Парни с обложки Ветрова Ольга
Больше никакой страсти, лодок, самолетов и театров. Лучше не понять, чем оказаться на месте Милы. Да и на своем месте – тоже.
– И что теперь? – спросила Катя. – Как долго ты будешь прятаться в коме? Убежище, как оказалось, не слишком надежное.
– Да нет, обычно я осторожна. Говорю же, за десять минут до тебя у меня тут ошивались доктор и тот мужик с противным голосом. Ты, кстати, их не встретила? Потом они ушли, я и решила, что до вечера никто не заглянет. Ко мне же никого не пускают. Да и очередь из желающих не стоит.
– Мы с Ниной Федоровной за тебя переживаем, – заверила Катя. – Она несколько раз звонила в больницу, но ей сказали, что пока все без изменений.
– Если бы ты знала, как я хочу отсюда выбраться, – вздохнула Мила. – Но не в окошко же прыгать. Ума не приложу, что делать.
– Давай сейчас вместе уйдем.
– Боюсь, меня отсюда просто так не выпустят. Если размер счета приличный, доктор может пойти на крайние меры.
– У меня с собой мобильник. – Катя полезла в свою сумочку. – Хочешь, в милицию позвоним?
– И что скажем, Кать? Что меня из комы не выпускают? Держат в заложниках, угрожая клизмой?
– Но долго притворяться растением ты тоже не сможешь.
– Ну, если это какая-нибудь роскошная роза, почему бы и нет? Вообще-то, у меня слабость, головокружение и я много сплю. Так что это не очень трудно.
– Думаю, тебе пойдет на пользу домашний режим. А отсюда надо выписываться, – решила Катя.
– И каким же образом? Ведь медсестры обычно с доктором заодно.
– Зато я заодно с тобой. Вместе мы – сила.
Катя выглянула в коридор. Ни души. Пациенты в палатах, время вечерних уколов еще не наступило. Так что единственная, кого предстояло обезвредить – та самая толстушка, дежурная медсестра на первом этаже.
Катя спустилась вниз. Медсестра с бдительным видом сидела за своим столом. Катя представила, что это ее несуществующая бабушка, которая живет в Одессе и приглашает провести у нее летние каникулы.
– Ой, спасибо вам огромное! – кинулась Катя к посту номер один. – Вы подошли неформально. Разрешили посещение. Для меня это очень важно. Так мало встречаешь неравнодушных людей. Даже не знаю, как смогу вас отблагодарить. Хотя есть у меня одна вещь...
Катя начала рыться в сумке.
– Вы что, девушка? Мне ваших подачек не надо. У нас тут частная клиника. Мы хорошо зарабатываем, – приняла медсестра независимый вид.
– Да я не деньги, зачем вы так? Я от души. Вот! – Катя торжественно извлекла тюбик с детским кремом. – У меня подруга лечебную косметику распространяет. И порекомендовала мне этот крем. Вы не смотрите, что он выглядит как обычный детский. Это просто упаковка. А содержание – самое инновационное. Это омолаживающий крем. Новейшая разработка! На основе стволовых клеток. Пока его вот в такие тюбики маскируют, чтобы избежать ажиотажа. Выпуск ограничен. Только для своих. Я попробовала – эффект потрясающий. Вот как вы думаете, сколько мне лет?
Толстуха похлопала глазами.
– Ну... двадцать пять? – предположила она.
– Голубушка, да мне уже сорок пять стукнуло.
– Не может быть!
– Это все крем, – скромно потупилась Катя. – Я готова им с вами поделиться. Правда, он не всем подходит. Возможна аллергия. Так что нужно нанести на лицо сначала для пробы. Если все будет хорошо, я вам этот тюбик подарю. Давайте, пробуйте.
– Прямо здесь?
– Ну так нет же никого. Приемные часы уже закончились.
– Но здесь нет зеркала. Оно в ординаторской.
– Сходите, намажьтесь. На меня прямо сразу подействовало. А через неделю я лет на десять помолодела.
– Ох, не знаю, – заколебалась женщина. – Мне вообще-то пост оставлять нельзя. Но попробовать очень хочется. И девчонкам потом расскажу. К нам тут ходит одна с каталогом. Тоже обещает потрясающий эффект. Но что-то я не замечала. По-моему, все эти кремы одинаковы.
– Мне тоже так раньше казалось. – Катя принялась энергично кивать. – А потом я поняла: нужно не на красочный каталог смотреть и не на яркую упаковку. Главное – содержание. Моему крему даже реклама не нужна, так он хорош. Но это только для избранных...
– Ладно, я мигом, – решилась медсестра, выхватила у посетительницы из рук тюбик и удалилась быстрым шагом.
Конечно, Катя не стала ждать, возникнет ли потрясающий эффект. Аллергии на детский крем точно не будет. Так что совесть ее была чиста.
Мила все это время дежурила на лестнице. В палате обнаружилась одежда, в которой ее привезла «скорая». Так как кровоточащих ран не было, вещи находились в весьма приличном состоянии. И теперь Мила, почти при полном параде, только без янтарного ожерелья, приобщенного к делу в качестве улики, спустилась вниз. Никто не помешал ей выйти в больничный двор, а потом на тихую московскую улочку. Охранника у ворот интересовали в основном те, кто входит.
Катя украла пациентку из больницы. С этой клиникой явно дело нечисто. Мила понятия не имела, кто настоял на ее переводе из обычной больницы сюда, кто оплачивал отдельную палату со всеми удобствами. Наверное, тот, кто заказал доктору «особенное лечение», которое могло повлиять на здоровье больной самым неожиданным образом.
– Куда теперь? – спросила Мила, когда они вошли в метро.
– Дома тебя легко найти. Поехали ко мне. – Катя чувствовала себя шпионкой.
Кате даже не пришлось пугать родителей неожиданной гостьей. Когда она и Мила стояли в пробке на выезде из столицы, позвонила Надя.
– У жума аврал на работе. Срок сдачи объекта, и все такое. Так что три ближайших дня он с мужиками ночует в вагончике на стройплощадке, – сообщила она. – Я Павлика уложу, и можно устроить девичник. У меня есть бутылка вина.
– А я принесу тортик и расскажу новости, – пообещала Катя.
– Ну и ну! О том, чтобы человека насильно удерживали в коме, я впервые слышу, – призналась Надя, разрезая торт. – Что это за доктора такие?
– Очень похожие на следователей, – хмыкнула Катя. – Продажные.
– А я впервые услышала, что Чижова может так вдохновенно врать. Представляешь, развела эту медсестру с помощью тюбика детского крема, который в ее сумке случайно завалялся, – засмеялась Мила, усиленно налегая на торт.
– Ничего особенного, – пожала плечами Катя. – Я просто прикинула, чем можно отвлечь женщину средних лет. Конечно, у меня была мысль устроить засор в туалете и созвать персонал на ликвидацию аварии. Но это как-то грубо.
– К тому же Катя читала классику, – дополнила Надежда не без одобрения. – От крема Азазелло еще никто не отказывался.
– Кстати, Чижик, что это за история с фирмой? – оживилась Мила. – Ты мне такого наплела. Тоже для красного словца, что ли?
– Да нет. Я действительно теперь работаю на Черкасского.
– Ничего ж себе! Платон это пережил? Или топал ногами и орал? Между прочим, мне Черкасский тоже обещал найти более перспективную работу.
– Мила, я бы не стала ему особенно верить, – предупредила Катя. – Я тут познакомилась с коллективом поближе. Все делают только то, что им выгодно. Благотворительностью они точно не занимаются.
– При чем тут благотворительность? Я хороший специалист широкого профиля. Правда, сейчас я выгляжу, наверное, не очень.
– А чувствуешь себя как?
– Голова кружится, подташнивает. Но, в общем, неплохо. Мне кажется, моя травма была не слишком серьезной. Однако кто-то не хотел меня из комы выпускать.
– Хотела бы я знать, кто этот вахтер-недоучка? – прищурилась Надежда.
– Я думаю, Черкасский, – поделилась своими соображениями Катя. – Ему это выгодно. Со мной он решил договориться. А тебя держал под контролем другим способом.
– Но чем я ему опасна? Я бы не стала говорить, что он маньяк.
– Его невеста предпочла бы, чтобы он был маньяком.
– Ну, если с этой стороны посмотреть... Но с врачом говорил точно не Олег.
– Возможно, это был Горчаков. – Надежда заварила еще чаю. – Два сапога пара.
– Этого нельзя исключать, – согласилась Катя. – Надо проверить. Ты, Мила, должна услышать его голос и провести опознание.
– Где же я его услышу? Он что, по радио выступает?
– Это вряд ли, – ухмыльнулась Надежда. – Может, тебе в секс по телефону устроиться? Он позвонит, и ты его заловишь. И сдашь: во-первых, Светику, во-вторых, милиции. «Незаконное оставление в коме» – думаю, это тянет на какую-нибудь статью Уголовного кодекса.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещала Катя. – Мне почему-то кажется, что эта история еще не закончилась. Тем более что у янтарного маньяка появилась новая жертва.
– Да, я про нее слышала, – задумчиво сообщила Мила.
– По телевизору?
—Мол,?шансов у нее не было. Когда ее привезли, мозг уже не фурычил. Идеально подошла...».
– Подошла кому? – удивилась Надя. – Они что, искали невесту для некрофила?
– Я не поняла. Но в коридоре шумели. «Третья жертва», «милиция понаехала».
– В вашем коридоре? – Катя не поверила своим ушам. – Но почему девушку привезли не в больницу экстренной помощи, а в элитную клинику? Это лечебное учреждение специализируется на жертвах маньяков?!
Катя была уверена, что это неспроста!
13
Мила, сбежав из комы, осталась ночевать у Надежды. А Катя вернулась к себе домой. Поздно, как обычно. Впрочем, там никто не спал. На кухне царило необычное оживление.
– Чижик, ты не поверишь! Тут такое случилось! – Мама находилась в крайнем возбуждении.
– Да что стряслось-то? – Катя готова была предположить худшее.
– Агриппина такое учудила! – фыркнул папа.
Тетя Груша приходилась ее отцу родной сестрой. Именно она жила в квартире в районе Патриарших прудов.
– Что учудила тетя Груша? – спросила Катя.
– Она умерла, – пояснила мама. – Мне сегодня позвонила некая дама, представилась адвокатом Агриппины. И огорошила известием, что Груша буквально перед смертью написала дарственную и подарила тебе, Катя, свою квартиру.
– Мне?! Квартиру на Патриарших?!
– Адвокат уже к нам приезжала, – доложила мама. – Достаточно заносчивая и неприятная особа. Разговаривала с нами так, словно мы украли эту квартиру. Но оставила копию дарственной. Жилплощадь отходит племяннице Екатерине Владимировне Чижовой, то есть тебе, дочка!
– Нет, не может быть, – повторила Катя и нервно хихикнула. С некоторых пор адвокатам она не доверяла.
Жаль, что она не узнала об этом раньше. Катю бы тогда никаким калачом не удалось заманить в квартиру Черкасского. Вернее, они бы стали с ним соседями и могли общаться почти на равных. Квартира – это страшная сила. Она делает из бомжа человека.
С девушкой, владеющей жилплощадью в центре Москвы, по-другому говорили бы все: от консьержки до следователя Сельянова.
– Ты же всегда мечтала об этом, Катя. Слава богу, Чижик! Все у тебя устраивается. И работа теперь хорошая, и жилье. Осталось только мужа найти, – сказала мама.
На следующее утро в маршрутке, по дороге на работу, Катя о неожиданно свалившемся на голову наследстве не думала. Ей не верилось, что ключи от квартиры, оставленные адвокатом, которые мама положила ей в сумочку, откроют хоть какой-то замок.
А вот то, что рассказала Мила, она прокручивала в голове снова и снова. Итак, некий мужчина не хотел, чтобы больная очнулась и дала показания. И уж совершенно непонятно, почему новая жертва маньяка оказалась в той же клинике. Жаль, что Катя – не следователь. Пусть они не знают заказчика, но известно, кто лечащий врач Милы. Его нужно вызвать на допрос, зыркнуть на него так, как это делает Фома Сельянов, и заставить во всем сознаться.
Но Катя, похоже, никак не сможет распорядиться полученной информацией. Не делать же анонимный звонок по 02! У нее нет доступа к доктору, нет сведений о таинственном мужчине, зато у нее под боком основной подозреваемый во всех грехах. Когда Черкасский узнает, что Мила сбежала от прикормленного врача, он должен как-то отреагировать, выдать себя. Катя должна быть сегодня особенно внимательна к начальству.
В лифте Катя оказалась вместе с Валерией.
– У вас какие-то неприятности? – почему-то спросила у нее начальница.
– С чего вы взяли?
– Выглядите не очень.
– Это мое обычное состояние.
– Я не о том. Внешне вы как раз изменились к лучшему. Линзы вам идут.
Катя в линзах тоже себе понравилась. Но и очки она не забыла взять.
– Но никакие линзы не уберут из глаз льдинки, – предупредила Валерия.
– У меня все в порядке, – соврала Катя.
И пошла работать.
У дверей их общего кабинета Светик обнимала своего жениха и босса и что-то шептала ему на ушко.
– Здравствуйте, – буркнула Катя и поспешила спрятаться за свой компьютер.
У нее – полный порядок. У этих двоих – тоже. Алексею Горчакову больше не надо отвлекаться на посторонних девиц ради спасения друга. Но на Катю он все-таки отвлекся.
– Здравствуйте, Катенька. Хорошая работа с Бабаевым. Оперативно и эффективно. Думаю, это тянет на премию.
Так дешево ее не купишь. Катя не удостоила похвалу ответом.
– А что это ты, Кэт, на работу приходишь позже меня? – прищурилась Светик. – Думаешь, раз переспала с начальством, можно не напрягаться?
Если бы взглядом можно было убить, Алексея Горчакова судили бы за безвременную кончину невесты. А Катя даже не покраснела.
– Ага, беру с тебя пример, – лучезарно улыбнулась она коллеге.
– Да ладно, я пошутила. – Светик сменила ехидную интонацию на оправдывающуюся. – Что было, то прошло. Но теперь здесь опять появилась табличка «Руками не трогать!».
– Хорошо, что предупредила, – развеселилась Катя. – Конечно, без таблички никак, ведь Алексей Сергеевич – особо ценный экземпляр. Его бы в музей.
– Простите, Екатерина...
– Владимировна она, – подсказала Светик.
– Простите, Екатерина Владимировна, – не остался в долгу босс, – но таблички не помогают, особо ценные экземпляры обычно уходят с аукциона.
– Я уж точно не собираюсь в нем участвовать, – холодно заметила Катя. – Я собираюсь работать.
Да что он о себе возомнил?! Конечно, Горчаков привык, что барышни из юбок выпрыгивают ради его внимания. Впрочем, Катя сама дала ему повод. Она ничем не отличается от всех этих девиц, которых так легко соблазнить нахальной улыбкой, парой комплиментов и роскошным образом жизни.
– От работы цвет лица портится, – невинно заметила Светик. – Пока, дорогой, вечером у меня девичник. Подружка моя за англичанина замуж выходит. Боюсь, мы будем пить не шампанское, а чай. Так что, наверное, не увидимся.
Катя уткнулась в компьютер. Она не хотела ни ругаться со Светиком, ни мириться с ней. Она корила себя за то, что не успела как-нибудь незаметно включить диктофон. Ведь специально взяла машинку у Надежды, чтобы записать голос Горчакова и предъявить его на опознание Миле. И еще нужно намекнуть Черкасскому, что Мила пропала из больницы, и посмотреть на его реакцию.
Вечером Чижовы отправились на Патриаршие. Мама оторвалась от швейной машинки, папа – от стакана, Катя – от своей диссертации. Не каждый день получаешь наследство. Особенно такое, вступить в которое денег не хватит.
Тетушкины хоромы располагались в соседнем от квартиры Черкасского подъезде. И консьержка там была другая. Катя могла не беспокоиться.
– Агриппина Ивановна? Да, очень жаль старушку, – вздохнула тетушка, дежурившая у входа. – Хотя она скандальная была, на всех жаловалась, во все инстанции писала. То ей жарко, то холодно. То соседи стучат молотком, то музыка у них. А вы родственники? А на Агриппину Ивановну совсем не похожи. Ну, это и к лучшему...
Квартира была на верхнем этаже. И ключи к замкам подошли.
Чижовы топтались в прихожей, вдыхали запах затхлости и одинокой старости. Колченогая мебель, ковры, хрустальная люстра. Все это считалось роскошью лет тридцать тому назад. Пыль, паутина, мусор. Влажную уборку, похоже, здесь последний раз проводили при советской власти.
Важно не где ты живешь, а как. Их маленькая квартирка в «этой дыре», в подъезде без консьержки, но с кошками, с матерящимися, но не жалующимися соседями, показалась Катей дворцом.
– Мы тут все уберем, порядок наведем, старье выкинем. – Катя вдруг испытала прилив энтузиазма. – И не волнуйтесь насчет ремонта. Сейчас нужно папу подлечить. А потом я кредит возьму, у меня теперь приличная зарплата. И премию обещали. Раз мне тут жить, мне и платить.
Около десяти часов вечера родители засобирались домой. Катя же решила начать обживаться на новом месте прямо с сегодняшней ночи.
– Надеюсь, дух тетушки мне не явится, – храбрилась Катя.
Хотя чувствовала она себя не слишком уютно в этих стенах.
– Если что, зови консьержку, – посоветовал папа. – Мне она показалась весьма бдительной женщиной: столько вопросов нам задала, документы спросила.
– Для борьбы с призраками требуется не бдительная женщина, а крепкий мужчина, – возразила мама. – Так что зови соседа. Заодно с каким-нибудь олигархом познакомишься.
Закрыв за родителями дверь, Катя обошла свои владения. Несмотря на приличную площадь, высокие потолки, потрясающий вид из окна, квартира смотрелась унылой. Никакого хай-тека, фотографий, ваз для цветов. «Старость – не радость, – казалось, вздыхали и низкий сервант, и продавленный диван, и телевизор „Горизонт“. – Особенно старость без гостей и юбилеев...»
Катя тоже вздохнула. Неужели и ее в конце концов ожидает нечто подобное?
Катя собрала в пакет стоптанные тапочки и сапоги со стершимися набойками и пошла выкидывать его в мусоропровод. Но на лестнице неожиданно столкнулась с шумной компанией. Плейбои и полураздетые девицы модельной внешности пили шампанское прямо из горлышка и искали ключи от квартиры, соседней с Катиной.
– Боже мой, какая встреча! – завопил один из парней и, расплескивая шампанское, кинулся к Кате. – Екатерина, вы что, в прислуги подались? Неужели мы вам так мало платим, что понадобилась эта унизительная подработка?
Катя вздрогнула. Олег Черкасский собственной персоной! Но он же живет в соседнем доме? Вот и приводил бы девиц туда! И почему, собственно, в прислуги? Да, на Кате старые джинсы и безразмерная майка, потерявшая цвет от частных стирок. А что ей, полы в вечернем платье мыть, а мусор выносить в туфлях на шпильке?
– Если женщина не выглядит как модель, значит, для вас она прислуга? – усмехнулась Катя. – А для меня – наоборот. Прислуга – это они. Эти красотки обслуживают вас!
Теперь ей палец в рот не клади!
– А что вы здесь делаете? – допытывался Черкасский. – Следите за нами? Не беспокойтесь, сегодня мы не планировали никого душить.
– Я могу вам задать тот же вопрос, – парировала Катя. – Что вы делаете здесь?
– Да скучно стало в клубе, решили к Лешке завалиться. Можете присоединиться. – Олег подмигнул. – Лешка, ты ведь не стал бы возражать, если бы к тебе, а еще лучше, на тебя Екатерина завалилась?
И все засмеялись. Кроме Кати и Алексея Горчакова. Ну, куда же без него! Черкасский без своего компаньона шампанское не пьет и девушек не соблазняет.
– Я здесь живу, – объяснил Горчаков Кате.
Так не бывает! Мало ей было унаследовать хоромы в соседнем доме от квартиры Черкасского, которой Катю приманили, как кролика в шляпу. Выяснилось, что еще и у Горчакова апартаменты – дверь в дверь с ее квартирой. Мистика какая-то. Впрочем, это же Патриаршие...
Теперь Катя отлично понимала свою тетю, которая ворчала на соседей и хотела с ними судиться. Да если бы она узнала, как они обошлись с ее племянницей, она бы специально кошку завела, чтобы та гадила им под дверь!
– Я тоже здесь живу, – с достоинством ответила Катя и пошла к мусоропроводу.
Пусть не считают себя хозяевами жизни! У обычных людей тоже есть право на тишину московского дворика и хороший вид из окна.
Стало быть, теперь Катя и Алексей – соседи. Кате такое и во сне не могло присниться. Но судьба распорядилась иначе, вернее, тетя. Старушка все-таки отомстила соседям: Катя будет маячить перед Горчаковым, напоминать ему о его, мягко скажем, не джентльменском поведении. Камешек в ботинке за тысячу долларов.
Правда, и этому камешку придется несладко. Катя станет свидетельницей буйных оргий Горчакова с Черкасским и тихих семейных вечеров со Светиком.
Мусор выброшен. Лестничная площадка пуста. Почти. Олег и целая стайка моделей обливаются шампанским уже за дверью квартиры Горчакова. Правда, сам хозяин к ним присоединяться не спешил.
– Катя, я хотел вас попросить, – не слишком решительно начал он.
Знает она все его просьбы!
– Не волнуйтесь, Алексей Сергеевич, – перебила Катя, – я не побегу докладывать Светлане о ваших гостях. И особенно о гостьях. Можете делать все, что душе угодно. И телу, конечно, тоже. Я больше не будут вламываться и доводить ваших партнерш до реанимации. Кстати, о реанимации. Она опустела. Мила исчезла из больницы. Это вы похитили ее? Чтобы она не очнулась и не опровергла историю господина Черкасского об удушении по взаимному согласию?
Спасибо тете. Теперь у Кати есть уникальная возможность дома доделать то, что она не успела на работе. Например, сблефовать и припереть Горчакова к стенке. Как ему новость про пропавшую жертву?
Но Алексей совсем не удивился, не растерялся, не признался.
– Думаю, Милу похитили вы, Екатерина Владимировна, – заявил он.
14
– Откуда вы зн... – не смогла удержаться Катя.
Стоп! Если Горчаков в курсе того, что Милы больше нет под капельницей, значит, ему рассказал об этом доктор. А с чего бы это товарищу в белом халате делиться информацией с преуспевающим юристом? Только если последний ему платит.
Катя так и знала! И без диктофона ясно, что Черкасский и Горчаков – одна шайка-лейка. И именно они подкупили врача, чтобы он не выпускал Милу из комы и из больницы. Так что теперь они могут потребовать деньги назад.
Но откуда Горчаков знает о Катиной роли во всей этой истории? Тюбик детского крема – видимо, недостаточная плата за то, чтобы медсестра держала язык за зубами.
– Что вы такое говорите? – Катя приняла оскорбленный вид.
– Мы так и будем беседовать здесь? – усмехнулся Алексей.
– А что вас не устраивает?
– Вид на мусоропровод вместо вида на небывало жаркий закат.
– Хотите пригласить меня в гнездо разврата? – поморщилась Катя.
Из-за двери квартиры Горчакова доносились долбежная музыка и визгливый смех.
– Можете пригласить меня в обитель добродетели, – кивнул Алексей на дверь квартиры Кати.
– Пойдемте! – Она изобразила радушие. – У меня как раз неубрано. Нет ни кофе, ни чая, ни шампанского.
– Я вижу, вы подготовились к встрече особо дорогих гостей?
– Бесценных, – хмыкнула она.
Когда-то он был ей действительно дорог. Правда, тогда она почему-то боялась лишний раз на него взглянуть. А теперь Катя чувствует себя с Алексеем на равных. Нет, она даже лучше его, потому что никого не подставляла! Не оказывалась замешана в темной истории с убийствами, продажными следователями и врачами. Несчастная любовь как-то раскрепощает.
Горчакову хватило одного взгляда на Катины хоромы, чтобы догадаться:
– Тетушка оставила наследство?
– Откуда вы знаете?
– Если бы Агриппина Ивановна приходилась вам бабушкой, мы бы с вами давно стали соседями. Бабушкам обычно не нравится, когда внучки тратят по два часа на дорогу в одну сторону.
– А может быть, я купила эту квартиру?
– Вместе с рваными тапками? – усмехнулся Горчаков, вспомнив, какой растерянный у нее был вид на лестнице, с огромным пакетом в руках, из которого выглядывали старые калоши. – Ну тогда вы – первая барышня в этом доме и в окрестностях, кому это элитное жилье досталось не по наследству и не от спонсора.
– Проходите. Значит, вы ощущали себя моим спонсором, когда предлагали устраиваться со всеми удобствами в квартире вашего закадычного дружка?
– Катя, я уже извинился. – Алексей больше не говорил легкомысленным тоном. – Дурацкая история, я согласен. В стиле этих наших ролевых игр. Но тогда это казалось оптимальным выходом. Если бы я просто рассказал вам про Олега, вы бы мне не поверили.
– Я и так вам не поверила, Алексей Сергеевич. Откуда вы знаете, что Милы нет в больнице? Вы и Черкасский не хотели, чтобы она очнулась? Для вас она тоже всего лишь пешка в игре?
– Олег хотел быть в курсе ее состояния. Он заплатил деньги, чтобы девушку перевели в хорошую клинику. Он договорился с одной из медсестер, чтобы она сообщала ему новости. Что здесь такого? Хотя это и было недоразумение, Олег чувствовал свою вину.
– Надо же, вы любую ситуацию выворачиваете, как носок! – восхитилась Катя. – И все время выходите сухими из воды. Вот что значит быть адвокатом. И какие же новости вам сообщила ваша сексотка?
– Вы льстите и мне, и ей, Катя... Медсестра сказала, что в клинике страшный переполох. Пациентка пропала прямо из палаты. Но незадолго перед исчезновением к ней приходила посетительница. Коллега по работе, по описанию очень похожая на вас.
– Интересно, что это за описание? «Мымра в очках»?
Сегодня Катя надела линзы. Но не вчера.
– Очки там присутствовали. – Горчаков сделал вид, что он пытается припомнить ее фоторобот. – Джинсы, майка. Светлые волосы. Симпатичная. Глаза такие добрые и честные... Нет, мымры не было.
Честные глаза? У распространительницы детского крема? Хотя, может быть, медсестра так себя выгораживает.
– Хорошо, – кивнула Катя. – Я принимала в этом участие. Только я не похитила Милу, а помогла ей уйти из больницы. Ей стало лучше. Она не хотела там оставаться.
– Если ей стало лучше, ее бы просто выписали, – снисходительно заметил Горчаков. – У нас насильно в больницах держат только по приговору суда.
– За деньги у нас держат кого угодно и где угодно. – Она тоже кое-что в жизни повидала. – Хоть шахтеров в шахтах с метаном, хоть призывников дома. Мила очнулась и услышала, как ее лечащий доктор договаривался с неким субъектом с противным голосом не выпускать ее из комы. А вы говорите – просто выписали бы. Кстати, этот субъект, случайно, не вы?
– Нет, Катенька. У меня весьма приятный голос. Дамы находят его даже сексуальным. И к тому же не вижу никаких причин задерживать вашу коллегу на больничной койке. Если она очнулась, она уже подтвердила версию Олега. Разве не так? Но, если хотите, мы можем провести небольшое расследование и выяснить, кто этот нехороший тип гражданской наружности.
– Расследование? – удивилась Катя. – Чтобы Милу допросил этот ваш прикормленный Фома?
– Можно самим побеседовать с доктором, – предложил Алексей. – Пусть ваша подруга Мила наймет меня своим адвокатом. Да мы разорим эту элитную клинику, если то, что она рассказывает, правда!
Катя только ресницами хлопала. Такой вариант развития событий ей и в голову не приходил. Горчаков хочет вывести доктора на чистую воду? Или делает вид, что хочет.
– Сторона защиты и сторона обвинения равноправны, – важным тоном заявил Катин гость. – Адвокат тоже может собирать информацию, беседовать с людьми, проверять факты.
– И вы все это будете делать? Но у Милы нет денег, чтобы вас нанять.
Впрочем, зачем ему деньги?
– Я буду все это делать бесплатно, – подтвердил Горчаков.
– Почему? – недоумевала Катя. – Гуманитарная помощь?
– Скидка для своих сотрудников. К тому же вы убедитесь, что ни я, ни Олег ничего плохого в отношении вашей Милы не планировали. Ну а еще я сделаю это ради ваших добрых честных глаз, Катенька.
Они вчетвером завтракали в ресторане «Горячее». Олег и Алексей пили свежевыжатый сок и кофе. Светик явно не выспалась и заказала специальный чай «для цвета лица». Валерия в одной руке держала чашку кофе, в другой – мобильник Светика с фотографиями с девичника.
– Качество – жуть, – оценила она.
– Я привыкла, чтобы фотографировали меня, – фыркнула Светик. – Как смогла, так и щелкнула.
– Да, странно, что они тебя заставили снимать, могли бы Влада позвать, – отметил Алексей.
– Уперлись: у нас девичник. Мальчикам нельзя. Даже стриптизера не пригласили!
Читать бесплатно другие книги:
