Двери в полночь Оттом Дина
Оскар кивнул.
— Всплеск прошел резко, я не смогла даже засечь повышение, — продолжала эмпат, и тон ее стал виноватым, — просто резкий пик — и снова общий уровень, будто ничего и не было. Я крикнула, но уже было…
— Хорошо. — Оскар перевел взгляд на Джо. — Рассказывай.
Прежде чем начать, пес пару секунд смотрел на Оскара, будто пытаясь прожечь его взглядом, но это было бесполезно — тот только недоуменно дернул бровью.
— Мы патрулировали предел, — хрипло начал Джо, — все было нормально. Потом я заметил у одного из домов сгущение тумана и пошел посмотреть, что там.
— Стоп, — Оскар отделился от стены и приподнял руку, — а вот тут поподробнее. Зена тебе ничего не сказала?
Джо опустил голову, потом поднял и, глядя в глаза Оскару, произнес:
— Она велела мне вернуться.
Молчание было дольше положенного лишь на мгновение.
— Почему ты не вернулся? — спросил Оскар совершенно спокойным голосом.
Джо молчал. Я осторожно обвела присутствующих взглядом. Ничего не выражающий Михалыч — спокойная собранность. Крапива смотрела на Джо ненавидящим взглядом, полным горечи. Черт сидел с виду спокойно, только вены проступили на подпирающих подбородок руках. Вел чуть приподняла брови и скосила на меня выразительный взгляд. Я скорчила непонимающую гримасу.
— Зена как-то спасла Джо. С тех пор он не мог себе простить, что женщина оказалась не только сильнее его, но и оказала ему услугу, — прошептала она, пряча за поднятыми к губам руками лицо, — он постоянно старался доказать, что не хуже. Ну вот, похоже…
Она вдруг оборвала себя и дернулась в сторону от меня, склонив голову и делая вид, что очень занята своими браслетами. Я подняла голову и побледнела — на нас смотрели желтые глаза.
— Черна после заседания к Шефу, — обронил Оскар и снова повернулся к Джо. Но его опередил Черт:
— То есть ты признаешь, что ослушался приказа? — В его голосе прозвучало что-то такое, что мы все осели и притихли, и даже Оскар встревоженно повернулся к капитану.
Джо выдержал взгляд в упор:
— Да.
— Ты отстранен, — бросил Черт.
— Группа будет не укомплектована, — возразил оборотень, белея.
— Найдем замену, — уронил Оскар из темноты над ними, и оба притихли, остыли. — С вопросом комплектации понятно. Нам необходимо разобрать ситуацию. Что было дальше?
— Она побежала за ним, — вдруг вступила в разговор Крапива, несмотря на то что Оскар ее еще не вызывал. Она смотрела в одну точку, и огненно-рыжие волосы казались выражением ее мыслей. Ее никто не прервал, и она продолжила: — Зена перекинулась и побежала за ним, постоянно его окликая и веля остановиться. Он отвечал, что все нормально, он справится. Но тут туман сформировался… в нескольких Представителей.
Удивленно дрогнули брови Оскара, ахнула Вел, прикрыл глаза Черт. Я, опять ничего не понимая, посмотрела на капитана, но Оскар перехватил мой взгляд и объяснил:
— Представители не собираются группами. Это для них несвойственно, и еще ни одного такого случая я не встречал, — стало понятно, что если уж Оскар не встречал, то такого и быть просто не может, — минимальное расстояние между ними — около 5 метров.
Я кивнула и, как и все, вновь повернулась к Крапиве.
— Один коснулся Джо, но Зена с разбегу выбила его из лап Представителя. И увязла сама.
Крапива замолчала, опустив голову и завесив лицо волосами. Вел поморщилась и шепотом пояснила:
— Они были подругами, и Краппи очень переживает. На грани истерики вообще. А я это все чувствую.
— Что ты делала в это время и что пыталась сделать? — уточнил Оскар, не обращая внимания на разбитое состояние группового врача.
— Я быстро осмотрела Джо, как только он оказался свободен, видимых повреждений не было, — продолжала она, не поднимая глаз, — и я… Я…
— Продолжай, — надавил Оскар.
— Я попыталась связаться с остальными, но, когда они подошли, было уже поздно… — Крапива чуть слышно всхлипнула. — А пока… Я… я не имела права вмешиваться…
— Правильно, — вздохнул Оскар, прикрыв рукой глаза, — все правильно. Дальше.
— Когда мы подошли, — вступил в разговор Михалыч, переложив руки на груди, от чего, казалось, вокруг колыхнул воздух, — ее уже не было.
— Джо?
— Ее утащило в туман быстрее, чем я успел оглянуться, — хмуро ответил пес, — у меня был небольшой порез на предплечье, я обработал его и сразу повернулся, чтобы помочь, но… ее уже не было.
— Подведем итоги, — Оскар оперся о стол и посмотрел в окно, где чернота становилась чуть светлее. — Второй по силе оборотень в группе погибает от нескольких Представителей, появившихся разом в одном месте, из-за того, что последний по силе ослушался приказа и полез туда, где его возможностей явно не хватало.
Джо молчал, только ноздри раздувались от сдерживаемого гнева.
— Хорошо. Черт — останься для инструктажа, Черна — уже сказано, остальные свободны. Сбор через полчаса.
С нестройным шумом отодвинулись стулья. Не глядя друг на друга, вышли из кабинета. Я оглянулась: усталый Оскар оперся о стену, и даже глаза его будто потускнели. Черт, отвернувшись ото всех, молча смотрит в окно.
— Мо-ло-дец! Нет, ну правда, я не понимаю, тебе что, так нравится мой кабинет? Так ты бы так прямо и заходила, не надо искать повода! Ну правда, Чирик, в следующий раз ты разнесешь мне весь НИИД, чтобы на кофе напроситься?
Шеф сидел за столом, откинувшись в кресле, курил трубку и откровенно издевался. Я стояла на пороге, ожидая, когда поток его измывательств закончится, и смотрела на свои сапоги. Опять я на работе сутками, обувь на мне просто истлеет. Были промокшие кеды за шестьсот рублей, стали промокшие сапоги за шесть тысяч. А я все так же стою в кабинете начальства и жду, когда меня отчитают.
— Что ты молчишь? — весело спросил меня начальник, будто он мне тут анекдоты рассказывал, а я почему-то не смеялась.
— А что мне говорить? — вскинулась я. — Вы все равно скорее всего уже все знаете! И я никому тут не докажу, что это пес начал меня задирать первым!
Шеф задумчиво выпустил дым через нос, став дико похож на дракона.
— Ну, положим, я и правда все знаю. И про то, что он просто искал, на ком бы сорваться, и нашел самого слабого, и про то, что пьян был… И вообще. Ладно, — он хлопнул рукой по столу, как бы заканчивая разговор, — иди, скажи, что я устроил тебе жесткую выволочку. И держи глаза на макушке!
— Где?! — ахнула я.
— Ну ты меня поняла, — Шеф уже склонился над бумагами.
— А черт вас знает, какие вы тут трансформации придумаете, — пробубнила я под нос и вышла в коридор.
А на выходе меня уже ждал Черт.
Я открыла было рот, чтобы извиниться за драку с Джо, но он только махнул рукой и сразу заговорил:
— Мы начинаем в совершенно авральном режиме, так что технику поведения буду тебе рассказывать сейчас, пока время есть. И лично я не отказался бы от чашки кофе.
Я кивнула, и мы уже привычной дорогой завернули к автомату. Хоть меня и передернуло при воспоминании об инциденте с Джо, по коридору распространялся такой дивный аромат кофе и сливок, что устоять было просто невозможно.
Черт привычно ткнул в кнопку и привалился к стене — у меня вообще создалось впечатление, что он едва на ногах стоит.
— А разве вам сейчас не полагается отдых? — Я рискнула начать разговор.
Черт выдернул себя из задумчивости и пару мгновений непонимающе хмурился на меня, пытаясь понять, кто я такая. Потом помотал головой, ополовинил одним глотком чашку кофе и кивнул:
— Полагается. Но Оскар тут у нас недаром главный. Он еще и психолог. Отпусти он сейчас группу по домам отдыхать — начнутся сопли и переживания. Ты Крапиву видела, она вообще едва на ногах держится. Они подруги… были. Ей досталось больше всех — она же не имела права вмешиваться.
— А почему, кстати? — Я задумалась над выбором между «шоколадом» и «кофе».
— Тебе Оскар уже, наверное, объяснял, что обычное оружие, как то: пистолеты, гранатометы и танки — Представителей не берут? Думаю, понятно, что стрелять в туман, даже живой и плотный, несколько бесполезно?.. Вот и отлично. А теперь представь, что может сделать обычный человек. Да, не забывай, Крапива хоть и врач — но человек. Справиться чисто физически могут оборотни, вампиры да еще там парочка видов…
Я вопросительно приподняла брови, но капитан снова махнул рукой:
— Они в рейдах практически не участвуют, так что тебе знать пока что необязательно. Хотя теперь, с повышенной активностью, демон знает, что там будет с группами… — Он сонно поводил пластиковой ложечкой в чашке. — Знаешь, Черна…
Он замолчал. Я уже была готова окликнуть его, ожидая продолжения инструктажа, но капитан сам продолжил — глухо, медленно:
— Знаешь, мне кажется, что теперь уже ничего не будет как раньше. Наша работа была странной, интересной, временами опасной — раны от Представителей для нас губительны, — но никогда не была смертельно опасной. Мир изменился. Я тут довольно давно, больше сотни лет — и никогда такого не было.
Он смотрел в сторону, на разбитое моим крылом стекло, которое еще не успели заменить. А я смотрела на него и думала, как странно слышать от совсем молодого мужчины, что он тут «больше сотни лет». Как странно, что мы сейчас стоим тут и пьем кофе, и гнет чуждой смерти давит на меня невыносимой тяжестью непонимания их скорби, а еще несколько месяцев назад Шеф и Оскар шутливо спорили тут же, сколько кофе мне можно. Как странно, что нелюдь, которого я вижу второй раз в жизни, вдруг разоткровенничался со мной, будто мы давние друзья. Неужели старый интриган Шеф был прав?! Черту нужна замена, пусть он и сам еще этого не понимает, и вот я тут как тут — со мной надо проводить инструктаж, надо учить жить и смотреть, чтобы я не влипла в историю. О, Шеферель, знать бы только, что ты задумал…
— Ладно, дальше. — Черт хлопнул по автомату, требуя добавки. — Крапива, как ты уже поняла, врач. Соваться она не имеет права, потому что все равно толку от нее мало, а помощь как от человека бывает неоценима. Запомни сразу: если она говорит, что это надо обработать, даже если там крохотная царапина, — сиди и не дергайся! Ей лучше знать, а просто так отвлекать оперативника она не будет. Это понятно?
Я поспешно закивала — тон у Черта был хоть и усталый, но суровый.
— Вот и хорошо. А то знаю я эту вашу браваду молодежную — а потом в больницу, заражение…
— Заражение? От чего? — не поняла я.
— Видишь ли, я в химии не силен, — Черт почесал в затылке. — Это лучше к Оскару, он у нас гуру по всем вопросам. В общем, туман сам по себе безвреден. Но когда он формируется, то обретает некоторые свойства… А, демон его знает! Короче, он выделяет яд — считай так для простоты! Разлагает кожу на ура, небольшой порез может обернуться настоящей раной. И что хуже всего — тормозит регенерацию. Поняла? Слушаться будешь?
— Буду! — Я спешно проглотила остатки шоколада и, с молчаливого согласия Черта, закурила.
— Так, что еще… Фиксированных пар у нас нет, работаем все вместе на одном отрезке с некоторым разбросом. Недалеко от слабого обычно есть сильный, так что смирись: тебе ближайшее время — если ты у нас, конечно, не вундеркинд, как Жанна, — предстоит патрулировать с Михалычем. Если возникает ситуация, типа… Зови меня. Связь через Вел — работа эмпата как раз в том, чтобы чувствовать активность тумана, предупреждать о ней и поддерживать связь между нами.
— Она что, мысли читает?! — От удивления я чуть дымом не подавилась.
— Нет, — Черт наконец слабо усмехнулся, — но эмоции чувствует хорошо, одного от другого нас легко отличает. Словом, если чувствует волнение от кого-то, то посылает… А, демон! Не знаю я, как это работает! Но в какой-то момент ты просто чувствуешь, что тебе надо туда или к тому. В общем, положись на наших женщин — они свою работу знают. По идее, после такого всплеска всегда затишье, что для тебя как раз подходит. Но все равно — не высовывайся. Считай, что это приказ!
— Есть! — вырвалось у меня, и я сама даже встала как-то ровнее.
Черт чуть улыбнулся:
— Вольно! Боец… Докатились, буквально из-за парты выдергивать приходится. Ладно! Так, теперь вот еще что. Группа без Джо и правда некомплект, хоть и должно быть тихо. Но Оскар решил перестраховаться, а я всегда его слушаюсь, так что у нас будет вампир.
— Вампир?! — ахнула я. И сама же засмеялась над собой: ну да, оборотни для меня уже суровые будни, а вампиры — кошмар из ужастика.
— Вампир-вампир, — Черт снова улыбнулся, его лицо мгновенно стало моложе от одного этого блика улыбки, а я в очередной раз подумала, что Шеф — старый интриган, — зовут Виктор.
Я подозрительно прищурилась.
— Успокойся ты, — Черт хлопнул меня по плечу, и я невольно присела, — вампиры не едят нечисть. Невкусно, говорят. Так что не дергайся — не съест. Тип не то чтобы самый приятный, но покажите мне вообще приятного вампира! Лезть к нему не советую.
— Да больно надо, — пробурчала я, задетая тем, что вокруг этого вампирюги разводят такие церемонии.
Черт кивнул:
— И еще он… ну, в общем, сама увидишь. Вроде бы все, — он похлопал себя по карманам, ища зажигалку, — будут вопросы, спрашивай меня или Михалыча, всегда ответим. Сегодня у тебя функция скорее наблюдательная. Все, можешь идти, не опоздай.
Я кивнула и пошла к выходу — сначала быстро, потом медленнее. Слова капитана я расценила скорее как намек «Оставь меня одного», чем простое разрешение удалиться. У поворота я оглянулась. Черт курил, глядя куда-то в сторону, и дым красиво поднимался от его темного силуэта к белому потолку.
20
Нет ничего хуже зимнего утра. Зимняя ночь несет в себе искреннюю стужу, настоящую темноту и что-то такое, первобытное, чего нет больше никогда. Что заставляет найти любой огонь, пусть даже в зажигалке, и вспомнить, что он приручен. Что он тут — в любой момент, когда только пожелаешь, что никто не погибнет, если огонек вдруг погаснет…
В зимнем утре есть только хмарь, холод и железный привкус рассеянной ненависти.
Я стояла у Столба и ждала остальных. Кроме меня не было никого, но я подумала, что лучше уж подожду тут — меньше вероятность влипнуть в очередную историю.
Вокруг постепенно начинало сереть. Мне невольно вспомнились тяжелые подъемы в школу, безрадостные дни, унылые вечера — и острая тоска по другой жизни.
— Уже пришла!
Я вздрогнула и узнала Вел — как и в первый раз, она была всего лишь в легкой блузке и несусветной расцветки шароварах.
— Да, — я поежилась от холода, — заранее. Решила подождать тут, чтобы ни на кого не нарваться.
— Мудро, — Вел открыла сумку и быстро, привычными движениями скрутила самокрутку. — Все сейчас и так на взводе, еще один инцидент может стать последней каплей.
Я кивнула, чувствуя себя виноватой в стычке с Джо, хотя, в общем, он действительно начал первым. Вел молча вглядывалась в темноту.
— О, вот и Михалыч, — через пару минут она кивнула в сторону, и я действительно различила огромную фигуру медведя. — Никогда не опаздывает.
— Ты его давно знаешь? — Я затушила сигарету о серый снег и тут же прикурила другую. Ужасно хотелось согреться.
Вел смешно почесала нос большим пальцем и торопливо затянулась.
— М… Он меня втянул во все это. И было это двадцать лет назад. — Она опустила голову и носком мягкого мокасина пинала снег под ногами. — Так что давно. Хотя для вас, оборотней, это вообще не цифры. Он и тогда такой же был.
— Для меня цифры, — я нервно хихикнула, — мне всего двадцать пять. А двадцать лет назад я еще мультики по телевизору смотрела.
— Это ты пока молодая, — махнула рукой эмпат, и ее браслеты снова зазвенели, — а потом годы полетят и оглянуться не успеешь. Вот на Черта посмотри, ему знаешь сколько лет?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю, — покачала головой Вел, — а выглядит на двадцать. А уж точно ему не меньше двухсот.
Мы помолчали. Я вдруг почувствовала себя виноватой в том, что почти навсегда останусь молодой, а Вел — постареет. Чувство было… новым.
Потихоньку подошли остальные: в отдалении я заметила Крапиву — зеленый плащ и высокий рост выделяли ее из любой толпы. Что ж, для врача так, может быть, и лучше. Неподалеку, о чем-то думая, курил Черт. Вид у него был изможденный, но уже не такой убитый, как недавно. То ли боль притупилась, то ли другие заботы забили голову.
Черт махнул рукой, Крапива и медведь подтянулись к Столбу.
— Ну что, все готовы? — Он закусил зубами сигарету и попытался растянуть ворот свитера. На задранном подбородке стала видна черная щетина. — Тогда можем отправляться. Михалыч, на тебе доставка Чирика. Я знаю, она с Александром Дмитриевичем уже прыгала, но я боюсь ее одну отпускать на второй раз.
— Но нас же мало, — вякнула я, — нас же всего пятеро.
Слова вырвались сами собой, и я поняла, что появления вампира ждала с кошмарным напряжением.
— Нет, — раздалось у меня за спиной, — вас уже в самый раз.
Не знаю, показалось ли мне или и правда все вздрогнули, а Черт чуть поморщился, или мое воображение разыгралось больше, чем следовало. Но я точно подпрыгнула на месте — а еще гордилась, что научилась владеть своим телом! Вот тебе и пожалуйста…
Я не знаю, где на площади можно найти тень, но он вышел прямо из тени. Отделился от нее тонким высоким силуэтом и подошел к нам — легко, не проминая налетевший на брусчатку снег, и преувеличенно быстро. Нереально быстро.
— Позер, — услышала я шепот Вел.
— Я все слышу, — проговорил вампир, и, хотя фраза подразумевала улыбку, на его бледном лице она не мелькнула ни на секунду. Даже в глазах.
— Знакомьтесь, Виктор, — Черт встал рядом со мной, и мне буквально захотелось броситься ему на шею в приступе благодарности, — это наша новенькая, Черна.
— Я знаю, — спокойным голосом оборвал Черта вампир, сверля меня взглядом тяжелых, с огромной черной радужкой глаз.
Я сглотнула. Было неуютно. Было страшно. Было противно. От собственного страха, от того, что в разговоре вампир доминировал над капитаном. И от того напряжения, которое я чувствовала в стоящем рядом Черте.
И еще меня разглядывали как бифштекс. Виктор без всякого стеснения разглядывал меня в упор, сантиметр за сантиметром, с совершенно бесстрастным лицом, на котором мне, однако, мерещилось отвращение. А я видела только его глаза — наверное, даже красивые, но холодные и пугающие. Неестественные зрачки затягивали, будто вводя в гипноз, и мне вспомнились рассказы про «песнь» вампиров, которой они заманивают свою жертву, постепенно вводя ее в транс.
Кажется, Черт тоже заметил, что я перестала дышать, потому что мои пальцы вдруг сжало стальной хваткой, и я чуть не завыла от боли. Однако этого хватило, чтобы оторваться от вампира и прийти в себя. Я покосилась на капитана — его лицо было напряжено, едва заметно вздрагивали ноздри.
— Виктор, что вы…
— Спокойно, капитан, — снова оборвал его вампир тем же бесцветным голосом, и я поняла, что он все еще смотрит на меня, — я просто смотрю, с кем мне придется работать, пока вы тут между собой грызетесь, как звери. Мне же надо знать, что за кадры воспитывает ваш Институт.
Стало ужасно гадко. Хотелось что-то сказать, но в голову, как назло, не приходило ни одной достойной шпильки. Я точно знала, что потом придумаю сотни ядовитых ответов, но сейчас было пусто и звонко — как в хрустальном бокале.
Сделав над собой неимоверное усилие, я осторожно подняла глаза и сама стала разглядывать вампира.
В общем и целом он выглядел как обычный человек, одетый во все черное. Вельветовые брюки, расклешенными краями прикрывающие острые носки туфель, мягкий бесформенный свитер и широкий шарф, небрежно замотанный вокруг шеи и заброшенный на плечо. Типичный представитель богемы — художник или поэт. Понимая, что вот-вот снова встречусь с ним взглядом, я подняла глаза выше, пытаясь разглядеть его лицо.
Кожа и правда была удивительно бледная, почти белая — тут книги и фильмы не соврали. Острый подбородок без следов растительности, изящные тонкие губы, вовсе не красные, против моих ожиданий, а лишь немного ярче кожи. Высокие узкие скулы, нос с горбинкой и хищно вырезанными ноздрями. А дальше — глаза. Эти страшные, рушащие весь невинно-романтический образ глаза, пугающие настолько, что я не могу даже сложить воедино все черты его лица и понять, наконец, как он выглядит. О, глупые, глупые девчонки, начитавшиеся Энн Райс! Если бы хоть раз вы увидели настоящего вампира, изящного и утонченного убийцу, в котором человеческого еще меньше, чем в нас, то орали бы по ночам от страха до конца жизни!
Голова закружилась, меня замутило и, несмотря на холод, бросило в жар. Рука автоматически потянулась к горлу, и, прежде чем я поняла, что делаю, я со всей силы рванула ворот.
В стрессовых ситуациях в человеке просыпаются скрытые от него силы — он начинает двигаться быстрее, видеть четче и поднимать тяжелее. Что уж говорить о нас, нелюдях, чьи инстинкты и так обострены почти до предела.
Секунду назад мне еще было плохо и казалось, вот-вот стошнит прямо перед лицом вампира. Но дурнота вдруг отступила, а до мозга, наконец, дошло понимание сделанного. Я только что оголила шею с пульсирующими (я чувствовала, как сильно бьется кровь) венами менее чем в метре от вампира. Молодец. Шеф меня точно похвалит. Если я выживу.
Дальше все было очень медленно. Группа у меня за спиной еще не успела понять, что случилось. На лице Черта только проступало понимание моей дикой глупости. Казалось, сейчас есть только я и вампир передо мной.
Выражение полной бесстрастности вдруг соскользнуло с его лица, и на мгновение на нем проступил дикий азарт. Ноздри дрогнули, ловя мой запах, а тело на миллиметр дернулось вперед. Глаза больше не сканировали мое лицо — они впились в подставленное горло. Он почти не изменился, но и этого хватало, чтобы понять, в какой опасности я нахожусь. Я видела, как он умеет двигаться. Я бы разве что булькнуть успела.
Через секунду вампир уже взял себя в руки. Его взгляд обдал меня холодом, а губы презрительно скривились:
— Зря стараешься, животное, мы не едим нелюдей. От вашей крови дурно пахнет.
— А мне казалось, вам понравилось, — вдруг произнесла я и с ужасом заметила в своей интонации иронию. Боже, что же я несу!.. Я была словно мышка, которой пренебрегла кошка, а она возвращается и спрашивает, неужели цвет шкурки не тот.
Его глаза чуть дрогнули, сузившись, и снова распахнулись.
— Ты не волк, верно? — спросил он, и я с удивлением поняла, что его голос смягчился.
Я быстро помотала головой и добавила:
— Летучая мышь.
Вампир издал звук, который должен был бы означать хмыканье, если бы он умел улыбаться.
— Забавно. Летучие мыши издавна считались нашими союзниками, — он внимательно посмотрел на меня, будто в его словах скрывался двойной смысл, и от того, что я сейчас отвечу, зависело все наше совместное будущее.
— Да, я слышала об этом, — промямлила я, лихорадочно пытаясь придумать что-то более многообещающее, — думаю… это так и есть.
Вампир еще раз смерил меня взглядом, но в нем уже не было того глухого презрения, что раньше. Он едва заметно фыркнул, а губы чуть изогнулись в подобии улыбки.
И тут все снова стало двигаться как раньше. За спиной почти хором ахнули Вел и Крапива, Черт резко дернулся, переводя взгляд с вампира на меня и обратно. Но тот уже незаметно сделал шаг назад, и его поза перестала походить на готовность к броску. Черт непонимающе округлил глаза. Я пожала плечами, так же удивленно глядя на него.
Виктор поднял глаза на капитана.
— Не такая дура, как кажется, — произнес он, и его губы снова чуть дрогнули.
Я облегченно выдохнула. Пронесло.
Прошло всего несколько минут, но я уже чувствовала себя вымотанной. Черт подтолкнул меня ближе к Михалычу, и если вначале я не была в восторге от медвежьих объятий для переноса вниз, то сейчас чуть ли не сама прыгнула ему на шею — так хотелось почувствовать рядом живое тепло. Но, к моему удивлению, Михалыч просто взял меня за руку.
— И что, этого достаточно? — Я удивленно закинула голову, глядя на медведя.
— Ну можешь глаза прикрыть, у некоторых голова кружится, — поразмыслив, посоветовал оборотень.
О как. Хорошо, что первая к нему не кинулась, — поди потом объясни, что я ничего такого в виду не имела.
— Э… — Я почесала в затылке свободной рукой. — Я, видимо, Ше… Александра Дмитриевича немного не так поняла.
Медведь кивнул.
Первым прыгнул Черт — так и полагалось капитану. Дальше прошли Крапива и Вел, последним должен уходить второй по силе оборотень, но, поскольку Михалыч был сегодня пристегнут ко мне, замыкающим остался Виктор.
— Ты готова? — пробасил медведь, подходя вплотную к ограде Столба.
Я ни черта не была готова. Шефу можно было показать, что я боюсь, что мне не по себе или еще что-то. Рядом с ним еще можно было позволить себе быть маленькой девочкой, непонимающей и испуганной. Но тут я — уже полноправный член группы, взрослый и равный. И мои страхи и неуверенность никого не касаются. Так что я кивнула, покрепче вцепившись в горячую руку медведя.
Мы разом перепрыгнули заграждение, сделали шаг вперед, Михалыч скомандовал:
— Глаза! — И все опять взорвалось.
Не сказать чтобы я прямо боялась прыжка в Город, но немного нервничала. Из памяти еще не стерлось то чувство боли, которое я почувствовала в прошлый раз. А что, если сейчас будет так же? И не перед Шефом — а перед чужими людьми!
Все оказалось примерно как в первый раз, даже немного проще. Я знала, что увижу, когда открою глаза, а теплая лапа Михалыча (слово «рука» тут как-то не подходило) вселяла некоторую уверенность. Все стихло в одно мгновение, и мне под ноги бросилась земля, будто желая повалить навзничь. Я пошатнулась, но медведь поймал меня и придержал за плечи.
— Прилетели, — услышала я над собой его густой бас, — можешь открывать.
Все еще держа его за руку для верности, я осторожно приоткрыла один глаз, потом другой. Ночь и темнота — все как я и помнила. Я потянула носом воздух, и голова у меня снова закружилась. Нет, не так я помнила этот Город, это блаженство — в тысячу, тысячу раз слабее, скучнее и преснее! Как влюбленный, живущий воспоминаниями о первом свидании и вдруг встретивший ее на улице, я едва не теряла голову от счастья и радости. Этот Город пьянил, обнимал, манил куда-то в темноту своих улиц, звал миллионами запахов, обещал что-то неведомое и в то же время удивительно свое и родное!.. Я была дома…
— Да, держи ее крепко, — полунасмешливый голос Черта частично вернул меня к реальности. Я мотнула головой и обнаружила, что до сих пор сжимаю руку медведя.
Проследив за моим взглядом, Михалыч усмехнулся:
— Да, вцепилась конкретно. Знать, сильно тебя здесь прижимает!
Я смущенно кивнула и перевела взгляд на Черта.
— Значит, так, слушай меня, — он закинул в рот сигарету и сейчас сосредоточенно пытался совместить ее кончик и пламя зажигалки, — от Михалыча не больше чем на два метра. Без разрешения никуда — подчеркиваю — никуда — не лезть. Даже если кажется, что там спокойно, как у мамы под кроватью. Ходи, смотри, слушай, вникай. Но не лезь. Ясно?
— Ясно, — я бодро кивнула, борясь с желанием подергать, как ребенок, Михалыча за руку, чтобы мы шли быстрее.
— Все готовы? — Капитан повернулся к группе.
Я взглянула на остальных. Крапива спустила наконец капюшон, и ее огненные волосы почти что светились в темноте Города. Никогда не стихающий здесь ветер мягко дотрагивался до ее лица, и оно становилось спокойнее, даже краснота сошла с заплаканных глаз. Она поймала мой взгляд и слегка кивнула — то, чего я ждала еще в кабинете Оскара. Признания и ободрения. Я чуть улыбнулась ей в ответ. Вел деловито вставляла в уши розовые капельки наушников.
— Ей так лучше «ловится», — пояснил Михалыч, следя за моим удивленным взглядом, — это еще не все.
Справившись с наушниками, Вел вытащила из кармана что-то типа прищепки и прицепила на нос.
— А это что?! — ахнула я.
— Ее еще и запахи местные сбивают, — хмыкнул Михалыч, — тяжелая работа у человека.
Вампир стоял чуть в отдалении, сложив руки на груди и с выражением непередаваемой скуки на лице. Поймав мой взгляд, он чуть сощурил глаза и снова отвернулся. Меня передернуло, и я еще ближе придвинулась к медведю.
— Все, тогда начали, территории свои знаете, сбор у Рассвета, — Черт кивнул, махнул мне рукой и скрылся в одном из переулков.
Сначала казалось, что все так же, как и прошлый раз, — даже крепость руки Михалыча напоминала хватку державшего меня в тот раз Шефа. Мы довольно быстро шли по главной улице, и я едва успевала смотреть по сторонам, стараясь получить удовольствие от каждого пройденного метра.
— Почему мы так спешим? — не выдержала я, когда медведь в очередной раз дернул меня за руку, подгоняя.
— Потому что в тот раз ты была на увеселительной прогулке, а сейчас ты на работе, — оборотень быстро взглянул по сторонам и нырнул в какой-то неприметный переулок. Черные каменные стены, узкие высокие окна, переплетение каких-то веревок у крыши — мы словно оказались в каком-то восточном городе с их вечными петлями улиц.
Едва не задевая боками стены, мы пробежали переулок и вдруг вышли на широкую улицу, которая казалась ярче остальных.
— Что это за место?
— Вторая по значимости улица Города, — бросив по сторонам быстрый взгляд, будто опасался машин, медведь потащил меня на другую сторону. Мы уже почти ступили на тротуар, когда я поняла, что было не так.
— Люди?!
Вначале я просто не могла их заметить. Но вся улица была заполнена теми силуэтами, что я видела в прошлый раз. Я рванулась вперед к одному из них — и он просто прошел сквозь меня, как будто призраком была я.
— Что?.. — Меня вдруг замутило, и я прислонилась спиной к стене ближайшего дома. Мимо неслышно летели темные силуэты.
Где-то наверху вздохнул Михалыч.
— Впечатление гнетущее, я знаю. Иногда их больше, иногда меньше.
Я похлопала себя по карманам в поисках сигарет, вытащила пачку.
— Нервная у нас все-таки работа, — я кое-как прикурила, с наслаждением выпуская дым в ночной воздух.
Медведь оперся могучей рукой о стену дома и пожал плечами:
— Работа как работа. У каждого своя. Нефть добывать, я тебя уверяю, тоже не сахар.
— Ну они там под землей, — я потыкала вниз сигаретой, — хотя бы не встречают непонятных человекоподобных образов!
Повисла тишина. Я опасливо подняла взгляд на медведя. Он приподнял брови.
— Не надо. Не рассказывай мне, что они там встречают. Я по ночам орать буду, а живу одна, успокоить меня некому. Не надо, — я отлепилась от стены, глубоко вздохнула и кивнула: — Пойдем!
— Нам до конца и чуть направо, — махнул рукой вперед Михалыч, — улица довольно длинная, но ходить здесь легко, ты заметила?
Я рассеянно кивнула, убирая волосы от лица.
— Когда я тут была прошлый раз, призраков не было.
— Никто не спешил с объяснениями, да? — Медведь покосился на меня, продолжая тяжело ступать по брусчатке тротуара.
Я развела руками:
— Никто же не думал, что мне придется начинать так быстро.
— Мы предполагаем, а Бог — располагает, — и Михалыч вдруг истово перекрестился, глядя куда-то в сторону. Я чуть не споткнулась от удивления. Еще ни от кого в НИИДе я не слышала слов о Боге.
Начальство ничего не говорило. Однако наше положение «нечисти» (вампиры и оборотни наводили на мысль именно об этом слове) как-то не предусматривало теплых отношений с Богом и церковью. Лично я ничего не имела против, но сложившиеся за много веков стереотипы в отношении тех же оборотней предлагали серебряную пулю в качестве благословения.
А тут оборотень крестится.
Заметив мой удивленный взгляд, медведь улыбнулся, и я впервые увидела на его лице искреннюю радость. Смущало только то, что именно такую ее разновидность я видела у фанатиков-иеговистов.
Читать бесплатно другие книги:
