Романовы. Ошибки великой династии Шумейко Игорь

Как неумолимо вписывается в то «Уравнение с неизвестным числом неизвестных» , коим я описывал Холодную войну, этот железный коэффициент: 3. Не можешь ответить, не знаешь чем? – плати троекратно!

Получается – совсем-совсем «НЕ гении», очень мягко говоря, отвечали за наш идеологический фланг. И главное, они хотели отвечать за это монопольно, своим отдельчиком, комитетиком. Напоминают эдаких футболистов, защищающих «честь страны». Продувают хронически, но всё равно: «Только мы будем и дальше играть. Вы только помогите нам, постреляйте немножко из винтовок по вражескому вратарю и защите, и мы тогда уж…».

Не смогли. Ни с винтовками, ни с теми же глушилками. Может, от того, что и сами в глубине души не верили? Но, характерно, не подпустили к «кормушке» ( «ответственной идеологической работе») и тех людей, которые могли верить. И, главное, могли думать. Кожинов, Панарин, Лихачёв, Зиновьев…

Тем бы «идеологам» прислать сегодня счёт на оплату работы хотя бы упомянутых глушилок, примерно как в Германии семье повешенного присылали счёт за верёвку.

Тем более сегодня строить идеологию на сокрытии – ещё более безнадёжное дело. Нужны уже не просто глушилки, а некие «стиралки», да ещё совмещённые с машиной времени. По одной только теме «Личность Николая II и характеристика его правления» необходимо перескочить в 1918 год, исхитриться уничтожить дневник царя, его переписку с супругой – это обязательно. Уничтожить всё написанное, напечатанное с начала XX века, особенно где встречается фамилия Безобразов или термин «Безобразовская шайка». Само наличие в природе книг, документов, писем с этими «ключевыми словами» делает работу Боханова, Мультатулли… бессмысленной и вредной. Всё равно ведь найдут, прочитают и в раздражённом отрицании пойдут ещё дальше. Или тихо, про себя разуверятся, станут как людская пассивная паста эпохи Перестройки, выдавливаемая из тюбика «СССР».

И далее об Атлантах и прислонившихся

Поскольку клубок сюжета докатился почти до самого «Дна династии», гибели династии, Империи Романовых и нельзя будет избегнуть разговора об исторических персонах не столь хронологически отдалённых, чьи имена всплывают сегодня в самых острых политических дискуссиях, я должен поделиться своей «методой подхода».

1. «Чёрный ящик»

Обилие противоречивых, взаимоисключающих фактов, одинаково гуляющих практически по любому деятелю, организации, склоняет применить известный кибернетический принцип: «Чёрный ящик». Не влезать в тонкости, обстоятельства работы Системы, а только замерять изменение параметров «на Входе» и «на Выходе». «До» и «После»… Результаты войн, сражений и являются такими параметрами, где больше объективности, возможности количественных сопоставлений.

И применим такой подход не только к персонам, удалённым на безопасные 200, 300 лет, но и вплоть до… хоть Президента Путина, Патриарха Кирилла. Пусть не сию секунду, но тем не менее в обозримом, реальном будущем, когда некоторые параметры, характеристики их деятельности можно будет рассмотреть, замерить: «На Выходе», «После», «Сразу После». И сравнить. Это, во-первых, результативнее, чем пытаться влезать в саму Систему, отцеживать мегатонны ангажированной (обоих знаков) информации. Во-вторых, это всё же создаёт некое этически заряженное поле, в котором возможны какие-то оценки, доступные оцениваемым персонам, или хотя бы их поколению. Их «референтной группе» (социологи так называют группу людей, чьи оценки важны для оцениваемого). А довод, что якобы им, оцениваемым, наплевать на ситуацию уже «день спустя», – по-моему, наигранный подростковый цинизм, французская бравада ( «После нас хоть потоп» ).

Например, студенты часто пытают меня по такой тяжёлой теме, как Раскол, реформы Патриарха Никона. Искренне возмущаются: как можно было превратить исправление нескольких книг – в Гражданскую войну? Да и в беседах с журналистами, порой даже по далёким поводам, выскакивала эта упрямая пружинка: Никон, Аввакум, сожжения, самосожжения. Как-то на страницах «Российского писателя» довелось вступить в диалог с Василием Дворцовым, весьма интересно развернувшим эту тему…

Несложно понять, что сегодня критикуют Патриарха Никона, поучают, как ему нужно было, как можно было провести «книжную справу», развернуть ход «посолонь» в «противо…», вводить троеперстие, главным образом те, кому плевать и на два, и на три перста, «противо…» и «по…», кому важнее общее очернение Православия. И что может сказать о Патриархе Никоне человек, представляющий и сложность этой темы, и свою малокомпетентность, и, в то же время, куда тянут публицисты, легко разбирающиеся «с проблемой Раскола» на осьмушке газетного листа?

Отвечаю примерно так. Исходный авторитет Никона – никак не его личный, а «капитал», набранный его великими предшественниками: святым Патриархом Гермогеном, спасителем России в Смутное время, и великим страдальцем, подвижником Патриархом Филаретом. Именно они дали Патриаршеству запас авторитета, который израсходовал, разменял Никон. И даже не принимая на себя смелости суждений по его реформе, ссоре с царём Алексеем Михайловичем, можно, однако, зафиксировать, что «на Выходе» у Никона Патриаршество отнюдь не то, что было «на Входе» и спустя несколько лет (и четырёх преемников), оно исчезло вовсе. Никто не сможет упрекнуть тех четырёх, хорошо известно, как мужественно увещевал Патриарх Иоаким взбунтовавшихся стрельцов. Но ресурс был израсходован Никоном…

Гермоген и Филарет были из числа державших Патриаршество (и Россию), а Никон – из числа прислонившихся , облокотившихся, расходовавших набранное предшественниками, – такой вывод можно сделать и без каких-либо суждений о его реформе, Расколе, сожжённом протопопе Аввакуме, ссоре с царём.

Так же и с двумя последними императорами, с Россией и самодержавием. Александр III держал то, к чему Николай II привалился.

2. Предпочтение косвенных свидетельств Формулирую приблизительно. Учитывая уровень ангажированности большинства исторических работ, если вы, к примеру, хотите оценить Романовых, царя Николая II, читайте, собирайте информацию НЕ о Романовых, Николае II, а, допустим, о… Шереметевых, о Бисмарке, о Теодоре Рузвельте, Франце-Иосифе, Льве Толстом, опиумных войнах, «революции Мэйдзи», милитаристском монстре Вильгельме II… В общем, о важных современниках или о важных событиях, современных тому, что вас интересует. Допустим, авторы тех исследований столь же ангажированы как… Сванидзе или Боханов с Мультатулли. Но вектор их натяжек будет направлен на возвеличивание или уничижение, допустим, Бисмарка, и определённый набор интересующих сюжетов вы получите, во всяком случае, без романовских-антиромановских натяжек. Так, от Бисмарка можно выйти на известную «Тарифную войну» Германии с Россией, на министра Сергея Витте, выигравшего эту войну, и далее – на двух царей, которым служил министр Витте. И потом уж сделать выводы по самим монархам.

Хороший и неожиданный пример – русское шампанское. Случай, опять же, известный мне по работе над «голицынской книгой».

Как известно, «отец русского шампанского» князь Лев Сергеевич Голицын дал нашему виноделию научную основу, в несколько раз увеличил его масштаб, вывел его на мировой уровень.

В 1899 году был выпущен первый тираж высококачественного шампанского марки «Новый Свет», на всемирной выставке-дегустации шампанских вин во Франции получивший кубок Гран-при. Получив за время своего подвижнического труда три наследства, князь Голицын всё вложил в «Новый Свет». Чтобы отвернуть соотечественников от «пойла», поставлял в среднюю полосу России свои вина практически по себестоимости. Твердил: « Мы богаты; наш юг создан для виноградарства. Хочу, чтобы рабочий, мастеровой, мелкий служащий пили хорошее вино». Держал в Москве на Тверской, рядом с домом генерал-губернатора, магазинчик, где продавалось его чистое, натуральное вино. О нём писал В. А. Гиляровский, очерк «Львы на воротах». Создал громадную систему горных туннелей, необходимых для трёхлетнего выдерживания шампанского. Не хватало оборотных средств, и в 1890 году князь Голицын по особому приглашению становится главным виноделом Удельного ведомства, то есть поднимает виноделие во всех личных владениях царя и других членов императорской фамилии: Ливадии, Массандре, Ай-Даниле, Ореанде и Кучук-Ламбате. Расширил площадь виноградников, на научной основе подобрал сорта. В 1894-м начал строительство Главного Массандровского подвала для выдержки вин из всех пяти имений.

Но… в Главном управлении Удельного ведомства – орды чиновников, интриги. Сие министерство было создано для управления наследными владениями царя и некоторых великих князей. Князя Голицына «подсиживают». Он требует расчёта, получив причитавшиеся ему за 1898 год свыше 100 000 рублей, Голицын вносит эти деньги в Министерство земледелия в качестве фонда для выдачи с процентов из этих денег ежегодных премий за лучшие достижения в области виноделия и виноградарства.

Вот и вывод. В России вдруг явился винодел мирового, признанного всем миром уровня. Крупнейший специалист плюс ещё человек немеркантильный, потративший три своих наследства на воплощение мечты: бутылка натурального вина в Москве не дороже 25 копеек.

И этот человек приходит на работу в Министерство уделов. И то, что этого Специалиста выжили, – это…

Административного порядка «хозяин земли русской» (так записал свою должность Николай II в листке всероссийской переписи) не мог навести не только в стране, но и в личных поместьях.

Рядом – ещё один голицынский, частномосковский пример. Князь Владимир Михайлович Голицын. Наиболее успешный московский администратор, имел орден за успешную коронацию Александра III. Изгоняется с должности интригами великого князя Сергея Александровича с его «весёлой компанией». У тех – Ходынка. Группировка великих князей Владимира и Павла грозит свежекоронованному Николаю бойкотом, если хоть один шаг в расследовании «Ходынки» затронет Московского генерал-губернатора Сергея Александровича. Царь Николай обходит, опрашивает по кругу всех родственников, что же ему делать, и по их совету «проявляет истинную твёрдость перед лицом несчастья» – едет в ночь катастрофы на бал к французскому консулу Монтебелло. Даже в лубочном повествовании Боханова эта сцена производит странное и тягостное впечатление.

Безобразно разросшаяся (с 4 до 25 за 80 лет) великокняжеская корпорация – отдельная тема, отношения её с императором Николаем – трагикомедия. Институт, когда-то созданный для укрепления династии, помощи царю, в итоге помог Николаю II только в одном: часть ответственности за крах Империи можно действительно разложить на несколько великокняжеских группировок.

А доведись той России участвовать, к примеру, в ракетно-ядерной гонке, то с 99 %-ной вероятностью господин Королёв услышал бы: «Сожалею, Сергей Павлович, но… Вот супруг моей кузины считает, что…». Или: «Сожалею, господин Курчатов, но в это сложное время… управление ядерным реактором я могу доверить только великому князю NN…».

В одной из публикаций несколько лет тому назад я назвал эту «корпорацию» великокняжеским стадом, захватившим и вытоптавшим все нивы возможного служения. Каюсь. Во-первых, более глубокое знакомство с представителями раскрыло целую галерею личностей: много было среди них одарённых людей и кроме памятного «поэта К. Р» . Во-вторых, по справедливости можно и к великим князьям применить тот же подход, что выше – к опричникам и особенно – стрельцам. В злокачественную опухоль превратилась сама социальная форма «великие князья», «царская фамилия».

Как стрельцы были превращены Петром из кровавых и трусливых бандитов в бравых гренадёров, фузилёров, так и великие князья по отдельности почти все были достойны лучшей роли, чем в итоге сыгранная – «гиря на ноге последнего русского императора». И лучшей судьбы, чем Алапаевская шахта. Всё равно ведь тот из них, кто был такого конца достоин в самой высшей мере, генерал-адмирал Алексей Александрович (парижский плейбой, цусимостроитель), этой шахты-то избежал.

Глава 23 Последние вехи династии Романовых

Но не будем продолжать критику поведения Николая пред лицом родственников. Допустим, это частная слабость (хотя многие его родственники были фигурами публичными). Критерием оценки царствований были избраны войны, их результаты, и здесь, искренне надеюсь, никаких открытий не было. Только – перенесение некоторых фактов с полки А на полку Б. «А» – находится в ведении специалистов по военной истории или других специалистов по частным темам. «Б» – относится к политике, политологии, «поиску национальной идеи», «смысла русской истории». Их теорий стараюсь не касаться, но когда их выводы увязываются с конкретными результатами, войнами, и вдруг видишь, как у них на полях сражений при Нарве, Лесной, Полтаве разгуливают эльфы, драконы, единороги, кентавры… тогда и приходится обращаться к полке «А».

Но в действительности, ещё несколько важных событий эпохи последних Романовых мифологизированы до полного абсурда, тоже можно сказать: «засижены» драконами, эльфами.

Крымская война. Продажа Аляски. Винная монополия Сергея Витте. Русско-японская война, Портсмутский мир, революция 1905 года…

Восточная война на Дальнем Востоке

Спусковым крючком Крымской («Восточной») войны, как известно, был конфликт Николая I с Наполеоном III, пришедшим к власти во Франции после переворота 2 декабря 1851 года. Николай I согласовал с королём Пруссии и Австрийским императором такую форму «бойкота»: не обращаться к французу по монаршему протоколу «Monsieur mon frre» («Государь, брат мой») и в телеграмме обратился к Наполеону «Monsieur mon ami» («дорогой друг»). А обещавшие свою солидарность пруссак и австриец обманули (помните, как Коровьев обманул Ивана Бездомного на Патриарших прудах: «Давайте вместе кричать «Караул!»), и прислали телеграммы со словами: «Государь, брат мой». Так что «хриплый крик» Николая раздался столь же одиноко, был расценен как публичное оскорбление французского императора. И, главное, всем французам явлен был аргумент, напоминание: а кто свергал Наполеона I, кто притащил в 1814 году в Париж на своей, тогда самой мощной шее остальных «коалиционеров»?..

«Реванш» – прекрасная идея, вдруг сплотившая нацию со свежевоцарённым Луи Наполеоном, которому ещё вчера публично (и печатно!) припоминали его тюремное и сутенёрское прошлое. Мерси боку, Николя!

Именно Франция и заставила турок забрать ключи от Вифлеемской церкви у православных священников, в ответ на что Николай «двинул войска в Дунайские княжества и т. д.». И удельный вклад французов, доля их войск под Севастополем, был примерно равен вкладу русской армии в кампаниях 1813–1814 годов.

А истоки конфликта с английским Пальмерстоном застал ещё Пушкин, запись в его «Дневнике» 2 июня 1834 года: «Государь не хотел принять Каннинга… (в качестве посла Британии.  – И. Ш. ) потому, что, будучи великим князем, имел с ним какую-то неприятность». Пальмерстон не пожелал никого другого назначить послом в Петербург. В ответ Николай отозвал из Лондона русского посла князя Ливена, назначил тоже поверенного в делах, причём выбрал совсем уж ничтожную по значению чиновничью фигуру, некоего Медема…

Предпоследняя война династии Романовых – Русско-японская

Обстоятельства её развязывания, ход и результаты кратко рассматривались мною ранее в связи с судьбой одного из знаменитых её участников – Льва Николаевича Толстого.

В недавней книге «Ближний Дальний. Предчувствие судьбы» (2012) я из всей истории Крымской войны, о которой, понятно, написано много, преимущественно рассматривал сюжеты, имеющие отношение к Дальнему Востоку. Оставляя за собой роль поставщика некоторых новых сопоставлений, ранее известных исторических фактов, я обрисую картину нашей готовности к Крымской войне через популярные и поныне толки об Аляске. Что её вроде бы не продали американцам, а сдали на 99 лет в аренду. Слышали, наверное, даже от политиков этот «козырь»: припомним американцам и потребуем вернуть арендованную Аляску !

Нет, увы! – Аляска продана, «вчистую», безо всяких аренд, о чём и был подписан 30 марта 1867 года в Вашингтоне соответствующий Договор. НО откуда же эти многолетние толки об аренде?! Они, оказывается, имеют непосредственное отношение к Крымской войне. На Аляске, вы знаете, полвека работала РАК («Русско-американская компания»). Хоть звучанием это напоминает нынешние СП, совместные предприятия, но это была безусловно русская компания, творение великого подвижника Шелехова, слово «американская» просто означало место деятельности, примерно как «Британская Ост-Индская компания».

И с чем же осталась эта «дойная корова» к началу Крымской войны? В смысле возможностей обороны? Ответ весь, целиком и находится в этих «арендных» толках! РАК увидела, что единственным шансом сохранить Русскую Аляску и была эта «фиктивная её аренда», на три года. Для Новоархангельска (столицы Русской Америки), юридический статус – «частная собственность» – давал шанс, если придёт англо-французский флот, показать бумажку. Право частной собственности те уважали, и единственной защитой была бы справка: на данный момент имущество (посёлки, корабли) – собственность «Американо-русской торговой компании». Название похоже, но то была уже реально американская компания, с офисом в Сан-Франциско, контролировавшаяся правительством США. Договор подготовили, но в дело не пустили, так как, оказалось, что можно подобную фиктивную аренду подписать даже и с «Британской компанией Гудзонова Залива», – на эти сделки война не влияла. Русским кораблям, как вспоминает Отто Линдгольм (русский подданный, капитан китобойного брига «Великий князь Константин»), в тот период приходилось ради спасения поднимать американский флаг.

Несколько раз в книге «Ближний Дальний. Предчувствие судьбы» указывалось на ложность величественной «политической карты» Империи Николая I. Восток Империи – Чукотка, Камчатка, Аляска висел всё на той же 1260-километровой горной тропе Якутск – Охотск. Меха вывезти можно, а пушки привезти? Запас ядер? Для кораблей, собираемых на месте, в Охотском море, напомню: даже якоря приходилось в Якутске распиливать, канаты разрезать перед навьючиванием их на лошадок… Там даже повозки были нереальны.

Итак, тридцать лет Николай с Нессельроде занимались Польшей, Венгрией, Священным союзом, успешно собирая против России общеевропейскую коалицию. На фоне этой бурной дипломатической «работы», армия, как уже говорилось, – просто уникальный случай в истории: 30 лет – абсолютный ноль изменений!

Не очень хочется сбиваться на эти «обличения», но если задуматься, то любой разговор о войнах тех лет (впереди ещё рассказ о Русско-японской), без упоминания ролей императоров – это самообман, игра в бирюльки или в поддавки.

Война на Дальнем Востоке

На Тихом океане (называвшемся тогда тоже Восточным) можно отыскать и единственного монарха , поддержавшего делом (посильным ему делом!) нашего Николая I. Не знаю, смеяться или плакать вы будете, но этим единственным монархом оказался… король Гавайских островов Камехамеха III ! Хотя какой тут смех. Его, короля, посильным деянием было дружественное письмо губернатору Камчатки В. С. Завойко, доставленное с американским китобойным судном.

Да, конечно, вождей островных племён, на Таити, Фиджи, Папуа, Гавайях именовали «королями» с некоторой долей иронии, но… как сказал бы один очень хорошо известный политик примерно через сто лет после описываемый событий: «Других королей у меня для вас нет!»

Но далее, надеюсь, даже тень возможного снобизма покинет читателя: в том письме, марта 1854 года, король Камехамеха III предупреждал нашего губернатора, что располагает достоверными сведениями о возможном нападении летом на Петропавловск англичан и французов. При тогдашнем уровне транспорта-связи это была действительно очень ценная, своевременная информация!

Да, не было у гавайского короля грозного военно-морского флота, но прежде чем сбрасывать его с баланса той войны, интересно всё же задуматься или хоть погадать о природе той симпатии гавайского короля! Ведь Камехамеха III не получал от русских императоров в подарок по 250 000 «оловянных солдатиков». Он на своих Гавайях мог разве что видеть русских путешественников, мог беседовать с Крузенштерном, Лисянским, Коцебу… Вернее, не «мог», а точно беседовал, например, с нашим Отто Коцебу. И какое-то впечатление о России ему, значит, оставили русские моряки…

Военный губернатор Камчатки, командир Петропавловского военного порта генерал-майор В. С. Завойко начал готовиться. Письмо с аналогичным предупреждением от генерального консула России в США пришло на Камчатку позже.

Завойко обратился к населению Камчатки с воззванием: «Получено известие, что Англия и Франция соединились с… Турцией, с притеснителями наших единоверцев;флоты их уже сражаются с нашими. Война может возгореться и в этих местах. Петропавловский порт должен быть всегда готов встретить неприятеля, жители не будут оставаться праздными зрителями боя и будут готовы, с бодростью, не щадя жизни, противостоять неприятелю и наносить ему возможный вред…»

Тогда на Дальнем Востоке мы почти успели. Решающим оказался подвиг Геннадия Невельского и сибирского губернатора Муравьёва, открывших дорогу на Восток по Амуру.

24 июля 1854 года транспорт «Двина» доставил из устья Амура в Петропавловск 350 солдат Сибирского линейного батальона, 2 бомбические пушки двухпудового калибра и 14 пушек 36-фунтового калибра. Прибывший военный инженер поручик Мровинский возглавил строительство береговых батарей. К исходу июля гарнизон Петропавловско-Камчатского порта вместе с экипажами кораблей насчитывал 920 человек (41 офицеров, 476 солдат, 349 матросов, 18 русских добровольцев и 36 камчадалов).

В подготовку к обороне включилось всё население города и окрестностей, около 1600 человек. Работы по сооружению семи береговых батарей и установке орудий велись почти два месяца днём и ночью. В скалах вырубались площадки для батарей, неприступные для морского десанта, снимали с кораблей орудия, вручную перетаскивали их по крутым склонам сопок и устанавливали на берегу. Фрегат «Аврора» под командованием И. Н. Изыльметьева и военный транспорт «Двина» поставили на якоря левыми бортами к выходу из гавани. Орудия правых бортов сняли с кораблей для усиления береговых батарей. Вход в гавань загородили боном. Батареи охватывали Петропавловск подковой. На правом её конце, в скалистой оконечности мыса Сигнальный, располагалась батарея, защищавшая вход на внутренний рейд.

В полдень 17 августа 1854 года передовые посты на маяках обнаружили эскадру из шести кораблей. Утром 18 августа эскадра вошла в Авачинскую бухту: 3 английских корабля – фрегат «Президент» (52 пушки), фрегат «Пайк» (44 пушки), пароход «Вираго» (10 пушек) и 3 французских – фрегат «Ля-Форт» (60 пушек), корвет «Евридика» (32 пушки), бриг «Облигадо» (18 пушек). Всего: 216 орудий, 2600 человек. Командующий – англичанин контр-адмирал Дэвид Прайс (ещё выдаст сюрприз).

Главный фортификатор Петропавловска Мровинский так описывает бой:

«Неприятель разделил эскадру на две половины и, поставив одну половину против одной батареи, а другую против другой, открыл одновременно по ним огонь. Забросанные ядрами и бомбами батареи, имея всего 10 орудий, не могли устоять против 113 орудий, в числе которых большая часть была бомбическая (на берегу найдены ядра весом в 85 английских фунтов), и после трёхчасового сопротивления орудия почти все были подбиты, и прислуга с батарей принуждена была отступить…

После того как третья и седьмая батареи были уничтожены, 4 сентября неприятель высадил десант в количестве около 700 человек, который, разделившись на три отряда, повёл наступление на Никольскую сопку. Один из отрядов попытался проникнуть в город, обойдя гору с севера, но здесь по нему открыла огонь шрапнелью шестая батарея…»

Собрав 300 человек, русские решились контратаковать и отбить Никольскую сопку! Сражение шло более двух часов и закончилось поражением англо-французского десанта. Потеряв 50 человек убитыми, 4 пленными, 150 ранеными, противник отступил, затем перешёл в бегство и только полное господство судовой артиллерии спасло десант. В трофеи русским досталось знамя, 7 офицерских сабель и 56 ружей.

А теперь и о анонсированном «сюрпризе» английского командующего. Действительно, контр-адмирал Дэвид Прайс утром 18 августа в самый канун штурма совершил довольно-таки необычный военный манёвр. Представьте только: десант проверяет снаряжение, шлюпки спускаются на воду, и тут французскому адмиралу Де Пуанту докладывают, что командующий, адмирал Дэвид Прайс… застрелился.

Некоторые наши историки вставляют «разъяснение»: английский адмирал покончил-де с собой, потеряв надежду на взятие Петропавловска… предпочёл смерть позору… Но, поверьте, наша история интересна и без этих подтасовок: самоубийство английского адмирала было всё же до штурма… Так или иначе, но командование всей эскадрой пришлось брать Де Пуанту, атака была отложена до следующего утра…

Позже и французу пришлось испить свою чашу. Общественное мнение, пресса, влиятельная что в Англии, что во Франции, подвели итог Камчатскому походу:

«…Чёрное пятно, которое никогда не может быть смыто никакими водами океана».

«Борт одного русского фрегата и несколько береговых батарей оказались непобедимыми перед соединёнными силами Англии и Франции, и две величайшие державы мира были разбиты и осмеяны небольшим русским поселением».

Обратите внимание, как талантливый журналист выхватывает эту деталь: « Борт одного русского фрегата…», подчеркивая, что наша «Аврора» действовала только левым бортом, орудия правого отдав на береговые батареи, то есть с союзной эскадрой сражалось «полфрегата».

Адмирал Де Пуант «от истощения физических и душевных сил» умер через несколько месяцев после застрелившегося английского коллеги.

Гениальная история.

На Дальнем Востоке мы почти успели. Почти… Амурской экспедиции губернатора Муравьёва присланных 16 пушек и 350 солдат оказалось достаточным для выигрыша одного сражения (оказалось достаточным и для несчастного адмирала Прайса), но всё же было недостаточно для сохранения города Петропавловска.

В мае 1855 года англо-французский флот пришёл вновь, теперь уже в составе 12 кораблей, 5000 матросов и солдат (всё удвоено)… Но Петропавловск был пуст. Всё имущество, оставшиеся пушки, люди были погружены на суда и вывезены… Куда? И в очередной раз я прошу читателя взглянуть на карту.

Велик Тихий океан, а отступать некуда! Русская Аляска прикрыта одной бумажкой, договором о псевдоаренде, весь азиатский берег – ледяная пустыня. Эвакуированные люди там погибнут и без всяких английских десантов. Разве вот – на Гавайские острова… в залив Пёрл-Харбор… к единственному «союзнику» Камехамехе III?! Но нет, конечно, русские не подставят своего друга! Так куда же тогда?

И тут опять сказалось открытие Геннадия Невельского: устье Амура! Отрицаемое учёными как факт ещё несколько лет тому назад, оно и приняло суда с эвакуированным гарнизоном Петропавловска.

Плавный переход послевоенных лет в предвоенные

Следующая война на Дальнем Востоке была Русско-японская, и до неё как раз помещается сюжет о продаже Аляски. Рассказ о её псевдоаренде, как единственном способе прикрыться от англо-французского флота, и открывал краткую историю Крымской войны.

А. Зинухов, автор хорошей и гневной статьи « Преступная сделка» , обличает целый заговор по продаже Аляски:

«…Сложилась инициативная группа сторонников продажи: великий князь Константин Николаевич, министр финансов М. Х. Рейтерн и посланник в Соединённых Штатах Северной Америки барон Э. А. Стекль…»

Рассказал Зинухов, как заговорщики давили на министра иностранных дел России князя А. М. Горчакова:

«Продажа эта была бы весьма своевременна,  – писал Горчакову великий князь, – ибо не следует себя обманывать и надобно предвидеть, что Соединённые Штаты… желая господствовать нераздельно в Северной Америке, возьмут у нас помянутые колонии, и мы не будем в состоянии воротить их. Между тем эти колонии приносят нам весьма мало пользы, и потеря их не была бы слишком чувствительна…»

Упрёки постепенно восходят и до императора Александра II, который: «…неожиданно отнёсся к предложению младшего брата с интересом, собственноручно начертав на письме: “Эту мысль стоит сообразить”. Вполне возможно, что “соображали” по этому поводу в царской семье давно. Вся сделка осуществлялась как заговор. О ней знал только узкий круг участников, причём единственным противником продажи русских владений был министр иностранных дел князь Горчаков, но без него обойтись невозможно, поэтому разыграна сценка: великий князь, отдыхающий в Ницце, обращается к министру письменно, ставя его перед необходимостью доложить о содержании письма императору. Тем самым Горчаков передвигается с позиции решительного противника продажи на позицию лояльности и непротивления. Император делает вид, что идея продажи его очень заинтересовала, и предлагает мысль эту “сообразить”…»

30 марта 1867 года в Вашингтоне, был подписан Договор на английском и французском языках («дипломатические» языки), официального текста договора на русском языке не существует. Стоимость сделки составила 7,2 миллиона долларов золотом. К США переходили весь полуостров Аляска, береговая полоса шириной в 10 миль южнее Аляски вдоль западного берега Британской Колумбии, Алеутские острова…

Один «аляскинский» феномен общественного сознания – гипотетическая «аренда на 99 лет» – мы рассмотрели. Какой следующий «аляскинский» пункт? Конечно: «продажа за бесценок», «задарма»… Сравнить все необъятные сокровища Аляски и – 7,2 миллиона долларов, пусть даже и переведённые услужливыми справочниками по курсу 2007 года в 104 миллиона долларов!

А. Зинухов в статье «Преступная сделка» разбирает и то, как русского представителя «обсчитали»:

«7 200 000 долларов должны были быть выплачены наличными, причём “золотой монетой”… Сразу после ратификации договора министр иностранных дел Горчаков передал все полномочия по завершению данного дела в министерство финансов, чей представитель обязан был, получив наличные “золотые монеты”, доставить их на российский военный корабль и по прибытии в Петербург передать в государственное казначейство. Вместо этого барон Стекль, даже не пытаясь протестовать, получил чек на 7 200 000 гринбеков, которые котировались значительно ниже золотых долларов. Фактически “оплошность” барона стоила 1 800 000 долларов. В пересчёте на золотую наличность он получил 5 400 000 золотых долларов…»

Наше «геополитическое возмущение» можно усилить, например, ещё одним фактом: о сокровищах Аляски на момент её продажи было не только известно, – уголь и золото там уже добывались.

Но сколько ещё «пунктов преступной продажи» не добавляй, все они будут перечёркнуты одной простой констатацией: это не была «продажа»! В том смысле, по-моему, что «продажа территорий» государствами, пусть в договорах это так и называется, всё равно – НЕ продажа, это в определённом смысле «проигрыш войны». Спокон веков территории переходили туда-сюда по результатам войн. Но иногда государство (правительство) мысленно проигрывало, прокручивало в воображении (или даже в генштабах) будущую войну и… проиграв её, пыталось оценить в деньгах своё предвидение.

«Виртуальный победитель» так же прикидывал свои потери, связанные с завоеванием, и начинались «мирные переговоры». То есть в терминах, какие я предлагаю расставить: в 1867 году продавалась/оценивалась – НЕ Аляска со всем её золотом, пушниной. Продавалась/оценивалась война за Аляску .

За подтверждением этой мысли, возможно, походящей на парадокс, шутку, не надо ходить далеко. Совсем недалеко (географически и хронологически) проходили подобные же события.

В 1803 году Наполеон «продавал» Луизиану. Вообразите эту громадную территорию (2 100 000 км2, четверть нынешней площади США) в бассейне реки Мииссисипи, самая середина, сердцевина страны, местами возделываемая на тот момент более 100 лет! С большим городом и портом Нью-Орлеаном. И продавалась она за сравнимую с Аляской сумму – 15 миллионов долларов.

Общий размер проданной территории Аляски – 1519 тысяч кв. км, следовательно, продажная цена квадратного километра = 4,73 доллара, или 1,9 цента за 1 акр.

А цена луизианского акра – 3 цента/акр.

НО проявим всё же дотошность, необходимую, наверно, в подобных торговых делах и узнаем: оказывается, американцы несколько лет до этого пытались купить один только город, важнейший в регионе порт Нью-Орлеан, за… 10 миллионов долларов.

Значит, на саму Луизиану, за вычетом Нью-Орлеана, остаётся 5 миллионов. Значит, пашни, луга и степи Луизианы ушли по 1 цент/акр – дешевле гектара аляскинских льдов.

Но Наполеон ведь не был сумасшедшим (то ж всё-таки был ещё 1803 год, а не… 1812-й )! То есть и он тоже, получается, продавал не Луизиану, а «войну за Луизиану». Он увидел свой стратегический вакуум между Францией и той провинцией: Океан. А на нём – британский флот.

Как сказал Аристотель: «Природа не терпит пустоты»… Добавим: «и Великобритания – тоже».

Точно такой же стратегический вакуум был между Россией и Аляской. Да, Невельской с Муравьёвым пробили амурский путь от Забайкалья до Тихого океана и это немного сказалось на ходе (но не на исходе !) Крымской войны: отбили первую атаку на Камчатку и спаслись в устье Амура от второй. Но Крымская война была (в предлагавшихся мной терминах): «Первой логистической войной», а отнюдь не «Последней…» . Планки соревнования держав в тонно-километрах продолжали подниматься, а наши железные дороги в тот период только подходили к Волге.

В раздумьях о продаже Аляски главный вопрос царя Александра II был не: «Почём?», а: «Как отстоять, сохранить?». Оставление территорий вообще унизительно, подрывает саму философию государства, примерно так же как унизительно проиграть войну (ещё раз к «парадоксу продажи» двумя страницами выше). Именно вопрос «Как сохранить?» царь и задавал своим министрам, военачальникам, и, получив ответы, сводящиеся к… по сути: «А никак!», дал добро ждущей компании великого князя Константина и барона Стекля.

Вот почему, соглашаясь с пафосом, например, автора той статьи «Преступная сделка» – да, хорошо бы сберечь Аляску!  – я никогда не соглашусь с его оценкой роли нашего великого императора Александра II. Это пример декларированного мной подхода с упором на косвенные свидетельства и факты со «смежных полочек». Продажа Луизианы и определение «цены на Новый Орлеан» – история, случившаяся за полвека до аляскинской. Торговались янки с Наполеоном, в информации об этом нет даже теоретического места для каких-либо про и анти российских передёргиваний. И привлечение луизианского файла даёт возможность по-новому и более объективно оценить аляскинскую продажу. А то ведь десятки статей, а считая перепечатки и сотни заточены по простейшему принципу: «Ах, 7 200 000 (одну только эту цифру зазубрили и твердят) долларов! Ах предательство! Ах этот Александр II!»

Глава 24 Как гибнут империи

В чём великая разница царствований и войн «Николая Крымского» и «Николая Русско-Японского»? «Крымский» был уже третьим в череде наших загулявшихся геополитических транжир и Дон Кихотов! Пускай наш Великий Кредитор был терпелив, но сама логика его обмана, задурения, завела государство в полный тупик, отдав «бразды правления» таким персонам, как Несельроде…

Но в отличие от Николая I Николай II унаследовал и сильную, восстановившуюся в период «ДвуАлександрия» державу, и людей вроде Драгомирова, Менделеева, Чихачева, Победоносцева и Витте.

Далее речь о том хаосе событий, исторических фигур, их действий, их нынешних оценок, называемом у нас «эпохой Николая II».

Существуют работы энциклопедического характера: «Царствование императора Николая II» профессора С. С. Ольденбурга, переизданное в 1990-х годах, «Очерки дипломатической истории Русско-японской войны (1895–1907)» Б. А. Романова. Я не претендую даже на кратчайший перечень всех добросовестных изданий, но проблема в том корпусе книг, статей, которые создают упомянутый хаос, размывают в истории России начала XX века сами базовые критерии: успех/неуспех, работа/блажь.

Начальное понимание судьбы и задач России вроде бы наличествовало.

Император Николай II во время своей встречи в Ревеле с кайзером Вильгельмом II сказал, что… рассматривает укрепление и усиление влияния России в Восточной Азии как главную задачу Своего правления.

Это, конечно, линия ещё Александра III, отправившего юношу-цесаревича в знаменитую командировку по странам Дальнего Востока. И при начале главного российского дела, строительства Транссиба, Николай присутствовал как ученик. 19 мая 1891 года в Куперовской пади, близ Владивостока, цесаревич Николай торжественно провёз первую тачку земли в насыпь будущего Транссиба. И это огромный плюс ему, как человеку и как политику: не стал изобретать что-то «своё». Уж советнички, «теневые», «альтернативные» в этом случае нашлись бы мигом. Они и нашлись, позже, но вначале Николай целиком принял программу своего великого отца.

В октябре 1901 года государь говорил принцу Генриху Прусскому: « Я не хочу брать себе Корею, но никоим образом не могу допустить, чтобы японцы там прочно обосновались. Это было бы casus belli. Столкновение неизбежно; но надеюсь, что оно произойдёт не ранее, чем через четыре года – тогда у нас будет преобладание на море. Это – наш основной интерес. Сибирская железная дорога будет закончена через 5–6 лет».

Вот оно – главное Уравнение, определившее судьбу Российской империи.

Отложите на хронологическом луче (оси времени) от точки «Октябрь 1901» две даты:

Октябрь-1905 (начало Японской войны по расчётам государя),

Октябрь-1906 (готовность Транссиба, в лучшем случае, через 5 лет).

Это были примерные расчёты. Вышло же так: война началась – январь-1904. Транссиб был готов – июль-1903.

То есть дорогу Витте построил на 32 месяца раньше.

Но и войну Безобразов и Плеве и Николай спровоцировали на 21 месяц раньше. Раньше даты, к которой государь планировал в том числе достичь «преобладание на море».

Но кто же такой – этот «всадник на коне бледном»?

Безобразов Александр Михайлович (1855–1931), государственный деятель, статс-секретарь (1903). Окончил кавалерийское училище, служил в лейб-гвардейском Гусарском полку. В 1890-х годах служил в Иркутском отделении Главного управления государственного коннозаводства. Вернувшись в Петербург, в 1896-м составил записку, в которой указывал на неизбежность войны с Японией и предлагал под видом коммерческих предприятий провести мирное завоевание Кореи. Проект, несмотря на противодействие С. Ю. Витте, получил поддержку императора Николая II и привлёк необходимые частные средства. Добился учреждения на Дальнем Востоке наместничества, а в Петербурге – Особого комитета по делам Дальнего Востока, в который был назначен членом. Поражение в Русско-японской войне 1904–1905 привело к его отставке, хотя он и продолжал пользоваться доверием Николая II. После Октябрьского переворота находился в эмиграции.

Подобно истории с крадеными бриллиантами, в которую позже замешалась королева Мария-Антуанетта, что стало одним из спусковых крючков Французской революции, клубок безобразовского сюжета прикатился к нам тоже издалека.

Владивостокский купец Юлий Бринер получил у Корейского правительства лесную концессию – право вырубки лесов в верховьях реки Туманган, в бассейне реки Ялу, сроком на 20 лет. Результаты были довольно скверные, но ему удалось (наверняка не без умелого приукрашательства) перепродать всё дело очень интересной компании отставных и не совсем отставных военных. В их «Русском лесопромышленном товариществе», записанном на имя бывшего представителя России в Сеуле Н. Матюнина, распорядителем стал подполковник Генерального штаба Мадритов, привлёкший для охраны концессионных участков вождя хунхузов Линчи (Джан-джин-юани).

Вклад отставного ротмистра Безобразова заключался в обещанном «выходе на царя» через влиятельного знакомого…

И Безобразов отработал свою долю, изобразив в Петербурге из кучки дилетантов компанию «типа английской Ост-Индийской», которая будет контролировать не только экономику, но и политику Кореи.

Министр иностранных дел Муравьёв этих «концессионеров» раскусил, прогнал, но министр царского двора И. Воронцов-Дашков втайне от министра финансов Витте 26 февраля 1898 года передал Николаю II докладную записку: «Восточно-Азиатская компания создаётся не для обогащения отдельных лиц. Но для самого насаждения русских идей. В руках компании должно сосредоточиться всё влияние на общий ход дел в Корее…» – и так далее. Знакомые с «Проектами…» наших лихих 1990-х годов (тоже передаваемых на «высочайшее рассмотрение» через охранников, теннисных тренеров), со всеми этими «Обществами», где «вклад такого-то» состоит в «выходе на такого-то», могут легко представить и ту безобразовскую «контору». Деньги на владивостокский «офис» давал контр-адмирал А. М. Абаза, кузен Безобразова, тоже взятый «в дело». Этот имел хоть какое-то отношение к «бизнесу», беря взятки за заказы на постройку судов, играя на курсе рубля (заранее зная планы министерства финансов).

Мало? «Бывший посланник» Матюнин привлёк ещё старого однокашника Вонлярлярского, ранее проворовавшегося на чукотской концессии…

Но главным импульсом всей афёры была скука Николая II. Завещанный ему отцом министр Витте претворяет в жизнь винную монополию, вырванными у шинкарей, кабатчиков деньгами (24 % бюджета) проводит финансовую реформу, строит Транссиб, договаривается с китайцами, строит КВЖД, определяет всю дальневосточную политику, «важнейшую» в его царствование . Матушка, вдовствующая императрица, не щадя сыночкина самолюбия, всё время ставит в пример Александра III и велит слушаться любимого отцового министра – Витте… В общем, скука. И следствие – готовность клюнуть на любую «записку» от альтернативных товарищей.

Царь соглашается с создателями новой кампании «…типа британской “Ост-Индской”» , вносит 200 000 фунтов личной валюты, выделяет своего советника Непорожнего, на которого можно переоформить концессию, предлагает поставить во главе «фирмы» великого князя Александра Михайловича. (Познакомившись ближе с делами «фирмы», тот сбегает, но Безобразов продолжает использовать его имя.)

На великие дела Безобразов требует из казны ещё 2 миллиона рублей, и здесь встречает жёсткое сопротивление Витте по двум мотивам. Как финансист, тот, конечно, видит дыру в этой кампании дилетантов, казнокрадов, отставников. Но как человек, держащий в руках политические нити Дальнего Востока, он говорит царю прежде всего об опасности открытого участия казны, то есть Русской империи в корейских делах. Витте, получая у китайцев согласие на КВЖД, знал точно предел терпения японцев и выбрал его до дна. Его железная дорога, ось, связывающая Россию с Дальним Востоком, строится, японцы это терпят, а вот неуклюжее вступление ещё и в Корею сломает равновесие.

Министр иностранных дел Ламздорф поддерживает Витте. Безобразов разогревает кампанию в прессе, открыто заявляя, что ему мешает «презренный Витте» и «жидовский кагал» – так он почему-то именует Витте с Ламздорфом.

Биографии Витте, потомка голландских переселенцев XVII века, мы ещё коснёмся. Сергей Юльевич выиграл жесточайшую таможенную войну у Германии, заслужив от Бисмарка следующую оценку: «В последние десятилетия я в первый раз встретил человека, который имеет силу характера и волю и знание, чего он хочет».

Ламздорф – тоже, скорее всего, остзейский немчура. А может, в той безобразовской ругани так причудливо сказалась давняя безобразовская обида на купца Юлия Бринера, «круто поднявшегося» на дальневосточном свинце и цинке и лихо «впарившего» безобразовцам завалящий лесной проект? Я не собираюсь обыгрывать «фамильный аспект», тем более что есть же известный род Чернышовых – Безобразовых, давший России достойнейших людей, но в высшей степени характерно для той компании – работать с Бринером и… Вонлярлярским (наградил же господь!), и критиковать своих оппонентов за то, что они – Витте и Ламздорф.

Но главное не в этом, а во всей механике того «бизнеса». Сравните, например, как какой-нибудь Рокфеллер, Манесманн, Круп обращаются к главе своего государства: «У меня там-то и там огромный бизнес, я плачу налоги – столько-то миллионов, рабочих мест держу столько-то тысяч. И теперь мне нужна решительная поддержка государства!» Или Безобразов с Вонлярлярским – к царю: «Устрой ради нас войну с японцами! И… (через паузу) дай миллиончик»…

Получили просимое и те и другие.

В январе 1903 года по личному и уже весьма строгому указанию царя Витте открывает Безобразову кредит в 2 миллиона рублей. В местах вырубки лесов в целях «охраны» начали обосновываться русские военные. И действительно, отставной ротмистр, назначенный, в пику Витте, статс-секретарём (случай уникальный), шум поднял изрядный, будто в Корею вошла целая армия. Вырубили какую-то священную рощу. «Прорусская группировка» в корейском правительстве отстраняется от власти. «Корейская экспансия» вызвала протесты, кроме корейского правительства, ещё и Японии и Англии.

Это пока факты. Виновниками войны большинство историков признают «безобразовскую шайку» и вошедшего в неё министра внутренних дел Плеве, сторонника «маленькой победоносной войны» как средства против революции.

И вот одно моё предположение. Результатов проверок работы безобразовской лесной фирмы я, конечно, не видел. (Подозреваю, что их не было вовсе, как у Вонлярлярского с чукотской концессией.) Но более всего я подозреваю, что и само появление военных на территории его корейского «леспромхоза» было связано с желанием утопить любую мысль о возможности проверки его работы с финансовой стороны. Он ведь и с самого начала декларировал двойной характер фирмы, что территории его лесной концессии станут «заслоном против японцев»!

Припоминаете теперь «увеличительное стёклышко» Толстого, сквозь которое он разглядел «двойную задачу Растопчина»: 1) спокойствие в Москве; 2) эвакуация… Точно так же и теперь.

– Где результаты государственных финансовых вложений?

– Да, Дело -то наше – полувоенное!

– А почему японцы прошли в 1904 году, даже не заметив ваших «заслонов против них»?

– Так мы всё ж лесозаготовщики! Они вон и настоящую-то армию Куропаткина разбили.

Хорош и «их» министр Плеве! Достойная вообще-то карьера, мученическая смерть от руки террористов и одно пятно: поддержка «шайки Безобразова»! Наверное, исходным мотивом у Плеве была всё же неприязнь к Витте, но… Вот и маленькая промежуточная «мораль» для государственных деятелей: строя свою карьеру, остерегайтесь союзов с подонками, с «безобразовцами»! Я, конечно, в своей дальневосточной книге не мог привести все доказательства, развёрнутые цитаты, но имеющие интерес и возможности могут собрать их. Термин «безобразовская шайка», кстати, не мой, он в ходу с начала XX века.

А чтобы представить нарастающий хаос николаевского правительства, на фоне которого приходилось работать Витте, можно заново, свежим взглядом рассмотреть и известную идею Плеве о необходимости «маленькой победоносной войны во избежание революции» , известную многим ещё со школы. Посмотрите сквозь это же «увеличительное бюрократическое стёклышко» попристальней. Вдумайтесь. Министр внутренних дел говорит о войне, о деле военного министра. То есть свою, «внутренних дел» проблему перекладывает, переводит во внешнюю, военную. А что вышла НЕ «маленькая» и очень НЕ «победоносная», это, извините, уже вопрос к армейцам. И это, повторюсь, Плеве – не самый плохой из министров.

Но вернёмся к главным «червям». Фамилия Безобразов звучит, конечно, куда более по-русски, чем Витте, да и отчества… только сравнить: Михайлович и Юльевич! И хотя можно вспоминать и о безобразовском: Бринере – так уж совпало! – Юлии , и о безобразовском компаньоне – воришке Вонлярлярском, разница всё же в другом: виттевские Транссиб и КВЖД работали, а его «корейские лесные заслоны» растворились… как царские денежки.

Повторю последний абзац биографической справки о Безобразове:

«Поражение в Русско-японской войне 1904–1905 привело к его отставке, хотя он и продолжал пользоваться доверием Николая II. После Октябрьского переворота находился в эмиграции».

Но поражение в Русско-японской войне 1904–1905, как мы помним, кроме отставки, уже отставного ротмистра, царского статс-секретаря, уполномоченного и бизнесмена вызвало ведь ещё и некоторые события, вроде Первой революции, падения самодержавия и т. д.

Спровоцированную им Русско-японскую войну Безобразов застал в… Швейцарии. Одна, одна только месть… про которую я очень хотел бы знать, что она свершилась. Чтобы Безобразов, умирая в своем 1931 году, в своей уже… Бельгии, случайно вдруг бы понял, что это он, ОН (!) развалил Российскую империю!

Но, увы, скорее всего, общая тупость отставного ротмистра, обеспечившая ему контакт и взаимопонимание с Николаем II, спасла его и от этого наказания.

Факты. Хронология

В море событий тех лет есть неотменимые, неудалимые факты.

1 июля 1903 года было открыто движение по Транссибу. «Узким местом» был участок вокруг Байкала. Пока «Кругобайкалка» строилась, составы перевозились через Байкал на специальных паромах – до 3–4 пар поездов в сутки, а зимой рельсы укладывали прямо на байкальский лёд. Пропускная способность других участков была в 2–3 раза выше.

Близ Читы дорога раздваивалась: будущий Приамурский участок шёл до Владивостока по местности зачастую горной, гигантской дугой огибая Маньчжурию, и кроме того, требовал постройки крупнейшего в России моста через Амур у Хабаровска. Закончили его только в 1915 году. Другая ветка, КВЖД, 1389 вёрст, шла через Маньчжурию до Владивостока прямой хордой, и кроме того, что была на 514 вёрст короче, проходила в основном по степям и была готова уже в 1901 году. Единственной здесь горной системой был Большой Хинган, потребовавший пробития 9 тоннелей.

Теперь отметьте на середине этой «хорды» город Харбин, столицу Желтороссии (ирония тогдашних газет), от него восстановите перпендикуляр на юг: Харбин – Дальний – Порт-Артур, 957 вёрст – это называлось Южной КВЖД. Под предлогом проверки пропускной способности Транссиба сразу же началась переброска российских войск на Дальний Восток. Переброска одного армейского корпуса (около 30 000 человек) занимала приблизительно 1 месяц.

Уверен, что понимающие люди России только тогда, после 1 июля 1903 года , и смогли перевести дух. До этого все разговоры, салюты Вильгельма II «адмиралу восточных морей (Николаю)» , всё держалось на честном слове. Напади Япония тогда – и Владивосток, и Порт-Артур оказались бы на положении Севастополя полувековой давности (Крымской войны). Десятимесячный, а может, и годовой «марш-бросок» подкреплений с «боеприпасами» – с теми, что в ранцах да карманах, опаздал бы.

Витте опять угадал и успел. (Прошлым его внешнеполитическим успехом была победа в тарифной войне с Германией, на некоторое время даже остановившая торговлю двух стран, но не переросшая в войну настоящую.) Из хроники тех лет (бесчисленное количество нот, меморандумов, переговоров) я считаю самым недооценённым следующее событие в его хронологической увязке.

12 августа 1903 японское правительство представило российскому Проект двустороннего договора, признававший «преобладание интересов Японии в Корее и специальные интересы России в железнодорожных предприятиях в Маньчжурии».

Это – смягчение через месяц после пуска Транссиба грозной до этого позиции Японии. Японцы поняли, что Россия из «класса беспозвоночных» (мне всё же нравится это сравнение Транссиба с позвоночником) перешла в следующий класс. Причём учтите, «Проект договора» с теми условиями – это было начальное, первое слово японцев (КВЖД они уже «проглотили», согласились с её существованием и русско-китайским статусом), и, естественно были заложены какие-то уступки, «люфты» на предполагаемые переговоры.

Под уклон

30 июля 1903 было образовано наместничество Дальнего Востока, объединившее Приамурское генерал-губернаторство и Квантунскую область. Целью образования наместничества было объединение всех органов русской власти на Дальнем Востоке для противодействия ожидавшемуся японскому нападению. Наместником был назначен адмирал Е. И. Алексеев, которому были поставлены в подчинение войска, флот и администрация (включая полосу Китайской Восточной дороги).

Ранее писалось как о стопроцентном факте: Алексеев – внебрачный сын Александра II. Сейчас об этом пишут как о «версии», правда, без этой версии трудно ещё как-то связать в единое целое такую карьеру. Бездарность, вопиющая даже для уровня николаевских любимцев. Если Безобразов раскачал войну, то Алексеев практически выдал наш флот на расправу японцам.

О самом флоте – предельно кратко. Россия направляла огромные средства на его строительство, русские инженеры, изобретатели, разработали много полезных новшеств для флота. Общая идея, высказанная на Особом совещании 1897 года, – ограничиться на Балтике оборонительным флотом и все усилия направить на Тихоокеанский театр, – тоже была абсолютно правильная. Это решение собственно и было военно-морской реализацией, завещанной Александром III ориентации на Дальний Восток (Транссиб, отправка цесаревича Николая в путешествие на Дальний).

Но общее руководство военно-морским строительством и подорвало то правильное решение, и обесценило те выделенные ресурсы. «Главным начальником флота и Морского ведомства», генерал-адмиралом был великий князь Алексей Александрович (кличка «семь пудов августейшего мяса» )…

У меня есть одна версия, почему в известном ряду современных популярных моделей для склеивания военных кораблей, где есть и линкор «Бисмарк», и крейсер «Аврора», и броненосец «Потёмкин», и много ещё чего, нет крейсера «Варяга». И почему её даже и не надо бы делать. Ведь даже у ребёнка, собравшего и оглядевшего эту модель, могут возникнуть вопросы, на которые будет очень трудно ответить. Например: «Отчего у всех кораблей орудия в башнях, а у «Варяга» – голые, даже без щитов?»

Я когда-то читал немало статей о «лучшем в мире крейсере» . Р. М. Мельников, автор самой подробной истории, в предисловии ко второму, 1983 года, изданию своей книги «Крейсер “Варяг”», упоминает и о наших приукрашателях истории, «пририсовывающих “Варягу” бронированные башни».

Идея была такая в Петербурге – сделать супербыстрый крейсер. Заказ разместили в Филадельфии (США). Наши трудяги и патриоты, занимавшиеся «госприёмкой», вроде знаменитого впоследствии адмирала Э. Н. Щенсовича, сбивались с ног, требуя от судостроителя Крампа качества и получая в ответ халтуру. Наблюдение за строительством корабля – процесс долгий, один раз им удалось даже оштрафовать Крампа, но тот находит у великого князя «слабое звено», точнее – коррумпированное звено, генерала Вильямса. Щенсович утверждал, что этот деляга и не был генералом… но «выход на великого князя Алексея Александровича» Вильямс всё же имел, и тот в итоге выдал предписание: «…дать возможное удовлетворение ходатайству фирмы (Крампа), учитывая… тщательную вообще постройку». Короче – заплатить. Конечно, игрушка – клееная модель крейсера не выдаст бракованную начинку (котлы Никлосса), из-за которой «Варяг» большую часть службы провёл в ремонтах, и, прибыв в Порт-Артур, ни на одних испытаниях не выдал своей «паспортной» скорости – 23 узла. Ради которой и «забыли» о броне. Только 16 узлов и на самое короткое время – 20. А бронированный крейсер «Буэнос-Айрес» выдавал более 23 узлов! Об интересной роли аргентинцев в той Русско-японской войне ещё упомянем.

Общий стратегический просчёт был в том, что наделали крейсеров-разведчиков, одиночных охотников, не годных для эскадренного боя. В отличие от японских бронированных крейсеров. Правда, пару раз удача выпадала и нашим охотникам, нападавшим на транспорты противника. Пикуль в изумительном романе «Крейсера» доводит почти до уровня поэзии те удачные морские охоты крейсеров владивостокского отряда. Но то всё же были лишь вспомогательные действия, малые эпизоды…

Но к чему все эти азбучные для специалистов противопоставления линейного боя эскадр и одиночного рейдерства? Чтобы вы оценили весь трагизм и парадоксальность того, что случилось далее.

Вообще, история филадельфийского строительства «Варяга», попыток нашего контроля, протестов, замен, досылаемых с оказией трубок, паропроводов водомерных стёкол, испытаний в Порт-Артуре, показавших просто ужасные мореходные качества – это целые тома скандальной переписки. Но… за два года до Русско-японской войны мелькнула довольно уникальная возможность купить целых два флота! Аргентина и Чили удачно разрешили конфликт, своей войны избежали и по договору сокращали ВМС. Их броненосные крейсеры, годные не только для вольной охоты, но и для эскадренного боя (все английской, американской, итальянской постройки) были в идеальной готовности. Наши и японцы выслали секретные миссии, выстроили тайные схемы с подставными фирмами. Японцам удалось, и закупленные ими корабли сыграли существенную роль при Порт-Артуре и Цусиме.

В аналогичной нашей «секретной» аргентинской миссии разгорелся вполне несекретный (если уж дошло до разгромных статей в «Санкт-Петербургских ведомостях»!) скандал. Начальник штаба Черноморского флота М. А. Данилевский, которому надлежало привезти в Аргентину и Чили команды и принять крейсера, назвал наших закупщиков жуликами, авантюристами. Главой их, точнее уж – главарём и был… контр-адмирал А. М. Абаза, кузен Безобразова. Из той самой компании, лихо «развёдшей» государя в том числе и на личные монаршие деньги. И фактически спровоцировавших Японию.

С точки зрения литературы «безобразовцы», конечно, очень украсили историю Русско-японской войны: ведь в хорошем детективе герои не приходят из ниоткуда и не исчезают в никуда. И встреча героя владивостокской лесной концессии в Аргентине, запутавшегося во взятках и «откатах» и проигравшего японцам ещё и «крейсерско-закупочную» миссию, придаёт всему сюжету некое совершенство.

Обратный отсчёт

В самый канун войны Алексеев болтает в кругу подчинённых (флоты ещё не погублены), раздвигая рюмки на военных картах… (признаюсь, сей образ: рюмки, двигаемые на картах царского наместника, мной дорисован), зато уж слова Алексеева строго задокументированы: «Отправимся всем флотом в Сасебо (главная военно-морская база Японии. – И. Ш. ) . И устроим японцам второй Синоп!» – Сказано это им на совещании в декабре 1903 года, а зафиксировано в «Работе исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904–1905 гг. при Морском генеральном штабе» (книга 1. СПб. 1912).

Была ли у японцев «Пёрл-харборская внезапность»? Судите сами. 22 января 1904 года они отзывают своего посланника из Петербурга. А 24 января вручают нашему министру иностранных дел «Ноту о разрыве дипломатических отношений» и выводят флот из базы Сасебо. Идти ему до Чемульпо и Порт-Артура 3,5 и 4 суток соответственно. Царский наместник на Дальнем Востоке Алексеев по телеграфу предупреждён сразу же. 25 (!!!) января он переадресует полученные предупреждения во Владивосток, Гонконг, Сингапур (предупреждает стоящие там наши одиночные корабли). НО – по сей день загадка истории! – при этом он НЕ передаёт этого предупреждения порт-артурской эскадре и «Варягу», стоящему к Японии ближе всех, в корейском Чемульпо.

Главный на порт-артурской эскадре вице-адмирал О. В. Старк, опасавшийся, что японцы могут внезапно закупорить единственный выход из гавани, предложил наместнику спустить на броненосцах противоминные сети, тот ответил: «Мы никогда не были так далеки от войны, как сегодня», а на рапорте Старка начертал зелёным карандашом: «Несвоевременно и неполитично!»

Старка немало упрекали за отсутствие самостоятельности, но надо всё же точно взвесить и ту висевшую гирю, царского наместника, плюс к тому же царского бастарда (внебрачного сына, или по буквальному переводу с деликатного французского: «ублюдка»). Корабли стояли на внешнем рейде. Адмирал Макаров телеграфирует из Петербурга с дороги (он назначен и «летит» в Порт-Артур), умоляет увести флот на внутренний рейд или хотя бы выставить охранение. Презрительное молчание Алексеева.

Первую мину по русским кораблям, стоявшим на внешнем рейде Артура, японцы выпустили: 26 января в 23 часа 35 минут. Наши лёгкие крейсеры, просто созданные для дозорной службы (и, к сожалению, только для неё), оказались накрыты японцами в гаванях. Ярко иллюминированные «Ретвизан» с однотипным ему броненосцем «Цесаревичем» и бронепалубным крейсером «Паллада» были расстреляны японскими миноносцами из темноты в упор и выбыли из строя. Телеграмма Алексеева об этом застала царя в опере.

А если сложить всю их переписку – картина получится немного абсурдная. За 3 дня до нападения в Порт-Артур идёт предупреждение. Ответ наместника: «Флот пребывает в полной боевой готовности и смело отразит всякое покушение со стороны дерзкого врага».

Но переадресации предупреждения на «флот, пребывающий в полной…» нет. Зато есть следующая, батюшке-царю, «о коварном нападении» и потерях.

А ещё в 1903 году проходила штабная игра с «внезапным нападением японцев» и нашим крейсером, оставленным именно в Чемульпо. В штабной игре наши дозорные эсминцы успевали оповестить и вывести из ловушки безымянный тогда крейсер.

Но ведь и Алексеев «проявлял бдительность». Зафиксированы и подшиты его по меньшей мере трёхкратные предложения царю: объявить по Сибири и Дальнему Востоку мобилизацию. Да и это его грозное: «Устроим японцам второй Синоп!», рыкнутое на Военном совете, тоже можно зачесть по части «боевой подготовки».

И как всё это совместить? А вы вспомните про то «увеличительное стёклышко» и двойные поручения, выхлопотанные Растопчиным. И тут тоже было: 1) держать боеготовность; 2) не провоцировать японцев.

По пункту 1) можно выдать пару грозных проектов: «устроить японцам второй Синоп» , предложение царю ввести мобилизацию. Дождаться в ответ от государя дополнительного напоминания про пункт 2) и спокойно ложиться спать…

После одного из самых унизительных поражений в русской истории царь Николай отпустил незаконнорождённого дядюшку Алексеева с «Георгием» 4-й степени. А у главного «цусимостроителя» – «Главного начальника флота и Морского ведомства», генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича (кличка «семь пудов августейшего мяса» ) – единственной неприятностью оказалась обструкция, устроенная в Петербурге его любовнице. В фойе театра ей кричали: «Бриллианты на тебе – это наши броненосцы!» Век свой великий князь доживал в Париже.

И ещё: по уходу Алексея Александровича на русском флоте ликвидировали и саму должность генерал-адмирала , державшуюся со времени Петра I. Тут видится и некоторое совпадение с судьбой его племянника, императора Ники: тоже ведь ликвидация «…и должности» .

Отставной ротмистр Безобразов, сделанный в пику Витте и Ламздорфу статс-секретарём, войну встретил уже в Швейцарии, находился там по крайней мере до сентября 1904 года. После войны был отставлен ещё раз, но… «продолжал пользоваться доверием Николая II».

О контр-адмирале Абазе ещё известно, что государь после войны выдавал ему деньги на ликвидацию их «Восточно-Азиатской компании» (тоже, кстати, затратная операция: долги, обязательства, иски…). Но компания юридически правильно ликвидирована так и не была…

На Комиссии 1906 года, созданной для выяснения причастности корейской деятельности «Восточно-Азиатской компании» к возникновению Русско-японской войны, отвечал Абаза. Он говорил, что товарищество было «юридической фикцией, созданной для маскировки государственного дела под личиной частного предприятия» , на часть вопросов он отказался отвечать, ссылаясь на то, что они затрагивают «интересы третьих лиц». То есть безобразовцы, говоря нынешними « чисто конкретными» терминами, не только развели , но и замазали царя. Наказания не понёс никто.

Проигрыш войны, революция – ещё не все последствия этого помутнения государственного разума, отдающегося десятилетиями. Даже видный теоретик военного дела генерал Свечин (автор «Эволюции военного искусства») в одной из работ упоминает безобразовскую концессию как всё же военный элемент, «дополнительный заслон», дополнительную линию связи Владивостока с Порт-Артуром. То есть, подобно поручику Киже, фикция, коррупционная дыра, «схема распила» (как выражаются в сегодняшних газетах), не сыгравшая никакой роли, кроме провоцирования японцев, попадает в один ряд с фортами и батареями Порт-Артура.

И всё же нельзя мне уклониться и от итогового, «закольцовывающего» мысленного эксперимента. Вообразить контр-адмирала Абазу, или генерал-адмирала Алексея Александровича, или даже Безобразова – не в Аргентине, Париже и Швейцарии соответственно, а на мостике «Варяга», в наступивший его « последний парад»…

И вся русская эмоциональная история, да даже и сухая статистика подсказывают, что, скорее всего, они оказались бы героями в ряду других героев. Да, так уж у нас: то – «хватай Фомка, на то и ярмарка!», т о – «…пить будем, гулять будем, а смерть придёт – помирать будем!».

Нашим людям «направление» надо задать.

«…последний парад наступает»

Так что «Варяг» был не «самым лучшим», а самым храбрым крейсером в мире. Р. М. Мельников в книге «Крейсер “Варяг”» фиксирует более чем 50-кратное превосходство по орудиям японской эскадры: 8 эсминцев, 2 броненосных и 3 бронепалубных крейсера. Подобного боя в мировой истории больше не было.

«Мы салютовали героям, так гордо шедшим на верную смерть» – донесение капитана французского крейсера. На кораблях всех изумлённых нейтралов строились команды и при прохождении «Варяга» играли русский гимн…

Не рассчитывая на счастливый конец боя, на крейсере сожгли все шифры, секретные приказы и карты. Вахтенный журнал решили хранить до последнего момента.

В упоминавшемся уже предисловии (1983 год издания – не «чернушные» ещё времена!) Мельников разоблачает и историков, пишущих про «умелые манёвры “Варяга”». На выходе из «бутылочного горлышка» Чемульпо у «Варяга» не было никакого варианта, кроме как стать под огонь японской эскадры. А комендорам на голой палубе – только падать под градом осколков, но всё же вести огонь. Сегодняшние истории – я просматривал – ничего не говорят о японских потерях. Мельников и советские историки свидетельствуют: был потоплен японский эсминец, но… потоплен огнём старой канонерской лодки «Кореец»! Её 203-мм орудия были мощнее варяговских 152-миллиметровых. Плюс ещё новинки: оптических прицелов на «Варяге» и крейсерах того периода не было, прицеливание шло по указаниям дальномерных станций, обе из которых были уничтожены в начале боя. В книге Мельникова кроме подробных схем, диаграмм, чертежей крейсера, есть и краткий честный комментарий: «Изображённые на известной картине П. Мальцева “Крейсер "Варяг"” оптические трубы прицелов – результат заблуждения художника».

Германский военный историк граф Ревентлов о «Варяге» и сражении писал: «Самые гибельные последствия – от полнейшей незащищённости артиллерии и личного состава».

Наш участник боя констатировал: «Особенно горько было смотреть на поломанные зубчатые секторы подъёмных механизмов 152-мм орудий». Как следует из описания, они ломались и от осколков на голой палубе, но ещё и сами по себе из-за петербургских конструкционных ошибок.

Выдерживали только люди. Старший комендор Кузьма Хватков накануне боя ушёл из лазарета. Вольнонаёмные – музыканты Эрнест Цейх и Владимир Антонов, буфетчик Фёдор Плахотин, кок Аким Криштофенко – не пожелали остаться на берегу. В бою они стали санитарами. На горящем деревянном настиле палубы раненые комендоры отказывались уходить на перевязку…

В высшей степени справедливо: из всех возможных родов искусств лучшим памятником «Варягу» стала Песня! Идеальный образ, соответствующий их чистому, «беспримесному» героизму.

А фактура картины, например, скульптуры или – с чего начинался этот сюжет – клееные модели, возможно, и отвлекут мысли в сторону всего вышеописанного… «безобразия». Но задумаемся: если придание в картинах и историях крейсеру «приличного вида», та самая пририсовка бронебашен – результат заботливых указаний новых поколений «воспитателей и организаторов», то это их деяние будет сродни деяниям тех, кто лишил их «Варяга» взаправду.

Все издержки Петровских реформ (см. навязшие споры «западников» и «славянофилов») – это, по сути, была плата за «Европейскую армию».

Потому-то перед Русско-японской войной 1904–1905 годов главком Куропаткин и считал, что в Маньчжурии надо будет выставить примерно 100 русских солдат на 150 японцев (1: 1,5). С ним спорил Ванновский, утверждавший, что для победы совершенно достаточно и пропорции 1: 2. (Ванновский – это как раз один из героев той газетно-мемуарной войны, которым граф Витте помешал взять Токио.)

Потому-то в итоге сражение при Ляояне (170 тыс. русских проиграли 130 тыс. японцам), сражение на реке Шахе (приблизительно ничейный исход, русских 270 тыс., японцев 170 тыс.!) и, наконец, крупнейшее сражение при Мукдене (350 тыс. русских проиграли 300 тысячам японцев) осознавались нами и всем миром как удар по положению, которое Россия занимала 200 лет , как потерю преимущества против, как писал наш посол Спафарий, «асиадцкихъ народовъ».

Интересно задуматься над таким «совпадением». Николай II, как известно, очень любил эпоху Алексея Михайловича, сам с царицей наряжался, заставлял и своих министров одевать костюмы эпохи первых Романовых. Уверен: имя, данное цесаревичу, из того же исторического ряда. Наверное, искренне мечтал быть «Тишайшим»… И, получается, он и армию в Русско-японской войне вернул в допетровскую эпоху! То есть обессмыслил в том числе и все петровские, и последующие жертвы.

Осознание (у большинства, возможно, интуитивное) этого факта и было самой глубинной причиной последовавшей Первой русской революции, списание которой только на недовольство рабочих своей пайкой, на всесилие еврейско-банкирских масонских заговорщиков – тоже унижение нации, уже «с другого бока».

И лишь Халхин-Гол вернул России – впервые после Мукдена! – её «европейское положение», когда Георгий Жуков с 57 000 атаковал и разгромил японца Рюхэя Огису с 76 000 солдат. (Я подсчитал на калькуляторе, получается соотношение сил сторон 1: 1,33.)

Глава 25 Песня о мире (Портсмутском)

Окончание Русско-японской войны в чём-то похоже на её начало – та же «безобразовщина на марше». Есть простая цепочка фактов