Няка Танк Таня

– Мы бы что-нибудь обязательно придумали… Но зачем об этом говорить, раз оно село на тебя как влитое? Ты просто изумительная, аппетитная красавица!

– Ладно, верю… Свидетель подъедет прямо в загс?

– Да. А твоя подруга?

– Аналогично, – соврала Рыкова и принялась лихорадочно соображать, кем она заменит Корикову, отказавшуются покидать пост около Стражнецкого.

Во Дворце бракосочетаний было многолюдно. Видимо, влюбленные (и условно влюбленные), как и Рыкова, торопились проскочить в новую жизнь до мая. Оставив Мишу улаживать формальности, Зина поспешила в комнату невесты: ей нужно было срочно найти кого-нибудь на роль свидетельницы. Какова же была Зинкина радость, когда она увидела Колчину, с важным выражением лица рассевшуюся на банкетке в окружении своих необъятных юбок.

– Вот это счастливое совпадение! – подскочила она к ней. – Точно, сегодня же тридцатое!

Колчина испуганно отшатнулась, не сразу признав в экзальтированной особе Рыкову.

– Представляешь, какая подстава, – затараторила она, – моя свидетельница сегодня слегла с гриппом. Если ты дашь мне на пять минуточек свою, то я никому не расскажу о том, как ты обзавелась лялечкой.

Колчина посмотрела на нее как кролик на удава.

– Иди и поставь свою подружку перед фактом. А я пока посторожу твой пуфик, – и движением бедер Рыкова вытеснила Колчину с места.

Но через минуту настал уже зинкин черед удивляться: следом за Юлей в комнату вошла Замазкина. Рыкова никогда не видела ее при полном параде и сейчас была неприятно поражена: перед ней стояла эффектная блондинка в самом расцвете молодости.

– Очень мило! – налетела Зинка на Колчину. – Ты за моей спиной заключаешь мир с нашим общим врагом и думаешь, что я никому не расскажу, как ты…

– Прости, у меня не было выхода, – еще тоскливее заныла Юля. – Ты же знаешь, мой бывший – лучший друг Леши. Я до последнего момента надеялась, что уж кого-кого, но Филатова я на своей свадьбе не увижу…

– А тебе впарили еще и этот довесок?! – руки в боки встала Зинка.

– В общем, раз вы обе не нуждаетесь в моих услугах, то я пошла к мужу, – надменно обронила Замазкина и сделала несколько шагов по направлению к выходу.

Юля с Зиной быстро переглянулись. Рыкова испытала огромное облегчение, когда Колчина первая бросилась вслед за Замазкиной, сохранив тем самым зинкино лицо.

– Танечка, милая, я ничего против тебя не имею, – она хватала Замазкину за руки и искательно заглядывала ей в глаза.

– Тогда прекрати петь под чужую дудку, – отвечала Таня, не глядя на Рыкову. – Пойдем, через пять минут у нас регистрация.

– Но разве ты не выручишь мою подругу, которая попала в неприятную ситуацию? – с удвоенной тоской продолжила ныть Колчина, поймав на себе зверский взгляд Рыковой. – Ее свидетельница так некстати заболела…

– Ах вот оно что? – Замазкина глянула на Рыкову и вновь повернулась к Колчиной: – Хорошо, Юль. Но пусть твоя подруга меня попросит. Мне как-то неловко навязывать ей свои услуги…

Повисла пауза. Наконец, Зина тоном английской королевы выдала:

– Да, будь столь любезна.

– Так и быть, выручу тебя, – усмехнулась Таня. – Но не за просто так.

– Слушаю твои условия, – процедила Рыкова, глядя мимо Замазкиной куда-то вверх по стене.

– Они просты: больше никогда, ни при каких обстоятельствах не доставать нас с Димкой, – отчеканила Замазкина. – Чтобы с сегодняшнего дня – как отрезало. Забудь его, он никогда к тебе не вернется.

– Да если бы ты видела моего… – сварливо начала Рыкова, но вовремя спохватилась: – Условия, конечно, кабальные. Но сегодня такой день… В общем, дери с меня три шкуры.

Колчина взвизгнула и бросилась к обеим с поцелуями.

– Это моя лучшая подруга Танюха, сегодня она будет свидетельницей, – скрепя сердце, Рыкова представила жениху Замазкину. – Мон жениталь, а где твой друг?

– Должен был подъехать еще пятнадцать минут назад. По правде говоря, я начинаю беспокоиться…

– Давай позвоним ему!

– У него почему-то отключен телефон, а дома никто не берет трубку, – Бекетов выглядел растерянным.

– Ну что же ты за простофиля! – всплеснула руками Рыкова. – Давай иди на улицу и лови первого встречного.

– Да зачем первого встречного? – встряла Замазкина. – Мы с Димкой с удовольствием станем у вас свидетелями.

– С Димкой?! Ну только его на моей свадьбе не хватало! – проворчала Рыкова.

– А это будет удобно? – мялся Бекетов.

– Вполне. Все, я побежала на регистрацию к Ростуновым, встретимся здесь через 15 минут.

Тут распахнулась тяжелая дверь, и дама в высокой прическе громко вызвала:

– Бекетовы!

– Это нас? – растерялся Миша.

– Да-да, сейчас у тебя заберут кольца…

– Кольца?! – переспросил он. – Но… где они?

– Как где? Ты их не купил, что ли?

– Я не знал… ты мне ничего не говорила…

– Нельзя же быть таких олухом! – Зинка принялась громко чехвостить жениха, что сразу привлекло к ним всеобщее внимание.

– Я не знал… я первый раз… – бормотал Бекетов. – А без колец нельзя обойтись?

– Ну разве что сложить их из пальцев! – выкрикнула Рыкова. – Ну позорище!

– Бекетовы! – вновь окликнула их служительница загса. – Вы будете готовиться к регистрации?

– Небольшая техническая заминка, – засуетилась Рыкова. – Возникли непредвиденные обстоятельства. Мы пропускаем свою очередь.

– Но вы и так предпоследние…

– Значит, вы нас не зарегистрируете? – робко спросил Бекетов.

– Ну уж нет, – объявила Рыкова. – Мы распишемся именно сегодня. Другой возможности сделать это именно в апреле у нас не будет. Сама судьба привела нас сюда в этот день и час.

– В таком случае постарайтесь уладить свои проблемы за 15 минут, – предупредила их работница загса и выкликнула следующую пару: – Васянькины!

– Зина, милая, – Бекетов стиснул ее руки. – Все против нашей любви. За 15 минут мы не успеем купить кольца. А я 25 лет ждал этого дня!!..

Рыкова отмахнулась от него. Она явно обдумывала какую-то комбинацию.

– Быстро вниз! – вдруг крикнула она. – Сейчас в бар спустятся новоиспеченные Ростуновы!

– Но они нас не приглашали…

– Они будут невероятно польщены, – и схватив жениха за руку, она увлекла его за собой.

Они влетели в бар одновременно со свадебной процессией, которая вошла в двери напротив.

– Кольца! Быстро! – подскочила к ним Рыкова.

– Это налет? – оторопел Ростунов, а Колчина быстро спрятала руки за спину.

– Вы мне друзья или кто? – напустилась на них Рыкова. – У нас несчастье. Миша забыл кольца в кармане пальто, а когда мы вернулись в гардероб, то оказалось, что их украли! Спасите наш брак, и небеса пошлют вам много лялечек!

При этих словах она едва заметно скривила лицо. Колчина мигом распознала значение этой гримаски и начала стаскивать свое кольцо.

– Лешик, нужно обязательно выручить Зиночку, – зашептала она Ростунову. – Зато небеса пошлют нам много лялечек.

– Мне хватило бы и одной, – пробурчал Леша, снимая кольцо.

– Вот триумф истинной дружбы! – в порыве чувств Рыкова даже чмокнула Ростунова в щеку, но тотчас же отшатнулась: несмотря на торжественный день, новобрачный пованивал. – Филатовы, за мной!

Васянькины уже входили в зал, когда Зинка и увлекаемый ей Бекетов быстро обогнули их и ворвались первыми.

– Но… – служительница загса не нашлась что сказать.

– Сейчас наша очередь, – робко возмутились Васянькины.

– Зайдите на недельке, сейчас абсолютно не до вас… А ну пошли вон! – и Рыкова захлопнула тяжелые двери прямо перед их носом. – Ну а теперь давайте, вершите таинство брака!

– Ну, что чувствуешь? – Рыкова толкнула мужа в бок, когда они под марш Мендельсона покидали зал.

– Счастье… просто невероятное, – Бекетов словно окаменел.

– То ли еще будет, – захихикала Зинка. – Сегодня задам тебе жару. Надеюсь, у тебя не критические дни?..

Ростуновы поджидали их внизу. Юля очень волновалась за свое кольцо. Она даже всплакнула, вспомнив, что это плохая примета: давать мерить его другой женщине.

– Заберите свою безвкусицу, – Рыкова вернула им кольца. – Ах, как жаль того очаровательного колечка из трехцветного золота с бриллиантами, которое преподнес мне Миша! Мы завтра же подадим заявление в милицию, правда, милый? Нельзя оставлять подобное безнаказанным.

– Давайте еще шампуня хряпнем, а то в горле пересохло, – пробасил Филатов. – Два подряд мудельсона – это пипец.

– Мендельсона, тупарь! – тут же злобно поправила его Колчина.

Замазкина же улыбнулась мужу и громко произнесла:

– Дима прав, сейчас очень приятно было бы выпить шампанского.

Какую бы глупость или бестактность ни сморозил ее муж, она никогда не шикала на него.

– Мы угощаем, – Бекетов направился в бар.

– Какое это счастье – быть замужем! – расчувствовалась Колчина. – И не как-нибудь, а официально, со штампом. Кажется, так бы и расцеловала эту страничку в паспорте.

– Ты бы лучше мужа расцеловала, – хмуро посоветовал Филатов.

– Горько! Горько! – поддержала мужа Замазкина.

Рыкова, смекнув, что может выйти потешно, залихватски взвизгнула, как на деревенских свадьбах:

– Горько!

Но, вопреки ожиданиям публики, молодые не бросились друг другу в объятия. Они были не на шутку растеряны. Ростунов протирал очки и нервно сглатывал. Колчина тоже топталась на месте и истерично всхихикивала. Каждый из них явно ждал инициативы другого.

– Оле-оле-оле-оле, Леха, вперед! – подбадривающе, как ей казалось, загорланила Рыкова.

– Зин, может, не стоит здесь, – умоляюще глянула на нее Колчина.

– Стоит, дорогуша, стоит. Все, динамо-машина сломалась!

В это время к столику приблизился Бекетов с двумя бутылками шампанского.

– Ну, если все такие стыдливые, я вам продемонстрирую свою фирменную гимнастику для губ, – и без всяких заходов Зина впилась в Мишу таким поцелуем, что он чуть не потерял равновесие.

– Ну-с, есть желающие повторить? – отдышавшись, предложила она. – Чей поцелуй меня расчувствует, тому поставлю баклажку мартини.

– Не, я за компот работать не буду, – объявил Филатов.

– Хорошо, тебе персонально поставлю водки и упаковку корейской морквы.

– Нет, я ни за что не буду целоваться на людях, – напустила на себя целомудренность Колчина. – Это слишком интимно. В отношениях двоих должна присутствовать какая-то тайна.

– И что-то мне подсказывает, что эту тайну ты нам хочешь раскрыть, – многозначительно отвечала на это Рыкова. – Минуточку внимания, господа! Наша очаровательная невеста желает сообщить публике нечто очень важное!

– Хорошо, – едва слышно прошипела Колчина. – Я сообщу. Зина права: есть традиции, обычаи. Не нами заведено, не нам отменять.

– А ну отлип от кружки, – Зинка толкнула Ростунова в спину. – Слышал, что жена сказала? Желает, мол, оказать уважение исконно русским традициям и облобызаться прилюдно.

– Я только за, – сказал Леша и еще глубже забился в угол.

– Юля, ату его! – скомандовала Рыкова. – Пли!

Едва превозмогая отвращение, Колчина сделала нерешительный шаг к мужу.

– Горько! Горько! – заорали Филатов с Замазкиной.

Медленно, точно восходя на костер, Юля приближалась к Ростунову. Лица и той, и другого выражали все, что угодно, кроме любви. Наконец, Колчина подошла совсем близко.

– Опасный момент, го-о-ол! – заорала Рыкова. – Пока не гол? Штанга? Нет, такой футбол нам не нужен. Назначаю вам серию пенальти!

Наконец, поняв, что от них не отстанут, Колчина зажмурила глаза, постояла так с пару секунд и вдруг порывисто скользнула по губам Ростунова своими, точно клюнула.

– Ну вот и сбылась твоя давняя мечта – поцеловаться с девочкой! – Рыкова подмигнула Леше, который стоял ни жив, ни мертв.

– Господа, шампанское стынет, – неожиданно прервал забаву Бекетов.

Только все подняли бокалы, как у Замазкиной зазвонил мобильник.

– Какой-то незнакомый номер, – нахмурилась она. – Я на секундочку.

Не прошло и минуты, как Таня вернулась к столу. Она едва сдерживала довольную улыбку.

– Ну дела, – сказала она. – Ульяна-то наша… никакой это не порок сердца был. Вчера пришли анализы из Москвы.

– И что в них? – встрепенулась Рыкова.

– Я не запомнила названия… длинные какие-то.

– Названия чего? – уничижительно глянула на нее Зинка.

– Ядов, – просто ответила Таня и улыбнулась сама себе.

– На тебе другая водолазка, – заметил Костик, открыв глаза субботним утром.

– Я ненадолго съездила домой, – улыбнулась Алина. – Туда-обратно. Врачи сказали, что кризис миновал, и опасности для жизни нет.

– Я почему-то и не сомневался в этом.

– То, что ты жив – великое чудо. Девять из десятерых в этом случае…

– Да в том-то и дело, что это не мой случай, – перебил ее Стражнецкий. – Анализов, подтверждающих наличие яда в моем организме, нет. Правильно я понял?

– Правильно. Но у тебя классическая клиника отравления пурпуксином. У врачей огромный опыт, и они бы не стали…

– А я все-таки продолжаю настаивать, что траванулся какой-то бодягой. Я в принципе не ем ничего грибного.

– Я, кажется, поняла, – Корикова вскочила со стула. – Пурпуксин был не в грибах!

– А… в чем? – недоуменно глянул на нее Стражнецкий.

– Он был… он был, – на ходу додумывала Алина, – да в любом блюде, которое предназначалось не для всех, а конкретно для тебя!

– Для меня? Но… такого блюда не было. Я ел то же, что и все. Копченую колбасу, жульен, мясной рулет… Э, ты к чему клонишь-то? Кто-то намеренно меня…?

– Да, да, именно! – с горящими глазами Алина схватила его за руку.

– Ну, это уже паранойя. Согласен, что Сдобняков ведет грязную борьбу и подключил все черные политтехнологии, чтобы меня свалить… но зачем убивать-то?

– А другие причины тоже исключены? – допытывалась Корикова. – Почему ты уперся в политическую борьбу?

– А-а, вот ты на что намекаешь, – заулыбался Стражнецкий. – Что это любовник амебы… на почве ревности…

– Бог с тобой. Я вот думаю, не связано ли это с наследством твоей сестры…

– Но у нее никого нет, – развел руками Стражнецкий. – Ни мамы, ни папы, только я один. Был муж, да и тот пропал без вести.

– Пропал без вести? Это официально? – допытывалась Алина.

– Нет, заявление о его розыске никто не подавал, – нехотя отвечал Костик. – Но, видимо, он испарился очень давно. Мы с Ульянкой тесно общались до самой ее смерти, и она мне ни слова о нем не сказала. А это значит что? То, что она сама давным-давно с ним разошлась…

– Разошлась или развелась? Это принципиально.

– Вот и хрен-то, что не развелась, – Стражнецкий был очень раздосадован. – Если бы развелась, я бы давно пил шампанское за свое чудесное обогащение… Но мои шансы очень велики. Скорее всего, он не является за наследством потому, что его уже нет в живых. Но если он вдруг и явится, мы с Давидом Марковичем упечем его за решетку! Мне попал в руки дневник Ульяны, и теперь я почти уверен, что он намеренно сживал ее со свету, чтобы поскорее заполучить деньги. Поил ее какой-то дрянью, чтобы она сбросила вес, а еще лучше – гикнулась. Но она, наверно, вовремя это просекла и свалила от него.

– Поил ее какой-то дрянью, – повторила Алина. – Ты не чувствуешь схожести почерков? Нет, Костик, не пропал он без вести… не пропал…

Стражнецкий жадно уставился на нее.

– Как только ты обнаружил свое желание получить наследство, он тут же пустил в ход проверенное средство. Знаешь что? Это он угостил тебя пурпуксином.

– Но как такое может быть?! – нервно рассмеялся Костик. – Я не ем стряпню незнакомцев.

– А… как насчет выпить? – тихо сказала Алина. – Ты же сам рассказывал, что на вечеринке пил сначала за одним столом, потом за другим, за третьим…

– Ну и что? Мы пили из одной бутылки, а в рюмку мне никто ничего не подсыпал.

– Ты в этом так уверен?

– Н-не совсем, – вдруг засомневался Костик. – Пока я пил с этим белобрысым, за моей рюмкой на ВИП-столике никто не следил. А там терся какой-то смазливый длинноволосик… О, вспомнил, директор какого-то фитнеса!

– А тот блондин, который к тебе лип? Кто это?

– А это я тебя хотел бы спросить. Откуда у тебя на мобильнике взялась его фотка?

– Так это он? – побледнела Алина. – Эту фотку мне Зинка прислала.

– Отлично! Значит, она и прояснит нам, кто это такой. А уж там мы выясним, почему он вел себя так агрессивно. Сначала активно рвался угостить меня вискарем, а потом словно озверел…

– Так это он угощал тебя виски? Что ж, возможно, мы и нашли твоего загадочного противника.

– Ты хочешь сказать, что этот белобрысый и есть муж Ульяны?

– Конечно, это выглядит фантастикой, но очень похоже на то. Не знаю, как он умудрился подсыпать тебе яд…

– Покрошить в рюмку синявку? Ну, это уж точно фантастика, – засмеялся Костик. – Уверяю, вискарь был чист как слеза девственницы.

– Но ведь синявку можно высушить, истолочь. Это такая зараза, что не теряет ядовитости ни при варке, ни при сушке! За эту неделю я чего тут только не узнала…

– Вот оно что, – Стражнецкий был ошеломлен. – Ну, раз так, мы должны срочно найти этого белесого и задать ему эти неприятные вопросы. Позвони Зинке прямо сейчас!

– Нет уж, давай хоть сегодня не будем ее дергать. Пусть выйдет спокойно замуж.

– И нашелся ведь кто-то! – хмыкнул Костик. – Да это стерва, каких…

– Пожалуйста, не говори так о моей лучшей подруге, – строго сказала Корикова. – Ты ее совсем не знаешь.

– Это ты ее не знаешь…

– Она лучшая, – перебила его Алина. – И точка.

– Был жаних сурьезный очень, а невеста а-а-аслепительно была молодой! – голосила Рыкова вечером того же дня. Вернувшись из загса, она прямо в платье и туфлях упала на диван и начала громко петь. Миша понимающе улыбался и потягивал шампанское, сидя в кресле напротив. Так продолжалось с полчаса. Наконец, Зинка с трудом поднялась на ноги.

– Сегодня я в ударе нежных чувств, – охрипшим от горлопанства голосом сообщила она мужу. – А ну быстро на дезинфекцию и в койку.

– Да, я тоже весь в нетерпении, – улыбнулся Бекетов. – Но смиренно ждал, пока ты исполнишь весь свой репертуар… Я в ванну.

Отхлебывая шампанское прямо из бутылки, Зинка принялась выделывать комичные па. Свадебка, хоть и прошла не без накладок, в целом удалась. Как она позабавилась над этими робкими влюбленными! А Васянькиных как ловко поставила на место! А этот ее фортель с обручальными кольцами!

– Есть женщины в русских селеньях! – и, чрезвычайно довольная собой, Рыкова чокнулась со своим отражением в зеркале. – Высока, стройна, бела! И умом, и всем взяла!

В этот момент в дверь позвонили.

– Нас нет! – заорала Зинка. – Мы выполняем задание президента! Повышаем рождаемость!

Звонок повторился.

– Я, кажется, догадываюсь, кто это, – Рыкова зашагала к двери. – Димон осознал, какое сокровище потерял и приполз просить прощения.

Но за дверью стоял вовсе не Филатов.

– Служба быстрой доставки «Голубиная почта», – представился молодой человек. – Срочное письмо Михаилу Бекетову. Можно его?

– Муж сейчас в ванной, но вы можете оставить корреспонденцию мне. Надеюсь, это не от любовницы? – и Зина посмотрела конверт на просвет.

– Распишитесь вот здесь, – улыбнулся курьер.

Когда дверь за нежданным гостем закрылась, Рыкова на цыпочках подошла к ванной и прислушалась. Судя по всему, любимый еще моется. Экий чистюля! Но сейчас ей это даже на руку…

Оглядываясь на дверь, Зинка осторожно вскрыла письмо. В конверте лежал билет на поезд Эмск-Москва и распоряжение срочно прибыть в головной офис. Рыкова глянула в проездной документ: поезд уходит через полтора часа. Вот это первая брачная ночь! Какой жестокий облом!

Из ванной вышел свежий, улыбающийся Миша.

– Кто это только что звонил? – поинтересовался он.

– Да не обращай внимания, агитаторы шляются, ни дна им, ни покрышки.

– Точно?

– А ты кого-то ждешь? – осклабилась Рыкова. – И кого же?

– Я не хотел тебя расстраивать раньше времени, но, похоже, со дня на день мне придется уехать в командировку.

– Нет, нет, никого не было.

– А это что за обрывки? – и Миша приблизился к столу.

Рыкова поняла, что допустила оплошность. Впопыхах она не успела уничтожить улики.

– Зина, где письмо? – Бекетов поднял на нее глаза.

– Оно было не тебе.

– Покажи мне его, пожалуйста. У меня сердце неспокойно. Я очень дорожу своей работой и не хотел бы…

– А мной ты, значит, не дорожишь? На, подавись своим письмом! И поспеши: поезд уходит через час.

– Как я надеялся, что это произойдет не сегодня, – сокрушенно вздохнул Бекетов. – Я так ждал этого дня, этого вечера… и вот… Но ничего не поделаешь, Зин, надо ехать. Мы занимаемся важным делом, спасаем жизнь людям, пострадавшим от злоупотреблений недобросовестных медиков. Но скоро я вернусь, и мы полетим на Кубу, где нас не достанет никто.

– Не факт, – холодно отвечала Рыкова, закуривая. – Возможно, когда ты вернешься, то обнаружишь свои вещи у мусорных бачков.

– Очень надеюсь, что ты не сделаешь этого, – Бекетов попытался ее обнять, но Зинка решительно вырвалась. – Зизи, ну почему ты так со мной? Я к тебе со всей любовью, а ты… К сожалению, меня будут часто вызывать. И среди ночи, и даже из отпуска. Такова наша работа. Постарайся как-то с этим смириться…

– Знаешь, я даже рада, что тебя отозвали, – с вызовом отвечала Зинка. – Танька сегодня брякнула что-то про яды, обнаруженные в останках Ульяны. Надо кое с кем перетереть эту темку.

– Я тогда никуда не поеду, – Миша в отчаянии опустился на стул. – Иначе боюсь, что вернусь сюда уже вдовцом. Пойми наконец, что это очень опасное дело. Конечно, я не знаю деталей, но мое впечатление такое – речь идет о целой преступной группировке. Обещай мне, что до моего возвращения не предпримешь ничего такого, – и он поцеловал Рыкову в губы. – Обещаешь?

– В некотором роде, – скривилась та.

Когда за мужем закрылась дверь, Рыкова почувствовала опустошенность. Чем она так провинилась перед судьбой, что та отнимает у нее любимого человека – и не когда-нибудь, а в первую брачную ночь?

– Что ж, остается греть руки у чужого огня, – и Зинка набрала номер Колчиной. – Так и быть, спасу тебя от домогательств зловонной туши.

Юля приняла вызов так быстро, как будто не выпускала мобильник из рук.

– Зиночка, как хорошо, что ты позвонила! – в трубке раздались всхлипывания. – Я сама ни за что не решилась бы побеспокоить тебя в такой вечер… не знала, как дождаться утра, чтобы рассказать тебе…

– Ты опять стала жертвой домашнего насилия? Вонючка дорвался до бесплатного секса и нестовствует?

– Ах, если бы, – запричитала Юля. – Он… он… он вообще ничего не делает! Я ждала-ждала, ждала-ждала, а он…

– Ну и нечего ждать! Бери инициативу в свои руки. Сегодня в баре я задала тебе вектор развития. Помни – всего один раз, и ты на полтора года свободна.