Кремль 2222. Юго-Запад Круглов Юрий
Пришлось вести себя тихо.
Из клеток вытаскивали и соседей маркитантов. Каждого из нео, закованного в колодки, вели сразу четвер конвоиров. Впрочем, Третьего сопровождали шестеро. Всего Марьян насчитал два десятка охранников. Крысопсов не стали выводить, а забили копьями прямо в клетке.
– Что-то там снаружи случилось, – напрягся Марьян.
Звери подняли ужасный скулеж и пытались укусить своих мучителей, однако ничего поделать не смогли.
– С нами тоже так? – испуганно шепнула Искра торговцу.
Тот ничего не ответил. Но то, как воронцовские обошлись со зверьем, навевало нехорошие предчувствия.
Без объяснений всю разношерстную компанию вытолкали на улицу. Там к их группе добавился пленный шам с какой-то коробкой на голове. Похоже, это и была та самая «музыкальная шкатулка», которую упомянул генерал. Видать, защищала людей от чар телепатов. В другое время Марьян и Клин отдали бы многое, чтобы разузнать секрет этого приспособления, но сейчас их думы были заняты иными размышлениями.
Снаружи, несмотря на поздний час, царило оживление. Люди носились с факелами, таскали разные ящики и мешки, бряцали оружием. Большинство воронцовских суетились возле оборонительных сооружений. Без лишних слов стало ясно – база готовится отражать нападение.
– Ну что, господа? Планы немного изменились, – встретил их генерал. – Видимо, сама судьба подталкивает меня к первоначальному решению.
– «Коридор смерти», – не спросил, а констатировал Клин. – Не проще ли было нас убить, как и тех крысопсов?
– Я бы, наверное, так и поступил, – ответил генерал. – Быстрая смерть лучше, чем то, что вас ожидает. Но у нас есть Закон, и мы ему свято следуем.
– Я бы сказал «слепо», – съязвил Марьян.
– Может, и так, – согласился генерал. – Но именно благодаря Закону мы еще живы как община.
– Что случилось? – спросил Марьян.
Воронцовский глава подумал секунду – отвечать ему или нет – и заговорил:
– Мы попытались провести переговоры с теми, кто сейчас готовится к штурму стен базы. Но они не захотели слушать о заложниках.
– Так это подтверждает нашу версию! – воскликнула Искра.
– Это ничего не подтверждает, кроме того, что вы нам теперь бесполезны, – ответил генерал. – Но если есть вероятность, что вы невиновны… – Лидер «воронцов» попытался подобрать слова, но так и не смог. – В общем, я решил дать вам шанс. Выживете там – стало быть, за вами правда.
– Хороший шанс – в подземелье к багам кинуть, – ухмыльнулся Клин.
– Лучше, чем никакого, – ответил генерал.
Торговец еще раз попытался выторговать жизнь для своей группы.
– Так, может, лучше примете нашу помощь?
Воронцовский лидер криво ухмыльнулся. Значит, это не обсуждается.
– А этих с нами зачем? – кивнул Марьян на мутантов. – Они тоже невиновны по вашим законам?
– Мы всем даем шанс, даже таким тварям.
– Да уж, завидная участь – быть разорванными и осесть в желудках прожорливых тварей, – съязвил торговец.
– Ну насчет желудков – это мы еще посмотрим, – огрызнулся Клин.
Генерал ухмыльнулся:
– Не хочу вас разочаровывать, но пока никто не смог выбраться из «коридора» живым.
– А нам думается, что одному все-таки удалось, – попытался испортить воронцовскому лидеру настроение Марьян.
И это у него получилось. Генерал сразу же посуровел:
– Что ж, я желаю, чтобы он поскорее присоединился к вам в Чертогах Смерти.
Искра закусила губу, Марьян яростно сжал кулаки. Удовлетворенный произведенным его словами эффектом, генерал коротко кивнул конвойным:
– Уведите!
– А что с нашей самоходкой? – крикнул напоследок Марьян.
Спай все еще лежал у ворот, перевернутый.
– Вы о био? – обернулся генерал. – Его скоро ликвидируют – в катакомбы этот мутант не пролезет.
Торговец лишь скрипнул зубами:
– Сочтемся! Долг платежом красен.
Генерал пристально посмотрел на торговца, ничего не ответил и зашагал по своим делам.
Марьян незаметно кивнул своим. Те сразу поняли – держать ухо востро и ждать сигнала. Возможно, скоро представится шанс.
Пленных снова спустили под землю – но уже в другом месте базы. Тускло освещенный коридор с бетонными стенами и низко нависающим над головой потолком петлял, менялся другим, пока, наконец, процессия не вышла к лестничной шахте. На широкую площадку перед спуском вниз первыми вывели громадных нео. Те упирались, но тычки копьями по болевым точкам заставляли мутов двигаться вперед.
– Пора, – шепнул себе под нос Марьян, когда вышел из узкого коридора, и крикнул погромче: – Ну что, обезьян, повезло тебе сегодня – не от моей руки подохнешь!
За эту выходку он тут же получил по спине прикладом, но торговец добился своего. Нео, еще с вечера только и мечтавший о том, как выпустить кишки дерзкому хомо, крутанулся, раскидывая стражей, и бросился к своему обидчику. Его собратья взревели и тоже напали на конвоиров.
Двоих стражников муты серьезно приложили о стены – так, что хруст костей и звон помятых шлемов ужасающе громко разнесся под сводами шахты. Выскочившие следом из коридора конвоиры метнулись на помощь своим, и тут уж подключились маркитанты.
Клин прыгнул вперед и толкнул одного из сражавшихся с нео охранников – и тот полетел по ступеням вниз. Искра увидела вскинувшийся над плечом автомат идущего за спиной конвоира. Времени на раздумья не было – схватив оружие за ствол, девушка со всей силы махнула ногой назад, зарядив бойцу в пах. Тот согнулся пополам, выпуская «калашников» из рук, а к пленнице уже разворачивался другой конвоир. Подхватив оружие второй рукой, Искра воспользовалась им как дубиной – приклад с громким шлепком заехал противнику в лицо, опрокидывая на пол. А девушка уже прыгнула под ноги охранникам, удерживавшим дампа.
Марьян двинул головой в нос повернувшемуся на шум «воронцу» и накинул ему на шею наручники. Кио, даже закованный, оказался самым опасным из всех. Резко прыгнув на стену, он оттолкнулся двумя ногами и полетел головой вперед на своих конвоиров. Звякнул металл выходящих из запястий лезвий, и Третий, подобно разъяренному быку, вклинился в ряды воронцовских стражей. Одетые в пластинчатые кольчуги «законники» отлетали от взбешенного киборга, не успевая что-либо предпринять. И пусть клинки никого не закололи, с их помощью кио удалось избавить конвоиров от оружия.
В коридоре образовалась «пробка». Кто-то из шедших впереди «воронцов» воспользовался-таки огнестрельным оружием и дал очередь из АК. Один из нео и черный ворм полегли сразу. Первому разворотило череп прямым попаданием, другого убила отрикошетившая от бетонной стены коридора пуля. Оглушающий звук, многократно усиленный акустикой замкнутого помещения, всем остальным заложил уши.
Конвоиры, осознав, что сейчас их всех положат прямо здесь, начали стрелять. Пули рикошетили от стен и часто прилетали совсем не тем, кому предназначались. Но и заключенные не собирались покорно идти на смерть. Убитый нео перед смертью все-таки успел проломить грудь стрелявшему, и к выпавшему из рук автомату кинулись сразу с нескольких сторон. Бедолага в лохмотьях успел первым, выхватил оружие из-под туши завалившегося мутанта, но воронцовский боец выстрелил ему в голову из старенького ТТ – и сам сложился пополам от ударов клинков кио. Третий тут же упал и откатился, потому что позади него стражник передернул цевье дробовика.
С края площадки кто-то закричал и полетел вниз, а в воздухе снова раздалось длинное «тра-та-та-та» в исполнении одного из многочисленных творений конструкторской мысли Михаила Калашникова. Выстрелы шлепнули в стену, в грудь второго нео и расщепили колодки, надетые на Третьего. Чем киборг тут же воспользовался – поднатужившись, он разломал их и свободными руками порвал цепи, сковывающие ноги. Искра кинулась на шею одному из приготовившихся выстрелить конвоиров, завалила его на спину и держала, не давая воспользоваться оружием или хотя бы встать на ноги. Клин бросился на двух стражников с подобранным мечом, еще троих снес раненый нео, не обращая внимания на выпущенные в упор несколько очередей из АК. Два раза пальнул дробовик, одним выстрелом опрокинув на пол шама с его ящиком на голове, другим – отшвырнув к стене второго дампа вместе с оказавшимся поблизости охранником. Но сам стрелявший тут же полетел на пол от удара подоспевшего к нему Третьего.
Все произошло в считаные секунды. Когда эта бешеная круговерть закончилась, оставшиеся в живых пленные и конвоиры оказались стоящими друг против друга на небольшой площадке. Новочеремушкинские гости в этой схватке отделались легче всего – по счастливой случайности, только Клин и Третий получили легкие ранения. Причем на последнем раны уже почти затянулись. Еще куда-то запропастился Прохор, но о нем даже Клин не горевал. Из остальных пленных в живых остались только один нео – тот самый, который обещал порвать Марьяна, и тяжелораненый дамп. Из двух десятков конвоиров на ногах стояли семеро. Восьмой поднимался с пола, покачиваясь. Возможно, что еще несколько охранников валялись в отключке – в рукопашной схватке многим перепало от лап мутантов и клинков Третьего. Последний освободился от кляпа и теперь стал еще более опасным противником.
Воронцовские держали шесть стволов, направленных на заключенных. С обратной стороны четыре «калашникова», один «токарев» и человек-огнемет глядели в ответ. И те и другие тяжело дышали и были на взводе. Ситуация сложилась патовая.
– Вот что, ребята, – медленно и осторожно начал Марьян. – Мы не хотим крови. Если бы ваш генерал оказался чуть менее упрямым – возможно, сейчас мы бы стояли плечом к плечу и защищали вашу базу. Уж не знаю, от кого. Но вы слишком крепко держитесь за свои законы. И вот что вышло, – он показал на заваленное телами помещение. – Давайте разойдемся миром, – продолжил торговец, видя, что воронцовские его слушают. – Мы уважим ваши законы и пойдем по тому пути, что вы нам уготовили…
Его спутники уставились на него – что он такое говорит? Но Марьян сделал жест рукой, чтобы его не перебивали, и быстро закончил:
– Но только с оружием. Все равно наверху готовится что-то нехорошее, и там нам точно не пройти.
Все поняли его мысль. Да, если база готовится к войне – то путь через верх наверняка не годится. Да и не дадут им воронцовские уйти, особенно после бойни, устроенной здесь. А так, одной командой да с огнестрелом…
– Мы свое оружие не отдаем, – медленно, сквозь зубы проговорил один из стражников.
– Я понимаю, – сказал Марьян. – У вас и так плохо с этим делом. Но если мы не договоримся, чего мне не хотелось бы, – то, возможно, ваша община недосчитается не только нескольких стволов, но и нескольких бойцов.
Конвоиры восприняли это как угрозу, и торговец сделал жест примирения:
– Поймите правильно: нам тоже есть за что сражаться, но мы вам не враги. Вы у нас забрали оружия больше и намного лучше, чем то, что взяли мы. Если размен и нечестный, то только для нас. Да и не получится у нас с генералом по-мирному разойтись, а лишняя перестрелка в тылах, когда база под осадой, думаю, никому не нужна? Так что дайте нам уйти, не подкидывайте своим проблем.
Повисла долгая пауза. Марьяна от этого ожидания прошиб холодный пот – во время случившейся мясорубки страха было меньше, чем сейчас. Хотя тогда времени задуматься и испугаться не хватило.
Старший в группе конвоиров все же принял решение. Он презрительно скривился и сделал жест стволом – валите!
Дважды повторять не пришлось. Не сводя прицелов со стражников, пленные отступили вниз, прихватив по дороге дробовик и боеприпасы к имеющемуся оружию. Неожиданно на полу кто-то шевельнулся, чуть не нарушив шаткого равновесия в сложившейся ситуации. Обе стороны отреагировали на это нервным движением стволов.
– Я тут это… – показался из-под тела воронцовского бойца Прохор, – …оглушило меня.
Марьян презрительно посмотрел на соклановца.
– Портки смени, – сказал он покрасневшему, как вареный еж, амбалу.
До самого нижнего пролета беглецы шли молча, продолжая неустанно следить за верхней площадкой. Воронцовские ведь могли и передумать. Переступив несколько упавших во время боя тел, внизу группа оказалась перед тяжелой металлической дверью с запорным колесом. Марьян повернулся к разношерстной группе и произнес:
– Не знаю, что там нас ждет внизу, но, раз уж судьба свела нас вместе – давайте рядом и держаться. Авось выживем.
Нео кивнул:
– Карраг говорит «да»! Жуки – много плохо, чем языкастый хомо. Но потом мы выйдем – и я с тобой разберусь!
Соклановцы Марьяна опасливо покосились на мохнатого врага, но согласились – такая гора мышц еще пригодится. А уж что там случится потом…
Дамп ничего не ответил – погано ему было. Он с трудом передвигался, опираясь на трофейную воронцовскую пику, подобранную в бою. Бинты на бедняге, и без того бурые, более не впитывали кровь, и мутант оставлял за собой мокрую дорожку.
– Не жилец, – шепнул Марьяну Клин. – Давай оставим. Только баги на запах крови сбегутся.
Торговец замотал головой.
– Да ты что, из-за одного ублюдка всех нас подставить хочешь? – навис над ним дознаватель.
– Я сказал – держимся вместе! – жестко ответил взглядом на взгляд Марьян.
Клин еще некоторое время поиграл в гляделки, потом резко отвернулся и отошел.
Нео крутанул колесо, потянул люк на себя – и тот бесшумно открылся на смазанных салом петлях. Видно, воронцовские не хотели особо привлекать скрипом внимания к этому ходу тех, кто жил по ту сторону массивного люка. Все заглянули за дверь – скобяной трап внутри узкой бетонной трубы уводил вниз, в темноту.
– Пойду первым, – двинулся вперед кио, перестраивая зрение в ночной режим.
– Даже не буду спорить, – посторонилась Искра.
– Всё тебе шутить… – беззлобно погрозил ей пальцем Третий.
За ним следом пошел нео, потом Клин. Когда в проёме скрылся Прохор, Марьян обернулся к девушке:
– Там, внизу… держись рядом, дочка!
Искру тронула искренняя забота старого торговца, но она не привыкла показывать свои чувства кому-либо.
– Рядом? Как скажешь, – кивнула девушка и предупредила: – Только не очень близко. А то потом жениться придется.
Марьян рассмеялся и вдруг услышал лязг металла о камень. Они с Искрой обернулись – дамп, окончательно обессилев, упал на пол и выронил копье.
– Ифите, – прошепелявил он, подняв голову. – Я… не фмогу.
Марьян грустно кивнул. Вот ситуация и разрешилась.
Торговец закинул за спину дробовик и пошел последним. Он уже не видел, как небольшая тень скользнула в полумраке коридора.
Спускаться в полной темноте – то еще развлечение. Находить на ощупь очередную скобу, осторожно переставлять руку или ногу, боясь нашуметь, и из-за этой боязни создавать еще больше грохота. Дорога вниз казалась бесконечной. Не имея зрительных ориентиров, Марьян подумал, что он спускается целую вечность. Старый маркитант весь взмок, пока под ним не послышался шепот знакомых голосов, а нога больше не смогла нащупать опоры.
– Прыгай, ловлю, – шепнул снизу Третий.
Судя по голосу, до земли было метра три-четыре.
– Че я, баба какая, в руки мужикам прыгать, – пробубнил себе под нос торговец.
Повис на нижней скобе и, сгруппировавшись, спрыгнул сам.
Внезапно сверху донесся дикий вопль, от которого все непроизвольно вздрогнули. Эхо предательски разнесло крик по всему подземелью.
– Что это? – испуганно спросила Искра.
– Наверное, воронцы дампа добили, – предположил Марьян и хлопнул себя по ляжкам от досады. – Не сдержались все-таки.
– Дампы боли не боятся, – возразил Третий. – Вряд ли удар милосердия заставил его так кричать. Там что-то пострашнее произошло.
– Да какая теперь разница? – ответил Марьян. – Главное, что местных о нашем приходе предупредили, и теперь тихариться особо смысла нет.
– Тогда побежали? – предложил кио.
– Только не очень быстро, – предупредил торговец. – Кроме вас с нео, в темноте больше никто не видит.
Глава 13
– Страха нет, когда нет мыслей, – говорил Учитель.
– Получается, что мысли – это страх? – попытался понять Змееныш.
– Не всегда. Но страх – это всегда мысли.
– Хорошо, а как же сражаться, не думая? – удивился мальчишка.
– Дух воина – вот то, что двигает им в бою, – учил Мастер.
– Но как дух сам по себе может двигать тело и знать, что делать? – не понимал Змееныш.
– Для этого телу надо много тренироваться и меньше болтать! – стукнул палкой по лбу нерадивого ученика Мастер. – Тысяча ударов по шагай-дереву!
Змей спрыгнул, когда самоходка сделала крутой поворот на Пилюгина, перед воронцовской рощей. У бывших соплеменников его ждала только смерть, потому показаться там он не мог. Друзья поняли. Марьян перед прыжком заставил взять пару гранат. Даже Искра перестала язвить и совсем серьезно сказала на прощание:
– Береги себя!
Змей пообещал стараться и нырнул в открытый люк. Перекатился после приземления, пригнулся и пробежал метров тридцать до ближайших развалин многоэтажки. Там запрыгнул между стеблями хищного вьюна в пустой оконный проем и огляделся – не прячется ли тут еще кто, устроив засаду на беспечного путника? Толстый слой пыли и песка на полу пустой комнаты говорил о том, что здесь давно никто не хаживал. По коридору Змей выбрался на лестничную площадку и в два прыжка взобрался на полуобрушившийся лестничный пролет между первым и вторым этажами. Здесь он срубил особо наглый побег плюща, что потянулся к нему, почуяв живую плоть, и прильнул к щели между разошедшимися панельными блоками. Парень следил за дорогой, и скоро появились те, кого он ждал. Верховые, которых Змей за их темные одежды уже обозвал про себя «черными», ехали плотной группой, опасаясь возможной встречной атаки. Парень стал считать, но очень скоро сбился – всадники заполнили всю дорогу на повороте. Но приблизительно их число колебалось в районе трех сотен.
«Серьезные ребята», – рассмотрел Змей их оружие и снаряжение и еще раз убедился в правильности решения об отступлении. Против гранатометов и автоматического оружия, да при такой численности и мобильности, а главное – фанатизме врага, в котором парень уже имел возможность убедиться, сражение вышло бы кровавым. Но однозначно все решилось бы не в пользу маркитантов.
Хотелось воспользоваться выгодой своей позиции и уложить нескольких, но Змей прекрасно понимал ущербность такого плана. Это ничего не решит, а вот себя он раскроет. И не факт, что после получится уйти.
Видимо осознав, что самоходка упущена, а впереди, кроме воронцовских стен и свинца, их не ждет ничего хорошего, верховые остановились. Змей решил подождать, когда всадники развернутся и уедут. Но те почему-то и не подумали этого делать. Возможно, им просто некуда возвращаться? Откуда они взялись здесь, да еще в таком количестве? Где прятались до того? Кто они такие? На возникающие в голове вопросы Змей не мог дать ни одного ответа. «Может, взять языка?» – подумал он. Однако, вспомнив, как держался пленный, схваченный три дня назад на рынке, тут же отмел эту мысль – рисков много, а результат может этого не стоить.
Между тем верховые спешились и готовились разбивать лагерь в развалинах. Змей решил, что пора убираться, пока сюда не заявится кто-то из «черных». Парень поднялся, повернулся назад – и это спасло ему жизнь. Все-таки обманчива московская тишина: не одно поколение людей и мутов полегло, прежде чем научилось вести себя тихо в засаде и так же бесшумно подкрадываться к врагам.
Камень ударил в то место, где только что находилась голова Змея, и бетон от удара разлетелся в пыль, обнажая ржавую арматуру. А на человека с площадки второго этажа летело мохнатое тело с шипастой дубиной наперевес. В самый последний момент парень успел нырнуть под руку громадному нео, вытащив меч и продолжив его движение по широкой дуге.
Приземлившийся с ударом тяжелой дубины мутант выбил искру из стены и громко выдохнул. Из распоротого брюха на стену вывалились внутренности, которые тот механически попытался подхватить свободной лапой. Прекрасно зная невозможную живучесть и боевитость этих ребят, Змей не стал дожидаться, пока распотрошенный нео обернется и ударит снова, а рубанул еще один раз. Сам он уже не увидел, как падает с плеч мохнатая голова, потому что кинулся туда, где второй мутант, метнувший камень, наклонялся за своим копьем. К нео на подмогу по коридору неслись остальные соплеменники. Змей знал, что они ходят десятками, потому не удивился. Лишь подумал: «Не вовремя-то как! Сейчас эти, на фенакодусах, шум услышат – и закончатся мои похождения!» Ну или не совсем так подумал, а чуть-чуть покороче, но мелькнувший образ оказался примерно этого содержания.
Нео с копьем оказался резким парнем, несмотря на размеры. Вот только тесные панельные дома их общих предков не были задуманы для боя с древковым оружием. Одними тычками и уколами Змея остановить не получилось – и вот уже рычащий великан недовольно отбрасывает в сторону обрубок дерева. А вот на его оскаленной морде появляется тоненький красный росчерк, и пол-лица съезжает вниз, пока мелкий, но более юркий хомо переходит к следующему противнику.
В случае, когда враг намного тяжелее и сильнее тебя, да еще и превосходит числом, – никаких блоков, никакой «вязки». Только удары на опережение, уходы, уклоны и снова удары. Змей впитал это вместе с потом и кровью, пролитыми во время тренировок. Правда, чаще эту науку вбивал другим он сам – на воронцовском Манеже. Вот и сейчас опасные и неплохие, в сущности, бойцы – нео – получали уроки от чемпиона. Уход с линии атаки, взмах – и лапа в обхват с туловище Змея продолжает свой путь отдельно от хозяина, нырок вниз – и другой враг с подрезанными паховыми сухожилиями и бедренной веной оглашает округу бешеным воплем. Кадык, ахилл, основание черепа, глаз, сердце – Змей работал с хирургической точностью. Да и оружие его ничуть не тупее скальпеля, а даже, пожалуй, намного острее. Парню на миг показалось, что клинок живет своей жизнью, двигается и поет, а он лишь следует за этой мелодией и пытается не мешать ей звенеть.
Музыка неожиданно закончилась. Змей сам не ожидал, что в одиночку сможет справиться. Хотя неизвестно, как бы все повернулось, напади нео не в узких коридорах многоэтажки, а в чистом поле. Вряд ли тогда ему одному удалось бы уложить хотя бы половину.
Новая музыка заиграла под сводами старого здания: по ступеням первого этажа гулко грохотали сапоги, кто-то вскарабкивался на обрушенный пролет лестницы. Времени не оставалось – спешившиеся враги скоро окажутся здесь.
Змей пробежал в комнату, ведущую на другую сторону улицы. Не сбавляя хода, по звуку определил, что первый из преследователей выбрался на площадку позади него, заметил беглеца и взвел автомат. Когда послышался щелчок спускаемой тетивы, парень пригнулся – и над ухом просвистел болт.
С разбега Змей прыгнул в оконный проем, уже в полете заметив растущий за окном куст дикой розы. Сгруппировался, выписывая в воздухе идеальное сальто, и приземлился на ноги вместе с ударом мечом – куст мутировавшего кустарника агрессивно дернулся и попытался схватить обидчика. Колючая ветка упала на землю. Вторая метнулась следом, но человек уже находился в другом месте. Перекатившись и вскочив на ноги, он продолжил свой бег. «Сунутся следом – роза уже будет готова», – подумал про себя Змей. Сзади пару раз выстрелили – но пули легли далеко. Почему-то преследователи не пускали в ход огнестрельное оружие, но задуматься об этом парень пока не мог.
Нырнув снова под защиту полуразрушенных стен, Змей удовлетворенно услышал позади чей-то истошный вопль – попался все-таки один из «черных» в цепкие ветви розы. Парень еще увеличил расстояние между собой и преследователями, виляя между развалин. Наконец беглец остановился, найдя укромное место.
Вспомнив произошедшее, он выругал себя за невнимательность и беспечность. Казалось бы – только несколько дней побыл с маркитантами, а уже забыл все, чему научили его дни, прожитые в одиночку на просторах Юго-Запада. Далее таких ошибок допускать нельзя – а то повернется к нему Фортуна задом и лягнет, как сам Змей недавно учил своих товарищей на рынке.
От укрытия к укрытию, короткими перебежками с тщательным, до рези в глазах, рассматриванием окрестностей, он перемещался по городу. Временем парень располагал достаточно, чтобы не торопясь добраться до намеченного перед расставанием с друзьями места встречи. Но Змей хотел несколько изменить план. Лучше маркитантов зная воронцовские законы, он пребывал почти в полной уверенности, что незваных гостей ждут серьезные испытания. Нужно было больше узнать об участи друзей.
Навыки выживания в городе вспомнились довольно скоро. Обострившиеся чувства предупредили о следующей встрече задолго до того, как Змей увидел врагов.
«Интересный коленкор!» – подумал он про себя.
Значения этого «коленкора» давно никто не знал, но само слово было интересное, заковыристое. Так говорил его отец, когда случалось что-то непонятное. Вот Змей и взял на вооружение фразу, по наследству.
А удивился он тому, что увидел еще одну группу нео. Тоже десяток, тоже на подступах к воронцовской базе. На расстоянии примерно пятидесяти метров от Змея в руинах напротив парковых ворот. Вон и кусок стены видно, которую, парень знал по урокам истории, после подъема на поверхность строили трудолюбивые и многочисленные ханьцы, рискуя жизнями. Наверное, потому, что строительство обошлось дорого воронцовской общине, а теперь стена играла немаловажную роль в обороне и выживании, ее и называли Великой. Хотя Учитель рассказывал какую-то другую причину. Ну да это сейчас неважно.
Нео сидели в развалинах тихо, стараясь не выдавать своего присутствия, как и те, которых Змей отправил в Чертоги Смерти, если таковые имелись у мохнатых мутантов. Вторая такая группа в окрестностях навела на нехорошие мысли. Из кусочков полученной информации начала выстраиваться мозаика происходящего. И эта мозаика не нравилась парню.
Что имелось в наличии? Патрули нео, расположившиеся по периметру базы, – и пусть Змей пока видел только два, но и этого достаточно. Значит, нео готовятся к нападению, выставили дозоры. Первый встреченный им патруль напал на парня, не боясь быть обнаруженным верховыми. Может быть, оттого, что они заодно? Ведь мутанты не могли не видеть и не слышать трех сотен всадников, несущихся во весь опор по улицам Москвы? При этом сами «черные», преследуя Змея, не использовали имевшееся у них огнестрельное оружие – боялись быть услышанными? Или просто экономили боеприпасы перед штурмом? Какую роль в этом играли маркитанты?
Некто, называющий себя Хасом, все очень хорошо продумал. Первым неуклюжим нападением на рынке он привлек внимание маркитантов и вынудил их прибыть на повторную встречу. Потом, использовав значительные силы, загнал их на базу «законников», где тех, учитывая состав группы, на следующий день, возможно, ждет Манеж или нечто страшнее. Зачем это может понадобиться противнику? Затем, что завтра воронцовские разыграют целое представление, в которое обычно превращаются подобные испытания, ради чего большая часть общины усядется в цирке и станет увлеченно наблюдать, как его друзья сражаются за свои жизни. В этот момент минимальное число стражников останется на своих постах, а в Манеже будет так шумно, что зрители не сразу услышат шум сражения. И база станет наиболее уязвимой для атаки! Люди, собранные в цирке, в случае нападения не смогут сразу покинуть помещение и добраться до стен. И Змей представил, что будет, если на приступ пойдут все, кого он уже встречал под знаменами этого Хаса: «черные», нео, вормы, фанатики-самоубицы, шамы. Возможно, это еще не все? Кто он, этот загадочный Враг, сумевший объединить разные племена?
Но это пока только догадки и предположения – вполне вероятно, что неверные. Ясно одно – воронцовскую базу готовятся штурмовать. Значит, надо действовать. Нет, можно, конечно, оставить всё как есть. В конце концов, совсем недавно Змей мечтал вернуть должок своим обидчикам за то, как они с ним поступили. Как обрекли на верную смерть только за то, что он оказался не таким, как все. Ведь то, что парень выжил, – невероятное чудо, удача, за которую двое других дорогих ему людей заплатили своими жизнями. И вот теперь судьбы тех, кто так хладнокровно отказался от него, обозвав мутантом, находятся в руках Змея.
«Нет! – стряхнул он с себя накатывающую ярость. – Не иди дорогою зла», – вспомнил парень слова наставника.
Всё верно. Одно дело – личная месть, совсем другое – предательство бывших соплеменников и решение своих проблем чужими лапами. Ведь сейчас «воронцам» угрожает не просто очередное нападение разрозненных мутов. Погибнут многие – и те, кто принес ему боль и страдания, и те, кто в этом невиновен. Перед глазами Змея мелькали лица знакомых, с кем он дружил или просто общался. Рядовые бойцы, их семьи. Потом всплыли глаза девчонок и мальчишек, еще никому не успевших в своей жизни принести вреда. Вспомнился он сам в их возрасте – маленький Змееныш, еще до конца не понимающий, что же произошло, и почему его обидчик, разбивший ему нос, корчится в судорогах. И как смягчается взгляд деда погибшего мальчишки, когда он понимает, что перед ним не мутант – просто ребёнок, получивший, на своё несчастье, такой дар-проклятие…
Нет, хотя бы ради таких вот ни в чем не повинных мальчишек и девчонок парень должен постараться помешать врагу и предупредить «воронцов» о приближающейся опасности. Вот только как?
Змей вспомнил о гранатах, полученных от Марьяна. Вернее, он о них и не забывал – трудно не заметить килограмм лишнего веса и оттопырившиеся карманы разгрузки, когда носишься по развалинам города. Просто сейчас парень придумал, как можно их использовать. Просто взорвать, привлекая внимание? Использовать вхолостую такие драгоценные штуковины? Нет, с их помощью можно натворить намного больше «добра». И намного больше шума. Змей, подумав некоторое время, улыбнулся сам себе.
Он зашел к укрытию нео с подветренной стороны, для чего пришлось описать небольшой крюк, и вскарабкался на стену здания по дикой лозе, вроде тех, из которых плетут доспехи. Растение-мутант лениво пыталось схватить человека, но делало это слишком нерасторопно. Змей бил по стволу – и лоза цепенела, не в силах пошевелиться. Так, используя ее же защитные свойства, парень избежал смертельных объятий. Зато на третьем этаже, куда он смог добраться, нео не могли его учуять, а вот самих мутов выдавала вонь и урчание их желудков. Видимо, давно здесь сидели. Мутанты находились на лестничной клетке первого этажа здания, наблюдая в поросший растительностью дверной проем за происходящим на базе. От нее их отделяло метров двести открытого пространства.
Глядя вниз сквозь лестничные пролеты со своей площадки, Змей заволновался. С первой группой у него выбора не было, и бой пришлось принять. Здесь же рукопашной схватки все-таки лучше избежать. Потому действовать необходимо точно и осторожно. Ребристая рубашка «лимонки» придала уверенности. В этом куске металла чувствовалась опасность и мощь. Но результат превзошел все ожидания.
С характерным звоном отлетела скоба, и граната, беспрепятственно миновав два этажа, легла точно в центр помещения, где находились нео. Змей отодвинулся подальше от лестничной шахты, но даже здесь уши заложило. Когда же он выглянул, то понял, что его план сработал на все сто. Трое мутов лежали посеченные осколками, еще один получил легкие ранения. Но почти все оставшиеся в живых оказались серьезно контужены и сейчас, схватившись лапами за уши, громко ревели от боли и шока, выдавая свое местонахождение. Один из нео даже выбежал наружу и влип в живую изгородь, которая тут же оплела жертву, другие оглядывались по сторонам, выискивая виновника произошедшего. Кроме того, от взрыва древнее здание отозвалось скрипом и стоном, целые куски стен древней постройки шатались и падали – и спустя несколько секунд еще двух мутантов накрыло обвалившимся лестничным пролетом.
А Змей уже несся выполнять вторую часть плана. Первая удалась – наверняка стражники на стенах или разведчики в окрестностях базы слышали и взрыв, и рев мутантов, и грохот обвалов.
К месту стоянки всадников он возвращался другим путем, справедливо полагая, что на старом его поджидает засада. Так бы парень поступил сам. Змей торопился – совсем скоро начнет темнеть, и ему не хотелось шляться по ночной Москве. Да еще подгоняла неизвестность – какое время выбрал враг, чтобы атаковать «воронцов»? Вдруг он всё неправильно понял и нападение состоится раньше?
Верховые согнали фенакодусов во двор дома, в котором Змей вел бой с нео. Развалины здания, стоящие полукругом, скрывали «черных» от наблюдателей со стороны воронцовской рощи. Многочисленные патрули ходили по периметру лагеря, в окнах маячили фигуры стрелков. Костры не жгли – боялись себя выдавать. Заметил Змей и изрубленный куст дикой розы.
Как подобраться вплотную, он пока не представлял. Засев под обломками бетонных плит неподалеку, он наблюдал за лагерем врага, пытаясь найти брешь в позициях. Заодно парень лучше рассмотрел самих «черных». Дедовских бронежилетов, похоже, ни на ком не было. В основном носили кольчуги и круглые шлемы неплохой ковки. Другая защита воинов – кожаные нагрудники, наручи и поножи, у некоторых – налокотники и наколенники. Из холодного оружия имелись сабли и пики – последние у тех, кто не имел огнестрельного оружия, а таких оказалось мало. Большинство же владело или вполне приличными АКС или автоматическими карабинами, мушкетами и фузеями, пистолетами и пистолями. Гранатометы, столь досадившие им на рынке, Змей также отметил. Непонятно было – откуда они набрали столь разношерстное вооружение и в таких количествах?
Внимательно изучив расположение постов, парень отметил, что подобраться незамеченным на свету ему вряд ли повезет. Значит, нужно терпеть до темноты или ждать оплошности со стороны дозорных. И такая возможность скоро ему представилась. Правда, Змей мало обрадовался ей. Опасения чемпиона сбывались – огромная толпа нео показалась из-за развалин, и всадники целиком сосредоточились на прибывающих мутантах.
Медлить было нельзя. Сорвавшись с места, перебежками от укрытия к укрытию, Змей понесся к лагерю. Его целью стал одинокий стрелок в окне первого этажа. Краем сознания он отметил про себя, что нео и верховые довольно напряженно встретили друг друга. Значит, единство в стане врага – вещь довольно шаткая и условная. Что ж, это нужно запомнить и при случае воспользоваться.
Дозорный все-таки заметил бегущего человека. Замотанный в темные тряпки постовой вскинул ружье, но опоздал. Метательный нож воткнулся ему в горло, а секундой позже влетевший в окно Змей подхватил падающее тело и оружие, чтоб не привлечь шумом внимания. Уложив мертвеца на пол, выглянул сквозь единственную ведущую из комнаты дверь в коридор – никого.
Осторожно, чтобы не забрызгать кровью, парень снял одежду с убитого и переоблачился в нее сам.
Змей внимательно осмотрел мертвого врага. С виду – вполне обычный человек, чем-то неуловимо похожий на тех бродяг, что совершили нападение на маркитантов в первый раз. Высокий, широкоплечий мужчина, темные волосы, светлая кожа без язв и опухолей. Только на лице какие-то цветные рисунки – такого парень раньше не видел.
– Откуда вы взялись? – задумчиво спросил Змей у мертвеца.
«И главное – почему связались с мутантами?» – добавил он мысленно. И еще раз присмотрелся к «черному». Конечно, даже в одежде убитого Змей на него совсем не походил. Хорошо, что верховые все как один прятали лица за темными повязками. Но худощавую фигуру и светлые глаза за нее не спрячешь. Оставалось надеяться, что разоблачение не станет слишком быстрым.
От тела нужно было избавляться. Змей выбросил труп за окно и засыпал его мусором и каменной крошкой – благо этого добра кругом хватало. Затем упаковал свою одежду в рюкзак и неохотно расстался с катаной – в вооружении «черных» такого оружия не имелось. Все это парень также спрятал за окном. Из своего оставил только последнюю гранату и метательные ножи, вооружившись АКС и кривой узкой саблей противника. Как Змей ни старался, но его возня все-таки издавала шум, привлекший внимание. В коридоре послышались шаги.
– Ты чего тут возишься? – возник в дверном проеме еще один «черный». – У тебя все в порядке?
Змей кивнул головой и сделал успокаивающий жест рукой – мол, все нормально. И изобразил, будто внимательно смотрит в окно. Сам же боковым зрением следил за врагом. Но тот, похоже, подмены не заметил и удовлетворился ответом.
«Пронесло!» – облегченно выдохнул парень, когда «черный» скрылся.
Он не стал дожидаться смены – при близком общении второй раз так могло и не повезти. К тому же в голове возник новый план, родившийся при встрече нео с «черными». Неслышно Змей выбрался из комнаты, а затем из дома и поспешил затеряться среди сотен других воинов, одетых подобно ему.
Приглядываясь и подмечая особенности поведения и речи хасовцев, он пересек весь лагерь из конца в конец. Прибывшие мутанты расположились отдельно, установив незримую границу между своим табором и станом верховых на расстоянии примерно тридцати шагов. То и дело союзники бросали друг на друга красноречивые взгляды, доказывающие, что держатся они вместе, пока у них есть общий враг. Что ж, Змея это устраивало.
Устроившись на самой границе лагеря верховых, парень принялся делать вид, что занимается чисткой оружия. Чужой автомат и вправду нужно было осмотреть, а то вдруг предыдущий хозяин не следил за его состоянием или у оружия имелись какие-то дефекты? Из непроверенного ствола порой стрелять опаснее, чем не стрелять вовсе. Но трофейный АКС был выше всяческих похвал: не считая пары царапин, он выглядел как новенький. Пожалуй, у этих верховых имелся свой Мастер Полей, способный возвращать вещам первозданный вид.
Когда Змей закончил с проверкой оружия, то приступил к выполнению основной задачи.
– Что ты сказал? – повернулся он к одному из нео.
Мохнатый даже оторопел от неожиданности.
– Ну чего молчишь, хоммут-переросток? – продолжил натиск Змей.
– Чё?! – наконец пришел в себя мутант.
Сородичи поддержали его, разом развернувшись в сторону обнаглевшего хлюпика и недовольно зарычав.
– Мне показалось, ты что-то сказал о моей матери? – накручивал ситуацию Змей. – Но если нет, ты можешь извиниться.
Муты было дернулись вперед, но их остановил громогласный рык. Раздвинув задние ряды, вперед вышел огромный нео, по одному виду которого можно понять – вождь. Два с половиной метра мышц, здоровая хищная челюсть с выпирающими наружу клыками в палец толщиной, в лапе – громадная двуручная секира, смотрящаяся игрушкой в сравнении с необъятной тушей монстра. На шее мутанта висел приметный амулет из вороненой стали в виде покрытого шлемом черепа. Змей видел такие ранее – это амулеты, спасающие его хозяина от воздействия шамов, и стоили такие целую кучу золота.
На назревающий конфликт обратили внимание также и в лагере «черных» – люди стали подтягиваться к месту словесной перепалки.
– Хомо хочет нарушить мир? – спокойно спросил Змея вождь нео.
Взгляд, которым он глянул на парня, вызвал у того ассоциации с направленной на него двустволкой. Только казался во много раз смертельнее.
– Я говорил с ним, – ткнул пальцем Змей в мутанта поменьше, потом подумал и перевел руку на другого, – или с ним! Хотя какая разница? Вы все на одну морду.
Толпа нео недовольно всколыхнулась и зарычала.
– Но если ты считаешь, что твои… – парень замялся, подбирая слово, – обезьяны не могут сами за себя отвечать, то можно и с тобой поговорить!
Оскорбленные Змеем нео рванули вперед, но вождь резко осадил их:
– Стоять!
Громадный мутант пристально посмотрел на парня.
– Ты не из народа Хаса, – утвердительно произнес он.
Умного нео парень предвидеть не мог. И это все усложняло. Змей буквально затылком почувствовал, как к нему сзади после фразы вождя подступило несколько «черных». Эти-то наверняка из нужного народа. Что ж, планы за сегодня менялись многократно – значит, нужно придерживаться этого плана.
Прежде чем на плечи дерзкого хомо навалились несколько бойцов, он успел бросить чем-то в голову вождю. Тот без труда перехватил в воздухе летящий предмет.
Змей не пытался сопротивляться – это даже хорошо, что «черные» накрыли его своими телами. Парень поднял голову и взглянул на мутанта – тот довольно скалился.
– Посмотри, что поймал, – крикнул ему Змей и уткнулся лицом в землю.
Нехорошее предчувствие холодком пробежало по спине вождя. Он раскрыл лапу и узнал камень, лежащий на ней. Очень плохой камень!
Прозвучал громкий хлопок. Вождя и стоящих рядом с ним мутов подкосило, осколками посекло еще нескольких нео поодаль и даже зацепило троих «черных». Змей своего добился – внимание с него переключилось именно туда, где только что сдетонировала граната. Многие попадали на землю, некоторые из мутантов так вообще бросились бежать. Хватка поваливших его ослабла. И тогда Змей воспользовался своими врожденными способностями. Парень до крови прикусил руку налегавшего на него врага – тело «черного» выгнулось дугой и вмиг обескровилось, превращаясь в мумию. Сам Змей почувствовал, как хватка хасовца ослабла, а он, наоборот, – ощутил прилив сил. Сбросив с себя труп, парень кинулся в просвет между домами – туда, где темнела воронцовская роща. Кинувшихся навстречу дозорных он расстрелял длинной очередью из захваченного АКС. Не останавливаясь, бросил разряженный автомат и подхватил у падающего патрульного такой же, но с полным магазином патронов.
Позади запоздало всполошились. Раздались редкие выстрелы и топот ног. Но Змей уже нырнул за угол дома, и ему оставалось преодолеть всего около сотни метров до рощи. Укрывшись среди хищных деревьев, он имел шанс спастись от преследователей. Главное – успеть добежать.
Он никогда не любил бегать, хоть Учитель и заставлял его проделывать это каждое утро. Даже втянувшись, парень все равно предпочитал полновесную тренировку небольшой пробежке. Но сейчас Змей нёсся изо всех сил и мысленно благодарил наставника за науку.
Половину пути удалось преодолеть спокойно. Но когда из-за угла показались преследователи и просвистели первые пули, пришлось забыть о прямой дороге. Виляя и припадая книзу, вместо оставшихся пятидесяти метров пришлось преодолеть в два раза большее расстояние. Пули дважды доставали Змея, несмотря на все его старания. Одна прошила плечо, вторая обожгла бедро – слишком плотный был огонь.
До спасительной рощи он все-таки добежал – буквально вкатился под своды шагай-деревьев. Поднялся, завилял между стволами, то и дело отбиваясь от тянущихся навстречу веток. Растения чувствовали запах свежей крови, а Змей – покидающие его силы. Тут бы пригодилась катана – но она осталась там, спрятанная рядом с телом убитого «черного».
Автомат оказался за спиной, и его в руках сменила трофейная сабля. Но даже с ней продираться сквозь подвижную чащу становилось все тяжелее – чем дальше в глубь рощи уходил Змей, тем плотнее росли шагай-деревья. А между ними то и дело встречались другие, не менее опасные растения: где плющ-удав попытается обвить, где деревья-зомби свои ветки потянут, а где и мелькнет душистыми цветами уже знакомая ему дикая роза.
Но зато преследователи отстали. То ли побоялись лезть, то ли решили, что раненому тут не выжить, – неизвестно. Только гомон позади и треск ломающихся веток вперемежку с криками все больше затихал и удалялся. Или это сам Змей отключался?
Нет, нельзя. Только не в таком месте, как это! Он яростно продирался сквозь чащу. Неожиданно довольно юркий плющ, свисавший с дерева, схватил его за руку и поднял наверх, стремительно закручиваясь. Раненое плечо отозвалось дикой болью, в глазах на миг потемнело. Парень, не глядя, махнул саблей, обрубая гибкий росток, и полетел на землю. Но так и не коснулся ее, подхваченный хищными ветвями шагай-дерева. Вмиг остальные растения потянулись к жертве. Особо нетерпеливый побег скользнул к открытой ране на бедре и принялся жадно впитывать кровь. Но тут же ветка, а за ней и все дерево затрепыхались, как попавшие в паутину комары, и моментально высохли, отдав все жизненные соки жертве.
Змей почувствовал, что смерть растения прибавила ему сил, и понял, как дальше действовать. Он сорвал ногу с высохшего сука, пока еще свободную руку вымазал в собственной крови и стал хвататься за все ветки, до которых мог дотянуться. Зубами укусил какой-то побег, подобравшийся особенно близко к лицу. Растения попытались отпрянуть – но оказалось поздно. Жизнь мгновенно покидала их, и деревья на глазах высыхали. Вокруг парня образовалось кольцо мертвых растений-мутантов, желавших полакомиться человеческой плотью. Но сегодня вышло наоборот – жертва стала убийцей.
Через несколько мгновений все было кончено. Растения затихли, не проявляя больше признаков жизни. Отцепившись от сухих сучьев, Змей, наконец, спустился на землю и осмотрелся. Похоже, что он находился в самом сердце воронцовской рощи. По преданиям, когда-то это был парк – такое место, куда люди ходили отдыхать, иногда целыми семьями. Сидели на траве, купались в прудах, прогуливались между деревьями. Парень не мог представить, как можно отдохнуть вне стен укрепленной базы, когда каждая ветка, каждая травинка пытается тебя убить. Разве что все люди раньше были так же опасны для деревьев, как сегодня он. Парень посмотрел на ссохшиеся и потрескавшиеся стволы вокруг себя. Они закрывали его от других растений-мутантов, образовав естественную ограду. Вот отдых среди таких, окончательно мертвых, деревьев он себе представить мог.
А отдых категорически требовался. Судя по мокрым тряпкам в районе плеча и бедра, а также по плавающим перед глазами темным кругам, он потерял много крови. Змей скинул одежду и осмотрел раны. Несмотря на опасения, все было не так страшно. Скользящую вдоль бедра вообще можно считать царапиной. Вторая пуля прошила плечо навылет – нехорошо, но жить можно. Однако прижечь не мешало бы – деревья разбередили раны, из которых теперь хлестала кровь. Вот только огнива у Змея с собой не оказалось, оставил он его в своей разгрузке. Но с этим делом он легко управился.
По-быстрому наломав сучьев – теперь этого добра вокруг было валом, он разломал автоматный патрон и высыпал на одну ветку порох, вторую поставил сверху и, зажав между ладоней, стал быстро вращать. Плечо снова отозвалось болью, закружилась голова, и потемнело в глазах, но Змей старался держаться. Он знал, что если упадет, то, возможно, уже не встанет.
Скоро вспыхнул огонь, и разгорелся небольшой костерок. Парень подкинул туда еще несколько щепок. Сухое дерево скоро занялось. Порох из второго патрона он высыпал на раны. Самое главное теперь – дотерпеть до конца. Взяв из огня горящую щепу, парень постарался успокоить дыхание и отключить все свои чувства. Когда-то у Змея это получалось. Правда, в более комфортных условиях и не с такой потерей крови, как сейчас. «Телом управляет сознание», – говорил Учитель Лао. «Что ж, попробуем», – подумал ученик.
Сделав несколько цикличных вдохов и выдохов и посчитав, что разум в достаточной мере контролирует чувства, Змей прижег сначала менее глубокую рану на бедре. Получилось – никаких ощущений. Тогда парень поднес огонь к ране на плече. Каким бы ни было его самообладание, но второй раунд разум все-таки проиграл. Свет вокруг потух, и мир погрузился во тьму.
Глава 14
– Я ничего не вижу, – прошептал Змей.
– Это потому, что ты смотришь глазами, – ответил Учитель.
Читать бесплатно другие книги:
