Звезда корта, или Стань первой! Северская Мария

Часть 2

Восхождение

Уже в середине августа стало понятно, что лето закончилось – вот так вот – преждевременно, не дотянув до финала. Оно потонуло в проливных дождях и грозах, убежало, напуганное промозглой сыростью и пришедшим откуда-то с севера холодным циклоном. И, несмотря на всеобщие ожидания, ничего не изменилось и к концу месяца. Факт оставался фактом – впереди осень.

Но стоящую на автовокзале девушку подобная перспектива не удручала. На близящуюся осень у нее были свои грандиозные планы, и она нацелилась во что бы то ни стало добиться всего, что загадала.

Подошел автобус, и Марго, подхватив рюкзак и внушительного вида чемодан, последний раз обернувшись на узенькую, ведущую в сердце ее города улицу, поднялась по ступенькам в салон. Никто ее не провожал.

Но она знала: ее любимые рядом, просто по разным не зависящим от них причинам не могли прийти. Подруга Светка – потому что недавно родила дочку Ритулю и теперь сидела с ней днями и ночами, не желая кому-либо даже на минуту доверить заботу о малышке. Бабушка – потому что ее попросила не провожать сама Марго. И правда, зачем пожилая женщина потащится на вокзал? Можно подумать, они расстаются надолго! Да Марго теперь будет при первой возможности рваться домой! Вот и простились в гостиной. Бабушка долго держала внучку в объятиях, а затем достала из кармана платья маленькую коробочку.

– Это принадлежало твоей маме, – сказала она. – Я обещала ей сохранить для тебя.

Девушка неуверенно взяла коробочку в руки. Сердце пропустило удар.

– Ну что же ты, открывай, – улыбнулась бабушка. – Теперь кулон твой.

Марго приподняла крышечку, и перед ней предстала изящная серебряная стрекоза. Ее крылышки были собраны из камней разного оттенка – от светло-желтого, почти белого до темно-коричневого. Казалось, стрекоза только на миг замерла и вот прямо сейчас, на глазах у восхищенной девушки взмахнет крыльями и улетит туда, куда пять лет назад ушла ее прежняя хозяйка.

Девушка сглотнула вставший в горле комок и хрипло произнесла:

– Я помню, как хотела такую же. Мама говорила, что ее подарил ей на свадьбу мой отец. Она ее всегда носила на шее. – Марго погладила пальцем спинку насекомого. – Мы искали похожую в Клайпеде, но так и не нашли… – Она замолчала, вспоминая те дни. – А я все думала, куда стрекоза делась, когда мамы не стало.

– Она просто дожидалась тебя, – тихо проговорила бабушка.

Сейчас, сидя у окна в автобусе, девушка дотронулась рукой до места на груди, где под воротом водолазки, подвешенная на цепочке, замерла мамина стрекоза.

Автобус тронулся, вырулил с автостанции и покатил по узкой дороге. По правому его борту неторопливо плыл Суздаль – город, в котором навсегда осталось сердце Марго.

Впереди ждала Москва. И знакомый до мелочей Дворец спорта, и изматывающие тренировки, и ее новый тренер – Захар Семенович Руденко, и, если повезет, еще не одна победа.

И потекли длинные, однообразные дни, складывающиеся в недели и месяцы. Снова, встав рано утром, Марго, легко позавтракав, отправлялась во Дворец спорта, правда, ждал ее там теперь не Федор Николаевич, а Захар Семенович. И это было по-настоящему здорово, потому что Руденко оказался удивительным человеком и тренером.

Он как-то быстро нашел подход к девушке, и на тренировках, в отличие от тренировок с Федором, она не нервничала, ходила на них с радостью.

Признаться, перед первой тренировкой она трусила так, как еще ни разу в своей жизни. Все вызывало сомнения и опасения. Как поведет себя ее травмированная рука? Как станет реагировать на ее неизбежные промахи и неудачи Захар Семенович, будет ли орать и насмехаться, как Федор, или станет делать выводы о ее криворукости про себя, а затем, поняв, что зря предложил ей сотрудничество, укажет на дверь? Вдруг он и правда не захочет ее тренировать?

Девушка настолько замучила себя подобными вопросами, что когда она подходила к двери зала, у нее тряслись колени и зуб на зуб не попадал. Но первое, что сделал Руденко, увидев ее, это широко, приветливо улыбнулся, словно они были старыми друзьями.

– Вот и правильно, что ты надела спортивный костюм, а не шорты и не юбку, – было первое, что он сказал. – В нем, по-моему, гораздо удобней. Никогда не понимал, как женщины-спортсменки играют в юбках. Да, смотрится красиво, но некомфортно же!

Марго неуверенно кивнула в ответ, подтверждая, что да, он прав, не очень комфортно.

А затем приступили к тренировке.

Ничего-то у нее в этот день не получалось! Ракетка выскальзывала и выскальзывала из пальцев, с громким стуком падая на пол. Девушка уже готова была расплакаться.

«Неумеха! – ругала она себя. – Прав был Федор, я самая настоящая криворучка!»

Она ждала, что с минуты на минуту Руденко озвучит свой вердикт: работать с ней он не будет, и точка. Но вместо этого тренер подошел к ней, по-прежнему доброжелательно улыбаясь, взял за больную руку с зажатой в пальцах ракеткой.

– Расслабься, – произнес он. – Страшного не случится, если ты допустишь осечку. И не бойся ничего. Я прекрасно понимаю, что ты после тяжелой травмы, что рука еще болит и будет болеть какое-то время, что тебе многому нужно учиться заново. Это нормально. Так бывает всегда. Я также знаю, что ты очень талантливая теннисистка. Уж извини, но справки о тебе я навел по всем каналам, и записи с твоих игр я просмотрел не по одному разу, так что и твои слабые места мне известны. Поверь, ничего в них ужасного нет. Будем работать, и все минусы постепенно уйдут.

Марго почувствовала, как напряжение резко ее отпускает. Даже пальцы – прежде сведенные на рукоятке судорогой – стали как вареные макаронины.

– Да, так намного лучше, – улыбнулся тренер, – а теперь соберись. Руку не напрягай. У тебя привычный зажим в запястье. Думаю, поэтому ты травму и получила. Я сейчас покажу тебе упражнения, будешь делать несколько раз в день, и скоро увидишь результат.

Он принялся осторожно крутить кисть девушки сначала по часовой стрелке, потом против, а после и вовсе выписывать восьмерки.

– Не сжимай рукоятку так сильно, появятся волдыри на руке, – посоветовал тренер, – никуда ракетка от тебя не денется. Твои движения должны стать гармоничными, свободными, только тогда ты сделаешь огромный шаг вперед. Запомни: в основе всего лежит гармония, плавность. И не забывай дышать – ровно, а не как загнанная лошадь. Ты в бассейн ходишь? – неожиданно спросил Руденко.

– Ходила, – кивнула Марго. – До травмы. И дома в реке плавала.

– Это хорошо. После тренировки зайдем в наш, есть там у меня один знакомый – старичок, к нему все большие спортсмены в очередь строятся – такой он удивительный специалист по ликвидации последствий травм. Мою подопечную он примет без очереди, исключительно по старой дружбе.

Ей захотелось рассмеяться от облегчения, подпрыгнуть до потолка и там зависнуть.

«Это значит, что Захар Семенович не откажется от меня! Не возьмет свое предложение о сотрудничестве обратно!»

Руденко сдержал слово и попросил за Марго своего знакомого, дважды повторив тому, что «эта спортсменка – сейчас главная его надежда, и она достойна самого пристального внимания».

Первые тренировки Руденко не позволял Марго перетруждаться. Он внимательно следил за ней, не упуская ни одного ее движения.

Девушка все ждала, кода же наконец они выйдут на корт и проведут хотя бы один сет, но Захар Семенович лишь улыбался в усы в ответ на ее нетерпение.

– Не торопись. Всему свое время, – говорил он. – Сейчас важно, чтобы твоя рука привыкла к нагрузкам.

– Но я ведь уже восстановилась! – возражала Марго.

– Это тебе так кажется, – качал он головой. – На самом деле со стороны я вижу, что травма дает о себе знать. Поэтому давай представим, что ты на время перенеслась в детство и только учишься управлению ракеткой и мячом.

Она и правда ощущала себя девчонкой, играющей первый год. Многому приходилось учиться едва ли не заново, многое, забытое за давностью лет, – вспоминать.

Марго спотыкалась на простейших вещах, и это бесило ее и подтачивало веру в себя. Но Руденко не позволял ей погрузиться в уныние.

– У Федора своя система тренировок, у меня – своя, – объяснял он. – И так у любого тренера. Жаль, что он с самого начала не учел твоих индивидуальных особенностей – твою гипербыструю реакцию, например, или твою природную гибкость, а подстраивал тебя под себя. Ломал, по сути. Я же хочу исправить некоторые упущения. Если ты доверишься мне, дело пойдет гораздо быстрее.

Она старалась. Прислушивалась ко всем советам тренера, пыталась досконально запомнить мельчайшие его движения, когда он показывал ей тот или иной прием.

– Тебе нужно как можно больше работать со стенкой, – вздыхал Захар Семенович, когда его подопечная спрашивала, когда же наконец они сыграют хотя бы один полноценный сет. – Пойми, тебе сейчас совершенно ни к чему элемент соперничества, а когда ты стоишь на корте лицом к лицу с другим спортсменом – пусть даже со мной, – дух соревнований появляется тут же. Стенка же тебе не соперник, – он улыбался своей мягкой обезоруживающей улыбкой. – И не бей по мячу изо всей силы, так ты только наращиваешь скорость и теряешь технику. Бей легко, тогда у тебя будет время на то, чтобы просчитать траекторию возвращаемого мяча и спланировать свой следующий удар. Не забывай следить за точностью движений, это очень важно. А еще почаще меняй высоту точки удара по мячу [2], направляй мяч в разные места стенки, так же гораздо интересней!

Эта стенка уже снилась Марго по ночам. Она помнила каждую царапинку на ней, каждую мишень – их рисовал для нее Руденко, чтобы она направляла мяч прицельно, а не спонтанно, куда придется.

– Отслеживай все непроизвольные движения кистью! – слышала она его голос. – Не мельтеши руками! Ты делаешь слишком много лишнего, поэтому так быстро устаешь.

Девушка лишь вздыхала и повиновалась, решив для себя, что станет выполнять все указания тренера беспрекословно, не обсуждая. Не зря же Руденко считают одним из лучших российских теннисных тренеров.

Он работал с ней по какой-то абсолютно новой системе. До прихода к нему Марго и не подозревала, что теннис можно рассматривать не только как спорт, то есть физические нагрузки, но и большие нагрузки для мозга. Захар Семенович не уставал повторять, что не думающий теннисист никогда не добьется успеха.

– Теннис – это та же математика, если хочешь, – говорил он. – В твоей голове должна происходить постоянная работа. Представь, что в твоем мозгу компьютер, рассчитывающий траекторию полета мяча, силу удара по нему, вероятные действия твоего соперника. Пойми, чем четче ты сможешь все это просчитать, тем больше свободы у тебя будет, тем более непредсказуема ты будешь для соперника. А именно непредсказуемость, наряду с мастерством, которого у тебя и так уже наработано достаточно, – твой главный козырь.

За мишенями последовали коридоры. Руденко рисовал на стенке две линии, постепенно сужающиеся, в итоге сходящиеся в одну точку, и предлагал попадать мячом в пространство этого самого коридора. Причем бить по мячу надо было по-разному: и справа, и слева, и с лета [3]и с полулета [4], предполагались и крученые [5]мячи, и резаные [6]. Высшим пилотажем считалось несколько раз, без осечек, попасть мячом в точку схода двух линий, тогда тренер громко аплодировал и кричал: «Браво!»

Марго сама не заметила, как втянулась в эту игру. Ей, никогда прежде не любившей стоять у стенки, стало нравиться, она получала удовольствие от интенсивной работы мозга. Девушка очень уставала после тренировок, но, в отличие от тренировок с Федором, тренировки с Захаром Семеновичем приносили ей ни с чем не сравнимое чувство глубокого удовлетворения.

Но даже несмотря на то, что в профессиональном плане девушка делала явные успехи, ее душевное состояние оставляло желать лучшего.

Слишком тяжело Марго дался последний разговор с Терцовым. Как она ни старалась, она не могла его понять, не умела найти хотя бы мало-мальски приемлемого объяснения его словам и поступку.

Хуже всего было то, что и поговорить об этом было не с кем. Конечно, Светку, с которой они теперь перезванивались довольно часто, пришлось ввести в курс дела, но Марго специально старалась смягчить для нее информацию, чтобы подруга, всегда отличавшаяся повышенным сочувствием к бедам близких, не начала переживать за нее. Ведь переживать Свете было категорически нельзя, она кормила маленькую дочку.

С самой собой же Марго старалась эту тему не поднимать, однажды поняв, что это бессмысленно. Думая об Илье, она только растравляет себе душу, а никаких ответов все равно нет. Сперва ей было тяжело не думать о нем каждую минуту, и девушка прикладывала массу усилий, чтобы вытеснить Терцова из головы. Затем стало немного легче.

В середине ноября Руденко сообщил своей подопечной, что через десять дней стартуют сборы, на которых Марго обязательно надо присутствовать. И не просто присутствовать, а показать себя с самой лучшей стороны, если она, конечно, собирается быть отобранной на грядущую летнюю Олимпиаду.

Все прошлые сборы, на которые ездила девушка, – а надо сказать, их за свою спортивную карьеру она посетила немало, – не доставляли ей особых нервотрепок. Наоборот, перед каждыми из них она чувствовала радостное возбуждение – предвкушение.

В первую очередь ей нравилось в них то, что Федор Николаевич крайне редко составлял ей компанию, у него просто не находилось на это времени. Чаще всего она ездила одна. И наслаждалась свободой целых несколько дней.

Кроме того, что на сборах можно было знакомиться и общаться с другими спортсменами – не обязательно российскими, но и зарубежными, обмениваться опытом и даже периодически – случалось и такое – прослушивать пространные лекции об истории спорта и всевозможных новых достижениях, на них можно было знакомиться с новыми городами и странами. Вечера редко бывали заняты какими-либо мероприятиями, и участники сборов могли проводить время так, как им хочется. Марго, например, чаще всего гуляла.

А еще принимающая спортсменов администрация города устраивала для них всевозможные ознакомительные экскурсии, на которых девушка тоже предпочитала присутствовать.

Самые первые спортивные сборы в жизни Марго случились в первый сезон ее работы с Федором. Вернее даже, в первые полгода. Сборы проходили в Финляндии, в Хельсинки. И хотя тренер сперва не хотел отправлять туда свою спортсменку, объясняя это тем, что она непременно опозорится, Марго все-таки поехала. Тогда девушка посмела возразить Федору. И ни минуты не пожалела.

О той поездке у нее остались самые хорошие воспоминания. И наиболее ярким из них являлось личное знакомство с Марией Шараповой. И не просто знакомство – шапочное, – а Мария показала ей пару своих коронных ударов. И хотя повторить их тогда Марго так и не смогла, сколько ни старалась, впечатления от общения с известной российской теннисисткой остались самые радужные. Они потом еще несколько раз встречались в коридорах Дворца спорта и неизменно тепло улыбались друг другу.

А вот перед этими сборами – по словам Руденко, особенно важными – Марго нервничала. Она была уверена: ее будут разглядывать со всех сторон, оценивать, решать, сможет ли она достойно показать себя на грядущей Олимпиаде.

На этих сборах должны были присутствовать многие известные российские теннисисты, а также тренеры, судьи матчей и члены Российской теннисной ассоциации, которые и решат, кого именно из присутствующих спортсменов отобрать для участия в Олимпиаде.

Конечно, эти «выборы» должны были стать лишь предварительными, но все же Марго понимала: если она не попадет в списки сейчас, то в будущем у нее мало шансов там оказаться.

Принимающим спортсменов городом на этот раз являлась Казань. Для размещения участников был выделен целый огромный отель в центре. Только уже будучи непосредственно на месте, девушка узнала, что эти сборы не только для теннисистов, но и для пловцов, фехтовальщиков, фигуристов. Конечно, занятия и показательные тренировки для них проходили на других площадках, но жили все в одной гостинице.

Хотя Руденко поехал вместе со своей спортсменкой, за эти семь дней, в которые проходили сборы, Марго видела его всего несколько раз, и то преимущественно издалека.

Летя в Казань, девушка думала, что расслабиться ей не удастся, но она ошиблась. На этих сборах царила такая же радостная и оживленная атмосфера, как и на всех предыдущих. И уже на следующий день пребывания в городе на первый план для нее вышло непринужденное общение и получение удовольствия от лекций и показательных тренировок, которые проводили для молодежи мэтры тенниса.

Даже то, что на сборах присутствовала вездесущая Лена Пахомова – слава богу, хотя бы без Федора Николаевича, – не стало для Марго ложкой дегтя. С Пахомовой они демонстративно друг друга не замечали.

Марго старалась не пропускать ни одной лекции – даже той, на которой представители разных фирм по производству спортинвентаря рассказывали о своей продукции. Лекция была откровенно скучной, и девушка на ней самозабвенно зевала, прикрывая рот ладошкой. Она уже через десять минут после начала запуталась во всех этих узкоспециальных терминах и, по сути, совершенно не нужной ей информации о составе новейших струн для ракеток и оплетке для рукояток, которая должна служить на целый месяц дольше, чем прочие ее аналоги. Порадовало то, что всем присутствующим на лекции (а их было совсем немного) вручили по скидочному купону на всю продукцию фирмы.

После одной из тренировок Марго разговорилась со своей ровесницей-теннисисткой из Уфы. Они болтали целых три часа и даже обменялись контактами на Фейсбуке.

В завершение сборов были проведены несколько матчей, где противниками участников были заслуженные теннисисты. Марго досталась Елена Дементьева, игрой которой девушка всегда восхищалась.

И хотя, выходя на корт, она трусила, Марго удалось выиграть целых три сета – а все благодаря тому, что она, как учил ее Руденко, старалась просчитывать действия соперницы.

И конечно, особенным сюрпризом для нее стало то, что по возвращении в Москву Руденко по секрету сообщил ей, что она попала в те самые предварительные списки отобранных для участия в Олимпиаде спортсменов.

На Новый год тренер отпустил Марго на три дня домой. Воспоминания об Илье уже не вызывали таких яростных всплесков боли, как прежде, но все же девушка понимала: он – не случайный, проходящий эпизод в ее биографии. Она по-настоящему любит его и хочет быть с ним.

Конечно, находясь в родном городе, было особенно сложно не пройтись мимо дома любимого или не набрать его телефонный номер – всего лишь с целью помолчать в трубку, чтобы послушать голос. Но она держалась. И каждый вечер перед сном хвалила себя за проявленную стойкость.

А после Нового года жизнь закрутилась с еще большей скоростью, чем раньше.

– Твоя главная ошибка в том, что ты дожидаешься, когда мяч долетит до тебя, вместо того, чтобы ударить с хода [7]. – Тренер нажал на кнопку перемотки назад, и на экране монитора замелькали кадры прошедшей игры. – Давай просмотрим еще раз. Обрати внимание на то, как действует твоя соперница. На ее тактику. Она не совершает ни одного непродуманного удара. Ни одного! Понимаешь? – Он дождался, когда Марго кивнет, и продолжил: – А ты временами все еще начинаешь лупить по мячу почем зря – лишь бы отбить. Пойми уже наконец, теннис такой вид спорта, в котором мало одних физических данных, нужно прежде всего думать головой.

Девушка хотела уже было возмутиться, возразить, мол, она-то как раз думает, но Руденко, успокаивая, положил руку ей на плечо:

– Погоди, не кипятись. Ты в общем и целом – молодец. Я ни в коем случае не умаляю твоих заслуг. Но ты можешь подняться гораздо, гораздо, – он сделал акцент, – выше. Добиться большего. Если, во-первых, будешь четко следовать выбранной тактике, и во-вторых, прекратишь слишком дотошно копировать мэтров тенниса.

– Но я… – И снова тренер не дал ей ничего сказать.

– Каждый человек, каждый теннисист – уникален. У каждого свой стиль. Пытаться повторять за теми, кто уже сказал свое слово в мировом теннисе, – хорошо до определенного момента, а именно, пока ты учишься, пока вырабатываешь свою манеру игры. Но ты уже профессионал, а не ученик, и пора тебе найти свое, свою индивидуальность, то, что будет только твоим и ничьим больше. – Он перевел дыхание. – Вот гляди, – Руденко указал на монитор, где снова шла запись прошлогоднего турнира. – У тебя отлично получаются смеши [8], а еще укороченные удары [9]. Так сделай это своей сильной стороной, своей фишкой!

Он замолчал, и у Марго наконец-то появилась возможность высказаться, но спорить больше не хотелось. Потому что девушка понимала: тренер абсолютно прав. Поэтому она просто кивнула и проговорила:

– Я постараюсь.

В ответ Руденко улыбнулся и легко похлопал ее по руке.

– Ну вот и умничка. А теперь иди, на сегодня хватит. – Он тяжело поднялся из-за стола, на котором стоял компьютер. – И ложись пораньше спать, тебе нужны силы. Не забывай, что у невыспавшегося человека замедляется реакция.

Марго тоже поднялась и теперь убирала в сумку чехол с ракетками, который до этого держала на коленях.

– Впереди Кубок Федерации, – уже в который раз напомнил ей тренер. – Если ты действительно хочешь оказаться в составе олимпийской сборной, а не только в предварительных списках, тебе нужно прорваться в финал. Иначе в Рио-де-Жанейро [10]поедет Пахомова.

На этой радостной ноте они и попрощались до завтра.

Был уже довольно поздний вечер, и Марго рассчитывала сразу, не заходя даже в магазин, поехать домой, где, перекусив оставшимся со вчера салатом, и правда, как советовал Руденко, завалиться спать. Но ей пришлось задержаться.

В холле Дворца у стенда с объявлениями и афишами стоял Саша Новосельцев.

В последнее время им редко удавалось пообщаться, хотя и виделись часто – все-таки посещали один тренажерный зал. Но все было как-то недосуг – то Марго спешила на тренировку, то Саша убегал по делам.

– О, какие люди! – приветствовал девушку Саша. – Ты домой?

– Ага, – Марго кивнула.

– То есть свободна? – Не дождавшись ее ответа, он предложил: – Может, посидишь со мной минут сорок в кафетерии. У Наташки тренировка заканчивается через час пятнадцать, вот, жду. – Он скорчил такую несчастную мину, что девушка невольно улыбнулась.

– Почему бы и нет, – произнесла она. Ехать домой как-то вдруг расхотелось.

Они заняли столик в самом дальнем углу. Сегодня была смена другой официантки – не Марины. Ребята заказали чайник чая и по два пирожных и принялись ждать, когда заказ будет готов.

– Ну что, как жизнь-то? – спросил Саша, глядя на нее в упор. – Выглядишь хорошо.

– Спасибо за комплимент, – поблагодарила Марго.

– Да какой там комплимент, – махнул рукой парень. – Простая констатация факта. Так что новенького?

Девушка вздохнула и начала вкратце пересказывать последние события. А когда закончила, Саша констатировал:

– Выходит, никакой личной жизни.

– Да какая уж тут личная жизнь, – усмехнулась Марго. – Не до того сейчас.

– А у меня все отлично, – похвастался он. – И давно хотел тебе сказать: ты была права. Настоящая любовь и правда существует. Не знаю только, чем я заслужил Наташку… – Он стушевался и замолчал.

– Я очень рада за вас, – искренне сказала девушка.

Саша в ответ улыбнулся.

О том, что он начал встречаться с гимнасткой Наташей, Марго узнала еще в сентябре – сразу как приехала из Суздаля. Эту новость сообщила ей Марина при первой же встрече.

Подруга так пристально смотрела тогда на нее, что девушка сразу поняла: ждет, как она отреагирует.

Но Марго эта новость не поразила. Она восприняла ее совершенно спокойно и даже порадовалась за своего бывшего – в конце концов, ведь это не он ее бросил, а она сама решила, что им надо расстаться. Да и не пожалела она ни разу о своем решении. Так что все правильно. Так, как должно быть.

– А что с тем парнем, по которому ты так страдала? – спросил Саша.

– С каким? – сделала вид, что не понимает, о чем он, Марго. Откуда только он вообще об Илюхе узнал? Не иначе Маринка разболтала. И угораздило же Марго обмолвиться ей о своем несложившемся романе.

– Не помню, как зовут, – Саша почесал затылок. – Вроде вы в школе учились вместе.

Она подавила тяжелый вздох и постаралась придать своему голосу легкомысленные интонации.

– Ничего. Разошлись, как в море корабли.

По глазам собеседника девушка видела, что обмануть его ей не удалось.

– Ну, хорошо, – сменила она тон на серьезный. – Мы ведь никогда и не были вместе. Так что ни-че-го, – произнесла она по слогам.

– Что, даже с Новым годом не поздравил?

Девушка покачала головой.

Она не видела и не слышала Терцова ровно с того момента, как они расстались на перекрестке, возвращаясь от Светы и ее мужа. Да, сперва очень хотелось позвонить ему, подгадать встречу, но Марго усилием воли заставила себя не делать этого – не нужна так не нужна. Насильно мил не будешь – эта истина стара, как мир. Больше месяца, пока еще оставалась в Суздале, днем она обходила его дом стороной, а ночью плакала в подушку, вспоминая их поцелуй и все то, что она успела себе нафантазировать.

Когда лето закончилось, Марго даже вздохнула с облегчением. Надеялась, что расстояние сгладит боль, но не тут-то было. Память не отпускала. Ей по-прежнему хотелось быть рядом с Ильей, и она заглушала это желание изматывающими тренировками. Так и дожила до Нового года.

После которого окончательно стало понятно, что надежды напрасны. Их романа не случится. По разным причинам. Не только в нежелании Терцова дело. Даже если бы он вдруг проявил активность, Марго не смогла бы выделить время.

«Так что, может, оно и к лучшему», – утешала она себя, когда в голову лезли мысли о нем.