Утерянное искусство красноречия Доуиз Ричард
Richard Dowis
The Lost Art of the Great Speech
How to Write It * How to Deliver It
The Lost Art of the Great Speech: How to Write One – How to Deliver It. Published by AMACOM, a division of the American Management Association, International, New York. All rights reserved.
© 2000 Richard Dowis
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Ораторское искусство ведет свое происхождение с античных времен… С прогрессом общества увеличивалась и потребность в составлении речей. Самые одаренные ораторы становились вождями и законодателями. Ко времени расцвета афинской цивилизации риторика стала искусством управления и культуры. Такой она остается и в наши неспокойные времена.
Льюис КоуплендИз введения в книгу The World’s Great Speeches
Эта книга посвящена Джорджу Гудвину, моему другу и учителю на протяжении тридцати лет
Кто-то смотрит в ночь и видит лишь темноту; другие видят лунный свет, звезды и светлячков – и они славят приближение рассвета
Предисловие
Много лет назад, когда я в полной безвестности трудился редактором рассылок новостей в небольшой текстильной компании, руководитель попросил меня подготовить краткое сообщение, с которым президент компании должен был выступить на собрании сотрудников. Я согласился, но испытал беспокойство. Ситуация была непростой даже для опытного спичрайтера, а уж тем более для меня, ведь мой опыт в этой области равнялся нулю. Сроки поджимали, у меня явно не оставалось шансов встретиться с президентом, чтобы узнать, что бы он хотел сказать. Поддержка со стороны руководства тоже была минимальной. Иными словами, мне нужно было решить и то, что скажет президент, и то, как он это скажет. Как ни странно, я все-таки справился с задачей.
К моему удивлению, президент произнес речь именно так, как я ее написал. И что еще поразительнее – звучало это хорошо. Когда я слушал его, то отмечал каждую паузу, каждое логическое ударение, каждый нюанс, которые старательно вложил в речь. Я не предпринимал попыток «звучать», как наш президент. Это у меня бы и не получилось: видел я его нечасто и никогда не слышал, как он выступал. Написанный мной текст соответствовал моим представлениям о том, что и как он должен сказать. А это, как я узнал много позже, и есть главная обязанность спичрайтера.
Все это доставило мне огромное удовлетворение. Впоследствии я не раз испытывал подобное чувство – ощущение, что я в какой-то степени влияю на развитие компании, для которой пишу выступления. Мне нравилось, как хороший оратор произносит мои слова. После непродолжительной работы руководителем секции публикаций в Coca-Cola Company я поступил в международное пиар-агентство Manning, Selvage & Lee, где более четверти века совершенствовал свои навыки спичрайтера. В этой книге собрано то, что я узнал о написании речей, а заодно и об их произнесении, поскольку создание и выступления неотделимы друг от друга. Так что книга предназначена и для тех, кто сочиняет речи для других, и для тех, кто пишет и выступает самостоятельно. Кроме того, это апология подготовленной речи. Я не считаю, что все хорошие речи – это экспромты.
Поскольку перед вами нечто вроде мемуаров, я писал от первого лица. В дополнение к примерам из реальных речей, иллюстрирующим определенные положения, я поместил в конце каждой главы как минимум одну полную речь или часть выступления известного человека. Эти тексты выбирались по принципу исторической значимости и для иллюстрации положений книги. Я считаю, что читать и слушать речи – один из основных способов научиться их писать и произносить.
Ричард Доуиз
Глава 1
Случайные потрясения
*****
Уинстон Черчилль, возможно, самый красноречивый и динамичный оратор ХХ века. В самые мрачные дни Второй мировой войны этот великий человек использовал свой ораторский дар и по радио вдохновлял своих соотечественников, укрепляя их решимость бороться и победить, казалось бы, несокрушимую нацистскую военную машину. Его слова несли надежду и воодушевляли миллионы британцев, которым в те жуткие времена практически не на что было положиться, так как они знали, что на кону стоят судьба империи и их жизни.
Кто может забыть звучные слова Черчилля – «железный занавес», «это был их звездный час», – а также самое известное: «Я не могу предложить ничего, кроме крови, тяжелого труда, слез и пота»? Эта простая, но мощная фраза прозвучала в ходе его выступления в парламенте 13 мая 1940 года вскоре после назначения премьер-министром. Благодаря этой речи жители Великобритании и всего мира познакомились с той бульдожьей решимостью, которая станет фирменным стилем Черчилля. Послушайте:
Вы спросите: какова наша политика? Отвечаю: вести войну на земле, на море и в воздухе. Вести войну на пределе своих возможностей и сил, дарованных нам Господом, против чудовищного тирана, равного которому не было среди самых жутких и гнусных преступников в истории человечества. Такова наша политика.
Вы спросите, какова наша цель? Отвечу всего одним словом: это победа. Победа любой ценой, победа вопреки всем ужасам, победа, как бы ни был долог и труден путь к ней, ибо без победы нас больше не будет.
И потом, когда нацисты угрожали вторгнуться в Англию:
Мы будем драться на побережьях. Мы будем драться в портах, на суше. Мы будем драться в полях и на улицах. Мы будем биться на холмах. Мы никогда не сдадимся.
Невероятно мощные слова. Слова, которые, возможно, в прямом смысле изменили ход истории.
Через много лет после окончания войны президент Джон Кеннеди, сам большой мастер слова, сказал о Черчилле: «Он мобилизовал английский язык и отправил его в бой». Действительно, высокая похвала от человека, который вдохновил своих сограждан фразой «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, – спроси, что ты сам можешь сделать для своей страны».
Возможно, вы не собираетесь тягаться в красноречии с Черчиллем или Кеннеди. И крайне маловероятно, что вам придется «мобилизовать язык и отправить его в бой». Но вполне вероятно, что у вас будет возможность произнести речь или написать ее для кого-то другого. И нужно использовать такую возможность и мобилизовать язык для службы вашей компании, церкви, клубу, политической партии, другой организации – или для какого-то особого случая.
Целостный подход
Вероятно, вы, как и большинство людей, когда-либо слушали лекции о правилах публичных выступлений. В основном курсы, которые мне известны, концентрируются на технике произнесения речи. На них хорошо освещены такие темы, как позы оратора, контроль над голосом и преодоление страха. Все это важно, и в книге вы найдете множество советов по улучшению техники речи.
Но мы придерживаемся так называемого целостного подхода. Под ним подразумевается охват всех аспектов публичного выступления – от предварительной подготовки и написания текста черновика речи до ее произнесения и ответов на вопросы аудитории. К тому же мы коснемся нескольких вопросов, которые вряд ли попадутся вам в курсах по публичным выступлениям.
Нельзя отделить речь от оратора, а ее произнесение – от смысла текста. Неважно, насколько вы искусны, – вы никогда не станете хорошим оратором, если вам нечего сказать или если избранные слова и фразы не подходят для данной цели. Нельзя стать эффективным докладчиком и в случае, если вы не владеете основными навыками публичного выступления. Даже незабываемые слова Черчилля потерпели бы неудачу, произнеси их менее талантливый оратор.
Логическая последовательность
Когда я писал эту книгу, мне хотелось включить в нее как можно больше советов по различным аспектам публичного выступления. Я начал с того, с чего начинается большинство речей: вам предоставилась возможность выступить публично.
Я понимаю, что многие мои читатели особенно интересуются техникой выступления, поэтому нередко включаю в главы краткие советы о том, как ее улучшить, как стать уравновешеннее и увереннее в себе, стоя на трибуне. Эти практические рекомендации я назвал «На трибуне».
Мне? Выступить с речью?
Большинство речей начинается так: вам предоставляется возможность выступить с речью. Я люблю в этом случае использовать слово возможность. Приглашение выступить – это возможность, а не то, чего лучше было бы избежать, например удаление зуба или аудит налогового управления. Представьте себе на минутку, что такая возможность выпала именно вам. Я уже слышу ответ: «Да мне и сказать-то особо нечего».
Чепуха. Если бы люди считали, что вам нечего сказать, то не предложили бы выступить. Кроме того, чтобы быть интересным, необязательно говорить о событиях мирового значения. Если тема подходит для данной аудитории, а речь хорошо составлена и произнесена, этого вполне достаточно.
«Но ведь есть другие, более опытные ораторы, которые могут гораздо лучше представить мою организацию».
Я бы на это не рассчитывал. Большинство ваших коллег наверняка имеют те же опасения по поводу публичных выступлений, что и вы. В любом случае опыт – не всегда лучший учитель. Я, например, знаю несколько опытных ораторов, которым следовало бы улучшить технику своих выступлений. Возможно, их часто зовут в докладчики ввиду их высоких должностей, а не потому, что они хорошие ораторы. В частности, один из самых утомительных выступающих, которого я когда-либо слышал, был президентом крупной компании. Но несмотря на явную ораторскую некомпетентность, его имя часто фигурировало в программах. Опытный оратор может надоесть слушателям не меньше новичка.
«Я до смерти боюсь стоять перед большой аудиторией. Я волнуюсь даже тогда, когда в воскресной школе меня просят возглавить молитву, когда каждый молится про себя!»
Это замечательно. Подобные комичные высказывания помогут вам завоевать аудиторию. Мы позже поговорим об использовании чувства юмора в публичных выступлениях, я дам несколько практических советов, как преодолеть страх и нервозность.
Вы не одиноки
Если вы в преддверии публичного выступления дрожите как осиновый лист, то вы не одиноки. Даже такие выдающиеся ораторы, как Линкольн, Черчилль, Эдлай Стивенсон[1] и знаменитый издатель Генри Грейди[2], испытывали страх сцены. В «Книге списков»[3] боязнь выступать публично включена в число четырнадцати наиболее распространенных среди американцев страхов, в числе которых также страх высоты, страх болезни и смерти и отвращение к насекомым. Как вы считаете, какое место среди них занимает страх публичных выступлений? Первое.
Болезнь и смерть? Они далеко позади, на шестом месте. Так что когда человек говорит, что скорее умрет, чем выступит с речью, то, вероятно, это правда.
Хотя дополнительная возможность поработать на благо своей организации или ради собственного блага – это уже достаточная причина, чтобы совершенствовать навыки написания и произнесения речей, есть и другие существенные выгоды.
Нужно верить
Необходима уверенность в себе. Ни на секунду не сомневайтесь, что у вас есть все предпосылки для того, чтобы выступить с прекрасной речью. Вы способны тронуть сердца своих слушателей. Вы можете убедить их в своей точке зрения. Вы можете даже заставить их смеяться, если это и есть ваша цель. Недостаток уверенности – обычная проблема начинающих ораторов. Даже Моисею недоставало уверенности в собственном даре красноречия. Ветхий Завет гласит, что, когда Бог приказал Моисею вывести детей Израилевых из рабства в Египте, тот пытался уклониться: «И сказал Моисей Господу: “О, Господи! Человек я не речистый, [и] [таков был] и вчера, и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен… Господи! Пошли другого, кого можешь послать”»[4].
И послал Господь Чарлтона Хестона[5].
Carpe diem («лови момент»)
Допустим, вы менеджер среднего звена в крупной компании. Вас вызывает руководитель и говорит, что ему нужно провести двадцатиминутную беседу с группой покупателей, а подготовить текст должны вы. Или вообще, у него плохое настроение, и он просит, чтобы вы выступили сами. Что делать? Например, сломать руку и отговориться невозможностью писать. Или ответить, что ваша бабушка планирует умереть и похороны назначены как раз на день выступления. Но ломать руку больно, а бабушек на все случаи жизни не напасешься.
А можно с благодарностью воспользоваться возможностью и подменить руководство в качестве и спичрайтера, и оратора. Если вы преуспеете, то не только заслужите благодарность вышестоящих, но и увеличите свой вес в компании. А если вы будете продолжать пользоваться возможностями для выступлений и даже искать их, то станете хладнокровнее, увереннее в себе, укрепится ваше положение в компании и в глазах коллег. Как и в случае, если вы овладеете иными навыками, важными для бизнеса и профессиональной жизни.
Пишите лучше
Если вы научитесь создавать хорошие речи, это поможет лучше писать письма, служебные записки и другие важные документы. Хотя спичрайтинг отличается от других типов письменной речи тем, что ориентирован на слух, составление хорошей речи имеет ряд характеристик, которые должны присутствовать и в прочих типах. Речь должна быть логически организована, чтобы усваивалась с первого раза. Письмо, служебная записка или отчет должны иметь такую же организацию. Не вынуждайте читателя перечитывать текст. Слушатель же вообще лишен возможности вернуться к началу и заслушать его еще раз. В хорошей речи используются активные глаголы и яркие существительные – то, что я называю «сильными» словами. Если употреблять их, большинство жанров письменной речи только выиграет.
Хорошая речь часто опирается на анекдоты и примеры из личного опыта, чтобы донести основную идею. Это еще одна характеристика, общая для многих жанров.
Хотя речи пишутся прежде всего для того, чтобы их слушали, они часто появляются в печати. Многие компании публикуют самые важные выступления своих руководителей в форме брошюр для распространения среди акционеров, клиентов и сотрудников. Важные речи появляются в журналах и газетах (полностью или в отрывках). Таким образом, речь может жить намного дольше, чем те двадцать или тридцать минут, которые отводятся для выступления.
Другие преимущества
Написание и произнесение речей заставит вас больше следить за своим внешним видом, осанкой и голосом. Вы научитесь четче артикулировать и правильнее произносить слова. Вы станете уделять больше внимания грамматике и словоупотреблению. Улучшатся навыки коммуникации. Вы научитесь лучше слушать и понимать, как слова влияют на вас и других людей.
И еще о важном: если вы станете умелым оратором, это сделает вас более интересным человеком. С ростом уверенности на публичных выступлениях вы станете тверже и в других аспектах деловой и личной жизни.
Когда компетентность и уверенность в себе повысятся, вы, возможно, согласитесь, что выступление с речами – это интересно или по крайней мере полезно. Однажды я спросил популярного оратора, нравится ли ему выступать. Он ответил: «Нет, но мне нравится говорить». Иными словами, его привлекает престиж, удовольствие от выступления, чувство выполненного долга – все, что дает эффективное произнесение речи. Если выступление для вас – это проблема, вспомните слова покойного генерала Джорджа Паттона[6]: «Мирись с трудностями, чтобы сильнее ощутить радость победы».
Ораторы и спичрайтеры – дефицитный товар
Несмотря на преимущества, которые дает ораторское искусство, хорошие ораторы всегда в дефиците. Преувеличенный страх перед аудиторией, недостаток уверенности, чрезмерная забота о выборе темы – эти и другие воображаемые и реальные проблемы заставляют многих талантливых людей находиться среди слушателей, а не на трибуне. В мире современного бизнеса велик спрос на спичрайтеров. Занятые топ-менеджеры часто обращаются к ним за помощью – либо потому, что сами не очень компетентны в этой области, либо потому, что не имеют времени для написания собственных выступлений. Во многих крупных корпорациях спичрайтеры работают на полную ставку – их труд хорошо оплачивается, они уважаемы в коллективе и близки к руководству. Другие компании пользуются услугами пиар-агентств или авторов-фрилансеров. Для спичрайтера вполне обычное явление – требовать от трех до пяти (и более) тысяч долларов за составление двадцати-тридцатиминутной речи. И поверьте, для хорошего текста это недорого, если подумать о том, какую пользу удачное выступление может принести компании (и какой вред — неудачное). Разумеется, вы человек, который хотел бы стать более квалифицированным оратором или спичрайтером (или и тем и другим одновременно). Иначе вы бы не купили эту книгу. Если вы согласны инвестировать не только деньги, но и время, и усилия, изучая и применяя излагаемые здесь принципы, то обязательно достигнете своей цели.
Но не так это просто, друзья!
Но я не утверждаю, что подготовка речи и выступление с ней на публике – это легко. Нужно усердно и прилежно трудиться, чтобы применить полученные знания. Насколько усердно? Насколько прилежно? Некоторые опытные ораторы утверждают, что каждая минута произнесения речи требует от двух до трех часов подготовки. Выдающийся религиозный деятель Гарри Фосдик[7], по слухам, готовился к каждой минуте, проведенной на амвоне, до десяти часов.
Один мой приятель, профессиональный спичрайтер, в шутку заявляет, что за многие плохо написанные речи несет ответственность Авраам Линкольн. Конечно, мой друг не имеет в виду, что шестнадцатый американский президент писал плохие речи. Но поскольку известно, что он нацарапал свою самую известную речь на обороте конверта во время поездки из Вашингтона в Геттисберг, некоторые ораторы считают, будто и им не требуется тратить много времени на подготовку. Впрочем, наверняка Линкольн к моменту знаменитой поездки на поезде долго работал над своим несравненным геттисбергским обращением и уже полностью подготовил его если не на бумаге, то в голове.
Читайте и слушайте
В книге я поделюсь с вами своим опытом и наблюдениями не только как спичрайтер, но и как человек, который прочитал и прослушал множество речей – хороших, плохих, а иногда поистине великих. Я считаю, что слушать и читать хорошие речи – отличный способ научиться писать и произносить их самому. Благодаря звукозаписи я имел счастье слышать голоса некоторых великих ораторов ХХ века. Для этого я приобрел комплект аудиокассет под названием «Великие речи XX века».
Если я не могу послушать речь, то я ее читаю. Коллекции речей есть в книгах и на компакт-дисках. Недавно вышла антология Lend Me Your Ears: Great Speeches in History, подготовленная Уильямом Сафиром, обозревателем New York Times и знатоком лингвистики. Она особенно интересна и полезна, поскольку автор сопровождает каждое из публикуемых выступлений интереснейшим комментарием. В своей книге я тоже подобрал отрывки из речей для иллюстрации отдельных положений, а в конце каждой главы поместил понравившиеся мне одну-две речи или отрывки из них. Многие из этих речей имеют историческую ценность, они поучительны и интересны с технической точки зрения. Когда вы будете их читать, старайтесь представить себе оратора. Будьте внимательны. Попробуйте определить места драматических пауз, способ, которым оратор пользуется, чтобы подчеркнуть свои мысли и идеи; постарайтесь понять, почему для их выражения избраны именно такие слова. Все это заставит вас думать как оратор и спичрайтер и поможет при написании и произнесении собственной речи.
«Их звездный час»
Я хочу привести отрывок из речи премьер-министра Уинстона Черчилля, которую он произнес 18 июня 1940 года. В ней премьер-министр говорил о неудачах войск союзников во Франции и объявил о конце битвы за Францию и начале битвы за Британию. Именно в конце этой речи он произнес свою бессмертную фразу: «Это был их звездный час».
Мы можем спросить себя: почему наша позиция ухудшилась с начала войны? Она ухудшилась из-за того, что немцы захватили большую часть побережья союзников в Западной Европе и захватили многие малые страны… Мы не должны забывать о том, что с момента объявления нами войны 3 сентября Германия всегда имела возможность обратить на нашу страну всю свою авиационную мощь. Могли быть другие средства захвата, и Франция ничем или почти ничем не могла здесь нам помочь. Таким образом, мы живем в этой опасности в течение всех этих месяцев… Если нам сейчас предстоит выдержать то же, что им [французам], мы будем достойны их храбрости. Если окончательная победа вознаградит наши тяжелые труды, французы разделят с нами наши завоевания и свобода будет возвращена всем. Мы не откажемся ни от одного из своих справедливых требований.
То, что генерал Вейган назвал битвой за Францию, закончилось. Я ожидаю, что вот-вот начнется битва за Британию. От исхода этой битвы зависит существование христианской цивилизации. От него зависит жизнь нас самих, британцев, и долголетие наших институтов и империи.
Вся ярость и мощь врага вскоре обрушатся на нас.
Гитлер знает, что ему придется либо сломить нас на этом острове, либо проиграть войну. Если мы сумеем ему противостоять, вся Европа станет свободной, и жизнь всего мира снова потечет вперед, к просторным и светлым далям. Но если мы падем, тогда весь мир, и в том числе Соединенные Штаты, и в том числе все, что нам знакомо и дорого, потонет в бездне нового мрачного средневековья, на этот раз еще более зловещего и долгого благодаря извращенной науке.
Так давайте же соберемся с духом и исполним свой долг так, чтобы, если Британской империи и ее Содружеству[8] суждено просуществовать еще тысячу лет, люди и тогда сказали: «Это был их звездный час».
«День, который навсегда останется днем позора»
Еще один великий лидер военного времени, президент Франклин Рузвельт, был почти таким же выдающимся оратором, как Черчилль. Вот полный текст его речи в Конгрессе от 8 декабря 1941 года, в которой он формально предлагает объявить Японии войну:
Вчерашний день, 7 декабря 1941 года, навсегда останется днем позора: Соединенные Штаты Америки были внезапно и преднамеренно атакованы военно-морскими и воздушными силами Японской империи. Соединенные Штаты находились в мире с этой нацией, и по просьбе Японии мы все еще вели переговоры с ее правительством и ее императором, стремясь к укреплению мира на Тихом океане.
Действительно, спустя час после того, как японские военно-воздушные эскадрильи начали бомбить Оаху[9], японский посол в Соединенных Штатах и его коллега доставили государственному секретарю формальный ответ на недавнее американское послание. Этот ответ, в котором отмечалось, что дальнейшие дипломатические переговоры бесполезны, не содержал ни угрозы, ни намека на военное нападение.
Расстояние от Японии до Гавайев делает очевидным тот факт, что нападение было запланировано много дней или даже недель назад. Все это время японское правительство преднамеренно вводило в заблуждение Соединенные Штаты лживыми заявлениями и выражением надежды на длительный мир.
Вчерашнее нападение на Гавайские острова причинило серьезный ущерб американскому флоту и армии. Многие американцы расстались с жизнью. Кроме того, американские корабли подверглись торпедным атакам в экстерриториальных водах между Сан-Франциско и Гонолулу.
Вчера японское правительство также санкционировало нападение на Малайзию.
Прошлой ночью японские силы атаковали Гонконг.
Прошлой ночью японские силы атаковали Гуам.
Прошлой ночью японские силы атаковали Филиппинские острова.
Прошлой ночью японские силы атаковали атолл Уэйк.
Этим утром японские силы атаковали атолл Мидуэй.
Таким образом, Япония предприняла внезапное наступление по всему Тихому океану. Вчерашние факты говорят сами за себя. Народ Соединенных Штатов уже сформировал свое мнение и осознал значение угроз жизни и безопасности нашей нации.
Как главнокомандующий армией и флотом, я приказал принять все возможные меры для защиты.
Мы всегда будем помнить, каким образом на нас было совершено нападение. Независимо от времени, которое потребуется, чтобы отразить это предумышленное вторжение, американский народ, стоя за правое дело, одержит в итоге безоговорочную победу.
Я верю, что выражаю желание Конгресса и народа, когда утверждаю, что мы не только будем защищаться до последнего, но и предпримем все возможное, чтобы убедиться, что подобное предательство никогда снова не обрушится на нас.
Ведутся военные действия. Нет никакого сомнения, что наш народ, наши земли и наши интересы в смертельной опасности.
Доверившись нашим вооруженным силам, с безграничным упорством нашего народа – мы добьемся неизбежного триумфа. Да поможет нам Бог.
Я прошу, чтобы Конгресс объявил, что с момента неспровоцированного и трусливого нападения Японии в воскресенье, 7 декабря, Соединенные Штаты и Японская империя находятся в состоянии войны.
Глава 2
Прежде чем начать говорить
*****
В этой главе мы поговорим о некоторых факторах, которые нужно принять во внимание, прежде чем согласиться произнести речь, и о том, что нужно сделать, готовясь ее написать. Для начала я обрисую ключевые моменты, которые будут обсуждаться в книге.
• Приглашение произнести речь надо рассматривать как возможность принести пользу своей компании или себе лично.
• Не сомневайтесь в том, что вы можете произнести хорошую речь: это умение у вас присутствует, надо его только развить.
• Если мысль о том, чтобы говорить публично, рождает в вашем сердце панический страх, то вы не одиноки. Даже опытные ораторы испытывают ужас перед выходом на сцену и страдают от недостатка уверенности.
• Научившись писать и произносить речи, вы улучшите и другие навыки, которые имеют значение для бизнеса или профессиональной карьеры.
• Научившись говорить публично, вы обретете уверенность в себе и станете более интересным для окружающих.
Красные флажки
Теперь, когда я убедил вас рассматривать приглашение выступить как новую возможность и с энтузиазмом его принять, я немного охлажу ваш пыл и отмечу, что некоторые подобные предложения стоит отклонять. Хотя отклонять – это сильно сказано. Скажем так, в некоторых ситуациях лучше сразу понять, где таится опасность.
Кто первый?
Допустим, вы менеджер по продажам условной компании Wonder Widget и вас наряду с тремя другими докладчиками пригласили выступить по вопросу «Виджеты и маркетинг в XXI веке». Это достаточно широкая тема, чтобы четыре оратора могли не повторяться, но если вы не первый по списку или не знаете, о чем будут говорить коллеги, то риск, что предыдущий оратор скажет то же самое, что запланировали вы, довольно высок. А что может быть неприятнее и утомительнее для слушателей, чем дважды слушать об одном и том же?
Если вы значитесь в программе последним, ваша речь должна быть особенно интересной, потому что нужно заинтересовать слушателей, которые к этому моменту порядком устанут. Выслушав три выступления подряд, они могут настолько утомиться, что не станут вас слушать, даже если вы расскажете об абсолютно достоверном способе выигрывать в лотерею.
Несколько лет назад менеджер, для которого я часто писал тексты, принял такое предложение. А затем он узнал, что будет последним из трех выступающих. Он согласился, потому что был почти уверен: его предшественники скажут почти все, что хотелось бы сообщить ему. Он понимал: придется соизмерять свои слова с тем, что уже сказано, или, рискуя утомить аудиторию, повторно излагать тот же материал. Хотя менеджер был опытным оратором, он предпочитал работать по готовому тексту. В импровизации он не был силен, и перспектива на ходу менять текст, чтобы его речь дополняла предшествующие выступления, его не прельщала. Таким образом, перед моим клиентом встала серьезная проблема. Ему требовалось выступить с новыми идеями и новой информацией, которых не имели или не собирались использовать его предшественники. И потребность менять что-то на ходу должна была быть минимальной. Он попросил меня поработать над этим проектом. Прежде всего я предложил связаться с другими докладчиками и спросить, о чем они планируют рассказывать. Конечно, это было бы идеальным решением, но содокладчики являлись конкурентами, так что мой клиент не захотел просить их о помощи.
Приложив некоторые усилия, мы сумели написать, как нам казалось, хорошую речь, которая имела шансы существенно отличаться от выступлений двух предшественников. Конечно, полной уверенности не было, да и проблема усталости аудитории никуда не исчезла. Более того, выступление оказалось последним перед обедом пунктом утренней программы, так что усталость могла сочетаться с голодом.
Когда я писал окончательный черновик, я добавил в начало речи немного юмора, чтобы напомнить аудитории о тех проблемах, с которыми сталкивается последний по списку докладчик, и вызвать симпатию к его усилиям. Вот что я написал сразу после начальных расшаркиваний:
Поскольку я последний докладчик в программе, то чувствую себя примерно так же, как последний муж Лиз Тейлор в брачную ночь: я знаю, что от меня требуется, но не уверен, смогу ли сделать это как надо. Конечно, в том, что ты последний, есть и определенное преимущество. Когда до тебя доходит очередь, слушатели уже считают, что и так всё знают, их ожидания занижены и тебя никто не пожурит, если окажется, что ты действительно не скажешь ничего нового. Однако я, как мне кажется, могу кое-что добавить к обсуждению интересующей нас темы.
И вы наверняка обратите серьезное внимание на то, что я собираюсь сказать, потому что это довольно интересно.
Сам я на выступлении не был, но мне говорили, что оно прошло успешно. Над шуткой про Лиз Тейлор смеялись. Мы достигли желаемого. Признаю, это не оригинальная идея, но она сработала.
Уверенное «может быть»
Стоит ли принимать приглашение, если вы один из содокладчиков? Я отвечаю на это определенно: «может быть». Нужно решить этот вопрос для себя, приняв во внимание некоторые обстоятельства. Если вы уверены, что вам есть чем поделиться, и этого не скажут или не захотят сказать предшественники, если вы можете по-новому осветить вопрос, то уверенное «может быть» вы смените на такое же уверенное «вполне вероятно». Но даже в этом случае я бы не испытывал большого восторга от перспективы выступать последним.
Если вы точно знаете, что стоите в программе первым или хотя бы вторым номером, то все в порядке. Однако третий и последующие номера – это повод для беспокойства. Возможно, вам не сообщат об очередности выступлений во время приглашения. Вы можете поинтересоваться этим вопросом. Но если потребуете себе первый номер, то ваше поведение могут воспринять как грубое и эгоистичное. Составителю программы это, возможно, не понравится. Его задача – свести друг с другом группу экспертов, каждый из которых будет смотреть на предмет со своей позиции, удерживая внимание слушателей. В теории это звучит прекрасно, но на практике удается далеко не всегда.
Программы с большим количеством докладчиков часто принимают форму группового обсуждения, которое предусматривает участие аудитории и модератора дискуссии. Групповое обсуждение ставит меньше проблем, потому что существенная часть времени оратора уходит на ответы на вопросы. Но даже такой формат может требовать от каждого выступающего вступительных и заключительных ремарок. Они должны быть тщательно подготовлены, при этом возможность повторения чужих мыслей все равно остается.
Узнайте формат выступления, прежде чем соглашаться принять в нем участие. Если он кажется вам разумным, непременно соглашайтесь.
Контролируйте тему
Еще одно важное соображение при согласии на выступление – это его тема. Откажитесь, если она вам неприятна или малознакома. Большую часть жизни я пишу речи, но у меня почти нет опыта в создании рекламных текстов. Я бы охотно выступил перед менеджерами по маркетингу, рассказывая, например, почему при рекламе и пиаре нужно использовать координированные сообщения, но не стал бы рассказывать им о принципах хорошего рекламного текста. Это не моя компетенция. Имея свои соображения на этот счет, я не могу быть уверенным, что они достойны особого внимания.
Прежде чем принять предложение, убедитесь, что человек, который его делает, хорошо представляет себе ваши возможности. Иначе у аудитории сложится неверное мнение о вас, а вы не сможете оправдать ее ожидания. Недавно меня пригласили выступить в «литературном» клубе. Я никогда не считал себя «литературным» деятелем, потому что в основном пишу коммерческие тексты – речи, финансовые отчеты, брошюры и т. д. Хотя мне нравится хорошая литература, я читаю для собственного удовольствия и редко задумываюсь о символизме и глубинном смысле. Я изложил все эти соображения председателю, и она заверила меня, что члены клуба с интересом выслушают практические советы по написанию текстов. Только после этого я согласился. Поскольку ожидания слушателей были реалистичными, мое выступление прошло успешно.
Критерии темы
Нередко вам предлагают выбрать тему самостоятельно. Но если вариант приглашающей стороны вам не нравится, непременно предложите свою альтернативу. В любом случае нужно рассмотреть несколько критериев.
Тема вашего выступления должна соответствовать случаю, мероприятию и аудитории. Один молодой священник выступал как-то перед паствой, состоящей из людей преклонного возраста. Он выбрал темой проповеди грех похоти. После окончания речи милая пожилая дама пожала ему руку и сказала: «Прекрасная проповедь, сынок, но в нашем обществе скорее стоило поговорить о чем-нибудь другом».
Если вы предлагаете тему, отличную от той, которую запросила организация, старайтесь быть ближе к исходному варианту. Вероятно, человек, который пригласил вас, имеет основания думать, что предлагаемая им тема интересна для слушателей. Например, если вы все тот же менеджер по продажам в Wonder Widget и вам предстоит сделать сообщение на тему «Технология виджетов: куда она ведет?», вы, возможно, ответите: «Я занимаюсь маркетингом, и меня интересует, что происходит здесь и сейчас. Вряд ли я смогу рассказать о будущем технологии виджетов, попросите лучше нашего руководителя отдела исследований». Это даст председателю конференции возможность снять свое предложение. Вместо этого вы можете, например, выступить с сообщением «Технология виджетов: чего требует современный потребитель». Таким образом, вы останетесь в рамках заявленной темы – вопросы технологии, но сместите акцент на удовлетворение нужд клиентов, в чем как специалист по маркетингу должны прекрасно разбираться. Наряду с уместностью и знанием темы должна рассматриваться ее важность как для вас, так и для слушателей. Если она неинтересна им, они заскучают; если она неинтересна вам, выступление будет звучать фальшиво. Это не значит, что вы должны со страстью отстаивать каждое положение своего доклада. В конце концов, вы не освобождаете рабов, не призываете сограждан к оружию и не вступаете в должность президента.
Если вы затрудняетесь определить подходящую тему, составьте список того, о чем в принципе готовы говорить. Потом оцените каждую тему в отдельности с точки зрения того, что вы знаете о данной организации, мероприятии и аудитории. Таким образом у вас останется примерно три темы. После этого попросите председателя оценить их по степени возможной заинтересованности аудитории.
Определение цели
Возможно, самое важное при выборе темы и написании речи – это цель. Чего вы хотите от слушателей? Вот вопрос, который нужно задать не только себе, но и тем, кто вас пригласил. Ведь у них была на то причина, так что они должны знать, чего хотят добиться при помощи вашего выступления.
Неплохо записать краткую формулировку цели и держать ее под рукой, когда пишете речь.
Из личного опыта я заключил, что у выступлений шесть основных целей:
1. Развлечь.
2. Проинформировать.
3. Вдохновить.
4. Мотивировать.
5. Отстоять точку зрения.
6. Убедить.
Эти цели могут накладываться друг на друга, кроме того, у речи может быть более одной цели. Речи Черчилля имели целью вдохновить и мотивировать сограждан. Доклад президента США о положении в стране обычно предназначен для того, чтобы сообщить членам Конгресса о том, чего достигла администрация президента, убедить их в пользе проводимой политики для страны и мотивировать на активную работу по претворению в жизнь президентских программ. Лучшие доклады могут к тому же вдохновлять, убеждать и даже развлекать. Но обычно доминирует одна или две из этих целей.
Хотя многие прекрасные речи содержат шутливые моменты, развлечение слушателей редко бывает основной целью. Однако юмор помогает донести мысль или завоевать аудиторию, то есть сделать ее восприимчивее к серьезным вещам, которые должен сказать оратор. Подробнее о значении юмора в выступлениях я расскажу в последующих главах.
Достаточно ли времени?
Наконец, нужно убедиться, что тема, выбранная вами или приглашающей стороной, может быть раскрыта за отведенное время. Если на тему, которая требует получасового выступления, предлагают пятнадцать-двадцать минут, отклоните предложение, попросите дополнительное время или другую тему.
Иногда встает противоположная проблема: выделяют больше времени, чем вы можете заполнить, выступая на предписанную тему. Это тоже тревожный сигнал. Попытки растянуть получасовой материал на сорок пять минут подобны усилиям написать статью объемом в тысячу слов на тему, которую легко изложить в пятистах-шестистах. В результате статья или речь выйдет плоской, утомительной и скучной. Я провожу однодневные семинары по написанию бизнес-текстов для групп из девяти-десяти человек. Иногда мне предлагают сделать мини-семинар на час-полтора для большего количества людей. Хотя у меня достаточно материала, я бы не хотел читать лекцию полтора часа. По опыту знаю: удерживать внимание аудитории дольше сорока пяти минут сложно, даже невозможно. Чтобы решить эту проблему, я предлагаю слушателям задания по написанию и редактированию текстов, которые мы потом обсуждаем. Это позволяет поделить время на более мелкие отрезки и дает слушателям возможность стать участниками программы. Участие аудитории не всегда возможно, но если это получается, то в руках оратора оказывается мощный инструмент.
Однажды я получил предложение выступить на тему «Основные элементы программы налаживания связей с населением и местными властями». Мне хорошо знакома эта тема, я владею материалом и, на мой взгляд, могу изложить все за двадцать минут. А десять оставить для ответов на вопросы. Мне не приходило в голову, что речь может идти о получасовом выступлении. Но когда я за несколько дней до мероприятия получил программу, с изумлением обнаружил, что мне отводится целый час. Поскольку программу уже отдали в печать, сократить время выступления было невозможно.
Председатель напрасно не спросил меня, много ли мне нужно времени, но я виноват еще больше, не узнав, сколько времени мне отводится.
Не пытайтесь предугадать все
В вопросе организации наиболее благоприятных условий для докладчика не всегда можно рассчитывать даже на самого достойного председателя конференции. Порой и он не может предоставить всю информацию, которой должен владеть выступающий. Председатели часто думают, что их ответственность заканчивается в тот момент, как вы обязались выступать. Выяснить подробности мероприятия – это задача самого оратора. И это, разумеется, нужно сделать. Рассмотрим некоторые подробности, которые непременно следует узнать, если вы согласились и собираетесь начать подготовку. Как гласит фраза, ставшая вновь популярной в 1992 году, после государственных дебатов по законодательству в области здравоохранения, «дьявол кроется в деталях».
Конечно, надо выяснить всю необходимую информацию относительно даты, времени и места. Предлагаю запрашивать эти сведения официально, чтобы избежать возможных неточностей. Не забудьте узнать имя, адрес и телефон президента, председателя программы или другого члена организации, которому можно позвонить или отправить письмо, если понадобятся дополнительные данные. Узнайте, как произносятся все имена собственные, которые есть в вашей речи.
Узнайте все об организации
Выясните все что можно о компании и ее сотрудниках: сколько их, кто они, какого пола? Молоды они, средних лет или это люди всех возрастов? Что это за организация: коммерческая или профессиональное объединение? А может, это клуб по интересам? Или церковная община? В чем ее цель, какова философия? Эта национальная, международная или сугубо местная компания?
Каковы основные сферы ее деятельности и проекты?
Многие из этих сведений вам пригодятся. Разумеется, речь должна содержать отсылки к пригласившей вас организации. Ничто так не льстит аудитории, как упоминание докладчиком каких-либо относящихся к ней достойных дел. Например, выступая в Лайонс-клубе[10], уместно упомянуть его работу со слепыми, и это будет встречено с удовольствием. Припоминаю, как однажды я слушал речь во Всемирной ассоциации молодых лидеров и предпринимателей, в которую тогда входил. Докладчик начал выступление очень умно, чем показал, что по крайней мере отчасти владеет информацией о нас. В то время организационная структура ассоциации предусматривала наличие двух вице-президентов: один назывался внешним вице-президентом, другой – внутренним. Возможно, все так и осталось, но, поскольку быть членом клуба можно лишь до тридцати шести лет, а для меня этот возраст давно миновал, мои сведения могли устареть.
Итак, докладчик сделал несколько предварительных замечаний и затем принялся рассказывать о попытках организовать отделение ассоциации в тюрьме штата. «Заключенные с энтузиазмом отреагировали на предложение создать отделение ассоциации, – сказал оратор, – но, когда дело дошло до выборов на руководящие должности, оказалось, что никто не хочет баллотироваться в президенты». Тут он сделал небольшую паузу и эффектно закончил: «Зато оказалось тридцать семь кандидатов на роль внешнего вице-президента!»
Он не был членом ассоциации. Он просто потратил время на то, чтобы немного узнать о ней, в частности выяснил, что отделения организации в тюрьме действительно существуют. В продолжение речи он и дальше демонстрировал свои познания, упоминая другие достойные деяния ассоциации.
Президент Рональд Рейган обрадовал сотрудников мыловаренного завода Ivorydale в Сент-Бернарде следующим пассажем:
Земля в преддверии «Прилива» (Tide) хорошего «Настроения» (Cheer). Каждый день мы видим новое «Рвение» (Zest) в экономике. И все, что нам нужно сейчас, – это «Храбрый» (Bold) «Бросок» (Dash), чтобы «Защитить» (Safeguard) достигнутые «Успехи» (Gain).
Tide, Cheer, Zest, Bold, Dash, Safeguard и Gain – это названия марок мыла.
Другие дьявольские детали
Выясните состав аудитории. Много ли ожидается слушателей? Будут ли гости организации? Если да, то это гости клуба в целом или отдельных его членов? Придут ли официальные лица или почетные гости? Какие профессии будут представлены? Часто вся аудитория состоит из представителей только одной профессии. В этом случае нужно ознакомиться с ней, чтобы вставлять уместные замечания.
Поинтересуйтесь повесткой дня и поводом для мероприятия. Есть ли у программы общая тема? Это регулярное событие или какое-то особенное? Ожидается ли перерыв на обед или ужин? Будут ли другие докладчики? Если да, выясните, кто это, и узнайте о них что-нибудь. Какова ваша роль: главный оратор или один из многих? Когда именно вы будете выступать? Что в программе непосредственно перед вашей речью и сразу после нее? Дадут ли вам время для ответов на вопросы? Кто вас представит? Нужно ли послать этому человеку информацию о себе?
Позаботьтесь о том, чтобы узнать ряд параметров. Каковы размеры помещения для выступления? Будет ли президиум, трибуна, микрофон? Можно ли пользоваться видеопрезентациями? Удастся ли повесить диаграммы так, чтобы все их увидели? Можно ли выключить свет, чтобы просматривать слайды? Достаточно ли розеток для проектора или другого необходимого вам оборудования?
Конечно, не все вышеперечисленное необходимо для каждого выступления. Но если эти сведения действительно важны, то они помогут вам определиться с темой, обсудить ее с председателем мероприятия, написать речь и подготовиться к выступлению.
На трибуне
В следующей главе мы начнем писать речь, и я приведу несколько причин, почему лучше иметь написанный вариант выступления, даже если вы не собираетесь следовать ему досконально. Ну а теперь первый совет из серии «На трибуне».
Вероятно, самый важный компонент речи – это искренность. Нужно твердо верить в то, о чем вы говорите. В этом случае вы будете спокойнее и увереннее, меньше нервничать. Отсутствие честности в вашем выступлении заставит слушателей немедленно это понять и соответственно отреагировать. Мартин Лютер Кинг горячо поддерживал то, в защиту чего выступал, слушатели чувствовали эту страсть, и его слова служили призывом к действию для целой страны. Уильям Брайан[11] так охарактеризовал этот феномен: «Если человек знает, о чем говорит, и действительно думает так, как говорит, то его речь воспламеняет сердца».
Итак, прежде чем принять приглашение, выбрать тему и начать набрасывать речь, спросите себя: «Существует ли что-то такое, что помешает мне произнести речь на эту тему в этой аудитории?» Если ваш ответ «да», то советую обдумать ситуацию еще раз.
«Великолепная сила неподчинения»
За время долгой и успешной актерской карьеры Чарлтон Хестон[12] приобрел репутацию общественного активиста и часто публично отстаивал взгляды, которые разделял сам. В частности, вторую поправку к Конституции США (о праве на хранение и ношение оружия). В речи, произнесенной в Гарвардском университете в феврале 1999 года, Хестон пользуется некоторыми профессиональными приемами, которые мы обсудим в следующих главах. Ряд предложений, начинающихся с «если» (ближе к концу выступления), представляет собой очень эффектную фигуру речи, которая называется анафорой[13]:
Помню, когда моему сыну было пять лет, он объяснял в детском саду, какая профессия у его отца. «Мой папа, – сказал он, – притворяется разными людьми».
Этих людей было много: пророки из Ветхого и Нового заветов, пара христианских святых, генералы разных времен и народов, несколько королей, три американских президента, французский кардинал и два гения, один из которых – Микеланджело.
Если вы хотите перекрасить потолок, я сделаю все что смогу.
Всегда кажется, что здесь много разных людей. Я никогда не знаю наверняка, кто из них говорит. Сейчас, думаю, это я сам. Когда я сегодня думал о нашем приезде сюда, мне вдруг пришло в голову: если Создатель дал мне возможность показать вам сердца и разум этих великих людей, то я хотел бы использовать этот дар и показать вам вновь наше собственное ощущение свободы – вашей собственной свободы мысли, вашего компаса, указующего на истину. Вспомните, как в Геттисберге Авраам Линкольн сказал об Америке: «Теперь мы вовлечены в великую гражданскую войну, которая докажет, сможет ли долго выдержать эта нация или любая другая нация, таким образом рожденная и преданная той же идее». Эти слова вновь актуальны: поверьте, сейчас мы вновь вовлечены в великую гражданскую войну – культурную войну, которая может похитить ваше природное право думать и говорить то, что у вас на сердце. Я боюсь, что вы больше не доверяете тому пульсирующему ощущению свободы внутри себя, благодаря которому наша страна из дикой земли стала той чудесной страной, какова она сейчас. Здесь я позволю себе отступление. Примерно год назад я стал президентом Национальной стрелковой ассоциации, которая защищает право хранить и носить оружие. Я выдвинул свою кандидатуру, был избран и теперь служу – служу мишенью для насмешек прессы, которая как только меня не называет: и смешным, и обманутым, и сдвинутым, чокнутым маразматическим стариком. Да, конечно, я уже очень стар, но, ей-богу, у меня нет маразма.
Оказавшись на мушке у тех, кто нацелился на свободы, которые предоставляет вторая поправка, я понял, что вопрос ношения оружия – далеко не единственный. Нет, речь идет о чем-то гораздо большем. Я пришел к понимаю того, что в нашей земле полыхает культурная война, в которой, следуя Оруэллу[14], разрешены только приемлемые мнения и речи. Например, я маршировал с Мартином Лютером Кингом в 1963 году – задолго до того, как Голливуд решил, что это модно. Но когда я в прошлом году сказал слушателям, что гордость белого человека имеет такую же цену, что и гордость чернокожего, краснокожего и кого угодно, меня назвали расистом. Я всю жизнь работал с замечательно талантливыми гомосексуалистами. Но когда я сказал, что права геев не должны заходить дальше, чем мои или ваши, меня назвали гомофобом.
Я участвовал во Второй мировой войне против сил Оси. Но когда я провел в своей речи аналогию между изоляцией невиновных евреев и изоляцией невиновных владельцев оружия, меня назвали антисемитом.
Любой, кто знает меня, знает и то, что я никогда не подниму голос против своей родины.
Но когда я призвал слушателей противостоять культурным преследованиям, меня сравнили с Тимоти Маквеем[15].
Все – от журнала Time до друзей и коллег – фактически говорят мне: «Чак, как ты смеешь так высказывать свое мнение! Ты говоришь языком, который не предназначен для публичного использования!»
Но я не боюсь. Если бы американцы верили в политкорректность, мы по-прежнему были бы подданными короля Георга и британской короны.
Мартин Гросс в своей книге The End of Sanity пишет: «Демонстративно иррациональное поведение быстро становится нормой почти во всех сферах человеческой деятельности. Похоже, что появляются новые обычаи, новые правила, новые антиинтеллектуальные теории, которые сыплются на нас со всех сторон.
Наш народ взбаламучен и бурлит. Американцы понимают, что какая-то невидимая сила наводняет родину, мешая отделить истину от лжи, правильное от неправильного. И им это не нравится».
Приведу несколько примеров.
В колледже Антиох в Огайо молодые люди, которые хотят близости с однокурсницами, должны получать устное согласие на каждой стадии процесса – перед поцелуем, предварительными ласками и итоговым соитием. Все это четко указано в директиве, выпущенной колледжем.
В Нью-Джерси, несмотря на смерть нескольких американских пациентов после заражения у стоматологов, скрывавших, что они больны СПИДом, комиссар штата заявил, что ВИЧ-положительные врачи не должны – не должны! – предупреждать пациентов о своем заболевании.
В колледже Вильгельма и Марии студенты решили сменить название школьной команды «Племя», потому что оно якобы оскорбляло местных индейцев, но обнаружили, что настоящим индейцам штата Виргиния название очень нравится.
В Сан-Франциско отцы города издали закон, который защищает права трансвеститов переодеваться на работе и права транссексуалов на отдельный туалет на время хирургической операции по смене пола.
В Нью-Йорке детей, которые не знают ни слова по-испански, сажают в двуязычные классы, чтобы они получали начальное образование на испанском, потому что у них испанские фамилии.
В Университете Пенсильвании, в штате, тысячи жителей которого погибли под Геттисбергом в борьбе против рабства, президент колледжа официально выделил отдельную спальню для черных студентов.
Да, я знаю – сейчас так говорить нельзя. Доктор Кинг говорил «негры». Джимми Болдуин[16] и все мы на марше говорили «черные». Но сейчас – ни-ни.
Для меня все эти странные названия звучат нелепо, в особенности «коренные американцы». Я тоже коренной американец. Кроме того, я прошел обряд инициации в племени индейцев миннеконжу.
Внук моей жены – коренной американец в одиннадцатом поколении, Американец с заглавной буквы.
Наконец, всего месяц назад Дэвид Ховард, глава Комитета по правам человека в Вашингтоне, при обсуждении каких-то бюджетных вопросов употребил в разговоре с коллегами словечко niggardly – «скаредный». Конечно, в нем нет ничего оскорбительного. Но через несколько дней Ховарда заставили публично принести извинения и подать в отставку. Журналист Тони Сноу написал: «Дэвид Ховард был уволен, потому что среди публики нашлись такие кретины, которые а) не знали значения слова, б) не знали, как пользоваться словарем, чтобы узнать это значение, и в) потребовали, чтобы он фактически извинился за их безграмотность».
Что все это значит? Это значит, что раньше нам говорили, что думать, теперь говорят, что говорить, так что вскоре будут говорить, что делать.
Прежде чем вы объявите себя защитниками свободомыслия, ответьте: почему политкорректность ведет свое происхождение из кампусов американских университетов? Почему вы продолжаете ее терпеть? Почему вы, которые должны, казалось бы, обсуждать идеи, смиряетесь перед их подавлением?
Будем честны. Кто из вас считает, что ваши профессора могут действительно сказать вам то, что они думают? Это просто ужасает меня. Это должно ужасать и вас: предрассудки политкорректности правят храмами знания.
Вы лучшие и умнейшие. Здесь, в плодородной колыбели американской академии, в замке педагогики на Чарльз-ривер, вы сливки общества. Но я утверждаю, что вы и ваши одногодки по всей стране представляете собой самое конформистское и молчаливое поколение со времен сражения при Конкорде[17]. И пока вы продолжаете подтверждать это и подчиняться, ваши деды имеют право называть вас трусами.
Вот еще один пример. Прямо сейчас в нескольких крупнейших университетах от исследователей истории второй поправки требуют не распространяться о своих открытиях, или они потеряют работу. Почему? Потому что эти открытия поставят под сомнение иски мэров крупных городов, которые стремятся отсудить у производителей оружия миллионы долларов.
Меня не интересует, что вы думаете об оружии. Но если вас это не шокирует, то меня шокируете вы. Кто защитит сырые и несформировавшиеся идеи, если не вы? Демократия – это диалог!
Кто защитит ключевые ценности академии, если вы, якобы защитники свободы мысли и ее выражения, опустите руки и взмолитесь: «Не стреляйте в меня».
Если вы говорите о расах, это не делает вас расистами.
Если вы видите различия между полами, это не делает вас сексистами[18].