Письма президенту Минкин Александр

№ 33, часть II

Хлебнем для ясности

пу! (Окончание. Начало см. в «МК» от 7.04.2005.)[45]

9 апреля 2005

№ 34 Все там будем

Уважаемый Владимир Владимирович! Вас не было на похоронах папы римского. Наши телеканалы не дали трансляцию из Рима. Это случайное совпадение?

Папа умер, не оставив ничего, никакого имущества.

…Наши руководители – и светские, и духовные – несметно богаты; обеспечили, похоже, не только детей, но и праправнуков. И счастливы?

Мы видим их в храме на Рождество и Пасху – значит, они христиане. Значит, много раз слышали вопрос Иисуса: «Что пользы тебе, если приобретешь весь мир, а душу свою потеряешь?» Что могут ответить они на вопрос, зачем им так много денег?

Может, эта разница между личным богатством наших и личной бедностью папы как-то повлияла на отношение к его похоронам. Уж слишком разные личности.

…В Рим прибыло 200 королей и президентов. Церемонию транслировали все крупнейшие мировые телеканалы. А из наших – никто.

Наши разные каналы приняли одинаковое (единственно верное) решение. Это верность чему: идее или начальству? (Говорят, они все делают по указанию Кремля.)

Официально объясняли так: зачем показывать? – у нас страна православная, у нас мало католиков.

Американцев у нас еще меньше. Однако 11 сентября телеканалы круглосуточно гнали прямой эфир из Нью-Йорка. Бесконечно повторяли кадры: самолеты врезаются в небоскребы. Лучшие комментаторы трудились без сна и отдыха.

Солидарность с США? Тогда почему нет солидарности с миром? Ведь в Риме была мировая скорбь, а не ватиканская.

Из Нью-Йорка транслировали торжество зла, ненависти, ужаса, смерти. Транслировать из Рима торжество любви, добра, смирения, печали – сочли ненужным.

Те из нас, кто доживет до каких-нибудь торжественных государственных похорон (дай Бог всем долгой жизни), увидят разницу. Никакие усилия власти, никакие разнарядки и автобусы не помогут. Пример уже есть. Наш Беслан собрал в Риме 150-тысячную демонстрацию. А в Москве – сто тысяч. Там, в Риме, люди пришли сами. У нас большинство приехало на автобусах – по указанию начальства; постояли минут сорок. Такой народ? Но таким его неустанно делает телевизор.

Нам (и нашим детям) было бы полезно увидеть, как провожают духовного пастыря. Но нам (и нашим детям) каждый день сообщают о миллиардерах – у кого сколько денег, у кого сколько яхт, дворцов… А о духовных лидерах – ничего.

…Уважаемый Владимир Владимирович, что с того, что вы не католик? На похороны папы прибыли президенты Ирана, Сирии, Израиля – президенты фундаментального ислама и ортодоксального иудаизма. Религии эти считаются враждебными христианству.

Лидеры Сирии и Израиля (находящихся в состоянии войны) пожали друг другу руки. А потом объяснили своим возмущенным гражданам, что это было необходимо сделать в знак уважения к событию.

А христианская Россия… Ведь мы не воюем с Ватиканом, с Италией. Вы, Владимир Владимирович, встречались с папой очень дружески, кажется, даже приглашали его в гости.

Но в уважении к умершему мы отказали. Послали Фрадкова – технического премьера и Гундяева – технического митрополита. Уважить скорбящих христиан мы отправили тех, кто не пользуется уважением даже дома.

К папе в Ватикан ездило великое множество наших (кто попало) – кланялись, фотографировались, а дома вешали фотографию на видное место, гордились, хвастались. Фальшь всего этого выявилась теперь – мертвый не нужен. Они даже не понимают, как уронили себя в глазах тех, кому больше всего мечтают нравиться.

И напрасно думать, что мир не заметил отсутствия России. Напрасно думать, что он не понял и не оценил оскорбительно формального присутствия.

А как было бы хорошо, если бы вы извинились за покушение на папу (в которого стреляли по приказу КГБ). Он-то извинился за казни и преследования – за многое, в чем повинна католическая церковь.

Мелкие личные чувства помешали проводить в последний путь. И те же чувства годами не пускали Иоанна Павла к нам.

Папу не пустили в Россию страх и зависть. Православная церковь объясняла это заботой о пастве (о наших душах).

Говорили: папа – католик, поляк, враг СССР.

Католик? Неужели православные массами перекинулись бы в католичество, стоило только папе приземлиться в Шереметьево? Этот страх говорит о том, что думают наши иерархи о православных и о себе. Людей считают предателями, а себя слабыми, не имеющими сил конкурировать.

Поляк? Но поляки не причинили нам и сотой доли тех бедствий, что Германия. Однако именно с Германией у вас на удивление сердечная дружба.

Враг СССР? Тем более стоило сказать «спасибо». Не прикончи враги коммунистическую систему – не было бы никакого «президента Путина». И ваши товарищи, даже самые идейные, сохранившие в душе идеалы КПСС – КГБ, должны понимать, что своим высоким положением и несметным богатством они обязаны краху системы.

И наша церковь могла бы сказать «спасибо». Ибо при советской власти никто не давал ей торговать водкой и табаком, да еще и беспошлинно.

Зависть. Нынешние властители (светские и духовные) понимают, что их в последний путь так провожать не будут. Не съедутся 200 королей и президентов, не прилетят миллионы скорбящих. Не станут люди по десять – пятнадцать часов стоять в очереди. Очередей таких не будет.

А народ – умеет провожать того, кого любил. Похороны Высоцкого помните? Вопреки запрету властей, вопреки тому, что Москва была «закрыта на Олимпиаду» (выгнали всех бомжей, лимиту, отменили «колбасные» электрички), – бесконечная очередь ползла от Кремля до Таганки.

11 апреля 2005

№ 35 Козырная шестерка

Уважаемый Владимир Владимирович! Это письмо – благая весть. Так и хочется повторить слова архангела: «Радуйся, Благодатная!» Выход из опасного тупика найден. Даже надеюсь получить в награду орден «За заслуги перед Отечеством».

Речь о выборах-2008, о том, кто станет Президентом России. Вопрос роковой.

Вся Россия, весь цивилизованный мир беспокоится. И вам все чаще приходится отвечать.

В Германии вас прямо спросили: «Собираетесь ли вы избираться на третий срок?» Вы ответили:

– Я не буду менять Основной закон. По Конституции нельзя избираться три раза подряд. Однако избираться в третий раз не подряд российская Конституция никому не запрещает.

Вы вроде бы говорите о выборах-2012. Но до этого еще надо дожить. А для всех важен только 2008 год.

Если вообразить страну, где власть действует по совести и справедливости, то обратиться к президенту (не дожидаясь выборов) следовало бы так:

– Уважаемый Владимир Владимирович! Кто возглавит страну, если с вами, не дай Бог, что-то вдруг случится? Фрадков? Мы не вмешиваемся в ваше право назначать премьера. Но быть вашим премьером, шофером, охранником – это одно. А быть Президентом России – другое. (Помните, как охранник Ельцина рулил страной? Что хорошего?)

Познакомьте нас с наследником, чтобы мы успели его узнать (Ким Ир Сен сорок лет приучал корейцев к Ким Чен Иру). Пусть наследник покажет свой ум, честность, завоюет сердца, а не выскочит как чертик из табакерки или козырная шестерка из рукава. Нам бы не хотелось, чтобы повторилась ваша история. Вас назначили шефом ФСБ, потом премьер-министром – все так быстро, что потребовалась удачно случившаяся война в Дагестане и другие ужасы, которые завоевали вам любовь народа.

Случись с вами что-то – Фрадкову не удержаться; грохнут. Ведь кроме вашего покровительства, у него никакой опоры – ни в высшем обществе, ни в силовых, ни в народе.

Уважаемый Владимир Владимирович! Пока вы король – все они (министры, администраторы, губернаторы, депутаторы) ваши дети, принцы. Все ведут себя так, будто вы им отец родной (артисты!). Ваше имя-отчество «Владимир Владимирович» они произносят особенным голосом, звучит как «ваше величество».

Но как только вы уйдете, их общность разрушится. Один станет царем, а остальные…

Беда остальных не в том, что они останутся принцами. Беда в том, что они не останутся. Вообще ничего от них не останется. И они это знают.

Смотрите, как все было хорошо, когда готовилась операция «Наследник-2000». Все вы были вместе: Рушайло, Степашин, Березовский, Аксененко… И вы там были не первый. Ельцин перебирал, прикидывал, приближал, отшвыривал… Господи, кого он только не возносил: Шумейко (уголовное дело), Лобов (уголовное дело), Лебедь (покойник), Немцов (постоянно сажают его партнера Климентьева), Аяцков (уголовное дело), Аксененко (уголовное дело, покойник).

А как только стали вы – все остальные под судом, в бегах, в тюрьме, в опале. Самый покорный – в счетной палатке (это вместо царского трона-то!).

Скажем, сделаете вы наследником генерального прокурора. Сейчас у него ни к кому из вашего окружения претензий нет. Но стань он президентом… Вы думаете, он забудет, как, совещаясь (кого посадить, кого объявить в розыск, у кого отнять бизнес и кому отдать), ему говорили: а ты, Вова, пока за сигаретами сбегай.

Он, наверное, изо всех сил пытался внести свой вклад в стратегию, но только открывал рот, как его опять с досадой обрывали: слушай, не мешай, лучше пока позвони, чтоб пива принесли.

Уважаемый Владимир Владимирович! Он же всех уничтожит. Всех, кто посылал его за пивом; всех, кто при этом присутствовал; всех, кто при этом усмехался; всех, кто ему потом (за дверью) тихо сочувствовал; и всех, кто о нем знает правду, – то есть бывших своих хозяев[46].

Это ужасно, но это так; закон джунглей. Вы и сами это знаете. А пишу вам об этом только потому, что вас, как всякого человека, посещают, быть может, сомнения и надежды: «А вдруг в моем случае все иначе? Вдруг мои действительно меня любят?» Не обольщайтесь, Владимир Владимирович, не надо. Ваш внутренний голос не ошибается.

Помните, в декабре на огромной пресс-конференции вас спросили о президентских выборах 2008 года. Вы ответили:

– Это серьезный рубеж для страны. Нужно будет сделать все для того, чтобы должным, демократическим образом организовать выборы Президента Российской Федерации. Я, конечно, думаю о том, как мне построить личную жизнь, собственную жизнь за рубежом 2008 года.

Дважды повторенное слово «рубеж» – слово из Великой Отечественной войны. В этом ряду «фронт», «ни шагу назад», «бои в окружении». Вы в окружении, Владимир Владимирович; это ясно из ваших слов. Это ваше окружение, но от этого не легче. Вы беспокоитесь о том, как «должным образом организовать» оборону, беспокоитесь о собственной жизни (это очень откровенно).

И из всех ответов ясно: больше всего вам мешает Конституция.

Вы не хотите ее нарушить. Это хорошо. Но ваше окружение постоянно вас на это толкает. Предлагают продлить срок хотя бы на один год. (Если это сделать, президентский срок станет пятилетним. И это будет первый такой срок, что даст право избираться вторично. Все эти фокусы сто раз опробованы губернаторами, лукашенками, туркменбашами.) Предлагают сделать вас премьером, пока кто-то побудет президентом. А потом якобы вас попросят обратно… В школе у нас на такие просьбы отвечали: «На, понюхай и положь!»

Не отчаивайтесь. Выход есть!

Вот мой подарок.

В 2008 году точно в срок назначаем выборы президента.

Точно в соответствии с Конституцией вас в списке кандидатов нет.

Точно и честно считаем голоса – и обнаруживаем (ах, какая неожиданность!), что явка была недостаточна. На выборах президента надо, чтобы проголосовали 50 процентов избирателей плюс один. А придет от силы 40 %. (Жухать не придется. Явки-то никогда не бывает, ее всегда натягивают[47]. В кои-то веки честный подсчет голосов будет в пользу власти.)

Далее назначаются следующие выборы. Но по закону прежние кандидаты не имеют права на участие в них.

Зато могут стать кандидатами те, кто не участвовал. В том числе вы!

Получится, что вы и не подряд, и в то же время между вами-вторым и вами-третьим никто не вклинится…Помните, Ельцину делали операцию на сердце? Перед наркозом он подписал указ о передаче полномочий Черномырдину. После такой операции обычно человек сутки в беспамятстве. Один из врачей мне рассказывал: через два часа они зашли поглядеть, как дыхание, как сердце, а он (Ельцин) глаза открыл, руку тянет и страшным голосом мычит: «У-у-у-ка-а-аз!» Врач говорил: они чуть не померли от ужаса; поднесли бумагу, он чего-то накорябал (вернул свои полномочия) и отключился, успокоился; знал, с кем дело имеет.

…Конституционный суд и ЦИКа у вас в кармане. Процедуру соблюдем на зависть мировому сообществу. А в 2012 году – просто автоматом. Это же будет всего лишь «второй подряд». И в точности по Конституции. И в полном соответствии с чаяниями народа. Он же никого, кроме вас, не хочет.

Уважаемый Владимир Владимирович, предлагаю все это в заботе о Родине. Ясно, что если вы решите уйти – выборы-2008 выиграет ваш преемник, то есть ваш назначенец. Но до сих пор все ваши назначения были провальны, даже перечислять совестно, ну какой Зурабов – министр здравоохранения…

В ужас приходишь при мысли о том, какую сволочь вы можете двинуть в президенты (исходя из очень разумных внутрикремлевских соображений).

А то, что после второго срока у вас сразу начнется четвертый – ничего. В Англии после 12-го этажа идет 14-й. Это очень умно. Никому не нужна чертова дюжина.

14 апреля 2005

№ 36 Маска, я тебя знаю!

Уважаемый Владимир Владимирович! Как беспощадна жизнь! Вот вы готовились, репетировали послание; на презентацию съехалась вся власть; но прошло два дня – и всё забыто, все заняты другим…

А может, и лучше, что забыли. Меньше будут укорять: мол, опять обещал и опять не выполнил.

Хорошо, что вы читали послание. То есть хорошо, что при этом вы глядели в бумажку и редко – в зал.

Эти люди (министры, депутаты, муфтии, митрополиты, прокуроры), когда с нами – хмурятся, когда с вами – сияют, кивают, излучают восторг от ваших слов, полное согласие с вашими мыслями, бурное желание бежать исполнять (лежать, сажать). Вы привыкли к такой их мимике.

Попросите у телеканалов запись – ужаснетесь превращению. Холодные, скучающие лица, выражающие циничное неверие. Они, похоже, расслабились, забыли о необходимости всегда быть в маске.

Они вам иногда хлопали, но даже в эти мгновения лица некоторых оставались мертвыми. Они видели, что вы их не видите. А что мы видим их (в прямом эфире) – они забыли.

Забыли, потому что нас (граждан) там, в Кремле, абсолютно нет – ни в палатах, ни в головах.

Телекамеры не раз показывали первые ряды (где самая головка), и оторопь брала – насколько одинаковые лица.

Это коллективное невольное признание – что если есть у вашей «команды» что-то общее, то лишь лицемерие, жадность, пустота.

Пару раз они оживлялись – это когда про отмену налога на наследство и про амнистию капиталов. Но, уважаемый Владимир Владимирович, зайдите с лукошком комбикорма в любой свинарник – вы увидите: оживление будет куда сильнее. И если переводить «хрю-хрю», то, безусловно, получится «браво».

Иногда видишь депутата – настоящая свинья в ермолке. А ведь раньше мне казалось, что это выражение Гоголя хоть и смешное, но бессмысленное. Как это может быть, чтобы свинья и в ермолке? Увы, еще как может.

Все они потом глубокомысленно и восхищенно комментировали ваше послание, выражали всякие надежды и добавляли, что вы, мол, выразили то, о чем они давно мечтали, но выразить не могли. Но мы же знаем, что лучше один раз увидеть (лица), чем сто раз услышать слова.

Вас, конечно, учили определять по мимике и позе: заинтересован ли вербуемый? верит ли? В первых рядах, похоже, не было ни одного.

Вы зачли послание и улетели в жаркие страны. Египет, Израиль, пирамиды, Гроб Господень; и хорошо, что вас временно нет с нами. Хотя, боюсь, и там, на Святой земле, вас замучают вопросами.

Вчера суд должен был огласить приговор Ходорковскому – Лебедеву. Собралась толпа (журналисты, адвокаты, люди в штатском), а на дверях прикноплена бумажка: «Оглашение приговора переносится на 16 мая». И никаких объяснений.

А когда тебе не дают объяснений, пытаешься понять сам.

На первый взгляд – издевательство. Суд завершился 11 апреля, и обвиняемые уже просидели две недели в ожидании приговора.

Слух распускают: мол, судья заболела. Чем же она больна, что не в силах произнести несколько фраз? Чем же она больна, что люди еще три недели должны сидеть, не зная своей судьбы?

Какая внезапная, но очень вовремя случившаяся болезнь.

Вы в послании в понедельник говорили о свободе, демократии, законности; о том, как сделать, чтобы общество перестало считать судебную систему коррумпированной; о том, что необходимо прекратить террор налоговых органов (по мне лучше бы прекратить террор всех органов). А в среду – бац! – десять лет лишения свободы[48].

Как бы это выглядело? Да еще когда вы в гостях, в Израиле, где прячутся партнеры Ходорковского. Представляете, какие вопросы звучали бы там, на пресс-конференции?

А ведь визит в Израиль – первый в истории наших государств. Правильно, что его решили не омрачать.

А потом – Первомай, шашлыки и гулянье. Ну и зачем его омрачать?

А потом – 60-летие Победы. Уж этот праздник омрачать точно не стоит. Съедутся Буши, Шираки, зачем давать им повод для неприятных разговоров?

И ладно бы – важные гости. Но неизвестно, одобряют ли наши ветераны расправу с Ходорковским? Может, одобряют, а может, уже и нет.

Когда арестовали Ходорковского – очень одобряли. Верили, что это поворот политики лицом к народу. Но за два года убедились, что это не политика, а совсем другие счеты. Ибо посадили только ЮКОС, а не десять – двадцать крупных олигархов.

А главное, денежки уничтоженного ЮКОСа не достались людям. Власть заявила: «Государство вернуло себе свою собственность». Люди решили, что жить станет лучше. А вместо прибавки у них льготы отняли. Всё вместе ощутилось как большой обман.

Уважаемый Владимир Владимирович, когда вы произносили послание о свободе и демократии, вы, наверное, даже не думали, что в среду – приговор. А потом кто-то спохватился: не стыкуется!

Ведь если после ваших слов о свободе суд влепит лишение свободы – приговор окажется главнее послания. Приговор окажется настоящим посланием. А послание превратится в декорацию, обветшавшую в два дня (как в страшных сказках).

А так – погуляем 1 мая, погуляем 9 мая – нагуляемся, про послание никто и не вспомнит…

Оптимисты связывают перенос оглашения с «переписыванием приговора в духе послания». Мол, уже готовый приговор срочно смягчают, чтоб соответствовал.

Но почему-то кажется, будто эта пауза – внезапная, очень неестественная, будто кто-то зажал себе рот и нос, – взята, чтобы развеялся дух послания.

Не знаю, как это повежливее сказать, но ведь бывают случаи, когда чуешь, что необходимо задержать дыхание, проветрить помещение.

28 апреля 2005

№ 37 Великая фанера

Уважаемый Владимир Владимирович! Извините за грубый вопрос: что мы получили от минувшего праздника? Ради чего готовились несколько месяцев? Ради чего потратили сотни миллионов долларов?

Праздник – всегда расходы. Но взамен – радость, счастье, светлые воспоминания. А у нас?

На хорошее дело денег не жалко. Никто ж не считает, во что обошелся полет Гагарина. Вся страна ликовала! Мир восхищался! Враги задергались в панике. А теперь?

Сколько мы возбудили злобы! Никогда не было столько криков о зверствах Советской Армии. Прибалты твердят об оккупации, требуют репараций; братская Украина уравнивает бандеровцев с ветеранами Великой Отечественной, друг Буш осуждает… Это – реакция на наши действия. Все это тлело, а мы, получается, раздули.

Мы хотели, чтобы нам низко поклонились. А нас стали оскорблять. Мы хотели всемирной благодарности, но мир не уверен, что сегодняшние мы – это победители Гитлера. (Можно потребовать всемирной благодарности и за победу над Наполеоном. Ничего, что мы потом расстреляли всех дворян, но это же мы разгромили мучителя Европы.)

Миру известно положение наших ветеранов. И мир относится к России лучше, чем она – к своим спасителям.

Мы старались-старались, а в результате наш престиж упал. Такое все чаще случается с вашей вертикалью.

…Бесчисленные патрули с автоматами, блокпосты на въезде в город, бесконечные проверки документов, в метро ежеминутные радиопризывы к бдительности, лица хмурые, глаза ищут диверсантов… Владимир Владимирович, это май 2005-го или октябрь 1941-го? У нас Победа или «враг у ворот»?

В 1941-м комендантский час вводился на ночь. Вы ввели на три дня. Люди не могли попасть домой, не могли попасть на работу, в гости, задерживались машины «скорой»… Звучал военный аргумент: мы исполняем приказ. И военные упреки: «Вы что, не понимаете, что происходит?..» Прежде по большим праздникам закрывали на вход несколько центральных станций метро. Но – чтоб избежать давки. Теперь – закрыли весь город в страхе перед терактом.

Поздним вечером 9 мая телеканал «Россия» повторил парад грузовиков со стариками.

– Папа, смотри! На Красной площади солнце! А у нас – ночь!

– Опомнись, это утром было. Мы запись смотрим.

– Нет, папа! Видишь, написано: «прямой эфир»!

Уважаемый Владимир Владимирович, на экране действительно висела такая надпись (видать, с утра осталась). Но до какой же степени наивен девятилетний человек. Как же вам легко морочить людям головы. Парень совсем не дурак; он тысячи раз имел возможность убедиться, что вечер в Москве и в Перхушкове наступает одновременно. Но появилась на экране волшебная надпись «прямой эфир» – и он поверил, что у вас в Кремле утро. Он верит, что телевизор показывает правду. И по результатам выборов похоже, что не он один.

Дети смотрели на экран с любопытством, а мы, взрослые, со стыдом.

Грузовики были фальшивые (фанерный муляж), а ветераны – настоящие. И фальшивка почему-то позорила стариков. Она превратила их в участников шоу, в артистов.

Лучше бы отреставрировали три грузовика тех времен либо нарядили артистов (или омоновцев) ветеранами.

Владимир Владимирович, скажите, а для кого их катали? Это для них было сделано? В заботе о ветеранском здоровье и счастье их притащили, заставили вскарабкаться в кузов и прокатили мимо трибуны? Да еще небось несколько раз репетировали; обучали махать букетиками гвоздик. Для них? Или – для вас и кто там еще был? Буш, Берлускони, Шредер, Ширак – откровенно скучали, вертелись, вежливо улыбались (лишь японский премьер вел себя идеально). Для ваших временных западных друзей эта вереница грузовиков была слишком длинной, скучной; ветер холодный, скорей бы за стол.

Владимир Владимирович, а может, лучше было бы усадить стариков на трибуну, а вы – президенты и канцлеры – прошли бы мимо, приветствуя их и крича «ура!»?

Ветераны-то настоящие, и ордена у них настоящие. А далеко не каждый президент – настоящий. Хрен его знает, какими методами его выбрали. (Не обижайтесь, но в вашей группе сидел и Туркменбаши, выборам которого мы не верим, и Ющенко, выборам которого вы не верите. Или уже верите?)

А вплотную к вам (слева, ближе к сердцу) сидел Буш. Ветераны, выходит, приветствовали и Буша. А хотели ли они это делать? Ведь он нам загадил всю малину. Перед парадом залетел в Ригу, где нас называют оккупантами, а после парада улетел в Грузию, где нас называют оккупантами. И этого типа приветствовать? Он нас унижает, а мы перед ним катаем своих стариков.

А кто решил, что надо сто грузовиков, а не десять, не три? Похоже, стариков набрали столько, чтобы дать побольше заработать фирме, которая сделала фанерный грим. Обделать один «ЗИЛ» под «ЗИС» (хотя вышло, говорят, похоже на немецкий) – тысяча долларов, а сто «ЗИЛов» – 100 тысяч долларов. Чувствуете разницу?

«В пламенную орбиту Второй мировой было вовлечено 61 государство… Огненный смерч пронесся не только над Европой, достиг Аляски, границ Египта и Австралии… Мы будем помнить о войне, которая взывает к нашему разуму. Она заставляет глубже осознать, на краю какой необратимой пропасти стоял тогда мир, какими чудовищными последствиями могли обернуться насилие и расовая нетерпимость».

Это ваша речь, Владимир Владимирович. Вы ее зачитали на параде.

Вы уж простите, но война не взывает к разуму. И что значит «могли»? По-вашему, чудовищные последствия не наступили? Все, что случилось тогда, – не чудовищно?

Кто писал вам речь? Кто придумал «пламенную орбиту Второй мировой»? «Орбита» – безмятежный и вечный путь вокруг центра. Война не летала. «Пламенный» – обычно означает возвышенный и самоотверженный. Это слишком красиво для мясорубки, которая перемолола 50 миллионов.

Кто сочинил «необратимую пропасть»? Пропасть, уважаемый Владимир Владимирович, бывает бездонная, мрачная… А обратимых и необратимых не бывает. Это автор ваших речей спутал Великую Отечественную с безвозвратным кредитом.

Зачем торжественный голос, подделываясь под Левитана, сказал про 26 420 000 погибших? Решили показать, будто ваша вертикаль к празднику подсчитала наконец жертвы?

Но вы же знаете, что это ложь. Никто не уточнял число. Да и невозможно уточнить; во всех лесах на запад от Москвы, на всех полях до Польши – непохороненные солдатские кости. Их посчитали или вычеркнули?

Чаще говорят о 27 миллионах. Некоторые говорят – 30, некоторые – 35. Но сказать «26 420 000» – значит, сделать вид, будто неточность отныне меряется не миллионами, а тысячами.

Эта лукавая цифра – такой же муляж, как грузовики.

…Наступило 10 мая – и что? Всё растаяло, как мираж. Как глупые лазерные картинки на дворцах и храмах, которые комуто принесли барыш, а нам – удивление: неужели это убожество и есть то великолепие, которое нам обещали?

Праздник миновал, пришло похмелье. Тем более тяжелое, чем больше мы нанюхались телеэфира.

Кого ни спросишь – у всех чувство унижения: не пускали гулять по городу, часами держали у барьеров, в пробках, чтобы вам с Бушем было удобно и безопасно.

А сами-то вы довольны? Сами-то вы неужели уверены, что стоило так подстилать свой народ, свою столицу под ножки типов, которых пришлось еще и уговаривать, и платить, чтобы «оказали честь»?

Не похоже, что они оказали честь моей семье. Мой дед, Александр Минкин, погиб под Моздоком осенью 1942-го, похоронен на высоте Малгобек в братской могиле. Брат моей бабки ушел добровольцем в ополчение, погиб в августе 1941-го; неизвестно, похоронен ли. Две прабабки и прадед и много родни расстреляны фашистами. Не знаю, посчитали их или вычеркнули.

Владимир Владимирович! А кто вам все это выдумывает? (Спрашиваю с горечью.) Вдруг он дурак? Понимаете? Если он дурак, то его выдумки (речи, парады, плакаты, другие затеи) выставляют нас всех дураками.

Ваш дурак, может быть, придумывает всё это (фанерные грузовики, красивые фразы и пр.) из лучших побуждений. То есть даже не получает откат с той фабрики, которая делала всю эту праздничную фанеру. Ну и что? И бескорыстный дурак опаснее врага.

А вы? Неужели вы считаете эти затеи прекрасными, добрыми, мудрыми? Или вы понимаете, что они дрянь, но надеетесь, что мы тупые, не разберемся.

Или вы понимаете, что они дрянь, но вам наплевать, что мы думаем.

Или вы вообще ни о чем не думаете; у вас других забот по горло.

Жаль. Праздники придуманы для радости. Чтобы помириться, забыть обиды, простить. Праздник должен объединять людей.

Раньше День Победы нас всех объединял. А теперь… Люди раскололись из-за Сталина – гений или злодей? ставить памятники или нет? Раскололись даже старики. Ветеранам труда – которые ковали Победу в тылу, голодали, надрывались – дали пенсию в разы меньше, чем ветеранам войны. Вдовам погибших героев дали копейки. Люди оскорблены. А соседи… О прибалтах не говорю. В Польше отменены концерты Большого театра. Публика бойкотирует, сдает билеты. Это не власть им приказала. Это наш праздник довел поляков почти до безумия. (До вас поляку не докричаться, вот он и вымещает свой гнев на артистах.) А на Украине Тимошенко решила приравнять бандеровцев к ветеранам Великой Отечественной. Она умеет красиво говорить: «Мы примирились с Германией! Примирились с другими врагами! Осталось примириться со своими!»

Со своими? Это по какому признаку они «свои»? По крови? – то есть по-фашистски? А если эти свои вешали своих – тогда как быть?

Мы примирились с Германией. Но мы не примирились с фашистской Германией. Мы ее уничтожили на радость всему миру, включая немцев. Примирились ли они с Гитлером? Надеюсь, далеко не все.

Надо же было ухитриться так устроить праздник, чтобы и свое общество расколоть, и соседей ожесточить. (5 лет назад вам удалось добиться того же приемкой сталинского гимна. Видать, изобретатели торжеств все те же.)

Если вы это понимаете, то зачем делаете? Неужели чтобы поиздеваться, чтобы показать свою власть? Этого же не может быть. А если не понимаете… Если так и остались игрушкой в руках технологов…

Владимир Владимирович, вы позвали Запад на праздник в Россию, а показали Северную Корею. У вас на трибуне в группе вождей был Туркменбаши – у него такие штуки получаются лучше, масштабнее. У него ветераны хошь поедут, хошь пойдут, хошь понесут грузовики (под лозунгом «Экономь бензин!»).

На параде вы говорили о скорби. Но трудно было заметить скорбь. День Победы превратили в карнавал строгого режима. Карнавал – потому что ряженые, и маски, и музыка – сплошная фанера.

…В конце парада – как венец муляжа и вершина фанеры – эстрадный мужик (в кафтане) под оркестр заорал любимую народом песню:

Слез ни на глазах, ни в голосе у него не было. Он не пел песню, он ее насиловал; красный, напрягшийся, надувшийся – он ничего не чувствовал, кроме… ну, типа, брачный крик марала… В финальном куплете он дополнительно – вне музыки и текста – ревел отдельные слова так, что телевизор трясся: «Пррраздник!», «Пааабеда!» От его бычьего рева нам, взрослым, становилось совестно; дети оглядывались на нас, не зная, как реагировать. Но по лицам ваших друзей – а показывали то певца и оркестр, то вашу трибуну, – по лицам западных гостей было видно, что им интересно. Они же никогда не были в Северной Корее.

Прощаясь, должен вас поблагодарить за чистосердечное признание. На следующий день после праздника вы сказали, что в молодости плохо учились и пили много пива.

Мне относительно всех Президентов России не раз приходили в голову подобные подозрения, но я их гнал от себя. А тут вдруг вы подтвердили мои догадки, спасибо.

Не знаю, хорошо ли вы сделали с точки зрения воспитания молодежи; детей-то учат, будто вы всегда были хороший. А кто пьет много пива, бывает очень нехороший.

И еще интонация ваша смутила: похоже, вы не каетесь, что плохо учились и много пили, а похваляетесь. М-да…

Теперь вы, выходит, доучиваетесь на практике. На нас.

На параде вы сказали: «Будем вовеки чтить всех, кто тогда отдал свою жизнь, воевал, кто самоотверженно трудился в тылу! Будем скорбеть о погибших. И по долгу спасенных – отвечать им нашей великой человеческой благодарностью!»

Владимир Владимирович, стоит ли называть то, что мы делаем с ветеранами, «великой человеческой благодарностью»? Вообще величаться своей благодарностью неприлично. А уж когда она называется «отъем льгот»…

Отцу моей жены, инвалиду Великой Отечественной (он прошел всю войну в пехоте, четырежды ранен, вернулся хромым) накануне праздника вручили медаль в честь 60-летия Победы и «ценный подарок».

Ценным подарком на этот раз оказалась шоколадка «Аленка». Не могу вам точно сказать, сохранил он ее или внуки съели.

Если бы старик решил вам к Дню Победы послать подарок – раскошелился бы на пол-литра, не меньше.

13 мая 2005

№ 38 Дорога Сталина

Владимир Владимирович, помните фамилию судьи, который вынес приговор Бухарину? Нет? А Зиновьеву?..

Не огорчайтесь, никто не помнит. Но если спросить: кто уничтожил Бухарина, Зиновьева и т. д. – каждый, не задумываясь, ответит: Сталин.

Фамилия судьи Колесниковой (Мещанский суд г. Москвы) скоро забудется. А вас будут помнить долго. Некоторые даже внукам будут о вас рассказывать. Радует ли вас это?

Всё дело в человеке, всё дело в его душе (если она есть). Одному скажи, что похож на Сталина, – ужаснется. Другой – преисполнится гордости.

Вы едете дорогой Сталина. Каждый день на работу, с работы. Арбат, Рублевка – здесь каждый камень Ленина знает и Сталина помнит; плохая аура. Эти ваши предшественники имели диковатые понятия о суде и вообще о справедливости. Ленин писал Дзержинскому записочки, сколько расстрелять без суда. А Сталин наладил судебную систему.

Однажды я держал в руках пожелтевший документ из архива ЦК КПСС. Длинный список врагов народа. На полях карандашом виза Сталина: «Судить и приговорить к высшей мере».

Владимир Владимирович, вы юрист по образованию; задумайтесь над этой гениальной формулировкой. Товарищ Сталин приказывает начать судебный процесс после того, как вынес приговор. Вы, надеюсь, таких следов не оставите. А может, и оставите; чувство юмора у вас иногда берет верх над приличиями.

Вы считаете себя наследником Дзержинского и Андропова. Желая вам угодить, даже памятники восстанавливаются (как Каменный Гость – сами приходят).

В Москве и в провинции появляются статуи, бюсты, мемориальные доски. И такое возникает романтическое впечатление, будто вы – сын Андропова и внук Дзержинского (духовный, естественно).

Но, Владимир Владимирович, тут в прекрасной родословной жуткий пробел. Это как человек сказал бы, что у него есть папа и – неандерталец. А кто между? Где дедушки-прадедушки?

Андропов вовсе не сын Дзержинского. Он сын Берии, внук Ежова. Он – дитя (или выкормыш) тех, кто устроил Большой террор. Эти дедушки угробили десятки миллионов невинных. Этот террор был грандиозный, парадный, с песнями по радио (ТВ еще не было).

Ягоду, Ежова, Берию нельзя вычеркнуть. Вы же православный, поглядите, как подробно перечисляются в Евангелии все предки Иисуса. Значит, важен был каждый (от Адама).

…Вы унаследовали народ, созданный селекционерами.

Красный террор, Гражданская война, эмиграция, коллективизация, лагеря, Великая Отечественная, опять лагеря – уничтожали, естественно, самых честных и храбрых. Лицемеру, лжецу, дезертиру, трусу, цинику выжить было куда легче. Став подавляющим большинством, такие начинают сами подавлять. И плодиться.

Если смелых много, то смелость – норма, а трусость – позор. Но если трусов много, то трусость – норма. А смелый – вредный, опасный выродок.

Трусы, лицемеры и циники – удобны. Они никогда не покушаются на власть. Жаль, что работают очень плохо и воруют очень много. Вот и думай, с кем иметь дело.

Владимир Владимирович! Если б вы знали, как вас защищают читатели нашей переписки! Таких, конечно, немного, процентов десять, но все равно приятно.

Они меня ругают за все. И за содержание писем, и за тон. Некоторых возмущает, что я вообще осмеливаюсь вам писать. А другие гневаются (бывает, и матом), что своими письмами я отнимаю у вас время, а то бы вы успели сделать еще больше хорошего (наивные; думают, будто вы читаете медленно).

Но есть и такие (увы, большинство), которые вас ругают. И это только начало. Скоро все шишки на вас посыплются (такая уж должность). Вы заметили, кого обвиняют в развязывании Чеченской войны? Не Шахрая, не Рыбкина, не Грачёва-Коржакова и др. и пр. – их имена уже забыты (не верите? – спросите у молодежи, когда будете где-нибудь целовать выпускниц).

Чеченская война – это Ельцин. Репрессии – Сталин. Красный террор – Ленин, Дзержинский. История стирает исполнителей. Остаются только вожди.

Генералиссимус не смог помешать солдату Великой Отечественной Булату Окуджаве так вспоминать арбатскую юность:

…Приговор зачитан. Преступников везут под конвоем. Можно, казалось бы, вздохнуть с облегчением, однако…

Эх, Владимир Владимирович, не только у вас, но и у кое-кого повыше беспощадное чувство юмора[49]. И вас везут под конвоем. И вас содержат за стеной с колючей проволокой и охраной. И вы не решаете, когда и с кем есть, спать, гулять (ясно же, что не по своей воле вы праздновали собственный день рождения с Януковичем). У зэка даже есть преимущество. Он может позволить себе говорить правду. А вы?