагменты информации, объясняющей, почему именно Аманда стала объектом охоты. Я только никак не мог сложить их вместе… До этого момента.

Обдумав свою стратегию эндшпиля, я отправил ответное электронное письмо, жестко предупредив, что его содержание следует хранить в полной тайне. Речь шла о субботних курсах в местном колледже, которые посещала Аманда Кесслер, а вел приглашенный со стороны преподаватель Питер Ю. Основным его работодателем была компания «Глобальные программные инновации», и именно он раздавал своим студентам «сырые» компьютерные программы, чтобы они испытали и оценили их. Одной из них, программой обработки изображений, Аманда поделилась с Мари.

Интереснее всего то, что ГПИ занималась не просто «игрушками» для домашнего пользования. Главным направлением деятельности фирмы в целом и профессора Ю., в частности была разработка новейших программ для военного ведомства, позволявших оперативно анализировать съемки, полученные с поля боя. И вот эта продукция компании проходила под грифом «совершенно секретно».

Я дописал свое сообщение и перечитал его.

Еще на мгновение мой палец завис над клавиатурой, потом я нажал кнопку «Отправить», и созданный мною текст унесся куда-то в космос.